What is Behavioral Economics?

⇐ ПредыдущаяСтр 13 из 15Следующая ⇒

Behavioral economics is the study of human behavior into how we make choices. Studies are conducted on humans within a controlled environment. It assumes that we act predictably, irrationally with a tendency to self-sabotage. The study of behavioral economics enables us to understand and influence human behavior.

Daniel Kahneman is an Israeli-American psychologist, Nobel prize winner for his work on behavioral economics and author of 'Thinking Fast and Slow'.

Our financial decisions are largely determined by the way our choices are framed by either a sales person or ourselves when we envisage the outcome. He states: 'We have two modes of decision-making; intuition and reasoning...our decision-making mistakes often result from use of the wrong mode'.

I would absolutely love to delve into the plethora of information I researched on behavioral economics, however, I would need to write a book rather than an article that takes between three to five minutes to read. Instead, let's take a look at one aspect of behavioral economics to pique your interest in this subject matter.

Prospect Theory

At the center of behavioral economics is the 'Prospect Theory', which is a behavioral model that demonstrates how people make decisions between alternatives involving risk and uncertainty. When people make decisions regarding wealth, they focus on expected utility as opposed to absolute outcomes.

In general, people dislike losses therefore we go to extreme lengths to avoid a loss by taking risks. From a psychological perspective, studies have proven that losses are twice as powerful as the gain of any pleasure.

Fourfold Pattern Of Risk Attitudes

The fourfold pattern of risk attitudes was developed by Tversky and Kahneman (1992). The risk attitudes predicts the four patterns people follow when faced with a decision that involves risk and uncertainty:

1. Low probability gains - people are risk-seeking

2. High probability gains - people are risk-averse

3. Low probability of loss - people are risk-averse

4. High probability of loss - people are risk-seeking

Let's look at an example. When teaching savvy entrepreneurs at The Entourage in Sydney, we play a game of quoits to ascertain their psychology around money. Each person is given two opportunities to get the rings over the pole at the end of the room.

They can choose to stand at the $1 mark, $10 mark or $100 mark to get the rings over the pole. The $100 opportunity is the most challenging position whilst the other two positions are closer to the ring.

Irrespective of the group size, one by one they persistently choose the same position being the $100 mark. Very few people have chosen to throw the ring from the $10 or $1 mark.

Although there is no monies exchanged, this demonstrates the fact that these entrepreneurs believe there is a low probability of achieving gains therefore they decide to seek risk as the fourfold pattern of risk attitudes suggests.

Valuable Financial Lessons

Life events such as the global financial crisis can be likened to the events that occur when driving a car; full of twists and turns, traffic lights, road rage, accidents, dead ends and no through roads.

We could view the lead of up to the global financial crisis as driving your black Maserati Ghibli on the freeway.

In January 2007, your cruising and on an emotional high, driving at a speed of one hundred and twenty kilometers.

In February 2008, traffic impacts your trip, you start to notice signs of a troubled economy as you reduce your speed to seventy kilometers.

Then in September 2008, you crash your car into a pole.

This was when the global financial crisis came into play. Felt by everyone around the globe, irrespective of whether you benefited, survived or lost the life you once knew.

The money game of quoits along with the movie 'The Big Short' offers us valuable life lessons.

The Big Short's six lessons for small-scale investors - ABC News ... (www.abc.net.au/.../the-big-short.../7164386).

How historically accurate is The Big Short? | Film | The Guardian (www.theguardian.com › ... › The Big Short).

Markets: Quietly and separately, all these men spot that there is a problem with mortgage securities, particularly those resting on the unfettered inflation of the risky subprime market. The film is accurate about the historical trajectory of events. It is true that an astonishing number of people, including the chairman of the Federal Reserve himself, continued to ignore the housing market bubble and even to deny it could happen – though, as the Nobel Memorial Prize in Economics Laureate Paul Krugman has pointed out in his review, more people noticed there was a problem than the tiny group who are shown here. Another economist, Jeffrey A Tucker, has argued that The Big Short is “incomplete” without reference to the actions of the Federal Reserve itself. He directs viewers looking for an accurate account of the causes of the crash to Margin Call.

«Игра на понижение»: Финансовая колоноскопия : » Кино ... (www.newlookmedia.ru/?p=48759):

Селена Гомес сидит за столом с блэк-джеком с гигантской стопкой фишек и на примере своей игры рассказывает, что такое «синтетические» облигации. Марго Робби, лежа в пенной ванне и попивая шампанское, рассказывает про облигации с ипотечным покрытием, а шеф-повар и телеведущий Энтони Бурден сравнивает лежалую рыбу с проблемными финансовыми активами.

Будни киномана. Часть пятая. – КиноФотоБлог – kat5l – LiveJournal (kat5l.livejournal.com/20868.html).

Ипотечный кредит на карточный домик - Культура – Новая Газета (www.novayagazeta.ru/arts/71707.html):

Фильм основан на событиях, в реальности которых сомневаться не приходится. Ипотечный кризис в США был и остается одной из опорных точек новейшей мировой истории, сопоставимой только с 9/11.

Заложники залога. Всю эту хитросочиненную историю можно свести к трем вполне доступным понятиям: «кредит», «залог» и «пари». Когда кредитор, например банк, дает денег в долг, он требует залога. В случае с ипотекой – это квартира или дом, которые приобретаются на заемные деньги. Если заемщик не платит, имущество у него отбирают. Но ведь и сами банки берут денег в долг, а значит, тоже должны оставить залог. Недвижимость они предложить не могут, потому что она, пока дела идут хорошо, принадлежит не им, а заемщикам. Поэтому вместо дома банки закладывают ценную бумагу, ту самую облигацию. Мол, если мы, банкиры, по каким-то причинам не сможем с вами расплатиться из своих средств, то вы получите право стричь доходы, которые мы получаем с несчастных граждан, взявших у нас ипотеку. В крайнем случае мы отберем у них дом, продадим и рассчитаемся с вами. Тут, конечно, налицо логическая подмена. Недвижимость – это не какая-то там облигация, это дом, который построил Джек, а живет в нем Педро, дом никуда не денется, его нельзя физически украсть, а если Педро разорится, то дом купит Майк, потому что людям в любом случае нужно где-то жить. Кажется, что недвижимость – настолько надежная вещь, что о рисках говорить бессмысленно. Но в действительности дома, взятые в ипотеку, выполняют функцию потемкинской деревни. Потому что в основе отношений между заемщиком, банком и покупателем ипотечной облигации находится вовсе не недвижимость, а такая летучая субстанция, как деньги. Заемщик берет у банка деньги, отдает ему деньги, банк, продавая облигацию, берет в долг деньги и деньги же должен отдать. Не дом, а деньги, которые теоретически можно получить от его продажи в случае форс-мажора. Система работает нормально в том случае, если у заемщиков достаточно денег, чтобы платить по кредитам, а цены на недвижимость как минимум не падают, а лучше того – растут. В этом и фокус, надувающий финансовые пузыри с XVII века. На авансцену периодически выходит актив, в отношении которого складывается общее мнение: он всегда будет расти в цене и никогда не подешевеет. Неважно, что это: луковицы тюльпанов, как в постсредневековой Голландии, или нефть, как в России последних лет. Актив тут вообще ни при чем: пузырь наполняется деньгами исключительно в силу человеческих заблуждений, которые взаимно притягиваются и усиливают друг друга.

С чем едят CDO. Правда, пузырь, надувшийся в Америке в середине нулевых, обладал и некоторыми инновационными характеристиками. Владельцы производных ценных бумаг, обеспеченных ипотечными кредитами, тоже хотели денег взаймы и начали их продавать. Не по одной, а пачками (траншами), алхимически перемешивая в них бумаги разной степени надежности. Это как если продавать ящик апельсинов, честно предупреждая, что некоторые из них могут оказаться гнилыми. Но ведь большая часть товара – поверьте нам на слово! – нормальная, да мы и скидку хорошую делаем, а если не хотите покупать, отойдите, за вами очередь… Ну и вершиной этой выдающейся пирамиды стали те самые кредитные дефолтные свопы. Это уже не ценная бумага, а лотерейный билет. Или, что ближе, ставка в букмекерской конторе, то есть как раз пари. Спорим, что апельсины в ящике, который мы продаем, нормальные? Если они вдруг окажутся гнилыми, сорвете джекпот. Но мы-то уверены, что не сорвете, поэтому с удовольствием примем вашу ставку и заработаем на разнице между нашим знанием и вашей наивностью. Диагностировать этот пузырь было нетрудно. Бьюрри – и в фильме, и в реальности – сделал это первым не потому, что был умнее прочих, а потому, что его когнитивные особенности позволяли напрочь отфильтровать пропаганду, делавшую миф о непоколебимости рынка американской недвижимости и якобы производного от него рынка CDO всеобщим символом веры.

Дефолт бунта. Собственно, концептуальное новшество «Игры на понижение» в том, что это фильм о борьбе индивидуальностей против системы. Причем воюют они не с финансовыми инструментами (которые сами по себе не благо и не зло), а именно что со сложной корпоративной пропагандистской машиной, включающей в себя банкиров, рейтинговые агентства, риелторов, кредитных брокеров, каждый из которых одновременно работает на личный успех и на общий крах.

«Игра на понижение» (The Big Short) – Тактика Адверза (Tactica ... (forum.gkfx.ru › ... › Тактика Адверза (Tactica Adversa)). За каждой сделкой есть две стороны, это хорошо проиллюстрировал Ben Rickert, когда ребята радовались успешной сделке: «Вы понимаете, что сделали? Вы поставили против Американской экономики, это значит если мы правы, то люди лишатся домов, потеряют работу все свои сбережения, потеряют пенсии». В титрах к фильму: «8 миллионов потеряли работу, 6 миллионов потеряли дома и это только в США».

ВЕДОМОСТИ – Стало известно, кто спровоцировал крах Bear ... (https://www.vedomosti.ru/.../635573-izvestno-sprovotsiroval-krah-bear-s...):

Проблемы у Bear Stearns начались еще за год до его краха. Весной 2007 г. два хедж-фонда под управлением пятого по величине инвестбанка США потеряли почти все деньги инвесторов ($1,6 млрд) из-за обесценения вложений в субстандартные ипотечные облигации (subprime mortgage bonds). Это событие стало одной из первых ласточек зарождавшегося ипотечного кризиса. Он подорвал доверие участников рынка друг к другу, во многом потому, что было неясно, насколько сильно банки, активно занимавшиеся секьюритизацией, могут пострадать из-за обесценения облигаций, обеспеченных плохими ипотечными кредитами: из-за этого в конце лета–осенью сильно взлетели процентные ставки на межбанковском рынке. В конце 2007 г. – начале 2008 г. американские банки стали лихорадочно привлекать капитал у инвесторов, чтобы поправить свое финансовое положение. Но у Bear Stearns дела обстояли плохо. В среду 12 марта 2008 г., вскоре после 9 утра Фабер, беря интервью у Шварца, попросил его прокомментировать сообщения о том, что Goldman Sachs не хочет «принимать на себя риск контрагента» при операциях с Bear Stearns.

«У нас Армагеддон!»

Шварц ответил, что контрагенты банка по-прежнему торгуют с ним. Через несколько часов CNBC сообщил, что Goldman Sachs действительно проводит сделки с Bear Stearns.

Однако удар по репутации Bear Stearns был нанесен. К вечеру того дня его возможности по привлечению средств на рынке однодневного репо резко сократились. Согласно документам FCIC, некоторые управляющие фондами денежного рынка предупреждали, что утром могут перестать проводить сделки репо с Bear Stearns. Вечером в четверг банк проинформировал Комиссию по ценным бумагам и биржам (SEC), что «не сможет нормально функционировать в пятницу».

В пятницу Федеральная резервная система, чтобы не допустить распространения кризиса на других участников финансовой системы, предоставила JPMorgan Chase кредит для покупки Bear Stearns. Поначалу тот предложил за акцию конкурента $2; сделка была заключена в воскресенье 16 марта, до открытия торгов в понедельник. JPMorgan Chase согласился взять на себя любые убытки Bear Stearns на $1 млрд, которые выявятся первыми. Оставшиеся $29 млрд гарантировала ФРС.

После протестов акционеров JPMorgan Chase вскоре повысил цену до $10 за акцию. Между тем максимальная цена акций за предыдущий год достигала $133,2, а перед объявлением о поглощении 14 марта – $30.

J.P. Morgan подобрел

В итоге JPMorgan Chase купил весь банк за $236 млн. Джеймс Кейн, которого Шварц сменил на посту гендиректора в январе 2008 г., имел значительный пакет акций Bear Stearns: летом 2007 г. он оценивался в $1,6 млрд. В выходные, когда спасали Bear Stearns, Кейн участвовал в турнире по бриджу. 27 марта он продал свой пакет за $61 млн.

Игра против ипотечных облигаций

О проблемах во взаимоотношениях между Goldman Sachs и Bear Stearns Фаберу сообщил Кайл Басс, управляющий хедж-фондом Hayman Capital Management. Об этом FCIC рассказал Томас Марэно, бывший начальник отдела закладных Bear Stearns, следует из документа комиссии, в котором излагается интервью ее сотрудников с Марэно.

Басс получил большой доход, играя против субстандартных ипотечных облигаций с помощью кредитных дефолтных свопов (CDS). Одним из самых известных инвесторов, заработавшим миллиарды на такой операции, является Джон Полсон, управляющий хедж-фондом Paulson & Co. Кредитный дефолтный своп является рыночной страховкой от дефолта по кредитному инструменту. CDS на любой инструмент может выпустить любой банк. Полсон, например, отобрал самые проблемные выпуски ипотечных облигаций (т. е. обеспеченных кредитами, выданными заемщикам с плохой кредитной историей) и попросил Goldman Sachs выпустить на них CDS; за это он платил банку комиссию. Стоимость CDS растет при увеличении вероятности дефолта; впоследствии Goldman Sachs выплатил Полсону доход, а после кризиса – $550 млн штрафа, чтобы урегулировать иск SEC, которая обвинила банк в том, что он предлагал инвесторам те самые ипотечные бонды, против которых играл Полсон, и не проинформировал их об этом.

Goldman Sachs заплатит самый большой штраф в истории

Доход одного из фондов под управлением Полсона от операций против ипотечных бондов превысил 550%, всего же инвестор заработал на них более $12 млрд. А калифорнийский финансист Эндрю Лэхде получил от таких сделок 1000% дохода.

1000% за 10,5 месяца

Подобная ситуация отражена в фильме «Игра на понижение», который был номинирован на премию "Оскар" в нескольких категориях (и получил ее за лучший адаптированный сценарий). Управляющий калифорнийским хедж-фондом Майкл Берри (его играет Кристиан Бэйл) как раз просит Goldman Sachs, а также ряд других банков выпустить свопы на отобранные им выпуски наиболее рискованных ипотечных облигаций. Так же поступает и инвестор Марк Баум в исполнении Стива Карелла, только ему CDS выпускает Deutsche Bank.

Бегом из Bear Stearns в Goldman Sachs

В первые месяцы 2008 г. хедж-фонды, проводившие аналогичные сделки, которым CDS выпустил Bear Stearns, были обеспокоены тем, что в случае краха банка он не сможет расплатиться по свопам и они со своими выигрышными инструментами останутся без денег. Поэтому они активно пытались перевести свопы в другие банки. Было несколько инвесторов, пытавшихся провести такую операцию, «но я запомнил Кайла Басса, потому что связался с ним, чтобы выяснить, что его беспокоит», рассказал Марэно FCIC.

«Мы с менеджером по продажам Bear связались с Кайлом, и он отметил, что пытался перевести бумаги в Goldman и что он поделился своим разговором с Goldman о том, что тот не хочет их брать, с Дэвидом Фабером с CNBC. Я сказал, что CNBC сообщил об этом, а он – что не может поверить, что Дэвид Фабер выпустил это в эфир. Он был шокирован тем, что это стало известно», – сообщил Марэно FCIC.

Басс и Фабер отказались от комментариев, пишет WSJ.

Проанализированные FCIC электронные письма свидетельствуют, что Goldman Sachs действительно отказывался проводить сделки с Bear Stearns 11 марта, в день накануне передачи CNBC. Goldman Sachs получил от инвесторов так много просьб принять свопы Bear Stearns, что достиг предела риска на одного контрагента, рассказал WSJ человек, знакомый с ситуацией. Чтобы банк мог провести некоторые из этих сделок, его риск-менеджеры должны были отменить лимиты. Поэтому 11 марта Goldman Sachs стал отказываться от таких операций.

Как свидетельствует доклад FCIC, вечером того дня Hayman Capital Partners пытался договориться с Goldman Sachs, чтобы тот выкупил у Bear Stearns свопы на $5 млрд на субстандартные ипотечные облигации. Трейдер Goldman Sachs ответил отказом в электронном письме. Утром следующего дня Goldman Sachs сначала подтвердил отказ, а потом согласился – соответствующее электронное письмо было послано в 9.04, примерно в то время, когда Фабер задавал соответствующий вопрос Шварцу.

«Игра на понижение»: 7 бизнес-уроков из популярного фильма

secretmag.ru/article/2016/01/29/igra-na-ponizhenie-7-urokov/

Веннетт достаёт игру «Дженга» — деревянные бруски, их надо выстроить в башню, а затем вынимать по одному. Цифры и факты, которыми сыплет Веннетт, сопровождаются вытаскиванием брусков из башни, символизирующей постройку из ипотечных облигаций класса BBB (кредитный рейтинг со средним уровнем надёжности, в облигации низшего класса инвестировать не рекомендуется). Конец презентации — и «Дженга» рушится. Аллегория яснее некуда — облигации превратятся в проблемные, как только 16% заёмщиков из ипотечного пула не выплатят долги. Вряд ли Веннетту удалось бы достичь такой степени драматизма, просто рисуя схемы на доске.

Эффектное выступление Веннетта сподвигло Марка Баума проверить его теорию. Он не стал обращаться к экспертам и крупным игрокам рынка, а отправился к тем, на ком этот рынок держится. Проехавшись с риелтором по одному из престижных районов, Баум слышит, что почти все дома здесь взяты в ипотеку и владельцы скоро будут перепродавать их, так как не могут выполнить долговые обязательства. Поговорив с теми, кто выдаёт займы, Баум узнаёт, что они не сильно заботятся о платёжеспособности клиентов и выдают кредиты пачками, чтобы потом перепродать их банкам. Наконец, навестив стрип-бар и уединившись с проституткой, Баум понимает, что рынок недвижимости обречён.

«У меня пять домов», — заявляет Баум девушка, исполняя эротический танец. Она не в курсе, что её льготная ставка скоро исчезнет и за все дома придётся платить. Впрочем, заплатить она не сможет.

На каждом рынке есть независимые эксперты… на самом деле нет. Все всегда играют в своих интересах — в этом команда Марка Баума убеждается, когда приходит в рейтинговое агентство Standard & Poor’s. Кризис, которого ждали все поставившие на понижение, уже близко. Становится известно о невыплаченных кредитах, но рейтинги облигаций по-прежнему остаются высокими. Баум недоумевает — как так, ведь всё рушится, нужно присваивать этим бумагам высокую степень риска и прекращать ими оперировать. Топ-менеджер рейтингового агентства, женщина в перфорационных очках, в ответ на его претензии тихим голосом говорит, что если Standard & Poor’s оценит облигации ниже, то банки просто отнесут свои деньги через дорогу — в агентство Moody’s. И добавляет: «Только я вам этого не говорила». Помните, что любой бизнес — это прежде всего получение прибыли. Поэтому все данные от экспертов и игроков рынка стоит проверять самим (а это возвращает вас к первому уроку).

Бешеные деньги – The New Times

www.newtimes.ru/articles/detail/106917/

«Шеф-повар объясняет действие плохо обеспеченных ипотечных облигаций: это как несвежая рыба, которую неловко подавать на стол, — зато из нее получится вкусный суп».

Максим Блант, финансовый аналитик Для талантливого трейдера деньги — лишь побочный эффект на пути к цели Картина Адама Маккея «Игра на понижение» основана на реальных событиях, и это делает ее особенно ценной. И дело вовсе не в том, что с помощью простых и очень наглядных аналогий рядовому зрителю, далекому от финансовых инструментов и фондовых рынков, объяснили суть и механизм американского ипотечного кризиса 2007–2008 годов, быстро превратившегося в кризис мировой экономики. Для человека, который и без того во всем этом неплохо разбирался, гораздо более ценной идеей стало то, что главные герои, сильно заранее просчитавшие крах рынка, добились своего и смогли насладиться плодами победы, которая выражается вовсе не заработанными миллиардами. Деньги — лишь побочный продукт. Одна из ключевых фраз в конце фильма — «Я два года жрал дерьмо, но я был прав» — перекликается с вложенной в начале истории в уста другого персонажа максимой «Все неправы, а я прав». И фильм по большому счету вовсе не о том, как заработать деньги в кризис. Он — о людях, которым удалось сломать систему. «В падении рубля и цен на нефть виноваты не инопланетяне и не масонский заговор, а люди, стоящие во главе государства» Но не только об этом. Маккею удивительно точно удалось показать жизнь «честного» спекулянта. Не встроенного в систему и беззастенчиво эксплуатирующего ее инсайдера и манипулятора, на стороне которого все, включая правительство, а человека, зарабатывающего собственным интеллектом и аналитическими способностями. Мгновенные переходы от эйфории к панике и обратно, постоянные сомнения в собственной правоте, регулярные скандалы с партнерами, клиентами, женой, друзьями — все это цена, которую приходится платить даже не за успех, а только за надежду на него. Герои фильма проходят все круги «ада для спекулянтов». Терпят убытки, теряя не только свои, но и клиентские средства. На этом первом и самом сложном этапе сходит с дистанции большинство. Спрогнозировать коллапс несложно: о «пузыре», надувшемся на американском ипотечном рынке, предупреждали многие. А вот точно предсказать, когда именно этот пузырь начнет лопаться, что станет «последней снежинкой», которая запустит лавину кризиса, практически невозможно. И для того чтобы два года «жрать дерьмо», нужны действительно железные нервы. Большинству хватает и пары месяцев.

http://www.newtimes.ru/articles/detail/106917/#hcq=fzNzVPp

Игра на понижение (фильм) – Википедия (https://ru.wikipedia.org/wiki/Игра_на_понижение_(фильм)). Сценарий фильма основан на книге Майкла Льюиса «Большая игра на понижение. Тайные пружины финансовой катастрофы».

Действие картины начинается в 2005 году. Чудаковатый финансовый гений, управляющий хедж-фонда Scion Capital Майкл Бьюрри предчувствует, что американский рынок ипотечных кредитов может скоро лопнуть. В связи с этим он страхует около миллиарда долларов своих клиентов через кредитный дефолтный своп. Клиенты фонда Бьюри волнуются, ведь рынок кредитов представлялся весьма стабильным, но тот твёрдо стоит на своём. Уолл-стрит замечает эту странную активность и вскоре несколько финансистов догадываются, что опасения Бьюрри имеют под собой основания. Более того, сыграв на понижение, можно хорошо заработать.

Разрабатывать тему независимо начинают: агентство Front Point и молодые инвесторы Чарли Геллер и Джейми Шипли. Руководитель Front Point Марк Баум, по наводке трейдера Deutsche Bank Джареда Веннета, пытается понять природу проблемы. Веннет привлекает внимание к CDO. Эти транши облигаций уже давно не соответствует томурейтингу, который им присваивают без должной проверки. Обычная практика на рынке: смешивать бумаги с рейтингом «A» и «мусорные» «B» и всему портфелю облигаций присваивать высший рейтинг. Баум и его люди лично отправляются в пригороды Майами, дабы на местах проверить то, что рынок ипотечных кредитов действительно перегрет и дефолт возможен в ближайшем будущем. Поговорив с местными жителями и риэлтерами, Баум понимает, что ситуация действительно угрожающая. Массовые невыплаты по кредитам только вопрос времени. Геллер и Шипли также приходят к идее свопов и контактируют с отошедшим от дел брокером Беном Рикертом. Через него они выходят на Deutsche Bank и заключают сделки со свопами. Тем временем Баум узнаёт о синтетических CDO (en), представляющих собой финансовую пирамиду, на существование которой закрывают глаза контролирующие органы.

Front Point, Геллер и Шипли приобретают свопы на крупные суммы, предполагая, что когда облигации ипотечных займов упадут в цене, они зашортят свои сделки и с лихвой вернут вложения. Приходит 2007 год и предсказания начинают сбываться. По стране поднимается волна невозвратов по ипотеке, тем не менее, облигации, подкрепляющие долговые обязательства, пока в цене не падают. Пытаясь разобраться в этом парадоксе, Баум посещает офис Standard & Poor’s. Почему рейтинговое агентство упорно продолжает присваивать сомнительным портфелям бумаг рейтинги уровня AAA? Сотрудница агентства объясняет, что они вынуждены так поступать, иначе банки уйдут к конкурентам и всё равно получат необходимый рейтинг там. Обвал курса ценных бумаг начинается только тогда, когда на волне кризиса разоряются Bear Stearns и Lehman Brothers. Один за другим герои картины начинают избавляться от своих свопов с большой выгодой. Марк Баум в последний момент начинает сомневаться, ведь средства, которые он получит — деньги простых людей, за счёт которых устраняют последствия кризиса. Тем не менее он закрывает сделку.

Основная интрига построена вокруг того, что главный герой строит достаточно точный прогноз на цену по ИЦБ, так как финансовая пирамида построенная на этих ценных бумагах рано или поздно рухнет. Он ставит против ценных бумаг, считавшихся устоями рынка. Практика выдачи субстандартных кредитов (en) с плавающей ставкой (en) без должной проверки кредитной истории стала повсеместной. Объединение рискованных бумаг в транши CDO, рейтинг которых не проходит должной проверки. Наблюдая появление на рынке еще более рискованных, так называемых синтетических CDO, герои только убеждаются в своей правоте^[19].

Майкл Бьюри и другие трейдеры в фильме делают как в казино или букмекерской конторе ставку на падение цены, то есть «на понижение», играя на бирже на стороне «медведей». Механизм используемый при игре на понижение («шорт») является обратным по отношению к обычной спекулятивной перепродаже ценных бумаг. Трейдер знающий, что цена будет падать, берёт ценные бумаги в долг у брокера, продаёт на рынке и ждёт снижения цены. Когда цена, наконец, падает, он покупает их и оставляет разницу себе (закрывает сделку). Трейдеру выгодно это сделать, когда цена упадёт до самого низкого уровня^[19][32].

Бьюри мог и непосредственно приобрести акции (причем сделку он осуществлял не на свои деньги, а на средства клиентов своего фонда), но он использовал механизм кредитного дефолтного свопа (CDS). Данный деривативстрахует сделку. При этом покупатель (Бьюри) оплачивает не всю сумму приобретаемых ценных бумаг, а только возрастание в цене предмета сделки, если оно произойдёт (так называемые premiums). Банк предоставивший CDS уверен в том, что цена бумаг не упадет, и соглашается (в реальности, CDS по отношению к ипотечным ценным бумагам не существовали на рынке и возникли только после того, как Бьюри проявил к ним интерес)^[19]. Риск состоит в том, что если цена на бумаги вместо падения будет расти, то по условиям контракта ему постоянно придётся покрывать разницу и у него не хватит наличности. Об этом и беспокоятся клиенты хедж-фонда Майкла Бьюри. В итоге все расходы Бьюри и других игроков на понижение оказываются оправданы. Бьюри вернул вложения с прибылью 489 %^[33][19][32]. Обращает внимание и то, что Бьюри обратился за сделкой CDS именно в Deutsche Bank и Goldman Sachs. Он учел то, что финансовый институт пострадает от кризиса и не сможет с ним расплатиться. Выбранные им банки не были столь тесно связаны с рынком ипотечных бумаг и скорее всего остались бы на плаву^[33].

Газета Guardian назвала изображение событий достаточно убедительным и исторически достоверным^[23]. По сравнению с «Пределом риска», фильм Маккея рассматривает более широкий спектр событий, персон и организаций, повлиявших и вовлеченных в кризис^[23]. Эксперт Wall Street Journal Грег Ип отметил, что фильм интересен и полезен, хотя изображенная им картина не совсем полна. Мораль картины и её изобличающий посыл, направлены на несправедливость связанную с тем, что банки попустительствовавшие коллапсу экономики, не были наказаны, а были взяты на поруки государством, за счет налогоплательщиков. Между тем, для специалистов гораздо важнее не то, что пузырь лопнул, а то, как пузырь сформировался. Эти сложные макроэкономические процессы (низкая процентная ставка ФРС, конъюнктура мирового рынка) вряд ли можно отобразить в игровом фильме, но именно их анализ по настоящему важен для предотвращения будущих кризисов. В картине (и в книге) не упоминается тот, кто заработал (также на CDS) больше всех на кризисе — миллиардер Джон Полсон (en), хотя его история также весьма поучительна^[28].

Майкл Бьюри отметил то, что фильм рассказал лишь о небольшой части глобальной проблемы^[34]. Финансовый обозреватель Холман Дженкинс подверг картину глубокой критике заметив, что у крупных банков так называемые «токсичные» ипотечные активы, составляли всего около 2% от всего портфеля, и одних только этих активов было недостаточно, чтобы нанести такой удар по системе. Изображенная в картине близорукость СМИ, которые вступив в сговор с банками не замечали надвигающуюся катастрофу — не соответствует реальности. Wall Street Journal и другие издания писали о надувающемся пузыре еще с 2004 года^[35]. Обозреватель Forbes Стив Дэннинг полемизируя с коллегами, отметил высокую достоверность фильма, правильно расставленные акценты. Подобные фильмы повышают бдительность и привлекают внимание к тому, что раньше оставалось в тени

Ъ-Секрет фирмы – Отделение финансовых зерен – Коммерсантъ (www.kommersant.ru/doc/862095). В десятку самых важных инноваций второй половины XX века эксперты всегда ставят секьюритизацию. Идея этой финансовой операции в общем проста: превратить некий неликвидный актив в ликвидный, торгуемый на рынке. В качестве такого неликвида выступают разнообразные будущие платежи. В большинстве стран первыми секьюритизацию проходят ипотечные кредиты.

Создается специальная компания (SPV). И уже она выпускает облигации, которые на рынке покупают инвесторы. Купоны по этим облигациям и черпаются из тех самых имеющихся будущих платежей. Зачем городить такой огород? Ведь можно же просто продать облигации, обеспеченные будущими доходами. На самом деле при помощи SPV компания-оригинатор (та, что выдала первоначальные кредиты) как бы отделяет от себя свои активы. SPV создается так, что покупатели подобных облигаций не страдают даже при банкротстве компании-оригинатора: им продолжает выплачиваться причитающийся доход. Меньше риски – меньше доход. На практике разница между ставкой по обычным облигациям и по облигациям, выпущенным по классической схеме секьюритизации, составляет 100–200 базисных пунктов (1–2%). Начиная с некоторой минимальной суммы сделка становится экономически выгодной для компании-оригинатора. Секьюритизацию достаточно легко «опознать» по упоминанию того, что выпуск ценных бумаг получил более высокий кредитный рейтинг по сравнению с кредитным рейтингом компании, этот выпуск организовавшей. И секьюритизация – это единственный способ добиться того, чтобы кредитные агентства S&P, Moody’s или Fitch присвоили ценным бумагам рейтинг выше суверенного.

Сейчас специалисты утверждают, что секьюритизировать можно практически любой сколько-нибудь устойчивый поток будущих платежей... Для инвесторов-любителей экзотики существуют облигации под выигрыши в лотерею и продажи парковочных талонов, доходы от будущих продаж музыкальных дисков Дэвида Боуи и Лучано Паваротти. Или поступления, например, от специально введенного испанским правительством налога на демонтаж атомных электростанций.

История секьюритизации - old.rcb.ru - Рынок ценных бумаг

www.old.rcb.ru/Archive/articles.asp?id=3579

Суммируя Wilson2, на примере истории американского права3 можно выделить следующие этапы процесса развития обеспечения во второй половине XIX и начале XX в.:

Залог без передачи предмета залога кредитору (Non-possessory security interest). Этот инструмент впервые появился в США в виде залога скота. Он отвечал интересам сторон в ситуации, когда передача скота кредитору была невозможна или неудобна. Поскольку право владения оставалось у должника, требовалось соблюдение определенной процедуры, а именно регистрация права залога в публичном регистре. Впоследствии институт преобразовался в современную Chattel paper - бумагу, удостоверяющую денежное обязательство и обеспечение в виде движимого имущества либо права аренды такого движимого имущества.

Договоры купли/продажи с оставлением права собственности за продавцом до полной оплаты (Conditional sales contracts). Такие контракты появились в середине XIX в. Как и следует из названия института, он обеспечивал права продавца на случай неоплаты.

Трастовые свидетельства (Trust receipt). Появившийся в начале XX в., этот инструмент представлял собой серьезный шаг вперед в области финансов: использование вещей, объединенных родовым признаком в качестве обеспечения. Трастовое свидетельство является подтверждением того, что имущество определенной стоимости находится в трасте в интересах кредитора - бенефициария. При этом в траст могут передаваться ценные бумаги, права требования и др.; обязательством траста будет максимальное увеличение стоимости имущества. До появления трастового свидетельства только индивидуально определенные вещи выступали в качестве предмета залога. Сегодня трастовые свидетельства часто совмещаются с переводным векселем и являются обязательством уплатить определенную сумму, обеспеченную переданным в траст имуществом.

Факторинг (Factoring). Факторинг появился в начале - середине XX в. Этот инструмент позволил использовать права требования в качестве обеспечения.

Поступления в качестве обеспечения (Security interest in accounts receivable). Поступления являются абстрактной задолженностью (часто по индивидуально неопределенным договорам) и признаются неосязаемыми активами. Таким образом, поступления являются неосязаемыми активами, определенными родовым признаком, переданным в качестве обеспечения. К слову, герой известного фильма "Гражданский иск", адвокат Шлихтман (Schlichtmann), будучи управляющим партнером Schlichtmann, Conway & Crowley, взял кредит на ведение дела, ставшего предметом фильма, и обеспечил возврат всеми платежами, которые могут быть получены в качестве гонорара успеха, что в последующем стало причиной спора в деле Cadle vs Schlichtmann (258 F.3d 1 [1st Cir. 2001]).

По сути, экономическая идея секьюритизации состоит в том, чтобы предоставить пулу активов (неосязаемых прав на получение платежа в будущем от должников) возможность участвовать в обороте. Правовым средством для этого послужил институт ценных бумаг. С его помощью стало возможным использовать активы задолго до наступления срока платежа по ним.

Секьюритизация неипотечных активов началась с секьюритизации банковских кредитов в начале 1970-х. Десятилетиями до этого банки в основном были портфельными инвесторами; они держали выданные кредиты на балансе до их оплаты или наступления сроков платежа. Такие кредиты финансировались в основном за счет депозитов, иных привлеченных средств, которые можно рассматривать как общее обязательство банка (а не право требования в отношении специально обособленного имущества).

Ипотечные кредиты стали первым типом активов в сделках секьюритизации. Действительно, ипотечные кредиты благодаря длительному периоду кредитования, низким рискам и предсказуемым денежным потокам, а также благодаря некоторым историческим причинам (например, заинтересованности государства в развитии ипотечного кредитования) являются идеальным активом для секьюритизации.

Читать

rus.neicon.ru:8080/xmlui/bitstream/handle/.../7298/25_Жаманов.pdf?...

автор: АА Жаманов

Привязка к определенному имуществу значительно облегчает осущест- вление контроля и оценку рисков, поскольку при объектном кредитовании кредитор может абстрагироваться от хозяйственной деятельности предпри- ятия-заемщика, имея дело со сравнительно однородным, точно очерченным кругом активов. Соответственно снижаются эффективные затраты на наблю- дение за конкретным имуществом и его обслуживание, а также на предостав- ление необходимой информации. Кроме того, данные формы привлечения средств позволяют получателю кредита минимизировать риск недобросовест- ности в отношении сторонних инвесторов. Краеугольным камнем секьюритизации активов является передача рис- ков банками, например, страховым компаниям или другим обеспечителям. В классической схеме предоставления займа (кредитора) источником кредитно- го риска, с точки зрения инвестора, является получатель кредита. В случае секьюритизации происходит разделение качества активов и кредитоспособно- сти самого должника. Соответственно источником кредитного риска при секьюритизации активов будет уже не продавец требований, а непосредствен- но пул активов (спецюрлицо). Профессор Стивен Шварц в статье «Алхимия секьюритизации активов» 1 задается вопросом: является ли секьюритизация «игрой» с нулевым итогом (когда прибыль на стороне одного лица полностью соответствует убыткам другого лица, а общий итог «игры» равен нулю) или действительно сокращает расходы сторон? Шварц в целом признает неприятную закономерность сохранения сум- мы обязательств в полном соответствии с логикой теоремы Модильяни – Миллера

Guardian нашла виновников самой суровой рецессии в мировой ... (https://lenta.ru/articles/2009/01/26/responsible/).

Джордж Буш. Если при Клинтоне эпоха дерегуляции только началась, то во времена президентства Буша она достигла своего апогея. Буш никак не воспрепятствовал массовой выдаче кредитов неплатежеспособным заемщикам. Таких в США называли «ниндзя» (NINJA – No income, no job applicants («ни доходов, ни работы»)).

Нуриэл Рубини. Профессор Нью-Йоркского университета за свои мрачные прогнозы получил прозвище Dr Doom. Впрочем, почти все его расчеты сбылись, и сейчас Рубини – один из самых популярных и востребованных экономистов в мире. Он по-прежнему остается пессимистом, предсказывая общие убытки банков на 3,6 триллиона долларов. В то же время он прославился тем, что назвал президента Джорджа Буша, министра финансов Генри Полсона и главу ФРС Бена Бернанке «тройкой большевиков, которые хотят превратить США в ССША – Соединенные Социалистические Штаты Америки».

Восхождение денег, Найл Фергюсон - Bookmate

https://bookmate.com/books/tXI2JUkS

Братство хулиганов: Майкл Льюис. Покер лжецов

polbu.ru/lewis_pofliars/ch05_all.html

1978 - 1981 Уолл-стрит выполняет роль посредника между заемщиками денег и кредиторами. До весны 1978 года, когда Salomon Brothers создала первую в мире группу по залоговым ценным бумагам, термин "заемщик" относился только к крупным корпорациям и властям уровня федерации, штатов и городов. Семьям и домовладельцам здесь места не было. Роберт Далл, один из совладельцев Salomon Brothers, решил, что это неправильно. Больше всего в кредитах нуждались не корпорации и не власти, а домовладельцы. С начала 1930-х годов в США развивалось законодательство, стимулировавшее американцев занимать деньги для покупки собственных домов. Самым заметным стимулом служила возможность сокращать налогооблагаемый доход на сумму процентов по закладной. Вторым по значимости были ссудосберегательные организации, именуемые также сбербанками.

Именно у ссудосберегательных организаций средний американец чаще всего получал ссуду, и они же получали большую часть государственной защиты и поддержки. У этих организаций было право на всевозможные льготы, прежде всего налоговые и бесплатное страхование депозитов, а это косвенным образом способствовало снижению процента по закладным, поскольку уменьшало их расходы на привлечение средств. Когда лоббисты сбербанков продавливали через конгресс очередной пакет льгот, они громко кричали о демократии, национальном достоинстве и яблочном пироге. Ведь именно они давали каждому американцу возможность обзавестись собственным домом, а это и есть сущность американского пути. Выступление в конгрессе против семейного домовладения было бы политическим самоубийством, почти как выступить против материнства. Имея за спиной крепкую политическую поддержку, сбербанки пухли как на дрожжах - объем займов под заклад домов вырос с 55 миллиардов долларов в 1950 году до 700 миллиардов в 1976-м. В январе 1980 года эта величина превысила 1, 2 триллиона долларов, и объем рынка закладных оказался больше, чем рынка акций, то есть стал самым крупным в мире рынком капитала.

При всем при этом в 1978 году никому на Уолл-стрит и в голову не приходило, что закладные на дома могут превратиться в большой бизнес. Все здесь казалось мелким и ничтожным, по крайней мере для тех, кто привык выступать советником генеральных директоров крупнейших корпораций и руководителей государств. В сфере закладных на дома роль генеральных директоров выполняли президенты сбербанков. Типичным президентом Сбербанка был руководитель крошечного муниципалитета. Для городских парадов эти мужички дарили колесные платформы, на которых потом возили по городу размахивающих лагами школьников. Исчерпывающая характеристика, не так ли? Средний президент носил дешевый лавсановый костюм, зарабатывал в год куда меньше 100000 долларов и работал не больше восьми часов. Он был членом клуба - Львов или Ротари, а также входил в неформальную группу, которую его коллеги по сбербанкам называли Клуб 3 - 6 - 3: он занимал деньги под 3 процента, выдавал кредиты под 6 процентов и приезжал играть в гольф уже к трем часам пополудни.

Крах неприемлем: спасая Уолл-стрит

(Too Big to Fail, альтернативный перевод: «Слишком крут для неудачи»).

Фразы.

«Свой дом – часть американской мечты». «Всё слишком хорошо, чтобы быть правдой». «Баффета любят на рынке. Его имя поднимет цены на акции». «Мы не нуждаемся в наличных». «Нас хотят схватить на панике». «Не называй это спасением». «Вначале свалят трейдеры. Потом сбегут вкладчики». «Плохие активы мы выведем в отдельную компанию». «Дело не в цене. А в том, как вы ведёте бизнес». «Размер долга вашей страны – уязвимость». «Вы заметили тенденцию? Мы решаем проблемы только тогда, когда они становятся катастрофой». «Они не потянут риски». «Вы просите нас спасти конкурента». «Доверие – вещь очень хрупкая». «Кто-то должен купить «мусор» в недвижимости». «Вливания денег в «Леман» не одобрит ни один политик». «Мы не станем импортировать вашу раковую опухоль». «Шортисты атакуют наши акции». «Два месяца до выборов. Они не проголосуют за массовое вливание в банковскую систему, – их же не переизбирут!».

Объяснение того, что произошло на финансовом рынке, «сшитое» из реплик разных участников разговора: «На Уолл-стрит начали собирать ипотечные кредиты в пакеты и выпускать под них ценные бумаги. Доли этих пакетов в виде ценных бумаг стали продавать инвесторам. На этом зарабатывались большие деньги. Поэтому они начали убеждать банки выдавать людям ещё больше ссуд. Качественным заёмщикам кредиты уже были выданы. Поэтому их стали выдавать всем остальным, – снизив кредитные требования к займам. Кредитный рейтинг был просто обрушен. Простой американец думает: «Если банк так легко даёт мне эти деньги, значит, они мне по карману». Ценные бумаги на основе плохих активов – большой риск. Чтобы держать риски под контролем банки стали покупать что-то вроде страховки. Если по кредиту наступает дефолт, то страховщики платят – это дефолтный своп. Банк страхует потенциальные убытки, по бумагам он чист и надёжен. А значит, может инвестировать ещё и ещё. Многие компании занимались страхованием рисков. Но одна из них взяла на себя огромные, – непомерные – обязательства. Что привлекало эти компании? Комиссии! Сотни миллионов долларов комиссионных. Они верили, что рынок будет расти. Но рынок стал падать. Теперь Эй-Ай-Джи должны выплатить одновременно по всем страховкам. Почему же это не регулировалось!? Потому что этого никто не хотел. Все зарабатывали слишком много денег».

Фигуры.

А.Гринспен: «Слишком много домов. Нужно выкупить лишние и сжечь».

Г.Полсон: «В этом деле главное – доверие»; «Мы были обязаны дать другим банкам понять, что этот груз на их плечах»; «Азия открывается. Если не объявят банкротства «Леман», то рынок рухнет. Банкротство «Леман» поможет стабилизировать обстановку»; «Я крайне серьёзно отношусь к моральному риску»; «У нас кончаются варианты. «Морган Стэнли» и «Голдман» уже на грани. Если другие банки перестанут им доверять и отзовут межбанковские кредиты, то всё кончится в считанные часы. Обычные люди начнут забирать деньги. Через пару недель в магазинах не будет молока».

Понятия.

Слияния.

Рынок недвижимости.

Пузырь. Токсичные активы.

Конфликт интересов («Конфликт интересов отсутствует. Полсон продал все акции «Голдман», которые у него были»).

Дерегуляция. Деривативы.

События.

«Доллар растёт» («Вмешательство государства было бы воспринято как свидетельство исключительной опасности, нависшей над всей финансовой системой»).

«Доу-Джонс падает после известия о спасении Эй-Ай-Джи за счёт средств налогоплательщиков».

К кризису.

На экономическом факультете состоялся Третий Летний семинар «Современные методы и модели в экономике». Видеоматериалы семинара >>> (http://www.youtube.com/playlist?list=PL-vfNbbb04wiChzuCcR2GUGkgEgRBfbpM):

Пример. Третий летний семинар. Дмитрий Мухин, 08.06.2015, часть 1:

Великая Рецессия (2007–2009 гг.). «The Big 5 инвестиционных банков». Центральный банк (ФРС) не должен (но, как выяснилось, иногда вынужден) кредитовать инвестиционные банки. Страховая компания Эй-Ам-Джи страховала банки. Ипотечные компании («Фэнни Мэй» и «Фредди Мак»). Особенно влиятелен Федеральный резервный банк Нью-Йорка (В настоящее время банк имеет репутацию крупнейшего хранилища золота в мире (хотя это не может быть подтверждено, так как швейцарские банки не раскрывают информацию о своих золотых запасах) и хранит около 7,000 тонн золота в слитках ($415 млрд по состоянию на октябрь 2011), больше чем в Форт Нокс (Fort Knox). Около 98 % золота в ФРБ Нью-Йорка принадлежит ЦБ других государств). Во время Рецессии его возглавлял Тимоти Гайтнер. Министерство финансов США. Во время «пузыря» довольно сложно понять, что это уже пузырь. Диагностировать ипотечный пузырь было непросто. Почему возникают пузыри? Банк, выдавая ипотечный кредит, страхует его, беря (кредитуемый) дом в залог. Некоторые кредиты являются «плохими». Появились банки, объединяющие плохие кредиты. Рискованные транши оказались зависимыми друг от друга (поскольку сами активы были похожи). Играть против пузыря тоже может быть рискованно. Рейтинговым агенствам платили в том числе инвестиционные банки. «Проблема левереджа». У банков имеются забалансовые счета. Рецепт удаления последствий пузыря – резкое снижение процентной ставки. Но в годы Рецессии ставка уже была очень низка. giovanni1313 - Балансы американских домохозяйств. Про докризисную динамику реальных доходов я упоминал. Посткризисной динамике похвастаться нечем. Помимо доходов, для американских домохозяйств продолжает оставаться важным фактор «чистого богатства» (net worth, «чистые активы»). Этот показатель представляет собой разность активов, находящихся в собственности домохозяйства (недвижимость, авто, депозиты в банке, ценные бумаги, пенсионные накопления) и пассивов (ипотечного долга, потребительского и авто-кредита, студенческих кредитов и т.п., а также неформальные заимствования). Величина чистого богатства определяет возможность дальнейшего наращивания кредитования. Поскольку, как видно из первого графика, возможностей по наращиванию потребления за счет текущих доходов явно недостаточно. Величина чистого богатства имеет сильную связь с уровнем доходов семьи.

Дата добавления: 2018-04-15; просмотров: 336; Мы поможем в написании вашей работы!
Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 10 11 121314 15 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!