НЕРВНЫЙ ПРОРЫВ (NERVOUSBREAKTHROUGH). 5 страница
Женщина, с которой я разговаривал, начала орать на гамадрила: «Ты не ударишь его! Мы просто по-дружески болтали! Он со мной не заигрывал!»
Это было не совсем правдой, но это был мой шанс свалить оттуда. Она потянула его за руку, уговаривая успокоиться и быть хорошим. Парень ослабил хватку, достаточно для того, чтобы я сумел вырваться и припустить по коридору. Я был на полпути к свободе, когда громила решил, что больше не хочет слушать свою подругу. Он погнался за мной, и к нему присоединилась кучка его приятелей.
Я ударом распахнул дверь на улицу и увидел, что парни собрались уезжать. Возможно, они решили позволить мне постоять за себя и позднее забрать меня уже из больницы. Меня это не устраивало, и я понесся за фургоном. Это походило на сцену преследования из фильма — нефтяники, без преувеличения, были готовылинчевать меня.
Кто-то из наших открыл задние двери фургона и протянул мне руку. Я не помню, кто это был, но я ухватился за руку, он втянул меня в машину и мы поехали. Преследователи начали бросать камни и бутылки, когда мы вырулили с парковки и рванули подальше от нефтезавода. Как сказал бы мой дедушка Боб: «Им не нужно было сжигать это место дотла, чтобы выгнать нас прочь».
Вы можете подумать, что мы решили: «Ебать! Мы больше ни в жизнь так не сделаем!» Как бы не так, мы не меняли своих взглядов. Честно говоря,это даже было довольно захватывающе. Враждебно настроенная публика только добавляла шоу напряжения.
|
|
|
Мы редко играли на сцене (имеется в виду, как на сооружении). Не было никаких вышибал или охранников. Ничто не разделяло нас и толпу. Это был способ разрушить барьеры между людьми и музыкой. У меня не было микрофонной стойки или чего-то подобного. Если кому-то не нравилось то, что мы делали, он спокойно мог прибить нас после концерта. Это везение, что нам не оторвали головы. Но если ребенок, впервые слышавший «Depression»или«Nervous Breakdown», думал, что эти песни в точности описывают его мысли и чувства, он мог подойти к сцене, петь вместе с нами и стать частью действия.
Мы изменяли наши песни, но не перекраивали наши сеты в угоду публике. Мы не делали ничего сверхсложного. Дискуссии о зарождении человечества или расщеплении атома были не для нас, нашим делом было устраивать вечеринки. «BlackFlag» играли для всех подряд - серферов Саус Бэй, девочек-заек с калифорнийских пляжей, грязных наркоторговцев, рок-н-ролльных торчков, творческих чудиков, сумасшедших байкеров вроде «Ангелов Ада» и детей со Стрэнда, искавших, чем бы без особых последствий поразвлечься в пятничный или субботний вечер.
Нередко, одним из главных событий большого рок-концерта становится наблюдение за чье-либо стычкой с вышибалой. Будучи на предновогоднем выступлении «Black Oak Arkansas» в «Long Beach Arena», я видел, как охранники выпнули какого-то парня, а тот, взобравшись на дерево, стал ждать окончания шоу. Когда послеконцерта один из охранников вышел, парень спрыгнул с дерева и нанес вышибале удар ножом в сердце. Это было ужасно, но в то же время довольно впечатляюще.
|
|
|
Собственный опыт выступлений на сцене – даже когда сцены нет как таковой – дает энергию и переживания совершенно особого рода. Я буквально кормился этим. Плюс к тому, я бухал, глотал таблетки и нюхал кокс, что только прибавляло веселья. Даже после плохого шоу мы просто хотели выйти и отыграть снова. Мы не были теми парнями, которые канючат перед бухгалтерами и промоутерами (а вы знаете, что именно эти люди заказывают шоу): «Вот мы. Вот то, что мы делаем. Позвольте нам сыграть!» Мы шли трудным путем, единственной дорогой, которую знали. Иногда казалось, что мы злейшие враги сами себе.
НЕРВНЫЙ ПРОРЫВ (NERVOUSBREAKTHROUGH).
Несмотря на то, что в Голливуде существовало множество панк-групп, делавших потрясающие вещи и игравших концерты по всему городу, в Саус Бэй панк был в большом дефиците.Музыкальная жизнь Саус Бэй не изобиловала событиями, так что всякий раз, когда кто-то начинал делать что-то интересное, вы сразу же обращали на него внимание. Одной из групп, сильно повлиявших на нас, были «The Last». Если вы поставите «The Last» на свою «вертушку» и послушаете их музыку, то, вероятней всего, озадаченно почешете затылок: «Каким боком эти парни могли повлиять на «Black Flag»?!»«The Last» были поп-группой, простой и понятной, с цепляющими мелодиями, пусть и немного не в духе того времени. Ядро «The Last» составляли братья Нолт - Джо, Майк и Дэйв, все они жили в Хермоза Бич. Я бы поставил эту группу в один ряд с «The Plimsouls», «The Bangles»и«The Knack». «The Last» играли агрессивно, и их отношение к музыке, которое онидемонстрировали, выходя на сцену, было по-настоящему близко мне.Даже сегодня мне трудно сформулировать, что конкретно я имею в виду. Они выделялись. У них была искра. «The Last» были одной из немногих групп в Саус Бэй, которые действительно делали что-то оригинальное. Среди моря команд, лабавших в барах, они были глотком свежего воздуха, и, вполне естественно, мы тянулись к ним.«Стадионный рок» до такой степени монополизировал музыкальную сцену, что всерьез ограничивал возможности музыкантов давать концерты и влиял на самооценку групп. В семидесятые было всего два пути, чтобы выступать перед живой аудиторией – либо у вас был контракт с крупным лейблом, либо вы были кавер-группой. Бары и клубы не приглашали команд, исполнявших собственные песни, если за ними не стояла рекорд-компания. Это продолжалось почти десятилетие, фактически перечеркнув творчество фолк-коллективов 50-х и гаражных групп 60-х годов. Так что простая идея, самим писать песнии, более того, иметь наглость исполнять их перед публикой, выглядела абсолютно бунтарской, потому как, в 9 из 10случаев, людей это не интересовало. Вы сами по-настоящему должны были захотеть делать это.Если мы приходили в бар или клуб пятничным вечером, там нас поджидала какая-нибудь группа, перепевавшая «Doobie Brothers» либо что-то из TOP-40 этой недели. Еще как вариант – там кто-то мог насиловать «Hotel California»«The Eagles». Мы не хотели иметь ничего общего с такой сценой. Я допускаю, что некоторые из этих парней были действительно хорошими музыкантами, по несчастью, неспособными писать собственный материал. Может быть, они не могли собрать свои мысли в кучу. Возможно, они искренне считали себя хуже групп, игравших в клубах на бульваре Сансет (Sunset Strip). Я не знаю, почему Саус Бэй был таким тухлым местом, в то время как в Голливуде происходило столь много интересного. Так что, как уже говорилось,когда я встречал в Саус Бэй людей, создававших что-то интересное и оригинальное, я всегда обращал на них пристальное внимание. Позиция «The Last» сыграла большую роль в становлении «Black Flag», а позднее и «Circle Jerks», пусть наш звук и не имел ничего общего с группой братьев Нолт.Вас это наверняка удивит, но еще одним музыкантом из Саус Бэй, оказавшим на меня значительное влияние, был «Rockin’» Дон Доккен(Don Dokken).Я не самый большой поклонник его музыки, но у нас были схожие интересы. Я частенько тусовался с Доном,Бобби Блотцером и Хуаном Кроусье (Juan Croucier). Эти парни были родом из Саус Бэй и вместе играли в различных группах, совершенствуя и оттачивая свое мастерство. В 1978 году Бобби и Хуан оставилиДоккена и, в конечном итоге, присоединились к «Ratt». Я единственный раз видел «Metallica», когда они «разогревали» «Ratt» в клубе Дуга Уэстона «Трубадур» (Doug Weston’s Troubadour) в Западном Голливуде.Хуан имел классическое музыкальное образование по классу скрипки, а еще был весьма приземленным типом. Бывало, когда мы проводили время вместе, я ставил ему кое-какую музыку. Помню, я включил ему первый альбом «Ramones», и он был просто-таки ошарашен их жестокой простотой. Единственное, что он смог сказать, было: «Любой так сможет!» - ну или что-то вроде того. Еще я ставил ему «Motörhead». Он понял лишь то, что они ну о-о-очень «тяжелые». Однажды я ехал к Дону, чтобы забрать какую-то дурь, попутно прихлебывая из бутылки, спертой из отцовской заначки. Я был настолько пьян, что пока добрался до места, нассал себе в штаны. Не самый приятный момент, но даже это не сгубило мой вечер. Я взял то, зачем пришел и продолжил свой развеселый путь. Я РАНО ПОНЯЛ, ЧТО ПУБЛИКАв Голливуде придерживалась довольно строгой интерпретации панк-моды, пришедшей в Штаты из Соединенного Королевства. Вы могли выглядеть и одеваться, как хотите, но только не выходя за рамки общепринятой парадигмы. Я не велся на это. Мой внешний вид не изменился только оттого, что я стал петь в группе. Поэтому, когдаязаявлялсяв «Masque», «Starwood»или«Whisky», выглядя так, будто только что выпал из фургона, едущего на концерт «Grateful Dead», люди насмехались надо мной. У меня были длинные волосы, я носил потертые «Левисы», фланелевые рубашки и драные тенниски «Vans», и людям это не нравилось.Не то, чтобы меня совсем не заботило, как я выгляжу – я просто не видел нужды покупать одежду, когда мои кузены выкидывали рубашки и штаны, которые я мог носить. Зачем тратить деньги на шмотки, если на них можно купить выпивку и наркоту?Если бы я должен был описать свой вид, то сказал бы, что я был похож на зрителя из первых рядов на концерте Питера Фрэмптона (Peter Frampton), и это бесило тусовщиков, выглядевших так, будто они участвуют в конкурсе двойников Сида Вишеса (Sid Vicious). Голландец, работавший на фейс-контроле в «Masque», всегда тормозил меня.«Зачем ты приперся? Ты не из этой тусовки». Сам голландец смотрелся пятым членом «Ramones» - кожаная куртка, обесцвеченные волосы и прическа «а-ля принц Вэлиант». Он выглядел смехотворно, но проблемы с имиджем были у меня.Когда я сказал, что пою в группе, он рассмеялся мне в лицо.Одной из вещей, всегда раздражавших меня в панк-сообществе, было мнение, что стоило тебе окунуться в панк-рок, как все, что ты слушал до этого, тотчас же становилось некруто и должно было быть выброшено на помойку. Такова была позиция многих, но я не разделял ее, так же как и идею, что нужно выглядеть определенным образом, дабы быть частью панк-сцены. Хорошая музыка – это хорошая музыка. Не столь важно, откуда она взялась и какова история ее возникновения. Я не выкинул все свои записи «Fleetwood Mac»только потому, что с приходом Стиви Никс они стали серьезно лажать; Питер Грин, Дэнни Кирван и Джереми Спенсер (Peter Green, Danny Kirwan & Jeremy Spencer) создали вместе немало гениальной музыки. Так что же случится, если я оставлю эти записи себе? Пусть даже то, что делали мы, не имело ничего общего с ними.Кто-то скажет вам, что в свои ранние дни лос-анджелесский панк-рок был свободен и открыт для всех. Позвольте не согласиться. Если некоторым музыкантам, журналистам из «Slash» или детишкам, жившим в апартаментах Кентербери (Canterbury Apartments), не нравилось то, как вы выглядите, звучите или действуете, они попросту не допускали вас в свой узкий круг. Независимо от того, скольких друзей я завел в Голливуде, я всегда чувствовал себя аутсайдером. КАК И МНОГИЕ ДРУГИЕ НАШИ ВЕЩИ, «Nervous Breakdown» был порожден разочарованием. Мы связались с «Bomp!», лейблом, выпустившим несколько потрясных записей. Отправив им пленку, мы стали ждать, что произойдет дальше. Мы жаждали, чтобы наши песни увидели свет. «Black Flag», наконец-то, достигли какой-никакой известности, но без полноценного релиза люди не принимали нас всерьез.Еще у нас случились некоторые перемены. Грег выгнал из группы Брайана, его заменил Хулио Роберто Вальверде Валенсия (Julio Roberto Valverde Valencia), или просто «Робо» (Robo), барабанщикиз Эль Сегундо. Он не имел большого стажа игры на ударных, на самом деле, «Black Flag»стали его первой группой. Когда мы начали искать барабанщика, то дали объявления в газетах «PennySaver»и «Easy Reader», плюс приклеили пару объяв на информационные доски перед магазинами звукозаписей, и Робо стал тем, кто откликнулся. Свое прозвище он получил за жесткий, почти механический стиль игры. Но у Робо имелось и секретное оружие: будучи родом из Колумбии, он привнес в свою манеру игры ритмику кумбии (колумбийский музыкальный стиль и танец). Робо очень серьезно относился к группе и оказался как раз тем, кого мы искали.Когда мы, наконец, устали ждать ответа от «Bomp!», Грег решил выпустить пластинку самостоятельно. Именнотогдаторгово-посылочная фирма «SolidStateTransmitters» превратилась влейбл «SSTRecords». Имея опыт ведения бизнеса, Грег посчитал, что издать альбом не составит для него большого труда. Он просто нашел номер завода грампластинок в телефонном справочнике, и дело пошло.Оглядываясь назад, я понимаю, что, вероятно, мог бы более активно участвовать в этом процессе. Как и Грег, я знал кое-что об управлении бизнесом. Я мог бы одолжить денег у папы и открыть офис лейбла в задней комнате отцовского магазина. У меня не было степениUCLA, но у меня был такой же опыт ежедневного ведения дел, как и у Грега.Но я не хотел делать ничего подобного. Это было бы слишком ответственно для меня, а «ответственность» и «Кит» – понятия несовместимые. Я славно проводил время, будучи фронтменом «Black Flag». Я желал лишь выходить на сцену и играть. Мне совсем не хотелось заниматься коммерческой составляющей жизни группы. Конечно, иногда я подумывал совершить что-нибудь по-настоящему взрослое и зрелое,но это не значит, что я был готов к этому.Одной из вещей, которые мне не нравятся в «Nervous Breakdown», стало то, что Грег указал в качестве ударника Робо. Да, Робо был нашим барабанщиком, и мы любили играть с ним, но он не участвовал в записи EP; это сделал Брайан Мигдол. Я не держу зла на Брайана. Пусть он никогда не был счастлив только потому, что играет в «Black Flag». Пусть он никогда не думал, что мы делаем что-то особенное. Пусть «Black Flag» был для Брайана лишь способом превратиться из заурядного серфера, болтающегося на пирсе Хермозы, в героя пятничного вечера. Пусть Брайан никогда не был на одной волне с нами;на«Nervous Breakdown»он отыграл выше своего привычного уровня, за что я всегда буду уважатьего.Рэймонд создал обложку – теперь уже культовое изображение преподавателя, загнавшего в угол отчаявшегося ученика со стулом. Ранняя версия этого рисунка была опубликована в первом зине Рэймонда «Captive Chains» («В плену цепей»),шестидесяти четырех страницах наполненных странными фантазиями Петтибона.Учитель здесь напоминает укротителя львов, ребенок же выглядит так, словно готов оторвать преподавателю голову. Этот образ является идеальным отображением того, чем были «Black Flag».Кактольковышелальбом, «Black Flag»были услышаны. Я могу точно сказать, что именно в этот момент люди начали воспринимать нас серьезно.Мы находились на вечеринке на Фаунтейн-авеню(FountainAvenue) вГолливуде. Все только что посмотрели шоу в «Whisky», и сейчас здесь стояла типичная постконцертная атмосфера – люди пили, курили и веселились. Тут были многие из журнала «Slash». Печально известный Клод Бесси (Claude Bessy), он же «Kickboy Face», французский засланец и журналист, строчивший злобные отзывы обо всем, что он ненавидел (а ненавидел он практически все). Пришел и Джеффри Ли Пирс (Jeffrey Lee Pierce), писавший в «Slash» о регги и соул. Он был большим поклонником «Alley Cats»и«The Last» из Саус Бэй, а позже и сам собрал группу «Gun Club».Также на вечеринке присутствовал Фред «Фаст Фредди» Паттерсон (Fred«Phast Phreddie» Patterson), который вместе Доном Уоллером (Don Waller) запустил влиятельный музыкальный зин «Back Door Man». Он тоже был из Саус Бэй. Моя любимая история с участием Фаст Фредди относится к тем временам, когда он диджействовал на голливудских вечеринках. Как-то на одной из гулянок он просматривал хозяйскую фонотеку, и каждый раз, когда находил что-то ненравившееся ему, он выкидывал пластинку из окна второго этажа в бассейн, расположенный внизу. Естественно, это не пришлось по вкусу устроителям вечеринки, но Фаст Фредди ничуть не раскаивался. «Вы не должны иметь это в своей коллекции!» - таков был его вердикт.Но никто из вышеперечисленных представителей голливудской панк-сцены не имел такого влияния, как Брендан Маллен (Brendan Mullen). Брендан был шотландцем, иммигрировавшим в США. Здесь он быстро сделал себе имя, открыв «Masque», самый известный андерграундный панк-клуб Лос-Анджелеса.Кто-то начал крутить записи.У нас при себе была копия «Nervous Breakdown» и мы попросили включить ее. Как только заиграла музыка, всеразговоры в комнате стихли. Люди были ошарашены, их челюсти отвисли. Они не верили своим ушам. Кикбой недоверчиво произнес: «Парни, вы не могли записать это!»Публика была в шоке, ведь они всегда считали нас всего лишь укурками и пляжными хиппи. Народ отказывался признать, что мы могли сделать что-то настолько свирепое. Эта музыка никак не вязалась с их представлением о нас. Теперь Брендан и Кикбой хотели знать о нас больше. Ранее, в течение нескольких месяцев мы с Грегом донимали Брендана своими просьбамио концерте «Black Flag» в «Masque». Видимо, тогдамы изрядно достали его, потому что, услышав «Nervous Breakdown» на этой вечеринке на Фаунтейн, он тотчас же вспомнил, что уже знаком с нами. Тем вечером люди поняли, что мы не заурядные подражатели, а можем привнести что-то свое. Тогда многие смогли впервые по-настоящему услышать нас. Они, наконец, заглянули в наше прошлое и, увидев, откуда мы пришли и на что мы похожи, поняли, «Black Flag» - это сила,с которой нельзя не считаться.
|
|
|
|
|
|
ЭПИЦЕНТР. Невозможно переоценить влияние «Masque» на лос-анджелесскую панк-сцену. Это было то место, куда нужно было идти, если вы хотели увидеть, что представляет собой панк-рок Лос-Анджелеса. Во многом, это была местная версия CBGBs, только«Masque» был гораздо более закрытым, по-настоящему андерграундовым заведением, и его существование вышло недолгим. Тем не менее, невозможно рассказать историю лос-анджелесского панка, не упомянув «Masque».«Masque» нелегко было найти. Вход был в переулке за Норз Чероки-авеню(NorthCherokeeAvenue). Я привык объяснять дорогу к клубу примерно так: нужно спуститься по Холливуд-бульвар (Hollywood Boulevard) и свернуть к «Pussycat Theater». Это был ориентир. Затем следовало пройти полквартала на юг и повернуть направо. То, что вы на месте, можно было понять по слоняющимся в подворотне панкам.Спустившись по короткой цементной лестнице, вы оказывались в веренице грязных и убогих помещений, расположенных под «Pussycat Theater». Это было нечто среднее между складом и шлакоблочным бункером, как подземный гараж с очень низким потолком и граффити повсюду. Нанести имя своей группы на стену, после сыгранного здесь концерта, было своего рода обрядом посвящения в панк-рок.«Masque» не был клубом в классическом понимании – днем это было место для репетиций групп, а ближе к ночи проходили концерты. Иногда люди просто встречались в переулке у клуба, даже в те дни, когда не было никаких выступлений. Свидетельствую, здешниешоубылипотрясающими. Япосмотрелв «Masque» «TheBags», «TheControllers», «TheDickies», «TheEyes», «Fear», «TheGerms» и «Weirdos» - весь передовой отряд второй волны лос-анджелесского панка.Поясню, чтопервойволнойясчитаютакиегруппы, как «Doors» сих «Break on Through to the Other Side», «Love» с «My Little Red Book», «The Seeds» с «Pushing Too Hard» и «The Standells» спеснями «Good Guys Don’t Wear White» и «Riot on Sunset Strip». Это сугубо мое мнение, и вы запросто можете его не разделять.Самым замечательным на концертах в «Masque» было то, что не существовало никаких барьеров между исполнителями и публикой. Не было никакой сцены. Никакого закулисья. Никакого рок-н-ролльного дерьма. Если ты хотел поговорить с Элис Бэг, Дарби Крэшем или Диксом Денни (Alice Bag, Darby Crash or Dix Denney) по окончании их сета, ничто не мешало тебе сделать это, потому что здесь все были равны.В «Masque» я познакомился со многими людьми из панк-сообщества, от музыкантов до фанатов-искателей острых ощущений, которые приходили в клуб, чтобы узнать, что же такое здесь творится. Бывало, я пытался скрыться от Кикбоя из «Slash», но от него невозможно было спрятаться–Кикбой был везде. Он разделял мой интерес к вечерним забавам, приносящим пару новых шишек.«Эй, Кит, чем мы с тобой займемся дальше?» - спрашивал он меня с жутким французским акцентом. «Я никогда не был в ХермозаБич. Расскажи мне, что это такое!»Думаю, после прослушивания «Black Flag» Кикбой считал Хермозу темным и жутким местом. Это определенно была нета частьЛос-Анджелеса, которую он очень часто видел.Впервые я встретил парней из «Fear» как раз в переулке за «Masque». У меня был коронный трюк – я засовывал упаковку «толлбоев» (tallboys, пивные банки по 16 унций (0,473 литра)) себе в штаны, прикрывал их сверху рубашкой и, таким образом, проносил выпивку в клуб. Пиво и сейчас было при мне, и я решил угостить им Дерфа Скрэтча (Derf Scratch), басиста «Fear». Дерф открыл банку, но не стал пить, а вылил все ее содержимое мне на голову.Такие вещи случались время от времени. «Black Flag» слыли кучкой отморозков, пляжными дебоширами или кем-то подобным, что было весьма далеко от правды. Наша музыка была громкой, агрессивной и шокирующей, поэтому многие предполагали, что участники «Black Flag» ведут себя под стать своим песням. Когда люди впервые встречали меня и видели маленького лохматого паренька, это никак не состыковывалось с их представлением о вокалисте «Black Flag». Нередко до меня докапывались исключительно ради того, чтобы посмотреть, что я сделаю в ответ.Я никогда не отвечал на агрессию физически, это было бы сродни самоубийству.Я весил 115 фунтов (52кг) – в любой из драк у меня не было шансов. Я хотел познакомиться с этими людьми, а не конфликтовать с ними. Когда Дерф закончил лить пиво мне на голову, я выудил из своего узелка пару доз кокса и предложил одну из них ему. Так мы стали по-настоящему хорошими друзьями.Клуб в таком странном, а иногда и опасном, месте не мог не привлечь внимание властей, в результате чего,«Masque» все время закрывался, поначалу временно, а, в конце концов, насовсем. Люди Брендана собирали пожертвования для «Masque» по всему городу, и Маллену удалось открыть другой клуб, который стал известен как «Other Masque»или«The New Masque». Он располагался на углу Санта-Моника-бульвар и Вайн-стрит (Santa Monica and Vine) в месте, где сейчас стоит японский ресторан быстрого питания, обслуживающий автомобилистов.
В «Other Masque» тоже прошло немало отличных концертов. Я был там на шоу «Cramps», собравшем где-то три дюжины человек, еще я видел «Pure Hell» из Филадельфии, которых многие считают первой черной панк-группой. Я помню братьев Кинман (Chip &Tony Kinman), более известных как «The Dils», которые спорили с Малленом из-за того, что он запросил за вход на доллар больше, чем было оговорено заранее. Это показалось мне забавным, потому что билеты в «Masque» всегда стоили всего три или четыре доллара, но здесь, полагаю, было дело принципа. В конце концов, никто не разбогател благодаря «Masque».
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 214; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!