Былины об Иване Годиновиче и Кащее 7 страница
А и старым старухам на роптаниё,
Черным воронам всё на граяньё,
А и серым волкам всё на военьё.
А и тут-то Настасьюшко заплакала:
- Я от бережка откачнуласи,
Я ко другому не прикачнуласи.-
Испроговорит Иванушко Годинович,
- Отвяжи-ка, Настасья Митриёвична,
От того ли меня от сыра дуба.-
Говорит Настасья таково слово:
- А и же ты, Иванушко Годинович!
Отвязала бы я тя от сыра дуба,
А и будешь ты меня ведь всё бити-мучити.-
Говорит тут Иванушко Годинович:
- А и же ты, Настасья Митриёвична!
Я не буду тебя бити-мучити,
Только дам три науки молодецкиих,
Молодецкиих науки, княженецкиих.-
Эта речь-то Настасье не влюбиласи,
А и выскакивает из бела шатра,
А и на тую ль на площадь доброву зеленую,
А и берёт в руки саблю вострую,
А и замах держит на Иванушко Годиновича,
А и хоче у него отсечь прочь буйну голову.
А и богатырско сердце розгорелоси,
Сходилсо Иванушко у сыра дуба,
Сырой дуб к зени приклоняется,
Сам весь в штильци прищербается.
Отходил Иванушко Годинович
На свою волю от сыра дуба,
А и хватае Настасьюшку за желту косу,
Сбивае Настасью о сыру землю,
Отсек у ней губы ведь как с носом прочь:
- Этых мест мне не надобно,
Этыма местамы нещастливым целоваласи.-
Копал глаза со косицами:
- Этых мест мне не надобно,
Этыма местамы нещастливым смотреласи.-
Отсек у ей руки по локотам прочь:
- Этых мест мне не надобно,
Этыма местамы нещастливым обнималаси.-
|
|
|
Отсек у ей ноги по коленам прочь:
- Этых мест мне не надобно,
Этыма местамы несчастливым заплеталаси.-
А и только Иванушко женат бывал,
А и женат бывал он, с женой сыпал.
А и скоро женился, да не с ким спать.
Если в былинах о Даниле Ловчанине и Ставре Годиновиче воплощена тема верности: жена Данилы Ловчанина посулам князя предпочла смерть, а жена Ставра Годиновича в состязании с тем же князем спасла жизнь своему мужу, то в былинах о Михаиле Потыке и Иване Годиновиче - столь же вечная тема измены, женского коварства.
Начинается былина с традиционного описания пира у князя Владимира, на котором, как правило, и "завязываются" все былинные сюжеты. На сей же раз оказывается, что все {добры молодцы споженены}, только {един} Иванушко Данилович {не женат гуляет}. Так Иван Годинович отправляется добывать себе невесту. Это "добывание" оборачивается для него рядом приключений, с которыми еще не приходилось сталкиваться ни одному былинному жениху. Характерна сцена боя Ивана Годиновича с {царищем Кощерищем}, во время которого Настасья, польстившись на посулы Кощерища, предает Ивана. "{Как за им ведь будешь жить},- уговаривает ее {царищо Кощерищо,- будешь слыть бабой простомывныя, будешь старому, малому кланяться, А и за мной ведь будешь жить, будешь слыть царицей вековечноёй}". Настасья с Кощерищем связывают Ивана Годиновича, но тот {заговаривает} свою стрелу, она поражает царя Кощерище. Эта сцена заговора стрелы также принадлежит к лучшим в русском эпосе.
|
|
|
Казнь Настасьи, отличающаяся жестокостью, как и казнь Маринки Кайдаловны в былинах о Добрыне и Маринке,- это наказание за предательство, считавшееся в средневековой Руси одним из самых тяжких преступлений.
Былина, записанная А.Ф. Гильфердингом 17 июля 1871 года в Тайгенице от сказителя Алексея Батова, {удержавшего} ее {в памяти} от отца, считавшегося лучшим знатоком былин на Выгозере, публикуется по изданию:
{Гильфердинг А.Ф. Онежские былины. 3-е изд., т. 2, ? 188}.
В.И. Калугин
Глеб Володьевич
А как падала погодушка да со синя моря,
А со синя морюшка с Корсуньского
А со дожжами-ти, с туманами.
А в ту-ту погоду в синёморськую
Заносила тут неволя три чернёных три-то карабля.
Шьто под тот под славен городок под Корсунь жа,
А во ту-то всё во гавань всё в Корсуньскую.
А во том-то городи во Корсуни
Не царя-то не было, не цяревичя,
А не короля-то не было и не королевичя,
|
|
|
Как не князя не было и не княжёвичя;
Тут жила-была Маринка дочь Калдаёвна,
Она б...., еретиця была, безбожьниця.
Они как ведь в гавани заходили, брала пошлину,
Паруса ронили - брала пошлину,
Якори-ти бросали - брала пошлину,
Шлюпки на воду спускали - брала пошлину,
А как в шлюпочьки садились - брала пошлину,
А к мосту проставали - мостову брала,
А как по мосту шли - да мостову брала,
Как в таможню заходили, не протаможила;
Набирала она дани-пошлины немножко-немало - сорок тысечей.
А да взяла она трои рукавочки,
Что да ти трои рукавочки, трои перчаточки;
А как эти перчаточки а не сшиты были, не вязаны,
А вышиваны-ти были красным золотом,
А высаживаны дорогим-то скатным жемчугом,
А как всажено было каменьё самоцьветноё;
А как перьвы-ти перчятки во пятьсот рублей,
А други-ти перчятки в цёлу тысечю,
А как третьим перчяткам цены не было.
Вязаны ети перчятки подареньицё
А тому жо ведь князю всё Володьёму.
Отбирала ети черны карабли она начисто,
Розгонила она трёх младых карабельщичков
А как с тих с чёрных с трёх-то караблей,
Она ставила своих да крепких сторожов.
А как карабёльщички ходят по городу по Корсуню,
Они думают-то думушку за единую,
За едину-ту думу промежду собой.
|
|
|
А да што купили они чернил, бумаг,
А писали они да ёрлыки-ти скорописчяты
Шьто тому жо князю Глебову Володьёму:
- Уж ты гой, ты князь да Глеб ты сын Володьёвич!
Уж как падала погодушка со синя моря;
Заметало нас под тот жо городок под Корсынь жа.
А во том жо было городи во Корсыни
Не царя не было, не цяревичя,
Не короля-то не было и не королевичя,
А не князя не было и не кнежевичя,
Как кнежила Маринка дочь Кайдаловна;
Она б...., еретиця была, безбожьниця.
А мы как ведь в гавань заходили - брала с нас ведь пошлины,
А ведь как паруса ронили - брала пошлину,
Якори-ти бросали - брала пошлину,
Шлюпки на воду спускали - брала пошлину,
Уж мы в шлюпочки садились - брала с нас ведь пошлину,
А как к плоту приставали - плотово брала,
А ведь как по мосту шли - дак мостово брала,
А в таможню заходили - не протаможила;
Да взяла она дани-пошлины сорок тысечей,
А взяла у нас трои перчяточки -
Везены были тебе, да князю, в подареньицё:
А как перьвы-ти перчятки во пятьсот рублей,
А вторы-ти перчятки в цёлу тысечю,
А третьим перчяткам цены не было.-
Они скоро писали, запечятали,
Отослали князю Глебову Володьёву.
А тут скоро пришли ёрлыки к ему,
Он их скоро роспецятывал, просматривал.
Как его жо серьдьцо было неуступчиво,
Розъёрилось его серьцо богатырськоё.
А он скоро брал свою-то золоту трубу розрывчяту,
Выходил-то скоро на красно крыльчё косисчято,
Он крычял-то, зычял зычним голосом,
Зычним голосом да во всю голову:
- Уж вы гой еси, дружины мои хоробрыя!
Уж вы скоро вы седлайте, уздайте добрых коней,
Уж вы скоро, лёкко скачите на добрых коней,
Выезжайте вы скоро да на чисто поле.-
А как услыхала его дружья-братья-товарышши.
Они скоро-то добрых коней да собирали жо,
Выседлали, уздали они добрых коней
Да скоро садились на добрых коней,
А из города поехали не воротами,
Не воротами-то ехали, не широкима,
А скакали через стену городовую.
Выежжала-се дружина на чисто поле.
А как съехалось дружины тридцеть тысечей,
Выежжал-то князь Глеб-сударь Володьёвич
Со своей дружиночками хоробрыма;
Прибирал он дружыо-ту, дружины всё хоробрыи,
Шьтобы были всё да одного росту,
А да голос к голосу да волос к волосу;
А ис тридцеть тысечь тольке выбрал триста добрых молодцов,
Их-то голос к голосу да волос к волосу:
- Уж вы поедемте, дружина моя хоробрая,
А ко тому-ту славну городу ко Корсы'ню,
А ко той жо ти Марины дочери Кайдаловны,
А ко той Маринки, еретици, б...., всё безбожьници.-
А как садились они скоро на добрых коней,
А поехали они путём-дорогою.
Как доехали они до города до Корсыня,
Становил-то Глеб своего добра коня:
- Уж вы гой еси, дружина моя хоробрая!
Соходите вы скоро ведь со добрых коней,
Становите вы шатры полотьняны,
А да спите-тко, лежите во белых шатрах,
А держите караулы крепкия и строгия;
Уж вы слушайте - неровно-то зазвенит да моя сабля,
Заскрипят да мои плечи богатырьския,-
Поезжайте-тко ко городу ко Корсыню,
А скачите вы через стену городовую,
Уж вы бейте-ко по городу старого и малого,
Не единого не оставлейте вы на семена.
Я как поеду топерече ко городу ко Корсыню,
К той Маринке дочери Кайдаловны.-
Подъежжаёт Глеб под стену-ту
Да под ту жа башню наугольнюю,
Закричал-то он да зычным голосом:
- Уж ты гой еси, Маринка дочь Кайдаловна!
А зачем ты обрала у мня да черны карабли,
Ты зачем жа у мня згонила с караблёй моих трёх-то карабелыников,
А нашьто поставила да своих караулыпиков? -
Услыхала Маринка дочь Кайдаловна;
Скоро ей седлали, уздали всё добра коня;
Выезжала она на ту же, стену городовую:
- Здрастуй-ко, Глеб ты князь да сын Володьёвич! -
- Уж ты здрастуй-ко, Маринка дочь Кайдаловна!
А зачем ты у мня взяла мои-то три-то карабля,
А сгонила моих трёх-то карабельшичков со караблей? -
- Уж ты гой еси, ты князь да сын Володьёвич!
Я отдам тебе три чернёных три-то карабля;
А да только отгони-тко три мои загадки хитромудрыя,-
Я отдам тобе-то три чернёных карабли.-
- Только загадывай ты загадки хитромудрыя;
А как буду я твои загадочки отгадывать.-
- А как перьва-та у мня загадка хитромудрая:
Ише шьто же в лете бело, да в зимы зелено? -
Говорить-то Глеб да таковы речи;
- Не хитра твоя мудра загадка хитромудрая,
А твоей глупё загадки на свети нет:
А как в лети-то бело - господь хлеб даёт,
А в зимы-то зелено - да тут ведь ель цьветёт.-
- А загону тебе втору загадку хитромудрую:
А да шьто без кореньиця ростёт да без лыж катитьсе? -
- Без кореньиця ростут белы снеги,
А без лыж-то катятьце быстры ручьи.-
- Загану тебе третью загадку хитромудрую:
А как есть у вас да в камянной Москвы,
В камянной Москвы да есть мясна гора;
А на той на мясной горы да кипарис ростёт,
А на той парисе-дереви сокол сидит.-
- Уж ты гой еси, Маринка дочь Кайдаловна!
Нехитра твоя загадка хитромудрая,
А твоей загадочки глупё на свети нет:
Как мясна-та гора - да мой ведь доброй конь,
Кипарисо дерево - моё седёлышко,
А ка соловей сидит, то - я удалой доброй молодець.-
- Я топерече отсыплю от ворот да пески, камешки,
А сама-то я, красна девиця, за тобя замуж иду.-
Как поехала Маринка с той стены да белокамянной,
Приезжала к собе да на широкой двор,
Наливала чару зелена вина да в полтора ведра,
А да насыпала в чару зелья лютого,
Выезжала на ту жо стену городовую,
Подавала Глебушку она чару зелена вина:
- Уж ты на-тко на приезд-от чару зелена вина! -
А как принимаитьсе-то Глеб да единой рукой,
Ише хочет он пить да зелена вина;
А покнулсэ его конь на ножочку на правую,
А сплескал-то чару зелена вина
А да за тою да гриву лошадиную:
Загорелась у добра коня да грива лошадиная,
А как ту да Глеб испугалсэ жа,
А бросал-то чяру на сыру землю;
Ише как тут мать сыра-земля да загореласе.
А как розьерилось его серьцо богатырьское,
А стегал он добра коня да по крутым бёдрам;
Как поскочит его конь во всю-ту прыть да лошадиную,
А как скакал с прыти его доброй конь да через стену городовую.
А сустиг-то ей Маринку середи двора,
А отсек тут ей, Маринки, буйну голову;
А как тут Маринки и смерть пришла,
Смерть пришла ей да середи двора.
География русских былин довольно точна даже в тех случаях, когда речь идет о сказочной Индии, о далеком Царьграде, о Семёне Леховитом - короле литовском, о земле Ведевецкой - Венеции, о море Вирянском - Варяжском. В народной этимологии отдельные реальные географические названия и имена, в особенности нерусские, часто принимали иное звучание, переосмысливались иди переиначивались. Так, Тугор-хан становился Тугариным, а Батый - Батыгою Батыговичем, но Киев и Новгород, Ростов и Галич, Рязань и Муром, Волынь в Чернигов, Псков и Москва оставались неизменными. Как оставались неизменными названия двух византийских городов - Царьграда и Корсуни, хотя уже с XV века и тот и другой были переименованы.
Сюжет былины "Глеб Володьевич" сказочный. Уже знакомая нам киевская колдунья Маринка Кайдаловна на сей раз предстает злой волшебницей, не пропускающей русские корабли через Корсунь, требующей со всех {дани-выходы}. Но помимо этой явно сказочной основы есть в былине и исторические реалии, правда скрытые, требующие "расшифровки".
Былинный Корсунь, столь красочно описанный в "Глебе Володьевиче" - отнюдь не условность. В быяине описаны вполне реальные события и показана реальная историческая роль, которую в течение многих веков играл Корсунь как главный военный и торговый пункт Византийской империи в Причерноморье. При решении спорных вопросов киевским князьям необязательно было снаряжать флот, переправляться через Понтийское (Черное) море, чтобы штурмовать Царьград. Достаточно было взять Корсунь, что и сделал в 1073-1076 годах новгородский князь Глеб Святославович. И это была не первая смелая военная экспедиция новгородского князя, в 1068 году он ходил в Тмутаракань, где и оставил знаменитый Тмутараканский камень с замерами Керченского пролива. А в Корсунь его сопровождал еще один князь, Володарь Ростиславович. Отсюда (по мнению Б. А. Рыбакова) такое сочетание: Глеб Володьевич, ставшее эпическим соединением двух имен - Глеб и Володарь. Известна и причина похода Глеба Святославовича - непомерные торговые пошлины, установленные Корсунью.
Былина записана А.В. Марковым от старшего представителя знаменитого рода сказителей Крюковых - Гаврилы Леонтьевича Крюкова. Публикуется по изданию:
{Марков А.В.Беломорские былины, ? 80}.
В.И. Калугин
Про Василия Турецкого
Как во той ли то земли да во Турецкоей
У Василия-то было у турецкого,
Пированье-то шло да шел почестен пир.
Говорил тут Василий сын турецкий же -
Уж ты гой еси, Идойдо сын Идойлович,
Уж ты съезди-ко, Идойло, в стольный Киев-град,
Уж ты сватай-ка, Идойло" Анну дочи Путятишну
За меня то есть в законное супружество,-
Говорит тут Идойло сын Идойлович:
- Уж вы гой еси, колдуны да колдуницы же,
Вы сколдуйте-ко Идойлу вы во первый раз,
И какая мне ведь путь будет счастливая,
А счастливая бы путь да несчастливая.-
Околдовали и сказали скоро-наскоро:
Как вперед-то Идойлу путь счастливая,
А назад-то Идойлу несчастливая.
Говорит тут Идойло сын Идойлович:
- Уж вы гой еси, колдуны да колдуницы же,
Вы сколдуйте-ко Идойле мне да во второй раз.-
Околдовали и сказали скоро-наскоро:
Как вперед-то Идойлу путь счастливая,
А назад-то Идойлу несчастливая.
Как садился тут Идойло на черлен кораб,
И поехал тут Идойло да в стольной Киев-град.
Приезжает он-ы да верно в стольной Киев-град.
Еще кладут-то ведь сходни да верно на берег,
Как сходит тут Идойло сам он на берег,
И идет-то он ко князю ко Владимиру.
Как заходит тут Идойло в гридни светлые,
Богу русскому Идойло вот не кланятся,
И челом-то не бьет да он Владимиру.
Говорит тот Идойло таковы слова:
- Уж ты гой еси, Владимир стольно-киевский,
Я не гость-то пришел, да не гостити зашел,
Я пришел-то к тебе да вот-ы за сватовством
Как на Анны-то верно на Путятичны:
Как отдашь-то ли честью - возьмем с радостью,
Не отдашь-то ведь честью - возьмем нёчестью.-
Как запечалился Владимир стольно-киевский,
На одно-то плечо надел он шубочку,
На одно-то ухо надел он шапочку
И пошел ко своей к любимоей племянницы,
Как к Анны-то верно ко Путятичны.
Увидала-то его да вот племянница,
Говорит-то ему да таковы слова:
- Еще три года солнце не каталося.
На четвертый-от год закатилося.-
- Уж ты гей еси, любимая племянница,
Еще Анна ты верно дочь Путятнчва,
Как пряшел-то слуга да непрошеный к нам
От Василня-то сына от турецкого,
Еще сватает тебя Василий он турецкий же.-
Говорила-то ему да дочь Путятична:
- Уж ты ой еси, любимый мой да дядюшка.
Ты сряжай-ко ты да три корабли:
Еще первый-от кораблик свинцу-пороху,
Еще второй-от кораб вина заморского,
Как вина-то заморского, зелья лютого,
Еще третий-от кораблик силы ратноей.
Еще дай-то Добрынюшку Никитича,
Еще дай-ко мне Олешеньку Поповича.-
Как садилася она да на кораблики,
Выходила-то она да в море синее,
Побросали-то они якоря булатные,
Говорит тут ведь Анна дочь Путятична:
- Уж ты гой еси, Олешенька Попович млад,
Ты сними-косе верно шляпку белую,
Поезжай-ко ты к Идойлу на черлен кораб,
Ты скажи-ко Идойлу таковы слова:
"Как у нас-то рули верно не правятся,
Паруса-ти у нас не надуваются,
Как у Анны-то сегодня именинный день,
Еще милости-де просим хлеба кушати".-
Поезжает тут Олеша на черлен кораб,
Говорит тут Олеша таковы слова:
- Уж ты гой еси, Идойло сын Идойлович;
Как у нас-то рули да нонь не правятся,
Паруса-ти у нас не надуваются,
Как у Анны-то сегодня именинный день,
Еще милости-де просим хлеба кушати.-
Как на это Идойло не соглашается.
Как приехал тут Олеша на черлен кораб,
Говорила тут ведь Анна дочь Путятична:
- Уж ты гой еси, Добрынюшка Никитич млад,
Уж ты съезди-ко к Идойлу на черлен кораб,
Ты зови-ко Идойла на честной-от пир.-
Как поехал тут Добрыня на черлен кораб,
Говорит тут Добрынюшка Никитич млад:
- Уж ты гой еси, Идойло сын Идойлович,
Еще милости-де просим к нам хлеба кушати,
Хлеба кушати, вина заморского пробовати.-
Как на это Идойло соглашается.
И спускает тут Идойло шлюпку черную.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 225; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!