ПОДВИЖНОЕ СОВМЕЩЕНИЕ ФУНКЦИЙ: КОМПОЗИЦИОННЫЙ ЭЛЛИПСИС 5 страница
Третьей четверти формы первого раздела соответствует середина Adagio в целом8. На смену хоральной теме tutti с ее строгостью и объективностью приходит тема solo — предвосхищение ноктюрнов Шопена9. Так слегка намеченное драматургическое отклонение в первой теме на новом, более высоком функциональном уровне реализуется полностью и порождает самостоятельную тему, в процессе развития которой — на стадии — звучит та же лирическая секста (fis1 — dis 2 ). В общей репризе Adagio восстанавливается его начальная идея. Но участие солиста привносит новый оттенок вырази-
_______________________________________________
8 Благодаря расширению и дополнению такты 5—6 по структуре становятся серединой периода.
9 Стоит в форшлаге заменить fis на dis (превратить октаву в дециму), как «шопеновская» сущность мелодии и всей фактуры станет очевидной.
272
тельности — личностное начало как бы слилось с основным объективным тонусом первой темы10.
Однофункциональная связь внутри медленной части концерта (арка между на уровнях, темы и формы Adagio в целом) становится звеном внутрициклических связей. Одна из промежуточных тем в первой части ( на уровне ее экспозиции) такова:
36
_____________________________________________
10 Конец начального периода тоже заключает в себе в «сжатом виде» следы того, что произошло в тактах 5—6.
273
Ее связи с темой середины Adagio очевидны. В финале же начало связующей партии ( на уровне экспозиции) вновь реализует лирическую сексту (но в главной тональности).
|
|
Таким образом, при господстве в Пятом концерте героической действенности лирика в двух ее аспектах — объективном и субъективно-личностном — сосредоточена в зоне как цикла в целом (середина Adagio), так и крайнихразделов формы (экспозиции и репризе), крайних его частей (первой и третьей),— в их промежуточных темах. При этом музыка, наиболее противоречащая общему тонусу концерта (хрупкие, шопеновские» темы), звучит только в зоне всех отмеченных участков действия. Здесь в зонах развития создаются условия для временного отхода к моментам «задушевных высказываний».
Общедраматургические связи между промежуточной темой Allegro и темой середины Adagio включают в себя не только сходство мотивных оборотов, но и иные средства выразительности — тихое звучание, широко расположенная фортепианная фактура, мелодические предвосхищения шопеновской ноктюрновости. К этому следует добавить и колорит тональностей пониженных ступеней (уход в сторону бемолей, связан-
274
ный с ослаблением внутренней напряженности). В финале эта тенденция проявляется в тональном плане разработки — в обходе большетерцового круга С — As —Е (предвосхищение Шумана и Листа, о чем говорит и тональный сдвиг Н—D в середине Adagio). Так в одном из самых «бетховенских» по духу сочинений великого композитора заметны и «следы» прошлого (хорал в Adagio генетически связан с искусством Баха), и предвосхищения будущего (Шопен, Шуман, Лист). Это доказывает силу тезиса о единстве тенденций к уподоблению и обновлению, в данном случае в историко-стилистическом аспекте.
|
|
Шопен. Мазурка ор. 33 № 1
Художественная идея мазурки воспроизводится трижды: на уровне тематического ядра, темы (первой части) и произведения в целом (трехчастной формы). В этом — особое эстетическое совершенство произведения. Схема формообразующего процесса (пунктирная линия обозначает драматургическую связь):
Начальный импульс (тематическое ядро) — кадансовый оборот (1—2)11. О возможностях каданса в функции начального толчка пишет Б. Асафьев: «Кадансом пользовались как толчком уже классики симфонии и камерного ансамбля»12. В зависимости от внутренней сущности этот прием может играть самую различную роль. В мазурке грустное тихое звучание начальной фразы в сочетании с другими факторами придает импульсу особый оттенок. Подчеркивается лирическая направленность мазурки: мелодический оборот затрагивает выра-
|
|
_______________________________________________
11 Цифры в скобках означают в данном анализе номера тактов.
12 Асафьев Б. Музыкальная форма как процесс, с. 77.
275
зительные «точки» — ход V — IV — V ступени и «лирическую сексту». Кроме того, после второго dis одноголосная линия расщепляется, и второй голос создает хроматизм: dis — cisis — cis — h . В момент появления cisis возникает неполный уменьшенный септаккорд, а при cis вступает бас и образуется D7, ведущий в тонику. При обобщенности всех интонационных моментов их соотношение друг с другом индивидуально неповторимо. Единство общего и частного придает этой начальной фразе особое качество. В ней сконцентрировано выражение значительной идеи — свободный мелодический распев стремится к продолжению, но, будучи в то же время началом кадансового оборота, вовлекается в завершающее аккордовое гармоническое движение. Столь лаконично выраженная идея требует более полного раскрытия. Второй тур ее воспроизведения — тема в целом (начальный период). Свободный мелодический пробег после завершения тематического ядра обретает большую свободу — охватывает диапазон октавы, создавая добавочный тематический импульс. Уподобление ядру — ход V — VI — V, обновление — более высокий регистр и квартовый, а не секстовый скачок. Такова первая стадия развития в зоне т (в пределах темы). Вторая стадия — секвенция мотива (опевание квинты лада), мелодическое движение сопровождается парным сопряжением аккордов в ритме .
|
|
Великое мастерство Шопена позволяет ему включить момент завершения ( ) в качестве последнего звена секвенции — репризы начального ядра. Очевидна идея этапа вторичное воспроизведение существа того, что было проинтонировано в ядре — музыкальная эмоция-мысль стала более объемной и обрела более «широкое дыхание». Стали явственней и жанровые признаки. Сочетаются мелодический напев (личностное, свободное устремление) и ритмо-мело-формула мазурки. Их соотношение близко соотношению за-
276
пев (solo) — припев (tutti). Эту мысль подтверждает повторение «tutti» — припев часто проводится дважды!
Зона m в пределах периода и состоит из описанных двух этапов (из них состояло и ядро). Микроструктура ядра и темы воспроизводится в середине трехчастной формы, но в обратном порядке. Возникают два добавочных тематических импульса, превращающихся в данном случае в две темы (таковы структурные условия зоны т на уровне произведения в целом). Первая тема середины (13—20) — инобытие завершающего оборота темы, в ней с наибольшей ясностью проступают жанровые черты, которые передаются, как это типично для средних разделов в мазурках Шопена, подчеркнуто бесхитростно в народно-бытовом аспекте. Данный этап связан с господством аккордовой фактуры, поглощающей мелодическую линию. Во второй теме середины (21—36), наоборот, мелодия главенствует, что сближает данный момент времени с первым этапом зоны m (внутри темы). Соответственно структурному уровню середины и общей идее сквозного развития (о ней несколько далее) мелодическое начало представлено в данном разделе формы иначе, чем в первом. Звучит не одинокий напев, а полнозвучная фортепианная фактура, а при повторении темы ее мелодия звучит в октавном удвоении.
Следование по этапам с учетом динамики функциональных уровней дает возможность раскрыть смысл сквозного развития. Середина — это воспроизведение массового танцевального движения. Так личностное начало меняет форму своего существования, грусть начального напева сменяется радостным оживлением середины. Однако наступление точной репризы доказывает, что идея, воплощенная в ядре и теме, предстает и в мазурке в целом. Но прием введения в репризу заслуживает особого внимания. Конец середины — октава dis 1 — dis2. В момент перехода в репризу ее нижний тон, словно далекий отзвук последней вспышки радости, оживает в dis 1 начального мелодического напева репризы. Но это — два разные dis1! Радостная восклицательность сменилась горестной безнадежностью.
Такая смена интонационной эмоции-мысли на одном тоне — значительнейший момент. Это — одно из
277
доказательств истинности асафьевской теории интонации. Такого рода «смысловая модуляция» на одном тоне не менее важна, чем давно известная в теории ладотональная его перекраска (специфика подобной «модуляции» в отличие от обычной в том, что ее невозможно точно обозначить).
Итак, после оживления в середине возврат к начальному «одиночеству» запечатлен с большей болью, отчужденность воспринимается острей. В репризе тема излагается внешне точно, но по сути с усилением заложенной в ней эмоции-мысли.
В конечном итоге, идея ядра и темы воспроизводится вновь на более высоком уровне, однако существо ее — осознание недосягаемости личностной свободы, роковой неизбежности — остается без изменений.
Анализ однофункциональных разноуровневых связей показывает, что при сопоставлении ядра с темой сохраняется интонационно-мотивная общность (V—VI—V), исчезающая при соотношении темы с мазуркой в целом. Здесь действуют лишь общедраматургические связи — зона т на уровне темы и пьесы в целом.
Шопен. Этюд ор. 25 № 7
Ход тематического развития в этом скорбно-лирическом дуэте усложняется воздействием драматургической перспективы. В конце начального периода, после модуляции в параллельный E-dur, в четырех последних тактах появляется в функции добавочного тематического импульса весьма существенная тема-эмбрион контрастного характера. Назовем ее «темой упования». Она функционально подобна сонатной побочной партии.
В середине простой трехчастной формы (в которой написан этюд) возникают три восьмитакта. Первый — функционально подобен сонатной разработке, приводящей к героическому завершению, второй — эпизоду чистой лирики, выражающей полное забвение (ощущается также функциональное подобие медленной части цикла). Третий восьмитакт — момент перехода к действительности — не имеет функционально подобного сонатного раздела. Важно, что «тема упования» завершает и данный восьмитакт. Тем трагичней звучит
278
начало репризы. А ее конец — своего рода проведение «побочной партии», смещенной в главную тональность. «Тема упования» превратилась в «тему несбывшихся надежд», слилась воедино с «главной партией». Мрачная, почти погребальная по колориту кода венчает этюд.
Так возникает форма второго плана — сонатная — и форма третьего плана — рондообразная («побочная партия» как припев завершает все три части формы).
Сопоставляя экспозицию и репризу, мы обнаружим два момента, две «развязки» путей драматургического развития, осуществляемые первым аккордом третьего такта второго предложения. В первом случае это доминантнонаккорд E-dur. Он не только функционально, но и фонически радостен, звончат — от него идет путь к «теме упования». Во втором случае — это двойное задержание к обращению уменьшенного вводного септаккорда в пределах главной тональности. От него путь ведет к «теме несбывшихся надежд».
Так композиция простой трехчастной формы насыщается сонатностью. Более того, разобранный этюд Шопена в своем «подтексте» заключает некий обобщенный «алгебраический драматургический сюжет». Его «частные», «арифметические» значения могут быть зафиксированы в ряде литературных новелл, повестей, романов.
Шопен. Шестая прелюдия13
В прелюдии функцию темы выполняет первое предложение, а функцию ядра — первая фраза. Линии верхнего и нижнего голосов по своему художественному смыслу равноправны, хотя мелодия и воспринимается по первому впечатлению как главная мысль, повторение же одного звука в сопрано — как сопровождение. Однако такое представление обманчиво. Фактура прелюдии претворяет принцип баховского единовременного контраста, реализованного в данном случае специфично — на основе вертикальной перестановки двух
________________________________________________
13 Подробный разбор прелюдии дан в книге: Мазель Л., Цуккерман В. Анализ музыкальных произведений, с. 703—713. Положения его использованы в данном анализе. Ссылки даются без указания на этот источник, страницы обозначены в тексте.
279
его компонентов. Обычная роль нижнего голоси — «фундамента музыкального здания», гармонической опоры, — по традиции связанного с воплощением объективного начала (что особенно ясно выражено у Баха, например в Adagio его концертов), передана верхнему голосу14, для которого более всего свойственно выражение личностного, индивидуального начала.
Г. Лейхтентритт указывает на подобие этой прелюдии этюду ор. 25 № 715. Действительно, фактура этюда подготовила напевность баса в прелюдии. Однако «подобие» на этом кончается, так как выразительное значение верхнего голоса в обоих случаях в корне различно. В этюде он не только не противостоит нижнему, но и выполняет с ним одну и ту же функцию. Здесь же оба голоса противоположны по выразительности, и в этом — первая специфическая особенность прелюдии. «Обращенная фактура» (с. 704) не играла бы столь важной роли, если бы не полифоническое двухголосие с остинатным тоном вверху.
В начальной мелодической басовой фразе (такты 1—2) энергия линеарного движения сконцентрирована в первой ее половине. Типичное для лирической кантилены углубленное пропевание секунд при «плавности „вливания", впевания тона в тон»16 интервально расширено до движения по звукам трезвучия. Каждый из его компонентов в условиях столь медленного продвижения, воспринимается как смежный, соседствующий тон. Таксочетаются «поступенность» с широтой охватываемого диапазона. Замечание, что «довольно быстрые начальные восхождения по звукам минорного трезвучия в широком диапазоне были раньше типичны для тем иного характера, например оживленного, активного, патетического» (с. 712), верно лишь отчасти. В «Benedictus» из «Высокой мессы» Баха распевная мелодия в той же тональности, что и в прелюдии Шопена, но в высоком регистре флейты охватывает тот же диапазон децимы. Аналогичное дви-
_______________________________________________
14 Речь идет не о фактурной гармонической опоре, которая, разумеется, остается за нижними тонами баса, а именно об упомянутой выразительной функции нижнего голоса.
15 Leichtentritt H. Friederich Chopin. Berlin, 1920, S. 77.
16 Асафьев Б. Музыкальная форма как процесс, с. 322.
280
жение в мажоре — основа темы медленной части сонаты Моцарта для фортепиано a-moll. Да и главная партия скрипичной сонаты Моцарта e-moll не может быть названа ни оживленной, ни активной, ни патетичной — это воплощение напряженной лирической эмоции. Но, несмотря на предвосхищения, шопеновская мелодия безусловно нова17.
Во второй половине тематического ядра интервально-линеарная «атмосфера» резко меняется: плотное секундовое заполнение диапазона терции d — h создает тот еще слабо ощутимый интонационный контраст, который далее на следующем уровне — уровне темы — на основе единства тенденций к уподоблению и обновлению примет более явственные очертания. Существенно и то, что вершина этой мелодической «дуги» — столь чуткий к лирике терцовый тон d , длящийся одну четверть, к которому было устремлено ритмическое движение шестнадцатыми, — падает на легкую долю такта (с. 705) — типичный прием Шопена, любившего смягчать метричность своей кантилены посредством несогласования метра и ритма18 (примеры: этюд ор. 10 № 3, ноктюрн ор. 9 № 2).
Такая интервальная структура мелодии отвечает функциональному принципу завершения посредством обновления, и не только в линеарно-интервальном отношении, но и в ритмическом (фактура с пунктирным ритмом).
Вариантное развитие ядра ведет к превышению начальной кульминации и далее к расширению диапазона мелодии. Смена гармонии (VI ступень) ставит предел этому процессу. Двухоктавный охват (G — g1) исчерпал потенциал, заложенный в начальном мелодическом взлете.
Линия верхнего голоса не столько создает монотонию, сколько выражает идею непреложности, неизбежности, объективной предопределенности. Хореические пары повторяющегося звука, словно тихие удары, от-
______________________________________________
17 Не случайно эти предвосхищения связаны с именами Баха и Моцарта — композиторов во многом (но по-разному) близких Шопену.
18 О принципе согласования метра и ритма (термин В. Цуккермана) см.: Мазель Л., Цуккерман В. Анализ музыкальных произведений, с. 138.
281
счеты мгновений, как будто воплощают равномерное течение времени. Парность залигованных нот также не случайна. При отсутствии особых «точек измерения» (например, в ночной тишине) наше сознание группирует равномерные звуки (тикание часов, падение капель и т. д.) по два, однако акцент в каждой паре, подчеркивающий их хореичность,— это след интонаций вздоха, потерявших в данном случае линеарную специфику — секундовое сопряжение (с. 703). Обращение фактуры, типичной для баховского единовременного контраста — «диалога личного и внеличного», сопряжения субъективного и объективного, — одна из сторон художественной идеи прелюдии. Лирическая интонация вздоха обрела некоторую долю объективности, а мерное движение объективизирующего баса, напротив, долю субъективности. Но ритм вздоха сохранился, как и гармоническое наполнение басового голоса. Так возникает парадоксальное сочетание субъективного и объективного, словно слившихся воедино в каждом из двух голосов фактуры.
В точке золотого сечения восьмитакта (с. 705) неустойчивое равновесие нарушается, и каждый из двух участников дуэта переходит на свой обычный путь: в верхнем голосе звучит напевная мелодия, а нижний превращается в мелодизированный бас. Благодаря этому прием обновляющего завершения, обнаруживший себя еще на уровне ядра, теперь, возникая вновь на уровне темы (в ее полном этапе становления — в первом предложении), соответственно подъему по уровням принимает форму добавочного тематического импульса. Если в стадии ядра и его вариантного развития преобладали интервалы разложенного трезвучия, то теперь, как это и следует по функциональной логике, пальма первенства переходит к секундам (уподобление в соотношениях интервальной выразительности).
Дата добавления: 2019-11-25; просмотров: 167; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!