Бурные ночи на Энтерпрайз - 2 5 страница
– Потому что она застукала тебя с очередной подружкой чуть ли не под лестницей в Академии, – продолжил Маккой.
– Ну, положим, я ей вечной любви и не обещал, – пожал плечами Джим и, забрав у Леонарда виски, озорно подмигнул ему. – К тому же, может, я просто хочу знать обо всем, что происходит в жизни моего лучшего друга. Для расширения кругозора.
– Я безмерно счастлив от того, что конкретно эти подробности расширили твой кругозор, – в тон ему ответил Маккой, испытывая абсолютно нездоровое удовольствие от того, что их разговор (вновь и уже неизбежно) скатился на тему секса и одновременно на чём свет стоит ругая себя за то, что в очередной раз безбашенно прогуливается по лезвию бритвы.
Дождь тем временем не прекращался. Бутылка стремительно пустела, а глаза Джима светились все ярче – он никогда не знал меры ни в чем, и выпивки это тоже касалось. Он шутил, ехидничал и подначивал Маккоя, а тот уже просто заколебался одергивать себя всякий раз, когда слишком пристально пялился на то, как губы Кирка обхватывают горлышко бутылки. Тот же как будто назло растягивал удовольствие, чуть ли не всасывая его в рот, глотая, запрокидывал голову – и Леонард готов был дать руку на отсечение, что это делается напоказ.
Слишком частые совместные попойки, провоцировавшие обоих на откровенные разговоры, и безусловная привлекательность Кирка делали свое грязное дело – Маккою с каждым разом становилось все сложнее держать себя в руках. За три года, прошедшие с их знакомства, у него, конечно, были связи, но ни к одной из девушек, побывавших в его постели, его не тянуло так, как к Джиму.
|
|
|
Безусловно, он обнаружил это в себе не сразу (отрицание – великая вещь), но даже поняв неблаговидную подоплеку своего желания проводить в компании Кирка как можно больше времени, предпочел делать вид, что ничего не происходит. Несмотря на непонятно откуда взявшуюся уверенность в том, что его взгляды и пьяные оговорки для самого Джима не оставались незамеченными.
Он всегда был проницательным парнем.
Леонард заслуженно не считал себя гением коммуникации и общению с людьми предпочитал работу (а во многих случаях – бутылку), но Джим, видимо, был создан для того, чтобы стать исключением из всех мыслимых и немыслимых правил. В этом свете тот факт, что они были лучшими друзьями и понимали друг друга с полуслова, только усложнял дело – Маккой был готов скорее провести остаток жизни в глубоком космосе, чем поставить под удар то, что у них уже было.
Хотя порой очень хотелось. Иногда хотелось просто невыносимо.
В конечном итоге от состояния острой перманентной конфронтации между желаниями и реальностью у Маккоя самым натуральным образом ехала крыша.
|
|
|
– Боунз, ты на мне дыру протрешь.
Джим перехватил устремленный на себя взгляд Маккоя, понимающе ухмыльнулся и, медленно проведя горлышком бутылки по губам, сделал глоток. Леонард, на автомате проследив за этим недвусмысленным жестом, мысленно проклял себя – три раза – и отобрал у него выпивку.
– Думаю, тебе уже хватит, – бросил он Кирку и, прикончив виски, закинул пустую тару на заднее сиденье.
– Да тебе тоже. Ты на меня так пялишься, как будто я весь андорианским лишаем покрылся.
– Учитывая твои беспорядочные половые связи, я бы этому не удивился, – не остался в долгу Маккой и тут же прикусил язык.
Вот же черт!
Джим неожиданно громко расхохотался и вновь вперил в него излишне пристальный взгляд – и на этот раз в нем неприкрыто читалось: «Боунз, я кое-что придумал, и тебе от этого не отвертеться».
Леонард достаточное количество раз видел этот взгляд со стороны, чтобы перепутать с чем-то другим.
— Доставай вторую бутылку, — вдруг заявил Кирк, развернулся к нему лицом и, поджав под себя ноги, сел на пятки. От его недавнего недомогания и следа не осталось — удивительная, всё-таки, штука вискарь. Полезная во всех отношениях.
|
|
|
— С чего ты взял, что она у меня есть? — почти искренне удивился Маккой.
— Скажем так, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы сомневаться в очевидном.
— Неужели я настолько предсказуем?
— Нет, просто я видел, как ты собираешь багаж, — со смехом признался Джим. — От меня не спрячешься, Боунз.
— Я уже догадался, — проворчал тот и, откинув спинку водительского кресла, полез тормошить свои запасы. — Но тебе действительно хватит, Джим.
Обзаведясь ещё одной бутылкой, Маккой откупорил её и передал Кирку.
— Заканчивай строить из себя мою мамочку, — посоветовал ему тот, делая жадный глоток. — У меня есть идея, как скоротать остаток ночи с пользой.
Маккой и сам не жаловался на отсутствие конструктивных предложений, но все они выглядели пристойно только до второго слова.
— Джим, предлагаю не тянуть время. Сейчас, ты как обычно расскажешь, во что собираешься меня втянуть на этот раз, я как обычно откажусь, мы допьем виски и попытаемся заснуть. — Наблюдать за пьяным Кирком было сплошным удовольствием, но вот пить в его компании, имея припрятанного в шкафу скелета мастодонта, было опасно — язык развязывался сам собой.
— Чёрт, я живу с самым упертым занудой всех времен и народов, — сокрушенно покачал головой Джим. — На самом деле мы с тобой не доиграли.
|
|
|
Плохая идея, Джим.
— Поверь, теперь ты знаешь обо мне даже то, чего никогда не узнает служба внутренней безопасности Флота. Если, конечно, ты по пьяной лавочке им не проболтаешься. — Маккой был уверен, что понял его правильно. На последней сборной вечеринке они действительно не «доиграли» — если можно так назвать планомерное вытягивание Джимом из Леонарда подробностей его жизни под прикрытием того, что в «Я никогда не...» врать — дурной тон. И то ли они вдвоем были очень уж крепкими, то ли все остальные — слабаками, но к тому моменту, когда Кирк с гордым видом перечислял, с кем он никогда не хотел переспать (список был, кстати, больше, чем Маккой мог предположить), абсолютное большинство их однокурсников, пьяные в умат, валялись в разных частях студенческого корпуса общежития.
Надо сказать, что от всех этих разговоров Леонарда заклинило на Джиме ещё больше. Дьявол, в его исполнении даже примитивная игра превращалась в отличный инструмент для манипулирования.
— Ну, в прошлый раз ведь мы не закончили, — Кирк с вызовом посмотрел на Маккоя. — И я даже готов высказаться первым.
То, о чем не принято говорить вслух, стремительно набирало обороты — прямо пропорционально тому, как игривый блеск в глазах Джима неуклонно перерастал в... другой. Леонард еще не подобрал конкретно этому блеску точного определения, но знал его характер — именно так Кирк смотрел на тех, кого через пару часов или дней планировал затащить в свою постель.
Убеждать себя в том, что на этот раз искомым объектом стал он сам, Маккою долго не пришлось.
Джим — в который раз за этот вечер — удержал его взгляд на себе и, широко и развязно улыбнувшись, отчеканил:
— Я никогда не хотел переспать со своим лучшим другом, — и, подмигнув Леонарду, сделал глоток.
Маккою хватило сотой доли секунды на фиксацию и анализ того, что он увидел. Он не понимал, зачем это было нужно Кирку, но от такой откровенности кровь бросилась ему в голову и застучала в висках, заглушая вопли разума о недопустимости и самоконтроле.
Леонард никогда не умел скрывать свои эмоции, и, видимо, все отразилось на его лице. Джим, коротко улыбнувшись, отбросил бутылку на заднее сиденье и вскинул брови:
– Ты думаешь о том же, о чем и я?
В салоне внезапно стало невыносимо душно, а у Маккоя пересохло в горле. Он вперил в Джима мутный взгляд и хрипло поинтересовался:
– Я что, похож на гребаного ясновидца?
– Не похож, – покачал головой Кирк и прищурился. – Давай начистоту, а?
– Что ты имеешь в виду? – единственное, чего сейчас хотелось Леонарду — оказаться как можно дальше отсюда. Джим закатил глаза и ответил — если это можно было считать за ответ (впрочем, Маккою хватило):
– Если ты думаешь, что я не замечаю, как ты на меня смотришь, то ошибаешься. Мы взрослые люди, Боунз, сколько можно юлить?
Леонард наградил Джима тяжелым взглядом — правда, под влиянием изрядной доли алкоголя он получился несколько смазанным.
– Что ты хочешь от меня услышать?
Кирк в ответ только повел голым плечом.
– Как насчет правды? – он лукаво ухмыльнулся и провел языком по губам.
– Джим, я…
– Боунз?
– Что?
– Я не хочу тебя слушать. Я хочу, чтобы ты заткнулся и поцеловал меня.
Это прозвучало почти как приказ, и Маккой невольно подобрался прежде, чем до него дошел смысл сказанных слов. Прежде, чем произошло то, что произошло.
Джим неожиданно плавным, словно загодя рассчитанным движением подался вперед и, легко коснувшись его губ своими, сразу же отстранился – ровно настолько, чтобы дать ошарашенному Маккою возможность посмотреть на себя.
Он все–таки был прирожденным капитаном – у Леонарда не возникло ни единого сомнения в том, что если что-то подобное должно было случиться, оно должно было случиться именно так.
Несмотря на то, что он представлял себе все совсем по–другому.
Ему хватило десятой доли секунды, чтобы доза алкоголя, потребленная в этот вечер, превратилась в убойную — нормальная реакция организма на стрессовую ситуацию и просто катастрофа для самообладания Маккоя. К такому он не был готов и ни единого шанса устоять против подобной провокации у него не осталось. Леонард словно во сне скользнул взглядом по пухлым губам Кирка, подбородку, скулам, поднялся чуть выше – и утонул. Он утонул в его потемневших синих глазах, наплевав на здравый смысл и невнятное бормотание совести.
Все связные мысли разом улетучились из головы. Губы жгло от мимолетного прикосновения, но Маккой мог совершенно точно сказать, что это было пожалуй самое желанное ощущение за последние… да черт его знает, сколько времени.
Как там Джим всегда говорил? Не бывает безвыигрышных сценариев? Маккой всегда считал это полной хренью, и точно знал, что его самого эти самые сценарии преследуют по пятам. То, что происходило в его гребаной жизни сейчас, кроме как «феерический пиздец» назвать было нельзя. С одной стороны – да, он хотел этого, и хотел давно. С другой – мутный, с поволокой взгляд Джима выдавал степень его опьянения, но Леонард гнал от себя навязчивую мысль, что в происходящем может быть виноват алкоголь.
Для плохо контролирующего себя человека в движениях Кирка было слишком много выверенности и расчета.
– Ну? – выдохнул Кирк практически ему в губы. – Если ты будешь и дальше сидеть как девственница, я подумаю, что ошибся. Я ведь не ошибаюсь, Боунз?
Джим прекрасно знал, на что нужно давить.
Но на самое ближайшее время Леонард был готов признать это достоинством.
– Нет, – мрачно сказал он и, дернув Джима на себя, рванул в жесткий обжигающий поцелуй.
Кирк приглушённо охнул и вцепился в его плечи, впиваясь в губы, целуя в ответ – глубоко, влажно, с шумом втягивая воздух, словно отдавая себя – и забирая себе. Вкус этого поцелуя был непривычным – и совершенно крышесносным, кружащим голову, не оставляющим никаких вариантов для отступления. Леонард навалился спиной на заблокированную дверь, утягивая за собой Джима, заставляя оседлать себя, совершенно теряясь в ощущениях от его непозволительной, сводящей с ума близости. Целовался Кирк просто офигительно, и, несмотря на то, что роли в этот вечер были распределены без лишних вопросов, Маккой чувствовал себя ведомым – напору Джима было совершенно невозможно сопротивляться.
– Хорошо, что мы уже разделись, – неразборчиво пробормотал Кирк.
– Заткнись, Джим, – Леонард обнял его сильнее и больно укусил за нижнюю губу, давая понять, что разговоры в такой момент неуместны. Кирк в ответ улыбнулся, вжимаясь в него теснее, и откинул голову назад, подставляя шею горячим губам.
Черт возьми, они на самом деле делали это.
Они. Это. Делали.
И, проклятье, это было потрясающе!
– Джим, что мы творим? – Маккой не удержался и оставил на его шее шикарный, пылающий багровым засос. Подобными метками Кирк точно никого не удивит – но почему–то при мысли об этом Леонард почувствовал совершенно неуместный укол ревности.
– Не знаю, как ты, а я этого давно хотел, ох, черт, – выдохнул Джим и прогнулся назад, позволяя Маккою спуститься ниже, подставляясь под настойчивые, несдержанные поцелуи. Его тело ощущалось в руках на удивление знакомо, отзываясь на малейшее прикосновение, и Леонарда вело от этой обманчивой покорности, напрочь отшибавшей все желания, кроме одного — чтобы все это никогда не закончилось.
– Почему же ты молчал? – Маккой медленно, едва касаясь, повёл пальцами по его спине, от загривка вниз, пересчитывая позвонки и каждым прикосновением срывая с губ Джима приглушённые сладкие вдохи. Кирк был напряжен до предела, по большей части из–за неудобной позы, и Леонарду нравилось чувствовать его под своими руками, такого близкого, распаленного, натянутого струной. Он словно вдруг превратился в тактильного наркомана, испытывая острую потребность покрывать поцелуями его тело, непрерывно шарить руками по спине, бедрам, заднице, возбуждаясь только сильнее от его тихих сдержанных стонов.
– Боунз, тебе не кажется, что здесь места маловато? – прохрипел Кирк, практически падая на пассажирское сиденье.
– Нам хватит, – Маккой неожиданно для самого себя стал оптимистом. Он вновь притянул к себе Джима, жестко, болезненно целуя и, сдернув с него боксеры, сжал в ладони его возбужденный член, заставив застонать громче.
– Думаю, ты прав, – выдохнул Кирк, глядя на него затуманенными похотью глазами и цепляясь за его плечи. Маккой, удерживая его взгляд, резко двинул ладонью вдоль ствола, одновременно массируя головку большим пальцем.
Джима выгнуло, он закусил губу, резко запрокинул голову – и сразу же приложился затылком о крышу автомобиля. Проклятье, в этой колымаге для них двоих действительно было тесновато.
– Видимо, теперь моя очередь, – Джим склонился над ним и с силой толкнул в грудь, кивая на откинутую спинку водительского кресла. – Ложись.
Сегодня Маккой был обречен подчиняться приказам — в тоне Кирка вновь проскользнули командирские нотки, явно дающие понять, что возражения не принимаются. Он откинулся назад и посмотрел на развязно улыбающегося Джима.
– Ну что, ты все ещё думаешь, что нам лучше было остаться дома? – Кирк опустил спинку на пассажирском сиденье, встал на колени, и, склонившись над Маккоем, глубоко, возбуждающе поцеловал его в губы.
– Не обольщайся, Джим, я ещё не определился, что было бы лучше, – прохрипел тот в ответ, не чувствуя больше ничего, кроме безумного, пульсирующего во всем теле возбуждения. Он хотел Кирка, хотел отодрать его без всяких прелюдий и подготовки, и только смутное бормотание совести о том, что с друзьями вроде как так не поступают, останавливало его.
Пока останавливало. Но терпение уже было на исходе.
Кирк провёл языком по его шее и начал спускаться ниже, ещё сильнее распаляясь от предвкушения. Трахаться в этой развалюхе было жутко неудобно, он упирался пятками в дверь, не знал, куда деть руки, но все равно ни за что не согласился бы остановиться.
– Джим, это необязательно, – выдохнул Маккой, не переставая гладя его по взмокшей от пота спине.
Кирк ухмыльнулся, оставив роскошный засос на животе и, сжав его член в ладони, провёл языком по чётко обозначившейся на возбуждённом стволе вене. Маккой хрипло, рвано дышал где-то над ним, пока Джим размашисто облизывал набухшую головку, а потом, медленно втянув её в рот, начал глубоко, с оттяжкой сосать. Он никогда не мог даже представить, что будет в таком восторге от возможности взять в рот у лучшего друга. Пожалуй, пару лет назад такая мысль и показалась бы ему дикой, но сейчас только ещё больше раззадорила. Маккой положил руку ему на голову, взъерошил мокрые волосы и начал буквально трахать рот Кирка. Джим был совершенно не против и расслабился, позволяя члену Маккоя беспрепятственно проезжаться за его щекой.
От потрясающе умелой оральной стимуляции у Леонарда окончательно сорвало чеку. Приподнявшись на локтях, он потянулся к аптечке — медлить и дальше было просто издевательством.
– Только не говори, что предвидел, что я начну к тебе клеиться, и захватил с собой смазку, – Кирк с интересом проследил за его манипуляциями. Естественно, под его взглядом у Маккоя дрогнули руки, и все содержимое аптечки благополучно вывалилось на пол. Зато он сразу нашел то, что искал – сгреб с пола тюбик с кремом-регенератором и выдавил навскидку раза в три больше, чем было нужно. Джим ухмыльнулся и вернулся к прерванному занятию, не забыв прогнуться в пояснице и едва не вызвав своим видом у Маккоя преждевременный оргазм. Леонард приподнялся на локтях, провел пальцами между его ягодиц, с нажимом обвел по кругу пульсирующие мышцы и скользнул внутрь одним пальцем. Джим глухо застонал и, выпустив член Маккоя изо рта, уткнулся лбом ему в бедро, тяжело дыша и стискивая пальцами обивку сиденья.
– Боунз, блядь, – выдохнул он, против воли сжимая мышцы.
– Расслабься, – огрызнулся Маккой, добавляя второй палец. – Ты мне не помогаешь.
– Я пытаюсь, – Джим выпрямил руки, вставая на четвереньки и шире раздвигая ноги, и откинул голову назад, прогибаясь еще сильнее. Маккой закусил губу от этого зрелища и выдохнул:
– Джим, чёрт бы тебя побрал, ты настоящая шлюха.
– Для тебя стараюсь, – прохрипел Кирк, откровенно подаваясь на каждое движение. – Боунз, у тебя просто потрясные руки.
– Рад, что тебе нравится, – пустив в ход третий палец, Маккой резко двинул ими, проникая глубже, и надавил на бугорок простаты, с мстительным наслаждение наблюдая, как Кирк подавился стоном. Безусловно, им руководили навыки профессионального доктора: он точно знал, как доставить удовольствие – но Джима хотелось выебать настолько сильно, что от одной только мысли о том, как он будет насаживать друга на свой член, у Леонарда темнело в глазах.
– Будь моя воля, я бы нагнул тебя над капотом и хорошенько оттрахал, но там чертов дождь, и я не собираюсь ждать, когда он кончится. Иди ко мне.
Маккой, сорвав с губ Джима возмущенный вопль, сел и резким движением вытащил из него пальцы. Кирк выпрямился и обнял его, целуя страстно и жарко, но Леонард, не дав ему опомниться, положил руки на его талию – чёрт, слишком узкую для парня, и будь он проклят, если это не добавило его возбуждению градуса – сместившись вправо, опрокинул его на пассажирское сиденье и навалился сверху.
– Давай, Боунз, трахни меня, черт бы тебя побрал, тыжеэтогохочешьчёрт! – простонал Кирк, откровенно раздвигая ноги и скрещивая их у Маккоя на пояснице. От того, насколько открыто, совершенно не стесняясь, Джим предлагал себя, у Леонарда звенело в ушах и мутнело в голове. Он хотел Кирка так, как никого и никогда не хотел, одновременно удивляясь собственной реакции на него и проклиная себя за то, что никогда не должно было случиться.
– Ты себе не представляешь, как, – прорычал в ответ Маккой, стиснул пальцы на его ягодицах, разводя их в стороны – и наконец медленно, сдерживаясь из последних сил, вошёл в него.
Кирк был до одури горячим, скользким от смазки и невероятно, непристойно растянутым. Он вцепился в плечи Маккоя, судорожно хватая ртом воздух и прожигая его горящим возбуждением взглядом.
– Ну? – выдохнул он. – Какого хрена ты остановился?
– У тебя когда–нибудь были парни? – тяжело дыша, спросил Маккой, запоздало осознав, что этот вопрос надо было, наверное, задать раньше.
– Блядь, Боунз, были! – прошипел Кирк, двигая бедрами и пытаясь самостоятельно сильнее насадиться на его член. – Трахни меня, мать твою, немедленно!
Маккой выпрямил руки в локтях и приподнялся над ним, опираясь о спинку сиденья по обе стороны от его головы.
– Хочешь, чтобы я тебя трахнул? – стараясь не обращать внимания на звенящее в голове возбуждение, поинтересовался он и слегка двинул бёдрами, проникая чуть глубже. Кирк обольстительно, по–кошачьи выгнулся под ним, запрокидывая голову, и простонал:
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 217; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!