Западная Римская империя Восточная Римская империя 33 страница
Приговор вступил в силу. Пользуясь своей близостью к императору, Евтихий принес жалобу на неправильности, будто бы допущенные в редакции соборных актов.[871] Император приказал произвести следствие по этому делу, но оно не подтвердило справедливости жалобы Евтихия. Раздражение императора против Флавиана за осуждение Евтихия сказалось в том, что он потребовал от патриарха исповедания веры. Подчиняясь этому оскорбительному для его достоинства требованию, Флавиан исполнил волю императора и изложил свое вероопределение в духе унионного акта, принятого Кириллом и Иоанном в 433 году.[872] Между тем Евтихий обратился с жалобой на свое осуждение к папе Льву, патриарху Диоскору и другим епископам. Диоскор кассировал от себя лично приговор Константинопольского собора и объявил Евтихия православным. Он настаивал на созыве Собора, и Феодосий сакрой от 30 марта 449 года назначил Собор в Эфесе на 1 августа того же года, предоставив председательство на нем Диоскору.[873]
Между тем папа, разобравшись в этом деле, признал Евтихия еретиком. Свое суждение он изложил в посланиях к Флавиану,[874] Феодосию и Пульхерии,[875] высказался против Собора и предлагал положиться на решение римского престола. В послании к Флавиану он излагал учение о тайне воплощения, приближаясь в формулировке к воззрениям «восточных» епископов и расходясь с тем изъяснением формулировки Кирилла, которое тогда восторжествовало в его Церкви. Это послание получило имя τὀμος Λέοντος. Предложение папы положиться на его решение относительно еретического характера учения Евтихия не было принято, и Собор состоялся в августе в Эфесе. Число съехавшихся епископов было 138. Императорскими комиссарами были комит Ельпидий и нотарий Евлогий. Диоскор прибыл в Эфес с большой свитой приверженцев и монахов. Папа прислал на Собор своих легатов. Самый авторитетный богослов того времени, Феодорит, епископ города Кира в Киликии, не только не получил приглашения на Собор, но ему было приказано не выезжать из своей епархии.[876]
|
|
|
Очевидно, это было делом Евтихия. В своей борьбе с несторианством он находил отклик в среде сирийских монахов. Один из сирийских архимандритов, Барсаума, агитировавший против местных епископов, которых он подозревал в сочувствии Несторию за их отношение к нему в 431 году, получил специальное приглашение явиться на Собор и прибыл в Эфес с большим числом сирийских монахов.[877]
Председательствовавший на Соборе Диоскор повел дело властно и резко. Послание папы к Собору он не позволил прочесть, а приложил его к актам, несмотря на протест папских легатов. Так как Собор имел своей ближайшей задачей рассмотрение дела Евтихия, то Диоскор лишил права голоса всех епископов, участвовавших в Константинопольском соборе 448 года. Евтихий дал свои объяснения, и его учение было признано православным; он был восстановлен в своих правах, а одновременно с тем Флавиан и Евсевий были объявлены низложенными. Подписи о низложении их собирались на чистых листах, на которые вписано было затем определение Собора. В собрание ворвались монахи и параболаны, вызвана была и военная стража, которая окружила Флавиана, чтобы увести его из церкви. Впоследствии, во время собора в Халкидоне, многие из присутствовавших показывали под клятвой о диких сценах насилия, которые при этом произошли. Флавиан и Евсевий были отправлены в ссылку. Флавиан вскоре умер на пути из Эфеса в Сарды, но он успел передать свой протест против насилия Диоскора легатам папы.[878] Собор продолжал свои заседания уже без участия папских легатов, и Диоскор провел низложение еще многих епископов, в том числе: Домна Антиохийского, Ивы Эдесского и Феодорита Кирского. Феодосий утвердил все постановления Собора и твердым тоном высказал убеждение, что теперь восстановлена Никейская вера. Флавиан и Евсевий были признаны еретиками, продолжателями дела Нестория. Сочинения последнего, равно как и других сочувствовавших ему богословов, а в том числе и Феодорита Кирского, приказывалось предавать публичному сожжению.[879] Во время издания этой сакры константинопольский престол занимал уже Анатолий, бывший раньше апокрисиарием александрийского престола при императоре.
|
|
|
|
|
|
Легаты папы, отказавшиеся от участия в Соборе, были задержаны. Но одному из них, дьякону Гиларию (будущему папе), удалось бежать.[880] Таким образом папа вскоре получил точные сведения о том, что происходило на Соборе. 15 октября того же года папа Лев созвал поместный Собор в Риме и кассировал все постановления Эфесского собора. Узнав об этом, Диоскор произнес отлучение над папой.[881] Горячо взявшись за дело, папа Лев обратился с письмами к императору Феодосию и Пульхерии, обличал самовластие Диоскора и просил назначить новый Собор и притом устроить его в Италии.[882] Он писал также и к населению Константинополя («клиру, чиновным лицам — honorati — и народу»). По его побуждению о том же просил Феодосия имп. Валентиниан, его мать Плацидия и жена Евдоксия. Плацидия отдельно писала Пульхерии.[883] Но Феодосий решительно отказал всем.[884] Он был твердо убежден в виновности Нестория и Флавиана и считал делом любезного ему церковного мира твердое решение Диоскора, который опирался на огромный авторитет почившего Кирилла.
|
|
|
Твердо стоявший за Диоскора Феодосий поколебался, однако, в своем настроении, которое поддерживал в нем, очевидно, Хрисафий. Быть может, раскрылись какие-то тайны в семейном несчастье Феодосия. Он отстранил от себя Хрисафия, отправил его в ссылку на остров и опять приблизил к себе Пульхерию. 28 июля 450 года Феодосий скончался, и дальнейшее направление дела о Соборе 449 г. принадлежало уже Пульхерии и ее супругу Маркиану.
Среди столичных сановников было многих таких, которые не сочувствовали решениям Собора и приняли участие в судьбе епископов, низложенных Диоскором в 449 году. Феодорит обращался с письмами ко многим лицам и в том числе к патрицию Анастасию, магистру армии Аспару и Винкомалу, занимавшему пост магистра.[885] Хотя Аспар был арианин, но Феодорит с полной уверенностью обращался к нему с просьбой ходатайствовать за него пред императором и Пульхерией. Столичное монашество, носившее доселе добровольно иго Египта, было настроено против Диоскора, и Феодорит писал, обращаясь как к своему единомышленнику, Маркеллу, архимандриту монастыря акимитов, άκοιμήται, и в обширном послании к константинопольским монахам изъяснял существо спорного догматического вопроса.[886]
Возникновение монастыря акимитов относится к началу правления Феодосия II. Основатель монастыря Александр, после долгой скитальческой жизни в пустынях Сирии на пограничье с персидской державой, появился в столице и водворился со своей общиной близ церкви св. Мины. Александр и его братия несли свой обет монашества тем, что, чуждаясь всякого стяжания и всякой работы, непрерывно предавались песнопениям во славу Господа, для чего делились на смены. Отсюда название их ἁκοιμἣται, т. е. неусыпающие. Это новшество вызвало сначала соблазн и подверглось преследованию, так что акимиты были изгнаны из города. Они нашли приют у Ипатия в Руфинианах и при его помощи создали свой монастырь близ Иерия у выхода Босфора в Черное море на восточной стороне пролива.[887] По смерти Александра акимиты перешли оттуда на другое место, ближе к столице, на побережье Босфора против гавани Сосфения, перенеся туда прах своего основателя.[888]
СООРУЖЕНИЯ ФЕОДОСИЯ, ЖИЗНЬ СТОЛИЦЫ. СМЕРТЬ ФЕОДОСИЯ
Жизнь столицы в правление Феодосия шла в старых, унаследованных от прошлого формах близкого общения царя с народом и непрерывной заботы двора об украшении города великолепными памятниками и общественными сооружениями. Еще в регентство Анфимия была сооружена новая стена со стороны суши и пристроен роскошный портик к баням, носившим имя Гонория.[889] Сгоревший в 404 году во время низложения Иоанна Златоуста храм св. Софии отстраивался в течение нескольких лет и был торжественно освящен 10 декабря 415 года.[890] В 421 году, в год бракосочетания Феодосия воздвигнута была серебряная статуя его отца на высокой колонне, сооружение которой потребовало долгого времени, она была заложена еще в 403 году самим Аркадием. Место для нее было выбрано на седьмом холме столицы, носившем имя Ксеролофа (Сухой холм). Колонна была воздвигнута на высоком пьедестале и облицована мраморными плитами с рельефными изображениями, которые шли спиралью, как на старых памятниках римской славы, сохранившихся и доселе в Риме колоннах Траяна и Марка Аврелия. Позднее этот памятник считался одним из семи чудес столицы.[891] В настоящее время от него уцелел лишь пьедестал, и то в сильно поврежденном виде, на тесной площади, носящей имя Овечьего рынка — Аврет-базар.[892] Широкое пространство вокруг колонны было предназначено для сооружения нового форума, и здесь в течение многих лет возводились различные сооружения. В 435 году площадь была открыта под именем Форума Феодосия, по старой традиции римских императоров, начиная с Августа. Имя Феодосия не удержалось за нею, и ее называли впоследствии Форумом Аркадия по украшавшей ее колонне.
В 427 году были перестроены общественные бани Константина, которые с тех пор назывались Феодосиевыми.[893] В 443 году были отстроены после пожара и вновь открыты бани, называвшиеся Ахилловыми.[894] Одновременно с тем шло сооружение новых храмов. Главная инициатива в этом деле принадлежала Пульхерии, которая обращала все свои средства на постройку храмов, больниц, сиротских домов. Ей принадлежало сооружение храмов Богородицы Одигитрии, Богоматери во Влахернах, св. Лаврентия. Примеру двора следовали и другие благочестивые люди из сановной знати. Феодосий относился с полным сочувствием к деятельности своей сестры и соправительницы. Под 427 годом записано в хрониках, что он раздал бедным большие суммы денег, заказал великолепный золотой крест, украшенный драгоценными камнями, и послал его в Иерусалим для водружения на лобном месте. В виде ответного дара патриарх прислал императору руку первомученика Стефана, мощи которого были недавно открыты.[895] Пульхерия имела ночное видение о прибытии мощей и выехала с братом в Халкидон, чтобы торжественно встретить их и проводить с процессией в столицу. Во дворце был выстроен храм во имя первомученика, где и были водворены мощи.[896]
Строительная деятельность Феодосия не ограничивалась столицей. Когда главный город Вифинии, Никомидия, страшно пострадал от землетрясения, охватившего Малую Азию на широком пространстве, от моря и до Фригии, Феодосий отстроил все церкви города, храм св. Анфимия, бани, гавань, театры.[897] В Александрии он воздвиг великолепный храм, который сохранил навсегда имя Феодосия.[898] В Антиохии был сооружен также великолепный храм, но свое название он получил от имени магистра Востока Анатолия, который явился исполнителем поручения, возложенного на него императором. В нарфике храма на стене было мозаичное изображение императоров Феодосия и Валентиниана, а под ним подпись: «Сооружение Феодосия». Кроме того, Антиохия была удостоена особой чести: она получила свои «Золотые ворота», точно такие же, какие были в столице. Они приходились со стороны предместья Дафны.[899] Особых милостей удостоился по части сооружений и город Кизик, куда император ездил в 434 году.[900]
Строгий тон благочестия, царивший при дворе, и неукоснительное соблюдение христианских праздников, обязательное для всего населения империи, не являлось препятствием для процветания народных увеселений на ипподроме. Из двух главных партий, на которые делилось население города, партией императора были зеленые, которые пользовались поддержкой его не только в столице, но и в других городах империи. В размещении зрителей на ипподроме Феодосий сделал перемену. Прежде прасины сидели на скамьях направо от кафизмы, где восседал император; Феодосий передвинул их налево, а гвардию, которая занимала место против кафизмы, переместил на скамьи венетов, т. е. синих. Это случилось во время префектуры Кира. Император сказал Киру: «Кого я люблю, того хочу видеть пред собой». Прасины кричали в ответ: «Твоя от твоих». Феодосий ответил через прокуратора: «Оказывая вам почет, я посадил вас налево от кафизмы, куда я сам смотрю».
Кроме ристаний были и другие виды удовольствий, и прежде всего театральные представления, разного рода потехи, а также борьба с дикими зверями (venationes). Горячий протест Иоанна Златоуста еще в Антиохии и затем в столице против водворения в христианском обществе этих всенародных увеселений не возымел действия в свое время, а его преемники был более терпимы в этом отношении, и теперь, когда императорский двор в лице Феодосия и Пульхерии явился осуществлением идеала христианского императора, ристания и сценические представления мирились с благочестием. Даже кровавые зрелища борьбы людей с дикими зверями, venatione унаследованные от давнего прошлого, оставались в обычае в молодые годы Феодосия, и сохранился один указ от 417 года, в котором предписывало пограничным начальникам не задерживать отправки диких зверей, которых доставляли из пустынь Сирии и Египта.[901] В годы самостоятельного правления Феодосий не допускал этого вида забавы в своем присутствии, и когда однажды народ бурными криками требовал подобного зрелища, он настоял на своем отказе.
Если Феодосий I ограничивал игры днями рождения императора и вступления его на престол, то при его внуке игры правились гораздо чаще. Это можно заключить из текста указа от 425 года, в котором благочестивый император воспрещал игры во все воскресные дни, в праздники Рождества Христова, Богоявления и Пасхи и во все дни Четыредесятницы.[902] Историк Приск переживавший последнее десятилетие правления Феодосия, когда империя так страдала от грозного воителя Аттилы и император только откупался от этого врага, высказывает ему упрек за большие расходы на игры и забавы столичного населения.[903] Но, очевидно, финансы государства были в хороше положении, если и в это время возможны были огромные затраты на coopужение укреплений Константинополя. В начале префектуры Кира, в 439 году, Феодосий отдал ему приказ окружить город стенами по морскому побережью.[904] Скудное предание об этом важном событии не дает нам никаких мотивов этого предприятия. В одной лишь хронике Марцеллина под 438 годом помянуто событие исключительного характера, которое можно привести в связь с этим сооружением, а именно, что пират Контрадий (Contradis) был захвачен в море и казнен.[905] Вандалы уже в Испании до перехода в Африку занимались морским разбоем, и хотя Марцеллин ничего не говорит о национальности Контрадия, но, вероятно, такая новость для того времени, как морской разбой, должна быть отнесена на их счет. А в том же году, когда в Константинополе было решено воздвигнуть стены со стороны моря, совершилось роковое событие в Африке: 23 октября Гензерих овладел Карфагеном и начал затем свои пиратские подвиги на побережьях Сицилии и Италии.[906] Укрепление столицы с моря имело, таким образом, весьма основательные мотивы.
Закончив это важное дело, Кир предпринял капитальный ремонт сухопутной стены Константинополя.[907] Вскоре, однако, после того, в 447 году, город постигло страшное землетрясение, во время которого особенно тяжко пострадала сухопутная стена: на ней обрушилось 57 башен.[908] Сохранивший это сведение комит Марцеллин сообщает, что исправления были сделаны в короткий срок трех месяцев. Но современное свидетельство, которое и поныне красуется на старом месте на воротах, носящих ныне имя Иени-Капусси (Старые ворота), заставляет нас сократить и этот срок. Надпись гласит —
Theodosii iussis gemino nес mense peracto
Constantinus ovans haec moenia firma locavit
Tam cito tam stabilem Pallas vix conderet arcem.
"Ημασιν έξήκοντα ϕιλοσκέπτρω βασιλεί
Kωνσταντινος ὓπαρχος έδείματο τείχει τεἳχος
(т. e. по приказанию Феодосия Константин меньше чем в два месяца с торжеством укрепил эти стены— так скоро, как едва могла создать Паллада сильную твердыню. В шестьдесят дней префект Константин пристроил для скиптролюбца царя стену к стене).[909] Другое двустишие на греческом языке такого же содержания сохранилось в литературном источнике.[910] Как видно из текста надписей, Константин не ограничился ремонтом повреждений, причиненных землетрясением, а «пристроил стену к стене». По всему вероятию, это свидетельство следует понимать в том смысле, что именно тогда на протяжении всей стены Анфимия на половине расстояния от нее до рва выстроена была внешняя стена, значительно ниже внутренней, с 80 башнями на ее протяжении. Это и есть προτείχιρμα Θεοδοσίου τείχους; (предстение: стены Феодосия), как названо это сооружение в одной надписи от времени Юстина II.[911] По общим узаконениям, действовавшим в империи, работы по возведению и ремонту городских укреплений являлись натуральной повинностью населения,[912] и в одном позднейшем источнике сохранилось свидетельство, что венеты и прасины выставили по 8 тысяч рабочих. Венеты начали работу от Влахерн, а прасины — от Золотых ворот. Те ворота, у которых обе партии сошлись, получили тогда название πόρτα Πολύανδρος; когда же впоследствии было забыто происхождение имени, оно было переделано в народной речи в «ворота Колиандра».[913]
С землетрясением 447 года связано сказание о чудесном возникновении песни Трисвятое. Позднейшая версия этого чуда, сохраненная Феофаном, такова. — Когда население города в страшной панике бежало на Военное поле, сильный порыв ветра унес одного мальчика в воздух и поднял его над землей на глазах у всех. Когда он благополучно спустился на землю, то рассказал, что слышал, как ангелы славословили Господа на престоле Его славы. Они пели: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный, помилуй нас». Благочестивый император и его сестра Пульхерия немедленно распространили это песнопение по всему царству.[914] — О таинственном происхождении этой песни знал Несторий, проживавший тогда в далекой ссылке. В своей апологии он привел Трисвятое и изъяснил слова этой песни как указание на правильность своих догматических положений, что Бог не мог страдать и предаться смерти. О самом чуде Несторий говорит в очень неопределенных выражениях и замечает, что тот, кто слышал эту песнь, не был разыскан.[915] Так как Несторий связывает возникновение песни с землетрясением, то мы имеем, таким образом, в его словах точную дату события.
Дата добавления: 2018-05-12; просмотров: 215; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!