Механизмы этнического сближения
Теперь остановимся подробнее на способах включения тюрок в состав византийского общества и факторов этнического взаимодействия.
Во-первых, христиан и мусульман сближали часто заключавшиеся между ними браки, особенно в среде правящей верхушки. Матери и жены многих султанов Рума были христианками. Одной из жен Кылыч-Арслана I была христианка Изабелла. Мать султана Кылыч Арслана IV – гречанка. Жены-христианки пользовались большей свободой, чем жены-мусульманки, так как по брачному договору они зачастую имели право исповедовать свою религию. Характерный для представителей правящих династий обычай жениться на иноплеменницах для заключения матримониального союза, часто наблюдавшийся во многих государствах средневековой Европы, был свойственен также широкому кругу имущих и знатных людей. Обычай жениться на чужеземках был настолько распространен у тюрок в Малой Азии, что Р. С. Атабиен называет его даже особым термином –«ксеногамией».[58] Эти браки вели к культурному и языковому сближению тюрок и населявших Византию народов. В то же время, византийские императоры, неукоснительно следуя заветам Константина Багрянородного, вовсе не стремились отдавать своих дочерей в жены восточным правителям. «Если когда-либо народ какой-либо из этих неверных и нечестивых племен попросит о родстве через брак с василевсом ромеев, должно отклонить эту их неразумную просьбу. Никогда василевс ромеев да не породнится через брак с народом, приверженным к особым и чуждым обычаям по сравнению с ромейским устроением, особенно же с иноверным и некрещеным, разве что с одними франками».[59] В 1092 г. Алексей I Комнин получил от персидского султана Мелик-шаха, ранее направившего к нему посла Чауша, письмо следующего содержания: «Я слышал, о, император, о твоих делах: о том, как ты, только приняв власть над империей, с самого начала был вовлечен в многочисленные войны. <…>О том, что эмир Абдуль-Касим нарушил твой договор с Сулейманом[60] и опустошает всю Азию до самого Дамалиса. Если же ты желаешь, чтобы Абдуль-Касим был изгнан из твоих областей и чтобы Азия и Антиохия перешли под твою власть, отправь ко мне свою дочь в невесты моему старшему сыну (Бэрк-Яруку – прим.). Если ты это сделаешь, то в будущем не встретишь на своем пути никаких препятствий; благодаря мне с помощью войск, которые я тебе отправлю, ты легко добьешься своих целей не только на Востоке, но и в Иллирике и на всем Западе».[61] Очевидно, это заманчивое предложение шло вразрез матримониальными традициями Византийской империи. Ввиду этого, предложение было отклонено императором Алексеем I, хотя для общего положения дел данный конкретно случай имел малое значение. Смешанных браков между греками и турками было много, и это был, пожалуй, основной способ межэтнического взаимодействия.
|
|
|
|
|
|
Во-вторых, стоит отметить еще один фактор этнического сближения, а именно – пограничное соседство империи с тюркскими и арабскими общностями. В этих зонах между Византией и Арабским халифатом, позже – государством Сельджукидов, на стыке христианской и исламской цивилизаций, возникали специфичные по этническому составу группировки – поселения племен и наемников, выполнявших функции пограничников и авангарда военных сил государства. То были византийские акриты, халифские гази и сельджукские акынджи. Общность быта сближала их поселения, разведенные по обе стороны границы, способствовала появлению смешанных браков и совершенно иной этнической общности, где действовали отличные от основной части государства нормы и правила поведения. Наиболее ярко указанные тенденции прослеживаются на примере византийского эпоса о Дигенисе Акрите.[62]
В-третьих, стоит отметить взаимодействие на низшем уровне, включающее в себя перемещение крупных народных масс во время военных действий в тюрко-византийском пограничье. Так в ходе кампании Алексея против Мелик-Шаха II в 1116 г., насколько можно доверять сведениям Анны, ромеи захватывали пленных с женами и детьми. К византийскому войску, победоносно завершившему военные действия, стекалось множество народа из разоренных турками земель Малой Азии. Эта людская масса, стремившаяся в Константинополь, получила попечение императора
Алексея I, который, по словам Анны, заботился о пленных и чужеземцах. «Детей, лишившихся родителей, испытывающих горечь сиротской доли, он отдал своим родственникам (вспомним судьбу Татикия – прим.) и другим людям, известным ему своей благочестивой жизнью, а также игуменам святых монастырей. Он приказал им воспитывать этих детей не как рабов, а как свободных, обучая их всем наукам и знакомя со Священным Писанием. Некоторых же детей он отдал в приют, который сам учредил, сделав из него скорее школу для желающих учиться. Руководителям приюта он наказал давать детям общее образование».[63] Алексеем I также была выстроена грамматическая школа для сирот из разных стран, «где можно увидеть обучающегося латинянина, говорящего по-гречески скифа, ромея, изучающего греческие книги, и неграмотного грека, правильно говорящего по-гречески». В данном случае, как мне кажется, можно говорить о целенаправленной политике Алексея I по подготовке кадров для военного и государственно аппарата, причем именно из детей смешанного происхождения.
|
|
|
|
|
|
В этой связи интересно сопоставить другое свидетельство писательницы, где Анна упоминает «300 подготовленных командиров», использованных Алексеем во время войны с Боэмундом Тарентским в 1107-09 гг. «Алексей выделил из всего войска новобранцев и назначил командирами тех, кого он сам воспитал и обучил военному искусству. Было их всего триста человек — все молодые и рослые, сильные телом, с первым пухом на щеках, все как один искусные стрелки из лука и непревзойденные метатели копий. Сыновья разных народов, они составляли отборный отряд всего ромейского войска и подчинялись стратигу-императору, ибо он был для них одновременно и императором, и стратигом, и учителем. Отобрав из их числа наиболее искусных воинов, Алексей назначил их начальниками отрядов и отправил в узкие долины, через которые должно было пройти варварское войско».[64]
Заключение
Таким образом, участие выходцев с востока и, прежде всего, тюрок в общественно-политических процессах Византии XI-XII вв. обозначило новый вектор взаимоотношений империи с тюркскими сообществами Малой Азии. Начавшееся со времен массового переселения кочевников на Балканы и в Анатолию активное взаимодействие византийцев с тюрками поставило на повестку дня целый ряд вопросов о способах существования государства ромеев в новом, зачастую враждебном окружении. Византия пыталась решать проблему снятия внешней угрозы с востока разными способами, включая использование одних тюрок против других, выстраивание качественно новых отношений с тюркскими сообществами.
Вместе с тем, военное сотрудничество византийцев с тюрками, привлечение их на императорскую службу, задействование в качестве союзников империи, выявило возможность интеграции отдельных тюркских представителей в состав правящего класса Византии. В ходе этого этапа выстраивания отношений, несмотря на все внешнеполитические сложности, оказалась возможной ситуация, при которой турки могли стать полноценной частью полиэтничного византийского социума, в котором принятие православного вероисповедания и признание вселенской власти ромейского императора означали переход в иное качество – ромеев.
Тем не менее, последовавшая в XIII-XV вв. сплошная тюркизация Анатолии была подготовлена в том числе предшествовавшим ей мирным внедрением сельджукско-тюркских элементов в византийское общество, греческий язык и римскую универсалистскую ментальность. Этот растянутый во времени процесс, охарактеризованный Р.М. Шукуровым как «латентная тюркизация» означал, в конечном счете, исторический проигрыш Византии и уничтожение самой византийской цивилизации. В хрупком равновесии культуры, по словам В.Н. Торопова, обретение чужого – это всегда отказ от части своего. В случае с византийцами тюрки оказались тем непереваренным компонентом, который подорвал их социум изнутри.
Список использованных источников и литературы:
Источники:
· Анна Комнина. Алексиада. М., 1965.
· Никифор Вриенний. Исторические записки (976–1087). М., 1997.
· Мелиоранский П. И. Сельджук-намэ как источник для истории Византии // ВВ. 1892. Т. 1. С. 613–640.
Литература:
· Андреева М.А. Прием татарских послов при Никейском дворе // Recueil d'études dédiées à la mémoire de N.P. Kondakov. Prague, 1926. С. 187–200.
· Еремеев Д. Е. Этногенез турок (происхождение и основные этапы этнической истории). М.: Наука, 1971
· Успенский Ф. Движение народов из Центральной Азии в Европу (часть 1–2) // ВВ. 1947. Т. 1 (26). С. 9–28.
· Он же. Византийские историки о монголах и египетских мамлюках // ВВ. 1923–26. Т. 24. С. 1–16.
· Он же. Мелик Гази и Дзул-Нун Данишменды // Записки Имп. Одесского общества истории и древностей. 1879. Т. 11. С. 229–268.
· Чужое: опыты преодоления. Очерки из истории культуры Средиземноморья / Под ред. Р.М. Шукурова. М., 1999.
· Шукуров Р. М. Великие Комнины и Восток (1204–1461). СПб., 2001.
[1] Анна Комнина. Алексиада.М., 1965. С. 22
[2] Сыны Агарии - традиционное именование арабов, впоследствии перешедшее и на турок.
[3] Мелиоранский П. И. Сельджук-намэ как источник для истории Византии // ВВ. 1892. Т. 1. С. 626
[4] Успенский Ф. И. Движение народов из Центральной Азии в Европу (часть 1–2) // ВВ. 1947. Т. 1 (26). С. 22
[5] Он же. Византийские историки о монголах и египетских мамлюках // ВВ. 1923–26. Т. 24. С. 9
[6] Еремеев Д. Е. Этногенез турок (происхождение и основные этапы этнической истории). М.: Наука, 1971
[7] Чужое: опыты преодоления. Очерки из истории культуры Средиземноморья / Под ред. Р. М. Шукурова.
М., 1999. С. 229
Дата добавления: 2016-01-06; просмотров: 17; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!