Виды переводческих лексических соответствий (эквивалентов) 20 страница

¹ Краткие личные имена иногда называют полуименами или уменьшительными
именами (ем.: Чичагов В, Ю. Из истории русских имен, отчеств и фамилий. М., 1959.
С. 5), а также гипокористиками (см.: Суперанская А. В. Структура имени собственно­
го. М., 1969. С. 128—129).

² Имя с суффиксом субъективной оценки не всегда бывает эмоционально окрашен­
ным, иногда оно нейтрально. См.: Суперанская А. В. Структура имени собственного.
С. 127.

157

был красивее...»¹. Контекст перевода и, возможно, похожесть на русские уменьшительные имена с суффиксом -ик (Владик, Виталик и т. п.)² способствуют восприятию ласкательного оттенка в изме­нившейся форме имени. Ласкательное Marita от Марта часто транс­литерируется в переводе романа Мануэля Герреро «Ускользающая земля»³. Значение этой формы легко осмысливается контекстом. Ср. также перевод имен сказочных героев Джанни Родари: Чиполлино, Чиполлетто, Чиполлотто, Чиполлучча и др. В оригинале все эти имена образованы с помощью суффиксов субъективной оценки от нарицательного слова cipollo (лук).

Кроме указанного приема переводчики используют еще один способ воссоздания уменьшительно-пренебрежительных личных имен. Он заключается в определении исходной (нейтральной) фор­мы транскрибированного имени прилагательным, экспрессивно-оценочный смысл которого в какой-то степени эквивалентен значе­нию соответствующего суффикса переводимого имени. В такой ро­ли чаще других выступают прилагательные маленький, милый, бед­ный, смешной, противный, дурной и т. п.

Субъективно-эмоциональная оценка личного имени прилага­тельными отвечает прежде всего духу некоторых аналитических европейских языков, так как «образование различных форм имен с суффиксами субъективной оценки свойственно не всем языкам и не в одинаковой степени, а одинаковые или сходные оттенки значения могут передаваться различными способами. Например, во француз­ским языке... ширико практикуется аналитический способ образова­ния уменьшительных — с помощью прилагательного petit (e): petit Pierre, petite Catherine, petit Jeannette»⁴. В английском языке прилага­тельное little также выступает в идентичной функции. Поэтому при переводе, например, с русского языка, обладающего богатой систе­мой суффиксов субъективной оценки, на некоторые языки аналити­ческого строя прилагательные успешно выступают в роли смысло­вых эквивалентов диминутивно-пейоративных суффиксов.

Однако оба этих способа часто оказываются в русской перево­дческой практике неприемлемыми из-за трудностей восприятия но-

¹           ЛопедеВега. Новеллы. М., 1969. С. 230—231.

²           Дать форму «Мендосик» переводчик не решился из-за слишком явной русификации.

³           Герреро Мануэль. Ускользающая земля. / Пер. с исп. под ред. Н. Снетковой. М.—
Л., 1965. С. 150, 163 и др.

⁴           Суперанская А В. Структура имени собственного С 142.

158

вой формы иностранного имени с чужеродным суффиксом субъек­тивной оценки, несоответствия значения прилагательного значению суффикса и т. п. В таких случаях переводчики предпочитают остав­лять неизменной форму имени собственного и компенсируют утра­ченный субъективно-оценочный «привесок» в интонационном строе фразы или в смыслах оттенками составляющих ее слов.

Итак, все перечисленные характеристики имен собственных и рекомендации по переводу ономастики не застрагивают сугубо творческих проблем перевода¹. Они лишь обязывают переводчика накопить определенный багаж знаний и выработать необходимые профессиональные навыки. Однако будь переводчик семи пядей во лбу, ему все равно не запомнить всех каверз, которые могут под­строить имена собственные. Ради самозащиты ему приходится то и дело заглядывать в словари и справочники. К сожалению, переводчи­ки иногда испытывают трудности из-за отсутствия двуязычных сло­варей имен собственных.

Возможно, именно отсутствие необходимой справочной литера­туры порою приводит даже опытных переводчиков к не столь уж безобидными ономастическими ошибками в переводе².

В предыдущем описании не говорится о переводе названий газет и журналов (они обычно транслитерируются и тем самым сохраняют в себе указание на страну изда­ния), фабрик, заводов, учреждений, ресторанов, театров и т. п., так как достаточно полные сведения об этом содержатся в работах: Федоров А. В. Основы общей теории перевода. М, 1969. С. 189; Аристов Н. Б. Основы перевода. С. 41—42; Гак В. Г. и Львин Ю. И. Курс перевода. М., 1970. С. 378—379; и др.

Не упоминалось и о фразеологических сочетаниях, пословицах и поговорках, ча­стью которых являются имена собственные, так как в этих случаях перевод имени не относится к проблемам ономастики переводных текстов, а входит в круг фразеологи­ческих вопросов перевода и зависит от значения всего фразеологизма, его функции и принципов подбора соответствия устойчивому словосочетанию, компонентом кото­рого это имя является. О типах фразеологических единиц с именами см.: Лиховидова Г. В. Фразеологические единицы с именами собственными в современном английском языке // Иностранные языки в школе», 1971, № 6.

Наконец, не шла речь о таких курьезах, когда транслитерованное имя вдруг оказы­вается сходным по звучанию с каким-либо табуированным словом языка перевода и намеренно видоизменяется переводчиком. В пьесе Лопе де Беги «Ночь в Толедо» (См.: Лопе де Вега. Собр. Соч. в 8-ми т. Т. 3. М., 1963. С. 145 и далее) слугу Бельтра-на, друга главного героя Флоренсьо, зовут в оригинале Хульо, что по-русски, да еще в сценической скороговорке, невозможно из-за соображения благозвучности. Поэтому слугу переименовали в Лусьо.

² Об ошибках в переводе французских топонимов см.: Рубакин А. Н. Когда устрицы становятся клюквой//«Литературная газета», 31 июля 1974 г.

159

б.

смысловые имена собственные

Творчество в передаче имен собственных начинается в тот мо­мент когда переводчик сталкивается с так называемыми смысловы­ми (значащими, значимыми, «говорящими», номинативно-характе­ристическими) именами и прозвищами. Тогда же возникает и пере­водческая проблема, связанная с анализом сущности и функции зна­чимых имен в тексте и способом их передачи при переводе.

«Существуют две самостоятельные, однако достаточно связан­ные между собою группы собственных имен: имена, сложившиеся естественным путем, и имена, искусственно созданные, выдуман­ные. Вторые в свою очередь делятся на употребляющиеся в реаль­ной действительности, наряду с естественными, сложившимися именами (придуманные новые личные имена, искусственные фами­лии, переименования географических объектов) и на имена книжные (имена и фамилии героев литературных произведений, названия мест действия)»¹,

В художественной литературе используются все виды имен собственных: обычные «естественные» имена, которые перенесены автором в литературные произведения (Наташа Ростова, Татьяна Ларина, Павел Власов, Григорий Мелехов, названия реальных го­родов, селений, рек и т. д.), и книжные имена, изучение которых только начинается в так называемой поэтической ономастике. Книжные имена можно было бы подразделить на две неравнознач­ные группы в зависимости от их функциональных особенностей, отражающихся на их внешней и внутренней формах. В первую войдут имена собственные, «скроенные» авторами по существую­щим моделям и порой с трудом отличимые от «всамделишных» фамилий и названий (Рахметов, Инсаров, Грацианский, Бададош-кин и др.). В этой группе собственные имена сохраняют свою ос­новную функцию, определяющую их языковую сущность и свое­образие: они называют предмет мысли, соотносятся с конкретным персонажем или объектом, локализуя его во времени и простран­стве. Вторую группу составят те книжные имена, которые совме­щают в себе характеристики собственного и нарицательного имен.

' Суперанская А. В. Структура имени собственного. С. 22. См. также у того же ав­тора краткий обзор ономастической проблематики в литературоведении // Общая теория имени собственного. М., 1973, С. 30—35.

160

Они выполняют в речи функцию как называющего знака, так и означающего, ибо они не только указывают на объект мысли, но и характеризуют его обычно с иронической или сатирической точки зрения. Ядром группы являются прозвища и значимые имена соб­ственные — речевые (окказиональные) антропонимы и топонимы. Смысловое имя — это своеобразный троп, равнозначный, в из­вестной степени, метафоре и сравнению и используемый в стили­стических целях для характеристики персонажа или социальной среды. Смысловые имена придумываются автором, преследующим определенные цели и опирающимся в своем словотворчестве на существующие в ономастике традиции и модели.

В дальнейшем анализ значимых имен ведется главным образом на материале книжной антропонимики. Однако основные выводы имеют прямое отношение и к смысловым топонимам, так как разли­чия между изучаемыми личными именами и топонимами заключа­ются не в переводческом подходе к их воссозданию, а в конкретных моделях, используемых в переводящем языке для их образования.

Поиски литератора, создающего имя собственное, определяются творческим замыслом, который основан на критериях художествен­ной целесообразности и стилистической функции искомого имени. Оба этих критерия далеко не равнозначны. Фамилии таких героев, как Онегин, Ленский, Арбенин и др., по авторскому разумению, ху­дожественно целесообразны: их выбор был обусловлен замыслом и пристрастиями авторов, авторскими ассоциациями и литературно-историческими причинами¹. Имя Татьяны Лариной тоже в известной степени не случайно. После экзотических имен героев и героинь в произведениях романтиков, после «изящных» имен у сентиментали­стов поэту реалистической школы хотелось противопоставить этим ономастическим красотам самое простое обычное русское имя. Пушкин не побоялся освятить «впервые именем таким // Страницы нежные романа». Однако степень и сам характер оценочности в фа­милиях Ларина, Онегин, Ленский, Печорин, внутренняя форма ко­торых не намекает читателю на какие-либо черты характера или внешности героев, вряд ли могут сравниваться с экспрессивно-оценочной стилистической функцией таких имен, как Молчалин, Скалозуб, Собакевич или унтер Пришибеев. В этих фамилиях отчет­ливо выражена оценочная функция: называя, они характеризуют своих обладателей.

¹ См. об этом: Магазаник Б, Ономастика // Краткая литературная энциклопедия. Т. 5. М., 1968. С. 442.

6 Зак. 2701                                                        161

В литературе различных народов — прежде всего в сатирических и юмористических произведениях — давно замечена общая законо­мерность в употреблении личных имен и названий, которая выража­ется в стремлении наделить имена собственные характеристически­ми и оценочными качествами различной силы и степени. В изобра­зительном отношении собственно фамилии и имена, обладающие лишь номинативной значимостью, оказываются куда менее вырази­тельными, чем прозвища и значимые имена. Употребление подоб­ных номинативно-характеристических имен, например, в русском языке имеет свою шлирию. «Уже в сатирической литературе XVIII в. широко практиковались такого рода средства оценки людей. Правда, эта традиция не находит яркого отражения в творчестве Пушкина, но зато у Гоголя прослеживается явная тенденция употреблять фамилии и имена экспрессивного характера. Исследователи не раз указывали, что Гоголь стремится подбирать собственные имена с установкой на комизм: Яичница, Довгочхун, Деепричастие (учитель) и т. п.»'.

Эту, идущую от времен Фонвизина, традицию успешно продол­жали и развивали Некрасов, Достоевский, Салтыков-Щедрин, Чехов, Маяковский, Ильф и Петров и другие отечественные литераторы. Особую социальную силу приобрели имена щедринских персона­жей, отразившие общественную суть, мораль, нравы и привычки столпов помсщичьс-чиновничьей России и их верноподданных при­служников.

Выдающиеся образцы речетворчества русских классиков, соз­давших тысячи художественно выразительных смысловых имен собственных, без сомнения, стимулировали современную отечест­венную практику перевода смысловых имен и подтверждали пра­вильность теоретических выводов о необходимости переводить, а не транслитерировать эти имена. Коль скоро значимые имена собст­венные выполняют не столько номинативно-назывательную функ­цию, сколько характеристически-оценочную, то и подход к передаче на языке перевода содержащейся в них информации должен отли­чаться от принципов воссоздания обычных имен собственных. За­ключенная в значимых именах смысловая и эмоциональная инфор­мация должна быть «проявлена». Значимое имя требуется от чита­теля как оригинала, так и перевода понимания смысла внутренней формы и восприятия ее образности. Будучи транскрибированным, оно само по себе не может оказать эмоционального воздействия на

¹ Ефимое А. И. Стилистика художественной речи. М., 1967. С. 311.

162

рецептора в то время, как в оригинале оно рассчитано на такое воз­действие. Поэтому переводчик стремится к сохранению в переводе его эмоциональной силы. В современной переводческой практике тенденция переводить смысловые имена является весьма заметной.

Русский язык открывает исключительно богатые возможности для придумывания смысловых фамилий и географических названий благодаря обилию словообразовательных моделей и тематическому разнообразию лексических значений основ собственных имен.

Решение переводческой задачи облегчается еще и тем, что в раз­ных языках «основы имен собственных могут обладать рядом общих черт независимо от языка, в котором они употребляются, в соответ­ствии с универсалиями, свойственными человеческому мышлению и восприятию»¹. Эта общность объясняется социально-психологичес­кими причинами, единством законов человеческого мышления, а по отношению к фамилиям — сходными источниками происхождения, которые ведут к прозвищам.

Как уже говорилось, прозвища всегда называют какое-либо свой­ство или качество человека. Поэтому во многих фамилиях внутрен­няя форма (ее основа — прозвища) не забылась, и вместе с ней по­тенциально сохранилась экспрессивная окраска антропонима. В обычной речи она не воспринимается, но в определенных контек­стуальных условиях может быть раскрыта. Поэтому даже обычные фамилии в специально организованном контексте выполняют функ­ции смысловых имен.

Тематические основы личных имен и прозвищ во многих евро­пейских языках группируются по следующим семантическим при­знакам²:

1. Обстоятельства рождения и семейные отношения: Подкидыш,
Найден, Любим, Поздей, Меньших, Внук, Дед, Горе.

2. Внешний вид: Лысак, Кругляк, Худыш, Беззуб, Брюхан, Бородай.

3. Особенности и черты характера: Моргун, Крикун, Баламут,
Бирюк, Мигай, Погуляй, Мерзляк, Говоруха, Богомол, Олух, Болван.

¹ Суперанская А. В. Структура имени собственного. С. 23.

² Основной для этой группировки служит деление, предложенное А. М. Селищевым
в его незаконченном труде «Происхождение русских фамилий, личных имен и про­
звищ» («Учен. зап. Моск. ун-та», 1948. Вып. 128). Деление А. М. Селишева повторено
в брошюре В. К. Чичагова «Из истории имен, отчеств и фамилий» (С. 30—31). Фран­
цузские примеры к этой группировке. См.: Степанов Ю. С. Французская стилистика.
С 176—178.

163

4. Социально-экономическое положение: Селянин, Холоп, Сиро­
та, Бобыль, Попович, Беспортошник.

5. Занятие и профессия: Кукольник, Кабатчик, Корабельщик,
Мельник, Дегтярь, Гончар, Кожевник, Коновал, Бондарь, Богомаз.

6. Происхождение: Ненаш, Русак, Казанец, Инозем, Грек, Озе-
ран, Кривич, Немец.

7. Фауна и флора: Волк, Лиса, Карась, Ворона, Медведь, Беркут,
Блоха, Жук, Василек, Дуб, Арбуз, Огурец.

8. Вещи и предметы: Базар, Атлас, Алмаз, Столб, Серп, Блин.
Конечно, это неполная семантическая группировка возможных

ономастических основ. Однако она показывает, сколь широк выбор смысловых основ для словопроизводства значимых имен собственных.

По своему морфемному строению русское имя собственное со­стоит из основы (у фамилий она обычно восходит к прозвищу или другому имени собственному, а у топонимов связана без всяких по­средников с нарицательными словами, отражающими особенности объектов) или основы и ономастических формантов. В сочетаниях слесарь Зуб, токарь Дегтярь, станция Тайга, поселок Ворон, город Орел употреблены имена с одной основой без формантов. Не менее двух словообразовательных компонентов у имен собственных в со­четаниях слесарь Зубов, инженер Зубок, токарь Дегтярев, переулок Дегтярный, деревня Орлова, остров Вороний и т. п.

Производя значимое имя собственное, переводчик использует одну из двух словообразовательных моделей: 1) чистая основа или 2) основа + ономастический формант = имя собственное.

В качестве основы переводчику может служить практически лю­бое нарицательное слово¹. Иногда его звучание и соответственно орфографию несколько видоизменяют, «склоняя имя на иностран­ный лад». Однако в любом случае, семантическое значение основы должно быть ясным и понятным, ибо в нем заключено ядро эмоцио­нально-оценочной информации изобретаемого переводчиком имени. Ономастический формант может состоять из специальных русских фамильных суффиксов и окончаний или заимствованных перево­дчиком иностранных формантов. Если к основе присоединяется рус­ский формант, то он выбирается среди маргинальных элементов не­канонических или сравнительно редких имен. Такие окончания, как

¹ Собственно, такое же положение и у автора оригинала, так как «потенциально ан-тономасия может быть выражена любой частью речи» (Андреева Л Н. Лингвистиче­ская природа и стилистические функции «значащих» имен (антономасии). АКД.

М.,¹1965. С. 10).

164

- ов, -ев, -ова, -ева, и некоторые другие распространенные форманты не применяются, ибо они слишком русифицируют изобретенное имя.

В русской ономастике много сложных имен собственных; обра­зованных из двух и более основ. Переводчики используют разнооб­разные модели сложных имен, так как дву- или многоосновность значимого имени расширяет его смысловое содержание и увеличи­вает экспрессивный диапазон внутренней формы. Обычные модели сложных имен («прилагательное + существительное»: Кособок, Златоцвет; «глагольная форма + существительное»: Варивода, На-гнибеда; «наречие + существительное»: Вездеход; «существительное + глагольная форма»: Челомбей, Рукосуй и др.)¹ дополняются и варьируются переводчиками. Сложную основу образуют из относи­тельно самостоятельных слов в полной или сокращенной формах, из переменных словосочетаний и фразеологизмов.

Обратимся теперь к анализу конкретных фактов воссоздания смысловых имен в переводах.

Примером виртуозной исполнительной техники являются перево­ды Н. М. Любимова². Россыпи номинативно-оценочных имен, храня­щиеся в бессмертном романе Рабле «Гаргантюа и Пантагрюэль», за­сверкали под пером переводчика всеми оттенками своей неповтори­мой палитры. Изобретательность этого выдающегося мастера пере­вода послужит нам для показа, во-первых, приемов работы с рус­ским материалом, а во-вторых, особенностей функционально-информативной соотнесенности изучаемых имен собственных ори­гинала и перевода.

---

Дата добавления: 2021-04-05; просмотров: 93; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!