Восхождение на гору Кармель 2 страница
7. е) Все наслаждения и приятности, какие можно найти в творениях суть наибольшие страдания, мучения и горечь, против того блаженства, которое есть Бог. Кто, стало быть. отдаёт им своё сердце, становится достойным в очах Бога наибольших страданий, мучений и горечи, и, как таковой, не может вкусить наслаждения, вытекающего из единения о Богом.
ж) Все богатства и слава творений суть убожество и нищета против того богатства, каким является Бог. Если, стало быть, душа любит их и обладает ими, то становится весьма убогой и нищей в глазах Бога и не может обрести тех богатств и славы, какие нисходят на душу в преображении в Бога. Велика бо пропасть между нуждой и убожеством и наивысшим богатством и роскошью.
8. Мудрость Бога, жалея души, которые сами себя снижают, уродуют, делают нищими и убогими, любя так называемую красу творения, призывает в Книге Притчей: Ovire, ad vos clamiio, et vox mea ad filios hominum. Intelligite parvili astutiam, et insipientes animadvertite. Adite quia de rebus magnis locutura sum. И говорит далее: Mecum sunt divitiae et gloria, opes superbae et institia. Melior est fructus meus auro, et lapide pretioso, et genimia mea agrento electo. In viis institiae ambulo, in medio semitarum indicii, ut ditem diligentes me, et theasauros eorum repleam:
"К вам, люди взываю, и к сынам человеческим голос мой! Научитесь, неразумные, благоразумию и глупые - разуму. Слушайте, потому что буду говорить важное, и изречение уст моих - правда;... богатство и слава у меня, сокровище непогибающее и правда; плоды мои лучше золота, и золота самого чистого, и пользы от меня больше, чем от отборного серебра. Я хожу по путям правды, по стезям правосудия, чтобы доставить любящим меня существенное благо, и сокровищницы их наполняю." (Пртч 8, 4-6; 18-21). Обращается здесь мудрость Божия ко всем тем, которые сердцем привязываются к тварному, как мы о том говорили. Называет их маленькими (parvuli), ибо такими стали, любя то, что мало. Поощряет их к тому, чтобы имели прозорливость и напрягли внимание, ибо говорит о вещах великих, а не о тех малых, которые они любят. Слава и великие богатства, которых они жаждут, не там, где они полагают, а с Нею и в Ней. Настоящие сокровища и справедливость пребывают в ней. И хотя душам кажется, что сокровища те суть в творениях. Мудрость предупреждает их, что её сокровища лучше, и плоды её ценнее золота и дорогих каменьев. И то, что родит она в душах, лучше отборного серебра, которое они любят. Говорится здесь о всякого рода чувственных пристрастиях, какие душа может иметь в жизни сей.
|
|
|
Глава 5
Опираясь на авторитет священного Писания, уведомляет, в продолжение, что душа обязательно должна пройти через ночь умертвления вожделений ко всем вещам, чтобы могла дойти до Бога
1. Из того, что мы сказали, уже можно кое-что понять о том, каков разрыв между творением и Богом, как, равно, и то,что души, которые склоняются чувственно к чему-либо сотворённому, так же отдалены от Бога, как и оно; ибо, как мы уже сказали, любовь уравнивает и уподобляет. Разрыв тот между Богом и творением хорошо знал св. Августин, когда говорил в Солилоквиях; "Бедный я, разве ж моя нищета и несовершенство приблизится к Твоему совершенству? Ты по-настоящему добр, а я злой; Ты святость, а я ничтожество; Ты справедлив, а я несправедлив; Ты зрячесть, а я слепота; Ты жизнь, а я смерть; Ты лекарство, а я хворь; Ты правда наивысшая, а я лицемерие". Так говорит этот Святой.
|
|
|
2. Великое, стадо быть, невежество судить, будто душа может дойти до высокого состояния единения с Богом, не опорожнив прежде вожделения от всех вещей природных и надприродных, которые могут становиться препятствием для неё, как то выясним в дальнейшем ходе изложения. Ибо неизмерима пропасть между ними и тем, что уделяется душе в состоянии чистого преображения в Бога. Иисус Христос, обучая нас прохождению этой дорогой, говорит в Евангелии от Луки: Qui non renuntiat omnibus quae possidet non potest meus esse discipulus: "KТО Нe отpёкся от всего ради Меня, не может быть Моим учеником" (Лк 14,33). Это совершенно ясно. Учение, которое принёс нам Сын Божий, покоится на отречении ото всех вещей для того, чтобы мочь принять в себя дар Духа Божьего. Потому что, пока душа не оторвётся от сотворённого, не будет способна приять Духа Божьего в чистом преображении.
|
|
|
3. Можно привести здесь факт из Книги Исхода (16), где читаем, что Бог до тех пор не давал сынам Израиля пищи небесной, или манны, пока у них имелась мука, принесённая из Египта. Понимать это надлежит таким образом, что сначала нужно избавиться ото всех вещей, чтобы смочь потом вкусить той ангельской снеди. Ибо не может отведать её то нёбо, которое ищет вкуса в снеди земной. Душа, которая задерживается и питается иными, чуждыми вкусами, не только становится непригодна к приятию Духа Божьего, но возбуждает этим гнев Божьего Величества, Потому что жаждет пищи душевной, не удовольствуяоь самим Богом, но хочет присоединить ещё вожделение и страсть к иным вещам. Это также содержится в упомянутой выше книге св. Писания (Исх 16, 18-13). Когда израильтяне не удовольствовались деликатным питанием манной, но тосковали и домогались мясной пищи, тогда сильно разгневался Бог на то, что хотели они такую низкую и вульгарную пищу смешать со снедью небесной, разом столь возвышенной и питательной, что таила в себе вкус и субстанцию всех снедей. И когда уста их ещё были полны кусков, как говорит Давид, ira Dei descendit super eos; "гнев Божий сошёл на них" (Пс 77, 31). Спал огонь с неба и спалил из них многие тысячи, потому что Бог счёл то за оскорбление себе, что когда он дал пищу небесную, они восхотели иной.
|
|
|
4. О, когда бы особы душевные ведали, сколько добра и какое изобилие духовное утрачивают они, не желая подняться над мелочным вожделением и покончить с ним, а также какой нашли бы в той простой снеди душевной вкус всех вещей, каких бы не восхотели попробовать! Но не находят вкуса в той душевной снеди по той же причине, по которой сыновья Израиля не ощущали сокрытого в манне вкуса всех снедей, не сосредоточивши на ней одной своего хотения, А случилось так не оттого, что манна не заключала в себе тех вкуса и силы, которых они жаждали. но оттого, что они искали их в чём-то ином. Стало быть, кто хочет любить Бога наравне с каким-нибудь творением, без сомнения мало ценит Бога, раз кладёт на одну чашу с Богом то, что, как мы уже сказали, бесконечно разнится от Бога.
5. Достоверно известно, что если воля склоняется чувственно к какой-нибудь вещи, то ценит её больше любой другой, хотя бы и лучшей, но не так нравящейся ему. Ежели же и в той и другой находит удовольствие, тем самым более совершенную снижает, равняя её с собой. Поскольку же с Богом невозможно уравнять никакой вещи, стало быть великое неуважение выражает Ему душа, любя наравне с Ним иные вещи, или привязываясь к ним. Или неуважение было бы большим, если бы душа любила те вещи больше, чем Его?
6. Изображение этого также имеем в св. Писании (Исх. 34, 3), когда Бог повелел Моисею взойти на гору, где намеревался держать речь к нему. Тогда не только повелел ему взойти на гору одному, оставивши сынов Израиля внизу, но чтобы даже скот не пасся вблизи горы: Nullus ascendat tecum, nесvidiat quisiam реr. totum montem boves QUOQVE et oves non pascant e contra.
Это значит, что душа, жаждущая вступить на дорогу совершенства, чтобы общаться там с Богом, должна не только отречься ото всех вещей и оставить их внизу, но и вожделения, которые подобны зверятам, должна укротить и не позволять им приближаться к той горе, то есть наслаждаться иными вещами, которые не суть Бог. В Нём всякие желания умаляются, и это есть состояние совершенства. Непременно, стало быть, нужно, чтобы по дороге к Богу имело место постоянное умертвление и обуздание желаний, ибо душа тем скорее дойдёт до цели, чем старательнее будет в том упражнении. Ибо до тех пор пока душа не обуздает полностью вожделений, никогда не дойдёт до цели, хотя бы и осуществляла многие добродетели, так как не достанет ей собственного способа обретения совершенства, который заключается в опустошении, обнажении и очищении души от всякого желания. Выпуклый образ сего находим в Книге Бытия (Быт 35, 25): Патриарх Иаков, собираясь на гору Бетиль, чтобы восставить там жертвенник и принести на нём жертву Богу, дал домашним своим тройное приказание; во-первых, чтобы отбросили всех богов чужих; во-вторых, чтобы очистились; и третье - чтобы сменили одежду:
Abiicite deos elienos, qui in medio vestri sunt, et mundamini ac mutate vestimenta.
7. Это тройное приказание позволяет понять, что каждая душа, хотящая взойти на ту гору, чтобы восставить себе алтарь, на котором принесла бы Богу жертву чистой любви, хвалы и истинного почитания, должна, прежде чем начнёт всходить на вершину, выполнить тщательно три выше приведённых условия. Во- первых, должна отбросить всех богов чужих, то есть все посторонние склонности чувственные и привязанности. Во-вторых, должна очиститься ото всей грязи, которую оставили в ней вожделения, что делает при помощи тёмной ночи чувств, отказывая им во всём и укрощая их неустанно. В-третьих, чтобы выйти на ту высокую гору, должна сменить одежды, что совершается через помянутое уже двойное делание. Тогда уже сам Бог сменяет её одежды на новые, давая ей новые познания Бога в Боге, и сменяя старые человеческие знания на новую любовь Бога в Боге. По обнажении воли ото всех её прежних алканий и человеческих пристрастий, вливает в душу Бог новое познание и отказ от наслаждений. После отбрасывания же старого способа мышления и всех фантазий, и также по удалении всего, что относилось к ветхому человеку, с природными его принадлежностями, облекает Бог душу в новую надприродную способность во всех её органах. Таким образом её делание из человеческого становится божьим. Достигается это в состоянии единения, в котором душа служит алтарём, на котором единственно Бог сам чествуем во славе и любви. Сам же Бог в ней пребывает. Некогда повелел Бог, что алтарь, на котором должен был покоиться Ковчег Завета, был внутри пустым (Исх 27, 8). Так и душа, желая быть алтарём для Величества Божьего, должна вначале избавиться ото всего. Повелел также Бог, чтобы на том алтаре всегда полыхал огонь, и чтобы на нём никогда не зажигалось иного огня. Когда же Надаб и Авиуд, сыновья первосвященника Аарона, принесли на Его алтарь обычный огонь, разгневался Господь и умертвил их перед алтарём (Лев 10, I). Из этого делаем вывод, что если душа хочет быть подходящим алтарём, не может в ней недоставать любви Божией, и что не должна смешивать эту любовь с другой.
8. Господь Бог не позволяет, чтобы с Ним пребывала какая-либо иная вещь. И действительно, читаем в первой Книге Царств, что когда филистимляне внесли Ковчег Завета в святилище, в котором стояла статуя их божества, то находили её каждое утро поваленной перед Ковчегом, и, в конце концов, разбитой на куски. Единственным желанием, которое дозволяет Бог в своём присутствии и которого хочет, есть желание совершенного хранения Закона Божьего и несения Креста Христова. Поэтому повелел некогда Бог, чтобы в Ковчег Завета, в котором находилась манна, не клали ничего, кроме книги Закона и жезла Моисеева, означающего крест (Втор 31, 26). Поэтому душа, которая со всею тщательностью старается хранить закон Божий и нести Крест Христов, действительно становится Ковчегом, вмещающим в себе истинную манну, то есть Бога, и это собственно потому, что старается совершенно беречь в себе исключительно закон и тот жезл.
Глава 6
Говорит о двух главных вредах, которые вожделения причиняют душе. Первый из них есть недопущение добра в душу, второй же это простое вреждение.
1. Для яснейшего и всестороннейшего понимания того, о чем шла речь, хорошо будет отметить, каким образом вожделения причиняют душе два наиважнейших вреда: первый состоит в том, что лишают ее духа Божьего, второй -в том, что вожделения терзают, мучают, затемняют, грязнят и ослабляют душу, в которой пребывают. Выражает это пророк Иеремия: Duo mala fecit populus meus: me dereliquerunt fontem aque vivae, et foderunt sibi cisternas,dissipates, quae сontinerе non valent aqu as; "Два зла содеял народ мой: Меня, источник воды живой оставили, и высекли себе цистерны разбитые, которые не могут удержать воды" (Иер 2, 13).
Это двоякое зло: лишение и также вред положительный, вытекают из каждого неупорядоченного акта желания.
Что до первого вреда, то ясно, что по мере того, как душа склоняется чувственно к какой-либо сотворённой вещи, разрастается в ней вожделение, и тем самым становится она менее пригодна к приятию Бога. Ибо, как говорят философы, о чём мы уже упоминали в разделе 4., две противоположности не могут пребывать в одном субъекте. А поскольку любовь Бога и любовь творения суть две противоположности, не могут, стало быть, разом пребывать в одной воле. Ибо, какое же уравнение твар-ного с Творцом, вещей чувственных с духовными, видимых с невидимыми, преходящих с вечными, пищи небесной, тонкой, духовной с пищей чисто чувственной, обнажения Христова с прилеплением к вещам земным?
2. Как в природе невозможно ввести новой формы, не устранивши сначала противостоящей ей формы предыдущей, - ибо пока та первая остаётся, она не допустит другой, - так точно, до тех пор, пока душа будет подвержена духу чувственности, не наполнит её дух чистой надприродности. К этой истине относятся слова Спасителя Божьего в Евангелии св. Матфея: Non est bonum sumere panem filorum, et mittere canibus: "Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам" и далее:
Notite sanctum darе canibus;
"Не давайте святыни псам" (Мтф 15, 26; 7, 6). Называет тут Спаситель Божий сынами Божьими тех, которые, избавляясь от вожделений к сотворённому, тем самым приуготовляются к приятию Духа Божьего. Тех же, что кормят свои вожделения тварными вещами, приравнивает к псам, так как только сынам дано есть со своим Отцом за столом из единой мисы, т.е. питаться Его духом, а псам - крошками, падающими со стола.
3. Все творения суть только крошки, которые упали со стола Божьего. Правильно значит названы псами те, кто насыщаются творениями, лишаясь тем самым хлеба cыновьего. Такие души не хотят подняться от питания крошками творения к столу Духа не сотворённого, Отца их. И бродят такие души, как псы, всегда охотясь за добычей, ибо крошки служат скорее для поднятия аппетита, нежели для утоления голода. Говорит об этом царьДавид: Famem patientur ut сanes еt circuibunt civitatem. Si vero non fuerint safurati еt murmurabunt; "Будут голодать, как псы, и будут кружить вокруг города, и если не насытятся, будут ворчать" (Пс 58, 15). Поэтому каждый, кто идёт за желанием, всегда недоволен и огорчён, как голодный человек, ибо что же общего у голода, вызванного творением, с тем полным насыщением, какое даёт дух Божий? Но не может наполнить души то изобилие несотворённое, пока не освободится она от голода, вызванного желаниями, и это потому, что как мы уже говорили, две противоположности не могут пребывать в одном субъекте, а голод и сытость суть противоположности.
4. Из того, что мы уже рассказали, видно, что Бог делает больше, когда очищает душу от этих противоречий, нежели сделал тогда, когда сотворил её из ничего. Ибо те противоречия чувств и разноречивых желаний сильнее сопротивляются Богу, чем само ничто, которое по меньшей мере не ставит препятствий. Думаю, что достаточно уж того, что мы рассказали о первом вреде, который причиняет душе вожделение. Заключается он главным образом в том, что создается сопротивление духу Божьему, как мы тут уже пространно о сём говорили.
5. Поговорим теперь о другом следствии, какое вожделения вызывают в душе. Проявляется оно разнородно, так как вожделения душу удручают, мучают, затемняют, грязнят и ослабляют. Об этих пяти проявлениях поговорим последовательно.
6. Понятно, что вожделения удручают и утруждают душу. Суть они, как непослушные и назойливые дети, которые непрерывно просят у матери то того, то иного, и никогда им не довольно. Сколько ж намучается и натрудится человек, жадно ища сокровищ. Так точно страдает и трудится душа в добывании того, чего домогаются от неё её желания. И хотя в конце концов и добывает желаемое, страдает, однако, и дальше, не найдя успокоения. Потому что накапливает в "разбитых цистернах, которые не могут удержать воды" для гашения пламени желания. Сюда относятся слова Исайи пророка: Lassus adhuc sitit et anima eius vacua est; "Вот он томится, и душа его жаждет" (Ис 29. 8); это значит, что вожделение его остаётся неупокоенным. Страдает и трудится душа, отданная желаниям, так как разъедает её желание, как горячка ест человека хворого, который не почувствует себя лучше, покуда не отступит она. Верно ведь высказался Иов: Cum satiatus fuerit, aretabitur, aestuabit, et omnis dolor irruet super eum;
"В сытости будет стиснут, и будет страдать от зноя, и всякая болесть набросится на него" (Иов 20, 225. Это значит, что когда душа утолит свои желания, будет ещё больше стиснута и отягощена; возрастёт в ней жар желания, и так спадёт на неё всякая болесть.
Страждет и труждается душа, угождающая своим желаниям, поскольку ранена ими, взволнована и неспокойна, как вода на ветру, и не позволяют ей они успокоиться ни на каком месте и ни в какой вещи. О такой душе говорит Исайя:
Cor impii quasi mare fervens; "Сердце злого, как море бурное" (Иc. 57, 20). Поистине несчастлив человек, если не обуздает желаний.
Страждет и труждается душа, жаждущая успокоить свои вожделения, потому что подобна она голодному человеку, отворяющему уста, чтобы насытиться воздухом, и тогда ощущает ещё большее алкание, ибо это не его пища. Выражает то пророк Иеремия, когда говорит: In desiderio animae attraxit ventum amoris sui;
"В алкании души своей притянула ветер любви своей" (2, 24), значит сие, что в алкании своего вожделения притянула к себе ветер своих склонностей И далее, давая понять тот жар, который чувствует душа, и желая прожив него предостеречь, говорит: Prohibe pedem tuum a nuditate et guttur tuum a siti;
"Удерживай ногу твою, то есть мысль, от наготы, а горло твоё от жажды" (Иер 2, 25), или волю твою от утоления желаний, ибо рождает оно ещё большую жажду. Как разбалованный человек, если во дни надежд сталкивается с разочарованием, страждет и трудится, так равно и душа страждет и трудится утолением своих желаний, так как они сотворяют в ней только ещё большие пустоту и голод. Желания бо, как повсеместно говорят о том, подобны огню, который возрастает, когда подбрасывают в него дров, когда же поглотит их, неизбежно гаснет.
7. Конечно, вожделение ещё хуже огня. Огонь бо уменьшается, когда кончаются дрова. Вожделение же, когда в ком-либо разгорится, не только что не уменьшается в отсутствие своего предмета, но возрастает, и, вместо того, чтобы погаснуть, как огонь, который ослабевает в отсутствии топлива, ослабляет и мучает душу, ибо возрос её голод и сократилась пища. Выражает то пророк Исайя в следующих словах: Declinabit ad dexteram, et esuret: et comedet ad sinistram et non saturabitur;"Ступят вправо и будут алкать, и есть будут слева и не наедятся" (Ис. 9. 20). Верно ведь, что тех. которые не умертвляют своих желаний и сходят с правого пути, терзает голод по сладкому Божьему Духу, принадлежащему тем, которые суть по правую руку Божию, но этим не уделяемому. Верно также, что когда побегут на левую сторону, чтобы насытить свои вожделения какими-нибудь творениями, не утолят голода. Ибо оставили Того, кто единственный может дать насыщение, и кормятся тем, что вызывает еще больший голод. Ясно, стало быть, пожалуй, что вожделения мучают и утруждают душу.
Глава 7
Говорит о том, как вожделения мучают душу. В подтверждение приводит сравнения и доводы из св. Писания.
1. Другой род позитивного в р ед а, который причиняется душе вожделенияии состоит в том, что её терзают и мучают. Подобна тогда душа невольнику, закованному в кандалы, и не отдыхает, пока не освободится от оков. Выражает то царь Давид: Funes peccatorum circumplexi sunt me. Это означает: "Узы моих грехов стиснули меня отовсюду" (Пс 118, 61).
Какие же мучения и терзания терпит нагой, лежащий на терниях и колючках! Такие терзания и мучения проходит душа, полагаясь на свои вожделения. Они, потому что, как терния, ранят ее, калечат и доставляют боль непереносимую. Говорит о том также царь Давид: Circumdederunt me sicut apes, et exarserunt sicut ignis in spinis. Это значит: "Окружили меня, словно пчёлы, жаля меня, и распалилися против меня, словно огонь в терниях" (Пс. 117, 12). Ибо в терниях вожделений возрастает огонь тесноты и мучения. И как пахарь мучает и терзает вола, запряжённого в плуг, в расчёте на ожидаемый урожай, так вожделение терзает душу жаждущую, добиваясь того, чего ищет. Это видно на примере Далилы. Желание узнать секрет силы Самсоновой так её мучило и трудило, что она ослабела смертельно:Deficit anima eius, et ad mortem usque lassata est (Суд. 16, 16).
2. Чем сильнее вожделение, тем больше мучает оно душу. Чем больше стало быть желание, тем больше мучение, и тем больше мучений, чем больше желаний пленяют душу. И ещё в этой жизни изведает такая душа то, что в Книге Откровения говорится о Вавилоне: Qantum glorificavit se, et delicis fuit, tantum date illi tormentum, et luctum. Или: "Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей" (Откр 18, 75). Как человек, который попал в руки неприятелей, будет сносить мучения и страдания, так точно терпит душа, позволяющая желаниям овладеть собой.
Отображение сего имеем в Книге Судей, в судьбах Самсона. Когда сей могучий свободный муж и судия Израиля попал во власть своих недругов, те поубавили силы его, выкололи ему глаза, и заставили вращать тяжкие жернова, при этом его еще мучили и терзали (Суд 16, 21). Таков скорбный удел души, в которой неприятели - вожделения живут и побеждают. Сначала они её ослабляют, потом ослепляют, потом терзают и мучают, потом привязывают к мельнице похоти вервями её собственных похотений.
3. Господь Бог, милосердуя к тем душам, которые с такими издержками и таким великим усилием стараются посредством творений утолить жажду и голод своих похотей, говорит им через Исаию пророка: Omnis sitientis venite ad aquas; et qui non habetis angentum, properate, emite, et comedite; venite, tmite absque argento vinum et lac. Quare appenditis argentum non in panibus, et laborem vestrum non in saturixtate? (Ис. 55, 1-2). Все, ощущающие жажду хотений, приходите к водам; все, у кого нет серебра собственной воли и хотений, поспешите. Купите у меня и ядите. Пойдите и купите мои вино и молоко (которые суть покой и сладость души) без серебра собственной воли, и не прилагая к тому платы трудом, какую платите за ваши похотения. Зачем даете серебро вашей воли за то, что не хлеб, иди Дух Божий, и труд упокоения своих вожделений за то, что не может их насытить? Идите слышащие ко мне, и будете пользоваться добром, которого ищете, и будет наслаждаться изобилием душа ваша.
4. Дойти до наслаждения равняется отказу от каких-либо удовольствований, обретаемых в вещах сотворённых. Ибо творения мучают, а Дух Божий оживляет. То-то призывает нас Спаситель Божий, говоря: Venite ad me omnes qui laboratis et operati estis, et ego recifiam vos, et invenitis requiem animabus vestris (Мт. 11, 28). Все, которые ещё умучены, огорчены и отягощены бременем ваших забот и желаний, вое приходите ко мне. Я вас освежу, и найдётся для душ ваших тот покой, которого лишили вас ваши желания. И тяжело их бремя, как говорит об этом Давид:
Sicut onus grave, gravate sunt super me; "Как бремя тяжкое отяготели на мне" (Пс 37, 5).
Глава 8
Говорит о том, как вожделения затемняют и ослепляют душу.
1. Третий вред, который причиняют душе желания, состоит в том, что они ее ослепляют и затемняют. Как мглы и дымы, носящиеся в воздухе, не дозволяют ясному солнечному лучу просветлить его, как зеркало, завешенное полотном не может отразить облика, или взбаламученная вода отразить лица, вглядывающегося в нее, так душа в ярме похотений помрачена в познании, и ни свет природного разума, ни проблески надприродной мудрости Божией, не могут ни проникнуть в неё, ни осветить её ясно. Верно, стало быть, говорит Давид: Comprehenderunt me iniquitates meae et non potui, ut...
"Постигли меня беззакония мои, так что видеть не могу" (Пс 39, 13).
2. Через то, что душа затемнена в аспекте познания, цепенеет она в сфере воли и притупляется в сфере памяти, и тогда вся её деятельность приходит в замешательство. Ибо воля и память зависят в своих движениях от познания, и когда, стало быть, последнее замутнено, то, вследствие этого, и они будут в таком же качестве. В этом ключе говорит Давид: Anima mea turbata est valde; "Душа моя сильно потрясена" (Пс 6, 4). Это одно и то же, что сказать: Расстроена душа моя в способностях своих. Ибо в таком состоянии ни разум не восприимчив к свету солнечному, ни воля не способна принять в себя Бога в чистой любви, так как зерцало завешенное не отражает лица смотрящего; ни тем более память, заслонённая мраками вожделений, не поддаётся проникновению в неё блеска образа Божьего, так, как вода мутная не может ясно отразить лица того, кто в неё смотрит.
З. Вожделения ослепляют и затемняют душу, так как они сами по себе слепы; поскольку они в себе не имеют никакого познания, разум является для них единственным проводником. Поэтому, всякий раз. как душа позволяет своему вожделению направлять себя, ослепляется, так как сама хорошо видя, велит вести себя слепому, и в результате получаем как бы двух слепцов. Тогда оправдывается то, о чём говорит наш Господь у св. Матфея: Si caecus caeco ductum praestet, ambo in foveam cadunt; "если слепой ведёт слепого, оба упадут в яму" (Мтф 15. 14).
Мало помогают глаза ночной бабочке, если вожделение красоты света несёт её ослеплённую в огонь. Можем, стало быть, сказать, что душа, питающаяся вожделениями подобна рыбе, ослеплённой светом, для которой он есть скорее темнота, так как не видит опасностей, уготованных ей рыбаками. Хорошо выражает это Давид, говоря: Super cecidid ignis, et non viderunt solem (Пс. 58, 9). Значит то, что спал на них огонь, палящий жаром своим и освещающий блеском. То же самое сотворяет похотение душе: распаляет похоть и ослепляет разум, так, что не может видеть своего света. Причина же ослепления такова, что когда становится пред взором иной свет, взор довольствуется им, - который становится преградой, - и не видит другого; подобно этому и вожделение, будучи так близко к душе, что есть собственно в ней, делает то, что душа задерживается только на этом светиле и питается им, и не может поэтому увидеть света своего разума, пока не отодвинет той ослепляющей препоны вожделения.
4. Поэтому достойна сожаления неосведомлённость некоторых, отягощающих себя чрезвычайными епитимьями и иными личными самовольными упражнениями, думающих, что этим они добьются соединения с Мудростью Божией. Однако не достигнут того никогда, если не будут настойчиво умертвлять свои похотения. И когда бы только половину своих усилий пустили на укрощение вожделений. дальше бы продвинулись в течение месяца, чем благодаря своим упражнениям в течение многих лет. Ибо, как и земля необработанная не даст урожаю, так и душа не продвинется вперёд без искоренения желаний. Необходимо, стало быть, понять, что без этой работы уничтожения желаний всякие усилия по продвижению к совершенству, в познании Бога и себя, будут только бросанием зерна в землю невспаханную. Не отпустят ведь души мрак и тупость, пока не будет погашен огонь желаний. Бо они словно катаракта или прах в оке, мешают ему, пока не будут извлечены.
5. Потому-то Давид, видя слепоту того рода душ, которые так здорово препятствуют себе в созерцании блеска правды, и на которых так сильно гневается Бог, говорит им: Priusquam intelligerent spinae vestrae rhamnum: sicut viventes, sic in ira absorbet eos (Пс.57, 10). Иными словами: «Прежде, нежели уразумеют ваши терния, то есть ваши вожделения, как живые, уничтожит их Бог во гневе своём.» Раньше бо, чем живущие в душе желания познают Бога, уничтожит их Он в сей или будущей жизни карою и страданием очищения. Говорит, что Бог уничтожит их в гневе, ибо то, что претерпевается в умертвлении вожделений, есть наказание за вред, который они причинили душе.
6. 0, если бы люди знали, каких сокровищ света Божьего лишает их та слепота, являющаяся следствием их чувственных склонностей и вожделений, и сколько зла и вреда выносят они ежедневно из-за того, что не умервщляют их. Поэтому не должно доверять ни быстрому разуму, ни дару, полученному от Бога, но помнить, что если живы чувственные склонности и вожделения, то будем впоследствии помрачены и ослеплены, и кончим тем, что будем впадать постепенно всякий раз во всё большее зло, Ибо кто же бы предположил, что такой мудрый человек, как Соломон, который получил от Бога столько добра, дойдёт до такой слепоты и слабости воли, что в старости будет ставить алтари идолам и возлагать на них жертвы? (I Цар. II, 4). Для этого достало низкой склонности, которую питал к женщинам, вместе с недостатком старания об умертвлении желаний и наслаждений своего сердца. Сам бо говорит в книге Экклезиаст, что ни в чём не отказал вожделениям своего сердца (Еккл. 2, 10).
Дата добавления: 2015-12-19; просмотров: 12; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!