Преступления против мира и безопасности человечества

В уголовном законодательстве других зарубежных стран

 

Одним из первых зарубежных УК, закрепивших основные составы международных преступлений, был Уголовный кодекс Швейцарии 1853 г., который содержал специальную главу «Посягательства против иностранных государств». Интерес представляют следующие формулировки некоторых статей этой главы: «Кто посягнет на чужую территорию или совершит иное нарушение международного права, карается заключением или штрафом» (ст. 41); «Кто станет публично поносить другой народ или его суверенное правительство, карается штрафом до 2 тыс. франков, а в более серьезных случаях заключением на срок до шести месяцев» (ст. 42); «Кто нанесет оскорбление полномочному представителю другого государства, карается заключением на срок до двух лет или штрафом до 2 тыс. франков» (ст. 43).

Впоследствии УК 1853 г. подвергся рекодификации и был заменен УК Швейцарии 1937 г., в котором соответствующие нормы о международных преступлениях перешли в Раздел 16 «Нарушение отношений с иностранными государствами» (ст. 296–302). Здесь содержалось уже более детальное описание таких составов международных преступлений, как оскорбление иностранного государства в лице его главы, правительства, дипломатического представителя или официального уполномоченного на дипломатической конференции, проводившей свои заседания в Швейцарии, или официального представителя в аккредитованной или проводившей свои заседания в Швейцарии межгосударственной организации (ст. 296 и 297); насильственные нападения, повреждение или совершение оскорбительных действий в отношении чужих символов государственного суверенитета, в частности злонамеренное изъятие таких символов, которые публично используются официально признанным представительством иностранного государства, а именно его герб или флаг (ст. 298); нарушение дипломатического территориального суверенитета иностранного государства, например, незаконное совершение служебных действий на территории чужого государства, проникновение на чужую государственную территорию в нарушение международного права либо попытка нарушить с территории Швейцарии с помощью силы государственный строй иностранного государства (ст. 299); враждебные действия с территории нейтральных областей Швейцарии в отношении руководителей государств, ведущих войну, или воинских частей иностранного государства, дислоцированных на территории Швейцарии (ст. 300) и др. Раздел также включал условия правомерности уголовного преследования за совершение вышеперечисленных деяний: только по полномочию Бундесрата и лишь в случае, когда правительство иностранного государства (ст. 296) либо орган межгосударственной организации (ст. 297) ходатайствовали об уголовном преследовании и срок давности по этим преступлениям, составляющий один год, еще не истек. Военный уголовный кодекс Швейцарии наделяет военные суды юрисдикцией по рассмотрению нарушений гуманитарного права, применяемого к международным и внутригосударственным вооруженным конфликтам.

В результате очередной реформы уголовного права Швейцарии в 1999 – 2000 гг. УК 1937 г. был дополнен новым Разделом 12-bis «Преступные деяния против интересов мирового сообщества», содержащим на сегодняшний день только одну статью 264 «Геноцид». Уголовному преследованию за совершение этого международного преступления подлежит тот, «кто с намерением частично или полностью уничтожить группу населения, характеризующуюся принадлежностью к определенной государственности, расе, религии или этнической общности: а) убивает членов этой группы или тяжким образом наносит вред их физической или душевной неприкосновенности; b) поставляет членов этой группы в такие жизненные условия, которые могут привести к уничтожению этой группы полностью или частично; с) назначает или проводит мероприятия, направленные на предотвращение рождаемости в данной группе; d) насильно вывозит детей из данной группы в другую группу или допускает это»[97].

Кроме того, в новую Союзную Конституцию Швейцарской Конфедерации от 18 апреля 1999 г. был включен целый ряд интересных и необычных для конституционных актов положений о репродуктивной медицине, генной инженерии человека и трансплантационной медицине, «принимая во внимание достоинство Творения, а также безопасность человека, животного и окружающей среды и охраняет генетическое многообразие видов животных и растений» (ст. 119–120). Провозглашается, что человек подлежит защите от преступных злоупотреблений репродуктивной медициной и генной инженерией. Поэтому соответствующее законодательство об обращении с человеческим зародышевым и наследственным материалом должно исходить из следующих принципов: 1) все виды клонирования и вмешательства в наследственный материал человеческих гамет и эмбрионов недопустимы; 2) запрещается применение процедур медицински поддерживаемой репродукции для создания у ребенка определенных свойств и для проведения исследований; 3) недопустимы пожертвование эмбрионов и все виды суррогатного материнства; 4) запрещается любая торговля человеческим зародышевым материалом и производными из эмбрионов и пр.; 5) запрещается торговля человеческими органами; 6) человек и окружающая его среда подлежат защите от злоупотреблений генной инженерией.

В еще одном старейшем Уголовном кодексе Индии 1860 г. в Главе «О преступлениях против государства» закреплялись три статьи, имеющие непосредственное отношение к составам международных преступлений: ведение войны против азиатской державы, находящейся в мирных отношениях с Правительством Индии (ст. 125), учинение разграбления на территориях державы, находящейся в мирных отношениях с Правительством Индии (ст. 126), принятие имущества, взятого в результате войны или разграбления, о которых идет речь в статьях 125 и 126 (ст. 127)[98].

В общеимперском Уголовном уложении Германии 1871 г. международные преступления были сгруппированы под общим наименованием «неприязненные действия против дружественных государств». Статья 25 Конституции ФРГ 1949 г. устанавливает, что «общепризнанные нормы международного права являются составной частью федерального права», а также «они имеют преимущество перед законами и порождают права и обязанности непосредственно для лиц, проживающих на территории Федерации»[99].

В Уголовном кодексе ФРГв редакции от 13 ноября 1998 г. Особенная часть открывалась Разделом «Измена миру, государственная измена и создание угрозы демократическому правовому государству»[100]. Германия, ставшая инициатором двух мировых войн, закрепила в своем уголовном законодательстве преступность агрессивной войны: в Главе первой «Измена миру» (§ 80 и 80а) закреплены такие составы, как подготовка агрессивной войны (если в такой войне должна «будет участвовать» ФРГ, так как это деяние «создает опасность войны» для самой Германии) и подстрекательство к ней («кто публично, на собрании или путем распространения письменных материалов в пространственной области действия настоящего закона подстрекает к агрессивной войне»). Также был включен Раздел третий «Преступные деяния против иностранных государств» (§ 102–104а), в котором описывались следующие преступления: посягательство или оскорбление органов или представителей иностранных государств («посягательства на жизнь или здоровье главы зарубежного государства, члена его правительства или аккредитованного на территории Федерации главы иностранного дипломатического представительства, если лицо, подвергшееся нападению, находилось в официальном качестве на территории Федерации»); повреждение флагов и государственных символов иностранных государств («кто удаляет, разрушает, повреждает или делает неузнаваемым публично выставленный на основе правовых предписаний или признанного обычая флаг иностранного государства, или его государственные символы, или совершает в отношении указанных предметов оскорбительное бесчинство»). Однако в отношении перечисленных преступных деяний была сделана оговорка о том, что они преследуются только если ФРГ поддерживает дипломатические отношения с соответствующим иностранным государством, между ними гарантирована взаимность на момент совершения деяния, предоставлено право требования уголовного преследования иностранному правительству и Федеральное правительство передало полномочия по такому уголовному преследованию.

В последней четверти ХХ в. в Германии и других государствах стала складываться особая группа норм внутригосударственного права – «оперативное право» (англ. operational law) или «право боевых действий», направленное на интеграцию соответствующих положений международного гуманитарного права в военную доктрину отдельных государств. Общей тенденцией является весьма заметное развитие многих положениймеждународного гуманитарного права и детальная регламентация порядка применения вооруженной силы, планирования, подготовки и проведения боевых операций и др. В Германии в соответствии со ст. 59 Конституции Женевские конвенции 1949 г. и Дополнительные протоколы 1977 г. приравнены к внутренним федеральным законам. В боевые уставы немецких войск внесены изменения и дополнения с учетом международных обязательств страны. В частности, Закон о статусе военнослужащих обязывает старших офицеров отдавать только такие приказы, которые соответствуют требованиям международного права (п. 2 ст. 10), а военнослужащим прямо запрещено выполнять приказы, нарушающие положения международного права (п. 2 ст. 11). Во всех командно-штабных учениях различных родов войск принимают участие особые юридические советники, анализирующие планы операций с точки зрения их соответствия нормам международного гуманитарного права. В результате немецкие правоведы разработали самостоятельный блок норм, детально регламентирующих порядок применения военной силы в мирное время, в переходный период от мира к войне и в военное время.

Подписав 10 декабря 1998 г. Римский Статут, Германия смогла его ратифицировать спустя два года. В целом, в течение 2000 – 2002 гг. было принято шесть федеральных законов, среди которых закон о ратификации Римского Статута 1998 г. от 8 августа 2000 г., закон об изменении ч. 2 ст. 16 Основного закона ФРГ от 2 декабря 2000 г. (о возможности выдачи немецких граждан, обвиняемых в совершении международных преступлений, МУС или государствам-членам ЕС при условии соблюдения принципа верховенства права), закон об имплементации Римского Статута 1998 г. и сотрудничестве с Международным уголовным судом от 1 июля 2002 г. В ст. 1 Федерального закона о сотрудничестве ФРГ с МУС указывается на то, что данный закон применяется ко всем уголовно наказуемым деяниям против международного права, даже если деяние было совершено за границей и не имело отношения к территории страны, т.е. закрепляется принцип универсальной юрисдикции[101]. Германия также ратифицировала Соглашение о привилегиях и иммунитетах МУС.

Парламент ФРГ внес ряд поправок в Уголовный кодекс в целях обеспечения возможности привлекать к ответственности за преступления против отправления правосудия МУС. Наряду с этим было принято важное решение разработать Кодекс преступлений против международного права (нем. V ö lkerstrafgesetzbuch), новое и улучшенное юридическое основание для осуществления внутренними судами уголовного преследования за совершение международных преступлений.

Эта цель была достигнута путем принятия Закона о введении в действие Кодекса преступлений против международного права от 26 июня 2002 г.[102] В ст. 1 этого Закона помещается текст собственно международного уголовного кодекса, состоящий из двух частей. В первой части «Общие положения» пять параграфов посвящены вопросам действия норм в пространстве, соотношения с Уголовным кодексом Германии 1871 г (в ред. от 13 ноября 1998 г.), а также об обстоятельстве, исключающем преступность деяния, и неприменении сроков давности. В части второй «Уголовно-наказуемые нарушения международного права», содержащей три раздела, закрепляются соответственно геноцид и преступления против человечности (§ 6–7), военные преступления (§ 8–12), иные уголовно-наказуемые деяния (§ 13–14).

Так, конструкция нормы о преступлении геноцида полностью совпадает с конвенционной нормой, закрепленной в ст. II Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. Особенностью немецкого подхода к регламентации уголовной ответственности за это деяние является выделение тяжких и менее тяжких случаев геноцида. К последним относятся деяния, предусмотренные в пп. 2–5 п. 1 § 6, за которые установлено наказание в виде лишения свободы на срок не менее пяти лет: причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам национальной, этнической, расовой или религиозной группы; постановка такой группы в такие жизненные условия, которые могут вызвать ее полное или частичное физическое уничтожение; принятие мер, направленных на предотвращение рождаемости в такой группе; насильственное перемещение ребенка такой группы в другую группу. В п. 1 § 7 почти буквально воспроизводятся 10 из 11 закрепленных в ст. 7 Римского Статута 1998 г. разновидностей преступлений против человечности с указанием на обязательный квалифицирующий признак этой категории международных преступлений – совершение их «в рамках широкомасштабного[103] или систематического нападения на гражданское население». Эти преступления наказываются дифференцировано: пожизненным лишением свободы (пп. 1–2 п. 1 § 7), лишением свободы на срок не менее пяти лет (пп. 3–7 п. 1 § 7), на срок не менее трех лет (пп. 8–10 п. 1 § 7). Состав апартеида, или «институционализированная дискриминация по расовым, этническим или религиозным мотивам, которая влечет нарушение основных прав человека и свобод и приводит к причинению серьезного вреда части населения» (пп. «j» п. 1 ст. 7 Римского Статута 1998 г.), нашел закрепление в п. 5 § 7 Закона 2002 г. и также в различных ситуациях влечет дифференцированные санкции: при сочетании с преступлением, закрепленным в пп. 1 п. 1 § 7 (умышленное убийство), – лишение свободы на срок не менее пяти лет; в менее тяжких случаях – на срок не менее трех лет.

Раздел второй «Военные преступления» Закона 2002 г. содержит пять разновидностей этих международных преступлений, совершаемых в условиях международного или немеждународного вооруженного конфликта: 1) военные преступления в отношении лиц (§ 8); 2) военные преступления в отношении права собственности и иных прав (§ 9); 3) военные преступления в отношении гуманитарных операций и эмблем (§ 10); 4) военные преступления применения запрещенных методов ведения войны (§ 11); 5) военные преступления применения запрещенных средств ведения войны (§ 12).

Первую подкатегорию наиболее опасных военных преступлений составляют те из них, которые связаны с посягательством на лиц (нем. gegen Personen), «охраняемых согласно международному гуманитарному праву», определение которых дается в п. 6 § 8: 1) в международном вооруженном конфликте – это охраняемые лица в смысле Женевских конвенций 1949 г.[104] и Дополнительного протокола I 1977 г., а именно: раненые, больные, лица, потерпевшие кораблекрушение, военнопленные и гражданское население; 2) в немеждународном вооруженном конфликте – это раненые, больные, лица, потерпевшие кораблекрушение, а также лица, не принимающие активного участия в военных действиях и находящиеся под властью противной стороны; 3) в международном и немеждународном вооруженном конфликте – это военнослужащие и комбатанты противной стороны, сложившие оружие или в иной форме не имеющие более средств защиты. На защиту всех трех категорий «лиц, охраняемых согласно международному гуманитарному праву» направлен п. 1 § 8, где под страхом наказания в виде лишения свободы запрещается совершать следующие девять разновидностей военных преступлений против лиц, которые воспроизводят соответствующие положения ст. 8 Римского Статута 1998 г.: 1) убийство (ст. 8 (2) (а) (I) и (с) (I)-1 Римского Статута); 2) взятие в заложники (ст. 8 (2) (а) (VIII) и 8 (2) (с) (III) Римского Статута); 3) жестокое или бесчеловечное обращение (ст. 8 (2) (а) (II)-2 и (с) (I)-3 Римского Статута); 4) совершение сексуального насилия, изнасилования, принуждения к проституции, принудительной беременности или стерилизации с целью изменения этнического состава какого-либо населения, что соответствует ст. 8 (2) (b) (XXII)-2, 3, 4, 5 и 6 Римского Статута; 5) умышленный набор или вербовка детей в возрасте не старше 15 лет в состав вооруженных сил или групп либо использование их для активного участия в боевых действиях, что соответствует ст. 8 (2) (b) (XXVI) Римского Статута; 6) незаконная депортация или насильственное перемещение охраняемых лиц в другое государство или другой район, что соответствует ст. 8 (2) (а) (VII) Римского Статута; 7) умышленное лишение права на справедливое и нормальное судопроизводство охраняемого лица (ст. 8 (2) (а) (VI) и ст. 8 (2) (с) (IV) Римского Статута); 8) создание для охраняемого лица опасности наступления смерти или тяжкого вреда здоровью, в том числе путем проведения каких-либо биологических или иных экспериментов, изъятия органов или тканей, применения не признаваемых медициной методов лечения без медицинской необходимости и без предварительного добровольного и прямого согласия охраняемого лица (ст. 8 (2) (а) (II)-2 и 3, ст. 8 (2) (b) (Х)-1 и 2 и ст. 8 (2) (с) (I)-3 Римского Статута); 9) посягательство на человеческое достоинство путем оскорбительного и унижающего обращения в серьезной форме (ст. 8 (2) (b) (ХХI) и (с) (II) Римского Статута).

На защиту третьей категории «лиц, охраняемых согласно международному гуманитарному праву» (военнослужащих и комбатантов противной стороны) направлен п. 2 § 8, где под страхом наказания в виде лишения свободы на срок не менее трех лет запрещается совершать ранение охраняемого лица, что частично соответствует ст. 8 (2) (b) (VI) Римского Статута.

 На защиту первой категории «лиц, охраняемых согласно международному гуманитарному праву» (раненых, больных, лиц, потерпевших кораблекрушение, военнопленных и гражданского населения) направлен п. 3 § 8, где под страхом наказания в виде лишения свободы на срок не менее двух лет запрещается совершать четыре вида военных преступлений: 1) незаконное лишение свободы; 2) перемещение оккупирующей державой части ее собственного гражданского населения на оккупируемую ею территорию; 3) принуждение охраняемых лиц к службе в вооруженных силах неприятельской державы; 4) принуждение граждан неприятельской стороны к участию в военных действиях против их собственной страны. Все эти преступления воспроизводят нормы ст. 8 (2) (а) (VII)-2; 8 (2) (b) (VIII); 8 (2) (а) (V) и 8 (2) (b) (ХV) Римского Статута соответственно.

Вторую подкатегорию военных преступлений составляют те из них, которые связаны с посягательством на право собственности и иные права и наказываются лишением свободы на срок от одного года до десяти лет (п. 1 и 2 § 9): 1) посягательства на право собственности в виде разграбления (ст. 8 (2) (b) (ХVI) Римского Статута) либо незаконного, бессмысленного и крупномасштабного уничтожения и присвоения, не вызванного военной необходимостью (ст. 8 (2) (а) (IV) Римского Статута), либо захвата (ст. 8 (2) (b) (ХIII) Римского Статута) имущества противной стороны; 2) лишение прав или возможности обращаться в суд с исками граждан неприятельской стороны (ст. 8 (2) (b) (XIV) Римского Статута).

Третью подкатегорию военных преступлений составляют посягательства, направленные против гуманитарных операций и эмблем (п. 1 и 2 § 10):

1) военные преступления в отношении гуманитарных операций в виде нападения на персонал, объекты, материалы, подразделения или транспортные средства, задействованные в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира в соответствии с Уставом ООН (ст. 8 (2) (b) (III) Римского Статута), либо в виде нападения на здания, материалы, медицинские учреждения, транспортные средства, а также персонал, использующий в соответствии с международным правом отличительные эмблемы, установленные Женевскими конвенциями 1949 г. (ст. 8 (2) (b) (XXIV) Римского Статута);

2) военные преступления в отношении эмблем, охраняемых международным гуманитарным правом, когда это влечет за собой смерть или тяжкое телесное повреждение с последующим наказанием в виде лишения свободы на срок не менее пяти лет, а именно при ненадлежащем использовании: 2.1) флага парламентера (ст. 8 (2) (b) (VII)-1 Римского Статута); 2.2) флага, военных знаков различия и формы неприятеля при нападении (ст. 8 (2) (b) (VII)-2 Римского Статута); 2.3) флага, военных знаков различия и формы ООН (ст. 8 (2) (b) (VII)-3 Римского Статута); 2.4) отличительных эмблем, установленных Женевскими конвенциями (ст. 8 (2) (b) (VII)-4 Римского Статута).

Четвертую подкатегорию военных преступлений составляют посягательства, связанные с применением запрещенных методов ведения войны (п. 1–3 § 11). Так, в п. 1 предусмотрены следующие военные преступления, которые влекут за собой наказание в виде лишения свободы на срок не менее двух лет: 1) нападения на гражданское население как таковое или отдельных гражданских лиц, не принимающих непосредственно участия в военных действиях (ст. 8 (2) (b) (I) Римского Статута); 2) нападения на гражданские объекты (ст. 8 (2) (b) (II) Римского Статута); нападение на незащищенные города, деревни, жилища или здания (ст. 8 (2) (b) (V) Римского Статута); нападения на здания, предназначенные для целей религии, образования, искусства, науки или благотворительности, исторические памятники, госпитали и места сосредоточения больных и раненых при условии, что они не являются военными целями (ст. 8 (2) (b) (IX) Римского Статута); 3) умышленное совершение нападения, когда исполнитель знал, что такое нападение станет причиной случайной гибели, увечья гражданских лиц или ущерба гражданским объектам (ст. 8 (2) (b) (IV) Римского Статута); 4) использование присутствия гражданского лица или другого лица, охраняемого нормами международного права, в качестве «живых щитов» (ст. 8 (2) (b) (XXIII) Римского Статута); 5) умышленное совершение действий, подвергающих голоду гражданское население в качестве способа ведения войны (ст. 8 (2) (b) (XXV) Римского Статута); 6) заявление о том, что пощады не будет (ст. 8 (2) (b) (ХII) Римского Статута); 7) вероломное убийство или ранение лица (лиц), принадлежащих к неприятельской нации или армии (ст. 8 (2) (b) (XI) Римского Статута). В отдельный состав этой подкатегории военных преступлений выделен в п. 3 § 11 состав военного экоцида: умышленное совершение нападения, когда исполнитель знал, что такое нападение станет причиной обширного, долгосрочного и серьезного ущерба окружающей природной среде, который будет явно несоизмерим с конкретным и непосредственно ожидаемым общим военным превосходством (ст. 8 (2) (b) (IV) Римского Статута), что наказывается лишением свободы на срок не менее трех лет.

 Наконец, пятую подкатегорию военных преступлений составляют посягательства, связанные с применением запрещенных средств ведения войны (п. 1 и 2 § 12). Выделяется две разновидности таких военных преступлений: 1) простой состав в виде применения яда, отравленного оружия, биологического или химического оружия, либо пуль, которые легко разрываются или сплющиваются (ст. 8 (2) (b) (ХVII), (ХVIII), (XIX) и (XX) Римского Статута), что влечет за собой лишение свободы на срок не менее трех лет; 2) состав с отягчающими обстоятельствами в виде причинения смерти или тяжких телесных повреждений гражданскому лицу (§ 226 УК Германии) или лицу, охраняемому международным гуманитарным правом, что наказывается лишением свободы на срок не менее пяти лет, либо в виде умышленного причинения смерти, что наказывается пожизненным лишением свободы или лишением свободы на срок не менее десяти лет.

В последний, третий раздел Части второй «Международного уголовного кодекса» Германии (§ 13–14) вошли иные уголовно-наказуемые деяния, совершаемые специальным субъектом преступления – военным командиром или гражданским начальником (в гражданской организации или корпорации):

1) Нарушение ими своих обязанностей по осуществлению должным образом надзора за подчиненным, который, находясь под их командованием или эффективным контролем, совершает какое-либо из предусмотренных Законом 2002 г. деяний, «о предстоящем совершении которого командир должен был знать и которое он мог предотвратить» либо в случае с гражданским начальником «без сомнений должен был знать» и мог предотвратить. Предусматривается наказание в виде лишения свободы при умышленном нарушении должностных обязанностей – на срок до пяти лет, а при неосторожном – на срок до трех лет.

2) Недонесение ими об уголовно-наказуемом деянии, совершенном их подчиненным, наказывается лишением свободы на срок до пяти лет.

Значение немецкого Закона о введении в действие Кодекса преступлений против международного права от 26 июня 2002 г. и его статьи 1, содержащей по сути дела «Международный уголовный кодекс» Германии видится в том, что это уникальный пример создания комплексного межотраслевого консолидированного имплементационного закона, направленного на адекватное отражение норм, необходимых для эффективного международного сотрудничества в борьбе с преступлениями против мира и безопасности человечества.

В Уголовном кодексе Австрии 1974 г. Особенную часть завершал Раздел 24 «Нарушения отношений с иностранными государствами» (§ 316–320) и Раздел 25 «Геноцид» (§ 321)[105]. Первый из них регламентировал уголовную ответственность за изменнические посягательства на иностранное государство (попытки изменить Конституцию иностранного государства или отделить принадлежащую иностранному государству территорию, с применением насилия или его угрозы, находясь на территории Австрии), а также дискредитирование символов иностранного государства: «Кто с ненавистью оскорбляет, оскверняет или иным образом дискредитирует государственный флаг или государственные символы иностранного государства или межгосударственного образования, используемые австрийским официальным органом или представительством иностранного государства или межгосударственным образованием на основании общепризнанных норм международного права или на основании межгосударственных соглашений, или исполняемый по официальному поводу гимн иностранного государства, если эти действия совершаются таким способом, что о преступном деянии становится известно широкой общественности». Причем положения § 316 и 317 применялись только при условии, что Австрийская Республика поддерживает дипломатические отношения с государством-потерпевшим, и при этом гарантирована взаимность на основании заявления федерального министерства иностранных дел. В случае совершения преступления против межгосударственного образования, деяние наказывалось, только если Австрийская Республика была членом этого межгосударственного образования.

В Разделе 24 в отдельную категорию были выделены составы военных преступлений: 1) осуществление на территории Австрии, организация или постоянное поддержание военной разведывательной службы в интересах иностранного государства либо надгосударственного или межгосударственного образования; 2) угроза нейтралитету. Последний состав может выражаться в следующих действиях: (а) снабжение или вооружение военного подразделения либо водного, наземного или воздушного средства передвижения одной из сторон для участия в военных действиях; (б) формирование добровольческого корпуса или содержание его либо организация службы для вербовки добровольцев или для военной службы в интересах одной из сторон либо занятие такой деятельностью; (в) вывоз с территории Австрии средств вооружения или перевозка их по территории Австрии с нарушением соответствующих предписаний; (г) предоставление для военных целей денежного кредита или организация публичного собрания для этих целей; (д) передача военного сообщения или организация для этих целей телефонной связи или использование ее. При этом общим условием было то, что такие преступные действия совершаются сознательно на территории Австрии во время войны или вооруженного конфликта, в котором не принимает участия Австрийская Республика, или при непосредственно угрожающей опасности такой войны или вооруженного конфликта для одной из сторон, участвующей в военных действиях или вооруженном конфликте.

В дополнение к этому было закреплено три ограничительных положения, направленных на приостановление действия уголовно-правовых предписаний § 320 УК Австрии, которые не применяются, если: 1) Совет Безопасности ООН как орган коллективной безопасности констатирует наличие угрозы миру, нарушение мира или наличие агрессии и примет решение предпринять военные меры на основании главы VII Устава Организации Объединенных Наций для поддержания или восстановления мира и международной безопасности; 2) предприняты меры по поддержанию мира, включая способствование демократии, правовому государству и защите прав человека в рамках Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе; 3) осуществляется решение Совета Европейского Союза, за принятие которого голосовала Австрийская Республика, на основании раздела V Договора о Европейском Союзе в редакции Амстердамского договора.

Раздел 25 УК Австрии состоял всего из одной статьи 321 «Геноцид», содержавшей следующее определение этого состава: «Кто с намерением полностью или частично уничтожить определенную группу людей в связи с ее принадлежностью к определенной расе, народу или народности или государству убивает представителей этой группы, причиняет им тяжкие телесные повреждения (абз. 1 § 84) или вред душевному состоянию, создает такие условия жизни для данной группы, которые могут привести к вымиранию всех ее представителей или ее части, предпринимает меры, которые направлены на предотвращение рождаемости внутри данной группы, или, применяя насилие или угрозу его применения, вывозит детей данной группы в другие группы населения». За это тяжкое преступление против человечности предусматривалось наказание в виде пожизненного лишения свободы. В абз. 2 § 84 устанавливалась уголовная ответственность за соучастие в совершении геноцида. 

В Уголовном кодексе Франции 1992 г. геноцид как один из составов преступлений против мира и безопасности человечества был закреплен в Разделе I «О преступлениях против человечества» Книги Второй «О преступлениях и проступках против личности»[106]. Несмотря на отсутствие в УК прямого законодательного указания на примат международного права над внутригосударственным, в ст. 55 Конституции Франции дается четкая регламентация применения норм международного права: «Договоры или соглашения, должным образом ратифицированные и одобренные, имеют силу, превышающую силу внутренних законов, с момента опубликования при условии применения каждого соглашения или договора другой стороной»[107]. В Раздел I УК Франции были помещены три главы – «О геноциде», где содержалась только одна статья 211-1 «Геноцид», «О других преступлениях против человечества» (ст. 212-1 – 212-3) и «Общие положения» (ст. 213-1 – 213-5). Согласно ст. 211-1, пожизненным уголовным заключением наказывается «деяние, осуще­ствленное во исполнение согласованного плана, име­ющего целью полное или частичное уничтожение ка­кой-либо национальной, этнической, расовой или религиозной группы либо группы, определенной на основе любого другого произвольного критерия, по совершению или принуждению к совершению в от­ношении членов этой группы одного из следующих действий:

умышленное посягательство на жизнь;

тяжкое посягательство на физическую или психическую неприкосновенность;

создание таких условий существования, кото­рые способны повлечь полное или частичное унич­тожение группы;

меры, направленные на создание препятствий для рождаемости;

насильственное перемещение детей».

К иным преступлениям против человечества были отнесены: 1) депортация, 2) обращение в рабство, 3) массовое и систематическое осуществление каз­ней без суда, 4) массовое и систематическое осуществление похищений людей, за которыми следует их исчезновение, 5) массовое и систематическое осуществление пыток или бесчеловечных действий. При этом предполагается, что данные деяния совершены по политическим, философским, ра­совым или религиозным мотивам и были организованы «во исполнение согласованного плана против группы гражданского населения». Далее, более строгому наказанию в виде по­жизненного уголовного заключения подлежали те же деяния, но «совершенные в военное время во исполнение согласованного плана против тех, кто борется с идеологи­ческой системой, во имя которой осуществлены пре­ступления против человечества» (ст. 212-1 – 212-2). Участие в группировке или сгово­ре, направленных на подготовку к какому-либо из пре­ступлений, указанных в статьях 211-1,212-1 и 212-2, если эта подготовка характеризуется одним или не­сколькими объективными действиями, также наказывалось пожизненным заключением.

Наряду с основным наказанием Глава III «Общие положения» перечисляла и дополнительные наказания для физических и юридических лиц: запрещение пользоваться политическими, гражданскими и семейными правами; запрещение осуществлять публичную дея­тельность; запрещение местопребывания; конфискация всего или части имущества. Юридические лица могли нести уго­ловную ответственность за преступления против че­ловечества при наличии определенных указанных в УК условий. При этом исполнитель или соучастник како­го-либо преступления, указанного в Раз­деле I, не мог быть освобожден от уголовной ответствен­ности только в силу того, что он осуществлял действие, предписанное или дозволенное положениями зако­нов или регламентов, либо исполнял приказ законно­го органа власти. Наконец, закреплялось положение, что в отношении преступлений, предусмотрен­ных в Разделе I, правила о сроках давнос­ти публичного иска[108] и исполнения наказания не подлежат приме­нению.

В Главе II «О других посягательствах на институты Республики или на неприкосновенность национальной территории» Книги IV «О преступлениях и проступках против нации, государства и общественного порядка» закреплена одна из двух статей, посвященных запрету наемничества. В статье 412-7 предусмотрена уголовная ответственность за «набор вооруженных сил без приказа или без разрешения законных властей», хотя при этом не сказано ни о гражданстве вербуемых лиц, ни о месте их постоянного проживания. В Главе III «О других посягательствах на национальную оборону» в статье 413-1 содержится состав подстрекательства военнослужащих французских вооруженных сил к переходу на службу иностранного государства, что осуществляется с целью нанесения ущерба национальной обороне.

Отдельную группу преступлений против мира и безопасности человечества составляют преступления против стабильности международных отношений. В УК Франции о данной разновидности международных преступлений говорится в Главе V «О посягательствах на публичную администрацию Европейских сообществ, государств-членов Европейского союза, других иностранных государств и публичных международных организаций» (ст. 435-1 – 435-6 УК), которая была введена Законом № 2000-595 от 30 июня 2000 г. В эту Главу входит три отдела – «О пассивной коррупции», «Об активной коррупции» и «Дополнительные наказания и ответственность юридических лиц»[109]. Здесь содержатся отсылки к подписанной 26 мая 1997 г. в Брюсселе Конвенции о борьбе с коррупцией, в которой замеша­ны функционеры Европейских сообществ или функ­ционеры государств-членов Европейского союза, и к подписанной 17 декабря 1997 г. в Париже Конвенции о борь­бе с коррупцией в международных торговых операциях со стороны иностранных государственных слу­жащих.

Кроме того, Законом № 94-653 от 29 июля 1994 г. в Раздел I «О преступных деяниях в области здравоохранения» Книги пятой «Прочие преступления и проступки» была включена новая Глава I «О преступных деяниях в области биомедицинской этики». В эту Главу вошли четыре отдела – «О защите человеческого вида», «О защите человеческого организма», «О защите человеческого эмбриона» и «Другие положения и дополнительные наказания, применяемые к физическим лицам, и ответственность юридических лиц» (ст. 511-1 – 511-28). Так, к преступлениям против человеческого вида относится «практическая реализация евгеники, направленная на организацию селекции людей», что на­казывается 20 годами тюремного заключения. К преступлениям против человеческого организма отнесены различные составы: а) получение от человека какого-либо его органа на условиях оплаты, предоставле­ние посреднических услуг для содействия получению какого-либо органа на условиях его оплаты, либо воз­мездная передача чужого человеческого органа; б) изъятие какого-либо органа у со­вершеннолетнего живого человека при отсутствии его согласия, изъятие како­го-либо органа у совершеннолетнего живого доно­ра, являющегося объектом одной из мер законной защиты; в) получение от человека тканей, кле­ток или продуктов его жизнедеятельности на услови­ях оплаты и предоставление посреднических услуг в этом; изъятие ткани или клеток либо сбор продуктов жизнедеятельности совершеннолетнего живого человека, если он не выразил на это своего согласия, изъятие какой-либо ткани или клеток либо сбор продуктов жизнеде­ятельности живого несовершеннолетнего человека или совершеннолетнего живого человека, являюще­гося объектом одной из мер законной защиты; г) сбор или изъятие гамет живого че­ловека без его письменного согласия; д) осуществление изъятия или транс­плантации органов либо изъятия или пересадки тка­ней, консервации или преобразования тканей, либо пересадки клеток в каком-либо учреждении, не полу­чившем разрешения согласно Кодексу законов о здравоохранении; е) распространение или передача органов, тканей, клеток и продуктов жизнедеятельности чело­века с целью дарения без соблюдения санитарных правил безопасности, требуемых согласноКодексу законов о здравоох­ранении, либо преобразова­ние, импорт, экспорт, распространение, передача или использование органов, тканей, клеток или продук­тов жизнедеятельности человека в нарушение поло­жений Кодекса законов о здравоохранении; ж) деяние, совершенное с целью терапевти­ческого использования, выразившееся в подготовке, консервации или преобразовании тканей или клеток, которые не предназначены для клеточной или генной терапии, в нарушение положений Кодекса законов о здравоохранении, либо осуществление импорта или экспорта ор­ганов, тканей и клеток, которые не предназначены для клеточной или генной терапии; з) разглашение информации, позво­ляющей одновременно установить человека или пару, которые осуществили дарение гамет, и пару, которая их получила; и) осуществление искусственного оплодотворения свежей спермой или смесью спер­мы, которая получена в результате дарения, в нару­шение Кодекса законов о здравоохра­нении; к) осуществление действий по сбо­ру, обработке, консервации и передаче гамет, являю­щихся результатом дарения, без получения разреше­ния, предусмотренного Кодекса законов о здравоохранении, и др.

Наконец, самостоятельную группу преступлений составляют деяния, направленные против человеческого эмбриона: 1) приобретение человеческих эмб­рионов на условиях оплаты в какой бы то ни было форме; 2) получение человеческих эмбрио­нов без соблюдения условий, предусмотренных в Кодексе законов о здравоохра­нении; 3) осуществление зачатия in vitro[110] или использование человеческих эмбрионов в промышленных или ком­мерческих целях либо в исследовательских или экспериментаторских целях; 4) изучение эмбриона или экспери­ментирование над ним в нарушение положений Кодекса законов о здравоохранении; 5) осуществление дородовой диаг­ностики без получения разрешения, указанного в Кодексе законов о здравоохранении; 6) осуществление действий по меди­цинской помощи зачатию без получения разреше­ния, предусмотренного в Кодексе за­конов о здравоохранении; 7) разглашение именной информа­ции, позволяющей установить одновременно пару, которая отказалась от эмбриона, и пару, которая его приняла; осуществление пересадки эмб­риона в порядке, установленном Кодексом законов о здравоохранении, без выясне­ния результатов требуемых тестов для выявления инфекционных заболеваний и др.

В Уголовном кодексе Бельгии существует запрет в отношении участия бельгийских граждан в наемнической деятельности. Но в национальном законодательственет определения понятия «наемник». Оно по существу охватывает наемничество в контексте службы в иностранных армиях или нерегулярных войсках, запрещая вербовку бельгийцев для такой службы как в Бельгии, так и за границей. Законодательство также запрещает гражданам Бельгии участвовать в вербовке наемников за рубежом. Однако существуют исключения, касающиеся участия граждан Бельгии в операциях по поддержанию мира на основе соглашений между Бельгией и другими государствами и вербовки в Бельгии иностранных граждан, проводимой их государством.

В связи с ратификацией Бельгией в 1986 г. Дополнительных протоколов к Женевским конвенциям 1949 г. был принят ряд законодательных мер по реализации норм международного гуманитарного права. Так, в 1990 г. специальным законом утверждена «Доктрина применения права войны Вооруженными силами», принят Закон о борьбе с грубыми нарушениями Женевских конвенций, утвержден Правительством «Сборник мер по применению в мирное время Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним», внесены дополнения в Уголовный кодекс, Военно-уголовный кодекс, Дисциплинарный устав Вооруженных сил и др. Были созданы специальные подразделения офицеров-знатоков прав войны в Генеральном штабе, в штабах трех родов войск, в медицинской службе и крупных воинских соединениях.

Особый интерес представлял действовавший до недавнего времени в Бельгии Закон об универсальной юрисдикции в отношении международных преступлений от 16 июня 1993 г. (с изменениями от 10 февраля 1999 г.), разрешавший пострадавшим обращаться в бельгийские суды с исками по преступлениям, совершенным за рубежом (например, в ситуации вооруженного конфликта за пределами бельгийской территории), что ставило Бельгию в авангард борьбы за международное правосудие. Здесь была прямо предусмотрена уголовная ответственность за особо опасные международные преступления – геноцид, преступления против человечности, а равно и «серьезные нарушения» международного гуманитарного права, независимо от характера вооруженного конфликта. Указанные в пп. 1–20 ст. 1 этого Закона действия или факты бездействия в отношении лиц, находящихся под покровительством Женевских конвенций или Дополнительных протоколов к ним, являются преступлениями согласно нормам международного права. В ст. 7 Закона закреплялся принцип универсальной юрисдикции, согласно которому юрисдикция бельгийских судов не ограничена территориально и не связана с национальной принадлежностью виновных лиц. В июне 2003 г. министр обороны США Д. Рамсфельд пригрозил Брюсселю потерей статуса штаб-квартиры НАТО в случае сохранения Закона 1993 г. Спустя месяц этого закон был отменен, и теперь бельгийские суды смогут рассматривать дела о международных преступлениях только в случае, если обвиняемый имеет бельгийское гражданство или постоянно проживает в Бельгии; если пострадавший имеет бельгийское гражданство или на момент совершения преступления проживал в Бельгии не меньше трех лет; если осуществление юрисдикции по делу предусмотрено международным договором. Новый закон также значительно сокращает для жертв возможности напрямую обращаться в суд: если только у них нет гражданства или Бельгия не является для них страной постоянного проживания, решение о судьбе жалобы принимает теперь исключительно государственный прокурор. Таким образом, законодательство Бельгии отныне мало, чем отличается от норм, действующих в других европейских государствах. Тем не менее, принятый закон все же разрешает продолжение судебного следствия по ограниченному кругу дел, которые уже находятся в судах, в том числе в связи с геноцидом в Руанде и убийством двух бельгийских священников в Гватемале, а также по искам, поданным против бывшего диктатора Чада Хиссена Хабре.

В новом Уголовном кодексе Испании 1995 г. установлен подробный перечень военных преступлений[111]. Так, в Главе III «О преступлениях против лиц и собственности, имеющих защиту в случае вооруженных конфликтов» Раздела XXIV «Преступления против международного сообщества» предусмотрены составы нарушений законов и обычаев войны (ст. 609 – 614). При этом в ст. 608 закреплено положение о том, что на основании соответствующих международных договоров осуществляется уголовно-правовая охрана потерпевших («жертв войны») от военных преступлений, к которым статья относит следующие категории лиц: 1) раненые, больные и пострадавшие, а также медицинский и религиозный персонал, имеющий защиту по I и II Женевским конвенциям 1949 г. или по Дополнительному протоколу I 1977 г.; 2) военнопленные, имеющие защиту по III Женевской конвенции 1949 г. или по Дополнительному протоколу I 1977 г.; 3) гражданское население и гражданские лица, имеющие защиту по IV Женевской конвенции 1949 г. или по Дополнительному протоколу I 1977 г.; 4) лица, выведенные из строя, и лица, принадлежащие к миротворческим силам, либо те, кто исполняет их обязанности, имеющие защиту по Женевским конвенциям 1949 г. или по Дополнительному протоколу I 1977 г.; 5) парламентеры и лица, их сопровождающие, имеющие защиту по II Гаагской конвенции от 29 июля 1899 г.; 6) другие лица, имеющие защиту по Дополнительному протоколу II 1977 г. или «по другим международным Договорам, которые подписала Испания».

В частности, преступными нарушениями международного права, совершаемыми «против международного сообщества», признаются согласно ст. 609 следующие деяния:

- убийство находящегося в Испании главы иностранного государства или «другого лица, имеющего международную защиту по Договору»;

- причинение телесных повреждений вышеуказанным лицам;

- «любое другое преступление» против этих же лиц, а также против присутственных мест, частной резиденции, средств транспорта указанных лиц;

- нарушение личной неприкосновенности главы иностранного государства или «другого лица, имеющего международную защиту по Договору».

В уголовном законодательстве Норвегии, которое включает в себя Общегражданский Уголовный кодекс и Военный Уголовный кодекс 1902 г.[112], довольно скупо регламентируется институт ответственности за преступления против мира и безопасности человечества. В Главе 10 «Хищение и другие преступления против личности и имущества» Военного УК имеется несколько норм о запрещении под страхом уголовного наказания мародерства и военного грабежа (§ 103–106), использования «в отношении врага оружия или средств борьбы, запрещенных какой-либо международной договоренностью, в которой Норвегия участвует» (§ 107), и о нарушении «положений, касающихся защиты лиц или имущества, содержащихся как в Женевских конвенциях 1949 г., так и в двух Дополнительных протоколах от 10 июня 1977 г.

Несомненным достоинством уголовного законодательства Швеции является то, что оно одним из первых в мировой законодательной практики уже в начале 60-х годов урегулировало вопрос об ответственности за международные преступления[113]. В Главе 22 «Об измене» Уголовного кодекса 1962 г. предусматривались не антигосударственные, а международные преступления – «преступления против законов наций». К ним относились такие составы, как (а) использование запрещенного международным правом оружия; злоупотребление знаками отличия ООН и предусмотренными в Акте об их защите отдельными международными медицинскими знаками отличия, парламентскими флагами или другими всемирно признанными знаками отличия; (б) убийство или ранение противника посредством других форм предательского поведения; (в) нападение на гражданское население или на больных и раненых; нападение на учреждения, охраняемые международным правом; (г) произвольное изъятие и чрезмерное повреждение собственности, находящейся под защитой международного права; (д) незаконное проведение ядерных взрывов и др. В соответствии со ст. 22.7 несообщение о факте подобной измены или предательства влечет уголовную ответственность лица, «даже если оно не понимало, но должно было понимать, что совершалось преступление».

В УК Чехословацкой республики 1950 г. в Разделе втором Главы I «Преступные деяния против безопасности республики» содержался § 98 «Подстрекательство к агрессивной войне»: «Кто публично подстрекает к ведению агрессивной войны, – наказывается лишением свободы на срок от одного до пяти лет; применение условного осуждения, а если деяние совершено в период повышенной опасности для родины, то и снижение наказания – не допускается»[114]. В Раздел шестой Главы X «Преступные деяния, нарушающие военные обычаи» (§ 299–303) были помещены составы таких преступлений, как насилие против населения в районе военных действий (грабеж, самовольное уничтожение имущества, изъятие у жителей имущества под предлогом военной необходимости, иные насильственные действия в отношении населения, совершение этих деяний в составе вооруженной группы или если они повлекли тяжелые лишения для многих людей), мародерство («кто на поле боя завладеет вещью, которую имел на себе или при себе раненый или убитый»), умышленное применение в военное время запрещенных боевых средств, причинение вреда (оскорбления) парламентариям или сопровождающим их лицам, жестокое обращение с военнопленными. Санкции предусматривались в виде лишения свободы на срок от шести месяцев до пяти лет, квалифицированные и особо квалифицированные составы влекли за собой лишение свободы на срок до десяти лет или смертную казнь (например, ч. 3 § 299 УК).

В законодательстве Болгарии система норм об уголовной ответственности за преступления против мира и безопасности человечества складывалась на базе указного права и Уголовного кодекса[115]. Важное значение имел также Закон о защите мира от 25 декабря 1950 г.[116], согласно которому запрещалось подстрекатель­ство и пропаганда войны как тягчайшие пре­ступления против мира и народов (ст. 1). Под составом подстрекательства к войне подразумевалась деятельность того, «кто прямо или косвенно – устно, через печать, радио или другим путем – стре­мится вызвать вооруженное нападение одного государства на другое» (ст. 2). В пропаганде войны мог быть обвинен тот, «кто устно, письменно, через печать, радио, кинофильмы, театр, произведения литературы и искусства или каким бы то ни было другим путем проповедует увеличение вооружения, использование атомного, водородного, химиче­ского и бактериологического оружия, пропове­дует и распространяет учения о расовой дис­криминации, имея в виду будущие войны или употребление оружия массового уничтожения народов или групп населения, или совершает другие подобные действия, целью которых яв­ляется военная, экономическая или идеоло­гическая подготовка будущей агрессии» (ст. 3). Согласно ст. 23 Уголовного кодекса НРБ 1951 г., исполнители, подстрекатели и пособники преступления, предусмотренного ст. 2 Закона о защите мира, наказывались пожизненным строгим тюремным заключением, а преступления, предусмотренного ст. 3 Закона о защите мира, – строгим тюремным заключением сро­ком до 15 лет. Кроме того, лица, осужденные на основании данного Закона, лишались в соответствии со ст. 28 УК всех прав с полной или частичной конфискацией имущества.

В ряде статей Раздела 6 «Преступления, связанные с военными действиями» и Раздела 7 «Преступления, нарушающие международные конвенции» УК НРБ были закреплены некоторые составы преступлений против мира и безопасности человечества. Так, военнослужащий, который ограбит, украдет, присвоит, повредит, уничтожит или противозаконно отнимет имущество, принадле­жащее населению, находящемуся в районе военных действий, наказывался лишением свободы на срок не ниже 3 лет, а в особо тяжких случаях – смертной казнью (ст. 366). Военнослужащий, который на поле сражения отнимал у раненых, пленных или убитых находящиеся при них вещи с целью их противозаконного присвоения, наказывал­ся за мародерство лишением свободы на срок не ниже 3 лет, а в особо тяжких случаях – смертной казнью (ст. 367). К преступлениям, нарушающим международные конвенции, было отнесено три самостоятельных преступных деяния: 1) жестокое обращение со стороны военнослужащего с военнопленным или небрежное исполнение возложенных на него обязанностей по лечению или уходу за больными или ранены­ми военнопленными; 2) ношение в районе военных действий военнослужащим, который не имеет на то права, знаков Красного Кре­ста или Красного Полумесяца, равно как и отдача начальником распоряжения о ношении их; 3) злоупотребление в военное время со стороны военнослужащего флагами или знаками Красного Креста или Красного Полумесяца или окраской, присвоенной транспортным сред­ствам санитарной эвакуации (ст. 369–371).

Болгария подписала Римский Статут 1998 г., но пока его не ратифицировала. Несмотря на то, что в ст. 5(4) Конституции Болгарии предусматривается верховенство подписанных Болгарией международных договоров, согласно ст. 149(1/4) Конституционный Суд Болгарии устанавливает совместимость Конституции и международных договоров, заключенных, но еще не ратифицированных Республикой Болгарией, также как совместимость внутреннего права с общепризнанными нормами международного права и международными договорами, в которых участвует Болгария. С учетом этого конституционного положения ратификации Римского Статута 1998 г. должно предшествовать решение Конституционного Суда о совместимости внутреннего законодательства и Римского Статута. В стране учреждена Рабочая группа экспертов по уголовному праву, задачей которой является подготовка проекта необходимых поправок в УК и УПК Республики Болгарии для соответствия их Римскому Статуту.

В Главе XIV «Преступления против мира и человечества» УК Болгарии регламентируется ответственность за преступления против мира, преступления против законов и обычаев войны (военные преступления), геноцид и апартеид. Наблюдается полное соответствие между интерпретацией состава геноцида в ст. 6 Римского Статута и ст. 416 болгарского УК. Есть некоторые разночтения в определениях состава апартеида, а именно: в ст. 418 (b)–(e) болгарского УК включены преступления, которые не предусмотрены ст. 7 Римского Статута (например, меры, направленные на предотвращение участия расовой группы в политической, социальной, экономической и культурной жизни страны и т.д.). С другой стороны, в 7 Римского Статута закреплен целый ряд составов преступлений, которые не вошли в УК Болгарии (например, высылка или насильственное перемещение населения; насилие, сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность). Есть несоответствие и в системе международных преступлений. Кроме того, число преступлений против человечности и военных преступлений, предусмотренных в Римском Статуте, превышает число преступлений, закрепленных в Главе XIV Части II и Части III болгарского УК. Однако, формально это не может служить непреодолимым препятствием на пути ратификации Римского Статута. В соответствии с решением 7/1992 болгарского Конституционного Суда, те международные договоры, которые объявляют, что некоторые действия являются преступными, хотя они таковыми не являются по внутреннему законодательству Республики Болгарии, рассматриваются как составная часть внутреннего законодательства страны, поскольку они разъясняют сущность преступлений, предусмотренных в УК страны, или устанавливают обязательность внесения поправок во внутреннее законодательство. Что касается предусмотренных Римским Статутом процедур передачи лица под юрисдикцию МУС, то здесь имеются принципиальные разногласия с внутриболгарскими нормами о запрете экстрадиции собственных граждан: ст. 25(4) Конституции, ст. 4(2) УК и ст. 439(b) УПК.

Особенная часть УК Республики Польша открывалась Главой XVI «Преступления против мира, человечности и военные преступления» (ст. 117 – 126)[117]. Здесь нашли отражение закрепленные в многочисленных международных актах нормы об уголовной ответственности за такие преступления, как:

– агрессивная война (развязывание, ведение, приготовление либо публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (§ 1–3 ст. 117);

– геноцид («кто с целью уничтожения пол­ностью либо частично национальной, этнической, расовой, политической, религиозной группы или группы с определенным мировоззрением соверша­ет убийство либо причиняет тяжелый вред здо­ровью лица, принадлежащего к такой группе», или с этой целью «создает для лиц, принадлежащих к такой группе, условия жизни, грозящие ей биологическим уничтожением, применяет средства, могущие служить ограниче­нию рождаемости в пределах группы, или принуди­тельно отбирает детей у лиц, принадлежащих к ней», либо совершает приготовление к вышеописанным преступ­лениям (§ 1–3 ст. 118), либо «применяет насилие или про­тивозаконную угрозу по отношению к группе лиц или отдельному лицу в связи с его принадлеж­ностью к национальной, этнической, расовой, по­литической, религиозной группе или в связи с непринадлежностью к религиозной группе», или публично призывает к совершению такого преступления (§ 1–2 ст. 119);

– применение средств массового уни­чтожения, запрещенных международным правом (ст. 120);

– вопреки запретам междуна­родного права или положениям закона изготовление, сборка, приобретение, сбыт, хранение, пере­возка или пересылка средств массового уничто­жения или средств ведения войны, или проведение исследований, имеющих целью изготовление или применение таких средств (ст. 121);

– преступления против законов и обычаев ведения войны: «кто во время военных действий подвергает нападению не защищаемые местность или объект, санитарную или нейтральную зону либо применяет иной способ ведения боевых дей­ствий, запрещенный международным правом»; «кто во время военных действий применяет средство веде­ния боевых действий, запрещенное международ­ным правом» (ст. 121–122);

– преступления против основ международного гуманитарного права:

1) «кто, нарушая международное право, совершает убийство: лиц, которые сложили оружие или, не располагая средствами обороны, сдались, раненых, больных, спасенных, лиц меди­цинского персонала или духовных лиц; военнопленных, гражданского населения оккупированной или занятой территории или территории, на кото­рой идут боевые действия, либо других лиц, поль­зующихся во время боевых действий международ­ной защитой» (§ 1 ст. 123);

2) «кто, нарушая международное право, нано­сит лицам, указанным в § 1, тяжелый вред здо­ровью, подвергает этих лиц пыткам, жестокому или нечеловеческому обращению, совершает на них, даже хотя бы и с их согласия, познавательные эксперименты, использует их для своей защиты от военных действий на определенной территории или объекте боевых действий либо защиты своих частей, или захватывает их в качестве заложников» (§ 2 ст. 123);

3) «кто, нарушая международное право, заставляет лиц, указанных в § 1 ст. 123, служить в вооруженных силах противника, переселяет их, применяет телесные наказания, лишает свободы или права на независимый и беспристрастный суд либо ограничивает их право на защиту в уголовном процессе» (ст. 124);

4) «кто на оккупированной, занятой территории или на территории, на которой идут бо­евые действия, нарушая международное право, уничтожает, повреждает или захватывает культур­ные ценности» (§ 1 ст. 125);

5) «кто во время боевых действий использует не соответствующие международному праву знаки Красного Креста или Красного Полу­месяца», либо «кто во время боевых действий использует не соответствующие международному праву охранные знаки для культурных ценностей или другие охранные знаки, признаваемые международным правом, либо использует государственные флаги или зна­ки военных отличий противника, нейтрального государства либо организации или международ­ной комиссии» (§ 1–2 ст. 126).

Однако, уголовная ответственность за наемничество (ст. 141) и вербовку наемников (ст. 142) предусмотрена не в главе о преступлениях против мира и безопасности человечества, а в главе о преступлениях против обороноспособности Республики Польша.

Нападение на лиц, пользующихся международной защитой, расценивается как государственное преступление и помещается в ст. 136 путем закрепления трех следующих составов: 1) совершение «активного нападения» на главу иностранного государства или аккредитованного руководителя дипломатического представительства такого государства, либо лицо, «пользующееся подобной охраной в силу законов, обычаев или общепризнанных международных обычаев»; 2) совершение «активного нападения» на лицо, относящееся к дипломатическому персоналу иностранного государства, в связи с выполнением им служебных обязанностей; 3) публичное оскорбление вышеуказанных лиц.

Важным представляется выборочное сравнительное исследование достаточно своеобразных разделов о международных преступлениях, закрепленных в уголовном законодательстве стран Балтийского Союза – Латвии, Литвы и Эстонии, которые недавно стали также членами Европейского Союза.

В Особенной части Уголовного закона Латвии 1998 г., который вступил в силу 1 апреля 1999 г.,[118] глава о преступлениях против мира и человечества помещена на первое место – Глава IX «Преступления против человечества, мира, военные преступления, геноцид» (ст. 71 – 79). В одном ряду с такими традиционными международными преступлениями, как геноцид (ст. 71), преступления против мира, под которыми подразумеваются действия, связанные с агрессией (ст. 72), производство, накопление, применение и распространение оружия массового уничтожения (ст. 73) и призыв к агрессивной войне (ст. 77), нашли свое место три достаточно специфических состава преступления: мародерство (ст. 76, своеобразный аналог ст. 118 УК Азербайджана и ст. 405 УК Таджикистана), нарушение национального и расового равноправия, ограничение прав человека (ст. 78, аналог ст. 156 УК Узбекистана и ст. 164 УК Казахстана) и уничтожение культурного и национального наследия (ст. 79). В последнем случае имеется в виде умышленное уничтожение ценностей, которые являются составной частью культурного и национального наследия. Но так как при этом не указана национальная либо территориальная принадлежность этих ценностей, то можно предположить, что латвийский законодатель вполне обоснованно включил данный состав преступления в главу о международных преступлениях.

Достаточно сложно провести линию разграничения между некоторыми уголовно наказуемыми деяниями, предусмотренными в таких двух различных статьях УК Латвии, как ст. 74 «Военные преступления» и ст. 75 «Насилие над гражданским населением в районе военных действий». Видимо, в качестве образца послужила положенная в основу ст. 5 Римского Статута 1998 г. классификация международно-противоправных деяний в виде преступления агрессии, преступления геноцида, преступлений против человечности и военных преступлений. Определение геноцида, закрепленное в ст. 71 Уголовного закона Латвии, несколько расширяет традиционное (конвенционное) понимание этого преступления, как оно трактуется, например, в Международной конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. Произошло это за счет включения в перечень уничтожаемых групп «социальной группы людей» и «группы людей определенных общих убеждений».

Интересно отметить, что в Главе Х латвийского Уголовного закона, посвященной преступлениям против государства, содержится такой оригинальный, редко встречающийся состав международного преступления, как «нарушение санкций, установленных Советом Безопасности ООН».

В УК Литовской Республики от 26 сентября 1999 г.[119] «специальная часть» начинается с Главы XV «Преступления против человечности и военные преступления» (ст. 99 – 113). Несмотря на этот новый Уголовный кодекс в Литве длительное время уже после его принятии продолжал действовать прежний модифицированный УК Литвы. Он содержал весьма внушительный перечень военных преступлений, а именно такие составы, как убийство лиц, охраняемых международным гуманитарным правом (ст. 333), ссылка гражданских лиц оккупированного государства (ст. 334), причинение увечья, пытки или иное нечеловечное обращение с лицами, охраняемыми международным гуманитарным правом (ст. 335), нарушение норм международного гуманитарного права по поводу охраны во время войны гражданских лиц и их прав (ст. 336), запрещенная военная атака (ст. 337), насильственное использование в вооруженных силах врага гражданских лиц или военнопленных (ст. 338), уничтожение охраняемых объектов или расхищение национальных ценностей (ст. 339), применение запрещенных средств ведения войны (ст. 340), мародерство (ст. 341), задержка с репатриированием военнопленных (ст. 342), задержка с отпуском интернированных гражданских лиц или неразрешение репатриироваться другим гражданским лицам (ст. 343), незаконное пользование знаками Красного Креста, Красного Полумесяца и эмблемой Организации Объединенных Наций (ст. 344). Все вышеуказанные преступления вошли в новый, недавно вступивший в силу УК Литвы 1999 г. В целом, за все международные преступления по литовскому УК предусмотрено наказание в виде лишения свободы вплоть до пожизненного заключения.

В УК Эстонской Республики от 6 июня 2001 г., который вступил в силу 1 сентября 2002 г.,[120] на первом месте в Особенной части располагается Глава 8 «Преступления против человечности и международной безопасности», состоящая из четырех разделов: преступления против человечности, преступления против мира, военные преступления и преступления против международной безопасности. В прежнем УК Эстонской Республики соответствующий блок норм содержался в Главе I «Преступления против человечности и военные преступления» и включал в себя пять абсолютных законодательных новелл (ст. 61-1 – 61-5). Так, в подгруппу преступлений против человечности (ст. 61-1) были объединены наряду с геноцидом «иные действия, посягающие на интересы защищенности физического существования населения от угроз социально-политического характера» и на жизнь и здоровье человека как дополнительные объекты (в том числе убийство, причинение тяжкого или особо тяжкого телесного повреждения, психического расстройства, истязание, насильственное отобрание детей, депортация и пр.). В подгруппу военных преступлений и преступлений по «Женевскому праву» (ст. 61-2 – 61-3) были включены насильственные действия по отношению гражданскому населению в районе военных действия и нарушения правового режима обращения с военнопленными. К ним примыкали преступные нарушения законов и обычаев ведения войны, а также использование и иные формы оборота запрещенного оружия, в качестве какового, правда, эстонский законодатель указывал только химическое оружие (ст. 61-5).

Эстония подписала 27 декабря 1999 г. Римский Статут 1998 г. В декабре 2001 г. парламент Эстонии принял Акт о ратификации Римского Статута и одновременно одобрил поправки в УПК, которые вступили в силу 30 января 2002 г. Новый Уголовный кодекс, введенный в действие в сентябре 2002 г., содержал уже более детальные определения геноцида, военных преступлений и преступлений против. Кроме того, была внесена поправка в Конституцию Эстонии, позволяющая осуществлять выдачу ее граждан согласно предписаниям международного договора, если прокуратура не находит такую выдачу «юридически необоснованной». Потенциальная потребность в этой конституционной поправке была обусловлена наличием иммунитета у президента страны, членов парламента и других высокопоставленных должностных лиц.

УК Китайской Народной Республики, принятый в новой редакции 14 марта 1997 г., в Главе 10 «Преступления военнослужащих против служебного долга» закрепил нормы об уголовной ответственности не только за воинские преступления, но и за собственно военные преступления[121]. Так, в ст. 444 предусматривалось наказание за «умышленное оставление раненых и больных на поле боя при отягчающих обстоятельствах в отношении лиц, несущих непосредственную ответственность». Устанавливалась уголовная ответственность за преступное бездействие в виде неоказания помощи в военное время со стороны лиц, несущих обязанности по эвакуации раненых и оказанию медицинской помощи и имеющих возможность оказать такую помощь тяжелораненым военнослужащим. Уголовному преследованию подлежало «причинение вреда ни в чем не повинным гражданам или захват имущества ни в чем не повинных граждан в военное время в районе ведения боевых действий». Жестокое обращение с пленными при отягчающих обстоятельствах наказывалась лишением свободы на срок до 3 лет. Упоминавшееся в данных статьях «военное время» означало «объявление государством военного положения, получение войсками приказа о ведении боевых действий или внезапное нападение противника», а также «период выполнения войсками задач по введению особых ограничительных мер или по улаживанию внезапно вспыхнувших волнений».

В § 6 ст. 338 «Преступления против охраны окружающей среды» Главы 6 «Преступления против порядка общественного управления» был закреплен состав преступления, содержащий целый ряд элементов такого преступления против мира и безопасности человечества, как экоцид. Уголовному преследованию подлежало «незаконное размещение, хранение или выброс в землю, воду или атмосферу радиоактивных загрязняющих веществ, содержащих источники инфекционных заболеваний отходов, ядовитых или иных опасных отходов, если это привело к серьезной экологической катастрофе, причинив значительный ущерб государственному или частному имуществу либо жизни и здоровью людей» (курсив наш – Е.Т.).

В УК Японии 1907 г., который с изменениями и дополнениями действует в настоящее время, имеется Глава 4 «Преступления, касающиеся внешних сношений» (ст. 90–94)[122]. Нормы, регламентировавшие в прежних ст. 90–91 ответственность за насильственные действия, угрозы и оскорбления в отношении глав и послов иностранных государств, теперь исключены из УК. Сохранились лишь три состава международных преступлений: 1) разрушение, удаление или загрязнение государственной эмблемы иностранного государства с целью нанесения оскорбления этому государству (но данное преступление не преследуется, пока этого не потребует правительство такого иностранного государства); 2) приготовление или заговор с целью ведения т.н. частной войны против иностранного государства; 3) нарушение приказа о нейтралитете во время военных действий между иностранными государствами.

В августе 1997 г. в Токио было возбуждено одно из редких дел о компенсации за военные преступления, которое инициировали 180 китайских истцов, являвшихся родственниками более чем 2 тыс. убитых в военное время в результате совершения биологических экспериментов и нападений на территории «Юнит 731». Истцы потребовали от правительства Японии возместить ущерб в размере 10 млн. иен (85 тыс. USD) каждому. Это стало возможно в связи с тем, что несколько лет назад Япония подтвердила факт существования «Юнит 731» в Маньчжурии после того, как японская армия Гуандуна сформировала марионеточное государство в северо-восточном Китае в 1931 г. во главе со штабом в Харбине и несколькими отделениями с пыточными камерами. Так, 27 октября 1940 г. в небе над Нинбо японский военный самолет сбросил зараженных вирусом бубонной чумы вредителей на пшеничные поля, в результате чего свыше 100 человек скончалось от чумы. Инфицированные здания, больницы и другие сооружения были сожжены, а местность оставлена населением на несколько десятилетий.

Хотя правительство Японии признало моральную ответственность за существовавшую в годы Второй мировой войны систему сексуальных рабынь – так называемых «женщин для утех», оно отказалось признать юридическую ответственность или выплатить пострадавшим компенсацию. Не было предпринято никаких попыток по осуществлению комплекса рекомендаций Специального докладчика, изложенных в докладе за 1996 год[123], или рекомендаций, выдвинутых Специальным докладчиком Подкомиссии по поощрению и защите прав человека в приложении к ее окончательному докладу о систематических изнасилованиях, сексуальном рабстве и сходной с рабством практике в период вооруженных конфликтов[124]. Фонд женщин Азии, который был учрежден правительством Японии в 1995 году, был призван изыскивать частные источники средств для бывших «женщин для утех» и финансировать деятельность НПО, работающих с этими потерпевшими. Однако многие из потерпевших отказались принимать предложенные Фондом деньги, рассматривая это как оскорбление и прежде всего как стремление правительства уклониться от подлинной ответственности. Вместо этого потерпевшие потребовали реальной компенсации и официальных извинений за совершенные против них преступления. 30 ноября 2000 г. Высокий суд Японии отклонил апелляцию бывшей корейской «женщины для утех»; суд признал перенесенные ею страдания, но постановил, что она как индивидуум по международному праву не может предъявлять государству иск о компенсации. Суд также указал, что срок давности для подачи проживающими в Японии корейскими гражданами иска о компенсации за причиненный войной ущерб истек в 1985 году[125]. В сентябре 2000 года группа из 15 бывших «женщин для утех» подала в окружной суд Вашингтона коллективный иск о выплате компенсации за совершенные в отношении них преступления[126].

В декабре 2000 г. женские правозащитные группы обратили внимание женского международного трибунала по военным преступлениям, связанным с сексуальным рабством в японской армии (Токийский трибунал – 2000), на продолжающиеся отказы правительства от выплаты компенсации жертвам японской системы «женщин для утех» и на безнаказанность виновных в ней лиц. Были тщательно собраны и в настоящее время официально оформлены показания «женщин для утех», проживающих в Северной и Южной Корее, Филиппинах, Индонезии, Восточном Тиморе, Китае и Нидерландах. Международный прокурор представил эти показания авторитетной группе международных судей. Выводы членов трибунала вновь подтвердили юридическую ответственность правительства Японии и необходимость в начале процедуры привлечения к ответственности лиц, виновных в этих преступлениях. Правительство, однако, не было представлено в составе трибунала.

 

Отдельного внимания заслуживает уголовное законодательство стран англосаксонской правовой системы, куда нормы международного уголовного права стали активно проникать главным образом во второй половине ХХ в. По мнению многих международных экспертов, на сегодняшний день уголовное право Канады, Австралии и Новой Зеландии намного больше соответствует международно-правовым запретам посягательств на мир и безопасность человечества.

В Канаде, ратифицировавшей Римский Статут 7 июля 2000 г., действует Закон о преступлениях против человечности и военных преступлениях от 29 июня 2000 г.[127], который является одним из наиболее удачных актов в сфере регламентации уголовной ответственности на внутригосударственном уровне за международные преступления. Этот закон устанавливает уголовную ответственность за геноцид, преступления против человечности и военные преступления и содержит положения, способствующие осуществлению Римского Статута 1998 г. на территории Канады. Кроме того, этот закон предусматривает, что лицо, подозреваемое в совершении вне пределов канадской территории преступления геноцида, преступления против человечности, военного преступления или в невыполнении своих обязанностей военного командира, может быть привлечено к ответственности, если:

а) в момент совершения предполагаемого преступления:

(i) данное лицо имело канадское гражданство или находилось на службе в Канаде в качестве гражданского лица или военнослужащего,

(ii) данное лицо было гражданином государства, участвующего в вооруженном конфликте против Канады, или было на службе этого государства в качестве гражданского лица или военнослужащего,

(iii) пострадавший в результате предполагаемого преступления был гражданином Канады, или

(iv) потерпевший в результате предполагаемого преступления был гражданином государства, являющегося союзником Канады в вооруженном конфликте; или

b) в момент совершения предполагаемого преступления Канада могла, в соответствии с международным правом, осуществлять свою юрисдикцию в отношении любого лица в связи с таким преступлением, если данное лицо находилось в Канаде и после этого проживает на ее территории.

Закон 2000 г. различает два вида преступлений по Римскому Статуту («the ICC crimes»): умышленное (англ. intentional) совершение этих преступлений, предполагающее применение только пожизненного заключения, и другие случаи совершения этих преступлений, за которые пожизненное заключение предусмотрено в качестве максимального приговора (ст. 4(2) и 6(2).

В разделе о преступных доходах содержится интересная ст. 27 «Владение собственностью, полученной в результате отдельных правонарушений», в которой запрещается обладание какой-либо собственностью или любыми доходами от нее, если лицо сознает, что вся или часть этой собственности или доходов от нее получены непосредственно или косвенно в результате: a) действия или бездействия, совершенных в Канаде, которые составили геноцид, преступление против человечности или военное преступление, как они определены в ст. 4; b) действия или бездействия, совершенных вне Канады, которые составили геноцид, преступление против человечности или военное преступление, как они определены в ст. 6; c) совершения правонарушения, предусмотренного любой из статей 5, 7, 16–23 или 28, либо правонарушения в виде действия или бездействия, предусмотренного в ст. 25 или 26; d) совершения правонарушения в виде действия или бездействия, предусмотренного в ст. 7(3) УК Канады и направленного против судьи или должностного лица Международного уголовного суда или против любой собственности, упомянутой в ст. 431 канадского УК, используемой этим судьей или должностным лицом; либо e) заговора, попытки совершить, выступления в качестве одной из сторон, соучастия после факта совершения или дачи каких-либо советов в отношении правонарушения, предусмотренного любым из пунктов от (a) до (d) этой статьи.

Большой интерес представляет имплементационное законодательство Австралии, направленное на приведение национальной уголовно-правовой системы в соответствие с нормами международного уголовного права в связи с ратификацией Римского Статута 1 июля 2002 г.: Закон о Международном уголовном суде («Билль о кооперации») и Закон о Международном уголовном суде в части внесения соответствующих изменений («the ICC Crimes Bill»), утвержденные парламентом 27 июня 2002 г. Крупнейшим консолидированным актом стал второй закон, получивший также название «Закон об изменении Уголовного кодекса 1995 г. и иных законов для приведения их в соответствии со Статутом Международного уголовного суда 2002 г. и для других целей»[128]. Этим законом была введена новая крупная структурная часть в недавно принятый УК Австралии 1995 г. – Глава 8 «Преступления против человечности и связанные с ними преступления». Она состоит из Раздела 268 «Геноцид, преступления против человечности, военные преступления и преступления против отправления правосудия Международным уголовным судом», который в свою очередь содержит наряду с вводным подразделом еще четыре посвященных различным категориям международных преступлений подраздела[129]. Так, в Подразделе B «Геноцид» (ст. 268.3–268.7) перечисляются с одинаковой санкцией в виде пожизненного тюремного заключения различные составы геноцида в форме умышленного убийства, причинения серьезных телесных повреждений или умственного расстройства, предумышленного создания жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение, мер, рассчитанные на предотвращение деторождения, насильственной передачи детей. В Подразделе С «Преступления против человечности» (ст. 268.8–268.23) наряду с санкцией в виде пожизненного тюремного заключения (за преступления против человечности путем убийства и истребления) предусмотрены санкции в виде тюремного заключения на 25 лет (за преступления против человечности путем порабощения, изнасилования, обращения в сексуальное рабство, принуждения к проституции, принуди­тельной беременности, принудительной стери­лизации, иного сексуального насилия и других бесчеловечных актов) или 17 лет (за преступления против человечности путем депортации или насильственного перемещения населения, заключения в тюрьму или другого серьезного лишения физической свобо­ды, преследования, насильственного исчезновения людей и апартеида).

Военным преступлениям посвящено сразу несколько подразделов, в целом охватывающих около 80 статей: Подраздел D «Военные преступления, которые являются грубыми нарушениями Женевских конвенций и Дополнительного протокола I» (ст. 268.24–268.34), Подраздел E «Другие серьезные военные преступления, которые совершаются в контексте международного вооруженного конфликта» (ст. 268.35–268.68), Подраздел F «Военные преступления, которые являются серьезными нарушениями статьи 3, общей для Женевских конвенций, и совершены в контексте вооруженного конфликта, не являющегося международным вооруженным конфликтом» (ст. 268.69–268.76), Подраздел G «Военные преступления, которые являются другими серьезными нарушениями законов и обычаев, применимых в вооруженном конфликте, который не является международным вооруженным конфликтом» (ст. 268.77–268.94) и Подраздел H «Военные преступления, которые являются грубыми нарушениями Дополнительного протокола I» (ст. 268.95–268.101).

Помимо пожизненного тюремного заключения за отдельные наиболее тяжкие военные преступления (в частности, связанные с посягательством на жизнь, причинением физических увечий, совершением медицинских или научных экспериментов, вероломным убийством или ранением, заявлением о том, что пощады не будет, ненадлежащим использованием флага парламентера или флага, военных знаков различия и формы неприятеля или ООН или отличительных эмблем, установленных Женевскими конвенциями, приводящим к гибели людей), включены также санкции со срочным лишением свободы:

1) на 25 лет (изнасилование, сексуальное рабство, принуждение к проституции, принуди­тельная беременность, принудительная стери­лизация, иное сексуальное насилие, пытки, бесчеловечное обращение, биологические эксперименты, умышленное причинение сильных страданий, ранение комбатанта, который, сложив оружие или не имея средств защиты, безоговорочно сдался, применение яда или отравляющего оружия, удушающих, ядовитых или других газов, запрещенных пуль, использование голода в качестве способа ведения войны);

2) на 20 лет (нанесение ударов по объектам, материалам, подразделениям или транспортным средствам, задействованным в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира в соответствии с Уставом ООН; умышленное нанесение ударов по зданиям, предназначенным для целей религии, образования, искусства, науки, госпиталям и т.п.);

3) на 17 лет (незаконная депортация или перемещение, незаконное лишение свободы, взятие заложников, перемещение гражданского населения, посягательство на человеческое достоинство, использование людей в качестве «живых щитов», если это не привело к их гибели, использование детей в возрасте до 15 лет в боевых действиях);

4) на 15 лет (уничтожение и присвоение собственности, нападение на гражданские объекты, уничтожение или захват имущества неприятеля, разграбление города или населенного пункта, набор детей в возрасте до 15 лет в состав вооруженных сил);

5) на 10 лет (принуждение к службе в вооруженных силах неприятельской державы, лишение права на честное судебное разбирательство, лишение прав или возможности обращаться в суд с исками, принуждение к участию в военных действиях против собственной страны, вербовка детей в возрасте до 15 лет в состав вооруженных сил).

В отдельную категорию в Подразделе К выделены правонарушения, связанных с осуществлением юрисдикции Международного уголовного суда, который проводит свои заседания на территории Австралии (ст. 268.119). А в Подразделе J «Преступления против отправления правосудия Международным уголовным судом» (ст. 268.102–268.114) закреплены конкретные составы лжесвидетельства, фальсификации доказательств, уничтожения или сокрытия доказательств, введения свидетелей в заблуждение, подкупа или применение угроз к свидетелям или переводчикам, препятствования свидетелям или переводчикам, препятствования использованию вещи в качестве доказательства, репрессалий против свидетелей, репрессалий против должностных лиц Международного уголовного суда, нарушения хода судебного разбирательства, получения коррупционного дохода должностным лицом Международного уголовного суда.

В Подраздел К «Разное» были включены общие положения института уголовной ответственности за совершение международных преступлений: ответственность военных командиров и других начальников (ст. 268.121), защита путем ссылки на приказ вышестоящего лица (ст. 268.122), территориальная юрисдикция (ст. 268.123), запрет двойного наказания, значение решений Генерального Атторнея и пр.

Кроме того, австралийский Закон 2002 г. внес целый ряд дополнений в ту часть УК Австралии, в которой содержится глоссарий уголовно-правовых терминов. В частности, были добавлены такие новые понятия, как «нападение на гражданское население», «преступление против человечности», «военное преступление», «запрещенный бесчеловечный акт», «угроза», «международный вооруженный конфликт» и др.

В Новой Зеландии, ратифицировавшей Римский Статут 7 сентября 2000 г., действует Закон о международных преступлениях и Международном уголовном суде, вступивший в силу 1 октября 2000 г. Однако, этот закон не раскрывает в деталях каждое международное преступление, а просто отсылает к дефинициям, имеющимся в Римском Статуте 1998 г., предоставляя новозеландским судьям право использовать в целях толкования Элементы преступлений по Римскому Статуту, принятые в 2001 г. (ст. 12 Закона). Что касается возможности ретроспективного действия этих норм (ст. 11 и 24 Римского Статута), то частично это допускается. Так, норма о преступлении геноцида распространяется на все деяния, совершенные начиная с 28 марта 1979 г., когда Новая Зеландия стала участницей Конвенции о геноциде 1948 г., а нормы о преступлениях против человечности – с 1 января 1991 г., что связано с действием Статута МУТБЮ. Практической необходимости в закреплении обратной силы за нормами о военных преступлениях не было, так как в Новой Зеландии довольно длительный период действует национальный Закон о Женевских Конвенциях.

В Великобритании правовая доктрина исходит из признания существования общего согласия о том, что международное право является частью права этой страны. Р. Уолкер отмечает возможность применения во внутренней уголовной юрисдикции «самоисполнимых договоров»: «все права, полномочия, обязательства, ответственность и ограничения, которые устанавливаются Договорами или возникают из них …должны применяться в Соединенном Королевстве без последующих законодательных актов и быть включены в его право»[130]. Хотя практически именно английские суды имеют право определять, является ли международная норма частью права Великобритании или нет[131]. В то же время в 1969 г. здесь был принят Закон о геноциде, полностью воспроизведший положения ст. II Международной Конвенции о геноциде и установивший минимальный размер наказания в 14 лет тюремного заключения вне зависимости от наличия жертв геноцида[132].

Наряду со специальным Законом о военных преступлениях 2001 г. действует Закон о Международном уголовном суде от 11 мая 2001 г., который применяется только к Англии, Уэльсу и Северной Ирландии, так как в Шотландии разрабатывается собственный законопроект по этому вопросу. В Законе 2001 г. материальному уголовному праву посвящена Часть 5 «Преступления по национальному праву» (ст. 50–74). Здесь определения трех категорий международных преступлений даются со ссылками на соответствующие статьи Римского Статута 1998 г.: геноцид, преступления против человечности и военные преступления. Выделена также категория преступлений против отправления правосудия МУС (ст. 54 – для Англии и Уэльса и ст. 61 – для Северной Ирландии) со ссылкой на ст. 70 (1) Римского Статута 1998 г. При этом указывается на то, что данные преступления могут корреспондировать общеуголовным (внутригосударственным) преступлениям, направленным против вышестоящего суда в Великобритании, но при интерпретации и применении положений ст. 70 (1) Римского Статута 1998 г. британские судьи должны принимать во внимание принятые по этому поводу приговоры и решения МУС. Ряд статей Закона 2001 г. посвящен дополнительным положениям о привлечении к ответственности военных командиров и других начальников (ст. 65), об умственном элементе преступления (англ. mental element) в форме намерения и знания (ст. 65) и объективной стороне в форме деяния, включающего и бездействие (ст. 69). Закон 2001 г. также вносит некоторые изменения в британский Закон о Женевских Конвенциях 1957 г. (ст. 70), законы об экстрадиции 1870 и 1989 гг. (ст. 71 и др.) и законодательство о вооруженных силах (ст. 74).

В 2004 г. МУС начал рассмотрение иска, который был подан группой юристов из нескольких стран против премьер-министра Великобритании Тони Блэра, которого обвиняли в военных преступлениях во время вооруженной кампании в Ираке. Как говорится в иске, он должен быть привлечен к ответственности за использование британской армией кластерных бомб и боеприпасов с обедненным ураном. Истцы также требовали расследования обстоятельств, при которых коалиционные силы обстреливали журналистов и наносили удары по гражданским объектам в Ираке. Вопрос о формальном расследовании действий британской армии и правительства должен был решить Прокурор МУС Луис Морено-Окампо. В случае его положительного решения для дачи показаний могли быть вызваны генпрокурор Великобритании лорд Голдсмит и британский министр обороны Джефф Хун[133]. Аналогичные иски против американской администрации юристы подавать не намерены, поскольку США отказались подписать Римский статут Международного уголовного суда.

Специфичное и достаточно критическое отношение Соединенных Штатов Америки к международному праву, в том числе международному уголовному праву, трудно объяснить особенно в свете конституционного положения о том, что «договоры, которые заключены или будут заключены Соединенными Штатами, являются верховным правом страны» (раздел 2 ст. 6 Конституции США). Однако, американские правоведы не признают практики действия самоисполнимых договоров и обосновывают необходимость их инкорпорации в национальную правовую систему через имплементирующие акты парламента или исполнительных властей[134]. Так, одобряя в 1986 г. Международную Конвенцию о геноциде, сенаторы заявили, что она не является в США «самоисполнимой», как и все другие подписанные США международные договоры. Поэтому в Раздел 18 «Преступления и уголовный процесс» Свода законов США была добавлена новая Глава 50А «Геноцид» со статьями, повторяющими содержание соответствующих международно-правовых норм.

Во время работы Дипломатической конференции в Риме в 1998 г. делегация США выразила ряд возражений против наделения МУС юрисдикцией, которая распространялась бы и на государства, не являющиеся участниками договора о создании МУС. Это было обусловлено, в частности, небезосновательными опасениями правительства США по поводу распространения юрисдикции МУС на преступления, совершенные американскими военнослужащими за пределами США путем грубого нарушения норм международного гуманитарного права в Боснии, Афганистане, Ираке и др. Глава делегации США, посол по особым поручениям Д.Дж. Шеффер, отчитываясь перед Комитетом по международным отношениям Сената США, привел ряд оснований, по которым США отказались от ратификации и признания юрисдикции МУС в отношении своих граждан, в том числе угроза суверенности государств, не ратифицировавших Римский Статут, возможность преследования по политическим мотивам и пр.[135]

США до сих пор не ратифицировали ни одной конвенции о борьбе с терроризмом, принятой под эгидой ООН, и по-прежнему отказываются рассматривать вопрос о ратификации Римского Статута 1998 г. При этом американское правительство не только не ратифицирует важнейшие акты международного гуманитарного права, в частности Дополнительные протоколы 1977 г., но в ходе военных действий в Ираке и других странах нарушает важнейшие нормы международного обычного права. Так, американские военнослужащие применяют против иракских повстанцев оружие неизбирательного действия, подвергая бомбардировкам любые объекты, не различая гражданских и военных целей. При налетах на иракский город Эль-Фаллуджа в апреле 2004 г. американская авиация применила кассетные бомбы с большим диапазоном поражения. В течение двух недель блокады и непрерывных бомбардировок города здесь погибло около тысячи и ранено более трех тысяч мирных жителей, что является прямым и грубейшим нарушением общепризнанных норм международного гуманитарного и международного уголовного права[136]. Другим характерным примером являются тяжелые условия содержания на базе в Гуантанамо захваченных американцами в ходей войны в Афганистане талибов, за которыми не признается статус военнопленных и не соблюдаются соответствующие права, что явно противоречит ст. 130 III Женевской конвенции и ст. 147 IV Женевской конвенции, в связи с чем само по себе может быть признано «серьезным нарушением» международного гуманитарного права. Более того, американское командование наложило гриф секретности на сведения о содержащихся в Гуантанамо лицах, что также противоречит многим положениям III Женевской конвенции, в частности статьям о сношениях с внешним миром, о праве переписки с семьей и др.[137]

Утвержденная американской администрацией в 2002 г. Концепция национальной безопасности США по существу декларирует освобождение американской политики от права международной ответственности[138]. Юрисдикция МУС не распространяется на международные преступления, совершенные на территории США или гражданином США на территории иностранного государства (конкуренция территориального и персонального принципов).

В мае 2002 г. представитель ООН Ф. Экхард заявил, что США официально уведомили Генерального секретаря ООН об отзыве своей подписи под Римским Статутом. В своем официальном выступлении Государственный секретарь США К. Пауэлл, объясняя этот беспрецедентный дипломатический шаг, отметил, что Соединенные Штаты, собственно говоря, не собирались ратифицировать Римский Статут, и пояснил следующее: «Что касается Международного уголовного суда, где прокуроры и суд не имеют над собой высшей власти, не подотчетны Совету Безопасности, не подотчетны никому вообще, и который будет иметь полномочия критиковать и указывать на просчеты США после того, как мы уже провели суд над кем-либо, то мы пришли к выводу, что это не то, что, по нашему пониманию, нужно нашим мужчинам и женщинам, служащим в вооруженных силах, или нашим дипломатам и политическим лидерам»[139]. Строго говоря, это утверждение не представляется достаточно аргументированным. На самом деле в Римском Статуте заложены механизмы контроля со стороны Ассамблеи стран-участниц, которая может быть созвана в любой момент по требованию не менее трети государств, входящих в МУС (ст. 112 Римского Статута). Ассамблея наделена действенными правомочиями, вплоть до отрешения судей или прокурора МУС от должности 2/3 голосов (ст. 46 Римского Статута).

Особая позиция США по отношению к идее о международном правосудии нашла свое воплощение в их недавнем обращении в Совет Безопасности ООН по вопросу о неприменении Римского Статута к миротворцам без прямого согласия этого органа. Как известно, принятая в результате Резолюция Совета Безопасности № 1422 от 12 июля 2002 г. призвала МУС не начинать и не продолжать расследования в отношении лиц, занятых в миротворческих операциях ООН. Таким образом, резолюция по сути дела закрепила политику двойных стандартов в отношении различных государств, что противоречит основным принципам международного права, духу и букве Римского Статута, а именно его ст. 16, регламентирующей взаимоотношения МУС и СБ ООН, подрывая основополагающий принцип универсальности МУС. Неоднозначность документа заключается и в том, что самим фактом его принятия СБ ООН не исключает возможности совершения в ходе миротворческих операций военных преступлений и преступлений против человечности. США продолжают добиваться для постоянных членов СБ ООН права вето на возбуждение дела в МУС, в отличие от ст. 16 Римского Статута, позволяющей отсрочить рассмотрение дела в МУС только при единогласном мнении всех пяти членов СБ ООН.

Весьма странным представляется поведение американцев по сведению к минимуму эффективности МУС (в отношении граждан США и их союзников), особенно на фоне активно проводимой США глобальной антитеррористической кампании («во имя высочайших помыслов о всеобщем благе и мире»). Однако правовой фундамент этих амбиций был заложен еще при утверждении Римского Статута в 1998 г., когда американская делегация внесла в ст. 98 проекта вторую часть, на первый взгляд ничем не грозившую. В части первой этой статьи запрещается выдавать МУС лиц, обладающих по международным соглашениям государственным или дипломатическим иммунитетом, без согласия государства, предоставившего таковой. Вторая же часть ст. 98, предложенная представителями США, гласит, что МУС не может требовать передачи под свою юрисдикцию преступника от государства, где тот совершил преступления, если это «потребует действий, не совместимых с его обязательствами по международным соглашениям», без согласия государства, направившего туда это лицо. Этой возможностью американское правительство не замедлило воспользоваться сразу же после вступления в юридическую силу Римского Статута.

Летом 2002 г. США начали повсеместно требовать заключения двусторонних соглашений о невыдаче американских граждан под юрисдикцию МУС. Тогда же 3 августа 2002 г. был принят Закон о защите американских военнослужащих, получивший в международных кругах название «Закон о вторжении в Гаагу». Он допускает применение силы в целях освобождения задержанных МУС американцев и «граждан союзных стран»; запрещает предоставление военной помощи тем странам, которые отказываются от подписания двусторонних соглашений с США для исполнения п. 2 ст. 98 Римского Статута, если только эти страны не являются членами НАТО и не входят в число «привилегированных» союзников, либо если американский президент не сочтет, что продолжение военной помощи отвечает национальным интересам США. Закон также ограничивает участие американских военнослужащих в миротворческих операциях ООН.

В апреле 2003 г. американский Сенат проголосовал за создание специального Международного трибунала для суда над иракским руководством и проведение расследования по обвинению в военных преступлениях, преступлениях против человечества или геноциде в отношении главы Ирака Саддама Хусейна и его окружения. Госсекретарю США было поручено в течение трех месяцев сообщить Сенату о конкретных планах и сроках проведения суда над иракскими лидерами, а также о возможном местонахождении такого суда[140].

Выступая 12 сентября 2003 г. перед группой «Парламентарии за глобальные действия», помощник Госсекретаря США по военно-политическим вопросам Л. Блумфилд попытался обосновать позицию своего правительства в отношении МУС. Он заявил, что Соединенные Штаты предпринимают попытки решить вопросы, имеющиеся у них по поводу МУС, не подрывая основ самого этого института, и поэтому «проводят обоснованный и разумный курс, действуя из добросовестных побуждений и надеясь на то, что имеющаяся у них обеспокоенность будет снята без ущерба для интересов других государств». Он выразил озабоченность тем, что Европа «оспаривает позицию США, касающуюся действия статьи 98 Статута в отношении своих граждан»[141]. Блумфилд возглавляет специальное Бюро в составе Госдепартамента США, которое отвечает за проведение двусторонних переговоров в рамках ст. 98 Римского Статута со всеми зарубежными странами о невыдаче американских граждан МУС без согласия правительства США. Оно также осуществляет надзор за счетами, которые служат для финансирования помощи другим странам в сфере безопасности и которые подпадают под Закон о защите американских военнослужащих 2002 г.

Согласно ст. 98 Римского Статута предпочтение отдается «суверенным началам», на основе чего делается заключение, что, например, американец или американка, обвиненные в совершении международных преступлений, не будут автоматически выданы МУС для осуществления уголовного преследования. Скорее всего, сами Соединенные Штаты потребуют экстрадиции американских граждан и будут судить их в своих национальных судебных органах, с участием «своих сограждан, руководствующихся нормами доказательственного права и юридическими определениями в соответствии с американскими законами, в том числе положениями Конституции США». В середине 2002 г. администрация Президента США предприняла действия для блокирования возобновления миротворческого мандата ООН для Боснии и Герцеговины вплоть до получения гарантий, что американские военные в составе миротворческих сил ООН не станут объектом преследования со стороны МУС.

Л. Блумфилд подчеркнул, что правительства почти 60 стран подписали с США соглашения о невыдаче в рамках ст. 98 Римского Статута. В этой связи он еще раз указал на главные задачи и специфику статуса МУС: 1) «в отличие от трибуналов по военным преступлениям, например, трибунала для Руанды и бывшей Югославии, МУС не подпадает под функциональный надзор Совета Безопасности ООН, и поэтому еще дальше отстоит от воли суверенных государств, не говоря уже о демократических избирателях в суверенных государствах»; 2) отсутствие у МУС политической подотчетности означает, что этот суд может «стать механизмом преследования людей по политическим мотивам»; 3) Римский Статут «являет собой попытку распространить свои полномочия на американцев, при том, что США не являются его участником»[142].

В 2003 г. главы МИД стран Европейского Союза согласились с требованием США о неподсудности американцев МУС. По инициативе Испании, Великобритании и Италии руководство ЕС официально разъяснило, что входящие в Союз страны имеют право напрямую договариваться с США по вопросу предоставления иммунитета американским гражданам от преследований со стороны МУС, но при соблюдении следующих трех условий: 1) иммунитет распространяется только на американских военнослужащих или официальных представителей, направленных за границу; 2) граждане США, обвиняемые в военных преступлениях и преступлениях против человечности, будут предаваться суду на родине; 3) отсутствие обоюдности, т.е. граждане членов ЕС взамен не получат иммунитета от преследований со стороны МУС.

Вспомнив еще раз о выработанных ЕС критериях для переговоров по ст. 98 Римского Статута, Л. Блумфилд отметил, что «попытки помешать кампании, проводимой США в отношении статьи 98, идут вразрез с интересами Европы, ЕС или европейских государств». Соединенные Штаты полагают, что соглашения о невыдаче должны распространяться на всех американских граждан, т.е. под национальной защитой должны находиться и гражданские лица, и военнослужащие, являющиеся гражданами США.

Администрация Дж. Буша демонстративно проводит кампанию по заключению международных договоров о взаимной невыдаче граждан МУС. В числе стран, уже подписавших двусторонний документ с администрацией Белого дома, - Азербайджан, Албания, Афганистан, Бахрейн, Боливия, Босния, Грузия, Гондурас, Индия, Израиль, Македония, Нижний Тимор, Панама, Филиппины, Румыния, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан и др. Так, в октябре 2004 г. Казахстан ратифицировал соглашение с США о передаче лиц под юрисдикцию Международного уголовного суда. При этом США предоставляют гарантии того, что казахские граждане не будут выданы под юрисдикцию МУС без письменного согласия Казахстана. Аналогичные обязательства принимает на себя и Казахстан. В целом, США активно увеличивают военно-финансовую помощь государствам-подписантам. Так, почти вдвое США увеличили военную помощь Кыргызстану и Пентагон планирует в будущем предоставить этой стране еще более миллиона долларов для программ обучения и тренинга ее военнослужащих.

Целый ряд государств и международных неправительственных организаций выступили с резкой критикой, в том числе по причине неконституционности, заключения подобных договоров с США. В ответ Соединенные Штаты приняли решение урезать военную помощь странам, которые отказываются подписывать соглашения об освобождении американских военных и других служащих от судебного преследования МУС. Они рискуют быть исключенными из числа потребителей фондов по обучению своего военного персонала в США и могут потерять право на закупку вооружений в США. Уже свыше 30 стран лишились ожидаемой в 2004 г. военной помощи на сумму в 200 млн. долларов. Подобная линия поведения со стороны США по сути дела нарушает Венскую конвенцию о договорном праве 1868 г., обязывающую страны, подписавшие какой-либо международный договор, но не ратифицировавшие его, воздерживаться от шагов по его подрыву.

В конце 2004 г. американское наступление на международное правосудие получило дальнейшее развитие в связи с принятием «Поправки Недеркатта». В соответствии с этой поправкой предполагается приостановить антитеррористическую и другую помощь (в рамках Фонда экономической поддержки на содействие демократии, помощь в борьбе с терроризмом и коррупцией, а также на урегулирование конфликтов) тем странам, которые отказываются предоставить американским гражданам иммунитет от юрисдикции МУС.

В целом, являясь достаточно действенным фактором сближения уголовно-правовых систем различных государств, международное уголовное право способствует унификации определений преступлений против мира и безопасности человечества в национальном законодательстве стран различных правовых систем.

[1] Кригер Г. Л. Некоторые вопросы построения Особенной части Уголовного кодекса // Проблемы совершенствования уголовного законодательства. М., 1984. С. 126; Кузнецова Н. Ф. Цели и механизм реформы Уголовного кодекса // Государство и право. 1992. № 6. С. 83 – 87; Обсуждение проекта УК России в Академии МВД РФ // Государство и право. 1992. № 7. С. 40; Панченко П. Н. Система уголовного законодательства: состояние и перспективы // Современные тенденции развития уголовной политики и уголовного законодательства. М., 1994. С. 25; Тенчов Э. С. Подсистема Особенной части уголовного права (вопросы теории и практики) // Там же. С. 43.

[2] По мнению Н. Ф. Кузнецовой, из них пять норм закрепляют составы международных преступлений, а три – преступлений международного характера. См.: Уголовный кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий. М., 1997. С. 729.

[3] См.: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 марта 1965 г. «О наказании лиц, виновных в преступлениях против мира и человечности и военных преступлениях, независимо от времени совершения преступления» // Ведомости Верховного Совета СССР. 1965. № 10. Ст. 123.

[4] См.: Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. 1991. № 18. Ст. 572.

[5] В. Цепелев отмечает, что суммарное количество всех международных соглашений по проблемам борьбы с преступностью достигает 600. См.: Цепелев В. Исполнение Россией международно-правовых обязательств в уголовно-правовой сфере // Российская юстиция. 2000. № 10. С. 27.  

[6] Курс российского уголовного права. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцев, А. В. Наумов. М., 2002. С. 1004.

[7] См.: Уголовное право. Особенная часть / Отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. М., 2001. С. 936.

[8] Курс уголовного права. Особенная часть. Том 5 / Под ред. Г. Н. Борзенкова, В. С. Комиссарова. М., 2002. С. 356.

[9] Кибальник А.Г., Малахова О. В. Уголовная ответственность за агрессию. Ставрополь, 2003. С. 71-72.

[10] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А. В. Наумова. М., 1996. С. 796; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (по состоянию на 01.10.97 г.) / Отв. ред. И. Л. Марогулова. М., 1997. С. 494 – 495; Уголовное право. Особенная часть. Т. 2 / Под ред. Л. Д. Гаухмана, С. В. Максимова. М., 1999. С. 489.

[11] Уголовный кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий / Науч. ред. Н. Ф. Кузнецова, Г. М. Миньковский. М., 1997. С. 732; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В. В. Мозякова. М., 2002. С. 824.

[12] Рассказов Л. П., Упоров И. В., Трунцевский Ю. В. Указ. соч. С. 72.

[13] См., например: Prosecutor v. Alfred Musema. Case № ITCR-96-13-T. 27 January 2000. Para. 264.

[14] Кибальник А. Г. Введение в международное право. Ставрополь, 2001. С. 248.

[15] В СССР уголовная ответственность за пропаганду войны была впервые установлена Законом о защите мира 1951 г. См. также ст. 71 УК РСФСР 1960 г.

[16] При этом действия лиц, не имеющих лицензии на производство и демонстрацию аудиовидеопродукции, могут образовать совокупность составов преступлений либо квалифицироваться по ст. 171 УК РФ – незаконное предпринимательство. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В. В. Мозякова. М., 2002. С. 825.

[17] См. Закон РФ «О средствах массовой информации» от 27 декабря 1991 г. Ст. 2 и 4 // Ведомости РФ. 1992. № 7. Ст. 300.

[18] См. Федеральный закон «Об основах государственной службы Российской Федерации» от 31.07.95 // СЗ РФ. 1995. № 31. Ст. 2990; Федеральный закон «О государственной гражданской службе Российской Федерации» от 27.07.04 № 79-ФЗ.

[19] Сообщение «Interfax» от 15 мая 2002 г.

[20] Кибальник А.Г., Малахова О. В. Указ. соч. С. 97.

[21] Ряд авторов считает, что наемничество в целом (ст. 359 УК РФ) относится к преступным средствам и методам ведения войны. См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. И. Л. Марогулова. М., 1997. С. 501.

[22] Как справедливо замечает Н.Ф. Кузнецова, ссылка на «военную необходимость» при применении оружия массового поражения исключается, ибо такое оружие неизбирательно и собственно военных целей достичь не в состоянии. См.: Уголовный кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий / Науч. ред. Н. Ф. Кузнецова, Г. М. Миньковский. М., 1997. С. 740.

[23] Закон «О внесении изменения в статью 355 Уголовного кодекса Российской Федерации» № 84-ФЗ от 19 июня 2001 г. // СЗ РФ. 2001. № 26. Ст. 2588.

[24] См.: Плешаков А. Биологическое оружие: понятие и уголовная ответственность // Советская юстиция. 1993. № 23. С. 22-24.

[25] СЗ РФ. 2001. № 49. Ст. 4563.

[26] Ведомости Верховного Совета СССР. 1970. № 14. Ст. 118.

[27] Eberhart D. CIA warns Russia, China, Iran // NewsMax. 2003. 15 January.

[28] Цит. по: Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Указ. соч. С. 173.

[29] См., например: Зыков В. Особая жестокость как обстоятельство, квалифицирующее убийство // Советская юстиция. 1969. № 6. С. 15.

[30] См. подробнее ст. 3, 13, 17, 86, 87, 88, 93, 99 – 102 Женевской Конвенции от 12 августа 1949 г. «Об обращении с военнопленными»; ст. 3,13, 27, 29, 31 – 34, 49, 51, 53, 64, 65, 68, 70 Женевской Конвенции от 12 августа 1949 г. «О защите гражданского населения во время войны».

[31] См. ст. 49 Женевской Конвенции от 12 августа 1949 г. «О защите гражданского населения во время войны».

[32] См. п. «b» ст. 6 Устава Международного военного трибунала от 8 августа 1945 г.; ст. 52 и 53 Дополнительного протокола I 1977 г.; ст. 11 Международной Конвенции о защите культурных ценностей 1954 г.; ст. 8 (2) (b) (ХVI) Римского Статута 1998 г.

 

[33] Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Указ. соч. С. 244.

[34] Концепция национальной безопасности Российской Федерации (в ред. Указа Президента РФ № 24 от 10 января 2000 г.).

[35] В соответствии с п. «а» ст. 2 ФЗ «О международных договорах Российской Федерации» от 15 июня 1995 г. под международным договором РФ понимается «международное соглашение, заключенное Российской Федерацией с иностранным государством (или государствами) либо с международной организацией в письменной форме и регулируемое международным правом, независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного содержания». Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 29. Ст. 2757.

[36] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В. В. Мозякова. М., 2002. С. 832.

[37] Бирюков П. Н. Международное сотрудничество в борьбе с преступностью и правовая система РФ. Воронеж, 1997. С. 32.

[38] Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 1995. № 5. С. 18.

[39] Российская газета. 1995. 30 июня.

[40] Уголовный кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий. М., 1997. С. 737.

[41] См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В. В. Мозякова. М., 2002. С. 834; Конвенция об обеспечении прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, от 21 октября 1994 г.

[42] Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Указ. соч. С. 103.

[43] Подробнее см.: Вартанян В. М., Кибальник А. Г., Соломоненко И. Г. Уголовная ответственность за геноцид. Ставрополь, 2001.

[44] Кибальник А., Соломоненко И. Уголовная ответственность за геноцид // Российская юстиция. 2003. № 2.

[45] Prosecutor v. J.-P. Akayesu. Case N ICTR-96-4-T. 2 September 1998. Para. 497; Prosecutor v. G. Jelisic. Case N IT-95-10. 14 December 1999. Para. 62, 65.

[46] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: расширенный уголовно-правовой анализ / Под общ. ред. В. В. Мозякова. М., 2002. С. 835.

[47] Кругликов Л. Л. Особенная часть Уголовного кодекса Российской Федерации // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии: Сб. науч. ст. под ред. Л. Л. Кругликова и Н. Ф. Кузнецовой. М., 2002. С. 272 – 273.

[48] В частности, указывается на наличие специальной цели при совершении действий, образующих апартеид, а именно: «установление и поддержание господства одной расовой группы над какой-либо другой расовой группой и ее систематическое унижение». Рассказов Л. П., Упоров И. В., Трунцевский Ю. В. Указ. соч. С. 76.

[49] Кибальник А. Г. Указ. соч. С. 249.

[50] Российская газета. 2002. 12 янв.

[51] Сообщение ИТАР-ТАСС от 23 января 2002 г.

[52] Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Преступления против мира и безопасности человечества / Под науч. ред. А. В. Наумова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2004. С. 111.

[53] Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Особенная часть / Под ред. Ю. И. Скуратова, В. М. Лебедева. М., 1996. С. 571.

[54] См.: Трикоз Е. Н. Международные экологические преступления (delicta juris gentium) в Главе 34 УК РФ // Правовые проблемы охраны окружающей среды: Сб. докладов на научно-практической конференции. М., 2003. С. 92–96.

[55] Так, по данным Министерства обороны РФ на октябрь 2004 г. в Чечне находятся от 150 до 200 иностранных наемников из более, чем 50 государств. Сообщение РИА «Новости» от 14 октября 2004 г. //http://www.rian.ru/rian/intro.cfm?nws_id=706624B.

[56] См.: Кибальник А., Соломоненко И. Уголовная ответственность за наемничество // Российская юстиция. 2002. № 4.

[57] Алешин В. В. Понятие и противоправность наемничества // Московский журнал международного права. 1998. № 3. С. 67.

[58] Шандиева Н. О. Сравнительный анализ положений международно-правовых актов о наемничестве и ст. 359 УК РФ // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11. Право. 2005. № 2. С. 99.

[59] См.: Хабачиров М. Л. Наемничество – преступление против международного права: Проблема урегулированности в международном и национальном праве // Закон и армия. 2002. № 3.

[60] Кибальник А., Соломоненко И. Уголовная ответственность за наемничество // Российская юстиция. 2002. № 4.

[61] Проект закона см.: http://legislature.ru/monitor/amenduk/384085-3.html.

[62] Шандиева Н. О. Указ. раб. С. 100.

[63] См.: Гаухман Л. Д. Насилие как средство совершения преступления. М., 1974. С. 3; Кибальник А.Г., Соломоненко И.Г. Указ. соч. С. 185; Шарапов Р. Д. Физическое насилие в уголовном праве. СПб., 2001. С. 40-45.

[64] Трикоз Е. Н. Уголовно-правовая охрана лиц, пользующихся международной защитой (юридико-технический анализ ст. 360 УК РФ) // Международное и национальное уголовное право: Проблемы юридической техники: Материалы Международной научно-практической конференции (г. Москва, 28–29 мая 2003 г.). М., 2003. С. 365.

[65] См. комментарий Н. Ф. Кузнецовой к ст. 360 УК в кн.: Уголовный кодекс Российской Федерации: Постатейный комментарий. М., 1997. С. 748.

[66] Наумов А. В. Уголовно-правовое значение насилия // Насильственная преступность. М., 1997. С. 63-64.

[67] Сухарев Д. Л. Нападение на лиц или учреждения, пользующиеся международной защитой. Ставрополь, 2003. С. 71.

[68] Распоряжение Президента Российской Федерации от 08.09.2000 № 394-рп.

[69] В созданной в 2003 г. межведомственной рабочей группе по проекту федерального закона «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Римского статута Международного уголовного суда» принимают участие представители Администрации Президента РФ, МИД России, МЮ России, МВД России, ФСБ России, Генпрокуратуры РФ, Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, Института государства и права РАН и др.

[70] См. подробнее приложение к этой книге. Авторский проект закона о внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации и другие законодательные акты Российской Федерации в связи с ратификацией Римского статута Международного уголовного суда 1998 г.

 

[71] Кибальник А., Соломоненко И. Уголовная ответственность за геноцид // Российская юстиция.2003. № 2.

[72] Новый Уголовный кодекс Республики Армения от 23 мая 2003 г., изданный официально на армянском языке, не подвергается здесь детальному анализу по причине недоступности его текста на русском языке.

 

[73] Уголовный кодекс Республики Беларусь / Науч. ред. и предисл. Б. В. Волженкина; Обзорная статья А. В. Баркова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 474 с.

[74] Волженкин Б. В. Новый Уголовный кодекс Республики Беларусь // Там же. С. 5.

[75] Калугин В. Ю. Преступления против мира, безопасности человечества и военные преступления: уголовно-правовой анализ. Мн.: Тесей, 2002. С. 30.

[76] Там же. С. 31.

 

[77] Калугин В. Ю. Указ. соч. С. 57-58.

[78] Калугин В. Ю. Указ. соч. С. 108.

[79] Там же. С. 111, 116-117.

[80] Уголовный кодекс Азербайджанской Республики / Науч. ред. и предисл. И. М. Рагимова; Пер. с азербайджан. Б. Э. Аббасова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 325 с.

[81] Максимов В. Новое уголовное законодательство Азербайджанской Республики (вопросы Особенной части УК) // Уголовное право. 2002. № 1. С. 30.

[82] Уголовный кодекс Украины / Науч. ред. и предисл. В. Я. Тация и В. В. Сташиса; Пер. с украин. В. Ю. Гиленченко. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 393 с.

[83] Баулин Ю. В. Уголовное право Украины: современное состояние и перспективы развития // Уголовное право в XXI веке: Материалы Международной научной конференции на юридическом факультете МГУ 31 мая - 1 июня 2001 г. М., 2002. С. 31-32.

[84] Уголовный кодекс Республики Таджикистан / Науч. ред. и предисл. А. В. Федорова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 410 с.

[85] Уголовный кодекс Грузии / Науч. ред. З. К. Бигвава; вступит. ст. В. И. Михайлова, обзор. ст. О. Гамкрелидзе; пер. с грузин. И. Мериджанашвили. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 409 с.

[86] Уголовный кодекс Республики Узбекистан / Науч. ред. и предисл. М. Х. Рустамбаева, А. С. Якубова и З. Х. Гулямова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 338 с.

[87] Уголовный кодекс Республики Казахстан / Науч. ред. и предисл. И. И. Рогова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 466 с.

[88] Ведомости Меджлиса Туркменистана. 1997. № 2. С. 5 и след.; Закон о внесении изменений и дополнений от 19.12.02 // Ведомости Меджлиса Туркменистана. 2000. № 3-4. С. 41 и след.

[89] Уголовный кодекс Кыргызской Республики / Науч. ред. и предисл. А. В. Федорова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. 352 с.

[90] Уголовный кодекс Республики Молдова. К.: Молдпресс (Tipografia «Lilitex-com» SRL), 2002. 224 с.

 

[91] «Приведение национального законодательства в Республике Таджикистан в соответствие с Римским статутом Международного уголовного суда улучшит и приблизит стандарты уголовного правосудия и всего Уголовного процесса Таджикистана к международным стандартам», – заявил директор казахстанского Международного бюро по правам человека и соблюдению законности Е. Жовтис // Сообщения на круглом столе «Роль НПО в содействии ратификации Римского статута МУС» (4 октября 2004 г.). Душанбе, 2004.

[92] Оруджев Р. Международный уголовный суд пока без Азербайджана // Эхо (Азербайджан) 26/07/2003: www/echo-az.com/

[93] Дело No. 1-35/2001. 11 июля 2001 г.

[94] Даты ратификации либо присоединения: Азербайджанская Рес­публика – 16 августа 1996 г.; Республика Беларусь – 11 августа 1954 г.; Грузия – 11 октября 1993 г.; Республика Казахстан – 26 августа 1998г.; Республика Кыргызстан – 5 сентября 1997 г.; Республика Молдова – 26 января 1993 г.; Украина – 15 ноября 1954 г. и т.д. Источник: http//www.unh-chr.ch/html/menu3/b/treatylgen.htni

[95] Даты ратификации либо присоединения: Азербайджанская Республика – 1 июня 1993 г.; Грузия – 14 сентября 1993 г.; Республика Беларусь – 3 августа 1954 г.; Республика Молдова – 24 мая 1993 г.; Республика Казах­стан – 5 мая 1992 г.; Республика Кыргызстан – 18 сентября 1992 г.; Украина – 3 августа 1954 г.; Республика Узбекис­тан – 8 октября 1993 г. и т.д. Источник: http//www.icrc.org.

[96] См. Приложение № 5 «Глоссарий избранных терминов, понятий и выражений, используемых в международном уголовном праве» в этой книге.

[97] Уголовный кодекс Швейцарии / Науч. ред., предисл. и пер. с нем. А. В. Серебренниковой. СПб., 2002. С. 244-245.

[98] См.: Уголовный кодекс Индии / Пер. с англ. А. С. Михлина; Под ред. и с предисл. Б. С. Никифорова. М., 1958.

[99] Федеративная Республика Германия. Конституция и законодательные акты. М., 1991. С. 34.

[100] См.: Уголовный кодекс ФРГ / Пер. с нем. А. В. Серебренниковой. М., 2000.

[101] Wilkitzki P. The German law on co-operation with the ICC // international Criminal Law Review. 2002. № 2. P. 195-212.

[102] Федеральный вестник законов. 2002. Часть I. № 42. 29 июня 2002 г. BGBI. I S. 2254.

[103] Комментируя немецкий Закон 2002 г., А. В. Серебренникова не совсем точно переводит термин «широкомасштабное» (англ. large scale) как «продолжительное» нападение. См.: Серебренникова А. В. Закон о введении в действие Уголовного кодекса о международных преступлениях от 26 июня 2002 г. в Германии: Общая характеристика // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11, Право. 2004. № 1. С. 68.

[104] Имеются в виду все четыре Женевские конвенции о защите жертв войны 1949 г., а не только IV Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны 1949 г., как это понимает А. В. Серебренникова. См.: Указ. раб. С. 73.

[105] См.: Уголовный кодекс Австрии / Пер. с нем. А. В. Серебренниковой. М., 2001.

[106] См.: Уголовный кодекс Франции / Науч. ред. и предисл. Н. Е. Крыловой и Ю. Н. Головко; Пер. с франц. Н. Е. Крыловой. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. 650 с.

[107] Французская Республика. Конституция и законодательные акты. М., 1989. С. 43.

[108] Во французском уголовном процессе понятие «публичный иск» означает начало официального уголовного преследова­ния против известного или еще не известного лица.

[109] Согласно ст. 3 закона № 2000-595 от 30 июня 2000 г. об изменениях положений УК и УПК Франции, относящихся к борьбе с коррупцией, статьи с 435-1 по 435-4 УК Франции вводятся в действие со дня введения в действие на территории Французской Республики конвенций и протоколов, указан­ных этими статьями. В соответствии со ст. 8 названного зако­на, эти статьи подлежат применению на территории Новой Каледонии, Французской Полинезии, на островах Валис-и-Футуна и в территориальной общности Майот.

[110] Зачатие in vitro означает экстракор­поральное, т. е. осуществляемое вне материнского тела, оп­лодотворение женской яйцеклетки, после чего эмбрион пере­носится в полость матки женщины.

[111] Уголовный кодекс Испании. М., 1998. С. 183 и след.

[112] См.: Уголовное законодательство Норвегии / Науч. ред. и вступ. ст. Ю. В. Голика; Пер. с норвежского А. В. Жмени. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 370–372.

[113] См.: Кузнецова Н. Ф., Беляев С. С. Уголовный кодекс Швеции: основные черты // Вестн. МГУ. Сер. 11. Право. 2000. № 5. С. 64.

[114] См.: Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы Чехословацкой Республики / Пер. с чешского М. А. Гельфера и Р. П. Разумовой. М., 1951.

[115] См.: Уголовный кодекс Республики Болгария / Науч. ред. А. И. Лукашова; Пер. с болг. Д. В. Милушева и А. И. Лукашова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 298 с.

[116] Текст см.: Известия на Президиума на Народного Събрание. 12 января 1951 г. № 4.

 

[117] См.: Уголовный кодекс Республики Польша / Науч. ред. и предисл. Н. Ф. Кузнецовой, А. И. Лукашова и Э. А. Саркисова; пер. с польск. Д. А. Барилович. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 234 с.

[118] Уголовный кодекс Латвийской Республики / Науч. ред. и предисл. А. И. Лукашова и Э. А. Саркисовой; Пер. с латв. А. И. Лукашова. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 313 с.

[119] Уголовный кодекс Литовской Республики / Науч. ред. и предисл. В. Й. Павилониса; Пер. с лит. В. П. Казанскене. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. 330 с.

[120] Уголовный кодекс Эстонской Республики / Науч. ред. и пер. с эстон. В. В. Запевалова; предисл. Н. И. Мацнева. СПб.: Юридический центр Пресс, 2001. 262 с.

[121] См.: Уголовный кодекс Китайской Народной Республики / Под ред. А. И. Коробеева; Пер. с кит. Д. В. Вичикова. СПб., 2001.

[122] Уголовный кодекс Японии / Науч. ред. и предисл. А. И. Коробеева; Пер. с япон. В. Н. Еремина. СПб., 2002.

[123] Доклад о миссии в Корейскую Народно-Демократическую Республику, Республику Корею и Японию по вопросу о сексуальном рабстве в военное время в армии (Е/CN.4/1996 /53/Add.1 и Corr.1), Раздел IХ.

[124] Анализ юридической ответственности правительства Японии за создание «заведений для утех» во время второй мировой войны (Е/СN.4/Sub.2/1998/53/13), Приложение.

[125] Japanese сourt rejects Korean сomfort woman’s аppeal. Korea Times , 1 December 2000.

[126] Son Ji-young. Civil tribunal to convene on wartime sex slavery crimes of Japan. Korea Times , 9 November 2000.

[127] Вступил в силу 23 октября 2000 г. Текст см.: http://laws.justice.gc.ca/en/C-45.9/text.html

[128] International Criminal Court (Consequential Amendments) Act 2002. No. 42, 2002. Текст см.: http://scaleplus.law.gov.au/html/comact/browse/TOCN.htm

[129] См.: Уголовный кодекс Австралийского Союза / Пер. с англ. Е. Н. Трикоз. СПб.: Юридический центр Пресс, 2002.

[130] Уолкер Р. Английская судебная система / Пер. с англ. М., 1980. С. 78.

[131] Waldock H. General courts on public international law // Records of Courts. 1962. Vol. 1. P. 129.

[132] Smith J. C. Criminal Law. 10^th ed. London, 2002. P. 409.

[133] «Гаагский уголовный суд начал рассмотрение дела Тони Блэра» // http://pda.lenta.ru/world/2004/01/21/blair/; «Court studies Blair’war crimes’ claim» // Independent. 21.01.2004.

[134] См., например: Henkin L. Essays on the Development of International Legal Order. Leyden, 1980. P. 107; Henkin L. Ratification of Human Rights Conventions // American Journal of International Law. 1995. № 2. P. 347.

[135] Официальный отчет главы делегации США на Римской конференции 1998 г. посла по особым поручениям Девида Дж. Шеффера перед комитетом по международным отношениям Сената США // Российский бюллетень по правам человека. Вып. 12. М., 1999. С. 108-111.

[136] Права человека и процессы глобализации современного мира / Отв. ред. Е. А. Лукашева. М., 2005. С. 366.

[137] Там же. С. 402-403.

[138] Лукашук И. И. Право международной ответственности. М., 2004. С. 55.

[139] См.: International Criminal Court: Letter to UN Secretary General Kofi Annan. U.S. Department of State, May 6, 2002 // www.state.gov/r/pa/prs/ps/2002/9968.htm

[140] См.: http://www.rian.ru.

[141] Распространено Бюро международных информационных программ Государственного департамента США. Веб-сайт: http://usinfo.state.gov/russki/

[142] Там же.

---

Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 119; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!