КИЕВСКИЙ СТАРЕЦ АНЕМПОДИСТ ПОСЛЕ ЗАКРЫТИЯ ЛАВРЫ
Иеромонах Анемподист в пустынях Кавказских гор
При хрущевской «оттепели» один за другим, в массовом порядке закрывались храмы и монастыри, настойчиво поступали требования о сокращении монастырских штатов, ограничении прописки иногородних. Оставшиеся вне стен обителей, иноки и послушники оказывались перед выбором: жить в миру на нелегальном положении, или скрыться от преследований в удаленных местах. Появление на Кавказе тайной монашеской сети и опытных наставников сыграло в то время важную роль. В горах появились новые скиты и кельи. Монашеские общины обосновались в Цебельде, Азанте, Двуречии, Псху и Амткеле. Абхазия превратилась в духовный центр российского подвижничества, в место расцвета молитвенной жизни.
Пустынножительство в горах Абхазии имело огромное значение на церковную жизнь в советской России. Многие верующие ехали на Кавказ за наставлениями и советами, посещали монашеские скиты, духовно окормлялись у отцов-отшельников, приехавших из упраздненных Глинской пустыни и Киево-Печерской Лавры.
В Абхазские горы, в тайную монашескую республику и направил свои стопы старец иеромонах Анемподист.
Приехав в Сухуми, старец поселился у своей знакомой, часто приезжавшей в Киев. Звали ее Акилина. Она жила в коммунальной квартире по Проспекту Мира. Акилина смогла зарегистрировать в своей квартире батюшку, обеспечив его легальное пребывание в Абхазии.
|
|
|
Несколько раз приезжал в Сухуми к Акилине навестить о. Анемподиста иеромонах Поликарп (Будаква), устроившийся снабженцем в Костромском епархиальном управлении у епископа Никодима (Руснака)[246].
У Акилины останавливались многие кавказские отшельники[247], когда спускались с гор и приходили в город за всем необходимым. В Сухуми о. Анемподист долгое время разыскивал своего знакомого по Киевской Лавре иеродиакона Онисифора, расспрашивая о нем у приезжавших время от времени монахов-пустынников. Но поиски были безуспешны[248].
Однажды о. Анемподист познакомился со старым пустынножителем, который пригласил его в свою пустынь, где жили несколько монахов на небольшом расстоянии один от другого[249]. В междугорье, в котором обосновались отшельники, было много пологих участков с плодородной землей, заросших дикими кустарниками. Монахирасчистили землю под огороды, насадили виноград и развели пчел. Поскольку старец всегда стремился к отшельническому уединению, согласился поселиться в этой пустыне.
В затворе о. Анемподист разводил огороды, сажал капусту, кукурузу. У него было несколько ульев, он был хорошим пчеловодом.
День подвижника, как и у других отшельников, начинался с восходом солнца. Вставали в 4 часа утра и вычитывали Полунощницу и монашеское «правило». После молитвенного бдения приготавливали обед, трудились на своем хозяйстве, вечером после ужина молились и часов в 7 вечера ложились спать, чтобы в полночь вновь встать на молитву, потом краткий сон и вновь подъем в 4 утра[250].
|
|
|
За день вычитывались 10 кафизм Псалтири, 3 канона, 2 главы Евангелия, 2 главы Апостола, Акафисты «Иисусу сладчайшему» и Богородице и по четкам Пятисотница[251].
В дни великих праздников старец со своими сподвижниками спускались с гор в Сухуми чтобы помолиться в храме и подкрепиться духовно Св. Тайнами. О. Анемподист, зачастую одетый в светлые брюки и куртку, приступал к Св. Причащению как мирянин, называя себя только монашеским именем. В соборе отшельники раздавали плоды своих трудов прихожанам, а от них получали деньги и необходимые для пустынного жительства вещи и инвентарь.
В своем уединении о. Анемподист прожил пару лет, пока недалеко от пустыни в осенью 1964 г. не начались лесоразработки, и братиям пришлось покинуть обжитые места[252] и вернуться в Сухуми.
Вскоре после возвращения из отшельничества о. Анемподист в соборе неожиданно встретился с о.Онисифором и уехал к нему[253].
|
|
|
Иеродиакон Онисифор жил в небольшом домике на окраине греческого селения Георгиевка[254]. Этого монаха пустынника, несколько лет проведшего в дупле дерева, местные жители хорошо знали. Они обращались к нему за всякой нуждой, прося его молитв во время засухи или тяжелого отела коровы. Было замечено, что по его молитвам все налаживалось[255].
Поселившись в одном маленьком домике оба отшельника, за долгое время привыкшие к отшельническому уединению и потерявшие стремление к общению, стали тяготиться друг другом. Общее житие лишало двух престарелых подвижником молитвенного состояния. Они смиренно переносили возникшие трудности и не желали отяготить отношения, опасаясь друг другу даже намекнуть о возникшем духовном дискомфорте. Несколько месяцев прожили старцы совместно, преодолевая возникшие невольно взаимные неудобства.
Как-то к бывшим киевским старцам-монахам в середине лета 1965 г. зашел пустынник схимонах Василий, подвизавшийся в дупле огромной липы в Амткельском междугорье за горным озером. Узнав от него о пустынных монахах, о. Анемподист попросил о. Василия принять его в их пустынь.
Иеромонах Анемподист был необходимым для Амткельских пустынников, т.к. их пустынная церковь долгое время оставалась без священника, но о. Василия смущал преклонный возраст восьмидесятилетнего старца.
|
|
|
На рассвете следующего дня схимонах Василий надел рюкзак о. Анемподиста, и они отправились в нелегкий путь. Поднимаясь на Георгиевский перевал, чтобы не утомить старца о. Василий шел не спеша, часто отдыхая. Но о. Анемподист был бодр и не отставал от своего провожатого. На вершине перевала после краткого отдыха они стали спускаться в долину бывшего греческого селения. Схимонах Василий украдкой наблюдал за старым иеромонахом, чтобы ноги не отказали ему, но тот шел, не замедляя шаг.
В полдень путники достигли келий Амткельских «Приозерных» монахинь, которые их сытно накормили и предложили остаться для отдыха. Но о. Анемподист скучавший по безмолвию, понудил продолжить путь. Взяв в руки походный посох и надев приготовленные монахинями резиновые сапоги, старец с о. Василием стали спускаться по крутой тропе к северной оконечности горного озера[256], образованного каменным завалом узкой горной речки после землетрясения в конце XIXв.[257]
От озера путь к пустыни лежал по горной речке к ее верховьям. Речка у озера была неглубокой, но идти по ней было очень трудно. Предстояло 33 раза переходить вброд в ледяной воде с берега на берег. Чем выше в горы, тем глубже становилась река, стиснутая крутыми стенами прибрежных скал. Ближе к верховью русло часто преломляли утесы. Течение возле них усиливалось, и появлялись водовороты[258]. Старец Анемподист уверенно переходил по воде с берега на берег, но выбирался на сушу с помощью о. Василия, т. к. берега были обрывистые и песчаные, и обваливались, когда на них наступали. На глубоких бродах, где было сильное течение, о. Василий становился выше батюшки Анемподиста, чтобы перегородить собою бурлящий поток и тем ослабить силу напора воды на идущего ниже по течению старца[259]. О. Анемподист медленно, с большим трудом преодолевал сложный путь.
К вечеру путники достигли поляны с пустынной церковью и кельями. На поляне подвизались монах Меркурий (Попов)[260], монах Ахила (Орлов)[261], иеродиакон Пимен (Шувалов)[262] послушник Виталий Сидоренко[263]и послушник Всеволод Ермаков[264]. Отшельники поселили старца иеромонаха в келье, построенной ранее прочих, отличавшейся большей просторностью.
В первый же воскресный день иеромонах Анемподист предложил с церкви совершить литургию. Накануне воскресенья брат Виталий испек просфоры и вечером все братия собрались на всенощное бдение.
Небольшая пустынническая церковь была построена за несколько месяцев до появления в пустыни о. Анемподиста. Летом предыдущего 1964 г. к отшельникам пришли[265] иеромонах Амвросий (Печенев)[266] и иеродиакон Исаия (Коровай)[267]. В начале зимы иеромонах Амвросий повелел приведенным им в пустынь новым отшельникам соорудить по его чертежу особую церковь[268].
В конце ноября 1964 г. началось строительство маленького храма. Все пустынники приняли участие в этом строительстве. По чертежу церковка была похожа на обыкновенную хибару-келью, но с небольшой алтарной пристройкой. Для церкви был сделан обычный каркас на вкопанных в землю столбах, и сплошная обвязка по верхам. Крышу сделали из коротких дощечек, наколотых из каштанового дерева. Над алтарной пристройкой крыша была обособленной. К началу января из России вернулся иеромонах Амвросий и привез антиминс, священнические облачения и алтарные принадлежности, которыми его снабдил один старый архиерей. Первую службу в новой церкви пустынники совершали накануне Рождества Христова 1965 г. С того времени отшельники могли каждое воскресенье и праздники могли утешаться служением литургии и принятием Св. Таин Тела и Крови Христовых. Вечерню и утреню служили с вечера, а литургию – ночью, после полунощницы и часов. Отпуст литургии бывал перед рассветом. Петь почти никто из братии не умел, поэтому пели за уставщиком, знавшим на память монастырские распевы. Обычно практиковалось гласовое столповое пение. На каждое церковное богослужение собирались все пустынники, за каждой литургией все причащались и после расходились по своим кельям[269].
Отцам пустынникам хорошо запомнилось первое богослужение старца Анемподиста. Всенощное бдение продолжалось 6 часов. Восьмидесятилетний старец к удивлению всех все это время стоял на ногах, за исключением нескольких моментов, когда разрешается сидеть. В девять часов вечера братия разошлись по кельям на отдых, но ровно в полночь все собрались продолжить богослужение. Прочитали полунощницу и часы, вслед за ними началась литургия, по окончании которой старец всех исповедал и причастил. Богослужение закончилось к 5 часам утра. Все это время иеромонах Анемподист простоял на ногах. Для многих было удивительным, что в таком преклонном возрасте старец был на редкость бодрым, хорошо слышал и прекрасно видел, имел отличную память, и при высоком росте не горбился[270].
В пустыни была традиция общей трапезы. Обычно готовил для всех Виталий Сидоренко, который кулинарное дело вел по-особому. Каша считалась «готовой», как только крупа заливалась кипятком. Груши, которые сушились в печке,были в золе и перед приготовлением компота никогда не мылись. Кукуруза бывала не проварена, и ее долго приходилось разжевывать. Так пустынники старались идти «путем тесным» и считали для себя немалым утешением, что каша хоть немного постояла на огне[271]. Кроме Виталия хорошо готовили иеродиакон Пимен и брат Всеволод, которые в миру работали поварами[272].
О. Анемподист не разделял с братией общей трапезы. Он всегда готовил себе сам и вкушал пищу келейно, в уединении. Это было его многолетнее неукоснительное правило молчальника, основанное на словах Спасителя: «Не судите, да не судимы будете»[273]. Чтобы избегать праздных разговоров и осуждений старец всю свою жизнь избегал общения. Он был всегда спокойным, рассудительным монахом, с тихим голосом и «морем смирения»[274]. Чтобы не привлекать внимания появлявшихся нередко охотников и местных жителей, о. Анемподист носил светскую одежду - светлые брюки и рубаху, и только для общей молитвы и церковных богослужений одевал подрясник с рясою и священническим серебренным восьмиконечным крестом. Братия обращалась к нему за духовными советами, он был их духовником. По праздникам и воскресным дням в пустынной церкви совершались богослужения. Для литургии о. Анемподист пек просфоры. У него был огород и несколько ульев пчел, в лесу собирал каштаны, заготавливал дрова.
Живя в пустыни, он не бывал в городе продолжительное время. В Амткельской пустыни иеромонах Анемподист прожил более 2 лет. Но течение времени не останавливалось, и годы напоминали о себе. Постепенно силы стали оставлять старца. Церковные службы стали совершать через неделю, а на Троицу 1966 старец настолько ослаб, что о. Ахиле с Виталием пришлось просить отслужить литургию иеромонаха Мардария (Данилова)[275], подвизавшемуся высоко в горах.
В начале осени 1966 г. на монашеский огород за молодыми початками кукурузы повадилась медведица с медвежонком. Для братии возникла угроза потери всего урожая. Это событие стало началом чреды неприятных испытаний для отшельников. Среди неприятностей обрушившихся на жителей пустыни была неожиданная тяжелая болезнь, постигшая старца Анемподиста.
Через пару дней после нападения медведей, о. Анемподист со схимников Василием решили посмотреть, что осталось от их огорода после непрошеных гостей. Переночевав в отдаленной келье о. Меркурия, они готовы были возвратиться к себе, но ночью разразилась гроза с сильным ливнем. Речка вышла из берегов, преградив обратный путь. Стихия не унималась несколько дней. Не желая стеснять монаха Меркурия, о. Анемподист с о. Василием решили идти горной тропой через пять переваловк кельям приозерных монахинь, чтобы там переждать половодье.
Рано утром они вышли от кельи брата-пчеловода. Старцу путь давался очень непросто. С усилием, хватаясь за ветки и скальные выступы, старый иеромонах шел, едва сохраняя равновесие. Особенно трудными были участки глинистых оползней и осыпей мелкого щебня. Когда путники подошли к последнему самому высокому перевалу, старец выглядел очень плохо. Он попросил отдыха, присел и глубоко задумался. Батюшка сильно ослаб и не был уверен, что сможет преодолеть крутое восхождение.
Собрав волю, о. Анемподист двинулся в путь. Его сил хватило только добраться до темноты к келье новых монашек, недавно поселившихся среди густых лесных зарослей.
У монахинь старец, не дождавшись ужина, уснул, а о. Василий поспешил к Приозерным монахиням. Проснулся старец поздно утром, взял книгу, вышел из кельи и сел невдалеке у обрыва возле края скалы. Во время чтения у него случился удар, но потерял сознание, повалился набок и начал сползать в пропасть. От неминуемой погибели его спасло то, что гача его брюк зацепилась за куст рододендрона. Спохватившиеся батюшку монахини, нашли его у пропасти, но вытащить его им было не по силам. Через некоторое время старец очнулся и при помощи монахинь смог выбраться наверх.
После апоплексического удара старец, понимая, что в пустыни он жить уже не сможет, решил уехать в Россию к своему монастырскому воспитаннику иеромонаху Поликарпу[276].
С помощью схимонаха Василия батюшка Анемподист добрался до трассы, на попутном автомобиле добрался в Сухуми, и вскоре навсегда покинул Абхазию.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 345; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!