Сколько их ни считай – непременно собьешься со счета
Паруса, паруса, паруса, паруса, паруса.
Муравей непонятных времен, ты не знаешь про жизнь ни аза,
Лишь у края земли – ты пытаешься вымолвить что-то.
Как-то выразить нечто, сказать непонятно кому –
«Вот, я тоже здесь есть! Я живу в этом мире, заметьте»…
Те слова только ветер, услышав, уносит во тьму,
Что уже наступает от моря. Да, да, только ветер.
1 сентября
Первое число. Водораздел.
В осень погрузившись по колено
Парк под утро взмок и пропотел
Море взбаламучено и пенно.
И цикады нынче – ни гу-гу,
Только моря шум. А у откоса
Россыпью, сидят на берегу
Чайки, словно бывшие матросы
Мокрые, нахохленные – в ряд,
От камней почти неотличимы.
Облака укутали закат
Пеленой, как сероватым дымом.
Опустел, недавно людный, пляж,
И земля красна, и воздух влажен.
И привычный крымский наш пейзаж
Марсианским сделался пейзажем.
***
Слов в языке , словно звёзд – не счесть
Слово бывает как Дар, как Весть
Молния - Слово, Слово – Удар-под дых
Слово – как Песня, или, хотя бы – Стих
Слово способно путь осветить, согреть
Жизнь вернуть, или направить в Смерть
Слово бывает как шум, как лязг, как скрип
Звон колокольный, или скрипичный всхлип
А у меня кончились все слова
Пуста голова, да и душа едва
Теплится в теле, сжалась комком внутри
Словно фонарь, тусклым огнём горит
|
|
|
Может быть – старость, может, немея, так
Души и сходят, свет потеряв, во мрак
***
Болтается слово, на языке
Болтается, болтается, да не выболтается.
Кончились стишки.
***
Ну разве не чудо! – такая история -
В разгар октября – оказался на море я
И бледное тело волною качает
Гляжу я на рыбок, гляжу я на чаек
На крабов, снующих, по дну, меж камней
И мне всё теплей и теплей
Внезапный, нежданный, шикарный подарок
судьбы - здесь застать ещё лета огарок
для жизни-то самое- самое место
да что там! – и в смерти тут душам не тесно
тем более - смерти и нет.
Не веришь? Напрасно, мой свет!
А.Г.
Сижу на крымском берегу
И как пломбир я таю
И не скучаю - как могу
я вечность коротаю.
От ветра шум стоит в ушах
и над крутым обрывом
сонм душ летит, роясь, шурша
«мы жили, жили, живы…»
Пусть мир меняется, а всё ж
Мы, как то, в вечность вхожи
И ты, конечно, не умрёшь.
И я, конечно, тоже.
Послехармсие
За той стеной – ребёнок,
Старуха – за другой.
Свободы слой так тонок,
И где найти покой,
Когда мертвеют души,
И, что б ты не сказал,
Все слышат стен тех уши,
|
|
|
Всё видят стен глаза?
И с Эросом не очень,
И с дЕньгами – никак,
И сам ты, между прочим
Лишь недобитый враг,
Застрявший, словно муха
В углу, под потолком.
Проклятая старуха
Крадётся пауком,
Чьи лапки так проворны
И так усы страшны
…ты как в колодец чёрный
Летишь в кошмары - сны.
У самого порога
Верстою до небес
Торчит, чернея, Гоголь.
Нет, Пушкин. Или – бес?
В пространстве безъязыком,
В борьбе само с собой
Исходит время криком,
Проигрывая бой.
***
Как бабка лет примерно ста,
Одышлива, толста,
Скользит ворона по пруду,
По новенькому льду.
«Гляди, гляди, не упади,
А то сломаешь что-нибудь»
Ворона с видом попадьи
Кряхтит и продолжает путь
По лёд покрывшему снежку
По шагу, по шажку.
Всегда боюсь я за старух:
На вид она бодра,
А упадёт – сломает вдруг
Как шейку-то бедра!
Башку сломя, спешишь куда?
Нелепая ворона!
К воротам Страшного Суда
Спешить нам нет резона!
Тонка меж жизнью/смертью грань.
Ворона мне: «Отвянь».
|
|
|
Ну, ладно, - я ей отвечал, -
Скажи, ворона, лишь:
Тебе Создатель крылья дал.
Почто ты не летишь,
Не оторвёшься от земли?
Ворона: «Отвали».
Не получился разговор.
И так себе стишок.
Я замечаю с давних пор,
Что мне нехорошо;
Предпочитаю тихий ход;
Не рвусь я к небесам;
Бескрылый, в общем, обормот,
Увы, увы, я сам.
***
Се – странный человек, вернее – человечек.
Он, становясь скупей день ото дня и мельче,
Свой мозг насилует по двести раз на дню,
Молчит, или несёт какую-ту херню.
Се – странный человек, наставив Богу свечек,
Он Бога позабыл и был расчеловечен.
Всем дням недели он предпочитал четверг.
Умеренность во всём. Сияние отверг
Разверзнутых небес, застряв на полдороге.
Он стал один из тех, он стал одним из многих,
Кто сдался так легко, на всё махнув рукой,
И помер, прежде чем успел воскликнуть «ой!».
Да, этот персонаж скорее мёртв, чем жив.
Он сам себя нагнул, себя определив,
Сославшись на судьбу, страну, эпоху, век,
В разряд обычных жертв. Обычный человек.
***
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 275; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!