Вклад сходства с жертвой в отношение к жертве
Согласно теории ВСМ [47], невиновность жертвы из группы идентичности в большей степени угрожает образу справедливого мира, чем невиновность жертвы из другой группы, что должно приводить к большему обвинению похожей жертвы, чем непохожей. Но, как показывают исследования, принадлежность жертвы к своей группе сама по себе не повышает приписанную ей вину, а, согласно имеющимся данным [14; 24], вина непохожей жертвы оценивается выше, чем вина похожей. Меньшая атрибуция вины похожей жертве соответствует теории защитной атрибуции [60], согласно которой респонденты уменьшают вину жертвы, если есть риск оказаться на ее месте.
Гендерные различия
Анализ результатов исследований, посвященных изучению гендерных различий в атрибуции вины в ситуации межгендерного конфликта показывает, что при оценке женщин-жертв супружеского насилия или агрессии со стороны интимного партнера женщины приписывают женщинам-жертвам меньшую вину, чем мужчины [18; 29; 35; 36; 46; 51; 52; 59; 65; 68; 70; 71], что соответствует теории защитной атрибуции. Гендерные различия в отношении к мужчине агрессору изучены меньше. В некоторых исследованиях женщины, в соответствии с гендерным фаворитизмом, приписывали мужчине-агрессору большую вину, чем мужчины [51; 54], но в некоторых работах мужчины и женщины не различались в атрибуции вины мужчине-агрессору [18].
Слабо изучены и различия отношений к мужчинам-жертвам в зависимости от пола респондентов. Так, в некоторых исследованиях получены данные о том, что женщины больше сочувствуют жертве, чем мужчины, независимо от пола жертвы и приписывают мужчинами и женщинам жертвам равную вину[36; 54; 59; 65]. Р. Харрис и С. Кук [36] объясняют этот эффект более зависимым, более уязвимым положением женщин вообще и, как следствие, большей идентификацией женщин с позицией жертвы, а мужчин – с позицией агрессора вследствие действия гендерных стереотипов. Но в других исследованиях этот эффект не воспроизводится - оценка жертвы происходит на основе гендерного фаворитизма, и женщины приписывают женщине-жертве меньшую вину, чем мужчине-жертве [18; 72]. И, как показывают имеющиеся исследования, гендерный фаворитизм не проявляется в атрибуции вины женщине-агрессору [29].
|
|
|
Исследования, предметом которых были различия в отношении к агрессору в зависимости от пола агрессора показали, что в большинстве случаев [29; 35; 53; 58; 59; 61;65] мужчинам агрессорам приписывается большая вина, чем женщинам агрессорам, а последствия агрессии мужчин по отношению к женщинам воспринимаются как более тяжелые и опасные [11]. Ш. Хамби и Э. Джексон [35] показали, что это смещение объясняется разницей в физических размерах и физической силе мужчин и женщин, и более сильному партнеру, способному причинить больший вред, приписывается и большая вина.
|
|
|
Однако работы, посвященные изучению отношению к агрессору и жертве супружеского насилия, проводились на разных выборках, в фокусе внимания исследователей во многих случаях было влияние ситуативных факторов – алкогольного опьянения персонажей, их семейного статуса, особенностей поведения и пр., на множество отдельных показателей – степени ответственности, уровня тяжести последствий, серьезности преступления, необходимости обращения в полицию, уровня сочувствия к каждому и пр., что затрудняет сравнительный анализ.
Вместе с тем имеющиеся данные показывают, что ситуация супружеской агрессии в гетеросексуальных парах несимметрична по частотности обсуждения и особенностям восприятия – агрессия мужчин против женщин обсуждается чаще, жена-жертва, в силу сложившихся гендерных стереотипов воспринимается как «типичная жертва», а мужчина, в силу стереотипов и в среднем большей физической силы, – как типичный агрессор [59], и социальные нормы в отношении насилия женщин против мужчин менее ясны, чем нормы в отношении насилия мужчин против женщин [61].
|
|
|
А так как выявленные эффектны восприятия агрессора и жертвы супружеского насилия – прямая связь обвинения жертвы с ВСМ и групповой фаворитизм при атрибуции вины жертве в большей степени характеризуют отношение к участникам типичной ситуации, чем к участникам нетипичной ситуации, то можно предположить, что сложившиеся схемы восприятия и оценки агрессии мужей против жен не актуализируются при оценке ситуации агрессии жен против мужей. Это предположение может быть конкретизировано в двух общих гипотезах:
1 общая гипотеза:
Так как обвинение жертвы направлено на поддержание образа предсказуемого, управляемого мира, то можно предположить, что типичная жертва в большей степени угрожает иллюзии справедливости, чем нетипичная жертва, и необходимость в поддержании иллюзии справедливости возникает только при оценке вины жены, жертвы агрессии со стороны мужа, как «типичной жертвы», из этого следует, что:
1) Атрибуция вины жене-жертве прямо связана с ОС независимо от пола респондентов и с ЛС у женщин;
2) Атрибуция вины мужу-жертве не связана с показателями ВСМ независимо от пола респондентов;
3) Вина агрессора не связана ни с ОС, ни с ЛС независимо от пола респондентов и пола жертвы.
|
|
|
2 общая гипотеза:
Так как групповой фаворитизм проявляется в более благосклонном отношении к группе идентичности, а отождествление с персонажами нетипичной ситуации менее вероятно, то можно предположить, что гендерный фаворитизм проявляется при оценке персонажей типичной ситуации, и не проявляется при атрибуции вины персонажам нетипичной ситуации, следовательно:
4) При оценке ситуации агрессии мужа по отношению к жене мужчины приписывают агрессору меньшую, а жертве большую вину, чем женщины, а при оценке ситуации агрессии жены против мужа мужчины и женщины не различаются в уровне атрибуции вины агрессору и жертве;
5) Женщины приписывают мужу-агрессору большую вину, чем жене-агрессору, и равную вину мужу и жене в позиции жертвы;
6) Мужчины приписывают жене-жертве большую вину, чем мужу-жертве, и равную вину жене и мужу агрессорам.
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 138; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!