Ничего Ничто так не бодрит, как с утра метеорит (народная челябинская мудрость)
– Мы спали на диване: мама, я и кошка. Когда метеорит взорвался, кошка упала с дивана, я на кошку, мама на меня. Так ржачно было! Только кошка потом хромала, что я на нее упала.
– Я спала, вдруг все осветилось! Я проснулась и вижу: папа по пояс выглянул из окна и что-то фоткает. Я говорю: «Папа, надо бежать, что-то взорвалось!» А он говорит: «Подожди, вот сейчас еще получше сфоткаю и побежим».
– Когда метеорит взорвался, я была занята, мне аппендицит вырезали. Поэтому я ничего не видела.
– Когда метеорит упал, мама сказала: «По радио сказали, что вечером будет еще один. Поэтому надо теплее одеться и взять запас еды. Мы поехали и купили овсянки и всякой еды в запас и приготовили одежду, чтобы сразу выбежать из дома. А он не прилетел. Теперь мы едим эту овсянку все время.
– У меня сестра младшая была в садике, так ее стеклами порезало.
– А я спал. Может, еще прилетит…
Это взаправдашние и абсолютно не придуманные высказывания ребят из Люкового класса о метеорите 2013 года, записанные автором в мае того же 2013 года. А сам Люк метеорит позорно пропустил! Угораздило же его родителей поехать отдыхать в Таиланд именно в эту неделю! Вот уж не повезло.
Вообще-то сначала Люк не думал, что не повезло, а прыгал до потолка, что увидит такую загадочную страну. И в Таиланде ему все понравилось: и на слоне кататься, и крокодилов кормить, и с питонами фотографироваться, и по реке Квай на плоту плыть. Но зато когда он вернулся, то понял, что профукал единственный в жизни шанс. Таиланд-то никуда с места не денется, а такие метеориты летают над Челябинском раз в миллион лет! И где гарантия, что Люк проживет этот миллион лет и дождется следующего метеорита, а? Вот именно.
|
|
|
Так что он твердо решил заиметь хотя бы осколочек метеорита. В школе и на рынке торговали черными кусочками «настоящего метеорита», но Люк был не дурак и понимал, что если все эти продаваемые кусочки сложить, то метеорит получится размером с этот самый Таиланд, если не больше. Короче, туфта и подделка. А вот если сам найдешь – тогда не подделка, а нормальный метеорит. Правда, непонятно, с чего Люк решил, что узнает этот самый кусочек метеорита, отличит его от простых камней. Но он надеялся, что сердце подскажет.
И вот они шли по улице вдоль пруда. Шли уже полчаса, а рогулька в руках Артема была неподвижна. Рита сначала ехидничала, потом замолчала – надоело. Артем давил в себе мощное желание зашвырнуть поганую веточку в пруд и позорно сбежать.
– Просто тут нет метеорита, – в утешение сказал Люк.
– А воды, скажешь, тоже нет? – ядовито спросила Рита. – Вон пруд! Воды море! Почему рогулька на нее не показывает? Потому что кто-то (не будем уточнять кто) поленился сделать нормальный артефакт, а обломил первую попавшуюся ветку с первого попавшегося куста!
|
|
|
Артему очень захотелось сказать этой ехидине что-нибудь очень неприятное. А еще лучше, сделать что-нибудь очень неприятное. Но он сдержался и проговорил:
– Большая масса воды фонит и заглушает более слабые эманации подземных вод, руд и метеоритов. Надо свернуть от пруда.
– Пошли к Белому дому, наискосок. Пруда там не видно, – предложил Люк. – Там точно что-нибудь обнаружим.
Белый дом – это был особняк то ли Демидовых, то ли Зотовых, Логиновы забыли. В общем, дореволюционных владельцев Кыштымских заводов. Особняк был красив до невероятия, хоть Петербургу впору, но обшарпан и полуразрушен. Его то реставрировали, то не реставрировали, то совсем уже реставрировали, но, несмотря ни на что, в любом состоянии он был прекрасен. Артем даже предпочел бы, чтобы его не реставрировали, – а то накрасили свеженький фасад, а раньше были мощные благородные руины.
Рядом с особняком располагалось много построек, до которых реставраторские руки еще не дошли, и потрясающий причал. От причала двести лет назад отходили лодки с зотовскими гостями – графьями из столицы, нетрезвыми купцами, барышнями в оборках… Лодки плавали по прудам, музыканты наяривали развеселые мелодии, хлопало шампанское, гости хвалили хлебосольного хозяина и не думали о тех, кто лежал там, внизу, на дне пруда, под их лодками. Каменные ступени причала сохранились, хотя и растрескались и позеленели от тины, сохранились высокие вазы, в которых раньше росли цветы, а теперь – серенькие поганки, сохранилась белая балюстрада… Почему-то причал был совсем живым местом, а не мертвыми развалинами. Артем боялся, что, когда все окончательно отреставрируют, место станет менее живым, а уж когда приедут туристы… но он понимал, что без этого и особняк, и причал скоро просто развалятся.
|
|
|
И вот они свернули наискосок по дороге к задворкам особняка и к зданию старого заводоуправления, тоже зотовского. Рабочие точно так же сокращали дорогу двести лет назад, так что по этой тропе прошли тысячи ног. И вдруг рогулька развернулась и показала вниз и чуть вбок! Артем сперва даже не заметил – уже не надеялся на успех и не следил за ней. И когда проскочили то место, рогулька слегка повернулась, указывая назад.
– Стоп, – удивился Артем. – Ну-ка, вернемся.
Вернулись. Рогулька шевельнулась снова. Рита недовольно пожала плечами.
|
|
|
– Ничего тут нет, – сказала она. – Пыльная дорога.
Люк нагнулся, поглядел – метеориты точно не валяются. Топнул ногой. Получился гулкий звук.
– Ага! Подземелье! – возликовал он. – Надо копать!
– Чего копать! – осадила его Рита. – Какое подземелье, тут гладкая дорога.
– Я думаю, тут дорогу пересекает поток подземных вод или рудная жила. Или подземный ход, – предположил Артем, поглаживая верную рогульку.
– Метеоритов нет, пошли дальше, – скомандовала Рита. Люк вообще-то на метеорите не зацикливался, ему и подземелье со скелетами подошло бы, и подземный ход с призраками вполне бы устроил. Но он понимал: копать посреди улицы непонятно что им не дадут. Придут какие-нибудь взрослые и скажут, что яма мешает проезжать машинам. И точно помешает, тут объехать негде. Разве что ночью, когда машины не ездят…
– Надо пометить это место, – сказал Люк. – А ночью прийти и раскопать.
– Что-то у нас много дел на ночь накопилось, – фыркнула Рита. – Почистить вампира зубной щеткой, раскопать подземный ход…
– С вампиром мы за десять минут управимся, мы же не собираемся его до блеска полировать. И потом сразу сюда. Можно сразу к вампиру лопаты взять, чтобы домой не заходить, – распланировал Люк.
– Ага, а потом ты перепутаешь и вместо зубной щетки треснешь вампира лопатой!
– Ладно вам, а чем пометить-то? – Артем огляделся. Мела у него не было, зато был карандаш. Но не на дороге же карандашом рисовать! И на ближнем заборе тоже не видно будет.
– Жаль, Ритка, что ты не носишь косичек, как старинные девчонки, мы бы завязали твою ленточку вон на том дереве, – показал Люк. – Его ветка как раз примерно на нужном уровне и указывает на заколдованное место.
– Можно завязать твой носок, – огрызнулась Рита.
– Во! Точно! Тем более он белый и в темноте будет заметен! – обрадовался Люк, снял носок и надел на ветку.
– Ну, насчет «белый» – это ты оптимист, – сморщилась Рита, оглядывая носок. – Ничего, сойдет. Пошли дальше.
Шагов через сто свернули на пустырь перед старыми корпусами. Тут уже жилых домов не было, мусор да развалины. Рогулька шевельнулась снова, хотя и неуверенно. Люк обтопал все вокруг – пустоты не было, земля как земля, каменные плиты от развалин и ни следа метеорита.
– Все равно отметим место, – сказал Люк. – Тем более в одном носке я себя как-то глупо чувствую.
Он снял второй носок, положил его на треснувшую каменную плиту и придавил другим камнем, чтобы ветром не сдуло.
– Теперь, если мы найдем что-то, что понадобится отметить, придется снимать с тебя трусы, – сказала Рита. – Носков не осталось.
– А вот и не придется! Трусы у меня черные, их ночью не разглядишь, – победно возразил Люк. – Придется снимать с тебя лифчик!
– Что я, дура, летом лифчик носить, – хмыкнула Рита. – Эту гадость надо только в школу надевать, да и то непонятно зачем. И вообще, это неприлично, хоть ты мне и брат.
– Твой лифчик ничуть не неприличнее моих трусов, – возразил Люк. – Ты первая начала.
И тут рогулька в руках Артема повернулась снова, да еще как! Ее прямо дернуло, это заметили даже Рита с Люком. Артем быстро пошел куда-то наискосок, спотыкаясь о камни.
– Она меня тащит! – крикнул он. – Она что-то почуяла!
И в этот момент он провалился выше колен в какую-то яму. Ребята подбежали.
– Ого! Ай да рогулька! – завопил Люк.
Яма, в которую ухнул Артем, только сверху казалась ямой. Вниз наискосок, прикрытая рухнувшей кирпичной стеной, уходила черная пустота. Артем осторожно заглянул:
– Темно… нет, не очень темно. Там подвал какой-то.
– Полезли скорее! – пританцовывал Люк.
– Надо взять веревки и фонарик, – разумно сказал Артем, но Люка неожиданно поддержала Рита:
– Да мы только поглядим, и все! Может, это просто чей-то подвал, где хранят банки с солеными огурцами.
– О-о, а я бы сейчас съел огурчик, – сказал Люк.
– А если это настоящее подземелье, как в «Томе Сойере», то мы вернемся домой, возьмем веревки, фонарь, бутерброды…
– У меня есть фонарик, – сказал Люк и достал из кармана шорт пальчиковую «штучку». – И бутерброд есть. – Из второго кармана он добыл бутерброд с колбасой, очень обтрепанный. – А веревка нам не нужна, что мы – вешаться собрались, что ли?
Логика была железная. Артем полез в подземелье.
Глава 17
Место, Где Ничего Нет
Все знают, что кошки видят в темноте. Но не всем известно, что кошки в темноте не видят! Потому что темнота бывает разная. Если безлунная ночь или квартира с выключенным электричеством – это для кошки не темнота, а ерунда. Им, кошкам, вполне хватает крохотных порций света, которые всегда присутствуют ночью на улице и в доме, хотя для нас это тьма. Но если света нет ВООБЩЕ, например под землей, то даже самая глазастая кошка ничего не рассмотрит.
Так что, пока свет хоть чуть-чуть попадал в подземный ход, по которому шли Томек, Герой, Муся и Тиша, они двигались довольно быстро. Но скоро тьма сгустилась настолько, что даже острые кошачьи глаза перестали различать дорогу.
– Неправильная какая-то темнота, – пожаловался Томек. – В правильной темноте я все вижу. А в этой тычусь, как слепой котенок.
– Нет, когда мы были слепыми котятами, то солнце немного просвечивало сквозь веки, – возразила Муся.
– Когда я был маленьким и баловался, мама мне говорила: «Если ты будешь плохо себя вести, то попадешь в Место, Где Ничего Нет», – вспомнил Томек.
– И что? – заинтересовалась Тиша. – Ты хорошо себя вел?
– Видимо, плохо, раз сюда попал, – вздохнул Томек.
– Здесь не «ничего нет», а «что-то есть», – поправил Герой, наткнувшись усами-вибриссами на стену. – Осторожно, поворот.
– Что-то непохоже, чтобы здесь жили мыши, – заметила Муся. – Ничем не пахнет. Только землей и камнями. Может, обратно?
– Там собаки, – напомнила Тиша.
– Подумаешь, – Муся дернула ухом, хотя в темноте этого было не видно. – Ты же не боишься собак?
– По-моему, нет, – прислушалась к своим ощущениям Тиша. – Они же не Зеленый Вискас.
– А когда я продолжал баловаться, мама говорила: «Котята, которые плохо себя ведут, попадают в Место, Где Ничего Нет, и встречают там Трех Огромных Псов-демонов, – продолжил воспоминания Томек. – На троих у них один белый горящий глаз, который видит даже в абсолютной темноте.
– Ой, я не могу эту чушь слушать, – сказал Герой. – Если это – Место, Где Ничего Нет, то как же в нем есть Огромные Псы? И зачем им в темноте глаз? Во-первых, там темно, во-вторых, рассматривать некого – это же Место, Где Ничего Нет. Не газету же они читают.
– Они и не рассматривают, – сказал Томек, дергая усами и обходя большой камень, наполовину перегородивший проход. – Но если туда попадает непослушный котенок, то Огромные Псы передают друг другу этот единственный глаз, рассматривают нарушителя покоя и…
– И что? – замирая, спросила Тиша.
– Не знаю, – честно признался Томек. – Может, съедают. Может, пожуют и выплюнут. Может, яму рыть заставят.
– Какую яму?
– Откуда я знаю, какую яму. Я же не Огромный Пес.
– А эти Огромные Псы – родственники тех Огромных Псов С Горящими Глазами, которые живут на поверхности? – спросила Тиша.
Но Томек не успел ответить. Вдруг сделалось светло. Яркий белый свет ударил прямо по глазам кошкам. Ослепленные, они успели заметить три высокие тени, колышащиеся на фоне стены. На троих у теней был один белый глаз, сияющий нестерпимым светом.
– Мя-а-а-ав! – заорал Томек, забуксовал на месте, перебирая лапами, развернулся и бросился назад. За ним – остальные.
– А-а-а-а! – страшными голосами закричали Огромные Псы, замигали своим единственным глазом так, что свет от него заметался по подземелью. Но этого кошки уже не видели. На максимально возможной скорости они мчались назад, к выходу.
К противоположному выходу из подземелья и тоже на максимальной скорости, натыкаясь на камни и обдирая локти и колени, бежали перепуганные Артем, Рита и Люк.
Глава 18
Как понять друг друга
– Ага! Гав-гав-гав-гав! – обрадовались собаки, когда из подземного хода выскочил взъерошенный Томек. Черный песик с хвостом-крючком подскочил к Томеку и клацнул зубами прямо под его ухом.
– Ах, оставьте, сэр, мне не до вас, – сказал Томек, сел и нервно вылизался. Черный песик (его без затей звали Шарик) удивился и сел рядом. Другой пес, большой и белый, подошел к подземному ходу – поглядеть, где остальные. Тут из отверстия вылетела Тиша и с размаху влепилась в белого пса.
– Спасите-помогите! – заверещала она, обнимая лапками эту гору белого меха. – Спасите!
Сказать, что белый пес удивился, – это значит не сказать ничего.
– Э-э-э… – промямлил он. – А-а-а… а от кого? И кого спасать?
– Меня, конечно! От страшных демонов подземелья! Они за нами гнались! Они такие огромные! Выше бабушкиной дачи! Они съели Мусю и Героя. А вы такой большой и сильный. Прогоните их, пожалуйста.
И она доверчиво лизнула белого пса в нос, благо дотянуться было нетрудно, Тиша была ненамного ниже.
Белый пес (его так и звали – Белый) приосанился. Он, конечно, сомневался, сможет ли прогнать врага, который выше дачи, но не признаваться же в этом! Белый засунул морду в подземный ход и сказал:
– Гав!
Потом высунул морду обратно и сказал:
– Все, девочка, я их прогнал. Можешь не бояться.
– Ой, как здорово! – закричала Тиша.
Тут из отверстия вылезла Муся и проворчала:
– Тишка, прыгай потише, а то весь подземный ход трясется, того и гляди осыплется, и не вылезешь.
– А… а что там произошло? – спросил третий пес, рыжий, по имени Кефир. Хотя кефир рыжим не бывает.
– Да демоны напали, – небрежно пояснил Томек. – Из этих, знаете… ваших родственников с одним огненным глазом на троих. Ну девчонки испугались, конечно, заверещали и побежали. А я решил остаться и принять бой.
– А сам почему-то убежал самым первым, – ехидно сказал Герой. – Это я решил остаться и принять бой, а не ты, серая малявка. Но демоны исчезли так же внезапно, как и появились.
– Жаль, что меня там не было, – задумчиво сказал Белый. – Я бы их… Кстати, мы тут вас ждали, чтобы подраться.
– Честно говоря, настроения нет, – сказал Томек, дергая хвостом.
Тут же все три пса завиляли хвостами.
– Э-э, если вы так будете себя вести, то я передумаю и нападу на вас, – занервничал Томек.
– А что такого? – удивился Шарик. – Виляя хвостом, мы выражаем вам свою радость и дружелюбие.
– Ничего себе! – поразился Томек. – А у кошек такие движения хвостом – это неудовольствие, переходящее в ярость.
– Интересненько, – протянула Муся. – Возможно, мы просто не понимаем друг друга. Ну-ка, друг-собак, скажи-ка мне, что у вас означает поднятая передняя лапа?
– Мирные намерения, отказ от драки, – сказал Белый.
– А у нас это – намерение атаковать врага, – сказала Муся. – А припадание к земле?
– Это знак подчинения, признание, что ты сильнее меня, – объяснил Белый.
– А мы, кошки, прижимаемся к земле перед нападением. А если вы ложитесь на спину и задираете лапы?
– Это значит, я тебе друг и не прочь поиграть, – сказал Шарик и продемонстрировал честной компании розоватое брюшко.
– Ух ты! А для нас совсем другое: смотри, у меня четыре лапы и все с когтями, сейчас как дам больно! – воскликнул Томек.
– Теперь все ясно, – подытожил Белый. – Мы обижаемся на кошек: они повиляли хвостом, подняли переднюю лапку, повалялись на спинке – показали всеми способами, что дружелюбны и милы. Потом припали к земле – показали, что слабее нас и знают свое место. А потом как съездят по морде лапой с когтями! Так нечестно! А оказывается, мы просто говорили на разных языках и не понимали друг друга. Кошки честно предупреждали о нападении, а мы приняли это за знаки дружбы.
– Надо учить чужие языки, – согласился Томек. – Драк и войн сразу станет меньше.
– Ну, хорошая драка или погоня – это тоже неплохо, – сказал Герой. – Как весело шипеть с дерева на гавкающую внизу свору!
– Да и нам нравится гоняться за удирающими кошками, – сказал Белый. – Давайте заключим договор. Обычно мы будем гоняться за вами, а вы – шипеть и грозить когтями. Но если какая-то серьезная опасность, вроде Огромного Демона с белым глазом, то вы нас зовите – мы придем и спасем.
– А вы, если что, зовите нас, – кивнул Герой. – Мы меньше и слабее вас, но наши острые когти могут выцарапать глаза даже серьезному противнику.
– Идет, – согласились псы и собрались удалиться. Но Тиша воскликнула:
– Как? Вы не проводите нас до дома? А вдруг из земли вылезут эти демоны с глазом? Или выкопается Зеленый Вискас?
– Конечно, мы вас проводим, – с готовностью сказал Белый, он был благородный пес. – Но кто такой Зеленый Вискас?
И всю обратную дорогу Тиша с увлечением рассказывала Белому изрядно надоевшую остальным котам историю про Зеленого Вискаса.
Глава 19
В основном про крокодилов
– Что это было? – спросил Артем, отдуваясь, когда они выскочили на солнышко из подземного хода.
– Вампиры, – еще громче отдуваясь, пояснил Люк. – Типичные подземные вампиры. Глаза горят, с обнаженных клыков капает кровавая пена…
– Мелковаты для вампиров, – усомнилась Рита, потирая ушибленную в темноте коленку. – Но нечисть, это факт. Вот и не верь в нечистую силу.
– И ничего не мелковаты, они же подземные, – заступился за вампиров Люк. – Живут в вечной темноте, сырости, в этих… как их… неблагоприятных условиях. Вот и измельчали.
– А чем питаются? – поинтересовался Артем.
– Как чем? Кровь сосут, – сказал Люк. – Кстати, пора ужинать.
– У кого сосут кровь?! У дождевых червей?! Там же нет никого! – закричал Артем. Он опять злился, что испугался. Хотя ничего особенного, все испугались. Но злился по этому поводу только Артем.
– Они по ночам выходят покушать на поверхность, – буднично пояснил Люк. – Подстерегают одиноких путников. А тут им такая радость – мы сами пришли, прямо заказ пиццы на дом. Бабушка, я есть хочу!
Это они уже дошли до дома.
– Я сделала обед… или это ужин? – усомнилась бабушка. – Люк, твой сотовый непрерывно верещит, погляди, что там кому понадобилось.
– А кто звонит? – спросил Люк, который предпочел бы поесть, а не говорить по телефону.
– Откуда я знаю, не стану же я лазать по чужим сотовым, – пожала плечами бабушка. – Иди-иди, а я пока на стол накрою.
Люк поплелся в верхнюю комнату, где на его лежбище валялся телефон – не таскать же его с собой купаться или на поиски подземного хода. Звонила мама. Люк тут же набрал номер:
– Мам, ты чего? У меня все хорошо.
– А у меня нет, – сказала из телефона мама. – По телевизору и по радио передали, что в Екатеринбурге откуда-то сбежал крокодил. Не из зоопарка, а из какого-то частного дома. Неизвестно откуда. И теперь бродит по городу. Жителей Ленинского района просят быть осторожными и не разговаривать с незнакомыми крокодилами. А то знаешь, начнут-то безобидно: «Куда ты идешь, Красная Шапочка?» – а потом ам!{ Реальное событие, произошедшее в августе 2013 года в Екатеринбурге. Крокодила так и не нашли.}
– Так нечестно! – завопил Люк. – Опять! Когда я был в Таиланде, упал метеорит! Когда я в Кыштыме, сбежал крокодил! Вечно я пропускаю что-нибудь интересное!
– Но он в Екатеринбурге сбежал, а мы живем в Челябинске, – возразила мама.
– Ну и что, ты бы меня свозила, и мы бы его поискали… погоди, мама, а что ты звонишь? Если крокодил в Екатеринбурге, а я в Кыштыме?
– А-а, я тебя знаю, – вздохнула мама. – С тебя станется быстренько изобрести какой-нибудь портал, навесить его до Екатеринбурга и отправиться на поиски крокодила. Так вот: я категорически запрещаю тебе ловить несчастное пресмыкающееся! Ему и так нелегко. К тому же на Урале довольно мало крокодилов, пусть хоть этот побегает. И предупреждаю: если ты меня не послушаешься и отправишься за крокодилом, то я торжественно обещаю и клянусь больше не печь твои любимые слоеные пирожки с грибами!!!
Люк задумался. Крокодил – штука заманчивая, но пирожки…
– Мам, а если я его специально не буду искать, а случайно наткнусь… – начал он.
– То ты скажешь ему «здравствуйте» и пойдешь своей дорогой, – твердо сказала мама.
– А «здравствуйте» зачем? – удивился Люк.
– Надо быть вежливым и с крокодилами, – вздохнула мама. – Учись, в жизни пригодится.
И отключилась.
Люк спустился вниз. Брат и сестра уже наворачивали тефтельки с макаронами.
– Ваще невезение, – огорчился Люк. – И тефтелек почти не досталось, и крокодила не дают…
– Да мы только начали, – возразила Рита. – Тут полная кастрюля. А при чем тут крокодил?
Не вполне внятно (мешали две тефтельки, одновременно впихнутые в рот) Люк рассказал про побег рептилии.
– Надеюсь, его поймают до моего возвращения домой, – сказала Рита. – Хорошо, что в Кыштыме нет крокодилов. А то купаешься в пруду, а он цап за ногу! И ходи потом всю жизнь одноногой, как пират Сильвер.
– Не-а, крокодилы ноги не откусывают, – поправил Люк. – Они откусывают головы. Это такой народный крокодилий обычай… ням-ням-ням, сейчас прожую и расскажу, только вы в это время тоже не ешьте, а то все съедите, пока я рассказываю. Ну вот. Один крокодил напал на человека, купавшегося в реке. И начал есть его не с того конца – с ноги. И человек успел проклясть этого крокодила страшным проклятием: «Чтоб тебе сделаться человеком!» И крокодил стал человеком. Так на земле появились некоторые нехорошие люди. Крокодилу не понравилось быть человеком – это же труднее, чем лежать в реке и глотать зазевавшихся пловцов. И вставать каждый день в семь часов на работу ему тоже было очень противно. И он завещал своим собратьям-крокодилам: всегда начинайте обедать с головы, чтобы съедаемый человек не успел наложить заклятия.
– Чушь дурацкая, – заметил Артем, пододвигая к себе клубничный пирог.
– И ничего не чушь, мне мама рассказывала. Им на работе назначили нового директора, ее подружка говорит: «И откуда только такие люди берутся?» А мама рассказала, как крокодил стал человеком. И наверное, пошел работать маминым новым директором. А вы не забыли, что сегодня ночью мы пойдем чистить зубной щеткой вампира дядю Сережу?
– Ой, только не это, – воскликнула Рита. – Хватит с меня подземных ужасов.
– Артемка, а ты пойдешь? Ты-то не боишься, как Рита? – И Люк умоляюще посмотрел на старшего брата.
– Я, конечно, не боюсь, – сказал Артем. – Но я что-то устал бродить по подземельям в обнимку с вампирами… может, на сегодня вампиров достаточно?
– Да мы быстренько! За полчаса управимся! За десять минуточек! За пять, если бегом, – упрашивал Люк.
– Ладно, – вздохнул Артем, – сходим, как стемнеет. А то соседи увидят и примут за воров.
– Хорошо, я тоже с вами, – скривилась Рита. – Я вообще-то боюсь. Но не бросать же вас на съедение вампирам и крокодилам.
Артем с завистью поглядел на сестру – она не боялась признаться, что боится.
– А я в Интернете историю про крокодилов читал, – сказал он. – Будто в одном городе жил-был старичок. Каждый вечер он ходил в пивную, выпивал там кружку пива и начинал размахивать руками. Его спрашивали: «Дедушка, ты, что ли, пьяный? Ты чего руками машешь?» «А я крокодилов отгоняю», – говорил старичок. «Так на Урале нет крокодилов!» – возражали ему. «Вот потому и нет, что я их отгоняю», – пояснял старичок. Все над ним смеялись. Так шло год за годом, и вот однажды старичок не явился выпить свою кружку – он умер. А ночью пришли крокодилы…
– Нормально, – похвалила Рита. – И подтверждается нашим сбежавшим крокодилом.
– Эй, Ритка, не бери третий кусок пирога, а то мне не достанется! – забеспокоился Люк.
– Марианне оставьте, проглоты, – откинулся на спинку стула наевшийся Артем. – Близнецам, наверное, нельзя пироги.
– Близнецам точно нельзя! – обрадовался Люк. – И пожилым людям вредно. Там сплошной холестерин. Ну кусочек или два… а пять кусков точно вредно.
– Там клубника, а не холестерин, – сказала бабушка, вытаскивая на веранду близнецов. – Но пять кусков – это хоть кому не полезно. А теперь мы будем есть кашку…
Это она близнецам сказала. Но Люк оживился:
– А какая кашка?
– Это не тебе, – фыркнула Ритка, вылезая из-за стола. – Пошли искупаемся. На закате вода теплая… почти.
– Некогда мне, – отказался Люк. – Надо подготовиться к ночной операции «Чистый вампир».
И ушел куда-то во двор.
Тем временем Первый послушно ел кашу, а Второй плевался. Вообще-то он ничего против каши не имел, но это же так весело: напихать полный рот и – ф-ф-ф-фу! – вся каша разлетается по веранде, как первичная материя по Вселенной во время Большого взрыва. Хотя про Вселенную близнецы еще не знали.
– Ужас, – сказала бабушка, вытираясь. – Не хочешь – не ешь. Я твою кашу отдам кошкам. Кис-кис-кис!
Она поставила мисочку с кашей на пол. Пришла Тиша, понюхала, одобрила, вопросительно посмотрела на бабушку.
– Ешь-ешь, – подтвердила бабушка. – Можно.
Тиша аккуратно пристроилась к мисочке. Второй перевесился из стульчика, чтобы лучше было видно, и обиженно заорал:
– Первый, Первый, я Второй. Мое ням-ням ням-ням мяу! Напрочь!
– Второй, я Первый, – отвлекся от своей каши Первый. – Немедленно навести порядок на вверенной вам территории!
Второй высунулся вниз так сильно, что голова явно стала перевешивать. Бабушка вынула его из стульчика и пустила на пол. Второй пристроился к мисочке с другой стороны от Тиши.
– Фу, негигиенично, – покачала головой бабушка и достала чистую мисочку.
Пока Рита и Артем плескались в пруду, Люк провернул кучу дел. Он аккуратно отсоединил от грабель палку, ручной дрелью провертел в зубной щетке две дырки, закрепил ее шурупами на конце палки.
– Уф, бабушка, когда ты наконец электродрель купишь? – возмущался он. – Попробуй-ка ручной дрелью просверлить зубную щетку!
– Да мне электродрель как-то без надобности, – оправдывалась бабушка. – Клубнику, что ли, сверлить? Ручную-то ты сам приволок.
– Я тебе на Восьмое марта подарю, – пообещал Люк.
– А зачем тебе щетку сверлить?
– Да коротковата, видишь, удлиняю.
Бабушка поглядела на Люково изделие.
– Хорошо получилось, – одобрила она. – Теперь, сидя на последней парте, ты можешь почистить зубы учительнице, стоящей у доски.
– Не-е, с последней парты не достану, – прикинул Люк. – Может, с четвертой… Еще мне надо три простыни.
– О, господи, зачем? Вытереть учительнице рот после того, как почистишь ей зубы? – поразилась бабушка. – Ну и ротик у нее… но одной простыни вполне достаточно. Или она у вас трехголовая? С тремя ртами?
– Надо три простыни, – упорствовал Люк.
Бабушка принесла две простыни и большую наволочку.
– Больше нету, – виновато объяснила она. – На ваши постели пошли все мои запасы. Зато эти чистые, крахмальные.
– Наволочка в цветочки, – пригляделся Люк. – Ну ничего, в темноте не разберет.
Тем временем вернулись Артем и Рита. Люк потащил их в Мексику, секретничать.
– Вот, глядите! Это удлиненная щетка, а это – простыни. Накрахмаленные! Правда, одна из них наволочка.
– Зачем? – не понял Артем. – Мы придем к дяде Сереже, почистим его и ляжем спать у него в доме? Застелем кровати принесенным бельем…
– Да ну, Артемка, такой большой, а не понимаешь! Мы переоденемся в привидений! Если вампир дядя Сережа проснется, то не узнает нас и подумает, что мы – призраки. То есть свои, нечисть. А вампиры привидений не обижают. Вот он и не будет на нас нападать. Простыни – это техника безопасности.
– Бред, – оценил идею Артем. – Накрахмаленные привидения. Ладно, дождемся ночи, а там видно будет. Переодетыми идти действительно лучше, а то увидят.
Глава 20
Дата добавления: 2018-10-26; просмотров: 176; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!