Применение принципов осознанного развития в повседневной жизни

 

В 2010 году по электронной почте мне пришло письмо от Дэна Маклафлина из Портленда, штат Орегон. Он встречал упоминания о моих исследованиях в разных журналах и книгах, в том числе в работе Джоффа Колвина «Талант сильно переоценивают», и захотел применить принципы осознанного развития, чтобы стать профессиональным игроком в гольф[66].

Чтобы понять, насколько амбициозной была эта цель, следует немного рассказать про Дэна. Он не играл в гольф ни в школе, ни в институте. Собственно говоря, он вообще практически никогда не брал в руки клюшку – за исключением пары раз, когда его приглашали погонять мячик друзья. Он никогда не проходил все 18 лунок зараз. Мало того, к своим 30 годам он вообще не занимался какими бы то ни было видами спорта.

Но у Дэна был план, которого он решил четко придерживаться: он уйдет с работы (Дэн был фотографом) и посвятит следующие 6 лет игре в гольф. К тому времени Дэн уже прочел книгу Малкольма Гладуэлла «Гении и аутсайдеры» и всерьез принял доктрину о 10 000 часов: он счел, что, потратив это время на тренировки в соответствии с принципами осознанного развития, он станет достаточно профессиональным игроком и пройдет отбор на соревнования Ассоциации профессиональных гольфистов. Чтобы попасть туда, сперва ему нужно было пройти квалификацию в отборочном турнире АПГ и сыграть там так, чтобы получить специальную карту Ассоциации, которая одновременно служила допуском ко всем соревнованиям АПГ.

Спустя полтора года работы над планом у Дэна взял интервью журнал Golf . Когда журналист спросил, зачем все это Дэну, тот дал ответ, который меня порадовал. Ему не нравится мысль о том, что в определенных областях могут преуспеть только избранные: математиками становятся только те, кто склонен к точным наукам и логике, музыкантами – особо одаренные личности и т. д. Так рассуждают те, заявил он, кому нужна отговорка, чтобы не заниматься чем-то новым и непонятным, хотя, вполне возможно, их в этом деле ждал бы успех.

– Я из чувства противоречия решил добиться успеха в абсолютно чуждой мне области, – говорил в том интервью Дэн. – Я хотел доказать, что можно добиться практически чего угодно, если только посвятить этому достаточно времени.

Еще больше мне понравилось то, что Дэн прекрасно понимал: принципы осознанного развития эффективны не только при воспитании детей, которые делают первые шаги к тому, чтобы стать гроссмейстерами, олимпийскими чемпионами или известными музыкантами. Не ограничивается аудитория и сотрудниками крупных организаций вроде армии США, которые могут позволить себе разработку высокоинтенсивных тренировочных программ. Осознанное развитие подходит для тех, кто мечтает научиться чему-то новому: рисовать, программировать, жонглировать, играть на саксофоне или писать романы. Эта методика пригодится тем, кто хочет усовершенствовать свою игру в покер или футбол, заключать больше сделок или красивее петь. Она для тех, кто хочет взять контроль над жизнью в свои руки, кто не признает «потолков» и не желает довольствоваться малым.

Следующая глава – для таких людей.

 

Первый шаг: хороший учитель

 

Еще одним моим постоянным корреспондентом был швед Пер Хольмлёв. Однажды он вознамерился освоить карате и приступил к первым занятиям, когда ему было уже 69 лет. Пер сразу поставил перед собой цель: заработать к 80 годам черный пояс. Мне он написал спустя три года после начала тренировок. Пер был недоволен своим прогрессом и хотел узнать, нет ли какого способа повысить эффективность тренировок.

Пер всегда вел активный образ жизни, однако с боевыми искусствами ему сталкиваться не приходилось. Отныне он уделял 5–6 часов в неделю урокам карате и еще 10 – пробежкам по лесу и занятиям в тренажерном зале.

Первая реакция почти любого человека на эту проблему будет вполне естественной: «О каком прогрессе тут можно говорить? Ему же семьдесят два года!» Но дело было не в этом. Конечно, будь Перу 24 или даже 54, он развивал бы навыки куда быстрее. Но все же я не сомневался, что ему можно помочь советом. К слову сказать, точно такой же совет я бы дал и двадцатичетырехлетнему юноше, и зрелому мужчине 54 лет.

Занятия карате обычно проходят так: в зале находится один тренер, который показывает разные движения, а ученики их повторяют. Время от времени, если кто-нибудь ошибается, тренер подходит и показывает, как надо делать правильно, но такой индивидуальный подход скорее редкость.

В первую очередь я предложил Перу взять несколько индивидуальных уроков. Как правило, из-за их дороговизны все предпочитают групповые занятия или вовсе учатся по книгам и видеороликам на YouTube. Я не могу сказать, что это совсем уж бесполезно, но многого достичь при помощи таких методов вряд ли получится. Сколько бы раз вы ни видели какое-нибудь движение в классе или на видео, все равно вы почти наверняка будете допускать мелкие (а иногда и не очень) ошибки и самое главное – не сможете понять, как проще всего их заметить и исправить.

В первую очередь за это отвечают мысленные образы. В третьей главе мы уже говорили, что одна из главных целей методики осознанного развития – создание набора эффективных мысленных представлений, которые будут служить вам опорой, чем бы вы ни занимались. Во время самостоятельных занятий человек, оценивая свой прогресс и пытаясь выявить возможные ошибки, может положиться только на собственные мысленные образы. Отсутствие наставника или учителя не делает эту задачу невозможной, но сильно ее усложняет. Особенно трудно без надзора более опытного учителя в начале занятий, когда мысленные образы еще не сформированы до конца и зачастую содержат ошибки. Зато, развив базовые фундаментальные образы, в дальнейшей работе вы сможете отталкиваться от них и строить на их основе свои собственные, новые и более эффективные мысленные образы.

Даже самые мотивированные и умные ученики куда быстрее начинают показывать результаты, если у них есть наставник, который знает, в каком порядке следует осваивать те или иные понятия, понимает и может продемонстрировать правильное применение тех или иных навыков, взвешенно и адекватно оценивает работу и умеет составлять задания, нацеленные на исправление конкретных недочетов. Таким образом, чтобы добиться успеха, крайне важно найти себе хорошего учителя.

Как же это сделать? Скорее всего, в процессе поиска вы будете действовать методом проб и ошибок, однако все же существуют способы повысить свои шансы на успех. Во-первых, важно помнить, что хороший учитель не обязан считаться лучшим из лучших в своей профессии, зато должен быть состоявшимся специалистом. Занимаясь с учителем, вы сумеете дорасти только до того уровня, которого достиг сам наставник либо его ученики в прошлом. Если вы только начали заниматься, вам подойдет просто неплохой инструктор, а вот спустя пару лет интенсивных тренировок без отличного профессионала уже не обойтись.

У хорошего учителя обязательно должен быть опыт преподавания и соответствующие навыки. Из многих прекрасных специалистов получаются ужасные учителя, просто потому что они понятия не имеют, как передавать свои знания другим. Подбирая себе наставника, обязательно поинтересуйтесь его опытом, а еще лучше – поговорите с его бывшими и нынешними учениками. Насколько они успешны? Можно ли сказать, что своими навыками и умениями они обязаны учителю? Как они отзываются о своем наставнике? Лучше всего разговаривать с людьми, которые в начале своего обучения у этого преподавателя или тренера находились на том же уровне, на котором вы находитесь сейчас. Еще лучше, если они будут примерно одного с вами возраста: некоторые учителя хорошо справляются с детьми и взрослыми, но не могут найти общий язык с пожилыми людьми.

Разговаривая с людьми, обязательно помните о том, насколько субъективными могут быть их суждения. Особенно такой субъективностью грешат сайты с отзывами, на первых строчках в их рейтингах зачастую оказываются не лучшие учителя, а просто самые приятные и общительные. Изучая такие отзывы, игнорируйте фразы вроде «на занятиях мы постоянно шутим и веселимся» и ищите конкретные данные о том, какого прогресса добились ученики и какие трудности им удалось преодолеть.

Не забудьте расспросить преподавателя о том, какие домашние задания он дает ученикам. Сколько раз в неделю вы ни занимались бы с наставником, больше всего сил у вас все равно будут отнимать домашние задания. Вам нужен учитель, который подготовит вас к этому, расскажет, над чем надо работать, на что обратить внимание, какие ошибки вы совершаете и как понять, что все идет как надо. И помните: главное, что может сделать учитель, – это помочь вам в создании мысленных образов, чтобы вы могли контролировать свои успехи и исправлять ошибки.

Дэн Маклафлин – отличный пример того, как следует использовать учителей для собственного развития. Дэн много читал о принципах осознанного развития и с самого начала понимал важность индивидуальных занятий с тренером. Прежде чем приступить к осуществлению своего плана, он обратился к трем специалистам: инструктору по гольфу, тренеру по силовой и физической подготовке и диетологу.

Дальнейший опыт Дэна иллюстрирует последний мой совет: по мере роста учителей надо менять. На протяжении нескольких лет Дэн занимался со своим первым тренером по гольфу, однако в определенный момент заметил, что практически не двигается вперед. Наставник научил его всему, чему мог. Так что если вы вдруг поняли, что стоите на месте, попробуйте найти себе нового учителя[67]. Ведь всегда двигаться вперед – это самое важное.

 

Мотивация

 

Но давайте вернемся к Перу. В его подходе присутствовал еще один важнейший элемент методики осознанного развития, который играет едва ли не главную роль в индивидуальных занятиях. Я говорю о мотивации. Как мне кажется, групповые занятия по карате не вызывали у Пера особенного интереса и внимания: когда вокруг тебя полно народу, а тренер всего один, проще всего выполнять движения чисто механически, а не прорабатывать осмысленно каждое из них. Бьешь 10 раз правой ногой, 10 раз – левой. Блокируешь 10 раз удар справа, потом – слева и вскоре повторяешь движения инструктора, не задумываясь о том, что делаешь. В этот момент вся польза от групповых занятий пропадает.

В первой части мы уже говорили об этом базовом принципе – важности целенаправленной практики. Бездумные повторы одного и того же без четкого плана действий никогда не приводят к успеху. Если вы хотите усовершенствовать свою игру в шахматы, вам нужно не просто играть, а изучать партии гроссмейстеров. Если хотите лучше играть в дартс, не стоит идти в бар с друзьями и там играть на выпивку, лучше наедине с самим собой отработать нужные движения, с каждым броском стараясь попасть в разные точки доски. То же самое и с боулингом: играя каждую неделю со своими приятелями, многого вы не добьетесь. А вот если останетесь на дорожке в одиночестве и сумеете отработать удары так, чтобы шар катился точно туда, куда вам нужно, тогда успех не за горами.

Помните: навыки не развиваются, если вы не сосредоточенны и работаете спустя рукава.

Чуть больше десятка лет назад команда шведских ученых исследовала две группы людей во время и после занятий по вокалу. Одна половина испытуемых была профессиональными певцами, другая – любителями. Все они брали уроки вокала уже как минимум полгода. Ученые тщательно подошли к изучению своих «подопытных»: делали электрокардиограммы, брали кровь на анализ, наблюдали за изменениями выражения лица и т. д. После каждого занятия они задавали певцам вопросы, чтобы определить, как во время обучения у них протекает мыслительный процесс. Все певцы отмечали, что после урока они чувствуют себя полными энергии и отдохнувшими, но только любители говорили об ощущении эйфории. Занятия вокалом делали счастливыми любителей, но не профессиональных певцов. И причина тут крылась в разном подходе к обучению. Для любителей уроки вокала означали возможность выразить свое творческое «я», попеть в свое удовольствие. Профессионалы же во время занятий концентрировались на соблюдении правильной техники пения и контроле дыхания. Они не получали удовольствия от пения, но были сосредоточены на нем.

Именно сосредоточенность позволяет извлечь из любых занятий максимум пользы – и не важно, идет речь о частных или групповых занятиях или даже играх и соревнованиях. Чем бы вы ни занимались, отдавайтесь этому полностью.

Коул Армстронг, работавший со мной в Университете Флориды студент последнего курса, рассказывал, как такой концентрации внимания добиваются старшеклассники, профессионально играющие в гольф[68]. Примерно за год до конца школы они начинают понимать, чем целенаправленные занятия отличаются от обычных. В своей диссертации Коул привел рассказ одного юного игрока, который объяснял, когда он начал по-новому смотреть на свои тренировки:

«Я точно помню, когда это произошло: в предпоследнем классе. Я был на поле, ко мне подошел тренер и спросил:

– Джастин, ты что делаешь?

Я в тот момент отрабатывал удары и потому ответил:

– Готовлюсь к чемпионату.

– Нет, – ответил мне на это тренер. – Я следил за тобой, и ты не тренируешься, ты просто машешь клюшкой. У тебя нет какой-то четкой программы действий или хотя бы плана занятия.

После этого, поговорив с ним, я начал заниматься по составленной им программе. И с этого момента начал осознанно тренироваться, пытаясь достичь определенной цели, а не просто махать клюшкой».

 

Такой продуманный, осознанный прогресс и оттачивание навыков – один из самых действенных способов повысить эффективность занятий.

О таком же «озарении» мне рассказывала и Натали Кофлин, профессиональная пловчиха из США[69]. За свою жизнь она выиграла двенадцать олимпийских медалей. Она стала одной из трех женщин, завоевавших наибольшее количество наград в плавании. Натали всегда хорошо плавала, но отличной спортсменкой стала только после того, как научилась полностью концентрировать внимание во время тренировок. В начале своей спортивной карьеры большую часть тренировок Натали просто «нарезала» круги в бассейне, думая о каких-то своих делах. Такой подход встречается не только у пловцов, но и у бегунов и представителей тех видов спорта, где важна выносливость: каждую неделю они тратят много часов, покрывая огромные дистанции, только чтобы выдерживать продолжительные нагрузки. Представьте, как просто отключить свое сознание во время такой тренировки: взмах за взмахом, круг за кругом в одном и том же бассейне. Немудрено, что Натали быстро становилось скучно, и она уносилась мыслями куда-то далеко.

Но в один прекрасный день, когда Натали готовилась к соревнованиям в Университете Беркли в Калифорнии, она вдруг осознала, что, тратя время на бесконечные заплывы, упускает отличный шанс добиться чего-то большего. Вместо того чтобы витать в облаках, ей следует оттачивать технику и пытаться приблизить каждое движение к идеальному. Натали старалась запомнить, как ощущает себя во время и после каждого такого идеального движения (то есть начала развивать свои мысленные представления). Как только в ее сознании сложился четкий образ идеального гребка, она стала замечать, когда делает ошибки – например ближе к концу утомительной тренировки или при заходе на разворот. Постепенно она разработала свои собственные приемы, которые помогали ей свести такие ошибки к минимуму.

С тех пор Натали специально следила за тем, чтобы максимально эффективно проводить каждую тренировку. Только после этого она стала показывать реальный прогресс. Чем больше внимания она обращала на то, как занимается, тем эффективнее становились ее тренировки. Разумеется, Кофлин – не единственный пример. Ученый Дэниел Чемблисс, который провел длительное исследование пловцов – участников Олимпиады, считает, что ключ к успеху – пристальное внимание к мельчайшим деталям в течение тренировок[70].

Этот же принцип можно применить к абсолютно любым занятиям. Даже в таких на первый взгляд однообразных видах спорта, как бодибилдинг или бег на длинные дистанции, правильное выполнение каждого движения приводит к видимому прогрессу. Во время исследования бегунов на длинные дистанции выяснилось, что любители во время забегов пытаются отвлечься от боли и усталости, размышляя о чем-нибудь постороннем и приятном, в то время как профессиональные бегуны остаются «включены» в гонку: они прислушиваются к собственному организму, пытаются подобрать оптимальную скорость и сохранить ее. Чтобы поднять максимально возможный для себя вес, бодибилдер должен правильным образом подготовиться к рывку и полностью сосредоточиться на нем. Любая деятельность на грани ваших возможностей требует полной концентрации. Ну а в областях, где сила и выносливость не играют такой большой роли – в искусстве, музыке и прочих интеллектуальных сферах, – рассеянность может свести на нет все ваши усилия.

Сохранять высокую концентрацию нелегко даже профессионалам с многолетним опытом. Как мы говорили в четвертой главе, студенты-скрипачи из Берлинского университета искусств так уставали от занятий, что не могли обойтись без дневного сна. Если вы только-только начали практиковать методы осознанного развития, забудьте о многочасовых тренировках. Вместо этого начните с коротких занятий и постепенно увеличивайте их продолжительность.

Совет, который я когда-то дал Перу Хольмлёву, можно адресовать любому человеку: сосредоточенность и концентрация на задаче – необходимые элементы успеха, поэтому для быстрого развития новых навыков лучше всего подойдут непродолжительные занятия с четко поставленными целями. Лучше час позаниматься со 100-процентной концентрацией, чем три – с 70-процентной. Как только заметите, что начали отвлекаться, прекращайте заниматься. И обязательно высыпайтесь!

Пер прислушался к моим советам. Он перешел от групповых занятий к индивидуальным, сократил продолжительность каждой тренировки и начал спать по 7–8 часов ночью и еще немного после обеда. Вскоре он получил зеленый пояс по карате и нацелился на синий. В 70 лет Пер оказался на полпути к черному поясу. Он был уверен, что при отсутствии травм достигнет своей цели к восьмидесятилетию.

 

А если учителя нет?

 

Последний раз мы с вами оставили Бенджамина Франклина, когда он часами напролет играл в шахматы, ничуть при этом не прогрессируя: отличный пример того, как не надо делать. Просто повторяя из раза в раз одни и те же действия без какого-то пошагового плана, ничего хорошего не добьешься. Конечно, Франклин был не только шахматистом, но и ученым, изобретателем, дипломатом, издателем и писателем, которого читают до сих пор. Так что давайте обратим внимание на те области, в которых он добился большего успеха, чем в шахматах.

В автобиографии Франклин рассказывал, как в юности пытался научиться лучше писать[71]. По его собственным словам, полученное им образование никак не способствовало развитию писательского дара, и он оценивал себя как весьма среднего писателя. Как-то он наткнулся на статью в британском журнале The Spectator и пришел в восторг от языка, которым она была написана. Франклин решил, что должен научиться писать так же хорошо, но не знал, как это сделать. Хорошенько поразмыслив, он в итоге разработал набор приемов, чтобы научиться писать не хуже журналистов из The Spectator .

Сперва он попробовал воспроизвести предложения из статей, конкретный порядок слов в которых он уже забыл. Франклин подобрал несколько особенно понравившихся ему публикаций и составил их краткий пересказ. Спустя несколько дней он попытался воспроизвести всю статью, опираясь на пересказ: он хотел не столько создать точную копию оригинальной статьи, сколько написать свой собственный текст на ту же тему с тем же количеством деталей и таким же хорошим слогом. После этого он сравнил исходные статьи с собственными и внес нужные исправления. Это упражнение научило Франклина четко и последовательно выражать свои мысли на бумаге.

Наибольшей проблемой для Франклина стало то, что его словарный запас и близко не мог сравниться с запасом журналистов из The Spectator . Не то чтобы Франклин не знал нужных слов, скорее они просто не приходили ему на ум, когда он брался за перо. Чтобы исправить это, он придумал еще одно упражнение. На этот раз он решил переложить статьи в стихи, предположив, что это заставит его использовать большое количество разных слов, о которых он в обычной жизни и не вспоминал. Закончив эту работу, Франклин выждал некоторое время, чтобы подзабыть исходные статьи, и затем попробовал переложить их из стихотворной обратно в прозаическую форму. Благодаря такому упражнению Франклин расширил свой словарный запас и стал с большей легкостью подбирать нужные слова.

Наконец он решил поработать и над структурой и логикой своих текстов. Для этого Франклин вновь обратился к статьям из журнала, только на этот раз сделал краткую выжимку каждого предложения и записал на отдельные листки, затем их перемешал. Когда прошло достаточно времени, чтобы он забыл не только порядок слов в предложениях, но и порядок самих предложений в статье, Франклин попробовал воссоздать статью. Он выбирал листки, раскладывая их в наиболее логичном, на его взгляд, порядке, восстанавливал статью и затем сравнивал результат с исходником. Это упражнение привело к тому, что Франклин стал обращать больше внимания на порядок предложений в тексте и общую логику повествования. Если во время сравнения он понимал, что какое-то место в оригинальной статье звучит более стройно и логично, то правил свой вариант и старался впредь избегать подобных ошибок. Франклин, будучи скромным человеком, так писал о своих упражнениях в автобиографии: «Временами я позволяю себе тешиться мыслью, что мне посчастливилось хотя бы в незначительной мере положительно повлиять на методику овладения языком. Возможно, когда-нибудь я даже добьюсь своей цели и стану довольно сносным писателем, ибо такова моя честолюбивая цель».

Франклин был чересчур к себе строг: в итоге он стал одним из самых популярных писателей своего времени. Его альманах «Бедный Ричард» и автобиография считаются образцами классической американской литературы. Франклин решил поставленную перед собой задачу и стал писать лучше, причем без чьей-либо помощи. С такой ситуацией сталкиваются многие из нас: иногда репетитор оказывается не по карману, иногда найти знающего специалиста трудно, а порой и вовсе невозможно. Тем не менее вы все равно можете развить нужные вам навыки самостоятельно, следуя базовым принципам осознанного развития, до которых Франклин дошел методом проб и ошибок.

Отличительная черта методик осознанного или целенаправленного развития состоит в том, что вы снова и снова пытаетесь сделать что-то, чего не умеете (то есть выходите из зоны комфорта), при этом полностью фокусируясь на самом процессе, своих ошибках и попытках исправить ситуацию. В жизни – на работе, в школе, институте, на групповых занятиях – нам редко выпадает возможность полностью сосредоточить внимание на развитии какого-то своего навыка. Именно поэтому нужно постоянно пытаться создавать такие возможности самим – совсем как Франклин, придумавший для самого себя упражнения. Именно эта задача – разработка специально подобранных для каждого ученика упражнений – и является основной в работе учителя или тренера. В отсутствие наставника такие упражнения приходится придумывать самому.

К счастью, сегодня у нас есть Интернет, где можно найти обучающие методики по развитию практически любых навыков, в том числе и довольно экзотических. Хотите более эффективно подавать шайбу? Интернет научит вас. Хотите лучше писать? Интернет вам в помощь. Хотите знать, как можно быстро собрать кубик Рубика? И снова вам путь в Интернет. Разумеется, голову при этом отключать не надо: в Интернете есть все, только нет контроля качества выложенных материалов. Но хорошие советы и подсказки там почерпнуть можно. Не бойтесь пробовать разные подходы! В конце концов вы обязательно найдете тот, что идеально подходит именно вам.

Но порой даже Интернет оказывается бессилен. Например, если вам нужно развить не самые простые навыки. Чаще всего это навыки, которые предполагают взаимодействие с другими людьми. Нет ничего сложного в том, чтобы час за часом крутить в руках кубик Рубика или махать клюшкой на поле для гольфа. Но что делать, если для развития интересующего вас навыка нужен партнер или публика? Чтобы придумать эффективную программу в таком случае, придется хорошенько пораскинуть мозгами.

Как-то раз профессор из Университета Флориды (эта дама занимается со студентами, для которых английский – неродной язык) рассказала мне про одну свою ученицу. Девушка придумала отличный способ развить у себя навык аудирования (понимания речи на слух): она отправилась в торговый центр и начала задавать один и тот же вопрос разным людям. Каждый из опрошенных отвечал ей примерно одними и теми же фразами, благодаря чему студентка смогла понять, как они звучат в устах носителей языка, когда те не стараются произносить слова медленно и внятно. Если бы она задавала прохожим разные вопросы, это повлияло бы на ее навыки аудирования гораздо меньше. Другие студенты в тех же целях смотрели по много раз подряд одни и те же фильмы с субтитрами. В определенный момент они отключали субтитры и смотрели кусочек фильма без них, а потом перематывали фильм назад и, включив субтитры, проверяли, правильно ли все поняли. Прослушивание раз за разом одного и того же диалога гораздо эффективнее для развития навыка аудирования, чем просмотр разных фильмов.

Конечно, и в таком деле нужен правильный подход. Студенты не просто слушали по сто раз одно и то же, они внимательно отслеживали все свои ошибки и обязательно исправляли их, то есть применяли на практике один из главных принципов методики целенаправленного развития. Бездумное повторение бесполезно; повторять стоит для того, чтобы определить свои слабые стороны и, применяя разные подходы, устранить их.

В качестве примера такого самостоятельно придуманного плана действия я всегда привожу методику, разработанную студентом циркового училища из Рио-де-Жанейро. Он собирался стать шпрехшталмейстером (ведущим на манеже) и не понимал, как поддерживать интерес публики во время всего шоу. Шпрехшталмейстер не только объявляет номера, но и заполняет паузы между выступлениями. У студента училища не было возможности потренироваться перед настоящей публикой, но он нашел выход. Он начал ездить в деловой центр Рио-де-Жанейро и там на улицах пытался заговорить с прохожими. Все они куда-то спешили, а студенту нужно было заинтересовать их, чтобы его выслушали. Тогда-то он и получил возможность потренироваться: чтобы привлекать к себе внимание, он использовал язык тела, речь и не слишком длинные паузы для создания драматического эффекта.

Больше всего меня поразила целеустремленность этого молодого человека. Он засекал время каждого разговора и каждый день проводил в центре города по два часа. Вернувшись домой, он записывал, какие использовал в тот день подходы и какие из них оказались наиболее эффективными.

Так же поступают и комики. Практически все они какое-то время выступают в клубах со своими стендапами. Так они могут оценить реакцию публики на новые шутки и понять, какие из них вызывают смех, а какие – нет. Комики порой работают в стендап-клубах каждый вечер, постепенно доводя программу до совершенства. Даже известные комики часто там выступают, чтобы опробовать новые шутки или отточить их подачу.

Для того чтобы занятия без тренера или репетитора имели смысл, важно помнить три принципа: концентрация внимания, обратная связь и работа над ошибками. Полезно также понимать, из каких элементов состоит нужный вам навык. Разобравшись с этим, вы сможете более эффективно отрабатывать каждый из них, анализировать процесс обучения в целом и работать над слабыми сторонами.

Бенджамин Франклин, студенты, изучающие английский язык, и будущий шпрехшталмейстер использовали именно этот подход. Метод Франклина помимо прочего еще и отличный способ стимулировать создание мысленных образов в отсутствие наставников и учителей. Когда Франклин анализировал статьи и размышлял над тем, что же делает язык их авторов таким совершенным, он попутно, сам того не сознавая, создавал мысленные образы, которые потом могли пригодиться ему в обучении. Чем дольше он тренировался, тем подробнее становились его представления об идеальном языке. В конце концов он добился своего и смог писать статьи на уровне журналистов The Spectator , не подсматривая в свои «шпаргалки». Франклин освоил навык «хорошо писать» – другими словами, разработал систему мысленных образов, описывающих ключевые характеристики отлично составленного текста.

А вот в случае с шахматами Франклин придерживался другого подхода, это-то и помешало стать ему хорошим шахматистом. Когда Франклин захотел научиться писать, он начал изучать статьи выдающихся журналистов и пытаться их воспроизвести. После первых провальных попыток он снова вчитывался в статьи и старался понять, что же он упустил и как это можно исправить. Именно так работают над своей игрой шахматисты: они изучают партии гроссмейстеров и воспроизводят их ход за ходом. Если они решают пойти не так, как гроссмейстер, то внимательно изучают позицию на доске, чтобы понять, почему они поступили не так, как выигравший партию шахматист, и что они могли упустить. В случае с Франклином это объяснялось тем, что шахматные баталии в те времена преимущественно проходили в Европе, а книг с описанием партий попросту не существовало. Если бы у Франклина была возможность ознакомиться с игрой лучших шахматных мастеров, он наверняка стал бы одним из лучших шахматистов своего времени. Не беда, ему хотя бы удалось стать одним из лучших писателей своего времени.

При помощи аналогичного подхода можно совершенствовать мысленные образы и развивать навыки в самых разных областях. К примеру, отец Моцарта учил его сочинять музыку, копируя произведения лучших композиторов. В изобразительном искусстве перерисовывать картины великих мастеров – вообще стандартный метод обучения. Некоторые художники используют практически тот же подход, что и Франклин[72]. Они осматривают какую-нибудь картину, потом пытаются воспроизвести ее по памяти, затем сравнивают результат с оригиналом и, обнаружив несоответствия, исправляют их. Иногда из таких студентов получаются отличные мошенники, мастерски подделывающие картины великих, но цель упражнения все-таки не в этом. Художники не стремятся писать картины, похожие на чужие. В первую очередь они хотят развить у себя навыки, необходимые для создания собственных работ, передающих их артистическое видение на должном уровне.

Несмотря на то что образы, которые создает наш мозг, называются «мысленными», только мыслить для их формирования недостаточно. Чтобы усовершенствовать мысленные представления о чем-либо, необходимо «обезьянничать»: повторять действия признанных мастеров, в случае неудачи пытаться понять, что пошло не так, пробовать снова – и так много-много раз подряд. Эффективные мысленные образы неразрывно связаны с активными действиями и невозможны без постоянной практики.

 

Преодоление плато

 

В 2005 году ко мне в Таллахаси приехал молодой журналист Джошуа Фор. Он работал над статьей о соревнованиях людей с феноменальной памятью и хотел взять у меня интервью. Я уже упоминал о таких состязаниях: кто может запомнить больше всего цифр или быстрее всех перечислить случайный набор игральных карт, который ему только что показали, и т. д. Во время нашего разговора Джош обмолвился, что и сам хочет принять участие в соревновании, чтобы лучше во всем разобраться. Он решил, что будет брать уроки у Эда Кука, одного из чемпионов в этой области. Возможно, когда-нибудь Джош даже напишет книгу о том, каково это – быть участником подобного конкурса.

До того как Джош приступил к занятиям с Куком, мы со студентами протестировали его память и грубо прикинули возможности. После этого мы общались мало, пока в один прекрасный день Джош не позвонил мне и не пожаловался, что достиг плато. Сколько бы он ни занимался, он никак не мог увеличить скорость, с которой запоминал случайный набор карт.

Я дал Джошу пару советов, и он вернулся к тренировкам. Подробная история занятий изложена в его книге «Прогулки с Эйнштейном». Но самое главное то, что Джошу все-таки удалось увеличить скорость запоминания, и в итоге в 2006 году он выиграл чемпионат США среди людей с феноменальной памятью.

С плато сталкиваются люди, развивающие самые разные навыки. Когда только начинаешь учиться чему-то новому, прогресс идет быстро (или хотя бы постоянно). Стоит ему остановиться, и мы начинаем верить, что достигли своего потолка, и перестаем даже пытаться двигаться дальше. Это основная причина, по которой люди перестают развивать любые навыки.

Я столкнулся с этой проблемой, когда еще работал со Стивом Фалуном. На протяжении нескольких недель он никак не мог запомнить больше определенного количества цифр. Что бы он ни делал, ничего не получалось, и он решил было, что достиг пределов своей памяти. Мы с Биллом Чейзом тоже не знали, что делать: мы и так уже получили со Стивом совершенно неожиданные результаты, каких прежде никто не добивался. Может, Стив и впрямь достиг потолка человеческих возможностей? Но как нам это выяснить? Мы решили провести небольшой эксперимент. Я стал зачитывать цифры Стиву медленнее обычного. Скорость изменилась несильно, зато у него появилось дополнительное время, чтобы запомнить куда больше цифр, чем раньше. После этого Стив поверил, что его проблема не в количестве цифр, а в скорости, с которой он их «шифрует» и запоминает. Если он сумеет быстрее переносить цифры в долговременную память, то преодолеет пресловутый потолок.

Преодолев это плато, спустя какое-то время Стив столкнулся с новой проблемой: пытаясь воспроизвести набор цифр определенной длины, он постоянно путал пару цифр в одной из групп. Стив вновь решил, что наступил предел. В ответ мы с Биллом продиктовали ему последовательность, в которой было на 10 цифр больше, чем раньше. К своему удивлению, Стив не только запомнил большинство из них, но и побил свой собственный рекорд, назвав больше цифр, чем когда бы то ни было. После этого он понял, что проблема не во «вместимости» его памяти, а в том, что он путает некоторые группы цифр. Чтобы решить эту проблему, Стив стал более аккуратно подходить к кодированию цифр для переноса их в долговременную память.

Любой человек, который думает, что достиг потолка, должен помнить: лучший способ преодолеть плато – это бросить себе новый вызов. Например, бодибилдеры, оказавшись в такой ситуации, меняют комплекс упражнений, увеличивают или уменьшают веса, с которыми работают, или количество подходов. В спортивной среде принято не дожидаться пресловутого плато, а постоянно менять программу тренировок. Тот же принцип лежит в основе любых кросс-тренировок: переключаясь между разными видами упражнений, мы постоянно предлагаем организму решать новые задачи.

Правда, иногда все же никак не удается пробить потолок. Когда ко мне обратился за помощью Джош, я рассказал ему о методах, которые помогли Стиву, и постарался объяснить, почему они сработали.

Помимо прочего, я рассказал ему о таком навыке, как набор текста на клавиатуре. Люди, которые обучались классическому десятипальцевому методу, в определенный момент достигают комфортной скорости, с которой они могут без опечаток и ошибок набирать по 30–40 слов в минуту – то есть достигают своего потолка.

Но существуют хорошо известные методики, с помощью которых можно преодолеть это плато. Большинство людей могут увеличить скорость набора текста на 10–20 %, просто сосредоточившись. Проблема только в том, что рано или поздно внимание снижается, а следом падает скорость. Для решения этой проблемы инструкторы рекомендуют отводить такому усиленному набору текста 15–20 минут в день.

Этим они убивают двух зайцев: во-первых, человек учится понимать, какие сочетания букв вызывают у него проблемы и снижают скорость набора. Например, выяснив, что вы постоянно путаете находящиеся рядом «п» и «е», можно потренироваться, набирая слова, где встречаются эти буквы: «пепел, песня, репа, лепет, репеллент, певец» и т. д.

Во-вторых, когда человек печатает быстрее обычного, он вынужден заранее прикидывать, какие слова идут дальше и как ему лучше поставить для них пальцы. Если следующие четыре буквы вы будете набирать левой рукой, то можно заранее поставить нужный палец правой руки на букву, которая будет пятой. Исследования показали, что скорость печатания связана с тем, насколько далеко может заглядывать человек вперед.

Несмотря на то что набор текста и запоминание цифр – навыки очень специфические, для преодоления плато в их развитии используется подход, применимый для любых других областей. Любой относительно сложный навык предполагает развитие разных элементов, и некоторые из них покажутся вам проще других. Соответственно, когда вы упретесь в потолок, сдерживать ваш прогресс будут лишь один или два элемента, а не все разом. Вопрос в том, чтобы понять, над какими именно элементами вам надо работать.

Чтобы выяснить это, надо найти способ, который заставил бы вас работать чуточку интенсивнее. Это часто помогает понять, где именно кроется проблема. Если вы играете в теннис, попробуйте провести партию с партнером посильнее, и тогда вы наверняка отчетливее увидите свои слабые стороны. Если работаете менеджером, обращайте внимание на то, что идет не так во время наплыва клиентов, ведь проблемы возникают не просто так, они указывают на наличие недостатков в работе, не очень заметных в других обстоятельствах.

Помня об этом, я предложил Джошу опробовать следующий метод: попытаться запомнить последовательность карт в колоде за меньшее время, чем обычно, и посмотреть, где он сделает ошибку. Поняв, что именно мешает ему быстрее запоминать карты, он сможет целенаправленно поработать над своими слабыми сторонами, вместо того чтобы раз за разом пытаться уменьшить время запоминания карт.

Итак, подведем итоги. Что нужно делать, упершись в потолок, который вам никак не удается пробить? Во-первых, поймите, что конкретно мешает вашему росту. Какие ошибки вы совершаете? В каких ситуациях ошибаетесь? Выйдите за пределы зоны комфорта и посмотрите, в чем ошибетесь раньше всего. Определив проблему, разработайте упражнения, чтобы ее устранить. Возможно, для этого вам понадобится помощь стороннего консультанта или тренера. Как бы то ни было, всегда следите за тем, что происходит во время ваших занятий; если прогресс остановился, пришло время попробовать новый подход.

Преимущество такой методики в том, что она предлагает сосредоточиться на устранении конкретных недостатков, мешающих развитию. Как ни странно, даже опытные учителя и тренеры не всегда знают об этом эффективном способе преодоления плато, хоть он и кажется очевидным.

 

Сохраняя мотивацию

 

Летом 2006 года 274 школьника приехали в Вашингтон на конкурс по орфографии, который в двадцатом раунде выиграла Керри Клоуз, тринадцатилетняя девочка из Нью-Джерси, правильно написавшая слово ursprache , что означает «праязык». Мы с моими студентами специально приехал на конкурс, чтобы понять, чем же лучшие его участники отличаются от остальных.

Мы раздали школьникам подробные анкетные листы, в которых просили описать их тренировки и ответить на личные вопросы. Выяснилось, что существует два основных способа подготовки к конкурсу – либо заниматься одному, уча слова по словарям, либо заниматься в группе, где все просят друг друга произнести те или иные слова. Кроме того, мы узнали, что в начале тренировок большинство участников занимались в группах, однако позже все они стали «одиночками». Сравнив результаты выступлений, мы выяснили, что наиболее успешные участники проводили гораздо больше времени, тренируясь согласно принципам целенаправленного развития, то есть пытались запомнить как можно больше слов в одиночестве, максимально сосредоточившись на своей задаче.

В группах самые грамотные школьники занимались тоже больше остальных, но именно время, проведенное за целенаправленными тренировками, наиболее точно коррелировало с их результатами в конкурсе.

Правда, нас гораздо больше интересовал вопрос мотивации: что заставляло этих школьников тратить столько времени на запоминание правильного написания слов? Чтобы победить в региональных соревнованиях и поучаствовать в национальном конкурсе, они проводили долгие месяцы за тренировками. Но почему? И почему самые лучшие из них тратили на упражнения еще больше времени, чем остальные?

Некоторые предположили, что школьникам просто нравится этот процесс. Но наш опросный лист это опроверг: заполнившие его школьники писали, что подготовка к соревнованиям не приносит им никакого удовольствия. Никому, даже лучшим из лучших. Дети описывали свои тренировки как бесконечные и скучные; они бы куда с большей радостью занимались чем-нибудь еще. Что отличало победителей конкурса, так это стойкость духа и сила воли, умение не отклоняться от режима тренировок, несмотря на скуку и разные соблазны.

Но как поддерживать мотивацию? Этот вопрос рано или поздно задают себе все, кто занимается осознанным или целенаправленным развитием.

Начать – просто. Это знает каждый, кто хоть раз отправлялся в тренажерный зал после затяжных новогодних праздников. Решили привести себя в форму? Научиться играть на гитаре? Освоить еще один язык? Нет вопросов, вы тут же приступаете к делу. Учиться новому – это ведь так здорово! Вы ждете не дождетесь, когда же скинете эти проклятые 10 кило или научитесь играть Smells Like Teen Spirit группы Nirvana . Но вскоре вы сталкиваетесь с суровой реальностью. Времени на занятия или тренировки катастрофически не хватает, и вы начинаете их пропускать. Дело движется вовсе не так быстро, как бы вам хотелось. Эффект новизны пропал, и вам уже не так интересно заниматься, как вначале. Поставленные цели уже вас не привлекают, и в конечном итоге вы бросаете занятия и больше к ним не возвращаетесь. Из-за этого эффекта «новогодних обещаний» в январе в спортзале не протолкнуться, а уже в июле пусто. По этой же причине в Интернете можно найти огромное количество почти новых гитар в идеальном состоянии.

В чем суть проблемы? В том, что целенаправленное развитие – тяжелый труд. Постоянно заниматься нелегко и, даже если вы не пропускаете тренировки или уроки, выкладываться полностью становится все труднее и труднее. Внимание рассеивается, осознанных усилий прикладывается все меньше и в конце концов всякий прогресс останавливается. Что же с этим можно поделать?

Прежде чем ответить на этот вопрос, я хочу заметить, что заниматься постоянно – вполне реально. Спортсмены мирового класса, балетные примы и шахматисты-гроссмейстеры доказывают это одним своим существованием: они упорно занимаются день за днем, неделя за неделей, год за годом. Все они избежали «новогоднего эффекта» и сумели сделать осознанное развитие частью своей жизни. Но как им это удалось? И можем ли мы этому у них научиться?

Для начала давайте внесем ясность в один вопрос. Кажется вполне естественным предположить, что люди, годами поддерживающие режим интенсивных тренировок, обладают какой-то редкой целеустремленностью или стойкостью, однако это совершенно не так, и тому есть две причины.

Во-первых, не существует научных подтверждений существования некой общей «целеустремленности», применимой для всех и во всех ситуациях. Нет никаких оснований полагать, будто ученики, целеустремленно часами готовящиеся к конкурсу по орфографии, так же целеустремленно будут заниматься на пианино, играть в шахматы или бейсбол. Напротив, доступные ученым сведения говорят о том, что целеустремленность – глубоко специфическое и привязанное к конкретной ситуации качество. У каждого из нас есть навыки или черты, на развитие которых нам себя мотивировать проще, чем остальным. Если Кэти стала гроссмейстером после 10 лет изучения шахмат, а Карл бросил заниматься спустя полгода, значит ли это, что Кэти – более целеустремленный человек? Подумайте, изменится ли ваш ответ, если я добавлю, что до шахмат Кэти год училась играть на пианино и в конце концов бросила, а Карл – всемирно известный концертирующий пианист? Такая зависимость от контекста ставит под сомнение утверждение, что именно целеустремленностью можно объяснить способность человека тренироваться изо дня в день и из года в год.

Во-вторых, существует и более серьезная проблема с самой концепцией целеустремленности, которая связана с мифом о прирожденном таланте (мы обсудим эту тему позднее, в восьмой главе). Людям свойственно приписывать успешным профессионалам такие черты, как целеустремленность или наличие прирожденного таланта. Джейсон прекрасно играет в теннис, наверное, у него талант. Джеки вот уже много лет по нескольку часов в день играет на скрипке – какая она целеустремленная! Ни в том ни в другом случае было невозможно предугадать такое развитие событий, равно как невозможно доказать существование определенных генов, которые отвечали бы за целеустремленность или были бы необходимы для успешной игры в шахматы или теннис. Как только мы допускаем, что некая черта может быть врожденной, она автоматически переходит в разряд вещей, с которыми ничего нельзя поделать. Нет врожденных музыкальных способностей? Хорошим музыкантом вам никогда не стать, нечего об этом и думать. Уродились недостаточно целеустремленным? Вам никогда не добиться успеха ни в каком деле, требующем упорного труда. Образуется замкнутый круг: «Я не могу долго заниматься – значит, я недостаточно целеустремленный, а потому и не могу долго заниматься». И нет ничего хуже таких мыслей: из-за них человек начинает верить, что ему не стоит даже пытаться добиться в чем-то успеха.

Гораздо полезнее, на мой взгляд, говорить о мотивированности, которая существенно отличается от целеустремленности. У любого из нас в разных ситуациях и в разное время возникают разные мотивы к действию. Важнее всего ответить на вопрос: какие факторы влияют на мотивацию? Задав такой вопрос, мы сумеем сконцентрироваться на определении этих факторов и изменить мотивацию своих сотрудников, детей, студентов да и самих себя тоже.

Существует интересная связь между потерей веса и работой над определенными показателями. Как правило, люди с лишним весом без особых проблем садятся на диету, на которой худеют. Однако почти все они в конце концов перестают худеть и почти все набирают вес вновь, возвращаясь на стартовую позицию. Окончательно потерять лишний вес удается тем[73], кто сумел переработать подход ко всей своей жизни и создать новые привычки, которые не позволяют поддаваться соблазнам.

То же можно сказать и о тех, кто на протяжении долгих лет постоянно занимается осознанным или целенаправленным развитием своих навыков. Для таких людей упражнения входят в привычку. Лично я считаю, что для развития любых навыков необходимо посвящать этому делу один час каждый день и при этом заниматься с полной самоотдачей и максимальной концентрацией внимания. Поддержка мотивации для такого режима состоит из двух частей: причины продолжать и причины бросить. Когда вы перестаете заниматься когда-то интересовавшим вас делом, вы это делаете, потому что причин бросить набралось больше, чем причин продолжать. Следовательно, для поддержания мотивации нужно либо находить дополнительные причины продолжать работу, либо устранять причины бросить занятия. Ну а лучше всего – делать и то и другое.

Есть разные способы борьбы с причинами бросить занятия. Самый эффективный из них – выделить на занятия конкретное время, абсолютно свободное от других дел. Постоянно заставлять себя заниматься и так нелегко, но еще сложнее это делать, если у вас полно других дел. В такой ситуации слишком просто перестать заниматься и найти себе для этого оправдание: мол, зато я сделал вот это полезное дело! Если часто прибегать к подобной уловке, занятия и любой прогресс неизбежно сойдут на нет.

Когда я проводил исследования скрипачей в Берлине, то выяснил, что большинство из них предпочитают приступать к занятиям прямо с утра. Все они планировали свой день так, чтобы на время уроков не приходилось никаких других дел. Более того, определив утро как время для занятий, они были менее склонны отвлекаться на что-то еще. Также самые лучшие из студентов спали в среднем на пять часов в неделю больше, в основном за счет дневного сна. Все скрипачи – хорошие, отличные и лучшие, – тратили на отдых и развлечения примерно равное количество часов в неделю, однако лучшие студенты более точно определяли, сколько времени ушло у них на отдых. Это служит показателем их более высокой ответственности в вопросах планирования своего времени, а она помогает избегать соблазнов.

Общий совет таков: определите, что мешает вам заниматься, и постарайтесь минимизировать влияние этого фактора. Если вы часто отвлекаетесь на телефон, отключите его. А еще лучше – отключите и оставьте в соседней комнате. Если вы – сова и с трудом можете сосредоточиться по утрам, перенесите занятия на день или вечер, когда организм будет меньше сопротивляться. Кстати, я заметил, что те, кому особенно сложно заниматься по утрам, как правило, недосыпают. В идеале нужно просыпаться самому, без будильника, полному сил и энергии. У вас так не получается? Попробуйте ложиться чуть пораньше. Конечно, это все мелочи, но и они в итоге могут значительно изменить картину.

Чтобы методики осознанного и целенаправленного развития были эффективны, нужно выходить за пределы зоны комфорта и сосредоточенно работать, а это отнимает много сил. Профессионалы из разных сфер борются с усталостью двумя способами, на первый взгляд никак не связанными с мотивацией. Во-первых, они следят за своим физическим состоянием, достаточно спят и ведут в целом здоровый образ жизни. Естественно, больному и измотанному человеку сложнее сосредоточиться. Как мы уже упоминали в четвертой главе, все студенты-скрипачи старались высыпаться по ночам, а многие досыпали и днем, после утренних занятий. Во-вторых, профессионалы ограничивают время своих занятий, как правило, отводя на них около часа. Упорно концентрироваться на одном занятии дольше часа попросту невозможно. Учтите, что поначалу это время будет еще меньше. Если же вы хотите заниматься дольше часа, обязательно делайте перерывы.

К счастью, со временем вам станет легче и проще. И тело и мозг постепенно усвоят привычку постоянно заниматься. Бегуны и другие спортсмены отмечают, что со временем перестают обращать внимание на боль после тренировок. Интересно, что, согласно исследованиям, при этом спортсмены не перестают обращать внимание на боль в целом: им больно так же, как остальным. Точно так же и с музыкантами: в определенный момент они понимают, что после нескольких часов упражнений уже не чувствуют себя вымотанными или утомленными. Упражнения не доставляют им особенного удовольствия, но хотя бы перестают быть в тягость.

Итак, мы рассмотрели несколько способов, при помощи которых можно убедить себя не бросать занятия. Теперь же давайте рассмотрим способы усилить мотивацию продолжать занятия.

Самый главный мотив – стать лучшим в своем деле. Если вам этого не хочется, то зачем вообще тренироваться? Но этот мотив иногда прячется под разными обличьями. Порой он сопровождает нас всю жизнь. Например, с детства вы мечтали создавать фигурки оригами. Вы даже не знаете, с чего это началось, но факт остается фактом: вам хочется этим заниматься. Иногда желание – всего лишь часть чего-то большего. Вам нравится слушать симфонии, и вы решаете, что хотите тоже играть в оркестре. При этом вы не можете сказать, что вам прямо так уж хочется играть именно на кларнете, саксофоне или другом инструменте. Встречаются и совершенно практичные, обусловленные внешними обстоятельствами желания. Например, вы не любите выступать перед аудиторией, но понимаете, что это мешает вашей карьере, поэтому решаете, что хотите освоить базовые ораторские навыки.

Все эти мотивы часто встречаются в реальной жизни, но они не служат – и не должны служить – единственными мотиваторами.

Исследования профессионалов в разных сферах показывают, что после определенного периода результативных занятий полученный навык становится частью вашей мотивации. Вы начинаете гордиться тем, что делаете, радоваться комплиментам окружающих и в целом по-другому воспринимать самого себя: думать о себе как об отличном ораторе, или скрипаче, или мастере оригами. Как только вы понимаете, что этим новым образом вы обязаны многим часам занятий, последующие часы воспринимаются уже скорее как инвестиция в будущее, чем просто трата времени.

Еще один важный мотивационный фактор для целенаправленного развития – вера в возможность успеха. Чтобы заставлять себя заниматься, обязательно нужно верить, что вы можете стать не просто лучше, а лучшим. Эта вера может даже взять верх над реальностью. Гундер Хэгг, знаменитый шведский спортсмен, побивший пятнадцать мировых рекордов в 40-е годы, вырос в пустынном уголке Северной Швеции с отцом-лесорубом[74]. В подростковом возрасте Гундер полюбил бегать по лесу, и как-то им с отцом стало любопытно, какую же скорость он может развить. Вдвоем они нашли тропинку длиной примерно полтора километра и замерили, сколько времени Гундеру понадобится, чтобы ее пробежать. Отец сказал Гундеру, что тот пробежал тропинку за 4 минуты 50 секунд – очень хорошее время для лесной дороги. Как вспоминал Гундер в автобиографии, в тот момент он поверил, что он и впрямь может стать бегуном, и начал серьезно тренироваться. В итоге он и впрямь стал одним из лучших в мире бегунов. И лишь много лет спустя отец признался Гундеру, что на самом деле тот пробежал тропинку за 5 минут 50 секунд. Он соврал, потому что заметил, что сын теряет интерес к бегу, и таким образом решил его подстегнуть.

Психолог Бенджамин Блум руководил проектом, в рамках которого исследовалось детство профессионалов в разных сферах деятельности. В частности, он выяснил, что родители будущих «звезд» использовали разные подходы, чтобы те не бросали свои занятия. Например, несколько участников исследования рассказали, что после долгой болезни или травмы, лишившей их возможности тренироваться, они демонстрировали плохие результаты (что и понятно) и так огорчились, что хотели бросить занятия вовсе. На что родители ответили: пожалуйста, бросай, если хочешь, только сперва позанимайся, чтобы вернуться на тот уровень, на котором случилась травма. И это сработало: как только дети начали заниматься вновь и возвратились на прежний уровень, они поняли, что плохие результаты были временным явлением, которое можно преодолеть.

Верить – это очень важно. У вас может не оказаться поблизости человека вроде отца Гундера, но извлечь урок из исследования Блума вы можете: если вы перестали верить, что цель реальна (из-за регресса или застоя), все равно не бросайте занятия. Заключите с собой пакт: бросить занятия можно, но только когда вы вернетесь на прежний уровень или преодолеете плато. В таком случае вам, скорее всего, и не придется ничего бросать.

Огромное значение для мотивации имеет общество, и тому имеется несколько примеров. Самый простой – одобрение и восхищение окружающих. Маленькие дети часто стремятся заслужить одобрение родителей, ради него они и занимаются музыкой или спортом. Детям постарше важно, чтобы их достижения положительно оценили окружающие. Достигнув определенного уровня мастерства, они приобретают новый статус: этот мальчик рисует, эта девочка пианистка, а этот паренек отлично играет в баскетбол. Это тоже мотивирует их продолжать работу. Многие подростки (да и взрослые тоже) начинают заниматься музыкой или спортом, потому что верят, что это сделает их сексуально привлекательнее.

Самый лучший способ создания и поддержания такой социальной мотивации – окружить себя людьми, которые будут поддерживать и ободрять вас, постоянно ставя перед вами новые цели. Студенты-скрипачи из Берлина не только проводили много времени со своими сокурсниками, но и ходили на свидания в основном с другими музыкантами или хотя бы с людьми, которые могли оценить их любовь к музыке и понять важность регулярных занятий.

Окружить себя понимающими людьми проще всего, если вы занимаетесь в группе, например играете в оркестре. В таком случае вы наверняка будете заниматься более усердно, потому что не захотите подводить коллег или оказаться хуже их. Игроки бейсбольных и других спортивных команд могут объединить усилия, чтобы попытаться выиграть чемпионат, но при этом они прекрасно понимают, кто в команде с кем конкурирует, и эта конкуренция также служит отличной мотивацией для развития.

Пожалуй, тут самый важный фактор – окружающая обстановка. Целенаправленная практика часто предполагает одиночные занятия, но, если у вас есть друзья со схожими целями (например, из оркестра, спортивной команды или шахматного клуба), то есть и встроенная система поддержки. Такие люди понимают, чего стоят ваши усилия, могут поделиться советом, оценить по достоинству ваши победы и поддержать в случае поражений. Они полагаются на вас, а вы можете положиться на них.

Встретившись с Пером Хольмлёвом, я сразу спросил у него, что заставляет семидесятилетнего мужчину тратить много часов в неделю на то, чтобы получить черный пояс по карате. Пер ответил, что сперва заинтересовался карате, потому что им занялись его внуки и ему понравилось наблюдать за их тренировками. А общение с тренерами и другими каратистами позволило ему не бросить занятия на полпути. Тренировки по карате часто проводят в парах. Партнером Пера стала женщина на 25 лет его моложе: ее дети тоже занимались карате, и она всячески поддерживала и приободряла Пера. Несколько молодых людей в группе Пера тоже очень положительно оценивали его труды, и все это в сумме очень хорошо сказалось на его мотивации.

Когда я последний раз беседовал с Пером – это было летом 2015 года, когда ему исполнилось 74, – он сказал, что вместе с женой переехал поближе к Оре, знаменитому шведскому горнолыжному курорту. Пер уже получил синий пояс и планировал начать тренировки для коричневого пояса. Но он перестал заниматься в своей группе карате и вскоре решил, что о его затее с черным поясом следует забыть. Правда, Пер продолжает каждое утро делать специальный комплекс упражнений, разработанный для него сенсеем, – разминаться, упражняться с гирями и без них, медитировать. Кроме того, он полюбил ходить в горные походы. Пер написал, что цель его жизни сейчас – мудрость и энергия».

И тут мы вновь возвращаемся к Бенджамину Франклину. В молодости он интересовался самыми разными вещами – философией, наукой, изобретательством, писательством, искусствами – и стремился достичь вершин в каждой из этих областей. В 21 год Франклин подбил 11 склонных к интеллектуальным занятиям жителей Филадельфии создать дискуссионный клуб под названием «Джунто», или «Клуб кожаных фартуков». Члены клуба встречались по пятницам и предавались умственным упражнениям: каждый из них должен был предложить как минимум одну интересную тему из области политики, науки или морали. Темы обычно звучали как вопросы, которые затем обсуждались всей группой «с искренним желанием доискаться истины, а не ради спора или победы в нем». Для сохранения доброжелательного и открытого характера дискуссий правила «Джунто» строго запрещали спорить с другими членами и слишком агрессивно отстаивать свое мнение. Каждые три месяца каждый член клуба писал небольшое эссе на свободную тему и зачитывал его группе, после чего все его обсуждали.

Целью клуба была умственная стимуляция и обмен интересными мыслями. Создав его, Франклин окружил себя самыми интересными в городе людьми, но и создал постоянную мотивацию для самопознания. Он знал, что каждую неделю от него ждут как минимум одну интересную тему, и это подталкивало его к исследованию самых трудных и неоднозначных вопросов современной науки, политики и философии.

Эту методику можно применять в любых областях: собрать группу заинтересованных в одной теме людей и использовать товарищескую поддержку и совместные цели как дополнительную мотивацию для достижения целей. Эта идея лежит в основе многих сообществ – от книжных и шахматных клубов до общественных театров. Участие в такой группе может стать отличным источником мотивации для взрослого человека. Только не забудьте убедиться, что другие члены группы ставят перед собой такие же цели. Если вы вступите в команду по боулингу, надеясь отточить свою технику, а остальные ее участники будут просто гонять шары, а не стремиться к званию чемпиона, мотивации вам не видать, зато раздражение гарантировано. Если вы играете на гитаре и хотите сделать карьеру в музыке, не стоит становиться членом группы, остальные участники которой просто хотят оглушительно бить по струнам в гараже субботним вечером. (А вот дать своей группе имя «Джунто» стоит – отличное название!)

Конечно, по своей сути целенаправленное развитие – времяпрепровождение для одиночек. Можно собрать вокруг себя многочисленную группу поддержки, но ваш успех все равно будет зависеть от того, как вы будете заниматься в одиночестве. Как сохранить мотивацию в таком случае?

Самый лучший совет – построить свои занятия так, чтобы постоянно наблюдать признаки прогресса, пусть и не слишком существенные. Разбейте длинный путь к цели на много маленьких посильных задач и работайте над каждой последовательно – и награждайте себя за преодоление каждого этапа. Учителя по фортепиано знают, что долговременные цели стоит разбивать на набор отдельных задач. В таком случае ученик будет постоянно чувствовать, что успешно движется вперед, и не захочет бросить занятия, разочаровавшись в своих способностях. И не важно, что задачи ставит учитель – важно то, что непосильный на первый взгляд объем разбивается на этапы с конкретными шагами, поэтому ученик видит свои успехи и вдохновляется на новые.

Примерно так же поступил Дэн Маклафлин – помните «План Дэна»? – который хотел стать гольфистом международного класса. С самого начала он разбил свой путь на несколько этапов, каждый из которых посвятил определенной технике, и разработал систему, позволявшую ему видеть результат и понимать, как далеко он продвинулся. Первый этап был посвящен катящемуся удару «патту» – только над ним Дэн и работал несколько месяцев. Он отрабатывал одни и те же удары в разных ситуациях и внимательно следил за своими успехами. Во время одной из первых игр Дэн отметил 6 точек, которые находились на равном расстоянии от лунки (примерно в метре от нее). Затем он попробовал закатить мяч в лунку с каждой из этих 6 позиций. Всего он проделал это по 17 раз, то есть сделал 102 удара. Потом записал, сколько раз сумел закатить мяч в лунку из каждой позиции. Так что он мог оценить результат и не только знал, какие ошибки совершает и над чем ему стоит поработать, но и видел, как неделя за неделей его успехи все растут.

Позднее, когда Дэн освоил и другие клюшки (сперва питчинг-ведж, затем айрон, вуд и драйвер), он начал проводить полноценные игры со всем комплектом. Впервые это произошло в декабре 2011 года, спустя полтора года после начала тренировок. К этому моменту Дэн записывал самые разные свои достижения: он отслеживал точность подач, сколько раз мяч, поданный со стартовой площадки, долетал до фервея, как часто он улетал правее или левее. Кроме того, он записывал среднее число ударов до попадания в лунку после подачи с грина и т. д. Все эти показатели помогали ему понять, над чем нужно работать, и свидетельствовали о достигнутых успехах.

Любители гольфа знают, что самый важный показатель успеха в этой игре – гандикап игрока. Гандикап вычисляется по довольно сложной формуле и по сути говорит о том, как хорошо гольфист может играть в свои лучшие дни. Например, считается, что игрок с гандикапом в 10 очков может отыграть 18 лунок за 10 подач за пар. Гандикап позволяет играть на одном поле игрокам с разными уровнями владения клюшкой и немного уравнивает их шансы. Гандикап вычисляется на основе очков, полученных за предыдущие 20 игр, и постоянно изменяется. Таким образом, по нему можно судить и о том, как выступал игрок за всю свою карьеру.

Дэн впервые начал подсчитывать и фиксировать свой гандикап в мае 2012 года. Тогда его гандикап равнялся 8,7 – неплохой показатель для неопытного игрока. Во второй половине 2014 года его гандикап «плавал» между 3 и 4 – впечатляющий результат. На момент написания этой книги, во второй половине 2015 года, Дэн восстанавливался после травмы, которая отбросила его назад. Он посвятил тренировкам более 6000 часов, а это 60 % от намеченных 10 000 часов.

Пока неизвестно, добьется ли Дэн своей главной цели – выступить в чемпионате ассоциации игроков в гольф, – но он уже доказал, что тридцатилетний мужчина без опыта игры при правильном подходе может стать профессиональным гольфистом.

И у меня в запасе еще много таких историй. Психотерапевт из Дании, которая использовала методы целенаправленной практики во время занятий вокалом и записала песни, которые звучали на всех радиостанциях страны. Инженер-механик из Флориды, который учился рисовать по методике целенаправленного развития и прислал мне фотографию своей первой в жизни картины – очень хорошей. Бразильский инженер, который решил за 10 000 часов стать мастером оригами. И так далее, и тому подобное. Объединяют этих людей две особенности: во-первых, у них была цель, в во-вторых, узнав о целенаправленной практике, они поняли, что эта цель реальна.

Именно этот вывод стоит сделать из всех подобных историй: не существует причин, чтобы не добиваться своей цели. Целенаправленная практика может открыть вам дверь в мир бесконечных возможностей, которые раньше вам казались нереальными. Не мешкайте, откройте ее!

 

7

На пути к совершенству

 

В конце 60-х годов венгерский психолог Ласло Полгар с женой Кларой запустили проект, который полностью поглотил их на следующие четверть века[75]. Ласло изучал сотни так называемых «гениев» из разных областей человеческой деятельности и заключил, что при правильном воспитании из любого ребенка можно вырастить гения. Ухаживая за Кларой, Ласло описал ей свои теории и объяснил, что ищет себе жену, которая поддержала бы испытание этих теорий на их общих детях. По всей видимости, Клара, учительница из Украины, была неординарной женщиной: она с готовностью согласилась на предложение Ласло стать его женой и матерью будущих гениев.

Ласло был уверен, что его методика сработает применительно к любому навыку. Они с Кларой обсуждали, каких именно гениев они собираются растить – может, полиглотов? Интересно ведь, сколько языков может выучить один ребенок. Или математиков? В те времена в Восточной Европе математики ценились особенно высоко: их знания были востребованы коммунистами, мечтавшими одержать верх над разлагающимся Западом. Еще один довод в пользу математики заключался в том, что в те времена никто и не слышал о женщинах-математиках и, если бы у Клары родилась дочь, можно было бы подтвердить теорию Ласло еще более наглядно. Однако в итоге они остановились на третьем варианте.

– Если начинать развитие в раннем возрасте и отдаваться делу полностью, можно добиться успеха в любой области, – говорила позднее Клара журналистам. – Но мы выбрали шахматы – весьма объективный и простой для измерения вид деятельности.

Шахматы всегда считались мужским видом спорта, и к женщинам там относились как к людям второго сорта. Им устраивали отдельные чемпионаты и соревнования, потому что считалось, будто конкуренции с мужчинами им не выдержать. Ни разу в истории женщина не становилась гроссмейстером. В те времена отношение к женщинам-шахматисткам наиболее емко описывалось знаменитой цитатой Сэмюела Джонсона: «Женщина-проповедник – то же, что собачка, что ходит на задних лапах. Получается не очень, но всем удивительно, что такое вообще возможно».

У четы Полгар родились три дочери – еще один плюс в пользу выбора «мужского» вида деятельности для теории Ласло.

Первая дочь Сьюзен (Жужа) родилась в апреле 1969 года. За ней в ноябре 1974-го последовала София (Жофи), а в июле 1976-го – Юдит. Все девочки были на домашнем обучении, чтобы уделять максимум времени и внимания шахматам. Вскоре эксперимент четы Полгар доказал свою успешность.

Свой первый чемпионат Сьюзен выиграла в четыре года: это был чемпионат Будапешта для девочек младше 11 лет, во время которого малышка выиграла 10 партий без поражений и ничьих. В 15 лет она была самой лучшей шахматисткой мира и в итоге получила звание гроссмейстера, выполнив для этого те же условия, какие ставились перед претендентами-мужчинами. Две другие женщины-гроссмейстера были признаны таковыми после выигрыша чисто женских мировых чемпионатов. При этом Сьюзен не была самой успешной из девочек Полгар.

Средняя дочка, София, также добилась впечатляющих успехов в шахматах. Ее пиком стал римский чемпионат 1989 года, когда она обыграла целую плеяду именитых и уважаемых мужчин-гроссмейстеров. Она выиграла 8 игр из 9, а последнюю свела к ничьей. За этот чемпионат она заработала рейтинг в 2735 очков, один из самых высоких в истории шахмат показателей за игры одного чемпионата. Шахматисты до сих пор называют 1989 год «годом, когда пал Рим». Несмотря на то, что общий рейтинг Софии составлял 2540 очков, что превышает необходимый для статуса гроссмейстера рубеж в 2500 очков, этого звания она так и не получила – скорее по ряду политических, чем объективных причин. (Как и сестры, София никогда не пыталась «вписаться» в мужской мир шахмат.) В какой-то момент София была шестой в рейтинге лучших женщин-шахматистов мира. Впрочем, среди сестер Полгар она была наименее успешной.

Звездой эксперимента четы Полгар стала младшая дочь Юдит. В пятнадцать с половиной лет она получила звание гроссмейстера – самой юной за всю историю шахмат. На протяжении 25 лет, до ухода на покой в 2014 году, она возглавляла рейтинг лучших женщин-шахматистов мира. На протяжении короткого времени она занимала восьмую строчку в списке лучших шахматистов мира, и мужчин и женщин, а в 2005 году стала первой и до сих пор единственной женщиной, принявшей участие в Чемпионате мира по шахматам.

Сестры Полгар были профессиональными шахматистами. Каждая из них вошла в число лучших представителей своей профессии: оценки здесь максимально объективны. В шахматах не присуждают очки за красоту игры, не оценивают «школу» участников, не обращают внимания на прошлые достижения. Либо ты выиграл, либо нет. Так что в случае с сестерами Полгар можно не сомневаться, что они были очень хороши в своем деле.

Несмотря на несколько необычное детство (мало кто из родителей настолько стремится сделать своего ребенка лучшим из лучших), пример семьи Полгар показывает, как нужно трудиться, чтобы стать настоящим экспертом в своей области. Сьюзен, София и Юдит работали над своими навыками точно так же, как это делают профессионалы самых разных сфер деятельности. Как отмечали психологи, на пути развития профессионалы проходят четыре стадии, которые начинаются с первого проблеска интереса к теме и заканчиваются полным пониманием темы. История сестер Полгар показывает, что и они проходили те же самые стадии, пусть и делали это из-за своего воспитания немного по-особенному.

Эту главу мы посвятим попытке понять, что же нужно, чтобы стать экспертом. Как я уже говорил раньше, знания о целенаправленной практике мы получили, изучая профессионалов в разных областях и методики развития навыков. Но вплоть до настоящего момента в этой книге мы в основном обсуждали, что это значит для обычных людей, которые могут применить принципы целенаправленного развития на практике, но вовсе не обязательно станут лучшими из лучших. Теперь же мы переключим внимание как раз на этих самых «лучших из лучших» – музыкантов, спортсменов, нобелевских лауреатов, гроссмейстеров…

В каком-то смысле эту главу можно воспринимать как справочник или руководство к действию. Конечно, из нее вы не получите все необходимые сведения для превращения себя или своих детей в будущих Юдит Полгар или Серен Уильямс, но хотя бы начнете понимать, чего требует путь к полному совершенству.

В более широком смысле в этой главе мы пошагово разбираем, что нужно делать, чтобы целиком использовать преимущества адаптивности организма и достигнуть пределов человеческих возможностей. Как правило, процесс запускается еще в детстве или юности и продолжается около 10 лет, пока человек не становится профессионалом в своем деле. Но это еще не конец. Отличительная особенность всех выдающихся специалистов состоит в том, что, даже добившись статуса лучших, они все равно постоянно стараются стать еще лучше. Именно на этой границе можно встретить уникальных личностей – тех, кто презрел любые ограничения и перевернул представления о возможностях человека.

 

Начало пути

 

В одном интервью Сьюзен Полгар как-то рассказала, с чего началось ее увлечение шахматами:

– Я наткнулась на шахматы, когда рылась дома в шкафу и пыталась придумать, во что бы мне поиграть. Сперва мне понравилась сама форма фигур, ну а позднее меня стали привлекать логика и трудность самой игры.

Особенно интересно это воспоминание Сьюзен, если вспомнить, что родители девочки решили приобщить ее к шахматам задолго до ее рождения. Ласло и Клара были твердо намерены сделать из дочери гроссмейстера, так что вряд ли они стали бы полагаться на случай и любопытство дочки.

Впрочем, точные детали тут не важны. Важно, что Сьюзен заинтересовалась шахматами еще в детстве и в три года восприняла их как набор интересных игрушек. Маленькие дети – на редкость любопытные и игривые существа. Как котята или щенки, они взаимодействуют с окружающим миром посредством игры, и их желание играть приводит к тому, что они пробуют разные вещи, решают, что им интересно, а что нет, и в процессе начинают осваивать всевозможные навыки. Это начальный этап, на котором ребенок учится расставлять фигуры на шахматной доске, кидать мячик, держать в руках ракетку, выстраивать шарики по форме или узору, но для будущих мастеров эта игра – первый шаг к увлечению, переросшему в дело всей жизни.

В начале 80-х психолог Бенджамин Блум из Университета Чикаго решил провести исследование[76], которое должно было ответить на простой вопрос: можно ли объяснить развитие экстраординарных навыков тем, каким было детство выдающихся профессионалов? Ученые из команды Блума выбрали 120 профессионалов из 6 разных областей – концертирующих пианистов, пловцов-олимпийцев, чемпионов мира по теннису, ученых-математиков, ученых-неврологов и скульпторов – и постарались найти совпадения в их детстве. В ходе исследования были выявлены три этапа, сходные для большинства участников эксперимента – впрочем, их проходили и выдающиеся специалисты в других областях.

На первом этапе дети в игровой форме знакомились с деятельностью, которая в конечном итоге стала их профессией – в случае Сьюзен Полгар это были шахматные фигуры. Сперва они были лишь игрушками – например, Тайгеру Вудсу подарили маленькую клюшку для гольфа, когда ему было всего девять месяцев.

Поначалу родители ребенка играют с ним на его уровне, но постепенно выводят его из области игры: объясняют правила, по которым двигаются шахматные фигуры, показывают, как клюшкой можно ударить по мячу или какие звуки издает пианино, если не колошматить по нему изо всех сил.

На этом этапе родители будущего гения играют огромную роль в его развитии. Во-первых, они уделяют ему много времени и внимания и постоянно подбадривают. Во-вторых, родители, как правило, нацелены на достижение определенных целей и учат детей дисциплине, трудолюбию, ответственности и правильному планированию времени. От любопытства и интереса ребенок переходит к дисциплине, серьезности и нацеленности на результат, чего и ждут от него родители.

Это самый важный период в развитии ребенка. Многие дети с удовольствием пробуют разные занятия просто в силу детской любознательности, и родителям стоит использовать этот шанс, чтобы перевести интерес из временного хобби в постоянное. Но все-таки одного только природного любопытства недостаточно. Следует непременно использовать похвалу, так хорошо действующую на маленьких детей. Хорошей мотивацией может послужить и удовольствие от развития навыка, особенно если это достижение отметили и одобрили родители. Стоит ребенку научиться бить по мячу клюшкой, играть простенькую мелодию на пианино или правильно считать яйца в упаковке, как это достижение становится предметом гордости и служит дополнительной мотивацией для дальнейших свершений.

Блум с коллегами выяснили, что выдающиеся специалисты нередко увлекались будущей профессией из-за того, что ею занимались их родители. Например, музыкантов или просто любителей музыки дети зачастую тоже начинали интересоваться музыкой, так они могли разделить интересы родителей и провести с ними больше времени. То же и со спортом. Родители детей, которые стали учеными-математиками или неврологами, чаще вели с ними разговоры на сложные высокоинтеллектуальные темы и подчеркивали важность образования. В каком-то смысле родители (как минимум тех детей, что стали выдающимися мастерами своего дела) сформировали интересы своих детей. В работе Блума не встречались семьи вроде Полгар, в которых родители осознанно вели бы детей к определенному занятию. Но этот процесс необязательно должен быть осознанным: даже просто общаясь с детьми, родители могут замотивировать их на развитие схожих интересов.

На этом первом этапе дети, по сути, еще не тренируются (это придет позже). Однако многие из них уже вводят в свои игры элементы занятий. Хорошим примером тут может послужить Марио Лемье, один из лучших хоккеистов в истории человечества. У него было двое старших братьев, Алан и Ришар, вместе с которыми они регулярно играли в подвале дома в «хоккей» – скользили в одних носках по полу и гоняли крышку от бутылки длинными деревянными ложками. Еще один пример – британский легкоатлет Дэвид Хемери, который почти любые игры в детстве превращал в соревнования с самим собой. Например, когда ему подарили на Рождество палочку-кузнечик, он выстроил себе из телефонных справочников барьеры, чтобы учиться перепрыгивать препятствия. Хоть мне и неизвестно об исследованиях, которые подтверждали бы ценность таких «тренировок понарошку», я все-таки склонен считать, что дети уже тогда начали делать первые шаги на своем пути к совершенству.

Еще один важный фактор, влияющий на детский опыт будущих мастеров, – наличие старших братьев, как у Лемье, или сестер, у которых они могли учиться, с которыми соревновались и на которых равнялись. У Юдит Полгар были Сьюзен и София, у Вольфганга Амадея Моцарта – Мария Анна, сестра старше его на четыре с половиной года, которая уже играла на клавесине, когда Вольфганг только заинтересовался музыкой. Известная теннисистка Серена Уильямс взяла в руки ракетку вслед за своей сестрой Винус, которая и сама была одной из лучших. У Микаэлы Шиффрин, самой молодой чемпионки по слалому в истории, был старший брат Тейлор, профессионально занимавшийся лыжным спортом. И таких примеров немало.

Это еще один тип мотивации. Когда ребенок видит, что его брат или сестра получают за свои успехи внимание и похвалу родителей, он хочет того же. Для некоторых детей конкуренция с братом или сестрой служит дополнительной мотивацией.

Во многих изученных случаях у детей с талантливыми братьями или сестрами были родители (или хотя бы один из родителей), которые подбадривали их и подталкивали вперед. Можно привести в пример все тех же сестер Полгар и Моцарта – его отец Леопольд в своем рвении вырастить гения очень походил на Ласло. Отец Серены и Винус Уильямс, Ричард, отдал девочек на теннис, рассчитывая, что они станут профессиональными игроками. В таких случаях сложно отделить влияние братьев и сестер от влияния родителей. Возможно, то, что во всех этих случаях большего успеха добились младшие дети, – вовсе не совпадение. Частично это можно объяснить тем, что родители поднабрались опыта со старшими детьми, однако возможно и то, что одно только присутствие старшего брата или сестры, увлеченного тем же делом, положительно повлияло на ребенка. Глядя на братьев и сестер, ребенок гораздо раньше начнет интересоваться тем же, чем и они, и многому сможет у них научиться, притом что уроки эти будут наверняка интереснее уроков родителей. Конкуренция между детьми также более полезна младшему ребенку просто потому, что у старшего уже лучше развиты навыки и ему для победы нужно меньше стараться.

Блум и его коллеги выявили некоторые отличия в детстве будущих математиков и неврологов и тех, из кого потом выросли выдающиеся спортсмены, музыканты и скульпторы. Родители светил науки не знакомили детей с конкретными занятиями, скорее просто продвигали идею важности интеллектуального труда. Они поощряли любознательность детей и много читали детям вслух – и сами дети позднее также не отрывались от книг. Кроме того, родители таких детей поощряли их создавать разные поделки с научной основой и преподносили такие задания как игру.

Какими бы ни были мелкие отличия, основной подход к воспитанию будущих выдающихся личностей не менялся: в какой-то момент они проникались интересом к какому-то делу и показывали результаты лучше других занятых тем же детей. Для Сьюзен Полгар этот момент наступил, когда она перестала играть шахматными фигурками и поняла, что ее больше интересует, по какому принципу они движутся по доске и как взаимодействуют с другими фигурами во время игры. Если такой момент настал, значит, ребенку пора переходить на следующий этап.

 

А теперь серьезно

 

Как только ребенок демонстрирует интерес к какому-то делу и определенный прогресс, родители делают следующий шаг: как правило, обращаются к учителю или тренеру. В этот момент большинство детей впервые знакомятся с принципами целенаправленной практики на собственном опыте. Теперь им предстоит не просто играть, а серьезно трудиться.

Учителя, которые знакомят детей с целенаправленным обучением, редко сами являются настоящими мастерами, зато умеют работать с детьми. Они знают, как их мотивировать и поддерживать интерес в процессе самосовершенствования. Учитель этого периода жизни ребенка должен быть энтузиастом своего дела и активно поощрять учеников, например отмечать успехи и достижения похвалой или конфеткой.

В случае сестер Полгар их первым учителем был отец. Он не особенно хорошо играл в шахматы (все дочери легко обыгрывали папу еще в нежном возрасте), но знал достаточно, чтобы заинтересовать их игрой и дать хорошую базу. Юдит говорила, что никто не умел мотивировать людей так, как ее отец. Это, возможно, самый важный фактор развития в детском возрасте – чтобы рядом был человек, который сможет поддерживать интерес ребенка и мотивировать его, пока тот нарабатывает нужные навыки и умения.

Родители тоже играют в этом деле большую роль (Ласло Полгар был одновременно и родителем, и учителем). Они помогают детям выстроить стабильный график, например следят, чтобы ребенок час в день играл на пианино, поддерживают, хвалят и поощряют. В случае необходимости родители помогают детям выстроить приоритеты – «сначала позанимайся, а потом играй». Если ребенку сложно придерживаться графика занятий, родители могут принять экстренные меры. Некоторые родители из исследования Блума признавались, что даже угрожали ребенку продать пианино и отказаться от уроков вовсе. Очевидно, что все дети, ставшие выдающимися профессионалами, в тот момент решили продолжить занятия. Многие бы могли и отказаться от уроков.

Существуют разные способы, с помощью которых родители и учителя могут мотивировать ребенка. Но все же основная мотивация должна идти изнутри: мотив развиваться должен быть у самого ребенка, иначе долго занятия не продлятся. Родители маленьких детей могут бесконечно хвалить их и поощрять, но в конечном итоге одних только похвал недостаточно. Зато родители могут обеспечить ребенку доступ к занятиям, схожим с его основным увлечением, и это тоже может здорово его мотивировать. Например, если ребенок вдруг обнаружит, что ему нравится выступать перед публикой, это наверняка подвигнет его на еще более усердные занятия музыкой. Повысить мотивацию можно также, развивая у ребенка мысленные представления: это позволит им больше ценить ремесло, которому они обучаются. Музыкальные образы помогают детям получать больше удовольствия от прослушивания музыки и исполнения любимых произведений во время уроков. Мысленные образы, связанные с шахматами, позволяют ребенку ценить красоту игры, образы, связанные с бейсболом, – понимать стратегию и тактику каждого матча.

Интерес и мотивация у детей, которые выросли и стали математиками, действовали совсем по другим схемам. Основной причиной тут служило то, что все они начали увлекаться математикой в более старшем возрасте. Родители, как правило, нечасто нанимают шестилеткам репетиторов по математике. Впервые будущие ученые сталкивались с серьезной математикой в школе. Как правило, в таких случаях зарождающийся интерес поддерживали учителя, а не родители. Лучшие из учителей никогда не зацикливаются на правилах решения задач, а поощряют учеников выявлять общие схемы и процессы, то есть понимать не «как», а «почему» что-то решается именно так, а не иначе. Такой подход мотивирует детей, пробуждает у них интерес и азарт, благодаря которым они с удовольствием занимаются сначала уроками, а затем и своими исследованиями.

Такие дети начали свои занятия позже и заинтересовались делом, к которому их родители не имели никакого отношения. Именно поэтому родителям не требовалось постоянно поощрять их и понукать к выполнению домашних заданий. Зато все родители таких попавших в исследование математиков подчеркивали важность образования в жизни и открыто заявляли детям, что хотят, чтобы те продолжили обучение и после школы, и после университета.

В первой части этого этапа поддержка родителей и учителей критически важна для прогресса ребенка. Однако вскоре дети начинают получать определенные «дивиденды» от своей учебы и учатся мотивировать сами себя. Учащийся музыкальной школы играет ради аплодисментов публики, пловец наслаждается вниманием и восхищением товарищей. Дети становятся все более заинтересованы в собственном успехе и уже не могут воспринимать себя в отрыве от своего статуса, который отличает их от окружающих. В случае командных видов спорта дети часто отмечают, что им нравится быть частью группы таких же, как они, людей. Но какими бы ни были причины, результат один: мотивация из внешней постепенно превращается во внутреннюю.

Добившись определенных успехов в своем деле, ученики начинают подыскивать себе более квалифицированных учителей и тренеров, например вместо ближайшей школы идут в ту, где учителя получше. Пловцы ищут хороших тренеров, выбирая более профессиональных, а не тех, кто живет поближе. Начиная с этого момента занятия становятся продолжительнее. Родители все еще оплачивают детям уроки и необходимое оборудование, но ответственность за результаты уже полностью ложится на плечи ребенка и его учителей.

Дэвид Пэризер, ученый из Университета Конкордия в Монреале, обнаружил схожую мотивацию у детей, из которых выросли успешные артисты.

– У них наблюдалось постоянное неугасающее желание работать и двигаться дальше, – отмечал ученый, – хоть им и требовалась эмоциональная и бытовая поддержка от родителей и учителей.

Блум, в свою очередь, выяснил, что после 2–5 лет на этой стадии дети начали идентифицировать себя в соответствии с развиваемыми навыками, а не другими характеристиками. К 11–12 годам они видели себя «пианистами» и «пловцами», а «математики» находили себя к 16–17 годам. Все они начинали по-настоящему серьезно относиться к тому, что делают.

За время этих этапов, да и за время всей жизни человека, очень сложно отделить одни источники мотивации от других. Свою роль играют как психологические факторы (например, любознательность), так и внешние, такие как поддержка и одобрение родителей и друзей. Но зачастую мы отказываемся признавать, что наша деятельность влияет и на нашу нервную систему. Мы знаем, что игра в шахматы или на пианино, изучение математики и т. п. приводят к изменениям в мозге, которые, в свою очередь, способствуют росту наших способностей в избранной области. Вполне логичен и вытекающий отсюда вопрос: а нельзя ли таким же образом, через действия, регулировать уровень мотивации и удовольствия, которые мы получаем от занятий?

Пока наука не может ответить на этот вопрос, зато мы знаем, что люди, развившие навыки в какой-то области за годы практики, как правило, с удовольствием практикуются в своих умениях. Музыкантам нравится играть, математикам – решать задачи, футболистам – гонять мяч. Возможно, здесь уже действует правило самоотбора: только те, кто искренне любит свое дело, могут заниматься им долгие годы. А может быть, сами занятия запустили процессы психологической адаптации, благодаря которым выросло и удовольствие от тренировок. Это, конечно, пока что всего лишь рассуждения, но они, на наш взгляд, имеют под собой основу.

 

Приверженность своему делу

 

Достигнув подросткового возраста, будущие знаменитые музыканты и спортсмены уже точно знают, что их цель – стать лучшими в своем роде. Эта решимость и знаменует начало третьего этапа.

В этот момент приоритетными становятся самые лучшие учителя и школы, даже если ради них приходится переезжать на другой конец страны. В большинстве случаев таким учителем является человек, который и сам достиг в данной области необычайных успехов – например концертирующий пианист, дающий уроки, тренер по плаванию, работавший с олимпийцами, всемирно признанный ученый-исследователь и т. д. Как правило, добиться чести работать с такими людьми непросто. Если это произошло, ученик может быть уверен: наставник полагает, что юный талант способен достичь самых невероятных высот.

С каждым занятием от учеников ждут все большего, пока те наконец не доходят до такого уровня, когда они постоянно работают на максимуме возможностей. Пловцов нацеливают на покорение собственных, национальных и даже мировых рекордов, пианистов – играть все более и более сложные вещи, математиков – решать прежде никем не решенные задачи. Конечно, сразу такие цели никто перед подростками не ставит, однако они всегда маячат у них на горизонте. Они никогда не забывают о своей главной цели – выйти за пределы человеческих возможностей и стать лучшими из лучших.

Во время этого этапа ответственность за поддержание мотивации лежит исключительно на подростке, хоть его семья и продолжает играть важную роль. Например, если ради шанса работать с хорошим тренером нужно переехать на другой конец страны, переезжает вся семья. Да и сами занятия могут обходиться в копеечку: к стоимости самих уроков надо прибавить траты на оборудование, переезды и т. п.

В 2014 году журнал Money подсчитал, сколько нужно денег семье, которая хочет сделать из своего ребенка теннисиста мирового уровня[77]. Частные уроки обойдутся в 4500–5000 долларов, к этому надо добавить и групповые занятия – еще 7000–8000 долларов. Аренда кортов стоит от 50 до 100 долларов в час, регистрационный сбор для чемпионатов национального уровня – 150 долларов плюс стоимость перелета. При этом лучшие теннисисты за год принимают участие примерно в 20 турнирах. Если спортсмен хочет взять с собой тренера, придется добавить еще 300 долларов в день и траты на переезд, проживание и питание наставника. В общем, за год легко набегает круглая сумма в 30 000 долларов. Но многие из очень серьезно настроенных на успех спортсменов предпочитают учиться в специальных теннисных школах, где они могут тренироваться круглый год. Это может еще больше увеличить расходы. Например, посещение такой академии во Флориде обойдется в 71 400 долларов в год. В эту сумму входит обучение, проживание и питание – но за участие в турнирах придется заплатить из своего кармана.

Нет ничего удивительного в том, что, согласно выводам в работе Блума, лишь некоторые семьи могут обеспечить такой уровень поддержки более чем одному ребенку. Это не только дорого, но и требует огромных затрат времени. Как правило, один из родителей полностью посвящает свою жизнь ребенку, например возит на тренировки, к учителям и на соревнования.

Тем не менее ученик, который дойдет до конца этого изматывающего пути, присоединится к избранным – тем, кто достиг максимума человеческих возможностей.

 

---

Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 251; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!