Глава 44. «ИСТОРИЯ ХОГВАРТСА» 8 страница
- Если представить дело так, как ты его представляешь, то да. Но существует не так уж много мгновений, в которые формируется нечто подобное магическим узам. Большинство мгновений мы благополучно переживаем во всей полноте – и забываем. Имей это в виду.
- Для большинства людей это так. Но, кажется, не для нас. По-моему, если фиксировать камерой каждое мгновение, что мы вместе, в каждом нашем мгновении будет присутствовать магия, которая лежит где-то за гранью понимания, - как во сне сказала Гермиона.
- А, по-моему, мне имеет смысл откупорить за ужином бутылку из лучших запасов твоего отца. Поскольку ты уже явно напилась.
- Нам обязательно ужинать в Большом зале? – с надеждой спросила она.
- Увы! Альбус назначил меня на сегодня дежурным, - ответил Снейп.
И не мог не отметить иронии ситуации: он сумел избавить себя в этот день от Тёмного лорда, но не от Дамблдора.
Она вздохнула, обвела лабораторию тоскующим взглядом…
- Ладно. Тогда давайте закончим с этим и пойдём.
И внезапно улыбнулась.
- Уверена, вы найдёте способ сделать ужин таким же прекрасным, как и всё, что было сегодня!
- Надень платье твоей матери, - ответил он, отлично представляя, что произойдёт, и чувствуя, что может себе такое позволить.
* * *
Гермиона не заметила истинной магии своего зелёного одеяния, пока оно не скользнуло поверх кашемира. Вотканные в него и не заметные прежде волшебные нити засияли бронзовым, золотым, медным отливом, позаимствованным от скрытого под ними жёлтого топаза платья от Шанель. Но Гермиона не могла оторвать взгляда от своего лица, хотя зеркало в ванной уже перестало быть зеркалом для бритья.
|
|
|
Потому что она отчаянно краснела.
Ей было стыдно собственных мыслей, но заставить себя не думать об этом она не могла.
Почти красавица!
И это её страшно смущало.
Как она войдёт в Большой зал с такими мыслями, с таким ощущением? На Святочном балу, рука об руку с Виктором, всё воспринималось немного иначе.
Но почему?
Почему сейчас всё не так?
Она не знала. Она только чувствовала, что словно бы выставлена напоказ. И ей очень хотелось остаться в их комнатах, остаться такой только для него.
Она страшно устала от этих глаз. Всегда и всюду глаза, наблюдающие за ней, наблюдающие за ними обоими.
Гермиона взяла гребень для причёски, вышла из ванной и пошла к профессору Снейпу.
Он проверял контрольные у себя в кабинете.
- Первые курсы? Я могу помочь, - сказала она, заглянув ему через плечо.
- Могу себе представить! Благодарю за предложение, но не за помощь! – фыркнул он в ответ и черкнул красным ядовитое замечание на полях пергамента.
- Если вы это только потому, что я недостаточно строга…
|
|
|
- Недостаточно строга?! Да ты считаешь даже неправильно расставленные запятые!
- А как же иначе? Вы ведь тоже снижаете оценки за запятые!
- Только в твоих работах.
На полях загорелась ещё одна оскорбительная реплика.
Гермиона задохнулась от негодования.
- Мисс Грейнджер, - сказал Снейп своим обычным шёлковым голосом, - бывали случаи, когда одни только запятые и мешали мне поставить вам наивысшую оценку…
- Но это… Это свинство!
- Это Слизерин.
- Одно и то же!
- Да уж!
Снейп отложил пергамент и развернул кресло, чтобы оказаться лицом к ней. И ярость её утихла, когда она увидела, что глаза его потемнели. Он скользнул руками под её верхнее платье, чтобы погладить кашемир под ним. Оба тут же затаили дыхание. Казалось, что исследование её тела сквозь тонкую ткань возбуждает его не меньше, чем её саму.
«Или всё-таки нет», - подумала Гермиона, внутренне застонав, когда он отстранился, едва она попыталась придвинуться ближе.
- Ужин, - пояснил он. – По требованию Альбуса.
Гермиона недовольно надула губы.
Снейп их поцеловал.
Она запомнила это на будущее.
А потом наклонилась над ним и добавила в работу запятую, чтобы оценка была повыше.
* * *
«Ты сам этого захотел!» - строго напоминал он себе, пока шёл за ней следом к директорскому столу и любовался видом сзади.
|
|
|
Она не пыталась соблазнительно крутить попой, ни разу ей даже не качнула. Наоборот, она двигалась строже и прямее, чем обычно. Не знай он лучше, он счёл бы, что это от стыда.
А знал ли он лучше? Ведь тогда бы ему не пришлось гадать, стыд это или нет.
Но ни высоко поднятая голова с небрежно собранной причёской, ни прямая, каменная шея, ни быстрые, мелкие шаги – ничто не могло изменить очевидного: вслед за ней по залу разливалось потрясённое молчание.
Да, золотое платье и тёмно-зелёное платье вместе смотрелись красиво.
Но с его мисс Грейнджер – с её кожей, волосами, глазами - они сотворили что-то сверхъестественное.
Она вся светилась.
Даже Хуч, поразмыслив, принялась шарить по ней глазами, сначала всё ниже и ниже, потом снова вверх… И только его прямой и пристальный взгляд заставил мадам вернуться к своему бокалу, обычной иронически приподнятой брови и ухмылке.
С большим опозданием – уже когда отодвигал для неё стул и наблюдал, как она, потупив глаза, на него садится, - Снейп осознал какое воздействие всё это окажет на Драко.
Драко взглянул прямо на него. И, прежде чем он включил свой фирменный злобный взгляд, Северус успел заметить, что глаза младшего Малфоя горят самой чёрной завистью.
|
|
|
Наклонившись к Гермионе, Снейп прошептал ей прямо в ухо:
- Я передумал. Конечно, как ты сама захочешь. Но я бы открыл эту бутылку за десертом.
Она молча и вопросительно взглянула.
- У нас дома, - пояснил он.
- Только если я захочу?
Уголок её рта чуть дёрнулся в намёке на улыбку.
- Сегодня твой день рождения, - великодушно заметил он. – Во всяком случае, ходят такие слухи.
Гермиона беспечно прошлась взглядом по сидящим за столом Гриффиндора, словно они со Снейпом всего лишь обменялись вежливыми словами.
- Думаю, я дам себя уговорить.
Нога её длинным, кошачьим движением потёрлась о его ногу.
И он снова возблагодарил тяжёлую парчовую скатерть директорского стола, которая скрывала их ноги от всех остальных в Большом зале.
Снейп опять взглянул на Драко и подивился, когда это он успел так низко пасть, если находит удовольствие в зависти сопливого подростка.
После чего, рассеяно игнорируя сидящую рядом Гермиону, сосредоточился на угрожающих взглядах, которые обязан был посылать трём факультетским столам из четырёх. За тем он, собственно, здесь и присутствовал. Преподаватели были вправе выбирать, есть ли им за директорским столом или у себя, но для поддержания тишины и порядка требовался основательный надзор, для чего за каждой трапезой должно было присутствовать не менее пяти профессоров.
Бросать страшные взгляды, когда столько мужчин не сводят глаз с твоей жены, оказалось гораздо легче (хотя профессор Снейп никогда этим особенно не затруднялся).
- И о чём ты думал? Зачем ты позволил ей явиться сюда в таком виде? – тихо процедила сквозь зубы Хуч. – Она и после обеда выглядела знатно оттраханной, но теперь…
Снейп оборвал её взглядом. Но молча разглядывать его с оценивающим блеском в глазах Хуч это нисколько не помешало.
Но, по крайней мере, она теперь не смотрела на мисс Грейнджер.
Провались оно всё пропадом, он должен был сделал мисс Грейнджер и этот подарок! Он дал ей пройтись по Большому залу и показать всем, какое будущее её ждёт. Всем этим тупоголовым недоумкам, которые столько времени не замечали её вообще.
Точно так же, как и тогда у Малфоев, платье, обувь, высоко поднятые волосы сразу превратили её в женщину. И это не имело ничего общего с зализанными, изуродованными волосами, набитым для пышности лифчиком (да, он пристально изучил это фото!) и прочими жалкими попытками выглядеть шикарно. Сегодня она словно заглянула вперёд, туда, где её лицо и тело уже не будут выглядеть по-детски. Это не было фальшью. Это была реализация потенциальных возможностей.
Но тупоголовые недоумки, естественно, ни в чём таком не разбирались и реагировали по большей части инстинктивно. Это явственно читалось по их глазам. Некоторые были сконфужены вдвойне – ещё и тем, что не в состоянии отвести глаза от жены грозного преподавателя зельеварения.
Его жены.
Но больше всех, однако, был сконфужен Поттер. Угрюмый, как всегда. Растерянный, как и полагается гриффиндорскому кретину. Рассеянный, несмотря на милые попытки мисс Уизли вовлечь его в разговор.
И, кстати о Уизли, реакция юного Рональда была куда интереснее. Никакого конфуза. Только печаль.
Северус слишком хорошо понял его переживания и почувствовал прилив симпатии, хотя совершенно не выносил младшего Уизли. Сознавал Рон или нет, но сейчас, глядя на директорский стол, он смотрел в своё будущее – будушее без неё.
Северус снова взглянул на ту, которая тихо сидела рядом с ним. И, в конце концов, применил своё знаменитое «Оглохни!», а потом уже спокойно спросил:
- Ну а теперь что не так?
После стольких сегодняшних успехов такое явное отсутствие энтузиазма, причём после сюрприза, который он тщательно продумал, вызвало у него естественное раздражение.
- Мне всё это страшно угнетает. Эти взгляды… Терпеть не могу!
Она водила вилкой по тарелке, но даже не пыталась что-то съесть.
- Сегодня ты выглядишь необычайно соблазнительной и привлекательной. И, полагаю, ты это понимаешь.
Её почти передёрнуло от гнева.
- Вот как?
У неё хватило наглости одарить его в ответ отвратительно развратным взглядом.
- Да что с тобой, Мерлин тебя подери?! – воскликнул он. – Да большинство женщин просто наслаждались бы…
- Я не большинство. Я не хочу, чтобы все эти поганцы глазели на меня только потому, что на мне красивое платье. Зачем мне это?
- Это вовсе не потому, что на тебе красивое…
- Нет, потому! И мне на такое плевать. Вам ведь не нужны красивые платья, чтобы смотреть на меня, правда? Мне не надо прихорашиваться и проводить массу времени перед зеркалом специально для вас. Потому что вы думаете, что без этого я некрасивая, хотя…
Она оборвала сама себя.
- Потому что вы думаете, что без этого я недостаточно вас привлекаю, - поправилась она уже тише. – Так зачем же мне прихорашиваться и наряжаться для них?
Он смотрел на неё, чувствуя, как отдаются в нём эхом её слова. «Некрасивая, хотя…» Как она могла смотреть на него этими глазами и даже думать такое, не то, что говорить? Ведь она, конечно, сама в это не верит! Некрасивая, хотя…
- Профессор… - Она взглянула на него из-под ресниц. – Тут сильно сквозит.
- Сквозит?
Что ещё за…?!
- Мои трусики.
Тон был самый доверительный. Он быстро оглянулся и убедился, что «Оглохни» по-прежнему действует.
- Вы же помните, тогда, к Малфоям я надела под платье стринги, чтобы не портить силуэт?
- Что-то такое припоминаю, - вежливо согласился Снейп, и перед мысленным взором его предстали помянутые стринги, а также все те места, которые они не прикрывали. Он неловко пошевелился.
- Так вот, сегодня их на мне нет, - сказала она с точно рассчитанной непринуждённостью.
Он прищурился, потом сморгнул.
- И?
- Вы же не нащупали под платьем никаких трусиков, правда?
- О чём ты?
- У меня под платьем ничего нет.
Рот его мгновенно пересох, как пустыня Сахара.
- На самом деле… - Она опустила и подняла ресницы. – Ой, кажется, я заставила исчезнуть и лифчик тоже!
Глаза его немедленно потянулись к её груди, как железные опилки к магниту. И, будь оно всё проклято, эти бесстыдные соски торчали сквозь ткань!
- Я замёрзла, - без всякой необходимости пояснила она.
- Мисс Грейнджер! – прорычал Снейп. – У вас есть десять секунд на то, чтобы заболеть. Вполне правдоподобно заболеть! И такой болезнью, которая не затрагивает основных функций тела, но…
Она начала падать со стула.
Не в ту сторону!
Ему пришлось рвануться, чтобы её поймать и перетянуть, куда надо. Моргнув глазом, Снейп снял своё заклинание и сказал очень отчётливо, добавив приличную дозу презрения и скуки:
- Роланда, не подежуришь за меня до конца ужина? Моя жена, похоже, слишком хорошо отметила свой день рождения. Так что я не рискую отпускать её в подземелья одну и под её личную ответственность.
Он встал, поднял на ноги мисс Грейнджер, которая тут же тяжело на нём повисла.
- Возьми меня под руку! – грубо приказал Снейп, чувствуя, что она малость переигрывает.
И потащил её прочь настолько быстро, насколько позволяла притворная болезнь, через любезно распахнутые двойные двери, в вестибюль.
А там уже спокойно подхватил на руки и, давясь от смеха, понёс к себе в подземелья.
* * *
У неё всё получилось!
Она отвоевала последние часы своего дня у директора школы!
Гермионе хотелось открыто ликовать, но вместо этого она уткнулась ему в грудь и слушала тяжёлые толчки его сердца, пока он стремительно нёс её вниз, по коридору, к ним домой.
Где и рухнул на ближайшее сидение. Им оказалось смешное кресло в цветочек из её детской. Она осталась стоять, всё ещё переживая свой триумф.
А потом шагнула вперёд, между его раздвинутых коленей, и прижалась к нему, наслаждаясь его прикосновениями, целовала его волосы, лоб, брови, закрытые глаза, скулы, нос, постепенно приближаясь к его прекрасным, умелым губам.
Руки его погладили мягкую, как облако ткань на её животе, выгиб бёдер, прогиб талии и, наконец, поднялись по бокам к налившейся, ноющей от желания груди…
Чувствовал ли он биение её сердца под своими ладонями? Слышал ли он, как воздух рвётся в её лёгкие и обратно? Ощущал ли запах крови, кипящей в её жилах, плещущей внизу живота, пульсирующей сладкой болью между ног?
- Подожди… - Он несколько раз глубоко вздохнул. – Сегодня тебе придётся выучить ещё кое-что.
- Прямо сейчас? А потом нельзя?
Она склонилась к его губам, но он отодвинулся.
- Сейчас.
Он играл с ней. Ей захотелось вырваться и пойти спать – без него.
Но на самом деле ей этого не хотелось.
- Тогда давай, но побыстрее. Я слушаю!
Слушать было трудно. Потому что он, пока говорил, рассеяно поглаживал её руку. И это страшно отвлекало.
- Ты видишь сквозь ложь, которой я потчую Тёмного лорда. Ты видишь правду среди лжи. Ты права в том, что чем больше правды я скажу Лорду, тем легче спрятать среди неё ложь. Особенно когда правда состоит в болезненных откровениях…
Снейп поднял на неё глаза. И Гермиона в который раз поразилась: до чего же длинные у него ресницы! Их легко было не заметить вовсе, сразу же потерявшись в чёрных глазах, и всё же эти ресницы…
- Но есть и другой способ лгать. Самая удачная ложь – сказать нечто такое, что заранее хотят считать правдой. Тогда даже очевидное враньё примут без лишних вопросов.
Гермиона просто смотрела и ждала, изо всех сил стараясь молчать.
- Когда я сказал, что ты некрасива, он поверил мне. И ты поверила мне. И никто из вас не поймал меня на постоянном вранье.
Щёки её полыхнули огнём.
- Но это не ложь! Если вы станете утверждать обратное, никто вам не поверит.
Он рывком поставил её на ноги.
- Мисс Грейнджер, предположим, мы вполне изучили и поняли природу клятв, что мы дали друг другу… Я должен сказать вам, что за последние три недели вы стали для меня тем, что я считаю истинной красотой.
Сердце её не знало, то ли разбиваться, то ли петь… А если это клятва заставляет его так думать? А если это правда его чувства, подлинные чувства?
Гермиона яростно замотала головой.
- Значит, всё дело в этих идиотских клятвах! Наверное, это клятва на крови, раз она считается настолько сильной.
- Я в этом не уверен…
Он обхватил её голову руками и твёрдо держал, медленно бродя взглядом по её лицу. И каждый раз, когда глаза его на мгновение задерживались, она загоралась всё сильнее, но в то же время леденела, не в силах пошевелится, загипнотизированная, как кролик, этим змеиным взглядом.
- Профессор… - сдавленно выдохнула она, наконец.
- Мои ли это чувства? Или всё-таки эти кошмарные клятвы? Или…
Голос его затихал, и Гермиона уже решила, что он ушёл в свои мысли, но тут Снейп всё же закончил:
- Или одно не исключает другого?
Она не выдержала и закрыла глаза.
- Я уже вообще ничего не понимаю… Пустите меня, и я…
Он прервал её тихим «Ш-ш-ш!». Он снял верхнее платье, великолепное платье, его прекрасный дар, с её плеч. Сначала с правого, потом с левого. И осторожно положил его на ручку кресла.
Потом он встал перед ней на колени и положил её руки себе на плечи. Сначала на левое, потом на правое. И разул её.
И скользнул руками вверх по её щиколоткам.
- Видел ли кто лодыжки изящнее этих? – тихо сказал он, поглаживая их пальцами.
Теперь икры…
- Взгляни, - настаивал он, - женственные, твёрдые, сильные…
Он нажал на них подушечками пальцев – и по ногам побежала такая тёплая дрожь, что она чуть не потеряла сознание.
Теперь колени…
- Вы же не собираетесь уверять меня, что мои колени… - начало было она, но замолкла.
Он приложил язык к ямочке под коленом и нежно провёл им вверх по бедру, наслаждаясь её вкусом. Гермиона не просто забыла о том, что надо закончить мысль. Она не могла дышать, потому что он добрался языком до чувствительной, толстой складочки там, где кончается бедро и начинается зад. Она ощущала там его нос, дыхание, язык и губы, он был сзади, и ей буквально не на что было опереться, никакой поддержки, и она уже была уверена, что теперь-то точно потеряет сознание…
Снейп подхватил её, но только для того, чтобы прижать к холодной каменной стене и уткнуться лицом в её щёку и волосы.
- Мисс Грейнджер…
Голос его был словно грубый бархат или нежный наждак.
- Только три недели… Вы понимаете? Всего лишь три чёртовых недели…
Настолько подлинное, настолько сильное чувство….Оно не могло возникнуть из ничего и дойти до такого накала всего лишь за три недели! Болезненный страх тисками сжимал её сердце, пока…
Пока она не почувствовала, что её распирает от смеха. Ясный и чистый, он играл в её жилах, сердце, лёгких, охватил всю душу…
И душу тоже!
- Только три недели? - повторила она. – Это мы ждали, как новорожденные щенки, пока у нас откроются глаза!
Он изогнул бровь, чёрную бровь идеальной формы, которую она готова была бы обнять, но пришлось всего лишь поцеловать, а заодно и мягкую кожу под ней, и нежную кожу века, и великолепные длинные ресницы и спинку его мужественного, прекрасного носа…
- Мы оба ждали, - прошептала она.
И, поскольку просто не могла себя сдержать, да к тому же это ещё была правда, Гермиона добавила:
- Профессор, я думаю, что вы тоже очень красивый!
- Да чёрт же тебя подери! – сразу огрызнулся он. - Я стараюсь говорить серьёзно, а ты…
- И я тоже! – воскликнула она, радостно прижимаясь щекой к его щеке. – Я тоже!
* * *
- Профессор, который час?
Голос её в темноте звучал одновременно и проклятием и благословением. Проклятием, потому что он страшно вымотался за этот день и надеялся, что она, наконец, заснула. Благословением, потому что это просто был её голос в темноте.
- От твоего дня рождения осталось ровно тринадцать минут, - сказал он ей прямо в ухо. - Используй их с толком. Потому что я не могу позволить этому дню плавно перейти в следующий.
- Нам надо кое-что спланировать, - сказала она. – На будущее.
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 143; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!