Отношение к позитивистским концепциям в конце ХIХ- ХХ вв.
Отношение к Л. Ранке со стороны выдающегося немецкого теоретика истории середины — второй половины XIX в. И. Г. Дройзена было выражено следующей фразой: «Благодарю покорно, это объективность евнуха». В ХХ в. антиподом Ранке является Ф.Бродель, который декларирует вторичность любых событий, называя повседневные факты пылью. Он отвергает политическую историю, а именно она была главным объектом истории Ранке и до Ранке. Но Бродель схож с Ранке, рисуя свои большие картины, и здесь он выступает как историк. Только он говорит не об уточнении деталей, а о наличии глубинных структур, долговременных факторов. Несколько иной подход к поискам смысла истории демонстрировал Бенедетто Кроче, не будучи поклонником ни универсальных теорий, ни «чистой истории», совершенно беспристрастной и избегающей актуальности. Именно отсюда вытекает поучительная и блестящая критика Б. Кроче в адрес Леопольда фон Ранке: «Весьма знаменитым «чистым историком» и главой соответственно именуемой школы был Леопольд Ранке, который, по-видимому, воплотил собой целостную и высокую идею историописания».
Э.Карр называет наивный эмпиризм позитивистов «ересью девятнадцатого века».
Беспристрастность и «чистое историописание» отличаются друг от друга, по мнению Кроче, так же, как «целомудрие от импотенции». При этом Кроче вполне в духе Ранке ведет актуальные в его дни, да и поныне, рассуждения о беспристрастности историка: «Писака старых времен, прихвостень властей предержащих, всегда был готов неустанно отчитывать и осуждать исторических персонажей, облачаясь в тогу сурового и неподкупного ученого историка. Но он делал исключение для тех личностей, у которых были покровители в лице сегодняшних власть имущих, заботящихся об их репутации ради зашиты своей собственной; тогда он сразу менял тон. Нужно помешать появлению этого старого типа историографа, столь приспособленного к временам раболепства, в наши дни - чтобы они не становились таковыми; однако вожделенное возрождение карательного историописания предвещает или, несомненно, способствует его возвращению на сцену». «Позитивизм» Ранке стал основой, на базе которой развивается современная научная практика. Вот что пишет Дж. Тоша: «Истолкование смысла занимает центральное место в работе историка. Без него первоисточники не «заговорят», и мы никогда не приблизимся к пониманию прошлого. Классический историзм был построен на убеждении, что, сочетая технические методы с интуицией, исследователь может раскрыть смысл исторических текстов и тем самым построить мост через реку времени. Начинающие историки тратили много лет на совершенствование своих навыков в этой области, прежде чем обратиться к крупным проблемам, связанным с объяснением исторического процесса, а знание текстов оставалось признаком настоящего ученого. Сегодня смысловые изыскания считаются, пожалуй, еще более сложным делом, но центр их тяжести сместился. Для Ранке и его последователей интерпретация смысла была средством к достижению определенной цели – реконструкции деятельности людей и судеб наций; при этом центральное место отводилось источникам, из которых черпались достоверные детали для создания связного рассказа. Нынешние ученые в большей степени исследуют смысл как таковой, считая, что вопрос о том, как люди воспринимали окружающий их мир и в каком виде они представляли свой опыт, вызывает интерес сам по себе. А это значит, что они разрабатывают и другой аспект концепции Ранке. Если он рассматривал смысл текста как сферу деятельности индивида (чьей биографии и взглядам соответственно отводилось центральное место в исследовании), то современные историки особенно ценят коллективное восприятие».
|
|
|
|
|
|
Идеи позитивного (научного) знания были восприняты Карамзиным значительно ранее, чем позитивизм был оформлен в научную систему Огюстом Контом в 1830-е гг. В России сторонникам позитивизма являлись представители т. н. «скептической школы» в русской историографии во главе с профессором М. Т. Каченовским, а также известный российский историограф В. С. Иконников.
|
|
|
Труды позитивистов являлись отражением соответствующего интеллектуального состояния тогдашнего общества. «Позитивная» методология устарела уже во второй половине XIX в. Современное общество не устраивало преобладание «истории-рассказа» («нарратива»), творцы которой не особенно задумывались над выяснением причин тех или иных событий, в результате чего доминировали описательность и эмпиризм.
В начале ХХ в. позитивизм был достаточно хорошо известен в России. Последовательными сторонниками позитивизма были Н. И. Кареев, М. М. Ковалевский, П. Г. Виноградов, П. Н. Милюков, Лаппо-Данилевский и др. Лаппо-Данилевскому принадлежит один из наиболее обстоятельных и подробных критических разборов учения О. Конта — статья «Основные принципы социологической доктрины О. Конта» (1902). Отметим основные положения критики ЛаппоДанилевского: догматизм многих построений О. Конта, смешение теоретического и эмпирического уровней знания, подмена научного понимания закона эмпирическим обобщением, пренебрежение психологией и отрицание понятия «субъект» и значения личности. Главный же упрек контовскому учению состоял в том, что основатель положительной философии попытался построить науку об обществе, не выяснив ее оснований. Позднее, Лаппо-Данилевский к недостаткам контовского позитивизма добавлял пренебрежение статистическим методом при изучении социальных явлений, недоверие к политической экономии и правоведению.
|
|
|
Перерабатывая в конце жизни свою «Методологию истории», Лаппо-Данилевский значительно больше места, чем в предыдущих изданиях, уделил рассмотрению учения О. Конта. Для исследователя позитивизм Конта являлся продолжением номотетического направления в науке и имел своих предшественников. Так, он отмечал, что в критике метафизики Конт лишь «резче формулировал выводы» своих предшественников (Юма, Даламбера, Дидро) и находился под «значительным влиянием» научного движения начала XIX века, впрочем, и здесь следуя за Тюрго, Кондорсе и Сен-Симоном.
Критическое отношение Лаппо-Данилевского к учению О. Конта, однако, не означало полного отказа от наследия позитивизма и безоговорочного принятия неокантианства. И позитивизм, и неокантианство воспринимались Лаппо-Данилевским в качестве учений, претендующих на создание научной философии и даже философии науки, что совпадало и с доминирующей исследовательской интенцией самого Лаппо-Данилевского — дать научное (прежде всего, теоретико-познавательное) обоснование истории и, опираясь на историю, сформулировать теорию обществоведения. Русский ученый также указывал на близость социологии Конта истории. Не мог Лаппо-Данилевский пройти мимо позитивизма О. Конта в курсах по социологии. Записи одного из таких курсов «Научные основы социологии в их историческом развитии» сохранились в фонде ученого в Санкт-Петербургском филиале архива РАН. В своем курсе Лаппо-Данилевский рассматривал социологические проблемы с точки зрения их исторического становления. В то же время, эти материалы дают достаточно полное представление о содержании и структуре лекций.
Разбору взглядов О. Конта посвящен раздел «Основание социологии», который начинается с тезисного изложения тех идей просветительской философии, которые повлияли на становление позитивизма О. Конта. Лаппо-Данилевский отмечал, что Конт в теоретическом отношении опирался на идеи Кондорсе, а в практическом — Сен-Симона. Социология как проект положительной философии исходит из основных положений позитивизма.
Прежде всего, она отказывается от постижения сущности вещей, изучает только явления. Одной из наиболее важных идей Конта для Лаппо-Данилевского становится идея единства знания, что позволяет ему самому надеяться на возможность формулирования теории обществознания в качестве локального варианта такого единства.
С идей единства знания связана и идея метода или общенаучной методологии, объединяющей знание. Иными словами, науки объединяет не общий закон или группа законов и даже не общий предмет, а методология. Не случайно сам Лаппо-Данилевский стремился дать теорию обществознания на пути построения единой методологии социальных наук.
В учении Конта Лаппо-Данилевский выделяет три основополагающие темы: общенаучный метод, классификация наук и закон трех стадий. Если методология подчеркивает единство научного знания, то классификация фиксирует специфичность научных дисциплин. Каждая из наук «обнимает группу законов, как бы отграниченных от других таких же групп слабостью человеческого познания».
Однако обособленность наук в то же время предполагает их иерархическое единство, систематическую связь. В принципе классификации наук и методологии Лаппо-Данилевский усматривал «гносеологическую точку зрения» Конта.
Рассматривая контовский закон трех стадий, Лаппо-Данилевский замечал, что не все науки находятся на одной и той же стадии развития : так, естествознание раньше достигает позитивной стадии, в то время как социальные науки еще пребывают на стадии теологический или метафизической.
Занимая высшее положение в классификации наук, социология опирается на законы, открытые естествознанием, они, по словам Лаппо-Данилевского, «обязательны для социальных явлений» . Однако законы социальных, то есть наиболее сложных, явлений не могут быть перенесены на другие области знания. Как отмечал исследователь, «явления, наблюдаемые социологом, зависят от других “простейших”, а также более общих явлений и отличаются наибольшею сложностью; следовательно, он изучает явления наиболее конкретные и частные, то есть наблюдаемые в наименьшем количестве случаев.
Таким образом, при объяснении социальных явлений социолог должен пользоваться законами, открытыми, например, естествознанием: они обязательны для явлений социальных, но не обратно. Тем не менее, социологию должно признать особой наукой, а не простым приложением физиологии: “коллективное изучение вида не может быть выведено исключительно путем дедукции из изучения индивида, ибо социальные условия, модифицирующие действия физиологических законов, как раз и оказываются в таком случае главным предметом изучения”». Отличие социологии от других наук в позитивизме, полагал Лаппо-Данилевский, можно проследить в формальном и содержательном смысле.
Социология, согласно Конту, изучает общие законы общения индивидов в данной социальной среде. Однако такое понимание социологии, считал Лаппо-Данилевский, Конт развил недостаточно, поскольку «уклонялся от построения причинно-следственной связи между S и J» и «выключил психологию из своей системы» .
Конт полагал, что «выводы психологии… должны быть сделаны самой социально-исторической наукой». Сближая социологию с историей, он приходил к «обобщающему их пониманию».
Конт уверен в возможности установления законов социального развития. С этой целью он пытается применить к общественным явлениям законы статики и динамики, переносимые из области механики и биологии. «Перенесение их в область социологии, — уточнял Лаппо-Данилевский, — не встречает препятствия в учении о свободе воли» . Более того, Конт, фактически обходит вопрос о свободе воли и ее отношении к детерминизму. Перенося методологию естествознания на социальные явления, Конт «попытался конструировать их законы при помощи “принципа условий существования” и принципа единообразия человеческой организации, а также других исходных положений социальной статики и динамики».
Подробно рассматривая проблему закономерности социальных явлений и методов их изучения в позитивизме, Лаппо-Данилевский пришел к заключению, что отличие социологии от других наук, постигающих общество, состоит в ее практической направленности, в стремлении дать диагноз тому стоянию, в котором находится общество и указать или предсказать возможные пути его развития.
Признавая историческую ценность позитивизма как философского учения, Лаппо-Данилевский видел ограниченность позитивистской методологии, ее односторонность, особенно при анализе общественных явлений. Преодолеть ее ученый пытался как разрабатывая собственную версию методологии истории, так и в своих трудах по истории культуры. В. П. Корзун отмечает, что «Лаппо-Данилевский последовательно конструировал во многом альтернативную контовской концепцию интеллектуальной истории (не употребляя самого этого термина), включающую на равных правах религиозные и светские принципы знания» (Корзун, 2013: 77).
Обращение к исторической гносеологии, которую Лаппо-Данилевский называл «методологией истории», также должно было компенсировать недостатки позитивизма Конта, «выбросившего» теорию познания из своей системы (Лаппо-Данилевский, 1923: 145). дать теоретико-познавательное обоснование истории, а посредством этого и научно обосновать обществознание в целом — совпадала с позитивистской программой по формулированию научной философии.
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 129; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!