Июнь 1992 г. по настоящее время

Вероника Гримм, —

 

прочитала Сабрина с колотящимся сердцем. Дрожащими пальцами она открыла тетрадь.

— Что ты нашла? — спросила ее бабушка Рельда.

— Мамин дневник!

Она узнала неровный, порой неряшливый мамин почерк. Мама подробно описывала пережитое вместе с вечножителями в Феррипорт—Лэндинге и в Нью—Йорке. Сабрина принялась лихорадочно читать, быстро переворачивая страницы, чтобы как можно больше узнать о маме. Сколько жизней изменились благодаря ей! Скольким людям она помогла переехать, найти работу, отыскать пропавших друзей. Нередко матери приходилось становиться настоящим сыщиком. На одной странице она написала:

 

Моя работа с этими людьми волнует, завораживает, а главное, она очень важна. Оказалось, что быть одной из Гриммов — это гораздо больше, чем объяснял Генри. Это не просто детективное ремесло. Бывает, вечножителю остается надеяться только на меня, иначе ему не выжить. Если бы мне удалось убедить их объединиться…

 

В конце дневника лежали густо исписанные желтые странички из блокнота, сложенные пополам. Сабрина внимательно прочла всё написанное, включая мелкие примечания на полях. Это был доклад.

— Это тот самый доклад, о котором все твердили! Ее план для вечножителей! Она должна была выступить с ним в день своего исчезновения, — прошептала Сабрина.

— Что с ним делает Оз? — спросила Дафна, забирая у сестры тетрадку.

Бабушка встала.

— Lieblings, думаю, нам лучше будет... Ее перебил голос из тени:

— Жаль, что вы это нашли. — Перед ними стоял Оз. — Твоя мать, Сабрина, была замечательной женщиной. Сверхъестественное обаяние! Она могла уговорить кого угодно на что угодно. Этому ее таланту я всегда завидовал. Ей достаточно было улыбнуться, чтобы навербовать целую армию последователей.

Одним из них был я. Мне нравились наши приключения. Она была и святой, и сыщиком. Я долго мечтал быть на нее похожим. Но я каждый день ходил на работу, начальство критиковало порой мои макеты, после работы я возвращался в квартирку в Квинсе и остальное время помогал царю Оберону. Я понял, что моя жизнь изменилась к худшему. Ведь прежде я был Великим и Ужасным Озом! Я правил целым государством, меня боялись. Что произошло?

— Ты ходишь вокруг да около, Волшебник! — молвил Пак, извлекая из—за пояса деревянный меч.

— Дети вечно хотят покороче! Пожалуйста. Однажды кое—кто посулил мне больше. Мне обещали, что настанет день, когда городу понадобится глава, которому подчинятся и вечножители, и люди. И я вступил в «Алую Руку».

— Так, значит, это ты убил Оберона! — ахнула Сабрина. — Ты оставил у него на груди эту алую отметину!

— Нет, его убила фея Мотылек. Я просто воспользовался ситуацией, чтобы объявить о наступлении армии моего господина. Я оставил отметину на груди Оберона, когда увидел его мертвым, и улизнул, прежде чем тело нашли. Я не убийца.

— Но ты — похититель. Как иначе у тебя мог оказаться дневник моей мамы?

— Это часть сделки с моим господином, Сабрина. В обмен на твоих родителей я стану править этим городом.

— Как же ты собираешься этого добиться? — спросил Пак.

— Для этого надо завладеть миром, — ответил Оз. — Господин стремится к власти именно над всем миром. Люди властвовали здесь слишком долго. Посмотрите на результаты! Нынешний мир — настоящая выгребная яма: загрязнение, ненависть, алчность! Пора вечножителям встать у руля!

— Но этому мешали Генри и Вероника, — догадалась бабушка Рельда.

— Я не горжусь тем, что сделал, но, к сожалению, это так. Вероника была блестящей и проницательной, у нее были великие замыслы. Она хотела, чтобы у города была одна власть. Она воображала, что эти болваны способны на сотрудничество! Я не мог этого допустить. Я обязан поддерживать в общине беспорядок, пока не объявлю город своим. Организованных вечножителей будет трудно возглавить.

— Так это ты похитил моих маму и папу! Похитил и усыпил! — крикнула Дафна.

— Похитил, но не усыпил. Я их заманил, пообещав вашей матери помощь с докладом и подбив ее сознаться вашему отцу в ее двойной жизни. А потом я выдал их своему господину. Пока вы здесь не появились, я понятия не имел, что они еще живы.

Прозвучал громкий звонок, и в здании погас свет. Охрана закрывала универмаг.

— А теперь про тетрадку. Доклад из нее вы мне вернете. Дневник оставьте себе. Речь Вероники никто не должен услышать. Все вы можете возвращаться в Феррипорт—Лэндинг Ваши мать и отец господину больше не нужны. Не суйтесь не в свое дело — и живите себе. Неплохая сделка, а?

— Ничего не выйдет! — сказала Сабрина. Тогда Волшебник вынул из кармана свой маленький серебряный пульт.

— Так тому и быть.

Он нажал кнопку — и все маленькие роботы в мастерской уставились на незваных гостей. Те, что могли двигаться, даже наполовину разобранные, перешли в наступление. Пак поразил нескольких своим деревянным мечом, но одна механическая птица вырвала из рук Сабрины дневник. Она отнесла его Озу, и тот бросился бежать.

Нашим друзьям пришлось сразиться с целым отрядом недоделанных роботов, прежде чем они сумели выбраться из мастерской. Оз пытался скрыться от них в опустевшем универмаге. Там было темно, лишь местами горели лампочки сигнализации. Этого было достаточно, чтобы не упустить беглеца из виду. Тот затруднял своим преследователям задачу, опрокидывая на бегу вешалки с одеждой и прочие предметы.

Пак остановился, повернулся вокруг своей оси и превратился в быка с огромными рогами. Он нагнул голову, топнул несколько раз копытами, взревел, раздув ноздри, и устремился вперед, сметая всё на пути. Остальные старались от него не отстать.

Оз прыгнул на эскалатор, поднимавшийся на следующий этаж. Пак снова обернулся мальчишкой и помчался вверх по эскалатору, перепрыгивая через ступеньки. Сабрина не отставала, в отличие от Дафны, которой приходилось помогать запыхавшейся бабушке.

Пак, штурмуя эскалатор за эскалатором, возглавлял преследование. В отделе спортивных товаров Сабрина увидела, как он взмыл в воздух и врезался в стену. К ней самой бросилось из—за угла нечто. В раннем детстве Сабрина часто видела это существо и считала его персонажем приятных снов, но сейчас оно выглядело выходцем из кошмара. Это был Щелкунчик почти двухметрового роста, похожий на белобородого солдата в красном мундире. У него были страшные лязгающие челюсти. Казалось, Щелкунчик злобно скалится.

— Господи! — раздались за спиной Сабрины стоны бабушки и Дафны.

Пак встал, забежал Щелкунчику за спину и ловко пнул его в зад. Робот обернулся и бросился на обидчика.

— Надеюсь, в этом отделе не торгуют взрывчаткой? — крикнул Пак, выкручивая противнику руку.

— Чем тут только не торгуют! — ответила Сабрина, изучая схему универмага на стене. — Подожди! Спортивные товары? Мы на нужном этаже!

Пока Пак отвлекал Щелкунчика, Сабрина и остальные выбирали оружие. Дафна схватила теннисную ракетку и ударила ею робота, но Щелкунчик своими чудовищными челюстями превратил ракетку в труху. Бабушка бросала в него футбольные мячи, но красному великану не стоило никакого труда отбивать их.

— Что это? — крикнул Пак, указывая на странное устройство с надписью «Бейсбольная пушка».

Сабрина догадалась, что спортсмены пользуются этим приспособлением, учась отбивать мячи. Она нажала кнопку, и у ближнего манекена от сокрушительного удара продолговатым мячом слетела с плеч голова.

— Хочу такую же! — закричал Пак. — Как ты думаешь, она может пулять шарами с ослиной мочой?

Сабрина пропустила мимо ушей его дурацкие идеи и крикнула сестре:

— Помоги навести это на Щелкунчика! Тщательный прицел, выстрел. Бейсбольный мяч угодил Щелкунчику в грудь. Удар был такой сильный, что в корпусе робота появилась вмятина.

Щелкунчик повернулся, сверкнул красными глазами и устремился к обидчицам так быстро, что им оставалось одно: нажать кнопку «Пуск» и не отпускать. Мяч ударил робота в лицо. Отлетела стальная пластина, обнажив проводку. Следующий мяч попал в ногу. От каждого удара робота отбрасывало назад, но он всякий раз возобновлял наступление.

Сабрина стала изучать пульт метательной машины. На одной кнопке было написано «Мячи—молнии». Она надавила на нее в тот момент, когда Щелкунчик уже потянулся к ее лицу. Мяч вылетел из трубы и попал роботу между глаз. Из его головы повалил дым, внутри, в электронном мозгу, забегали огненные искры. Мгновение — и чудище рухнуло и больше не шевелилось.

В этот момент что—то загрохотало, и Сабрина обернулась. Оз прятался поблизости и опрокинул на бегу целую вереницу велосипедов. Он опять направлялся к эскалаторам, преследователи не отставали. Волшебник перепрыгивал с одной механической лестницы на другую, пока не добрался до верхнего этажа. Когда Гриммы и Пак прибежали туда, им осталось развести руками: Оз пропал.

— Оз, мы знаем, что ты здесь! — крикнула бабушка Рельда.

— Никуда ты не денешься, мы тебя найдем и от души поколотим! — пригрозил Пак.

— Замолчи, ты делаешь только хуже! — прошипела Сабрина.

— Кому ты это говоришь? Я царь! – огрызнулся Пак.

— Не царь, а идиот!

И тут из ниоткуда перед ними появилась огромная сияющая голова — изумрудно—зеленая, со страшными черными глазами. Голова разинула рот и заговорила голосом Оза:

— С детьми мне никогда не везло. Признаюсь, я всегда их недооценивал. От них мне всегда доставалось.

Пак сорвал со стены огромную рождественскую свечу и швырнул ее в голову.

— Умолкни!

Свеча пролетела сквозь голову, даже не повредив ее.

— Взять хоть девчонку Дороти, — продолжила голова. — Вот слабоумная! Глупее я не встречал. Приходит и просит вернуть ее в Канзас! Сами подумайте: если волшебник предлагает исполнить ваше желание, станете вы просить его вернуть вас в какой—то Канзас? И дружки ее хороши: «Мне нужно сердце!», «Мне — мозги!», «Мне — храбрость!». Ну, я взял и отправил их к ведьме, старой Момби. Кто мог предположить, что они вернутся? Из—за них у меня всё пошло прахом. Нет, больше я такого не допущу. Пора волшебнику исполнить свое собственное желание.

Сабрина поманила всех за собой. Оз, скорее всего, прятался где—то рядом.

— Тебе от нас не уйти, — пробормотала она.

— А вот и уйду. Всё—таки я — Великий и Ужасный. Я могу творить чудеса, у меня в запасе еще много фокусов.

Они свернули за угол — и замерли: Оз стоял, даже не думая прятаться. Он барабанил по кнопкам своего серебряного пульта, прибор издавал то гудки, то писк. Заметив своих врагов, он застонал:

— Лучше никогда не заглядывайте за занавес.

— Отдавай тетрадь, Оз! — потребовала Сабрина.

— Не могу» дитя мое, — ответил он, еще раз нажал на кнопку и попятился.

Вокруг загремело, здание покачнулось, по полу зазмеилась длинная трещина. Пак и бабушка упали на колени. Из расколовшегося надвое пола выползло что—то большое, круглое, зеленое. Оно становилось всё выше и выше, всё крупнее и крупнее, пока не заполнило почти весь магазин. Дальше расти было некуда. Тогда оно пробило потолок, обрушив вниз бетонные балки и доски.

— Опять робот? — крикнул Пак, прижимаясь к Сабрине.

— Нет, это что—то другое, — крикнула та в ответ. Снизу появилась огромная плетеная корзина.

Она была привязана веревками к зеленому шару, внутри находилась серебряная горелка. Волшебник влез в корзину. До Сабрины дошло, что это за штуковина.

— Воздушный шар!

Корзина миновала дыру в потолке и стала подниматься в небо.

— Отдай дневник, Оз! — крикнула Сабрина. — Это и есть то желание, исполнения которого ты просишь у всемогущего Оза? — раздалось из корзины. — В таком случае ты сперва должна исполнить мое.

— Хватит игр! — крикнула бабушка Рельда.

— Вам известны правила! Ваше заветное желание будет исполнено, но за это и вы должны будете сделать кое—что для меня. Убейте старую Момби!

Сабрина видела, как Оз нажимает на пульте новую кнопку. Еще немного — и воздушный шар пропал из виду.

— Больше я его не люблю, — решила Дафна.

— Я его поймаю! — поклялся Пак, хлопая крыльями.

Но снизу снова загрохотало, и эльф развернулся в воздухе. Сабрине показалось, что здание опасно раскачивается. Потом всё прекратилось.

— Что это было? — спросила Сабрина.

— Не знаю, но мне это не нравится, — сказала бабушка, опасливо озираясь.

Схватив Дафну и Сабрину за руки, она потащила их за собой к запасному выходу. Пак полетел следом. Вместе они сбежали по лестнице вниз. На первом этаже был чудовищный разгром: повсюду валялась одежда, упавшая со стеллажей, разбитые флаконы духов, чулки и всякая всячина. Хуже всего было то, что в полу зиял огромный провал.

— Ищите выход, дети! — велела бабушка, но не успели они сойти с места, как из дыры в полу появился огромный металлический черный конус.

Он рос на глазах.

— Это не к добру, — промолвил Пак.

Следом за первым конусом снизу пополз другой предмет — тоже железный, но выкрашенный в тошнотворный зеленый цвет. Предмет поднимался всё выше и выше, и вот показались два глаза (один закрыт черной повязкой), длинный заостренный нос с бородавкой, рот с кривыми железными зубами. Сабрина уже знала, что будет дальше. На поднимавшийся конус была нахлобучена шляпа, физиономия была очень знакомой — Сабрина видела ее в книжке. Она схватила бабушку и младшую сестру, встряхнула их, заставив отвести взгляд от этого ужаса, и побежала вместе с ними и с Паком к ближайшим дверям.

— Что это за гадость? — крикнул на лету Пак.

 — Старая Момби! — ответила Сабрина и рванула дверь.

Заперто! Она забыла, что универмаг уже закрыт. Она стала колотить по стеклу, надеясь, что оно разобьется, но для этого сил у нее было маловато. На счастье, Пак понял, что к чему. Он превратил свою правую руку в лапищу гориллы и ударил что было силы по двери. От этого удара не только вылетело стекло, но и дверь сорвало с петель. Наши друзья вывалились на снег.

На улице народу было видимо—невидимо. Повсюду сновали такси, легковые автомобили, грузовики. Только теперь Сабрина поняла, насколько проще было справляться с подобными ситуациями в Феррипорт—Лэндинге, где в центре обычно бывало немноголюдно. А здесь, в Нью—Йорке, в городе, который никогда не спит, на каждом углу народ толпился, как на параде.

— Бежим! — крикнула бабушка Рельда, и они помчались прочь от универмага.

— Прячьтесь по домам! — крикнула Сабрина. — Сейчас сюда нагрянет чудовище!

Никто не обращал на нее внимания, каждый торопился по своим делам.

— Сюда шагает огромный робот! Спасайся, кто может! — не унималась Сабрина.

Гриммы, выбираясь из толпы, добежали до угла улицы. Движение было таким плотным, и перебегать дорогу было бы самоубийством. Пришлось ждать у светофора. Сабрина воспользовалась передышкой и оглянулась на универмаг. Если бы она промедлила еще секунду, то больше не увидела бы прежнего здания: весь его фасад обрушился у нее на глазах, среди обломков появилась огромная нога. Этого ньюйоркцы уже не могли не заметить. Автомобили стали врезаться друг в друга, грузовик снес газетный киоск.

Когда загорелся зеленый, семья помчалась через улицу, предостерегая криком всех встречных. Оглушительный грохот заставил Сабрину снова оглянуться. Робот уже стряхнул с себя то, что недавно было универмагом. Ростом он был с шестиэтажный дом. Он оглядел улицы и уперся своим глазом—прожектором прямо в Сабрину. В следующее мгновение он уже шагал в ее сторону, отшвыривая в стороны машины. Одно такси врезалось в столб и вылетело на перекресток. Грузовичок, на свою беду очутившийся рядом с башмаком чудовища, протаранил ближайшую витрину.

Гриммы бежали что было сил. Пешеходы наконец поняли, что им грозит опасность, и людская волна, с которой минуту назад приходилось бороться, подхватила их и понесла. Многие на бегу озирались. Одна молодая женщина со страху сшибла с ног Дафну. Пак успел ее подхватить, не дав шлепнуться на асфальт.

— Как остановить эту ведьму? — крикнул Пак. — Тут парой мячиков не обойдешься!

— Глядите! — Дафна указывала куда—то поверх голов.

Сабрина увидела в небе воздушный шар Оза. Он парил удивительно близко от небоскреба Эмпайр—стейт—билдинг, можно сказать, даже слишком близко. Тросы шара зацепились за острую верхушку.

— Вот кто может остановить ведьму! — крикнула Сабрина. — Бежим туда!

Они помчались дальше, но огромная ведьма настигала их своими великанскими шагами. Когда они подбегали к небоскребу, робот уже почти до них добрался. Они миновали вращающиеся двери и оказались в вестибюле.

Охранник встал из—за стола и остановил их.

— Мы уже закрылись. Приходите на следующей неделе.

— Нам обязательно надо наверх, прямо сейчас! —крикнула Сабрина.

— Ничего не выйдет... — промычал охранник. Его голос поплыл, Сабрина поняла, что его внимание привлекло что—то необычайное. Она оглянулась и увидела глаз ведьмы, таращившийся в дверь здания. В следующую секунду огромная рука снесла дверь и потянулась через вестибюль.

Жадные пальцы чудовища пытались схватить Гриммов и Пака. Сабрина смогла придумать только одно: она потащила своих спутников мимо окаменевшего охранника прямо в лифт в глубине вестибюля. Кабина словно ждала их. Среди кнопок Сабрина нашла ту, которая требовалась, —«Смотровая площадка». Двери закрылись, лифт помчался вверх.

— Сколько лет здесь живу и ни разу не был наверху, — сознался Пак. — Надеюсь, сувенирный киоск еще работает.

Кабина лифта остановилась, двери открылись, припозднившихся посетителей охватило ледяным ветром, в лица им ударил снежный заряд. Но они сумели разглядеть воздушный шар, зацепившийся за шпиль небоскреба. Оз отчаянно дергал запутавшиеся тросы. Корзина опасно раскачивалась на ветру, на крышу здания сыпалось ее содержимое.

— Выключи свою ведьму! — заорала Сабрина.

Оз посмотрел вниз и в испуге зажмурился.

— Сейчас кому—то не поздоровится, мистер Диггз, — предостерег Пак. — Жертвы уже есть и будут еще.

— Болваны! — крикнул Оз из своей корзины. — Что мне за дело до гибели нескольких человек? Господин обещал мне власть над ними всеми! Несколько жизней для меня ничего не значат.

Сабрина опасливо посмотрела вниз. Ведьма уже карабкалась вверх по стене, цепляясь за подоконники. Сабрина припомнила виденное когда—то кино.

— Оз, ты говорил мне, что был лучшим другом моей матери! — крикнула она волшебнику. — Она тебе доверяла! Что бы ты ни затевал, я не верю, что ты желал ей зла.

— Не желал. Господин говорил, что для твоих родителей у него приготовлено что—то особенное. Что от них родится будущее, в котором миром будут править вечножители.

Сабрина снова посмотрела вниз. Теперь ведьму отделял от них всего лишь десяток этажей. Но Оз не обращал на это внимания, знай себе резал тросы.

Пак выпустил трепещущие крылья.

— Только попробуй улететь! Увидишь, какую дыру я проделаю в твоем шарике?

Если Оз и принял его угрозу всерьез, тоже равно не остановился. Перерезав последний трос, он помакал нашим друзьям рукой. И тогда Сабрина сделала то, на что у нее, казалось, не хватало смелости: она поймала обрезанный трос и повисла на нем.

Рассудок говорил ей: «Отцепись!» Это была вовсе не подсказка, а настойчивое требование, даже вопль. Но она не слушалась голоса здравого смысла. Шар поднимался, унося ее за собой. Она знала, что поступает как сумасшедшая, что ее ждет верная смерть, но, если бы она сдалась, последствия были бы еще хуже. Она не смогла бы жить дальше, зная, что похититель ее родителей не наказан,

— Отцепись, глупая девчонка! — кричал ей Оз сверху.

Сабрина видела, что он безуспешно пытается отвязать веревку, на которой она повисла.

— Как мне их разбудить? — кричала Сабрина, стараясь подтянуться. — Как расколдовать родителей?

— Бесполезно, Сабрина, Против господина и против меня ты бессильна. Будущее неотвратимо, смирись

— Нет? — Сабрина уже добралась до корзины и схватилась за нее.

Лицо Волшебника было печально.

— Что ж, Сабрина. не обессудь.

Он толкнул ее, она разжала пальцы, но успела уцепиться и его руку. Нет, не за руку, а за серебряный пульт! Ветер взревел у нее в ушах, словно лев, и сила притяжения неумолимо повлекла ее вниз, к земле.

 

10

— Сабрина!

Кто—то зовет ее или это прощальная шутка ветра?

— Сабрина! я тебя поймал!

Падение прекратилось. Она протерла глаза. Пак держал ее на руках и улыбался. Мгновение —и она снова стояла на крыше здания. Ведьма—робот уже почти преодолела подъем, и теперь смертельная угроза нависала над бабушкой Рельдой и Дафной. Сабрина в панике поправила на чудовище серебряный пульт и стала нажимать на все кнопки подряд. Робот, уже готовый раздавить ее родных, вдруг замер.

Пак опустился на крышу рядом с бабушкой и Дафной. Девочка рыдала и крепко прижималась к Сабрине, бабушка обнимала их обеих.

— Удивляюсь я вам! — сказал Пак. — Неужели вы думали, что я позволю вам погибнуть?

Дафна на минутку перестала шмыгать носом и сунула что—то в руки сестре.

— Это выпало из корзины.

Мамин дневник! Сабрина поспешно распах­нула его. Пожелтевшие листки — доклад Веро­ники—были на месте.

Пользуясь по—прежнему горящим глазом ведь­мы, как фонарем, бабушка Рельда стала читать до­клад. При этом с ее лица не сход ила гордая улыбка, Потом она протянула доклад Сабрине:

— По—моему, вечножителям следует это услы­шать.

Сабрина встретилась с бабушкой глазами, за­драла подбородок и кивнула.

— В таком случае надо всех собрать. Пак, как за­жечь этот небоскреб ярко—фиолетовым светом?

Дафна покосилась на ведьму.

— Знаешь, бабушка, нам понадобится много—много порошка забвения,— сказала она.

* * *

Сабрина сидела в задней комнате таверны «Зо­лотое яйцо». Дафна расчесывала щеткой ее длин­ные светлые волосы. Сабрина читала мамин до­клад. Она спотыкалась на каждом слоге, на каждой запятой. Как добиться, чтобы доклад прозвучал так, как он этого заслуживал? Она была не сильна в выступлениях, а перед вечножителями и подав­но смущалась.

— Не бойся, — подбодрила ее Дафна, — ведь я буду рядом.

— Это хорошо, — ответила Сабрина, — будет кому отбивать тухлые помидоры, которыми они меня забросают.

— По—моему, так бывает только в мультиках, — возразила Дафна. — Ну ничего, я буду глядеть в оба.

К ним заглянул эльф Горчичное Зерно. Он улыб­нулся и подмигнул.

— Публика ждет.

— Уже идем, — сказала Дафна.

Горчичное Зерно показал жестом, что подождет в коридоре,

— Это так обязательно? — простонала Сабрина. — А если я всё испорчу? Загублю то, что пыталась сделать наша мама?

— Все будет в порядке, — заверила ее Дафна, по­могая встать. — Даже если и загубишь, у тебя сног­сшибательная прическа.

— Ну, спасибо!

— Это тебе и «дергунчика», — с улыбкой сказала Дафна.

Они вышли в коридор, и Горчичное Зерно повел их в ил, где перед собравшимися уже разглагольствовал Пак. На голове у него красовалась усыпанная драгоценностями корона. Он был одет 8 багровую мантию и сжимал в руке огромный скипетр. Он промахивался по сцене, стараясь сохранить достоинство в непривычном облачении.

— Внимание! — взывал он. — В последние дин нас здорово тряхнуло. Мой отец, ваш царь, мертв. Я вернулся, чтобы править…

— Закругляйся, Пак! — крикнул кто—то из гномов. — Ты уже полчаса испытываешь наше терпение.

Пак поманил на сцену Сабрину и Дафну. Те вышли и неуверенно уста вились на толпу.

— Они, конечно, страшилища, глаза бы мои на них не глядели, — сказал Пак, заставив Сабрину состроить ему рожу. — Но у них есть что вам сообщить. Когда они закончат, можете продолжать драться, если вы, дурни, больше ни на что не способны,

Он повернулся к Сабрине и насупился:

—  Желаю удачи. Сама видишь, что это за презренное сборище.

Сабрина посмотрела на свои листочки.

— Это написала моя мать, — начала она.

— Не слышно! — крикнул кто—то. – Громче!

Сабрина взглянула на сестру, как будто та могла ей помочь,

— У тебя никогда не было проблем с громкостью! — подбодрила ее Дафна.

Сабрина откашлялась и снова заговорила:

— Это написала моя мама, перед тем как: исчезнуть два года назад.

Толпа разом смолкла.

— Боюсь, мне никогда не стать таким оратором, каким была моя мама, но я постараюсь прочесть это и не сбиться. Здесь изложены ее предложения, Надеюсь, это вам поможет.

Она смотрела на строчки, выведенные маминой рукой, и пыталась проникнуться ее настроением.

— «Я не стану утверждать, что понимаю, что у вас на душе. Вам нелегко жилось, пришлось расстаться с мечтами, невзгоды накатывались на вас, как волны во время прилива. Я — человек, мне повезло: я живу в мире, который верит в меня. Само ваше существование отвергает то, что принимают люди: вы же сказочки на ночь, а не существа из плоти и крови. Ваш удел — сражаться за ту жизнь, которую люди принимают как должное.

Но так быть не должно. Вас немного, но вместе вы — сила. Если вы объедините ваши таланты, если станете помогать друг другу, поддерживать того, кто оступится, то выйдете на дорогу, ведущую к счастью. Если сумеете образовать тесное сообщество, то создадите настоящую империю, как бы мало вас ни было. Вместо этого вы избрали склоки и раздоры. Теперь пришло время забыть про ненависть и взяться за руки. Не обязательно быть людьми, чтобы поверить в себя. Достаточно поверить друг в другая.

Сабрина продолжала читать, при этом она старалась смотреть слушателям в глаза и не выпускала руку Дафны — так ей было спокойнее. Ее уже наполняли мамины мысли, каждое слово превращалось в ее собственное. Вероника живописала мир, который могли бы создать вечножители, если бы работали сообща, друг другу на благо. Это был простой план, с опорой на здравый смысл и на общность цепи. Она описывала правительство, в котором главенствовало бы большинство, но и меньшинство не чувствовало бы себя попранным. Она советовала выбирать предводителей, а не повиноваться тем, кто претендовал на власть по праву рождения. Она говорила о школах и больницах, о науке и технологиях, которые позволили бы идти а ногу с современным миром. Но главным ее предложением был поиск общей опоры.

— «Все вы вечножители, — заключила Сабрина. — Нужды вашего соседа — это и ваши нужды, его страсти — ваши страсти, его беда — ваше страдание. Если вы войдете в его положение, то вместе добьетесь успеха. Не важно, перья на нем или шерсть, не важно, двуногий он или многоножка. Не тратьте время на поиск различий. Говоря с ближним, закройте глаза — и тогда вы увидите его в истинном свете».

Дочитав, она поблагодарила слушателей и отступила назад, гадая, что они предпочтут — предложения ее матери или свои прежние распри и одиночество. В зале долго было тихо. Сабрина искала взглядом поддержки у Пака, у Дафны, у бабушки Рельды, но они были так же, как и она, СЛИШКОМ взволнованны.

Первой опомнилась Матушка Гусыня,

— Спасибо, Сабрина Гримм, дочь Вероники, — произнесла она, вставая. — Ты отлично послужила своей семье. — И она захлопала в ладоши.

К ней присоединились другие, и скоро весь зал благодарно аплодировал и даже топал ногами. Еху, гномы, пираты, эльфы с феями, гоблины — довольны были все.

— Гримм! Гримм! Гримм! — скандировал дружный хор.

По щекам Сабрины побежали слезы — но не от грусти, от гордости. Их мать пыталась создать нечто важное. Впервые после того, как ей открылась семейная история, Сабрина ясно это поняла. Быть членом семейства Гримм значило не просто работать сказочным сыщиком. Это значило оказывать помощь, когда никто больше не мог помочь. Любой Гримм мог гордиться собой, стыдиться здесь было совершенно нечего.

Бабушка Гримм обняла внучек.

— Я готова войти в эту семью, — сказала ей Сабрина,

— Я никогда в этом не сомневалась, дитя мое, — ответила старушка, смахивая слезу, — Нисколечко не сомневалась!

Дафна крепко обняла старшую сестру:

— С возвращением тебя! Без тебя мне плохо.

* * *

Свою машину они нашли не сразу; на нее нападал целый сугроб снега. Горчичное Зерно мигом растопил его миниатюрной горелкой, и Канис неуклюже, кряхтя уселся за руль. При его почти двухметровом росте в машине ему было очень тесно. Он запустил мотор, чтобы тот прогрелся.

Свинсон стоял рядом. Он не произнес ни слова с: тек пор, как вернулся в гостиницу. Он переминался с ноги на ногу и не отрывал взгляд от тротуара. Сабрина понимала, каково ему: сердце бедняги было разбито, он совершенно пал духом, Сабрина чувствовала себя примерно так же, только она очень старалась этого не показывать. Пак не только не возвращался с и ими в Феррипорт—Лэндинг. но даже не удосужился попрощаться.

— Ты подарила нам надежду на будущее, — сказал ей Горчичное Зерно.

— Желаю удачи, — ответила Сабрина. — Смотри, чтобы твой братец всё не испортил. Если дать ему ВОЛЮ, он превратит город в свалку и станет на ней резвиться.

— Да, помнится, он что—то в этом роде предлагал, — сказал Горчичное Зерно, — Не беспокойся, теперь у царя мошенников другие планы.

— Что ж, мы, пожалуй, поедем, — вмешалась в их беседу бабушка. — Вам, внучки, пора разбудить маму с папой. И приступить к учебе.

— Учеба? — удивилась Сабрина. — Разве не этим мы всё время занимаемся?

— Когда попадаете из—за меня во всевозможные неприятности? Нет, только теперь вы в самом деле готовы исследовать Чертог Чудес, Настало время учиться быть настоящими сказочными сыщиками.

Бабушка Рельда и девочки сели в автомобиль, Следом за ними туда залез Свинсон. Все опустили стекла и помахал и на прощание Горчичному Зерну. После этого машина тронулась с места и влилась в густой автомобильный поток. Впереди их ждал Феррипорт—Лэндинг. Сабрина смотрела в окно на проплывающий мимо город. Вот любимый папин кинотеатр, вот место, где мама любила покупать на развале книги. Когда-нибудь она сюда вернется, но торопиться не будет. Теперь у нее было другое место, которое она могла назвать своим домом.

Внезапно на крыше машины раздался царапающий звук. Сабрина чуть не вывихнула шею, но ничего не разглядела. Сверху что—то ударило, рядом что—то вспыхнуло, высоко а воздух взлетел язык пламени. Канис резко затормозил. До Сабрины не сразу дошло, что вся эта пиротехника из—за женщины, спускающейся с неба. За спиной у нее рокотало нечто вроде ракеты.

— Бесс! — крикнул Свинсон.

— Уини!

Ликующий Свинсон выскочил из машины, за ним — все остальные.

— Не уезжай, Уини!— взмолилась Бесс.

— Что ты здесь делаешь, дорогая?

— Я прилетела, чтобы тебя остановить. Я лю­блю тебя. Мне нет дела до твоего секрета. Мне не важно, что ты... поросенок. — Подбежав к Свинсону, она схватила его за руку.

— Не знаю, что сказать, Бесс… — промямлил тот.

— Скажи, что тоже меня любишь.

— Да, я тебя люблю, — произнес Свинсон. — Но мы такие разные! у нас ничего не получится,

— Не торопись, — сказала Бесс и, сделав шаг на­зад, стала меняться на глазах,

Зрелище было невероятное, хотя нельзя ска­зать, что незнакомое: с самим Свинсоном то же самое происходило каждый раз, когда он обо­рачивался свиньей. Только Бесс превратилась не а свинью, а в корову.

— Ты, значит, один из трех поросят? — промы­чала Бесс. — Что ж, разрешите представиться: я — Корова, перепрыгнувшая через Луну, — И Корова Бесс для убедительности оторвалась от земли.

Свинсон широко улыбнулся и захлопал в ла­доши — как сумасшедший

— Я люблю тебя, детка!

Бесс опустилась на тротуар и вернулась в чело­вечье обличье.

— Останься со мной! — крикнула она, кидаясь к Свинсону.

Свинсон с надеждой посмотрел на бабушку Рельду.

— Я буду скучать по всем вам. Рельда, — промол­вил он, обнимая старушку. — Но я люблю ее и не могу уехать.

— Я счастлива за вас, — сказала бабушка. — Хотя без вас, Уинстон, Феррипорт—Лэндинг уже не бу­дет прежним

— Где вы проведете свой медовый месяц, па­рочка безумных? — спросила Дафна, обнимая Свинсона за пышную талию,

Все засмеялись.

— Я подумываю о Гавайях, — сказала Бесс, и от ее слов физиономии Свинсона помимо его воли пре­вратилась в свинячью.

— Или о Париже, — хрюкнул он и тут же, опомнив­шись, снова стал человеком. — У меня предубежде­ние к соломенным хижинам. Понимаешь, о чем я?

Он повернулся к Канису:

— Держись, Волчище!

Канис кивнул и пожал Свинсону руку: — Это честь для меня, Поросенок. Потом Спи неон отвел в сторону Сабрину и Дафну.

— Девочки, я боюсь, что с нашим старым другом Канисом что—то происходит,

— Я думала, что это заметно только мне, — сказала Сабрина.

— Ваша бабушка всегда доверяла его способности держать Волка в узде, но я вижу, что теперь с этим могут возникнуть проблемы. — И Свинсон, сняв с толстой шеи цепочку с серебряным ключиком, надел ее на шею Дафне и заставил спрятать ключик под кофточкой.

— Что это? — спросила девочка,

— План «Б». Ключик от сейфа, в нем вы найдете оружие, способное остановить даже злого Серого Волка. Хрякман и Свиндус помогут вам его применить, если дело станет совсем плохо. Только смотрите, чтобы оно не попало в чужие руки, и ни кому не говорите, что оно у вас есть, иначе — беда!

— Лучше я отдам его бабушке, — сказала Дафна, поглаживая ключик.

— Нет! — шепнул Свинсон. — Ни кому ни слова! — Но...

— Делайте, как я говорю.

Сабрина. Дафна, бабушка Ре льда и Канис простились со Свинсоном и Бесс и сели а машину. Прощальный гудок — и машина уехала.

Сабрине было грустно. Когда раздался стук по крыше машины, она решила, что это Пак, но ошиблась.

Дафна, глядя на сестру, догадалась о ее мыслях.

— Хорош этот Пак! Настоящий дергунчик! — фыркнула она. — Каком из него царь? Одно недоразумение? Лучше бы вернулся с нами в Феррипорт—Лэндинг

— Мне—то что! — пробормотала Сабрина, стараясь не подавать виду, как ей тяжело. — Сплавили, и слава богу!

Дафна стала смотреть в заднее окно. Вдруг она ткнула Сабрину локтем и рассмеялась. Сабрина обернулась и оторопело уставилась на дорогу. Следом за машиной шагала шестиэтажная механическая ведьма, старая Момби, На ее шляпе сидел наездник — Пак, За спиной у него трепетали розовые крылышки, в руках поблескивал серебряный пульт.

— Что это он измалевал на роботе? — спросила Дафна,

— «Феррипорт—Лэндинг или я за себя не отвечаю!» — прочла Сабрина с улыбкой.

— Он провожает нас домой? — удивилась Дафна.

— Полагаю, да, Liebling, — сказала бабушка, оборачиваясь.

— И захватил с собой игрушку, — проворчал мистер Канис,

— Теперь нам понадобится уйма порошка забвения, — заключила Сабрина

Продолжение следует...

 

СКАЗОЧНЫЕ ИМЕНА и НАЗВАНИЯ,

УПОМИНАЕМЫЕ В КНИГЕ

Майкл Бакли придумал историю о том, как в одном американском городке поселились вечножители — герои народных и литературных сказок. О некоторых из них вы прочитали в трех предыдущих книгах про сестер Гримм — «Сказочный переполох», «Тайна Алой Руки» и «Меч Черного Рыцаря». В четвертой книге, которую вы держите в руках, появились персонажи других сказок. Мы решили рассказать про них поподробнее, потому что произведения, связанные с ними, составляют историю не только европейской, но мировой цивилизации.

 

Алая Рука — персонаж серим «Нэнси Дрю» о девушке—детективе (издается а США с 1930 года), а татке герой одной из книжных серий «Тайна Алой Руки».

 

Биллина — желтая курица из сказки Фрэнка Баума «Озма из страны Оз».

 

Гномы — существа из германского и скандинавского фольклора, карлики с длинной бородой, живущие под землей, любимые герои западно—европейских сказок. В пещерах под землей гномы копят сокровища из золота, серебра, драгоценных камней и славятся как умелые рудокопы и кузнецы. В сказке братьев Гримм про Белоснежку было семь гномов, У Майкла Бак л и их тоже семь — шестеро живут в подземке Нью—Йорка, а седьмой — мистер Семерка — работает помощником и шофером Шарманьяка, мэра Феррипорт—Лэндинга.

 

Гоблины — а английской мифологии существа, похожие на людей, но злобные и безобразные: маленькие, зеленые, скрюченные, с несоразмерно крупными головами и глазами—щелками, носят надвинутые на глаза колпаки. Их дом — подземные пещеры и тоннели, но гоблины любят жить под каменными мостами, а также селятся а домах людей или в дуплах деревьев.

 

Голый король — герой сказки Ханса Кристиана Андерсена «Новое платье короля».

 

Гулливер — герой книги английского писателя Джонатана Свифта «Путешествия Гулливера». Всею Гулливер совершил четыре путешествия. Во время своего последнего путешествия на одном из затерянных в океане островов Гулливер встретил гуигнгнмов — разумных лошадей и еху — безобразных животных, похожих на человекообразным обезьян.

 

Женщина в платье из ослиных шкур — принцесса из сказки Шарля Перро «Ослиная Шкура».

 

Кентавры — в греческой мифологии дикие существа, полулюди—полукони, обитатели гор и лесных чащоб, отличаются буйным нравом и невоздержанностью. В героических мифах одни из кентавров являются воспитателями героев (например, Ясона, Ахилла), другие — враждебны миру героев.

 

Корова, перепрыгнувшая через Луну, — персонаж стихотворения из знаменитого сборника стари иных детских сказок, песенок и считалок «Стихи Матушки Гусыни».

Вот как его перевел Борис Заходер:

Послушайте сказочку

Вы, шалуны;

Корова подпрыгнула

Выше Луны!

Боюсь, что не скоро

Появится снова

Такая прыгучая

Чудо—корова!

Матушка Гусыня — известный персонаж европейской и американской детской литературы —сказок, стихов, считалок. Вот один из стишков про нее:

Матушка Гусыня

По полю скакала.

Матушка Гусыня

Перья потеряла.

Соберем мы перья,

Соберем в корзины

И сошьем подушки,

И сошьем перины!

  (Перевод И. Родина)

6 1697 году во Франции вышла книга сказок Шарля Перро «Сказки Матушки Гусыни», а в 1760 году в Англии был напечатан сборник классических детских стихотворений «Стихи Матушки Гусыни и. Это самая знаменитая, самая читаемая книга в странах, где говорят по—английски.

В России стихи из ЭТОГО сборника блестяще перевели С. Маршак, Корней Чуковский, Борис Заходер. Именно по их переводам мы знаем Шалтая—Болтая, Джека, который построил дом, Котауси и Мауси, Барабека, трек мудрецов в одном тазу…

 

Момба – такое имя придумал Майкл Бакли Злой ведьме Запада из книги Фрэнка Баума «Волшебник страны Оз». Только при условии, что Дороти убьет Злую ведьму Запада, Великий и Ужасный Оз обещает вернуть ее домой, в Канзас. Александр Волков, написавший по мотивам книги Баума своего «Волшебника Изумрудного города», назвал Злую ведьму Запада по—своему — Бастинда.

 

Оберон — персонаж комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь», царь эльфов и фей. Образ царя Оберона позаимствован из средневекового рыцарского романа, Тита ни и — супруга Оберона.

 

Оз — великий маги чародей волшебной страны, которую придумал знаменитый американский писатель Лаймен Фрэнк Баум в начале XX века.

 

«Остров сокровищ» — роман знаменитого ан­глийского писателя Роберта Льюиса Стивенсона. Джон Сильеер и Джим Хокинс — герои этого ро­мана.

 

Пряничные человечки — персонажи стихотво­рения из сборника «Стихи Матушки Гусыни».

Нас трое . Мы явились

Из пряничной страны :

 У нас рубашки сладкие

И сладкие штаны .

Мы пробыли сегодня

В дороге целый день .

У нас глаза — изюминки

И шапки набекрень .

       ( Перевод И . Токмаковой )

 

Полулюди — полувороны — персонажи сказки братьев Гримм «Семь воронов».

 

Синдбад — Мореход — герой одноименной сказки из знаменитого сборника восточных сказок «Тысяча и одна ночь», который возник в Египте в XIV—XVI веках на основе арабского, иранского, индийского фольклора.

 

Твилароза . Майкл Бак ли, по—видимому, приду­мал это имя для феи — крестной матери Золушки — героини одноименной сказки Шарля Перро.

 

Эбенезер Скрудж — герой «Рождественской сказки «знамен «того английского писателя Чарлза Диккенса. Накануне Рождества скряга Скрудж встречает трех святочных духов, которые показы­вают ему прошлое, настоящее и будущее. Скрудж перевоспитывается и становится щедрым и весе­лым человеком.

Некоторые ученые считают, что прототип Скруджа жил в Голландии в середине XIX века. Его звали Габриель де Грааф, ион был могильщиком. Злобный пьяница, он был так жаден, что копал могилы даже по праздникам и в сочельник (канун Рождества). Однажды Грааф пропал (нашли только бутылку джина) и вернулся только через несколько лет. Он рассказывал односельчанам, что гномы по­казали ему призрак умершего ребенка бедняка, и от этого Грааф переменился в лучшую сторону.

[1] Эмпайр—стейт—билдинг — знаменитый небоскреб, символ Нью—Йорка, построен в 1931 г. До 1967 г. был самым высоким сооружением в мире.

[2] Большое Яблоко — так называют Нью—Йорк сами аме­риканцы. Это название появилось в 20—30—е годы XX века и произошло от поговорки джазовых музыкантов: «На дре­ве успеха много яблок, но если тебе удалось завоевать Нью—Йорк, тебе досталось Большое Яблоко».

[3] Таверна— кабачок, трактир.

[4] Коврижка – род пряника.

[5] Имбирный — от имбирь : пряность из корневища тро­пического травянистого растения. Имбирь содержит эфир­ные масла.

[6] Парк Карла Шульца назван в честь немецкого им­мигранта, который, добившись успеха, стал генералом, се­натором и послом США в Испании.

[7] Уолл—стрит — улица в Нью—Йорке, на которой находится биржа; центр деловой жизни.

[8] Мэдисон—сквер—гарден — легендарный спортив­ный комплекс в Нью—Йорке, в котором также показывают театральные постановки и проводят концерты. Построен в конце XIX века на пересечении Мэдисон—авеню и 26—й ули­цы, свое название получил от названия сквера.

[9] Тимбукту (Томбукту) — город в государстве Мали (в Африке).

[10] Боа (от лат. Boa – змея) – женский шарф из меха или перьев.

[11] Тиара (опт гр. Нага) — головной убор древних персидских и ассирийских царей; тройная корона папы римского.

[12] Гидрант— кран или водоразборная колонка, устанавливаемые на линии водопровода.

[13] Бауэри — улица (район Манхэттена), которая в прошлом славилась множеством ночлежек; район трущоб.

[14] Парк Баттери расположен на юго—западной оконечности о. Манхэттен, оттуда открывается прекрасный вид на Нью—Йоркский залив и статую Свободы.

[15] Ист—Ривер (англ. East River) — судоходный пролив в Нью—Йорке, отделяющий районы Манхэттен и Бронкс от Бруклина и Квинса. Длина — 26 км.

---

Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 72; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!