Глава 33. ЧТО ЖЕ ВЫ НАДЕЛАЛИ, МИСС ГРЕЙНДЖЕР? 2 страница
- Северус! – загремел директор. – Довольно! Мне напомнить, что это ты и только ты не дал мне войти в камин первым? Войди я первым в Выручай-комнату, она воплотила бы то, что наилучшим образом отвечало бы интересам Ордена. А то и всего волшебного мира!
- Ну, разумеется! Один рыцарский жест за всю мою грёбаную жизнь – и всему нашему волшебному миру пришёл конец!
- Этого мы не знаем, - ответил Дамблдор совершенно серьёзно.
- Почему вы так говорите? – требовательно спросила Гермиона. – Какое это имеет отношение к Ордену, волшебному миру и вообще к чему-то и кому-то, кроме профессора Снейпа и меня?
- Милая моя девочка, - ответил Дамблдор, – конечно, назвать маггловской магией всё то, что касается маггловской религии, значит чересчур всё упростить. Однако нельзя не признать, что соединение в вашем брачном обряде маггловской магии и, так сказать, магической магии стало для нас роковой ошибкой. Мы не знаем, чем это может обернуться, но результат едва ли будет благоприятен. Надеюсь, вы поймёте меня правильно, милая, но меня беспокоит не то, как это отразится на вас. За последние две недели я заметил явные изменения в поведении главной надежды нашего Ордена, нашего единственного шпиона среди Упивающихся смертью. Возможно, это результат нелёгкого приспособления к своему новому положению. Но если нет, если сейчас он действует под неким магическим принуждением… Тогда я опасаюсь за нас за всех.
|
|
|
Сердце Гермионы сжали тиски… Магическое принуждение?
- Однако, - осторожно продолжил Дамблдор, - мы можем исключить хотя бы некоторые опасения относительно принесённых вами клятв. Вы упомянули нечто очень интересное… Повиновение, кажется, так вы сказали? – Он с надеждой посмотрел на Гермиону. – Вы ведь не чувствуете, что некая волшебная сила обязывает вас повиноваться каждой прихоти вашего мужа?
- Нет, - машинально ответила она, - Нет, конечно.
Но в уме тут же взметнулся вихрь воспоминаний… Она сделает всё, чтобы доставить ему удовольствие. Невозможность отказать ему ни в чём, ни в чём! Почти смертельная душевная боль…
- А ты, Северус? Не чувствуешь ли ты, что страстно влюбился в эту молодую женщину, которую открыто презирал ещё две недели назад?
- Категорически нет! – рявкнул Снейп.
- Тогда, возможно, всё это просто много шума из ничего, - заключил директор Хогвартса.
Магическое принуждение? Но ведь такого… не может быть?
Одна мысль об этом рвала на части её сердце.
- Спасибо вам, - сказала она. – То есть… Спасибо вам!
Голова кружилась, Гермиона с трудом поднялась на дрожащие ноги, надеясь, что они всё же выдержат.
Сердце её колотилось, и ушла она совершенно не по-гриффиндорски.
|
|
|
Попросту сбежала.
* * *
- Альбус!
Кипя от ярости, Снейп вскочил на ноги и дёрнул головой, надеясь, что это сойдёт за учтивый поклон, поскольку на лучшее он сейчас не был способен.
- Северус… - Голос Дамблдора перехватил его уже на полпути к двери. – Останься!
Снейп снова развернулся к нему.
- Ты не пойдёшь за ней, - сурово сказал директор Хогвартса. – По крайней мере, пока мы не закончим.
Проглотив гнев, Снейп заставил себя вернуться в кресло.
- Каково бы ни было положение дел, позволь напомнить тебе, что решение ты принимал сам. Ты ввязался в это по доброй воле и не послушал моего совета. Ты предпочёл не искать моей помощи и не информировать меня о своих планах и обстоятельствах. И твои действия за последние две недели заметно настораживают и сбивают с толку. Возможно, ты обнаружил причину такого поведения, возможно, нет. Могут быть и какие-то другие объяснения твоей привязанности к мисс Грейнджер…
- Не смешите меня! Чувств у меня к ней не больше, чем к Флитвику.
- Северус, ты мог бы поделиться со мной своими опасениями. И тогда мы выяснили бы всё это между собой, а ты не заставил бы бедную девочку пройти через такое унижение.
- Женщину, - поправил Снейп, чувствуя, что краснеет под испытующим взглядом старого волшебника.
|
|
|
- Возможно, тебе имеет смысл оставить её на какое-то время в покое. Чтобы она привыкла к мысли о том, что всё это может для неё значить.
- Для неё?! – Снейп в замешательстве уставился на Дамблдора. – Вы же сами сказали, рискую здесь я!
- Конечно! – обходительно согласился Дамблдор. – Но ты справишься. Ведь теперь-то ты понимаешь, что происходит.
- Ваша забота обо мне, как всегда, очень успокаивает!
- Я забочусь о тебе, не волнуйся! Но, прости мне эту старческую слабость, сегодня ночью, боюсь, ухода и заботы требует всё же мисс Грейнджер. – Дамблдор уставился в свой белый от молока чай. – В конце концов, это её сердце разбилось сейчас передо мной.
Снейп со звоном бросил на стол Дамблдора чашку с блюдцем и поднялся из кресла, как деревянный.
Но покинул кабинет директора в вихре своей чёрной мантии.
*Томас Кранмер (1489 – 1556) – виднейший деятель английской Реформации, провёл реформу богослужения, утвердил текст англиканского Символа веры и главной богослужебной книги «Общие молитвы», где содержится и обряд венчания, обвинён в ереси, сожжён на костре.
Глава 34. ПОТРЯСЁННАЯ
Повиноваться…
Мать дала эту проклятую маггловскую клятву повиноваться!
|
|
|
Ветер хлестал его, он стоял, вцепившись в парапет Астрономической башни, и невидящими глазами смотрел вниз, на замок, где в эти самые тёмные часы перед рассветом не светилось ни одно окно.
Снейп оттолкнулся от перил и вжал кулаки в глаза. Сколько всего и сразу обрело смысл! Сколько событий детства, отвратительно щёлкнув, встали на свои места!
Знала ли она? Знала ли она, когда маггл Тобиас Снейп склонил её к браку, что это был конец её жизни как волшебницы?
О, как она просила и умоляла мужа позволить ей пользоваться магией!
Но этот ублюдок не соглашался.
Гнев Тобиаса от открытия, что его обманом заставили жениться на беременной, не шёл ни в какое сравнение с гневом от открытия, что она волшебница.
Снейп-старший обнаружил это, когда её сын впервые проявил магические способности. Он не мог достать из кроватки игрушку и левитировал её.
Северус даже взял на себя вину за то, что выдал тайну матери, поскольку из-за него её невозможно было дольше скрывать.
Но теперь он думал о своём отце с жалостью.
Боже, помоги человеку, вверившему своё сердце ведьме-подростку! А Тобиас поступил именно так – не по своей воле! – и жизнь его превратилась в ад.
О матери он думал с не меньшей жалостью. В отчаянии она трусливо сбежала с Тобиасом. Но ведь она была так молода. А семейство Принц заклеймило её за то, что она их опозорила.
Письмо из Хогвартса помогло ему покинуть этот мрачный, лишённый любви дом. Когда его распределили в Слизерин, мать была вне себя от счастья. Шляпа увидела истину! Или даже, как это виделось матери, Истину.
Несмотря на своё имя, он был чистокровным.
И – воистину дьявольская ирония! – был также пойман в сети маггловской клятвы, как его мать.
Ему хотелось подставить лицо ветру и реветь от ярости.
* * *
Гермиона неслась по тёмному коридору, ведомая больше инстинктом, чем разумом. И только оказавшись без пароля перед портретом Толстой дамы, сообразила, куда, собственно, она спешила.
И тихо отступила, не желая тревожить храпящую леди.
Гермиона развернулась и пошла в другую сторону, чувствуя, как во всём теле тяжело пульсирует кровь. Даже там… Да, с каждым шагом она ощущала еле уловимый, но ни с чем не сравнимый отклик внизу, между ног.
Она зажала рот кулаком и поклялась себе, что не будет плакать.
У неё не было своего места.
Гермиона слепо шла тёмными коридорами, никуда больше не торопясь. Она просто переставляла ноги, подавляя любые мысли, загоняя поглубже чувства.
Ходьба помогала. От неё напряжение в сердце слегка слабело…
Поэтому она шла и шла.
Бывает и похуже!
В конце концов, между ног уже не горит, только немного онемело. Вот только она забыла надеть носки, отчего было ужасно холодно, икры то и дело сводило судорогой.
Но просто делать шаг за шагом всё-таки можно!
Если не позволять себе думать.
Или чувствовать.
И в конце концов – Гермионе казалось, что прошли часы – она оказалась поблизости от Выручай-комнаты.
До чего кстати!
Она трижды прошлась туда-обратно, и только после этого показалась дверь.
Гермиона помедлила, опасаясь того, что может за ней найти, потом вошла.
Да уж!
Вот это было точно кстати!
Она почти приготовилась снова оказаться в Винчестерском соборе.
Но оказалась в до ужаса точных декорациях своей спальни в подземельях.
Но не совсем…
Всё было точно так же. Но кровать была не смята.
Воздух не был насыщен пьянящими запахами эвкалипта, мяты и секса.
Его здесь не было.
Вместо того, чтобы дать ей то, в чём она нуждалась, Выручай-комната лишь напомнила о том, чего она не могла дать.
Или в этом как раз и заключался смысл?
Гермиона слишком плохо соображала, почти до обморока плохо, и потому даже не пыталась понять.
И точно так же некоторое время спустя она вошла в свою настоящую спальню, совершенно тёмную, за исключением одного-единственного огонька. Тихо прокралась к постели… Хоть бы он уже спал!
Но кровать была пуста.
Внезапно её припечатало к стене, а к горлу прижалась палочка.
- Это я, - прохрипела Гермиона, надеясь, что для него это что-нибудь значит.
- Да уж!
Снейп отбросил палочку, но не отошёл.
Она чувствовала, как он весь полыхает от эмоций, но в себе могла найти в ответ только отчаяние.
- Я возьму хроноворот!- выпалила она. – Я вернусь назад и…
- Как поспешно вы бросаетесь словами, мисс Грейнджер! – прошипел он.
Снейп отступил, наконец, назад, и ей сразу стало легче дышать, но зато труднее стоять на ногах. Гермиона опустилась на ближайшее кресло, как оказалось, его кресло. Которое ещё не остыло… И она уселась поглубже, невольно ища его нечаянного тепла.
Но не тут-то было!
Снейп дёрнул её за руку и снова поставил на ноги. Лицо его приблизилось прямо к её глазам, а глаза – о, эти его глаза! – поглотили её всю. Он снова заговорил сквозь стиснутые зубы:
- Кое-что, мисс Грейнджер, вам следует чётко понимать. В частности – никаких хроноворотов! Никаких возвращений назад!
- Вы делаете мне больно… - прошептала она в ответ.
Хватка немедленно ослабла, и что-то промелькнуло в его глазах, когда он нежно погладил больное место. Но потом напряжение снова вернулось. И её потащили к камину, почти под самый свод.
- Люмос!
Канделябры по обеим сторонам каминной полки зажглись, и Гермиона, чувствуя, как сжимается внутри ком и болит сердце, увидела колдографии, которые сама же с любовью сюда поставила,
Он. Один. У стены. Мрачно смотрит на что-то, чего она не видит. Но ведь это он! Гермиона уже не видела на снимке ни движения, ни танцоров, ни девушки в голубом, ни звезды квиддича, её кавалера. Только человека, которому суждено было стать её мужем. И от этого было мучительно больно.
Их свадьба. У неё перехватило дыхание. Их поцелуй. Магические узы, сплетающиеся вокруг.
- Ты видишь эти узы? – спросил он. – Серебряные?
Она молча кивнула.
- Никогда и ничто нельзя связывать серебром. Если нужны доказательства, то вот они.
Она осмелилась искоса взглянуть на него. И у неё перехватило дыхание от его яростного взгляда, который отслеживал каждое её движение.
- Ты сознаёшь, как опасны эти узы? Как опасна эта неизвестная магия, что работает сейчас внутри нас?
- Разумеется! Я не дура! Вот почему я предложила…
- Ладно, давай вернёмся в тот день! В день, когда ты ворвалась в мой класс и объявила, что я обязан защищать тебя. Защищать тебя! Тебя. Гриффиндорскую принцессу. Тебя. Фаворитку Минервы. Тебя. Девушку, которой надо было получить одно-единственное предложение от Упивающегося смертью, чтобы половина Ордена и большинство Уизли бросились отвоёвывать друг у друга честь защитника!
Гермиона в ужасе сжалась и отпрянула от него, сердце её отчаянно колотилось.
- Весь Орден объединяет усилия, чтобы найти способ защитить тебя, защитить Поттера! - усмехнулся Снейп и тоже отступил в сторону, ушёл в тень, упёрся руками о стену и проскрежетал сквозь зубы: - А кто рвётся спасать моих слизеринцев? – Он резко повернулся к ней, лицо его исказилось от ярости: - Никто!
- Я уверена, - слабо пролепетала Гермиона, - что профессор Дамблдор…
- Директор полагает, что это жертвы, которым он не в состоянии помочь, - ехидно заметил Снейп. – Если собственные родители торопятся отдать их Тёмному лорду ещё до того, как это станет всеобщей обязанностью, чтобы дети поскорее получили Тёмные метки… Кто он такой, чтобы им помешать? Но ты ворвалась в мой класс, снедаемая праведным негодованием и детским страхом. И возложила на меня миссию по спасению. Только об этом я и мечтал!
Как бесшумно он двигался! Как быстро пересёк расстояние между ними! И, хотя Снейп к ней не прикасался, Гермиона чувствовала, как жжёт его жар.
Склонившись к её уху, он прошептал почти любовно:
- Я женился на вас не для того, чтобы спасти вас, мисс Грейнджер. Я хотел спасти Драко.
Гермиона судорожно вцепилась в каминную полку, чтобы удержаться на ногах.
Губы Снейпа изогнулись в усмешке.
- Если я смогу удержать Драко от принятия Тёмной метки, я смогу удержать и остальных. Куда Малфои, туда и Слизерин.
Спасти своих слизеринцев…
Спасти Драко…
Ну, конечно!
Гермиона горела от стыда и унижения.
Какая тупость! Какой эгоизм! И какое ребячество! Как же она выглядит в его глазах…
Тупой, эгоистичной и ребячески глупой…
Он никогда её не хотел, она это знала. Но только что услышанное делало всё ещё хуже.
- Вы могли бы мне сказать… - прошептала Гермиона. – Я бы согласилась… Это спасло бы нас обоих, меня и Драко.
- И заодно избавило вас от чувства вины? – ласково прошептал Снейп, щекоча ей дыханием нежную кожу под ухом. – С чего бы мне лишать себя такого удовольствия?
Гермиона отвернулась и стала смотреть во тьму, чтобы спрятать от него глаза и душу.
- Мы по-прежнему можем использовать хроноворот. Мы можем заключить обычный брак по законам волшебного мира и забыть…
Она замолкла, не в силах продолжать. Слова рассыпались где-то в горле, и собрать их заново она не смогла.
И крепко зажмурилась.
- Как легко ты избавляешься от всего, что тебя не устраивает! Раз – и забыть!
- Но это не просто меня не устраивает! – Гермиона была потрясена. - Всё гораздо хуже! Мы в опасности! И вы, и профессор Дамблдор напуганы. Значит, случилось что-то поистине ужасное!
- Да уж!
Снейп вцепился ей в плечи мёртвой хваткой. Она закинула голову вверх, чтобы взглянуть на него. Чёрные глаза мерцали перед ней во мраке, и Гермиона знала, что, стоит ему только захотеть, он окунётся в её мысли и увидит мучительно сотрясавшие её боль и страх. И остановить его она не сможет.
Но Снейп не стал даже пытаться.
Им полностью владели его собственные яростные чувства.
Он наклонялся к ней, пока её голова совершенно не откинулась назад.
- Так тебе будет гораздо проще, верно? У тебя целое стадо друзей, которые только и ждут, что ты придёшь, наконец, в себя и снова начнёшь меня презирать. Ты ведь никогда не была одна. Ты живёшь в золотой башне, и башню эту, позволь тебя напомнить, ты даже не собиралась покидать. Ты запросто толкуешь о том, чтобы взять и отменить последние две недели. Я мог бы тебе это простить, если бы не понимал, что ты полностью сознаёшь, что ты мне предлагаешь. Ты знаешь, что ничто не исчезнет полностью. Что мы будем помнить. Мы будем знать. Вернёшься ли ты в свой Гриффиндор или будешь продолжать эту пародию на брак, лёжа со мной по ночам в моей холодной постели, мы оба будем помнить всё, что было. Как легко ты сбрасываешь всё это со счетов, моя преданная маленькая жена!
Он запустил пальцы ей в волосы и прижался к её лицу, нос к носу. Глаза его были теперь плотно закрыты, а ладони давили ей на виски.
- Вот что вы сотворили со мной, мисс Грейнджер! Вот как далеко я зашёл! И как мало гордости у меня осталось…
Он стянул ей с плеча рубашку и впился пальцами в кожу.
- Теперь, когда я знаю, что ждёт меня каждую ночь в постели… Вы можете позволить себе всё, что угодно. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть вас…
Тёмные, опасные слова дрожали в воздухе, жарко и влажно обжигали кожу.
- Я уже знаю, я уже попробовал… - Он оторвался от её плеча и обнажил второе. – А если бы я знал это в день твоего распределения в Гриффиндор? Как бы я такое вынес? Сколько ночей я терпел бы пытку тобой в классе, везде, в каждом из этих залов, да ещё и каждый раз танцуя на всех этих краях моей проклятой жизни?
Он обнажал её тело дальше, стягивал рубашку, открывая груди холодному воздуху и своему жадному взгляду.
Ей хотелось рвануться прочь и вырваться из его рук.
Ей хотелось прогнуться назад, соблазнить его губы своей грудью и терпеть, терпеть эту пытку, которая жгла, как огнём.
Но она не сделала ничего. Она замерла под его чёрным, змеиным взглядом.
- Как скоро я совратил бы тебя?
Голос его охрип и сел.
- Дождался бы я, пока ты войдёшь в возраст? Или это случилось бы ещё в прошлом году?
И, да, это случилось… Язык его коснулся правого соска, и она шумно втянула в себя воздух…
- Или я взял бы тебя ещё раньше?
Она уже лежала на кровати, он склонился над ней…
И коснулся её левого соска.
Взял его…
Потом подул на него…
Точно так же осторожно и тщательно, как прежде.
Только на этот раз голос его был не таким нежным. Он дрожал от сдерживаемой ярости.
Ей следовало бы ужаснуться.
И она ужаснулась… Наверное.
- В какое из мгновений агония стала бы невыносима? – по-прежнему настаивал он на ответе, прижимаясь губами к её шее. – Когда именно я уничтожил бы тебя, дабы обрести покой?
Руки его дрожали, голос ему совсем изменил.
И Гермиона запустила пальцы в тяжёлые, скользкие, чёрные волосы, и удержала его лицо неподвижно перед собой, хотя сердце грозило выскочить из груди.
- Не стоит гадать, - сказала она. – Я же здесь.
И поцеловала его.
И почувствовала, как он застыл под её поцелуем. Но всё же попробовала нежно прикусить ему нижнюю губу, увлажнить и подразнить…
Потом дрожащими руками потянулась к своим джинсам…
Снейп перехватил её запястья и отбросил в стороны.
- Ты что делаешь? – прошипел он и, не дожидаясь ответа, продолжил: - После всего, что я тебе говорил? После всего, что я велел?
Кровь в её жилах пела, и Гермиона снова ощутила эту пульсацию, там, между ног, бился пульс, который он сам же и запустил и который обещал разгореться в настоящее пламя.
Не спуская с него взгляда, она щёлкнула пальцами, и джинсы исчезли.
Теперь между ними была только её нагота. И Гермиона, не в силах вынести дольше боли в глазах Снейпа, одной рукой обняла его за шею, а другой взяла его руку положила туда, где всё трепетало и умоляло о прикосновении.
- Профессор, я хочу вас…
Она целовала его в ямочку под горлом, нежно проводя языком по мягкой выемке между твёрдыми косточками.
- И мне кажется, вы тоже хотите меня…
И внутри у него точно что-то сломалось. Рука его провела ей по спине и резко дёрнула голову вверх для яростного поцелуя. А вторая наконец-то пошла вниз, скользнула по набухшим от возбуждения губам, потом между ними, нашла уже влажный от желания клитор – Гермиона всхлипнула от удовольствия – и вошла прямо в неё, в нетерпеливо ждущие, самые нежные и влажные глубины…
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 139; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!