КРУГ ЗОДИАКА КАК КЛЮЧ К ЦАРСТВУ ЖИВОТНЫХ 3 страница

Большинство теплокровных животных при пробуждении поднимаются на ноги и, таким образом, сразу начинают противостоять силе тяжести. Многие млекопитающие и птицы, вытягивая свои конечнос­ти, отбрасывают порядочные куски земли. Другие млекопитающие способны к этому в гораздо меньшей степени или неспособны вооб­ще.

Земноводные могут подниматься лишь очень слабо. Это отно­сится также и к большинству пресмыкающихся. Только небольшое количество их стоит высоко на ногах или даже может подниматься на задние ноги.

Как правило, те животные, которые сильно сворачиваются во сне, при пробуждении уделяют большее внимание вытягиванию тела, чем подъему на ноги. Змеи могут сворачиваться, образуя много завитков, и в этом они превосходят других позвоночных. Когда они становятся активными, у них происходит только очень сильное вы­тягивание тела, но оно не поднимается над землей. Змеи только часто приподнимают голову.

Совершенно иначе встают другие животные, у которых при про­буждении вытягивание тела практически не играет никакой роли, потому что они не способны сворачиваться или подгибать ноги. Кролик, например, слишком приземист, чтобы сильно изгибаться, лошадь же для этого слишком лишена гибкости.

Но и среди стоячих животных могут существовать значитель­ные различия, в степени их выпрямления и поднятия тела над зем­лей. В качестве примера можно выбрать лошадь, которая не очень хорошо может бегать и скакать, но зато отличается своей способ­ностью долгое время стоять. Лошадь может стоя отдыхать и даже спать. Кажется, что это животное противится тому, чтобы опустить­ся и тем самым поддаться действию тяжести. И все же! Иногда, стоя, лошадь немного опускает голову и уши. При этом часто немного сгибаются и расслабляются задние ноги. Если в этом состоянии ис­пугать животное, ноги разом выпрямляются, голова поднимается и уши становятся торчком.

Мы видим, что даже незначительные изменения степени созна­ния как, например, между сном и бодрствованием, могут выражаться в позе. Можно сказать, что, как правило, у животного увеличение степени сознания выражается в том, что оно поднимает туловище и голову и ставит торчком уши. У ласки, кролика, зайца этот поиск вертикали может зайти так далеко, что они могут садиться на зад­ние лапы и поднимать туловище вертикально. У кроликов и, в еще большей степени, у зайцев стремление к выпрямлению выражается во всем, вплоть до длины ушей. Жесты в этом случае переходят в форму; выступающая на передний план деятельность определяет тело. Есть и животные, у которых отсутствует способность поднимать голову. У американского бизона голова всегда направлена вниз. Следовательно, это животное, даже в состоянии полного бодрствова­ния, имеет такое положение головы, как дремлющая лошадь. Кажется, оно показывает этим, что оно мало связано с окружающим его свет­лым пространством, но гораздо больше с тем, что исходит из зем­ли. Можно ожидать, что сознание, поскольку оно опирается на на­правленные вовне органы чувств, достаточно притуплено. Это дей­ствительно согласуется с тем, что пишет Брем о жизни этих живот­ных в природе, прежде всего, об их реакции на способы охоты белых.

Есть другие животные, которые всегда, когда не едят, держат голову так высоко, как только можно. К ним относятся ламы, положение головы которых подчеркивается еще и длинной шеей. Они, собственно, постоянно живут в позе, которую другие животные при­нимают только тогда, когда они напряженно присматриваются к че­му-нибудь. Ламы в зоопарке действительно обращают большое внима­ние на публику. Другие животные интересуются в первую очередь кормом, который приносят зрители; эти же животные обычно прояв­ляют резкую антипатию, причем, что примечательно, они выражают ее не тем, что убегают или прячутся, а тем, что подходят ближе и плюют.

Есть животные, которые во всем своем строении придают осо­бое значение вертикальному направлению и которые в определенном смысле в этом даже превосходят человека. Ярким примером этого может быть серая цапля. Этому животному, кажется, большое удо­вольствие доставляет, стоя на берегу, становиться по возможности длиннее и тоньше и при этом выпрямляться настолько, насколько это можно. Птица при этом принимает форму очень узкой вазы. В этой связи чрезвычайно интересно, что замечательно описывавший животный мир наблюдатель, Вильям Лонг, написал о чрезвычай­ной бдительности цапли.

В природе можно часто наблюдать, что большие перекосы в одну сторону уравновешиваются перекосами в противоположном направле­нии. Это особенно отчетливо видно у цапли. Когда цапля пролета­ет мимо, обращаешь внимание на то, какие у нее мощные крылья и как тяжело она ими машет. Одно и то же животное, которое в один момент ведет себя так, как будто оно больше всего хотело бы вытянуться в вертикальную линию, в другой момент распластывает­ся в горизонтальной плоскости так широко, как это только возможно. Оба этих мотива, поиск высоты и ширины, господствуют в те­чение всей жизни цапли. Свое гнездо она строит на верхушке вы­сокого дерева, так что ее птенцы с самого начала имеют над собой и вокруг себя свободное небесное пространство. Благодаря этому, они гораздо больше, чем на земле, открыты ветру и непогоде. Во время бурь гнездо мотет раскачиваться с метровой амплитудой. Взрослая цапля ищет место на широкой водной поверхности и часто, Чтобы найти его, пролетает большие расстояния.

Другими примерами животных, у которых господствует верти­каль, являются страус и жираф. Об обоих говорят, что они чрезвы­чайно бдительно смотрят вокруг.

О жирафе можно было бы сказать, что он - огромное "поднимаю­щееся" животное. Представить только, как высоко поднимается тело жирафа после сна /и, соответственно, как далеко от него оказы­вается земля/, и как далеко выдается еще над телом голова. Своей длинной шеей жираф подчеркивает связанную со вниманием позу боль­ше, чем какое-либо другое животное. Морда у жирафа часто имеет внимательно-любопытное выражение, что полностью согласуется со всем сказанным выше.

Если сравнить пирата с бизоном либо по своим представлениям, либо основываясь на наблюдениях в зоопарке, можно получить яр­кие впечатления. Мы уже узнали бизона как животное, которое дол­гое время бывает обращенным головой к тому, что растет из земли. Если мы будем изучать строение остальных частей его тела и его привычки, то станет ясно, что во всех отношениях он особенно сильно настроен на тяжесть и силы Земли в целом. Его облик вы­зывает у нас неопределенное и мрачное впечатление.

Жираф даже во время еды не обращается к Земле. Он щиплет свою пищу высоко над собой на деревьях. Деревья относятся к типу растений, которые больше других возвышаются над землей и растут я свободном пространстве. Жираф действительно связан с ними. Он поднимает свою голову и важнейшие органы чувств дальше от земли, чем какое-нибудь другое бегающее животное. Всем своим существом он устремлен в светлое пространство, хотя он и опирает­ся на землю. Его облик вызывает светлое впечатление.

В то время как бизон едва мотет поднять свой череп, жирафу доставляет много труда, расставив особым образом передние ноги, достать головой до земли.

Однако важно и в этой области не только непредвзято подходить к явлениям, но и быть осторожными с выводами. Вытягивание по вер­тикали касается у жирафа в первую очередь конечностей и шеи, в то время как туловище занимает лишь слегка приподнимающееся поло­жение. Это совершенно не так, как бывает, когда выпрямляется все тело, превращаясь в столб. Соответственно, можно предположить, что у таких животных развивается в значительной степени настороженность периферических органов чувств, в то время как у человека с его вертикальной позой пробуждается его сущность и в мышлении может достичь высокого уровня сознательности.

 

в/ Три чувства, ориентированные на пространство

 

Мы имеем в своем распоряжении три органа чувства, которые позволяют нам ощущать себя в пространстве: глаз, ухо и орган обоняния. Это те же органы чувств, с помощью которых и животные преимущественно ориентируются в окружающей среде. С их помощью они чуют добычу, узнают об опасности, ищут дорогу, узнают пред­ставителей своего вида, свое стадо и т.д.

Однако у этих органов чувств все же есть принципиальное и очень характерное различие в отношении к окружению. Деятельность глаза больше, чем деятельность любого другого органа чувств, направлена на то, чтобы воспринимать последовательность и одно­временность событий в пространстве. Только с определенного рас­стояния воспринимает он вещи правильно и может достигать звезд. С его помощью, кроме цветов, воспринимают форму и положение, взаимоотношения, расстояние и движение предметов. Он занимается в первую очередь внешним проявлением вещей и в меньшей степени - их внутренними качествами.

Обоняние, наоборот, действует тем успешнее, чем ближе нахо­дится объект. В нем есть что-то интимное, и животное с его по­мощью наиболее интенсивно углубляется в качество вещества, из которого состоят отдельные предметы. Для выяснения взаимоотношений предметов в пространстве обоняние не играет никакой роли. Иногда создается впечатление: с помощью глаз животное устанавли­вает, что что-то имеется и где это что-то находится. Животное мо­жет даже предположить, что это такое, но полную уверенность оно получает с помощью носа. Собака, которая хочет познакомиться, не удовлетворяется впечатлениями, полученными с помощью глаз и ушей, и не успокаивается, пока не обнюхает другую собаку или че­ловека. Животные, если они хотят хорошо принюхиваться, должны часто наклонять голову вниз. Животное с более или менее свисающей вниз головой, как бизон или свинья, может в первую очередь использовать орган обоняния.

Часто животное оказывается в состоянии с помощью носа распо­знавать добычу, животных того же вида, врагов на значительном рас­стоянии. В этом случае голова и, особенно, нос бывают приподняты. Это можно видеть на примере собаки, которая чует принесенный вет­ром легкий запах.

Итак, в то время как животное, следящее с помощью зрения за тем, что происходит вокруг, почти всегда поднимает голову, живот­ное с активным обонянием направляет нос либо вниз, либо на пред­меты из непосредственного окружения, но потом оно снова поднимает голову, если хочет воспринять более удаленные предметы. Имеется типичная разница в позе головы при внимательном рассматривании или прислушивании и при принюхивании. При внимательном принюхива­нии нос вытягивается вперед так далеко, как это только возможно; голова при этом в большинстве случаев оказывается продолжением шеи. Если большую роль играет зрение, то между шеей и головой обычно бывает изгиб.

Слух во многих отношениях стоит посередине между зрением и обонянием. Он гораздо меньше, чем зрение, настроен на восприятие пространственных отношений между предметами и живыми существами, но все же многие животные могут с помощью слуха точно определить положение другого животного или какого-либо процесса. Совершенно особыми способностями в этой области обладают, по-видимому, совы. У кого есть кошка, тот легко может проверить ее хорошие способности в этом отношении.

Слух гораздо больше, чем зрение, настроен на внутреннее со­стояние других существ, и именно в этом состоит его определенное сходство с обонянием. В звуковых явлениях обычно протяженность во времени играет гораздо большую роль, чем положение в простран­стве. При этом очень часты варианты.

Если животное напряженно прислушивается, оно поднимает голову насколько можно - не меньше, чем при рассматривании чего-ни­будь. И у многих млекопитающих, которые могут поднимать уши, вертикальное положение подчеркивается еще раз.

Имеются веские данные в пользу того, что важно не только поднимание головы в связи с активностью органов чувств, но и разница в высоте трех направленных наружу органов чувств. Я при­шел к этому выводу примечательным путем. Долгое время для меня оставалось загадкой надменное выражение верблюда. Однажды мне стало ясно, что это выражение связано со своеобразным положением носа. Он не только расположен необычно высоко, но даже часто вы­ше глаз и ушей. Итак, верблюд долгое время держит голову в таком положении, которое бывает у другого животного только тогда, ког­да оно принюхивается к чему-то вдали. Если так подходить к делу, то может статься, что даже бледное впечатление от животного в зоопарке вдруг вызовет в воображении картину ландшафта, к которому оно принадлежит: пустынные районы, в которых пищу надо ис­кать в далеко отстоящих друг от друга местах и где надо прохо­дить большие расстояния, чтобы найти воду. Все в этом животном указывает на ландшафт с широким горизонтом. Движения всех частей его тела таковы, как будто он ощупывает пространство. Высо­кие ноги, которые необычно слабо для млекопитающего связаны с телом, передвигаются длинными, раскачивающимися шагами. Когда верблюд быстро бежит, вытянув далеко вперед шею, он оказывается весь вытянутым по горизонтали.

Верблюд, наверное, - четвероногое, которое может больше всех вытягиваться в горизонтальном направлении. Со своей свое­образно вытянутой шеей и своими горбами, со своей спутанной, грязной шерстью, он больше, чем какое-нибудь другое животное, подражает ландшафту, в котором он обитает. Обратите внимание на песчаный ландшафт дюн - как часто встречаются там поросшие тра­вой холмы, которые выглядят, как горбы верблюда.

Как жирафы всем своим строением и своей позой ищут высоту, так эти животные ищут широкие просторы. Прежде всего, они непре­рывно "прощупывают" своим носом даль. Они связаны с тем, что на большом расстоянии монет быть воспринято только с помощью носа. К характеристике верблюдов относится и бросающаяся в глаза длина их шей, хотя они, собственно, никогда не поднимают голову выше тела. У этой шеи есть даже глубокий изгиб вниз - очень не­обычное явление в животном мире.

Для лам, единственных родственников верблюдов, очень характерным является бег с прямо поднятой шеей. В то время как верблюды связаны с равниной и испытывают большие трудности, когда они должны подниматься по отвесным тропам, ламы - горные животные. Они могут карабкаться по горам крайне проворно и уверенно. У этих животных тоже длинные, шатко связанные с телом ноги, очень длин­ная шея и напоминающая верблюжью посадка головы. Однако они почти всегда держат голову так высоко, как только можно. Соз­дается впечатление, что они постоянно настороже, причем следят за всем не только с помощью носа, но, по крайней мере, в не меньшей степени и с помощью глаз и ушей. Брем рассказывал, что они чрезвычайно любопытны, и часто подходят совсем близко к чело­веку, особенно если им представляется какое-нибудь редкое зрели­ще. Даже во время бега рысью они пытаются держать шею высоко так долго, как только можно, как будто они больше всего боятся потерять контроль над ситуацией.

Как важно для лам положение шеи, видно и по их способу борьбы. При этом идет своеобразная схватка с использованием шей. Сначала шеи, еще в вертикальном положении, переплетаются друг с другом, а потом каждое животное пытается прижать сопернике вниз. Часто трудно бывает наблюдать такое поведение или найти его описа­ния. Я видел его только однажды в зоопарке, хотя и длительное время. Брем говорит об укусах и ударах при борьбе; он описывает как форму нападения и плевки. Я же считаю, что описанный выше способ борьбы является самым характерным.

Теперь мы должны вернуться к взаимоотношениям трех органов чувств. Мы можем предположить, что не только у верблюда, но и в целом и у других животных выше всего должен находиться тот ор­ган чувств, который имеет самое большое значение для животного. Кроме того, в течение короткого времени может быть направлен вверх тот орган чувств, на который животное обращает особое вни­мание.

У большинства млекопитающих при нормальном положении выше всего находятся уши, ниже всего - ноздри. Это и понятно, потому что только слух способен к восприятию во всех обстоятель­ствах и охватывает все направления. Чтобы получить представле­ние о том, насколько чувствительно животные устанавливают с помощью слуха связи, направленные во все стороны, нужно только хотя бы раз обратить внимание на то, как кошка, лошадь или лиса двигают ушами. Тогда можно заметить, что они живут в океа­не звуков. Поэтому они всегда готовы испугаться чего-нибудь не­ожиданного, прореагировать на животное того же вида или уловить сигнал от своей жертвы. Во многих случаях первое предупреждение о том, что что-то происходит, исходит от ушей. Сразу после это­го голова поворачивается в эту сторону, чтобы можно было вос­принять это событие и с помощью глаз. И то, что среди млекопи­тающих встречается слепые или почти слепые виды /речной дельфин, крот/, но не встречаются глухие, может быть доказательством того, что у млекопитающих слух имеет преимущество перед зрением. И обо­няние, и зрение имеют ограничения, которые не играют роли для слуха. Глаз не может смотреть во все стороны, и к тому же на его работу влияет темнота или многие препятствия.

Возможность обонять зависит от направления ветра. Однако, как только ветер приносит с собой какой-нибудь примечательный запах, нос вытягивается вверх, так что уши теряют свое самое высокое положение и часто занимают даже самое низкое положе­ние. В этот момент нос превосходит по своему значению, как предупреждающий орган чувств, все остальные.

У птиц, как правило, выше всего располагается глаза. Всей своей сутью они гораздо больше, чем другие животные, предопреде­лены для свободных пространств. Нелетающие животные должны постоянно искать где-нибудь опору, и поэтому они держатся за землю, в то время как воздушное пространство оказывается для них не­доступным. Для птиц же как раз характерно то, что они могут без ограничений подниматься в светлое воздушное пространство. Итак, они живут в пространстве, в котором как орган восприятия господ­ствует глаз.

Ухо у птиц тоже устроено очень хорошо, но они все же гораздо меньше зависят от того, что проявляется в звуках. В большинстве случаев они летят прямо к цели, которую они хотят достичь. Го­раздо реже, чем млекопитающие, они должны тихо сидеть и внима­тельно наблюдать за тем, кто к ним приближается. У сов слух вы­ходит на первый план в гораздо большей степени, чем у других птиц. Летящая сова может с помощью ушей точно установить место, откуда исходит самый тихий шорох. У этих животных и ушные от­верстия располагаются выше, чем у других птиц. Благодаря свое­образному положению головы, при котором клюв направлен резко вниз, они оказываются лежащими даже в большинстве случаев над глазами. Это наверняка случается при полете.

Орган обоняния у птиц, как правило, развит слабо или вообще не развит. Ради курьеза можно здесь сказать, что есть по крайней мере один вид птиц, у которого хорошо развит орган обоняния. Киви, новозеландский вид птиц, принюхивается при поисках своей добычи в земле. У этого животного почти совсем нет крыльев, а перья длинные и узкие и свисают вниз. Все указывает на то, что связь с пространством утрачена полностью. Киви живет в густых лесах и он, к тому же, преимущественно ночное животное. Он исполь­зует маленькие ямки в земле, как место отдыха, высиживания птенцов или укрытия в случае опасности.

У человека глаза расположены выше ушных отверстий и нозд­рей. В этом он больше похож на птиц, чем на млекопитающих. Мож­но легко убедиться в том, что такое положение глаз соответству­ет сущности человека. Его поза, при которой голова оказывается в мире света так высоко, как это только возможно, указывает на то, что он в первую очередь искатель света. К тому же глаз - это орган чувств, от которого может воспламениться самое светлое сознание.

Примечателен тот факт, что у человекообразных обезьян, как и у других млекопитающих, выше всего располагаются уши. В их позе действительно больше нет этого стремления к свету и еще мень­ше той борьбы за сознание, которая видна у человека.

---

Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 199; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!