Мария – Матерь Воплощенного Слова
«Эммануил есть истинный Бог и поэтому святая Дева есть Матерь Божия; ибо родила по плоти Слово Божие, которое стало плотию» (св. Кирилл Александрийский, 1. Анафематизмы против несториан).
Как известно из истории богословия и истории Церкви, несмотря на библейские свидетельства, касающиеся материнства Марии по отношению к зачатому в Ее лоне и рожденному Ею Сыну Божиему, в V веке возник сильный спор, касающийя правильности использования в отношении Нее титула «Теотокос» (Богородица). По сути своей это – христологический спор касающийся объяснения в наших человеческих категориях тайны Воплощения Слова Божия или тайны одновременной божественности и человечности Иисуса Христа. Главными оппонентами в споре были патриарх Константинопольский Несторий и патриарх Александрийский Кирилл. Спор возник из-за острого столкновения мнений по поводу правомочности использования термина «Богородица».
Египетские монахи, у которых в столице империи был монастырь, уже в течение многих лет привыкли пользоваться этим титулом[17] согласно обычаям так называемой александрийской богословской школы. В свою очередь, происходящий из антиохийской богословской школы священник Афанасий и патриарх Несторий считали эту формулировку злоупотребением, утверждая, что Марию можно называть только Матерью Человека «Человекородицей» (Антропотокос), либо, более возвышенно – как хотел этого Несторий – Матерью Христа «Христородицей» (Христотокос). Спор о правомочности использования термина «Богородица», который возбуждал сердца и умы не только богословов и епископов, но и, как о том свидетельствуют хроники, «рыночных торговок», был верхушкой айсберга и следствием спора о более важной материи, а именно спора о тайне Воплощения.Итак, Кирилл Александрийский и Эфесский Собор обнаружили в учении Нестория одну основную ошибку, а именно – выделение в Христе двух субъектов: Божественного – Лицо Слова и человеческого – личность человека.[18] По мнению Нестория Бог и человек соединены во Христе на основе «избрания и согласия», а значит такое соединение имеет характер «нравственный» (а не онтологический). В следствие этого патриарх Константинопольский отверг принцип общения свойств ( communicatio idiomatum ), согласно которой одному субъекту - Иисусу Христу - мы можем приписывать как божественные, так и человеческие черты.[19] Несторий утверждал, что божественные черты можно приписывать Божественной Ипостаси Слова, а черты человеческие – человеческой личности Иисуса – Человека. Вследствие этого он считал Марию не Матерью Слова Божиего, а только Матерью Иисуса Человека либо Матерью Христа.[20]
|
|
|
Ему возражал Кирилл Александрийский. Его позиция была одобрена папой Целестином I и Эфесским Собором (431 год). Таким образом, Церковь отвергла несторианство, полагая и уча, что во Христе нельзя разделить двух субъектов. Второе Лицо Пресвятой Троицы, или Слово Божие, став плотью, приняло человеческую природу, оставаясь в то же время Божественной Личностью, хотя и имеющей две природы. Эту истину в Эфесский Собор в согласительном исповедании формулирует так: «Посему исповедуем, что Господь наш Иисус Христос, Единородный Сын Божий, есть совершенный Бог и совершенный человек с разумной душой и телом, рожденный по Божеству от Отца прежде веков, в последние же дни Он же Самый (рожден) по человечеству от Марии Девы, нас ради и нашего ради спасения. Единосущный Отцу по Божеству и Он же самый единосущный нам по человечеству. Ибо произошло единение двух природ. Посему мы исповедуем единого Христа, Единого Сына, Единого Господа. По причине этого единства без смешения мы исповедуем Святую Деву – Богородицей (Теотокос), потому что Бог-Слово воплотился и вочеловечился и с самого зачатия соединил с Собой воспринятый от Нее храм».[21] Следствием утверждения этого учения о единой Божественной Ипостаси Слова, существующей в двух природах, было принятие принципа communicatio idiomatum , согласно которому Личности Христа мы можем приписывать как божественные, так и человеческие черты. Таким образом титул Теотокос является примером верного понимания этого принципа. То есть верным является утверждение «Мария – Матерь Бога» и верно утверждение «Мария – Матерь человека». Потому что родила Она одну Личность, которая от момента воплощения имеет две природы. Понятно, что Ее хвалебным титулом является то, что Она – Матерь Бога. Святой Кирилл в первом анафематизме против Нестория так выразил эту истину: «Эммануил является истинным Богом и потому Святая Дева является Матерью Бога; так как Она по плоти родила Слово Божие, ставшее плотью».[22]
|
|
|
|
|
|
Истина о Божественном Материнстве Марии, принятая и провозглашенная как догмат на Эфесском Соборе (431-433 гг.), была и есть до наших дней повторяема и напоминаема Учительством Церкви (например, Халкидонский Собор 451 г., II Ватиканский Собор). Это истина о том, что Мария является Матерью Божественного Лица Слова, Которое в Ее лоне «стало плотью и обитало с нами» (Ин 1, 14).
Пользуясь языком Синодальных отцов, можем сказать, что Мария является Той, через посредничество Которой Слово Божие буквально приобрело человеческий облик. Второе Лицо Пресвятой Троицы, Сын Божий, Слово Божие, воплощаясь, генетически приняло от Нее человеческие черты. Говорит об этом святой Иоанн в своем Первом Послании: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши – о Слове жизни» (1Ин 1, 1).
|
|
|
Догмат о Божественном Материнстве Пресвятой Девы Марии является не только основой достоинства Марии и всех милостей и привилегий, какими Она была одарена, но также имеет практический аспект для нашей христианской жизни. Мария, зачав и родив нам Спасителя, вовлеклась в дело спасения, став для нас Посредницей. Святой Ириней, цитируемый в Конституции «Lumen gentum », выразил эту мысль кратко: «будучи послушной, стала причиной спасения как для себя, так и для всего человеческого рода».[23] Ее участие в тайне Воплощения было и остается основой важнейшего аспекта Ее посредничества, каковым является посредничество воплощения. Так об этом говорит проф. О. Дионисий Лукашук: «Слово Божие, становясь человеком, возносит человеческую природу до потрясающей общности с Богом и через сам этот факт распространяет достоинство сынов и дочерей Бога на всех людей, для которых становится братом в самом настоящем смысле этого слова. Вступая на небо, Он приводит человеческую природу к той славе, для которой она была предназначена в акте творения. В период между Вознесением и Парусией посредничество Христа приобретает новую форму, принимая вид поддержки постепенного развития вселенной, движущейся эволюционными путями к определенным Богом целям. В день Парусии – когда сила Христа воскресит всех Его человеческих братьев и когда преображенная вселенная будет положена к стопам Бога Отца для того, чтобы Бог был всем во всем –прекратится посредничество Христа, являющееся источником новых состояний и действий в мире. Однако, никогда не прекратится Его онтологическое посредничество, предопределенное действовать вечно, делающее облик Божий все более и более доступным для всех удостоенных славы небесной».[24] Из этого онтологического посредничества Христа следует посредничество Марии, о чем далее пишет о. Лукашук: «Когда наступила полнота времен, Марии выпала роль связующего звена в факте воплощения Сына Божиего. Святость Марии возвела мост между святым Богом и грешным миром. Через Нее Слово, в высшей степени святое, могло сойти к грешному человечеству. В этот момент Мария стала Посредницей в особом значении этого слова, заняв место между грешным человечеством и трансцендентным в своей святости Богом».[25] «Мы говорим о Марии потому, что она особым образом способствовала Его воплощению, исполняя в тот момент роль действительной и активной Посредницы в деле спасения всего мира».[26]
Этот аспект Ее посредничества является основой всего Ее спасительного влияния на человечество. Веками, особенно в I тысячелетии, он был особо прославляем, примером чего может быть византийский гимн «Акафист».[27]
Дата добавления: 2021-06-02; просмотров: 50; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!