С ПОПУТНЫМ ВЕТРОМ – К ДАТСКИМ БЕРЕГАМ 12 страница
– Кто ты такой, что въезжаешь в замок, не попросив даже на то позволения у моих сыновей? До тебя никто еще не отваживался на это.
– Сигурдом зовут меня, и я сын короля Сигмунда, – отвечал он.
– В таком случае все мы рады видеть тебя у нас в доме, – сказал король, – и мы постараемся принять тебя как можно радушнее.
Тогда вошли они в зал, и воины, бывшие там, казались карликами в сравнении с Сигурдом; все они наперебой старались служить ему. Скоро он очень подружился с сыновьями короля Гиуки и неразлучно проводил с ними целые дни.
Немного времени понадобилось Гримгильде, чтобы сообразить, какое было бы для них счастье, если бы Сигурд навсегда поселился у них и женился на Гудруни. Она понимала, что равного ему не было на свете, и никто не мог бы оказать им большей помощи в борьбе с врагами; к тому же было у него еще так много золота, как никому никогда не снилось и во сне. Король обращался с ним как с сыном; сами же сыновья короля считали его много выше себя.
С первых же дней приезда Сигурда заметила Гримгильда, как много думал он о Брунгильде, и решила заставить его забыть о ней. Раз вечером, когда сидели они все за столом и пили мед и пиво, королева встала, подошла к Сигурду, поклонилась ему и сказала:
– Все мы радуемся твоему пребыванию здесь и желаем тебе всего лучшего; прими же этот рог и выпей.
Принял он от нее рог и выпил.
– Пусть же будет тебе король Гиуки отцом, – продолжала она, – я – матерью, а сыновья наши братьями, и пусть все вы поклянетесь в этом друг другу! Никто на свете не посмеет тогда помериться с вами силою!
|
|
|
Охотно принял Сигурд это предложение и, осушив рог, сейчас же совсем забыл Брунгильду и все, что было между ними говорено.
Немало уж времени жил он у короля Гиуки, когда раз вошла Гримгильда к королю и ласково заговорила:
– Приехал к нам сюда величайший боец в мире и живет теперь у нас; большою подпорою мог бы он служить нам! Выдай же за него замуж свою дочь и дай за нею столько приданого золотом, серебром и землями, сколько он только пожелает, и тогда, может быть, он навсегда останется у нас.
Неловко казалось королю Гиуки самому предлагать в жены свою дочь, однако же спустя некоторое время решился–таки он заговорить с ним об этом и предложил ему жениться на Гудруни, навсегда остаться у него и помогать ему защищать царство от соседних могучих врагов. С радостью принял Сигурд это предложение и вступил с сыновьями Гиуки в такое тесное братство, как будто были они настоящими братьями.
Созвали тогда множество гостей и задали великий пир, на котором отпраздновали свадьбу Сигурда с Гудрунью.
После свадьбы отправились названые братья в поход, совершили много отважных и смелых дел и вернулись домой с богатою добычею. Сигурд дал Гудруни отведать сердца Фафнира, и с тех пор стала она гораздо сумрачнее, но зато и гораздо умнее. У них родился сын, которого назвали Сигмундом.
|
|
|
XVIII
Прошло немалое время, и однажды Гримгильда сказала своему старшему сыну Гуннару:
– Теперь, кажется, есть у тебя все, чего душе угодно; одного лишь только не хватает – жены. А потому хорошо бы посвататься тебе к Брунгильде: она видная невеста, и Сигурд, вероятно, охотно поехал бы с тобою, чтобы помочь в этом деле.
Гуннар согласился, и когда рассказал об этом отцу, братьям и Сигурду, то все они одобрили его намерение.
Вооружившись как можно лучше, Гуннар и Сигурд пустились в путь и долго ехали по горам и долам, пока не приехали к королю Будди, отцу Брунгильды. Король Будли сказал, что охотно выдаст за Гуннара свою дочь, если только сама она этого пожелает.
Тогда поехали они к Геймиру, приемному отцу Брунгильды, женатому на родной ее сестре. Геймир сказал, что Брунгильда может сама выбрать себе мужа и что она решила выйти замуж только за того, кто проедет к ней через пылающий огонь, разложенный вокруг ее жилища.
|
|
|
Поехали они и увидали замок с золотою кровлей, вокруг которого горел огонь. Повернул было Гуннар своего коня прямо на огонь, но конь не послушался и поскакал назад.
– Почему же вернулся ты, Гуннар? – спросил его Сигурд.
– Конь мой не идет в огонь, – отвечал Гуннар и стал просить Сигурда уступить ему на время своего коня Грана.
Сигурд охотно согласился, но и Г ран упирался и не шел в огонь. Чтобы поправить эту беду, решили они тогда поменяться обликами, как заранее научила их Гримгильда: Гуннар принял образ Сигурда, а Сигурд принял образ Гуннара. Обнажив меч Грам и пришпорив коня, он понесся на огонь. Только что почувствовал Гран шпоры своего господина, как сейчас же послушно пошел в огонь. Огонь же между тем превратился в страшное пожирающее пламя, земля содрогнулась, пламенные языки взвивались до самого неба. Никогда и никто не отваживался еще на подобное дело!
Но вот огонь стал утихать, и скоро Сигурд сошел с коня и вошел в замок. Там нашел он Брунгильду.
– Кто ты такой? – спросила она его.
– Гуннар, сын Гиуки, – отвечал он, – и теперь должна ты выйти за меня замуж, потому что отец твой и твой приемный отец согласились на это, если только проеду я через твой волшебный огонь. Так же решила ты и сама.
|
|
|
– Не знаю уж, что и сказать тебе на это, – отвечала она.
Сигурд стоял перед нею, опираясь на рукоятку своего меча, и опять заговорил:
– Взамен твоего согласия я подарю тебе много золота и всяких сокровищ.
Грустно отвечала она ему, сидя на своей скамье, как лебедь на волнах, покрытая бронею, с мечом в руке и шлемом на голове:
– Гуннар! Не говори со мной об этом, если ты не самый могучий и смелый из людей и не надеешься победить всех тех, кто раньше тебя сватался ко мне. Я же веду теперь войну с одним могучим соседним королем, и душа моя все еще жаждет битв.
– Довольно уж великих подвигов совершила ты, – отвечал он ей, – исполни же теперь свое обещание – выйти замуж за того, кто проедет к тебе через огонь.
Делать нечего, пришлось ей признать, что он был прав. Поднявшись с места, она пригласила его остаться в замке. Три дня провел Сигурд в замке Брунгильды и на прощание получил от нее кольцо карлика Андвари, то самое, что он дал ей когда–то на горе; он же подарил ей другое кольцо, из наследия Фафнира. Потом, опять проехав через огонь, вернулся он к своему другу, снова поменялись они обликами и, возвратившись к Геймиру, приемному отцу Брунгильды, сообщили ему об исходе своей поездки.
В тот же день приехала к своему приемному отцу и Брунгильда и наедине рассказала ему, как явился к ней какой–то король, проехав сквозь волшебный огонь, и сказал, что он приехал свататься к ней; король этот назвал себя Гуннаром.
– Но сделать это мог только один Сигурд, – продолжала она, – Сигурд, которому дала я слово тогда на горе, и только за него хочу я выйти замуж.
Геймир отвечал ей, что теперь уж ничего нельзя было поделать, так как сама она обещала выйти замуж за того, кто проедет к ней сквозь волшебный огонь.
Покончив дело, короли вернулись домой, а Брунгильда поехала к своему отцу.
Гримгильда с радостью их встретила и благодарила Сигурда за помощь. Не долго думая, приготовились отпраздновать свадьбу, на которую съехалось множество народа, и только тогда, когда все уже было кончено, вспомнил Сигурд о клятве, которою обменялся он когда–то с Брунгильдою в ее замке на горе, но затаил это в своей душе.
XIX
Спустя некоторое время после свадьбы пошла Брунгильда с Гудрунью к реке купаться, и Брунгильда дольше оставалась в воде, чем Гудрунь.
– Отчего не вышла ты из воды в одно время со мною? – спросила Гудрунь.
– Неужели даже в этом должна я брать пример с тебя? – сказала Брунгильда. – Отец мой, кажется, могущественнее твоего, да и муж мой совершил много смелых подвигов и проехал сквозь пылающий огонь, между тем как твой муж был слугою у короля Гиальпрека.
Рассердилась Гудрунь и отвечала:
– Лучше бы тебе молчать, чем порицать моего мужа: весь свет говорит, что подобного ему не бывало еще на свете. Это он убил Фафнира, и он же проехал к тебе сквозь волшебное пламя, между тем как ты думала, что это был король Гуннар; он же снял с твоей руки и кольцо, подарок карла Андвари; посмотри – ты увидишь его у меня на руке.
Брунгильда узнала кольцо на руке Гудруни и, побледнев как смерть, пошла домой и весь вечер не произнесла ни слова.
Великую беду принес с собою этот день!
Горда была Брунгильда, и никак не могла она примириться с тем, что мужем ее был не самый великий богатырь на свете, потому что победу над Фафниром ценила она гораздо выше королевского звания; не могла она помириться и с тем, что Гуннар обманом принудил ее выйти за него замуж. Особенно же огорчало ее то, что обманул ее и Сигурд, которому она так верила и считала самым лучшим человеком в мире. В отчаянии она не знала, что делать, – принялась было за свою пряжу, но сделала это так нетерпеливо, что пряжа разорвалась. Заперлась она у себя, и никто не решался ни входить к ней, ни говорить с нею. Так прошло несколько дней.
– Сдается мне, что все это кончится для нас какою–нибудь большою бедою, – сказал раз вечером Сигурд, возвратившись домой с охоты.
– Да, удивительно это, – отвечала Гудрунь. – Вот уже семь дней, как Брунгильда спит, запершись у себя дома, и никто не решается разбудить ее.
– Не спит она, – отвечал Сигурд, – а, скорее, замышляет что–нибудь против меня.
Услыхав это, Гудрунь страшно испугалась и залилась слезами, не зная, как предупредить грозившую беду, вызванную ее же собственными неосторожными словами.
Брунгильда же между тем решилась наконец заговорить с Гуннаром.
– Не могу я жить, зная, что Сигурд обманул меня! – говорила она. – А потому ты должен отомстить за меня и убить его.
Долго колебался Гуннар: Сигурд был его названый брат, и трудно было ему решиться нарушить клятву в братской дружбе. Но страшнее было потерять Брунгильду; а потому, позвав своих братьев, он уговорил–таки их помочь ему убить Сигурда.
Сигурд же по–прежнему вполне верил им и не подозревал коварных замыслов; да к тому же не мог же он идти против своей судьбы и не мог он продлить свою жизнь хотя бы на один день против того, что положено было ему прожить.
На следующее утро один из братьев Гуннара, Гутторм, прокрался в комнату, где спал Сигурд, и сонного пронзил его мечом. Однако Сигурд, проснувшись от удара, успел–таки еще схватиться за меч свой Грам и, бросив его в спину убегавшего убийцы, уложил его на месте. Вслед за Сигурдом был убит и сын его, Сигмунд.
Велико было горе и отчаяние Гудруни, когда, проснувшись, увидела она, что Сигурд убит. Но и Брунгильде месть ее не принесла отрады. Велела она принести все свои сокровища и сама раздала их на память окружавшим ее женщинам, а затем, когда, по обычаю того времени, приготовили большой костер и, положив на него тело Сигурда, зажгли его, Брунгильда сама бросилась в пламя и сгорела вместе с ним.
Так погибли последние потомки старого короля Вёльзунга.
XX
Велико было отчаяние Гудруни, потерявшей разом и мужа и сына. Убежав из дома, долго скиталась она по лесам, стараясь попасться навстречу волкам, потому что смерть была ей милее жизни.
Наконец набрела она на жилище одного из соседних королей и там нашла себе приют. Три с половиною года прожила она тут, проводя время за ткачеством драгоценных ковров, изображая на них подвиги и забавы великих воинов, и начала уже понемногу утешаться в своем горе.
Тем временем Гримгильда стала уговаривать своих сыновей ехать к тому королю, у которого гостила ее дочь, и помириться с Гудрунью, заплатив ей за смерть ее мужа деньгами и разными драгоценностями. Братья согласились и в сопровождении великолепной свиты поехали к Гудруни.
Долго не шла Гудрунь на примирение, но Гримгильда напоила ее волшебным питьем, от которого она сейчас же забыла все свое горе и согласилась вернуться домой.
Несколько времени спустя стала Гримгильда уговаривать ее выйти замуж за могущественного короля Атли, обещая щедро одарить ее золотом и всякими драгоценностями, а также дорогими коврами, сотканными искусными гуннскими женами. Гудрунь долго отнекивалась – ей очень не хотелось выходить замуж за короля Атли, но Гримгильда умела настоять на своем, и Гудрунь наконец согласилась.
Мужчины сели тогда на коней; женщин посадили в повозки и тронулись в путь. Царство короля Атли было очень далеко. Целых семь дней ехали они сушей, потом еще семь дней на кораблях, а затем семь дней опять сушей, пока не приехали наконец ко дворцу, откуда вышло навстречу Гудруни множество народа. Король Атли заранее сговорился с ее братьями и к приезду ее созвал гостей и приготовил пир, на котором и отпраздновали свадьбу.
Неохотно выходила Гудрунь замуж, и мало радости и счастья видела она в своей жизни с королем Атли. Время шло своим порядком, а дружбы между ними не было.
Но вот король Атли стал задумываться о том, куда бы могли деться несметные сокровища и золото, принадлежавшие Сигурду; знать это мог только король Гуннар да его брат. Король Атли созвал своих людей на совет и стал обсуждать с ними это дело. Трудно было соперничать с Гуннаром и его братом в силе и в военном искусстве, а потому было решено прибегнуть к хитрости и послать к ним несколько человек, чтобы пригласить их в гости к королю Атли.
Слух об этом тайном совете дошел и до королевы, и она сильно испугалась, заподозрив коварный замысел. Тогда начертала она руны, которыми предупреждала Гуннара об опасности, и, взяв золотое кольцо, прикрепила к нему волчий волос и поручила королевским послам передать это ее братьям; но старший посол дорогою подделал руны так, чтобы можно было думать, что Гудрунь уговаривала братьев на поездку.
Гуннар принял послов радушно, приказал в их честь разложить большие костры и усадил их с собою за стол. За столом они передали ему приглашение короля Атли.
– Король Атли, – сказали они, – приглашает вас к себе и обещает дать вам множество шлемов и щитов, мечей и бронь, золота и платья, людей и лошадей и вдобавок еще много земель и угодий.
Подивились братья и стали обсуждать между собою, принять ли им это приглашение.
– Положим, он предлагает нам большие земли, – говорил Гуннар, – но все наследие Фафнира принадлежит теперь нам, и ни у кого нет столько золота, сколько у нас.
– И меня тоже удивляет его предложение, – заметил брат. – Это так на него непохоже. Разумеется, неблагоразумно было бы ехать к нему! К тому же мне показалось как–то странно, что в числе драгоценностей, присланных нам королем Атли, есть кольцо, перевязанное волчьим волосом: может быть, Гудрунь думает, что он смотрит на нас глазом волка, и прислала кольцо, чтобы предупредить нас.
Тогда показал им посол руны, присланные будто бы Гудрунью. Большинство воинов уже разошлось, и за столом оставались только два брата да еще несколько человек. Жены братьев, обе очень разумные и красивые женщины, подносили им вино и пиво.
Когда короли совсем уже захмелели, посол стал снова уговаривать их:
– Король Атли становится стар для того, чтобы самому защищать свое царство; сыновья же его еще малые дети, потому–то и хочется ему залучить вас к себе, чтобы иметь в вас надежных помощников и поручить вам править его царством.
Братья не могли уже ясно соображать; предложение показалось им теперь очень лестным; к тому же не могли они идти и против своей судьбы и в конце концов обещали приехать.
Когда все улеглись спать, Костбера, жена младшего из братьев, принялась рассматривать руны и скоро разглядела, что они были подделаны, и, несмотря на это, ухитрилась–таки разгадать то, что было вырезано сначала. Тогда разбудила она своего мужа и сказала:
– Ты собираешься уехать из дома, но это неблагоразумно. Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что сестра приглашает тебя: я прочитала руны и поняла, что тут дело идет о вашей гибели, и, вероятно, кто–нибудь другой из вероломства подделал их. Теперь послушай еще, какой сон приснился мне: мне казалось, будто сюда ворвался бурный поток и поломал здесь все балки.
– Вы, женщины, часто замышляете злое, – отвечал ей муж, – я же ничего ни против кого не имею и думаю, что Атли примет нас хорошо.
– Еще снилось мне, будто ворвался сюда другой поток; страшно бушевал он здесь, поломал балки и сшиб с ног обоих вас, братьев. Уж этот сон должен же что–нибудь означать.
– Река, что приснилась тебе, вероятно, обозначает хлебные поля, – отвечал он, – а когда идем мы полем, к ногам нашим осыпается с колосьев много усиков.
– Еще снилось мне, – продолжала она, – что загорелось покрывало на твоей постели и что огонь пробивался даже через крышу.
– Знаю я, что это значит, – отвечал он, – платье наше валяется здесь без призора и, вероятно, как–нибудь загорится.
– Еще снилось мне, будто ворвался сюда большой медведь, сломал почетную скамью, на которой всегда сидит король, и, подняв передние лапы, пошел на нас с таким угрожающим видом, что все мы страшно перепугались.
– Вероятно, надо ждать бури и непогоды, – отвечал ей муж, – белые медведи всегда снятся к непогоде.
– Орел, казалось мне, влетел к нам в зал и обрызгал всех нас кровью.
– Ну, это уж прямо к большой битве: орлы во сне всегда обозначают сечу. Но разве редко случается нам тешиться боем? Нет, король Атли не поступит с нами вероломно.
На том и кончился их разговор. Подобную же беседу вел и Гуннар со своею женою. И она тоже видела зловещие сны и всеми силами старалась отклонить его от поездки; но и Гуннар, как и брат его, ни за что не сдавался и упорно стоял на своем.
На другое утро все снова стали отговаривать братьев. Но они не послушались и с небольшою дружиною тронулись в путь, простившись однако же с остальными своими воинами, как перед смертью; и весь народ провожал их с плачем и рыданиями до самых кораблей.
– Великую же беду, должно быть, принесет нам твой приезд сюда, – сказал один из воинов старшему послу.
– Клянусь вам, что я говорю правду, – отвечал посол, – и пусть завладеют мной все злые духи, если только я лгу!
Видно, не страшно было ему накликать на себя злобных духов!
– Ну, так счастливый вам путь! – сказала Костбера.
Тут простились они и пошли на корабли.
С такою поспешностью и с такою силой принялись они грести, что у лодок поломались кили, а у весел рукоятки и уключины. Высадившись на берег, они даже не дали себе времени привязать свои корабли. Затем сели они на коней и долго ехали темным лесом. Когда же въехали они наконец в крепость и закрылись за ними крепостные ворота, сказал им посол:
– Ну, теперь подождите здесь, пока поищу я дерева, годного на то, чтобы приготовить вам виселицу. Заманчивы были слова мои, когда приглашал я вас сюда, но под этими словами таились коварство и обман.
– Не пытайся напугать нас, – отвечал ему младший брат, – и сам–то ты теперь не уйдешь от беды! – И с этими словами он нанес ему удар топором и уложил его на месте.
Тогда повернули они к королевскому дворцу, где Атли приводил в порядок свое войско, приготовляясь к битве.
Враги расположились так, что их разделяла одна только изгородь.
– Добро пожаловать к нам! – заговорил Атли, обращаясь к сыновьям короля Гиуки. – Отдайте же мне теперь все золото, принадлежавшее когда–то Сигурду и которое после его смерти должно было перейти к Гудруни.
– Никогда не получишь ты этого сокровища, – отвечал Гуннар, – а если завяжешь с нами битву, то найдешь в нас людей, которые дорого продадут свою жизнь.
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 134; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!