КОНФЛИКТ И ТОЛЕРАНТНОСТЬ В ТЕЗАУРУСЕ ЧЕЛОВЕКА

Управляйте вашими обстоятельствами, и вы увидите закономерности.

И. П. Павлов

Начнем этот параграф с небольшой истории о древнегреческом баснописце Эзопе. Однажды хозяин велел ему принести самое лучшее, что есть на свете. Эзоп принес ему язык со словами, что именно он позволяет выразить тончайшие нюансы мысли, благороднейшие порывы человеческой души. В ответ на требование хозяина принести самое худшее из существующего в мире Эзоп снова принес язык. Поскольку с его помощью можно лгать, оскорблять, унижать и еще многое другое.

Тезаурус человека— все богатство, весь запас его знаний, опыта, определенным образом организованный в голове человека. Это и сам запас, и определенная «карта», позволяющая отыскивать нужное слово для того, чтобы свободно пользоваться им. Важно обратить внимание на то, что тезаурус обеспечивает взаимодействие внутреннего мира человека с окружающей действительностью, при этом храня знания и о том, и о другом.

Важной частью тезауруса, его основой является наш язык, те слова и выражения, которые мы произносим, а также слышим и воспринимаем. Благодаря тому наполнению, которое мы усваиваем и затем успешно используем, тезаурус будет оказывать влияние на наше поведение, поступки, принимаемые решения. Если схематически представить тезаурус как пространство с двумя крайними позициями — «конфликт» и «гармония, мир», где каждая из частей наполнена соответствующим образом структурированной лексикой, то между ними будет узкая полоса — пространство толерантности. Почему же узкая? Прежде всего потому, что мы еще мало об этом думаем, не акцентируем на этом внимание, а значит, проскакиваем мимо очень важных вещей.

Язык — знаковая система, с помощью которой мы обозначаем все существующие внешние предметы, события и явления. Именно язык позволяет, обозначив некий предмет словом «стол», в последующем, воспринимая слово, воссоздавать в своем сознании образ стола, отождествлять его с реальным столом и передавать свое знание другим с помощью этого знака — «стол». И если в нашем общем тезаурусе, например русского языка, имеется более или менее четкая система, она всем владеющим данным языком обеспечивает понимание. Ее отсутствие приводит к непониманию, потере общих смыслов. Вот почему ученые очень часто подолгу бьются над определением научных понятий, стремясь уточнить вкладываемые в них смыслы.

Язык и устройство нашего тезауруса (его структура) влияют на восприятие окружающего мира, на его категоризацию, в том числе влияют и на восприятие конфликтов. Понятия «конфликт» и «толерантность» являются для нашего тезауруса пока не очень четкими, за последние годы интерес к ним постоянно растет, они уточняются и развиваются, но отношения к ним мы еще не выработали. Ясно одно — каждое из них

обозначает определенную категорию, или, можно сказать, является категориальным. Понять, какова роль таких понятий, какое влияние они оказывают на восприятие и оценку соответствующих явлений, мы попытаемся с помощью примеров.

Начнем с простого примера категоризации. Как известно, в раннем возрасте ребенок осваивает содержание утверждений вида: кукла, кубики, мячик — все это игрушки; медведь, лиса, заяц — это звери; чашка и стакан — посуда; карандаш, мел, ручка — это то, чем пишут; мама, папа, учительница — взрослые. Такие группы обычно называют категориями. Объединяя объекты (и их имена) в подобные группы на основе своих знаний о мире, ребенок получает возможность эти знания структурировать, учится обобщать и строить свой тезаурус. Соответственно акт отнесения слова (объекта) к группе называется актом категоризации. Накопление знаний у ребенка сопровождается постоянными попытками категоризации, что проявляется, в частности, в классических «детских» вопросах: «Почему ты говоришь, что мы купили овощи и укроп? Разве укроп не овощ?», «Канистра — это такой бидон?», «Сливки — это слитое молоко?», «Ослик — это маленькая лошадь?»

Зачастую сами категории тезауруса и система символов определяют наше отношение к поступающей информации в большей степени, чем само реальное окружение. Проблема категоризации восходит к известной формулировке Уорфа о членении мира на категории: «Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны» [88, с. 174]. Впоследствии наличие или отсутствие в языке слова для наименования некоторого смысла влияет на восприятие.

Иногда говорят, что символ содержит в свернутом виде программу, закон поведения человека. В самом деле, мы же с детства помним: «Это стул — на нем сидят», «Это стол — за ним едят...» Взаимодействуя с материальными предметами, рука ребенка повторяет прадедовские жесты и таким образом овладевает социальным значением этих предметов. Однако такой материализованный опыт приобретается ребенком только в предметном общении со взрослыми, а обобщенные данные опыта становятся частью его тезауруса. Разные реакции разных людей и в разных ситуациях складываются в единую структуру только благодаря тому, что все люди подходят к этому классу объектов так, как будто последний имеет определенные устойчивые свойства. К любому объекту мы подходим с определенными ожиданиями. На стул мы садимся в уверенности, что он не взлетит в воздух, — это не вертолет, не дельтаплан и т.д. Такая уверенность относится не только к уже знакомому нам стулу, но к любому стулу вообще, поскольку данный символ (слово) объединил целый класс предметов в одну категорию, а ей предписаны в сознании определенные свойства. «Предмет или вещь в сознании человека есть единица, часть сущего, все то, что обладает совокупностью свойств, занимает объем в пространстве и находится в отношении с другими единицами сущего», — отмечает В.С.Мухина [65, с. 12]. Человек научился не только создавать предметы, использовать их и сохранять, но он создал параллельный мир в своем сознании. Тезаурус, куда он ввел не только сами эти предметы и взаимосвязи между ними, но и свое отношение к ним, через систему языка и его категорий может исследоваться.

Категоризация начинается с того, что люди разделяют весь свой опыт на сходные и различающиеся части: «то — не то», а затем обозначают сходные общим символом. С помощью последнего опыт собственного поведения передается другим людям. Отсюда и понимание значения как единства обобщения и общения. Поясним примером. В лесу ребенок заметил яркие бусинки на кустах и потянулся к ним, но его одернули: «Нельзя, это волчьи ягоды». Данным термином жители обозначают несколько десятков сортов растений, которые объединяет то, что с ними обращаются, как будто все они содержат сходные (ядовитые) вещества.

Слово «конфликт», смею утверждать, в нашем тезаурусе является категориальным, а вот что стоит за ним, какие связи начинают активизироваться, какое отношение к данному явлению, какие ассоциации всплывают, когда мы его произносим, и т.д. — все это связано еще и с нашим опытом. На детской площадке в песочнице ребенок заметил у играющего рядом ребенка красивую игрушку и тут же взял ее. Сосед попробовал ее вернуть, но не вышло, тогда он заплакал и пошел к своей маме, — дескать, помоги мне. В ответ на это мама говорит: «Чего ревешь? Дай сдачи». Вот первый опыт поведения в конфликте, который сигнализирует ребенку о том, что он действует не так, а надо уметь «постоять за себя», «дать сдачи», «наказать обидчика» и т.д. Мы не будем пока оценивать мамины реакции и собственно сам конфликт, важно заметить, как ребенок, не зная еще и такого слова — «конфликт», учится вести себя в конфликтных ситуациях, а обучаясь, обобщает и категоризирует.

Если в культуре демонстрируются образцы силы как положительные, т.е. «быть сильным» означает «быть на уровне», то ценность силы возрастает, причем иногда и непомерно. Тогда появляется мечта о «сильной власти», «сильном руководителе», о «сильной личности» и т. д. Эти стереотипы неявно означают применение силы, а человек, стремясь к соответствию своего поведения распространенным культурным образцам, будет использовать силовые методы. В.Лефевр, подчеркивая культурное, нормативное происхождение этого явления, называет его «ритуальной агрессивностью» [53, с. 67]. Явление такой ритуальной агрессивности сейчас можно наблюдать довольно часто в форме вербальной агрессии в молодежных сообществах, где сквернословие и ругань выполняют роль весьма негативного ритуала, который совсем не так уж безопасен для нашего сознания.

Возвращаясь к тезаурусу, следует сказать, что категоризация позволяет человеку ориентироваться в бесконечно разнообразном мире. Человек объединяет различные, но функционально сходные объекты, помещая их в собственный тезаурус. Этот процесс абстрагирования и вербального опосредования составляет основу психологического понимания «значения» и является важной составляющей тезауруса. А теперь воспользуемся примером из работы В. Б. Ольшанского [69, с. 87]. Попробуйте сгруппировать попарно четыре слова — «поцелуй», «соловей», «таракан», «кашель». Наверное, кто-то объединит первое слово с четвертым, поскольку речь идет о действиях, а второе с третьим — обозначаются живые существа. Другие же с тараканом объединят кашель, а с соловьем — поцелуй. В первом случае в основу группировки положена близость денотатов (означаемых), или предметного значения этих слов. В основе же другой группировки лежит близость коннотатов (означающих): поцелуй и соловей связаны с чем-то приятным, а таракан и кашель вызывают чувство брезгливости. Насколько важен другой аспект, судите сами. Слова «аромат», «запах», «вонь» имеют одно и то же предметное значение, но эмоционально воспринимаются по-разному. Аналогично про женщину можно сказать, что она «пожилая» или «старуха», она «веселая» или «легкомысленная». Чувствуете разницу? Говоря о мужчине, что он «планирует» свои расходы или их «калькулирует», мы самим использованием слов вносим оценочный элемент. Одно дело сказать о человеке, что он экономный, другое — жадный, скаредный, жмот.

Психика предполагает обобщение и классификацию не только понятийного, но и чувственного, аффективного характера. Следовательно, дети, обучаясь логике понятий, усваивают и «логику чувств» и «систему оценок». Помните «Что такое хорошо и что такое плохо?» В. Маяковского, еще крохами люди учатся оценивать и обобщать свои оценки. «Культура — явление коллективное, исторически обусловленное, сконцентрированное прежде всего в знаково-символической форме» [65, с. 11].

Если в тезаурусе заложено «конфликт — это плохо», то и кате-горизировать воспринимаемые события человек будет соответствующим образом; если же, напротив, «конфликт — это хорошо», то соответственно будут восприниматься вновь поступающая информация и события. Как показано на рис. 5, восприятие информации интолерантным, или категоричным, субъектом будет соответствовать зоне 1 — «желательно», а вся остальная информация оказывается отброшенной, игнорируется. Толерантность расширяет сферу, включая восприятие информации нежелательной и допустимой. Следовательно, позиция толерантности создает возможности для дополнительных выборов, открывая путь к гибкости, «безоценочным» суждениям и адекватности восприятия. Толерантность позволяет воспринимать нечто как факт, необязательно приклеивать к нему ярлык.

Если задуматься об этом серьезно, язык (слово) как важная составляющая нашего тезауруса — мощное средство. Именно слово «иногда лечит, а иногда калечит». Порождая злобу, ненависть, вражду, слово становится конфликтогеном, т. е. источником конфликта. Таких слов, к сожалению, в нашей речи довольно много, и порой мы просто их не замечаем. При этом в конфликтологии

появилось даже понятие «конфликтогенный экстремизм», вполне приложимое и к языку.

Конфликтогенный экстремизм языка проявляется, например, в том, что у нас в памяти хранится больший запас «ругательной лексики», нежели «ласкательной», значительно больше «репертуар» отрицательных оценок, чем положительных. Как отмечается в исследовании Н.А.Лукьяновой, в нашем словаре гораздо больше слов, выражающих негативные эмоциональные оценки: неодобрение, насмешка, порицание, пренебрежение, осуждение, презрение, отвращение, омерзение, недовольство, возмущение, негодование, сарказм и т.д. Они составили достаточно длинный спи-. сок, а перечень положительных оценок оказался гораздо короче: одобрение, поощрение, ласка, удовольствие, восторг, восхищение [56, с. 49].

Аналогичную работу мы провели в студенческой группе, предложив в течение трех минут вспомнить и записать все добрые, ласковые слова, которые они говорят обычно своим близким (родителям, друзьям, любимым). Мы получили списки, включающие от 3 до 11 слов, причем следует сказать, что многие из них повторялись и были достаточно шаблонными (кисонька, лапочка, ласточка, заинька). В следующие три минуты надо было записать все бранные слова, ругательства, которые студенты используют в речи. Списки оказались длиннее предыдущих более чем в два раза. Один студент успел записать за три минуты 22 таких слова — какое разнообразие и виртуозность импровизации! Студентам было предложено сравнить собственные данные по двум спискам и дать их интерпретацию. Они очень живо обсуждали результаты эксперимента и пришли к выводу, что этот репертуар явно сказывается на их общении, затрудняя подбор ласковых и хороших слов.

Если для вас конфликт — только спор, драка, сражение, война, сопротивление, противостояние и отсутствует связь с миром, согласием, гармонией, а также с консенсусом, толерантностью, то и новая информация о конфликтах и они сами будут восприниматься более плоско, однобоко и часто негативно. Представьте себе, что всю поступающую информацию вам надо разделить по принципу черный или белый, хороший или плохой. Все, что не попадает в тот и другой класс, отбрасывается. А если добавить еще одну категорию, обозначив ее, например, словом «нейтральный»? Тогда все, не попавшее в первые две категории, будет отнесено к третьей. Когда в тезаурусе появляются новые связи и категории, то появляются и иные возможности для принятия решений, новые выборы, расширяющие наши внутренние возможности. Следовательно, толерантность как золотая середина необходима нам хотя бы для того, чтобы не впадать в крайности, как иная точка отсчета, как расширение выборов в ситуации конфликтного взаимодействия. Субъектный тезаурус, или весь запас знаний и опыта каждого человека, имеет структуру (форму) и содержание. Выбирая что-то из окружающего мира, присваивая социальный опыт, мы стремимся упорядочить его внутри себя. Систематизируя содержательно, мы строим в тезаурусе определенные конфигурации, обеспечивающие нам впоследствии доступ к необходимым данным. В результате получается так, что можно от содержания идти к форме, а можно, наоборот, идти от формы, или структуры, тезауруса к содержанию. Для пояснения этого воспользуемся примером известного отечественного лингвиста Л. С. Щербы. Возьмем его знаменитую фразу: «Глокая куздра штеко буданула бокра и кудрячит бокренка». Думаю, что почти каждый, прочитав эту фразу, представил себе красивую корову, которая толкнула своего мужа и ласкает теленка. Так или приблизительно так мы от структуры (формы) перешли к содержательному ее наполнению. Вся фраза составлена из квазислов, слов, отсутствующих в нашем тезаурусе, но их форма и структура фразы, а следовательно, и место каждого элемента в тезаурусе позволяют нам понять смысл всей фразы, приписав ей реальные смыслы. Аналогичным образом возникают сленги, которыми пользуется молодежь. «Это круто», «этот лох», «клево» говорите вы и не подозреваете, что это те же квазислова, что и в «глокой куздре». Все это нам очень важно для понимания того, что происходит с нами в конфликтных ситуациях, как мы воспринимаем эту ситуацию и как иногда оказываемся в конфликтных ситуациях только благодаря структуре и конфигурациям нашего тезауруса.

Известно, что человек всегда стремился зафиксировать существующую в его голове систему — субъектный тезаурус, используя для этого различные способы. Одним из таких способов является разработка самых разных словарей. Словари и их разнообразные формы ярко демонстрируют, как развивается наше знание, как трансформируются в них категории, которыми мы обозначаем внешний мир и тем самым отражаем наш внутренний мир — наше сознание, влияющие, в свою очередь, на изменение внешнего мира посредством нашего общения.

Понятие «толерантность», уже достаточно широко используемое в отечественной и зарубежной философско-психологиче-ской литературе, сегодня все чаще звучит в русском варианте как «терпимость». Следует сказать, что, безусловно, эти термины не эквивалентны и расхождения в их смыслах усиливаются семантическими связями и ассоциациями каждого из этих понятий в разных языках. Так, русское слово «терпимость» в отличие от его европейского аналога имеет, скорее, негативный оттенок и в числе ассоциаций содержит такие, как «терпеть наглость», «терпеть позор», «терпеть надругательства», «потерпеть поражение» и т.д.

Возможно, именно это привело к тому, что сегодня подвергается сомнению само значение толерантности для нас. Давайте посмотрим, какова же роль толерантности в предупреждении конфликтов и их профилактике, хотя следует предупредить, что добиться толерантности в одночасье невозможно. Ее придется проращивать постепенно и, возможно, довольно долго. Важнее не спорить о необходимости воспитания толерантности, а определить, какие всходы может дать нам посеянное семя, понять, каковы перспективы толерантности для каждого из нас и для общества и каковы сегодня наши стартовые возможности для ее развития.

Тезаурус человека влияет на восприятие окружающего мира, в том числе и конфликтов.

• Категории тезауруса определяют наше отношение к поступающей информации в большей степени, чем само реальное окружение.

• Слово как символ и элемент тезауруса содержит в свернутом виде программу поведения человека.

• Структура тезауруса с выраженной полярностью порождает категоричность суждений и оценок, нетерпимость к иному.

• Толерантность позволяет расширить наши выборы в конфликтных ситуациях.

• Толерантность как золотая середина влияет на принятие решений и сбалансированность динамической системы.

Вопросы и задания для самостоятельной работы

1. Обратитесь к материалам собранных сказок и мифов и подумайте над толерантностью и конфликтностью в поведении героев этих сказок.

2. Запишите за одну минуту все реакции, которые приходят в голову на агрессию (оскорбили, ударили, унизили) по отношению к вам. Что будете делать в ответ на агрессию извне?

3. Запишите за одну минуту все ласковые слова, которые обычно вы говорите своим близким в хорошие минуты. Затем дайте себе еще одну минуту и запишите все грубые слова, ругательства, которыми вы пользуетесь, когда сильно сердитесь.

4. Подведите итог всем трем упражнениям — «нуждаюсь в развитии толерантности» или «не нуждаюсь, но хочу». Это ответ самому себе. Если сумеете, попытайтесь объяснить, для чего нам необходима толерантность (приведите веские аргументы), словно перед вами собеседник, упорно не соглашающийся с вашей позицией.

5. Обратитесь к практикуму и протестируйте свой тезаурус.

Контрольные вопросы и задания

1. Что такое тезаурус?

2. Как вы понимаете выражение «конфликтогенный экстремизм языка»?

3. Раскройте с помощью своих примеров понятие «категоризация».

4. Что такое толерантность и интолерантность?

5. Проиллюстрируйте примерами из вашей жизни толерантность и интолерантность.

6. Какие виды толерантности выделяют? Поясните примерами.

7. Изобразите схематически поле понятий «конфликт» и «толерантность». Расположите вышестоящие и нижестоящие понятия, а также одноуровневые так, как это существует в вашем собственном тезаурусе.

Проанализируйте конфликтогенную лексику в вашем тезаурусе.

Раздел 3

Дата добавления: 2018-05-09; просмотров: 1195; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!