Введение. Постановка проблемы
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Исторический факультет
Выходцы с Востока в византийском обществе
Доклад по истории Средних веков
студента 2 курса д/о,
гр.202 Пузырева И.Д.
Научный руководитель:
д.и.н. Шукуров Р.М.
Москва, 2015.
Оглавление
Введение. Постановка проблемы.................................................................... 3
Источники и историография........................................................................... 5
Появление тюрок в Малой Азии и на Балканах.......................................... 10
Тюрки на службе империи............................................................................ 12
Два пути......................................................................................................... 21
Механизмы этнического сближения............................................................. 24
Заключение.................................................................................................... 27
Список использованных источников и литературы.................................... 28
Введение. Постановка проблемы
История византийской цивилизации – это история борьбы за выживание. Государство ромеев, будучи полиэтничным образованием, находилось на перекрестке цивилизаций и на протяжении всей своей истории стояло перед необходимостью выработки особой политики по отношению к различным народам. Территории Северного Причерноморья, занятые с V – VI вв. н. э. по преимуществу кочевыми племенами, относящимися к тюркской языковой группе, постепенно втягивались в орбиту византийского влияния и византийских интересов. К восточным рубежам Византии примыкала Персия, а также земли Сирии, Аравии и Леванта, занятые семитскими народами с VII в. исповедовавшими ислам. Сближение грекоязычной по преимуществу, христианской империи с этими обществами, было затруднено разностью в языке, ментальности, религии. С другой стороны, восточные народы, двигавшиеся в Анатолию из Средней Азии встречали на своем пути сходные обычаи, в особенности военные, не совсем чуждый язык и близкие религиозные воззрения. Все это располагало к тому, чтобы во вновь занятых областях через некоторый период наступало сближение между победителями и побежденными.Новые исторические обстоятельства XI – XII вв. – появление общего врага в виде крестоносцев, повышенный интерес Византии к Востоку, активное привлечение тюркских наемников на императорскую службу – обусловили те изменения в византийском сознании, которые определили перемены в отношениях с тюрками, решившими судьбу последних независимых государств ромеев – Константинопольской империи Палеологов и Трапезундской империи Великих Комнинов.
|
|
|
Тема доклада, сформулированная как «Выходцы с востока в византийском обществе», может быть рассмотрена с разных точек зрения и, что немаловажно, в отношении совершенно различных народностей, поскольку этнонимы, встречающиеся в источниках, зачастую могут характеризовать не те народы, которые мы понимаем теперь под этими же наименованиями. Выбор данной темы обусловлен интересом автора к изучению межкультурного и межрелигиозного взаимодействия народов, сведенных вместе в единое русло исторического процесса.
|
|
|
В рамках данного доклада автор попытается рассмотреть изменения византийского сознания, связанные с появлением тюркского (меньше – арабского и иранского компонента) в составе византийского общества, и прежде всего, правящего класса. Это будет целью доклада.
Такое определение, как «тюрки в Византии» нуждается в терминологическом и хронологическом уточнении. Под ним автор доклада понимает совокупность народов, говорящих на языках тюркской группы Алтайской языковой семьи и оказавшихся в XI – XII и последующих веках в зоне соприкосновения с греческим населением Анатолии и Балкан.
Тем самым в качестве основной проблемы обозначим вопрос о способах интеграции и усвоения тюркского, арабского и иранского (персидского) этнического компонента в византийском обществе применительно к XI – XII вв.
|
|
|
Отсюда вытекает целый ряд задач,нуждающихся в разрешении в рамках данного исследования.
· Во-первых, это выяснение причин, побуждавших лиц восточного происхождения поступать на имперскую службу, принимать чужую веру и вливаться в состав византийского социума.
· Во-вторых, решение вопроса о характере взаимоотношений тюрок с Византийской империей и последствий появления тюркского компонента в составе византийского общества.
· В-третьих, рассмотрение механизмов этнического взаимодействия населявших империю народов и турок в начальный период покорения кочевниками Малой Азии.
Источники
Прежде всего, приступая к работе, необходимо охарактеризовать наиболее яркие нарративные источники, которые содержат в себе важные сведения об участии выходцев с Востока в общественно-политических процессах Византии XI-XII.
Попробуем сгруппировать материалы источников данного вида и отметим те сложности, с которыми может столкнуться читатель. Ценнейшим источником по истории взаимоотношений империи с турками-сельджуками является «Алексиада» - историографический очерк византийской принцессы Анны Комниной (1083 – ок. 1153/1155 гг.), дочери императора Алексея I Комнина. Хорошо знакомая с событиями того времени, автор «Алексиады» сообщает подчас уникальные сведения о положении дел в Малой Азии в конце XI – начале XII века. Однако Анна не дает полной картины происходящих событий и, подробно излагая отдельные кампании Алексея, опускает в рассказе события целых десятилетий. По ценному замечанию Я. Н. Любарского, чьим изданием «Алексиады» мы пользовались в данной работе, большинство тюркских имен, встречающихся в данном памятнике, мы не находим ни в каких иных источниках и поэтому оказываемся часто не в состоянии сколько-нибудь надежно комментировать сообщения писательницы.[1] Существенно затрудняет работу антикизированный стиль работы Анны. Так скифами она называет на античный манер всех кочевников Северного Причерноморья, а в некоторых случаях и Анатолии. Турки-сельджуки зачастую фигурируют в тексте как персы, исмаилиты и агаряне[2]. Вместе с тем, сам источник позволяет проследить судьбу многих тюрков, оказавшихся в составе правящего класса Византии, выявить их функции при дворе императора, показать отношение к ним Алексея I.
|
|
|
Другой, не менее интересный источник, содержащий в себе немало сведений о взаимоотношениях турок с византийцами – это «Исторические записки» Никифора Вриенния, охватывающие период с 976 по 1087 гг. Их автор – крупный сановник при дворе византийского государя Алексея I Комнина. Дядя Вриенния командовал сильным легионом императорских войск в Болгарии и Диррахии, и по случаю возникшей тогда борьбы партий, домогаясь престола, был разбит, взят в плен и ослеплен. В этом же самом сражении был схвачен и лишен зрения отец Никифора Вриенния. Тем не менее, вошедший на престол в 1081 г. Алексей Комнин удостоил его сына особенной доверенности и, возвел Вриенния-Младшего в сан кесаря и паниперсеваста. Кроме того, за него была выдана императорская дочь Анна, автор уже упомянутой «Алексиады». В бытность крупным свою военачальником кесарь Вриенний по чувству признательности к облагодетельствовавшему его василевсу и, как говорит Анна Комнина в предисловии к своей книге, по просьбе супруги Алексея Ирины, написал записки о событиях, предшествовавших вступлению на престол династии Комниных, и об обстоятельствах, сопровождавших ее царствование. Значительная часть жизни Вриенния протекала в военных походах и окружении императора, так что, несмотря на прослеживающуюся тенденциозность, его сочинение важно для нас с точки зрения человека, имевшего непосредственный контакт с теми народами, которые обрушились на Византию в X–XII в.
Из источников восточного происхождения стоит отметить Сельджук-намэ. Эта хроника, написанная Ибн-аль-Биби, крупным государственным деятелем при дворе иконийского султана Ала-эд-Дина Кейкобада, охватывает период приблизительно с 1192 по 1280 гг. Созданная автором на персидском языке, она дошла до нас только в позднейших переводных списках. Источник содержит в себе весьма любопытные сюжеты о пребывании сельджукида Гияс-эд-Дина при дворе византийского императора и сведения о договоре султана с плененным императором «Кир-ал-кси» и жителями осажденного Синопа. Здесь же встречаем свидетельство о том, что посланному султаном старцу Хаджиб-Захарию удается обещаниями «тимаров» (так в переводе
П. Мелиоранского) привлечь на свою сторону людей из свиты императора, «так что они почувствовали отвращение к своему прежнему роду-племени, и к службе у императора».[3] Вполне возможно, что в данном случае речь идет о тюркских гвардейцах, которых в конце XII в. было немало службе у византийских императоров.
Таким образом, следует признать, что наши познавательные возможности ограничены, с одной стороны, неполнотой и тенденциозностью выбранных источников, а с другой, самим характером нарративного исторического повествования, на которое существенное влияние оказывают каноны данного литературного жанра и сам книжный язык.
Историография
Осмысление взаимоотношений Византии с тюркскими народами обозначилось в историографии с самого зарождения византинистики как самостоятельной дисциплины. Основной проблемой, занимавшей исследователей на протяжении нескольких столетий, был вопрос о том, почему византийская цивилизация, столь устойчивая перед лицом многих внешних и внутренних кризисов, к XIV-XV вв. оказалась нежизнеспособной перед лицом тюркской экспансии. Эта проблема также была концептуализирована идеей религиозного и культурного противостояния христианства и ислама. Многие исследователи, начиная с Эдварда Гиббона, последовательно выделяли внутренние и внешние обстоятельства, изменения общественных и хозяйственных структур, приведших к краху тысячелетней империи ромеев. Вместе с тем, интерпретация тюркского начала как исключительно внешней, противоположной, а потому и разрушительной для Византии силы, долгое время выводила за рамки исследований тюркский вопрос во внутренней жизни империи и изучение конкретных механизмов проникновения тюрок в византийскую ойкумену.
Сильное влияние византийской культуры на сельджуков было отмечено еще Ф.И. Успенским.[4] Всмотревшись в существо идей, на которых основывалось политическое бытие Ромейской империи и греческого народа, у тюркских кочевников, по словам Успенского, расширилось понимание исторических проблем, что позволило им передать опыт взаимодействия с византийским миром другим восточным завоевателям. Анализируя представления византийских писателей Георгия Пахимера и Никифора Григоры о влиянии климата на телесное и внутреннее состояние северных и южных народов, Успенский приходит к выводу, что «долгое пребывание в какой либо стране и земле заставляет человеческую натуру уподобляться ей и изменять прирожденные черты согласно её природе».[5] Этот тезис, высказанный применительно к египетским мамлюкам половецкого происхождения, кажется нам обоснованным и в отношении других примеров мирного проникновения иноэтничных компонентов в состав какого-либо сложносоставного социума.
Д.Е. Еремеев в своей комплексной монографии «Этногенез турок»[6] дает широкую панораму тюрко-византийских связей, останавливается на многих проблемных вопросах, связанных с происхождением турецкого этноса. Вместе с тем, рассматривая упоминания тюркских имен в византийской историографической традиции, автор ограничивается по большому счету систематизацией имеющихся сведений и не предпринимает попытки проанализировать причины проникновения тюрок в Византию. Основные акценты его исследования сфокусированы вокруг поиска особенностей формирования тюркской народности в Малой Азии и проблем, связанных с включением в тюркоязычную массу иноэтнических компонентов, включая греческий. То есть Еремеева интересуют, прежде всего, этнические процессы внутри тюркских сообществ Анатолии, а тюркский фактор рассматривается по преимуществу как внешний по отношению к Византии.
Существенный вклад в изучение проблематики был сделан Р.М. Шукуровым. В его работах прослеживается стремление выйти за пределы как концепции противостояния, так и идеи взаимного уподобления тюрок и византийцев, в рамках которых византийский и тюркский компоненты рассматриваются как внешние по отношению друг к другу субъекты. Автором была предпринята попытка изучить региональные особенности взаимоотношений поздневизантийских анклавов – Никейской и Палеологовской империи с одной стороны, и Трапезундской империи Великих Комнинов с другой – с тюркским началом. Сравнительный анализ парадигм взаимодействия византийских обществ с тюркским миром, проведенный на основании изучения актового и нарративного материала, позволил исследователю развести два существенных аспекта в структуре тюркско-византийских контактов, присутствующих в современных историографических концепциях в нераздельном единстве – во-первых, конфессиональный (исламо-христианский конфликт и связанная с ним исламизация) и, во-вторых, этнический (тюрко-греческий конфликт и сопутствующая ему тюркизация). Причем, как показало исследование Р.М. Шукурова, в контексте конкретных прецедентов конфессиональный и этнический аспекты далеко не всегда сопутствовали друг другу. Изучение процессов ориентализации греческого языка, предпринятое автором, внесло существенные коррективы в представления о языковом взаимодействии народов тюрко-византийского пограничья. Работы Р.М. Шукурова выгодно отличаются от предыдущих исследований по названной тематике своей междисциплинарностью, охватом всего доступного материала и сравнительным подходом. Корректная постановка вопроса, включающая в себя задачи изучения изменений византийского сознания под воздействием тюркского компонента позволяет вывести понятие «латентной тюркизации», под которой автор понимает «изменения в недрах обыденной ментальности византийцев, вызванные заметным проникновением в византийскую среду тюркского этнического элемента в поздневизантийскую эпоху, выраженные в постепенном освоении реалий чужого тюркского мира как соответствия и равноправного (или почти равноправного) варианта своего».[7]
Вместе с тем, исследование Р.М. Шукурова, охватывающее период 1204 – 1461 гг., оставляет за своими пределами время первоначального массового проникновения тюрок в Византию в годы правления Македонской династии и, особенно, в период правления Комнинов. Отсюда мне представляется необходимым изучение в рамках данной работы вопросов тюрко-византийского взаимодействия применительно к комниновскому периоду византийской истории, когда тюркский вопрос только вставал на повестку дня.
Дата добавления: 2016-01-06; просмотров: 16; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!