Все солнышки — это причины, по которым тебе не следует меня прощать. 13 страница
Глава 25
Райли
Как только Гриффин заснул, я выскальзываю из кровати.
Иду в свою комнату, одеваюсь, на этот раз натянув и носки, и иду искать Чарли.
Нахожу его в библиотеке, свернувшегося на кресле Амелии. Захожу, сажусь рядом и просто обнимаю его.
— Мне так жаль, Чарли, — шепчу я. Мои глаза опускаются на его ухо, там, где его задела стрела. — Как твоё ухо? — я осторожно провожу рукой по его голове, проверяя рану. Выглядит неплохо. Я просто оставлю её, она должна зажить через пару дней.
Я оставляю Чарли на кресле и спускаюсь вниз. Быстро отмываю остатки крови и убираю тряпку и воду. Мою посуду и начинаю варить куриный суп. Мама всегда говорила, что куриный суп способен вылечить что угодно.
Пока я занята чем-то, я могу не смотреть в лицо жестокой реальности того, что произошло. Пока я заставляю этот дом чувствовать себя живым, я могу не вспоминать о смерти.
Ещё раз проверяю суп. Я поставила его на медленный огонь. Он должен приготовиться как раз к тому времени, когда все встанут.
Наполняю миску Чарли водой и едой и отношу ему.
Замечаю оставленную Амелией на кофейном столике книгу и открываю её.
Я застываю от боли в сердце, когда до меня доходит, что это её дневник. Тот, в который она записывала свои цитаты.
Мои глаза порхают над словами, впитывая их.
«Ты сильнее, чем думаешь. Ты можешь сделать всё, что захочешь».
«Жизнь полна уроков. Ты либо учишься, и жизнь идёт вперёд, либо жизнь ломает тебя. В любом случае, жизнь убедится в том, что ты выучил урок, который должен был выучить в первую очередь. Ты можешь облегчить для себя задачу и перестать бороться с жизнью. Усвой чёртов урок, когда жизнь ударит впервые».
|
|
|
Во мне пузыриться злость, и я швыряю книгу.
— Какой чёртов урок? — кричу я, хватаясь за волосы и дёргая их. Мне нужно почувствовать физическую боль, чтобы не чувствовать всепоглощающую боль, разрушающую меня. Я падаю на колени и реву: — Какой урок? Я не понимаю.
Делаю глубокий вдох, успокаивая саму себя. Я не могу сейчас сломаться. Мне нужно держать себя в руках.
Замедляю дыхание и позволяю слезам пролиться, а затем ползу к дневнику. Беру его и открываю случайную страницу.
«Самый большой урок, который преподносит тебе жизнь, это то, что ты всего лишь человек. Ты не в силах контролировать жизнь. Тебе даётся выбор, каждый из которых ведёт своим путём. Некоторые из них наполнены счастливыми моментами. Значит, ты сделал хороший выбор. А некоторые пути наполнены кошмарами. Это потому что твой выбор был неверным, и жизнь заставляет тебя сделать другой выбор, лучший выбор. Если ты продолжаешь делать неправильный выбор, ты продолжаешь идти по неправильному пути, и жизнь будет вновь заставлять тебя выбирать. Сделай правильный выбор и иди правильной дорогой».
|
|
|
— Так всё это случилось, потому что я сделала неверный выбор? Какой выбор? У меня не было никого выбора! — я кричу на цитату Амелии, как будто та и впрямь меня услышит.
Я долго сижу и пялюсь на пол, пытаясь почувствовать хоть что-то. Я сказала Гриффину, что это не его вина, — потому что это моя вина.
Я не показывала им, как они мне дороги, вот жизнь и отобрала их у меня.
Я должна уйти. Если я уйду, Гриффин, Скайлар и Камден будут в безопасности. Если я останусь, то и их тоже отберут.
Я дышу быстрей и быстрей, во рту пересыхает. Выбегаю из библиотеки, не уверенная до конца, что делать или куда идти.
Я бросаюсь вниз по лестнице, и в момент безумия и страдания мои ноги подкашиваются и тело кренится вперёд. Бедро врезается в следующую ступеньку, и я быстро хватаюсь за перила, чтобы не упасть.
Мгновение я лежу в полном потрясении тем, что только что произошло.
— Райли! — зовёт Гриффин с верхнего этажа.
Я поднимаюсь, когда Гриффин достигает лестницы. Он одет лишь в джинсы, сидящие опасно низко на его бёдрах.
Он мчится вниз и присаживается рядом со мной.
— Что случилось? — он выглядит так, будто только проснулся.
|
|
|
— Я поскользнулась. У меня был момент безумия. Прости, если разбудила тебя.
— Момент безумия? — спрашивает он, помогая мне встать.
Меня захлёстывает смущение, когда я вынуждена признать, до какого уровня безумия опустилась.
— Я немного прибралась, потом начала варить куриный суп, — начинаю я мямлить. — Я отнесла воду и еду Чарли, а потом увидела книгу. Когда открыла её, то поняла, что это дневник Амелии, она писала об уроках, которые преподносит жизнь, и о том, что ты должен выучить этот чёртов урок, иначе жизнь подсунет тебе ужасные вещи. Прости Гриффин. Прости, что не выучила свой урок раньше.
Он мрачно хмурится и сжимает меня обеими руками.
— О чём, блин, ты говоришь?
— Я подумала, что если уйду, ты будешь в безопасности. Я принимала всех их, как должное, и жизнь отобрала их у меня.
Его голубые глаза пристально смотрят на меня, а затем он качает головой, выглядя ещё более измотанным, чем до того, как отправился в постель.
— Должно быть, ты так жалеешь, что спас меня. Я не принесла тебе ничего, кроме душевной боли.
Гриффин крепче сжимает мои руки и подходит ко мне.
— Я никогда не пожалею, что спас тебя. Ты можешь сломаться, Райли. Можешь развалиться на куски. Я возьму каждый кусочек и соберу их обратно, но никогда не проси меня отпустить тебя. Здесь без вариантов. Ты ищешь причину, какую-то вину, вот почему произошёл весь этот чокнутый разговор. Они погибли не из-за того, что ты относилась к ним, как к должному. Они погибли, потому что все мы облажались на этом задании. Я не буду в безопасности, если ты уйдёшь. Я буду в опасности окончательно потерять себя. Ты — всё, что у меня есть, Райли. Единственный человек, который у меня остался. Я не дам тебе уйти.
|
|
|
Он тянет меня в крепкие объятия, и я прикрываю глаза, когда его сильные руки оборачиваются вокруг меня.
— Я не могу понять эти бессмысленные убийства, — шепчу я.
Его руки ласкают мои волосы, и он оставляет поцелуй у меня на виске.
— Тебе и не нужно. Лучшее, что мы можем сейчас сделать, просто смириться. Ты запуталась, и я запутался. Давай будем в этом хаосе вместе.
Я киваю в его плечо. Я понятия не имею, как смириться с этим, зато прекрасно знаю, что значит быть запутанной. Это единственное, что в последнее время у меня выходит великолепно.
— Ты приготовила куриный суп? — ни с того ни с сего спрашивает Гриффин.
— Ага, мама говорила, что суп может исцелить всё, — я шмыгаю носом, отстраняясь. Мои глаза скользят по его голой груди и вниз до пресса, и я вспоминаю, как потрясающе было заботиться о нём и мыть его.
— Ты может и запутался, но хотя бы красивый, — только когда слова покидают мой рот, до меня доходит, что я только что сказала.
Я отступаю от него и указываю себе за плечо:
— Мне нужно проверить суп.
Несусь на кухню с горящими щеками. Мне нужно держать себя в руках. Сейчас не время влюбляться в Гриффина. Всем нам нужно смириться, как и сказал Гриффин.
***
Я не возвращаюсь в библиотеку. Я избегаю дневника Амелии. Я поставила для Чарли миску со свежей едой и водой на кухне. А ещё кухня стала моим новым убежищем.
Полагаю, Чарли придёт, чтобы попить и поесть, а потом вернётся назад в библиотеку.
Чуть позже только Камден заходит на кухню. Я не видела Скайлар с той ночи. Камден и до случившегося был немногословен, а теперь и вовсе ничего не говорит. Он просто кивает мне, берёт необходимое и возвращается к Скайлар.
Гриффин сказал, что Камден сообщил ему, что скоро они уедут.
И тогда здесь останемся только я, Гриффин и Чарли. Я знаю, Гриффин сказал, что никогда не уйдёт, но чувство такое, будто это только вопрос времени.
Ничто в жизни не вечно.
Я уставилась в стол, пытаясь придумать, куда идти отсюда. Моя жизнь сбита с курса.
Гриффин заходит на кухню и отодвигает стул. Я сижу и смотрю на него, гадая, почему он садится, когда в последние несколько дней он жил в своём кабинете.
Входит Камден, и я удивляюсь, видя Скайлар с ним. Они садятся, и только тогда до меня доходит, что происходит.
— Волков всё ещё жив, — мрачно говорит Гриффин, и от его слов меня трясёт. — Майк, или Михаил, был сыном его брата. Думаю, Михаил был первым из нападавших. Он сказал, что Волков использовал двойников, чтобы те выдавали себя за него, но я не знаю, сколько их было. В ЦРУ у меня есть контакт, но я ему не доверяю. На данный момент я могу доверять только четырём людям, которые сидят за этим столом. Мне нужно что-то сделать, иначе я сойду с ума. Я не могу просто так сидеть.
Камден кивает, словно находясь глубоко в своих мыслях, а затем бормочет:
— Я забираю Скайлар. Не знаю, куда мы пойдём, но я не могу подвергать её риску. Думаю, мы должны просто отправиться в путь. Прости, но я не могу просто ждать ещё одного нападения. Я не могу рисковать ею. Ты знаешь, как найти меня, когда будешь готов к заданию.
Гриффин поднимает взгляд с рук, и мгновение они просто смотрят друг на друга.
— Делай то, что необходимо. Никаких обид, я всё понимаю. Я свяжусь с тобой, как только у меня будут точные данные.
Я перевожу взгляд от одного человека к другому, когда Камден и Скайлар встают. Хоть я и не была близка с ними, мне грустно смотреть, как они уходят.
Я обнимаю Камдена и Скайлар, не зная, что им сказать. Мы все идём к входной двери, где я вижу два рюкзака. Камден закидывает их в грузовик, припаркованный возле двери.
— Я свяжусь с тобой, — говорит он Гриффину, а потом они обнимаются.
Я смотрю на Скайлар, ловя её взгляд.
— Мне жаль, — говорю я ей одними губами.
Она подходит и обнимает меня.
— Береги себя, — шепчет девушка.
Они забираются в грузовик, и я смотрю, как они уезжают, чувствуя знакомую пустоту, которая всё глубже проникает в меня.
Глава 26
Гриффин
Я собрал всю информацию о Волкове, которая у меня есть. Потратил часы, рассматривая его фотографии, пытаясь разобраться, на каких изображён он, а на каких его двойник.
И только когда я разглядывал фотографии, я вспомнил об обрывках фото, которые были прикреплены к стрелам. Я сложил их вместе, и оказалось, что это семейное фото Волкова. Я распознал всех, кроме одного человека, а Сергея на фото не было. Только если он и не был Сергеем? У меня такое ощущение, что мы никогда не знали, как выглядит настоящий Сергей. С самого начала он был на шаг впереди. Он правит своей империей из тени и позволяет двойникам изображать его.
Вот что я упустил. Вот где я ошибся. Мы охотились за овцой, пока волк наблюдал за нами.
Я запоминаю каждую черту лица человека на фото. На этот раз я буду готов. Больше никаких пряток. Больше никакого ожидания, что война нагрянет ко мне.
— Ты ходячий мертвец, Сергей, такой же, каким был Михаил.
***
Дом слишком большой, слишком наполнен воспоминаниями.
Я нахожу Райли на кухне и снова думаю: а спала ли она вообще. Последнюю неделю я работал, охотился на Сергея. Во мне зародилось чувство вины, потому что я не проверял её.
Она уткнулась взглядом в поверхность стола. Я сажусь и провожу пальцами по её руке, пока не касаюсь ладони.
— Привет, — говорю я, когда она поднимает на меня взгляд.
Она ничего не говорит, а её зелёные глаза затуманены, как будто она спала и только что проснулась.
— Мы возвращаемся домой. Мне нужно кое-что сделать, — я не объясняю что именно. Ей не нужно знать, что поездка домой это уловка для Сергея. Если он подумает, что я потерял бдительность, то возможно выйдет из тени.
— О… — она снова упирается взглядом в стол. — Ага…
Девушка выглядит так, словно подбирает слова, поэтому я терпеливо жду.
Райли отнимает руку из-под моей и нервно сглатывает.
— Я могу… Я могу поехать обратно с тобой?
Я хмурюсь и откидываюсь на спинку стула, пытаясь понять, что на неё нашло.
— Или хотя бы до ближайшего города. Оттуда я смогу добраться сама, — она нервно заправляет прядь волос за ухо и встаёт. — Не беспокойся, уверенна, я смогу взять такси.
Я сижу ещё несколько секунд, пытаясь понять, что только что произошло. Я сказал, что мы возвращаемся домой, а она начала говорить о такси. О каком такси? Для чего?
Я подпрыгиваю и иду за ней. Только я подхожу к двери, как она возвращается, врезаясь мне в грудь.
— Блин, прости, — она бросается мимо меня и бессвязно бормочет: — Телефоны на другой стороне. Я быстро.
Я иду за ней в первый кабинет и опускаю руку на телефон как раз, когда она собирается взять его.
Её взгляд впивается в мои глаза, и я вижу боль в её глазах.
— Что ты делаешь? И зачем тебе такси?
Она отступает от стола и качает головой, явно сбитая с толку.
— Ты сказал, что мы едем домой. И ничего не ответил, когда я спросила, подвезёшь ли ты меня. Я не хочу навязываться.
— Навязываться? Райли, с чего ты это взяла?
Я подхожу к ней ближе, и она снова начинает бессвязно бормотать, что, как я заметил, она делает, когда ей не по себе или когда она нервничает.
— Ты ведь занят. Я знала, что мы не сможем оставаться здесь навсегда. Тебе нужно заниматься делами и мне тоже… эмм… заниматься делами.
Я сокращаю между нами дистанцию и скольжу ладонью по её щеке. Наклоняю её лицо так, чтобы она смотрела мне прямо в глаза.
— Я имел в виду, что мы должные поехать ко мне домой вместе.
Ни за что на свете я не выпущу её из виду, пока Волков жив. Моя жизнь ничего не стоит, но её жизнь значит для меня всё. Я прикончу Волкова, и тогда у Райли будет будущее. Тогда она снова будет улыбаться.
— Ты хочешь взять меня с собой? — спрашивает она. Её глаза так полны надежды, что это причиняет боль. Больно, что эта потрясающая женщина чувствует себя потерянной. Больно, что она чувствует себя одинокой.
— Разумеется. Именно это я и имел в виду, когда говорил, что не отпущу тебя.
Я притягиваю её в объятие, прижимая её голову к своей груди.
— Мы вернёмся сюда? — спрашивает она, и её голос приглушён моей рубашкой.
— Если захочешь, — шепчу я, целуя её в макушку.
Она смотрит на меня, и её глаза невероятно зелёные на фоне бледного лица.
— Я бы очень этого хотела.
Я улыбаюсь ей, готовый пообещать целый мир, пока она на меня так смотрит.
— Тогда мы вернёмся.
Её губы растягивает улыбка, что заставляет мои глаза впиться в них. Впервые я желаю, чтобы мы встретились при других обстоятельствах. Она единственная с кем я вижу своё будущее.
— Я хочу, чтобы ты знал, как я благодарна тебе. Ты для меня важнее всего на свете.
Её слова неожиданны. Она встаёт на цыпочки и целует меня в щёку.
— Я ценю тебя, Гриффин.
Я смотрю, как она уходит, всё ещё ощущая её губы на щеке.
Нужно быть осторожным с ней. Я до сих пор настаиваю на том, что сказал в ту ночь у бассейна. Мы оба не готовы к отношениям. Нам нужно разобраться со многими вещами, кроме того, она заслуживает кого-то получше меня.
***
Мы используем самолёт компании, поэтому дорога домой проходит быстро. Я вижу на лице Райли вопросы по поводу самолёта, но она их не озвучивает.
Мой отец ушёл, когда я был маленьким, так что я о нём почти ничего не помню. Мама делала всё возможное, чтобы дать мне всё, в чём я нуждался. Она была идеальной матерью. Всегда делала и говорила нужные вещи в нужный момент. А затем у неё случился инсульт. Вскоре она умерла, и с тех пор вокруг меня всё стало распадаться на части.
Я кинулся с головой в работу, думая, что это прогонит боль. Некоторые задания были рискованными, но чем больше риска, тем больше я работал. Я стал отчаянным.
Думаю, что знаю, когда меня понесло. Когда теряешь дорогого человека, теряешь и направление в жизни, а мама была дорогим для меня человеком.
Я продолжал рисковать, а деньги продолжали поступать. Мы, наконец, могли купить жизнь, о которой мечтали, по крайней мере, я продолжал так говорить себе.
Сейчас у меня есть все эти чертовы деньги, но нет команды, нет семьи. Насколько это херово? Я рисковал всем и всё потерял.
***
Я паркуюсь и хватаю наши сумки. Когда Чарли спрыгивает с заднего сидения, мы идём в дом.
У меня здесь огромная территория, где Чарли может резвиться. Я пропускаю Райли и Чарли вперёд и закрываю за нами дверь.
В доме душно.
— Я только открою окна, а потом покажу тебе комнату.
Райли оглядывает кухню и открытое пространство гостиной. У меня здесь мягкий коричневый диван, достаточно большой, чтобы я мог на нём спать. Иногда мне нравится засыпать под фильм, и я убедился в том, что диван удобный. Думаю, что дом приличный, мне в нём уютно.
— Ты сам его украшал? — спрашивает она, когда я заканчиваю с окнами.
— Ага, — я беру её сумку и иду по коридору, ведущему к спальням и ванным комнатам.
— Ох, я по другому себе представляла твой дом, — говорит она, останавливаясь перед картиной на стене. На ней изображена женщина, стоящая среди пустыни, и мужчина позади неё. Не знаю, что заставило меня купить её. Думаю, что беззвучная сила мужчины.
— И как же? — спрашиваю я, открывая дверь в её комнату.
Она входит за мной внутрь и позволяет глазам пробежаться по светло-зелёному постельному белью и занавескам.
— Он ощущается таким душевным. Я думала ты более современный человек.
Я хмурюсь, не понимая, что именно дало ей такое представление обо мне.
— Думаешь, я не душевный?
Она скрещивает руки и смотрит куда угодно, кроме меня.
— Не совсем. От тебя исходит атмосфера жёсткости и серьёзности. Это вовсе не плохо. Просто в тебе нет всякой ерунды. Что видишь, то и получаешь.
Я не в восторге от этого. Я не хочу выглядеть твердолобым ослом.
— Я душевный, — говорю я, защищаясь. — Мне нравится всякая душевная хрень.
Я подхожу и ставлю её сумку в изножье кровати, а затем снова поворачиваюсь к ней.
— Душевная хрень?
— Ага, — я подхожу к ней ближе, и она опускает руки. Я хорошо осознаю, что её тело настроено на моё. — Мне нравится обниматься и всякое такое. Тебе просто нужно узнать меня получше.
— Я бы с удовольствием, — говорит она, и её щеки вспыхивают розовым. Каждый раз, когда она краснеет, со мной что-то происходит. Заставляет чувствовать себя более мужественным и не таким неудачником. — Я имею в виду, что с радостью узнала бы тебя лучше.
Впервые мы общаемся в нормальной обстановке. Нужно было привести её сюда раньше. Думаю, смена обстановки пойдёт на пользу нам обоим.
— Ничего, если Чарли останется тут со мной? — спрашивает Райли. Она подходит к кровати и скидывает покрывало. Чарли запрыгивает и быстренько устраивается.
— Конечно.
— Спасибо, что позволил нам остаться здесь, — она гладит Чарли по голове.
— Закажу нам что-нибудь поесть. Вы с Чарли пока обустраивайтесь здесь. Я оставлю для него миску с водой и едой на кухне, — я разворачиваюсь, чтобы уйти, добавляя: — Там небольшой сад, если Чарли нужно выйти.
Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 13; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!