ПОДВИЖНОЕ СОВМЕЩЕНИЕ ФУНКЦИЙ: КОМПОЗИЦИОННЫЙ ЭЛЛИПСИС 2 страница
В первой части (изложение главной темы, переходящее на путь неустойчивого развития) преобладают центробежные тенденции.
Далее чередуются экспозиционные (четные) и разработочные (нечетные) разделы с поочередным господством одной из двух тенденций. Шестой раздел (кода) — реприза первого, но осуществляемая на основе господства центростремительных сил.
Соотношение: вступление — тема А (неустойчивое изложение основной темы) — кода — тема А1(ее устойчивое изложение) — создает каркас формы, обеспечивающий ее целостность. Кроме того, возникает композиционное тяготение неустойчивого раздела в следующий за ним устойчивый:
А | В | С | D | Е | А |
неуст. | уст. | (разр.) | уст. | (разр.) | уст. |
неуст. | неуст. |
Организующую роль играет и тональная симметрия: устойчивые разделы расположены на большую секунду вверх и вниз от тональности главной темы.
Кроме того, возникает особое, индивидуализированное сочетание нескольких видов композиционного ритма. В основе лежит многокомпонентный (множественный) ритм ab с de , однако его цепь замыкается посредством репризы — А. Композиционное тяготение, присущее репризному трехкомпонентному (нечетному) ритму, создает две с половиной фазы ( ), тематическое же их содержание соответствует закономерностям безрепризного нечетного ритма bcdea . Движущая сила — причудливые, quasi-импровизационные смены драматургических циклических и внутрисонатных функций. Соотношение между первой и последней частями функционально подобно соотношению экспозиции и репризы сонатной формы (сочетание двухфазного тематического моноритма и четного тонального ритма). Такое сочетание композиционных и драматургических
|
|
241
элементов в точном смысле слова неповторимо. Но принцип «скользящие смены ритма формы» — одна из существенных закономерностей формообразования, связанных с реализацией импровизационного начала.
СТРУКТУРНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ КОМПОЗИЦИОННОГО ЭЛЛИПСИСА
Композиционный эллипсис на уровне нециклической формы в целом ведет к разным результатам: 1) к возникновению эллиптически сокращенной формы (Моцарт. Увертюра к опере «Идоменей»). При анализе концерта Листа были обнаружены эллиптически незавершенные формы во всех частях (в данном случае особенно важна форма первой части); 2) к образованию модифицированной формы (Лист. «Утешение» № 5: ababc — неполная двойная трехчастная форма с кодой); 3) к рождению «малой» контрастно-составной формы4. Пример: Моцарт. «Свадьба Фигаро», ария Лепорелло «со списком». Первый раздел — сонатная экспозиция (Allegro, 4/4); в основе речитатив. Второй раздел — собственно ария, форма ее завершена. Моцарт вообще любил использовать эллипсис. В двухчастной сонате для скрипки и фортепиано № 11 (К. 379) форма первой части организована необычным способом. Вступление (Adagio, 2/4, G-dur) представляет собой сонатную экспозицию (при этом повторенную) и короткий эпизод вместо разработки. После остановки на доминантовом трезвучии следует не реприза, а новая сонатная форма (Allegro, 3/4, g-moll), в которой разработка заменена краткой связкой (нередкое явление у Моцарта). Результат — «малая» контрастно-составная форма.
|
|
Эллипсис на уровне цикла ведет к «большой» контрастно-составной форме. Пример совершенно необычной трактовки двухчастного цикла — еще одна соната для скрипки и фортепиано Моцарта № 13 (К. 402). Первая часть (Andante, 3/4, A-dur) — сонатная форма, доводимая, как и в предыдущем примере, до предыкта к репризе. Ее особенность в том, что заключительная партия — вариант главной. Центральный раздел фор-
______________________________________________
4 «Малая» контрастно-составная форма нециклического произведения, «большая» — циклического (слитного цикла).
242
мы — эпизод, который сменяется новым вариантом темы главной партии в тональности VI низкой ступени. Но вместо ожидаемой репризы вступает вторая часть цикла — фуга (Allegro, 4/4, a-moll). Итог — «большая» контрастно-составная форма.
|
|
Другой пример — разобранная выше композиция концерта Листа.
В большинстве случаев композиционный эллипсис способствует слитности формы. Естественно, что он был многообразно использован композиторами-романтиками. Но и у венских классиков этот прием употреблялся не только в жанре фантазии. Его широко применял Моцарт, и приведенные образцы — лишь малая доля созданного им с использованием эллипсиса. Любовь великого мастера к данному приему (и вообще «о всяким индивидуализированным, нерегламентированным формам) можно объяснить его тягой к поискам необычных решений, стремлением к свободной «игре» тончайшими деталями процесса формообразования.
[243]
Раздел третий
Глава одиннадцатая
К МЕТОДОЛОГИИ ФУНКЦИОНАЛЬНОГО АНАЛИЗА1
Ведущая цель функционального анализа — объяснение любого музыкального феномена воздействием художественной идеи произведения. Важнейшим условием при этом следует считать выяснение возникающей системы композиционных этапов и уровней, а также соотношения драматургических и композиционных функций.
|
|
Неодномерность процесса музыкального становления (о чем было сказано в конце первой главы) требует от нас умения слышать за непрерывным последованием следующих друг за другом (по горизонтали) участков музыкального действия смены функциональных уровней (по вертикали). Они создают постоянные перепады плотности музыкальной формы, порождающие в свою очередь упругую вибрирующую интонационную среду, движение в пределах которой стимулируется драматургическим, а организуется композиционным ритмом формы. Здесь уместно вспомнить слова Б. Асафьева: «В форме сонатного аллегро заключена выразительность симфонизма. В ней налицо, в живом для композитора ощущении, упругость, сопротивляемость и одновременно гибкость, содействующие необычайной интенсивности и выразительности музыкального развития... И кто не ощущает упругости сонатного аллегро, так же как и упругости и „весомости" связей в каждом интер-
_______________________________________________
1 Предлагаемые общие положения возникли на основе как лекционных курсов и научных трудов В. Цуккермана и Л. Мазеля, так и собственного педагогического опыта автора данной книги.
244
вале, тому трудно, даже невозможно стать музыкантом»2. Мысль Асафьева касается, конечно, не только сонатного allegro, но и любой другой формы — формы как проекции художественной идеи, формы как содержательного фактора. Ее упругость, интонационно-выразительная наполненность и есть в конечном итоге ее художественность.
Выше было сказано, что на интонационно-тематическом уровне свертывается действие всех более глубоких уровней. Это означает, что в ткани музыкального произведения можно проследить черты соответствующих стиля, эпохи, жанра и т. д. Но иметь в виду эти глубинные уровни — неотъемлемое условие методологии функционального анализа. Необходимо всегда помнить о диалектическом единстве противоположностей общего и индивидуального. Каждое музыкальное произведение — это памятник человеческой культуры во всех ее разрезах на определенном этапе ее развития. С другой же стороны, оно — результат индивидуального решения, определяемого творческим углом зрения великой личности — Баха, Моцарта, Бетховена, Шопена, Шостаковича... Наконец, оно — продукт индивидуального замысла каждого из композиторов, созданной им художественной идеи. Художественная идея (как это постоянно отмечалось в книге) — верховный руководитель, определяющий и целостность музыкального организма, и его индивидуальную неповторимость. При соблюдении этого единства общего и частного (индивидуального) мы обретаем метод анализа музыкальной формы каждого отдельного произведения (то есть формы как данности). Но ставя во главу угла именно это ее качество — способность воплощать художественную идею, — нельзя упускать из виду ее имманентную осмысленность, ее чисто эстетическое воздействие. Художественная форма потому и именуется художественной, что она и сама по себе обладает возможностями мощного воздействия, создавая эффект прекрасного силой только своих, внутренне ей присущих закономерностей. Об одном из факторов такого рода — об эстетической функции ритма формы — было уже сказано (в конце третьей главы). Другой фактор — это закономерность
__________________________________________________
2 Асафьев Б. Музыкальная форма как процесс, с. 303.
245
движущейся фактуры и (особенно в эпоху господства классических стилистических норм) важнейшего компонента — голосоведения. Его пластичность, внутренняя логическая осмысленность также заключает в себе возможности глубокого эстетического воздействия.
Простой опыт пояснит данную мысль. В мазурке Скрябина ор. 25 № 3 е-moll'ная мелодия с ее изящно прихотливым рисунком поддерживается плавным движением трех остальных голосов, каждый из которых обладает своей эстетико-логической функцией (особенно красива хроматически нисходящая линия нижнего голоса). Поочередное выделение каждого из них, вслушивание в него при заглушенном звучании остальных, чрезвычайно обогащает наше эстетическое чувство. После такого детализирующего слухового анализа восприятие темы в ее реальной фактуре станет более глубинным. Также и исполнение прелюдии Скрябина ор. 74 № 4 без мелодической линии раскроет неведомую до этого осмысленную красоту движения трех нижних голосов, после чего постоянные «трения» между ними и мелодией будут осознаны во всей их красоте и эстетической осмысленности.
Красота гармонических последований, тональных сопоставлений, ладовых наплывов, соотношение функциональности и фонизма и т. д., будучи давно уже известными, в процессе анализа далеко не всегда осознаются в их специфической имманентной сущности. Между тем, например, любая обычная, а в особенности индивидуализированная смена аккордов становится у великого мастера источником глубокого эстетического переживания. Вспомним хотя бы движение аккордов на восходящем хроматическом басу во вступлении Тридцать второй сонаты Бетховена или цепь энгармонических модуляций при переходе от «Confutatis» к «Lacrimosa» в «Реквиеме» Моцарта. В конечном счете любое выразительное средство воздействует на нашу фантазию не только тем, что оно способно в содружестве с остальными воплощать художественную идею, но и тем, что оно и само по себе в соответствии со своей имманентной спецификой эмоционально и логически содержательно.
Этот аспект восприятия музыки — стимул для новых представлений, новых идей.
246
Особой имманентной значимостью обладают и закономерности структуры как таковой. Входя в систему нормативов, общих как с другими явлениями и процессами реальной действительности, так и с их художественным отражением в человеческом сознании, они сами по себе способны создать эффект устойчивых или неустойчивых, уравновешенных или неуравновешенных, организованных или неорганизованных конструкций. При этом в совершенных композициях обычно существует та или иная формула равновесия, свойственная более высокому уровню. Особо ясно это обнаруживается при анализе музыкальных произведений нерегламентированной, индивидуализированной формы, допускающей разные толкования.
Так, невозможно однозначно определить композиционную форму прелюдии Шопена № 8. В ней второе предложение настолько расширено, а тональное развитие в нем настолько далеко отходит от главной тональности fis-moll, что момент перехода к середине простои трехчастной формы становится неуловимым. Реприза же, возникая неожиданно (благодаря тональной неподготовленности), может быть понята и как начало третьего предложения периода. Но пропорция 4:14:8+8 (кода) для него нетипична. Если же принять точку зрения, изложенную в учебнике «Музыкальная форма» под редакцией Ю. Тюлина, то пропорции формы следует трактовать следующим образом — (4+14):(8 + 8), то есть 18: 16, что ведет к определению формы прелюдии как развитой репризной двухчастной3. Три определения (период, простая трехчастная, развитая репризная двухчастная формы) конкурируют между собой, и ни одно из них не может дать точного представления о композиционной структуре прелюдии. Следовательно, надо найти некую более общую закономерность. Ею оказывается принцип золотого сечения. Кульминационная зона (такты 22 и 23) начинается точно в точке золотого сечения (21 + 13 = 34). Исходя из этого форму прелюдии следует понимать как структурный итог волнового развития. Интенсивное нагнетание драматизма, перехлестывающее через грани и простой трехчастной формы, и периода, регулируется общим нормативом
_________________________________________________
3«Музыкальная форма» под ред. Ю. Тюлина, с. 134.
247
волнового развития с кульминацией в точке или зоне золотого сечения4. Данному принципу подчиняется и прелюдия № 1. Но кроме того, закономерность золотого сечения играет в творчестве Шопена большую структурно-композиционную роль, в чем можно будет убедиться в дальнейшем на анализе прелюдии № 6. О закономерностях золотого сечения в первой части этюда Шопена ор. 10 № 3 пишет В. Холопова5. Можно привести и много других примеров.
Итак, общая норма, найденная в данном образце, включается также в одну из особенностей стиля Шопена, и, что еще важней, связывается с определенным типом драматургического развития. Это структурно-функциональное единство проявляется и в других стилях, например, в малых формах у Скрябина (этюд ор. 8 № 2, прелюдия ор. 27 № 1)6. Так принцип золотого сечения объединяет действие драматургических и композиционных функций. Поиски их связи — одно из обязательных условий функционального анализа. Оно, однако, корреспондирует с принципом единства тенденций к уподоблению и обновлению.
Его можно рассматривать с точки зрения двух видов процессуальности — историко-стилистической (в плане эволюции музыкального искусства вообще) и темо- и формообразующей (в пределах одного конкретного произведения).
Эти аспекты единого принципа требуют соблюдения важнейших методологических условий.
Изучая данное произведение данного композитора, нужно находить в нем связь с историческим прошлым и предвосхищение будущего (первый аспект). Например, анализ финала Тринадцатой сонаты Бетховена (см. с. 179) обнаружил в нем следы доклассической сонатной формы. Соната же в целом (да и ее финал как таковой) заключает в себе черты, получившие раз-
______________________________________________
4 Поэтому определение «форма волны» в отношении этой прелюдии наиболее точно.
6 Холопова В. О природе неквадратности.— В кн.: О музыке. Проблемы анализа, с. 98—99.
6 Но помимо этого, золотое сечение — это общий структурный принцип, играющий большую роль также в других областях музыки, в искусстве в целом, наконец, в природе.
248
витие в последующие десятилетия, особенно в искусстве романтиков (слитность цикла, реминисценция Adagio в финале и особенно вид тематического контраста в первой части, связанного со сменами темпов с Andante на Allegro, размеров — с 4/4 на 6/8, тональностей — с Es-dur на C-dur).
Далее, анализируя процесс темо- и формообразования в музыкальном произведении, необходимо прослеживать и комментировать все виды связей и находить в каждом существенном моменте данного произведения как отголоски предыдущих, так и «заявку» на последующие моменты времени (второй аспект). Хорошо известно, например, что в теме побочной партии Allegro Пятой сонаты Бетховена обнаруживается связь и с главной партией, и с эпизодом в разработке.
Перефразируя изречение К. Станиславского, можно сказать: «В старом ищи новое, а в новом — старое; в последующем ищи следы предшествующего, а в предшествующем — ростки последующего».
Благодаря единству тенденций к уподоблению и обновлению процесс становления музыкальной формы в ее совершенных образцах и органичен и строго логичен. Поэтому каждый отдельный момент времени должен включаться в эту процессуальную непрерывность, а не рассматриваться только как некая самодовлеющая данность.
Поясним эту мысль на простом примере. Хоровая тема седьмой части «Реквиема» Моцарта («Lacrimosa») прекрасна и трогательно волнующа сама по себе. Но сила ее нравственного и одновременно эстетического воздействия последовательно возрастает, если воспринимать момент ее начала (ход в диапазоне сексты) как: а) продолжение оркестрового вступления, б) итог энгармонических модуляций в связующем построении от предыдущего номера («Confutatis»), в) второй драматургический момент, второе звено ритма микроцикла «Confutatis — Lacrimosa».
Еще пример. В сюите Шостаковича для баса и фортепиано на стихи Микеланджело Буонарроти бесхитростная тема последнего номера «Бессмертие» обнаруживает свое истинное значение только как итог всего предшествующего развития. В этих условиях мы ясно воспринимаем ее катартическую функцию. Изъятая же
249
из контекста, эта музыка теряет значительную долю своего художественного смысла и обаяния. Аналогичные примеры бесчисленны.
Вживание в прямые и перекрестные связи между отдельными моментами времени — важнейшее условие для полноценного эстетического и нравственного постижения каждого из них. Без такого внутреннего личностного сопереживания подлинный анализ невозможен.
* * *
Одно из важнейших звеньев функционального анализа — исследование тематизма и тематического развития во всех аспектах. Традиционная опора на жанровые истоки музыкальной темы должна сочетаться с интонационно-процессуальным пониманием всех компонентов становящейся темы. При этом отдельные наиболее значительные моменты ее развития требуют порой рассмотрения их через «лупу времени». Примерами могут служить анализ двух моцартовских тем (см. с. 118 и 122), а также разбор прелюдии Шопена и пьесы Веберна в двенадцатой главе. В анализах такого рода идея произведения раскрывается уже в пределах мельчайших интонационных оборотов. Одновременно с особой ясностью выступает проблема музыкального времени, столь мало еще изученная.
Это одна из самых трудных, но и самых волнующих проблем. Мы на личном опыте переживания музыкальных произведений знаем (и об этом у нас уже шла речь), что музыкальное время течет с непостоянной скоростью, отчего непрерывно меняется плотность движущейся формы. Вряд ли, например, можно отрицать существенное отличие во «времяощущении» между первой и второй частями Тридцать второй сонаты Бетховена, в пределах самой первой части — между вступлением и собственно Allegro. Меняется ход времени и в зоне побочной партии. Хотя говорить об этом допустимо пока лишь в модусе интуитивных догадок, художественных метафор, уклоняться от хотя бы приблизительных формулировок не следует, тем более, что и в данной области возможны некоторые более определенные решения.
Дата добавления: 2019-11-25; просмотров: 240; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!