Концепция мира и человека в прозе первой половины XX столетия
(А.Платонов)
В первом сборнике стихов Платонова «Голубая глубина» (1922) обозначились основные мотивы его раннего творчества: ощущение близкогородства человека с природой, идеи коллективизма, машинизма, космизма, которые в дальнейшем получили своё развитие в произведениях второй половины 20 – 30-х гг.
Конец 1921 г. – мысль о преимуществе практической деятельности перед «созерцательной». Платонов поддерживает концепцию искусства-жизнестроения. «Совершенная организация материи по отношению к человеку» (Платонов, «Пролетарская поэзия») означала достижение гармонии в отношениях природы и человека: объединение человечества и слияние его с Вселенной, восходящее одновременно к философии «всеединства» В. Соловьёва и «Всеобщей организационной науке» (1912) А. Богданова.
Так, герой повести «Сокровенный человек» (1927) Фома Пухов, проведённый автором через революцию и гражданскую войну для уяснения смысла происходящего, в финале своих странствий обретает как истину ощущение слияния с миром.
Соотнесение земного и небесного у Платонова генетически связано с идеейромантического двоемирия. Герои его произведений всегда устремлены к «высшему», вдаль, за горизонт. Изображение природы как целостного живого организма, мозгом и духом которого является человек, было одним из онтологических начал символизма. В то же время слияние человечества и Вселенной в единый сверхорганизм утверждалось философией богостроительства и обосновывало принцип жертвенности в пролетарском искусстве. Мотив «растворения» человека в мире повторяется в финалах «Маркуна», «Лунной бомбы», «Сокровенного человека», «Чевенгура», «Котлована». Герои Платонова наделены способностью «втягивать» в себя мир.
|
|
|
Повесть «Котлован» (1929 – 1930): 2 сюжета: сюжет-странствие главного героя в поисках истины и сюжет-испытание очередного проекта улучшения жизни человечества. Главный мотив «Котлована» – стремление участника событий понять смысл происходящего, чтобы осознанно участвовать в строительстве нового мира.
Образ «общепролетарского дома» в повести многозначен: его основу составляет библейская легенда о Вавилонской башне. Соотнесение строительства «общепролетарского дома» с безуспешной и наказуемой попыткой человечества построить «башню высотою до небес…» свидетельствует о масштабах авторского осмысления «стройки социализма». Здесь можно увидеть и символику дерева («каменный корень несокрушимого зодчества – здание социализма»). «Вечный дом» должен укорениться в земле, подобно мифопоэтическому древу, поскольку, согласно славянским мифам и Библии, «образ дерева может выступать и в качестве модели всей Вселенной с подчёркиванием связи верха и низа, жизни и смерти».
|
|
|
Однако строительство «вечного дома» остановилось на стадии рытья котлована под фундамент. Вместо ожидаемого возрождения материи происходит обратное: строители сами превращаются в строительный материалтак и не построенного здания социализма, они существуют на пределе физических возможностей, на границе жизни и смерти.
Происходит превращение котлована в могилу не только для его строителей, но и для будущего России, воплощённого в образе девочки-сироты Насти (по Платонову, дети – «спасители Вселенной», мотив детства, сиротства – сквозной в его творчестве).
Смерть Насти заставляет землекопов думать, что «нет никакого коммунизма»: такой вывод определяется религиозным отношением героев Платонова к коммунизму, верой в то, что новое общественное устройство обеспечит людям бессмертие. «Зачем ему теперь нужен смысл жизни и истина всемирного происхождения, если нет маленького верного человека?» – в отчаянии спрашивает Вощев (вспомним вопрос Ивана Карамазова). Такова цена «будущей гармонии», которая составляет основу конфликта «Котлована».
С точки зрения С. Семёновой, Платонов, развенчав коммунистическую утопию, обратился к иной утопии – научно-мистической философии Н. Фёдорова. В пристальном внимании героев к смерти, к сохранению тела человека после смерти (погребение Насти) заключена фёдоровская идея найти всех умерших, но живших некогда, и вернуть их обратно, к преображённой жизни. Как писал Н. Фёдоров, «погребение не могло быть ничем иным, как только попыткою воскрешения». Герои Платонова видят перед собой цель, созвучную учению Н. Фёдорова: «Искание смысла есть искание цели… Цель жизни – воскрешение…» Не случайно сквозным мотивом всего творчества Платонова является чаяние воскрешения. (Фома Пухов «находил необходимым научное воскрешение мёртвых, чтобы ничто напрасно не пропало и осуществилась кровная справедливость» («Сокровенный человек»)).
|
|
|
Н. Малыгина выделяет в повести «Котлован» два центральных мотива творчества Платонова: мотив «вознесения» человека в высшие сферы духовности и свободы, устремления ввысь, воплощённого в проекте башни, и мотив «падения», углубления в недра земли, в бездну, к корням жизни. Эти мотивы связаны с представлениями Платонова о двойственной природе человека:божественной, увлекающей в космос к звёздам и указывающей на духовное начало в человеке, и природной, телесной, корнями связывающей его с землёй.
|
|
|
С. Семёнова подчёркивает, что «идея жизни», которую Платонов считал как бы генетической программой всего своего творчества, связана с философскими концепциями В. Соловьёва и Н. Фёдорова.
Естественное изнашивание и гибель неживого Платонов всегда описывает как умирание. В произведениях на мир смотрит человек, мучительно раненный смертью. Непостижимость перехода от чуда живой жизни к бездыханному телу притягивает, почти завораживает автора. Платонов исследует самый главный механизм природного способа существования (повесть «Джан» (1935 – 1936). Этоеда, борьба за еду. У писателя часто возникает образ многоступенчатого убийства – пожирания: «Камень попал в голову воробья, воробей упал на тропинку и перестал дышать, а во рту его осталась непроглоченная бабочка, тоже мёртвая теперь» («Разноцветная бабочка»).
Человек, как и всё в природе, существует за счёт другой жизни – растений, животных и себе подобных. Медленное измождение, постепенное омертвение матери, буквально отдающей свою жизнь детям, – один из самых сильных образов в творчестве Платонова. Писатель выводит фёдоровскую мысль о том, что, извлекая пищу из почвы, плодородного слоя, образованного прахом предков, человечество тем самым питается этим прахом. «Пухов глядел на встречные лощины <…> и воображал убитых – красных и белых, которые сейчас перерабатываются почвой в удобрительную тучность» («Сокровенный человек»). Но в человеке живая плоть мира, которую он убивает и поглощает, должна идти на высшее – на рост его ума, творческих сил, согревание души, чтобы в конечном итоге сделать его способным на спасение мира от закона всеобщего пожирания.
Таким образом, у Платонова двойственный взгляд на природу: природа как прекрасная картина, лик мгновенного созерцания и природа как принцип существования, открывающийся нравственному чувству и умному проникновению человека.
К мотиву смерти в произведениях Платонова тесно примыкает мотивскуки.Это чувство всегда вызывается бессмысленным кругооборотом жизни. Скука – нравственный штиль, мёртвая нулевая точка, от которой не может начаться движение и превозможение.
Природа в произведениях Платонова как будто мается в тяжёлом душном сне. Но в душе человека она породила нечто принципиально для себя новое – чувство грусти и тоски за весь мир. В этом чувстве, в отличие от скуки, выход за себя, начало движения, стремление к идеалу. Это чувство становится у Платонова важным нравственным чувством, оно зовёт спасти всё живое («Джан»).
С 1930-х гг. в творчестве Платонова прослеживается попытка компромисса «идеи жизни» со счастьем. Этот компромисс выражен наиболее отчётливо в рассказе «Фро» (1936), где героиня видит смысл своего существования только в любви и близости с дорогим ей человеком, который представляет собой тип героя-преобразователя, появляющийся в произведениях писателя 1920-х гг.
М. Голубков отмечает, что современные исследователи называют творчество Платонова «третьей» культурой, или «культурой примитива». Творцами и потребителями такой культуры становились люди, оторвавшиеся от народных истоков и не имеющие возможности в силу своего уровня и социального положения стать носителями культуры «верхней» – это городская беднота, мещане, люмпены – люди, «выломившиеся» из прежних социальных структур и не нашедшие своего места в новых.
Искусство примитива выражает особое мироощущение, обусловленное социальным положением его творцов: в целом его можно охарактеризовать как трагикомическое – оно обусловлено ощущением (часто подспудным) трагизма своего положения и весёлой готовностью смеяться над собой, как бы преодолевая его в стихии комического.
Н. Корниенко называет одним из основных источников комизма у Платоноваалогизм. Трагические ситуации – умирания, смерти – максимально насыщены комическими эффектами. Например, гибель Сафронова и Козлова сопровождается в повести негодующим восклицанием Насти: «Они всё равно умерли, зачем им гробы!» (в одном из гробов, предназначенных для умерших, девочка спала сама, в другом – хранила игрушки). Реальность героев Платонова – это мир слепцов без поводыря: мир без религии, без нравственного начала.
«Косноязычие» произведений Платонова – модель той реальности, в которой обитают персонажи. Смысловые смещения в рамках предложения, эпизода, сюжета – наиболее точное отражение сдвинутого мироустройства и миропонимания. Так, реплика Чиклина о развеселившихся героях «Котлована» («Ступай прекрати движение, умерли они, что ли, от радости: пляшут и пляшут») помогает предельно чётко выразить суть происходящего: живые и мёртвые в «Котловане» поменялись
Дата добавления: 2018-05-02; просмотров: 876; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!