Бурные ночи на Энтерпрайз - 2 8 страница
– Поднимаю!
– Я уж и не надеялся, – облегчённо выдохнул Джим, наблюдая за окутывающим его спасительным серебристым сиянием.
– Капитан!
Спок оказался гораздо проворнее Маккоя, подхватил согнувшегося в три погибели Кирка на руки и водрузил на передвижную биокровать.
– А, Спок. Прости, я тебя опять подвёл, – Джим жизнерадостно улыбнулся вулканцу и наконец-то потерял сознание.
***
– Сильнее, Спок, сильнее! – стонет Кирк, выгибаясь под ним и хватая ртом воздух. Они редко занимаются сексом лицом к лицу, но сегодня им обоим этого хочется. Раньше Джим не мог допустить даже мысли о том, что за три дня можно так соскучиться по кому-то, но теперь это кажется ему естественным. Невыносимая, иссушающая жажда и тоска по телу, дыханию, прикосновениям постепенно становится его второй сутью, и он знает, что этому бесполезно сопротивляться – остаётся только принять и наслаждаться процессом.
Особенно, когда его берут так, как сейчас – властно, жадно, не оставляя пути для отступления, показывая, что на самом деле себе он больше не принадлежит.
– Ты мог погибнуть, – рычит Спок ему в шею, ожесточённо втрахивая его в постель. Он возит Кирка поперёк кровати, по сбитым, скомканным простыням, влажным от пота и спермы, кусает его губы, шею, плечи, зализывает собственные укусы, сходя с ума от его близости, от того, какой он горячий, скользкий и растянутый, от его запаха и вкуса.
– Не дождёшься, – выстанывает Кирк, расцарапывая ему спину, стискивая коленями талию и прижимая к себе сильнее. Он измучен, истерзан кажущимся бесконечным секс-марафоном, но всё равно возбуждён, несмотря на то, что кончил уже три раза. Спок не отпускает его от себя, и это дико, до безумия нравится Джиму. Он никогда не думал, что желание отдаваться и принадлежать кому-то станет важнее свободы, но это едва ли не самое лучшее, что он испытывал в жизни.
|
|
|
Спок грубо, жестоко целует его, приподнимается над ним на локтях и требует:
– Посмотри на меня!
Джим открывает глаза и сквозь мутную пелену звериного вожделения смотрит ему в глаза. Когда Спок возбуждён, он не похож сам на себя – в такие моменты дикая, необузданная, не поддающаяся контролю вулканская чувственность, скрываемая и сдерживаемая веками, прорывается наружу, и Кирк готов отдать всё, что угодно за один его безумный взгляд, устремлённый на себя, за растрепанные волосы и напряжённые мышцы плеч. Он понимает, что неизбежно тонет в нём, теряя себя, и ничего не собирается делать с этим.
Точно не сейчас.
– Никогда. Больше. Не смей. Так. Рисковать, – отрывисто выдыхает Спок, подчёркивая каждое слово резким глубоким толчком. Джим вскрикивает, выгибаясь в оргазме, сильнее обхватывает его ногами за талию, отдаваясь с охотой и желанием, удивляющими его самого. Спок рычит, впивается поцелуем в его губы и кончает сам, сильно, до синяков стискивая руками его бёдра.
|
|
|
Кирку кажется, что проходит вечность, прежде чем они наконец отрываются друг от друга. Спок, тяжело дыша, смотрит ему в глаза, и Джим впервые в жизни не может определить того, что скрывается во взгляде вулканца. Он хмурится и одними губами спрашивает:
– Что?
Спок не отвечает – а потом отстраняется от него, быстро встаёт с кровати и начинает одеваться.
– Ты куда собрался? – Джим в полнейшем замешательстве хватает его за руку, заставляя обратить на себя внимание. Спок смотрит на него – но теперь в его глазах Кирк не видит ничего, кроме бесконечно высокой бетонной стены.
– Джим, я бы хотел провести остаток ночи в своей кровати, – огорошивает его Спок, аккуратно высвобождая запястье из его хватки. – Надеюсь, ты не будешь отрицать, что тебе необходим отдых?
– Отдых? Ты серьёзно, Спок? – изумляется Джим. – Честно говоря, с твоей стороны это больше смахивает на побег.
– Ты ошибаешься, – говорит Спок и, склонившись над ним, целует в губы. – Доброй ночи.
– Угу, – бурчит Кирк в ответ, в смешанных чувствах наблюдая за тем, как соединяющая их каюты дверь с тихим шорохом закрывается.
|
|
|
Его преследует стойкое ощущение, что он что-то где-то упустил.
Casual sex?
– Спо-о-ок?
Джим довольно бесцеремонно потряс вулканца за плечо. Тот, вздохнув, посмотрел на него снизу вверх и вскинул левую бровь:
– Я тебя слушаю.
– Ты мне лучше объясни, что за фигня творится? – Кирк скрестил руки на груди и обвиняюще посмотрел на него. – У нас, вообще-то, увольнительная. И я планировал провести её за каким-нибудь более интересным занятием, чем наблюдение за тем, как ты составляешь отчет.
–- Джим, ты прекрасно знаешь, что я не сторонник бессмысленного времяпрепровождения в сомнительной компании, – заявил Спок, возвращаясь к своей писанине.
– То есть, моя компания для тебя теперь тоже сомнительная? – как бы между прочим уточнил Кирк, готовясь разозлиться. Вулканец покачал головой и тяжело вздохнул, надеясь, что его реакция будет расценена правильно.
Зря. Джим вздёрнул подбородок и отвернулся. Пришлось объясняться.
– Я имел в виду не это, – натянуто сказал Спок. Попытки Джима вытаскивать из него эмоции в самый неподходящий момент, по мнению вулканца, не способствовали достижению взаимопонимания, но он предпочитал списывать такое поведение на нелогичную человеческую природу. – Твоё присутствие всегда является для меня желанным.
|
|
|
– Вот уж спасибо! – не удержавшись, фыркнул Джим.
– Но, тем не менее, от нецелесообразной потери времени в увеселительных заведениях, которые подавляющее большинство членов экипажа, включая тебя, предпочитает посещать в увольнительных, прошу меня избавить, – твёрдо закончил Спок и демонстративно взял в руки падд.
– Окей, хорошо, то есть, получается, я тоже должен, как полный кретин, сидеть на корабле и сторожить собственное кресло в то время, как мои подчинённые отрываются и гуляют? – уточнил Кирк – просто, чтобы поставить точку. И оставить последнее слово за собой.
Сказать оказалось проще, чем сделать. Спок поднял на ощетинившегося Джима бесстрастный взгляд и невозмутимо ответил:
– Ты не должен.
Джим окаменел и уставился на Спока так, словно увидел его впервые в жизни.
– Не понял, – наконец сказал он, чувствуя, как от холода во взгляде вулканца его самого бросает в дрожь.
– Повторяю – ты не должен, по твоему собственному выражению, « сидеть на корабле», – отчеканил Спок и, поднявшись со своего места, собрал со стола падды с отчётами. – Позволю себе заметить, что наши отношения не налагают на тебя никаких обязательств.
Кирк осознал, что смотрит на вулканца, открыв рот. За те полгода с начала пятилетней миссии, в течение которых они притирались друг к другу, это был их первый разговор о границах и рамках того, что происходит между ними. Они спорили, боролись с взаимонепониманием, прикрывали друг другу задницы на высадках, трахались до потери пульса, играли в шахматы, между делом пространно рассуждая о политике и русской классической литературе – но никогда, никогда до этого момента не поднимали тему того, насколько далеко всё зашло.
– Так, – Джим откашлялся и отвёл взгляд. Спок стоял напротив него – близко, так близко, что Кирк чувствовал жар его тела даже через четыре слоя разделяющей их форменной одежды – и настолько далеко, что он не взялся бы утверждать, что знает такие цифры. – То есть, следуя твоей хвалёной вулканской логике, у нас… хм, секс без обязательств?
Он действительно сказал это. Именно в такие моменты Джим осознавал всю потрясающую точность древней – русской, как утверждал Чехов, – поговорки «язык мой – враг мой».
Спок вскинул левую бровь и холодно ответил:
– Полагаю, ты весьма точно уловил суть, Джим.
– Ясно, – Кирк неосознанно сжал кулаки. Потребность напиться и подраться стремительно перерастала в жизненную необходимость.
– Если мы закончили обсуждение данного вопроса, я бы хотел удалиться в свою каюту, – церемонно подвёл итог Спок. – Мне необходимо дописать отчёт.
– Без проблем, – Кирк кивнул и улыбнулся. Улыбка вышла донельзя кривой и фальшивой, но ему было плевать, как вулканец истолкует его действия. Ему было слишком плохо для того, чтобы думать о ком-то, кроме себя.
Спок бросил на него настороженный и донельзя странный взгляд, помедлил секунду, словно сомневаясь, стоило ли делать то, что он собрался сделать, но потом всё-таки направился к двери. Джим просверлил испепеляющим взглядом его спину, но больше не проронил ни слова.
Спок набрал код доступа, повернулся к нему и сказал:
– Эффективного отдыха, Джим.
Тоном, которым в идеале надо бы зачитывать эпитафию.
– Спасибо.
Дверь закрылась. Джим, не в силах сдерживать рвущуюся наружу тоску, опёрся обеими руками о стол и шумно, со стоном выдохнул. И как его только угораздило!?
Сентиментальный придурок! Волна боли, перемешанной со злостью и непониманием, накрыла его с головой – Кирк впервые за всю свою долгую карьеру ловеласа почувствовал себя отвергнутым.
Что ж, наверное, каждому нужно побывать в шкуре тех, кого он когда-то обидел. Джим сбился со счёта, скольких девушек он бросал просто потому, что они, по его мнению, не представляли для него интереса или были недостаточно хороши. Говорят, что зло возвращается в десятикратном размере. У Джима складывалось стойкое ощущение того, что в его случае обратная подача превышала посыл раз в пятьсот.
С этим срочно нужно было что-то делать. Кирк невидящим взглядом осмотрел стол и, с третьей попытки найдя коммуникатор, вызвал медотсек.
– Боунз! Как насчёт прогуляться на поверхность?
– Джим, хреновая идея, – судя по голосу, Маккой был уже основательно навеселе. – Ты же знаешь, что в этом деле я как Спок.
– В смысле? – видимо, сегодня Джим был обречён на тотальное непонимание.
– Ну как. Он догоняется отчётами, а я – ромуланским элем. Не хочешь присоединиться?
– Боунз, если я в ближайшее время не выйду на свежий воздух, клянусь, я кого-нибудь убью, – процедил Джим, сжимая коммуникатор с такой силой, что, казалось, несчастное средство связи сейчас рассыплется в пыль.
– О, вижу, дело плохо, – понимающе хмыкнул Маккой. – Через десять минут жду тебя в транспортаторной. И давай без рассказов о том, что Спок пользуется твоей бритвой без разрешения и разбрасывает свои носки по каюте, ладно?
***
– И почему я не удивлён?
Вопрос Маккоя был риторическим и в ответе не нуждался, но Джим всё же посчитал необходимым уточнить:
– Потому что Спок – бесчувственный мудак, ты сто раз мне об этом говорил, но я тебя не слушал?
Леонард сочувственно подлил ему виски и, качая головой, заявил:
– Джим, единственное, чего я пока не понял – кому из вас первому нужно как следует вправить мозги.
Кирк прожёг его свирепым взглядом и молча выпил.
– Что-то мне подсказывает, что твой ненаглядный остроухий засранец просто боится, – авторитетно продолжил Маккой. Джим недоверчиво покосился на него и пожал плечами.
– Не знаю. Когда мы с ним последний раз занимались сексом…
– Джим, я, кажется, просил – без конкретики.
– Ладно-ладно. В общем, он вёл себя, как… ну, как будто проговорился. Сказал то, чего не хотел говорить. Хотя, он и не говорил ничего, вроде бы, - невпопад закончил Джим.
Маккой посмотрел на него как на душевнобольного и налил себе выпить.
– Вот смотрю я на вас двоих и думаю, – как бы между прочим заметил он. – Один – не по годам развитый капитан чёртовой космической посудины, пару раз спасавший грёбаную планету, ну и дальше по списку. Второй – его не менее гениальный старший помощник, даром, что остроухий и зеленокровый. Оба ведут себя, как два малолетних идиота. Да вы же просто созданы друг для друга!
– Боунз, если бы я захотел послушать, какой я хреновый и эмоционально недоразвитый, я бы позвонил матери, – огрызнулся Кирк, на что Леонард только закатил глаза.
– Да поговори ты уже с ним, что ли? – раздражённо сказал он. – Меня уже тошнит от новостей о твоём чёртовом гоблине. Каждый день – одно и тоже: «а сейчас у нас в эфире телепередача о сложностях взаимоотношений с вулканскими ублюдками»! Я слышу имя «Спок» раза в четыре чаще, чем все остальные слова, включая междометия. Проклятье, у меня такое впечатление, что с ним встречаюсь я, а не ты!
Они переглянулись, и обоих одновременно передёрнуло: Маккоя – от отвращения, Кирка – от внезапно нахлынувшей ревности. Видимо, всё отразилось на его лице, поскольку Леонард, впервые в жизни поперхнувшись алкоголем, замахал на него руками и искренне возмутился:
– Господи, Джим, да будь я проклят, если когда-нибудь думал об этом! Успокойся, Отелло, никому твоя остроухая Дездемона не нужна.
– Боунз, да пошёл ты, – Джим состроил оскорблённый вид и углубился в необозримые дали бутылки виски.
– Привет, мальчики!
Темноволосая красотка в обтягивающем коротком платье, внезапно обнаружившаяся в паре футов от них, зазывно улыбнулась Кирку. Тот посмотрел сквозь неё и опрокинул в себя очередную порцию выпивки.
– Привет, - ответил Маккой, с интересом разглядывая её. Девушка вежливо кивнула ему и вновь уставилась на Кирка.
– А твой друг что, немой? – поинтересовалась она у Леонарда.
– Вообще-то, у него обычно рот не закрывается, но для этого нужна одна небольшая штучка, а у тебя её нет, – доверительно сообщил ей Маккой. Кирк наградил его убийственным взглядом, а девушка - непонимающим.
– Ну, ладно-ладно, подозреваю, что насчёт «маленькой» я погорячился, тебе, конечно, лучше знать, – Леонард ехидно ухмыльнулся Кирку, но тот, окаменев и явно потеряв нить разговора, уже смотрел куда-то вбок.
– Боунз, скажи, что у меня галлюцинации, – вдруг попросил он. Маккой проследил за его взглядом и, к своему удивлению, увидел Спока. Вулканец стоял в дверях бара, оглядываясь по сторонам, но пока, судя по нахмуренным бровям, их не видел.
– Пошли-ка потанцуем, – Кирк вскочил со стула, бесцеремонно схватил девушку за руку и потащил за собой на танцпол. Маккой закатил глаза и закрыл лицо рукой – то, что с вулканцами шутки плохи, с некоторых пор знали даже сверхлюди. Что уж говорить про обычных.
Джима распирала злость. Он знал, что нарывается на неприятности, но остановиться на полпути сейчас его могла бы заставить разве что какая-нибудь катастрофа галактического масштаба. Он дёрнул девчонку к себе, положил руку ей на талию и увлёк в танец, плохо понимая, что за музыка играет, и подходят ли совершаемые ими телодвижения под её ритм.
– Кстати, я Рина, – новоиспечённая партнёрша была явно не из стеснительных и разве что только ноги ему на плечи не закинула.
– Джим, – коротко бросил Кирк, изо всех сил стараясь не смотреть на застывшего в дверях бара Спока.
Но потом, несмотря на все предпринимаемые усилия, их взгляды всё-таки встретились, – и Джиму стало по-настоящему не по себе. В темных глазах вулканца плескалась такая неприкрытая ярость, что Кирк успел несколько раз пожалеть о своей попытке вызвать в нём ревность. В таком состоянии Спок, наверное, смог бы разнести в щепки всю эту забегаловку, если бы захотел.
Краем уха услышав, что музыка наконец закончилась, Кирк поспешно отстранился от удивлённо посмотревшей на него девицы и направился обратно к барной стойке, кожей спины чувствуя на себе тяжёлый взгляд Спока и его не предвещавшее ничего хорошего приближение.
– И откуда он здесь только взялся, – прошипел Джим, усаживаясь на стул и отпивая прямо из горла.
– Не знаю, но он вовремя, – обнадёживающе заметил Маккой и кивнул Споку, который уже успел подойти к ним и остановиться на расстоянии, достаточном для того, чтобы слышать друг друга.
– Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, капитан, но мне бы хотелось обсудить с вами один вопрос, который не терпит отлагательств, – сквозь зубы процедил вулканец, в упор глядя на Кирка.
– Эм, да? – искренне – ну, почти – удивился Джим. – В три часа ночи?
– Именно, – с нажимом произнёс Спок, повернулся и направился к выходу. Кирк залпом опустошил свой бокал и, махнув Маккою на прощанье, обречённо поплёлся за вулканцем.
На улице Спок зачем-то взял Джима под локоть и привлёк к себе.
– Да ладно тебе, не собираюсь я сбегать, - буркнул Кирк, чувствуя, как от близости вулканца вкупе с изрядной долей алкоголя в крови его начинает ощутимо вести. Спок в ответ только сильнее сжал его предплечье и скомандовал в коммуникатор:
– Мистер Скотт, поднимайте двоих.
Nothing else matters.
Дверь каюты с тихим шелестом закрывается за ними, и Спок впечатывает Кирка в холодную переборку, вжимает в неё всем телом и целует – жадно, исступленно и с таким откровенным голодом, что Джим невольно теряется под его напором, но всё равно продолжает сопротивляться.
– Значит, только секс, да? – он разрывает поцелуй и с силой бьёт вулканца в плечо, ненавидя себя за то, что ему это настолько важно. Он не мог представить, что когда-нибудь настолько привяжется к кому-нибудь, он не был готов и не хотел этого. Но всё произошло, пусть и против его воли – и теперь Джим был готов перегрызть глотку любому, кто усомнится в его искренности.
– Замолчи! – Спок в отместку кусает его губы и заламывает руки за спину. Металлический привкус крови во рту будоражит желание, и Кирк сдаётся, подставляет шею под горячие несдержанные поцелуи, вжимаясь в вулканца всем телом, теряя голову от обрушивающихся на него сплошным безудержным потоком чужих эмоций.
Спок отпускает руки Джима, возится с застёжками на его рубашке, но в конце концов с рычанием разрывает её в клочья и с силой проводит руками по пылающей обнажённой коже, выкручивая соски и вырывая из глотки Кирка хриплые сладкие стоны.
– Я соскучился по тебе, – Джим рвано дышит, но умудряется ухмыляться, несмотря на накатывающее волнами возбуждение, стремительно сметающее последние остатки самообладания.
– Я тоже, – Спок впивается горячими жадными поцелуями в его шею, а потом, резко опустившись на колени, расстёгивает его джинсы и сдёргивает их вниз, одновременно накрывая губами его член. Джим вцепляется зубами в собственное запястье, заглушая слишком откровенный стон, и запускает пальцы в короткие чёрные волосы, направляя его движения. Спок подаётся назад, облизывает головку, собирая смазку, и снова берёт глубоко, пропуская его член в горло, заставляя Кирка захлёбываться вздохами.
– Чёрт, прекрати, я сейчас кончу! – Джим запрокидывает голову, ударяется затылком о переборку, но, перевозбуждённый, не чувствует боли: Спок отсасывает потрясно, мастерски, умопомрачительно настолько, что Кирк не способен чувствовать больше ничего, кроме ласкающих его влажного языка и горячих губ.
– Сомневаюсь, – вулканец наконец выпускает его член изо рта, поднимается и целует, давая Джиму возможность избавиться от остатков мешающей одежды. Кирк жадно отвечает, слизывая собственную смазку с его языка, путается в джинсах и ботинках, но, в конце концов отпихивает всё в сторону, и Спок, подхватив его за бёдра, поднимает, продолжая прижимать к стене. Джим, охнув, обхватывает его ногами за талию и вцепляется в плечи, пока Спок нервными, быстрыми движениями расстёгивает на себе форменные чёрные штаны, один вид которых заставляет умственные способности Кирка капитулировать перед банальным желанием трахаться.
– Давай же, давай, – практически скулит Джим, терзая поцелуями его шею. Спок удерживает его на весу одной рукой и растягивает влажными от слюны и предэякулята пальцами, и Кирк сходит с ума от того какой же он, черт возьми, сильный, и как же это заводит.
– Ещё, пожалуйста, – выстанывает он, и Спок вытаскивает из него пальцы, жестко насаживает на свой член и начинает трахать глубокими грубыми толчками, трахать жёстко и страстно, трахать так, как будто они не виделись по меньшей мере вечность не сдерживая низких хриплых стонов, показывая Джиму, насколько он желанен и любим.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 260; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!