Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII веков. (Извлечения из персидских и тюркских сочинений). Алма-Ата. Наука. 1969 10 страница
|353б| Они удостоились счастья облобызать пол (сахат) величественной, как небо, ставки и доложили о том, что [им] приятно служить [хану]. Его величество оказал [им] всякого рода милости и пожаловал всевозможные дары Ходжам-Кули-кушбеги и другим (воителям арены храбрости; всех он обрадовал и удовлетворил царскими дарами и государевыми милостями.
Он приказал, чтобы Ходжам-Кули-кушбеги поднял руку усердия и назначил место, подходящее для окопов. Согласно приказу, [Ходжам-Кули] сначала сделал окоп на участке между (лагерями] его величества ['Абдаллах-хана] и 'Ибадаллах-султана. Заткнув за пояс подол смелости, он принялся овладевать крепостью. День ото дня он удлинял свои окопы, и провел их через крепостной ров (хандак), и довел до подножья вала крепости так, что сделал подземный ход (сурах) вокруг одной из башен крепости и превратил его в место отдыха (макам-и арам). [301]
ВТОРИЧНОЕ УВЕЩЕВАНИЕ [КУЛ-БАБА-КУКАЛТАШЕМ] ЖИТЕЛЕЙ КРЕПОСТИ И ПРЕНЕБРЕЖИТЕЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ К ЭТОМУ СО СТОРОНЫ МЯТЕЖНЫХ ВРАГОВ
В это время его величество могущественный ['Абдаллах-хан] вновь послал Кул-Баба-кукалташа к жителям крепости и [просил] передать им следующее: «О наших решительных действиях и приказах вы можете судить [букв, «услышали и узнали»] по нашим завоеваниям. Для разумных людей не является секретом, что предмет сильного желания, чрезвычайно похвальное занятие славных султанов — предводительствование храбрыми войсками, завоевание крепостей, больших городов, церенесение трудностей всех этих походов со всеми неприятностями по ночам и веч(ерам. [Мисра...]
|
|
|
Цель составления всего этого предисловия в том, что следует свернуть ковер врагов и окончательно преградить путь ссорам, чтобы народы, (которые являются подданными творца людей, пребывали в уверенности, [что они будут] здравы и невредимы. В противном случае от усердия наших войск, привыкших убивать, грабить, похищать, брать в плен и проявлять смелость и дерзость, не разрушились бы постройки в этих странах (дийар) и не произошло бы полное расстройство [благо] состояния людей». [Маснави...]
Однако Джан-Булад по своей низкой и злобной природе не внял этим речам, а жителей крепости звал и воодушевлял на мятеж и бунт, на оказание сопротивления войскам справедливого и правдивого хана. Постоянно он проявлял усердие в укреплении башен и вала крепости, дни и ночи вел подготовку к бою и сражению. В защите города, в оказании сопротивления [ханскому] войску, мстительному, как Бахрам, он не пренебрегал ни одним приемом и постоянно подбадривал войско и народ. [Стихи...]
Так как упорство врагов его величества, обладателя счастливого сочетания светил, чрезвычайно усилилось, его величество все больше и больше прилагал усилий для отражения [нападений] жителей крепости, для искоренения и покорения злых врагов. Он применил еще одно средство, которым можно пользоваться при завоевании крепостей.
|
|
|
В это время освещающее мир солнце бросило тень в созвездие Рака 202. Из-за крайней степени жары поверхность земли [как будто] была покрыта огненным ковром, от жара солнца мелкие камни в глубине рудника приобрели цвет рубинового яхонта, песчинки в пустыне раскалились, точно искры. Маснави...
Несмотря на это, хан, достоинством равный Александру [Македонскому], своей собственной благословенной особой сел на [302] коня, доехал до окопов победоносного войска и проявил усердие в посильных [для него] работах, необходимых для завоевания крепости.
В это время до слуха его величества августейшего [хана] донесли о том, что отряд благожелателей Тахир-султана намеревается освободить его из свиты его высочества ['Ибадаллах-султана] и уже не держит его в цепях пленения. В связи с этим ['Абдаллах-хан] приказал, чтобы тотчас же на ноги его [т. е. Тахир-султана] надели тяжелые кандалы и привели к подобной небу стоянке [хана].
Перед самой стоянкой (даулат-хане) вырыли яму и заключили его туда. Отдавая дань его султанскому званию, днем тащили его наверх, проявляли заботу, [давая ему] всякого рода кушания, напитки, халаты и одежды, а на ночь из осторожности и предусмотрительности опускали его в яму и держали в оковах.
|
|
|
В это время до высокого слуха хана дошла весть о том, что Аким-аталык привез из Бухары котлы «кара-бугра» 203, которые были отлиты (рихта ва ангихта) главным уста дом 204 Рухи— милость Аллаха над его душой — и другими. [Сообщили], что он переправился через Сыр-Дарью и направился к войску августейшего [хана].
Группа людей, зараженных неверием, от чрезмерной гордости и спеси, из-за исключительного могущества и силы совершала |354б|грабежи [на дороге] между Бухарой и Туркестаном и мешала путникам ездить по этому опасному и страшному пути в пустыне. Эмир Аким, исполняя волю величественного и славного государя ['Абдаллах-хана], возложив надежду на творца всего сущего, отправился к его величеству и не принял во внимание оказание сопротивления врагам и [их] могуществу.
[Приняв] правильное решение, с искренними намерениями он обнадежил всех беспредельными ханскими милостями и безграничными хаканскими дарами. С отрядом [воинов], которые руки воздержания от греха завязали отдельными ремнями вечного счастья [государя] и жили, усердно служа [букв, «размахивая подолом старания»] душой эмиру, [Эмир Аким], уподобившись туче и ветру, прошел по пустыне и степи с быстротой сверкающей молнии и прибыл [к хану], чтобы облобызать ногу его величества.
|
|
|
В субботу 10-го [числа] месяца джумада II 205 он отправил послание (арзадашт) к высокому порогу ['Абдаллах-хана], обладателя счастливого сочетания светил. Он сообщил, что привезли котлы, и попросил помощи, [чтобы доставить их в лагерь].
Его величество приказал Кул-Баба-кукалташу взять литавры [303] и трубы, встретить [Эмир Акима] и во всем величии и великолепии привезти котлы к месту лагерного расположения войска августейшего [хана].
В этот же день упомянутый эмир с отрядом победоносных войск отправился к ним и взял котлы. Звоном барабанов, напоминающим день воскресения из мертвых, он потряс столбы моря и суши. Вознеся звуки труб и барабанов до высшей точки круглого неба, до вершины небесного свода, он оглушил ангелов и обитателей голубого небосвода. С исключительной величественностью, с большим достоинством [воины 'Абдаллах-хана] доставили в окрестности Сабрана котлы, каждый из которых походил на дракона и [казалось], если бы открыл пасть, он выбросил бы огонь на [весь] мир, и если бы дышал, от одного его вздоха задержалось бы дыхание всего мира, и определили подходящее место для их установки.
Из-за недостаточного снабжения провизией и из-за отсутствия продуктов питания жители крепости дошли до крайней степени нужды и сохранили жизненную энергию, [используя в качестве пищи] кожи и шкуры.
Когда они увидели ото, [т. е. доставку котлов], то в их жаровнях запылал огонь боязни и страха, дым ужаса взвился у них в мозгу, слезы горя появились в источнике их ока печали.
В этот день Эмир Аким с поспешностью явился к ставке рАбдаллах-хана], прибежища [всего] мира, и удостоился [чести] облобызать землю [перед ханом]. Он преподнес подарки и подношения и справился о здоровье великого хана.
На следующий день хан приказал, чтобы пушкари (ра'дан-дазаи) и стрелки из баллист (манджаниксазан) зажгли огонь битвы и сражения, поставили вблизи крепости котлы и стали метать камни для разрушения крепостной стены (хисар) и для того, чтобы вызвать страх и боязнь у злосчастных врагов.
В тот же день по приказу государя, ласкающего друзей, сжигающего врагов, Мирак-/355а/туббаши, которому после смерти мстительного устада Рухи была передана эта высокая должность, вместе с остальными пиротехниками (аташбазан) и стрелками из ружей (туфакандазан) и пушек (арава) установили осадную машину и начали сражение.
Метая тяжелые камни, они разрушали жилища жителей крепости, дома и срубы (колодцев.
Когда по повелению государя времени,
Благословенного и прославленного повелителя,
Установили пушку (арава) и осадную машину,
Чтобы зажечь пожар [в стане] врагов; [304]
Когда она [т. е. пушка], подобно дракону, открыла пасть,
Огонь гнева охватил [врагов] снизу и сверху,
Который был брошен в тот момент.
Рушилась вершина башни укрепленной крепости, [подобной] крепости Сатурна.
От огня, который объял крепостную стену,
Башни ее стали похожими на тюльпаны,
Дымом окутало небо,
Бедствием судьбы переполнилась земля.
Оружие отмщения горячо и упрямо,
[Как] крокодил моря огня.
Дым от ружья, сжигающего время,
Закрыл лик дня покрывалом ночи.
Пули из ружей, и камни из осадной машины, и пушки (зан-бурак), точно молитвы угодных богу людей, поднимались вверх без колебания и промаха и, как небесный рок или как внезапное бедствие, падали на головы врагов ['Абдаллах-хана], обладателя счастливого сочетания светил.
А те, проливающие кровь [воины], не думающие ни о бедствиях судьбы, ни о трудностях и невзгодах, [перенесенных] ими в течение многих лет, [своим] криком, напоминающим гром, потрясли землю [и вызвали] смятение времени.
[Жители крепости] сыпали сверху, как град, пули (тир) и камни на голову войска-завоевателя.
По причине того, что Баба-султан находился в оковах жизни, [жители Сабрана] надеялись, что он вновь погонит коня упрямства на арену мятежа и поднимет знамя ссор и распрей на ристалище вражды, и [потому] никоим образом не ступали на поле повиновения и послушания, на путь истины и правды и не вдели головы в ярмо покорности [хану].
Из-за дерзости [этих] повергнутых в обман людей у его величества ['Абдаллах-хана] сильно разгорелся огонь гнева и возмущения. Заговорив красноречивым языком, он сказал: «Никоим образом не вытащим руку из рукава терпения, а ноги спрячем только под подол терпеливости до тех пор, пока желанная невеста, лишенная недостатков и пороков, от стыда за [свое] отсутствие не откроет лицо и пока свидетель предмета желания не пред станет перед зеркалом обещания. Ведь известно, что «терпение — ключ к счастью», и никакая дверь стремления к счастью не открывается без ключа терпения, никакое дерево надежды /355б/ [без веяния] ветра терпения не приносит плоды, терпение — исцелитель всех болезней и талисман, открывающий все сокровищницы».
Терпеливые люди, которые превратили [свою] грудь в мишень [305] для стрел несчастья, обнажили мечи терпения против войск печали, спрятали стрелы [своих] желаний в колчан, [наложили] пластырь терпения на раненое сердце, оком сердца и души ясно убедились в том, что в [перенесении] бедствий есть благородство, во всяком упреке заключено великодушие. [Стихи...]
Затем [хан] приказал, чтобы проворные саперы (наккабан) ударами острых кирок (куланг) принялись делать окопы и подкопы (хафр ва накб) и, подобно воде, начали резать небо земли, провели [окопы] через крепостной ров и довели до противоположной стороны башен и вала. [Он велел] положить внизу бревна (сутунха) для того, чтобы при необходимости наполнить [пространство между ними] топливом и нефтью (химе ва нафт) и сжечь их.
Согласно приказу, ведущие подкоп люди (накабчийан) рукой силы и могущества за короткое время сделали скважину вокруг крепостного рва, уподобив [пространство] решету. Они выпустили всю воду [из крепостного рва]. Ударяя лопатами (митин) и железными копьями, они стали делать подкопы.
ПРИБЫТИЕ ХОДЖА-ДИВАНА ИЗ БУХАРЫ, ПРИВОЗ КУПЦАМИ ЗЕРНА И ГРУЗА ДЛЯ ПРЕКРАЩЕНИЯ ГОЛОДА И ДОРОГОВИЗНЫ [В ЛАГЕРЕ АБДАЛЛАХ-ХАНА]
Поскольку воины в победоносном войске были бесчисленны, дорога в Бухару слишком далека и между сторонами [Бухары и Сабрана находились] неблагоустроенные места стоянок (маназил), то победоносное войско израсходовало всю имевшуюся при нем провизию. Незначительность продуктов питания, необходимых для поддержания жизни, стала причиной расстройства больших и малых людей. Малочисленность зерна привела к сильной дороговизне и исключительно тяжелому положению. [Стихи...]
В умелых и искусных руках его высочества Камал ад-Дин Хусайн дивана, подобного Асафу 206, в течение долгого времени и многих лет находятся бразды должности везира Бухары и подвластных [ей] земель и угодий (таваби'ва лавахик). За это славное дело он взялся так [хорошо], что за короткое время и обратил на себя внимание государя, и создал блага для управляемого народа.
1-го [числа] почитаемого [месяца] раджаба 207 с многочисленными подарками и подношениями он поспешно прибыл к подобной небесным чертогам стоянке ['Абдаллах-хана].
В тот же день он удостоился лучезарного ханского взгляда и был осчастливлен лобызанием ноги [хана]. [306]
|356а| Вместе с ним купцы доставили в лагерь победоносного войска много зерна и продуктов питания, так что многие люди обрадовались по случаю привоза провизии и груза, и после этого жили беспечно и радостно.
ВОЗВРАЩЕНИЕ БАБА-СУЛТАНА ОТ МАНГЫТОВ И СМЕРТЬ ЕГО ОТ РУКИ ТАВАККУЛ-СУЛТАНА ПРИ ПОДДЕРЖКЕ ОБЛАДАТЕЛЯ СЧАСТЛИВОГО СОЧЕТАНИЯ СВЕТИЛ ['АБДАЛЛАХ-ХАНА]
|356б| Цель украшения [текста] и этого повествования этим рассказом заключается в следующем.
В течение долгого времени и многих лет подобный небу хакан ['Абдаллах-хан] из-за коловращения времени и по воле злосчастной судьбы терпел господство и завоевательные действия врагов, мятежников и бунтовщиков, в особенности Баба-султана. [Хан] укрепил [свою] крепчайшую руку терпением и во времена их нападения, в дни их мятежа и несчастий, причиняемых ими, шел по пути долготерпения.
Всевышний бог для того, чтобы, наконец, привести его величество к цели и довести до предметов желания, и упования, бросил эту толпу мятежников, ото злое мятежное племя (таифа) на растоптание судьбе и року, на растерзание страху и; опасностям» увел [их] от мира существования, чтобы укрыть в небытии, а бразды правления странами (мамалик) Мавераннахра и Туркестана вместе с [местными] военачальниками вложил в руку его власти и воли. Маснави...
Краткое изложение этого события таково.
Когда у Баба-султана были потрясены основы дворца могущества (даулат) и закатилась звезда счастья, дела его сильно расстроились и он был бессилен поправить их, то он поневоле прочел четыре раза такбир 208 по случаю гибели своего [господства] и, [обратившись] к краю покрывала невесты государства, трижды произнес слово талак 209, чтобы [невеста] не вернулась [к нему] обратно. Он [спустился] с трона величия, вступил на край беспомощности, оставив царство и имущество наибам его величества ['Абдаллах-хана], и вместе со своей семьей и домашними поднял руку, чтобы отправиться к мангытам.
Когда правители (хакиман) той страны узнали о его приезде» /357а/ они сначала пошли к нему навстречу, оказали ему гостеприимство и, как подобает, устроили угощение.
Через несколько дней Бузахур-султан из-за своей низкой и злобной природы сказал Баба-султану: «В настоящее время во дворце султана [мангытов] много народа, и у него очень сильное [307]и мощное войско. [Мне] думается, что следует [нам] прибегнуть к хитрости и коварству. Сделаем так: устроим пир и пригласим мангытских атравителей (валийан), как будто для угощения, и внезапно совершим покушение [на них], поднимем руку насилия и за несколько дней овладеем этими странами. [Тогда] мы сядем на открытую дорогу ожидания и посмотрим, какая шутка появится [на ней] и каким образом судьба снимет покрывало неизвестности с лица [нашего] желания». Маснави...
Много раз твердила судьба на ухо этой безрассудной толпе [следующие слова]: «От дерева измены, которое вы посадили в питомнике [ваших] мыслей, вы не соберете никаких плодов, кроме огорчения для души; от семян хитрости, что сеяли в поле сердца, вы не пожнете никаких семян, кроме горя в сердце». Стихи...
Однако ненависть и зависть в их груди были настолько сильны, что они не смогли отказаться от [задуманной ими] хитрости и обмана.
Поскольку самой природой было суждено истребление Баба и этой враждебной Абдаллах-хану] толпы, по воле судьбы уделом [их] были разлады и раздоры. Поэтому куда бы ни пошел [Баба-султан], он отовсюду возвращался, терпя неудачу и разочарования, и куда бы он ни направился, всюду получал только отказ.
Словом, некоторые люди, узнавшие об этой тайне [Баба-султана и Бузахур-султана], пошли к правителям мангытов и начертали пером на страницах их дел такой рассказ: «Эта толпа по причине недомыслия задумала зло. На доске [своего] размышления они нарисовали картину обмана и мечтают победить вас. Будьте предусмотрительны, при встрече с ними соблюдайте осторожность».
Когда мангытские мирзы узнали о намерениях врагов, они тотчас же устроили собрание, посоветовались друг с другом [Стихи...] и /357б/ вынесли такое решение. Мангытские воины проявят снисходительность ко всем воинам [Баба-]султана, которые имеют родственников '[среди мангытов], и отделят их от врагов; после того, как это злосчастное войско распадется, тогда [мангытские воины] совершат нападение на них [т. е. на неприятеля] и, если судьба окажет помощь и поддержку, схватив Баба-султана и прочих султанов, отправят [их] в ставку победоносного [хана]. Порешив так, на следующий день местные жители пошли к лагерю [Баба-] султана, и каждый из них, увеличив свое внимательное отношение к родственникам, привлек их на свою сторону.
Не успели еще [мангытские воины] приняться за грабеж [султанских] палаток (урдуха), за пленение столпов государства и эмиров [Баба-султана], один человек раскрыл Баба-султану [308]картину сговора [мангытских султанов], сообщил об их обмане и хитрости. [Баба-султана] охватил такой страх и ужас...
В глазах его появилось такое смятение,
Что ты сказал бы: мир потускнел перед его очами.
Сначала, по одобрению группы [своих] эмиров, он хотел отправиться к начальнику [мангытских] войск (тора). Затем некоторые непредусмотрительные люди сказали: «Не [в наших] интересах сразу вынуть руку из рукава величия и славы и оставить другим корону и трон. У нас еще много войск в различных вилайетах (атраф-и вилайет), беспредельно число табунов, слуг, рабов и вельмож. Сначала следует отправиться в вилайет и заключить с ним договор. С огромным войском мы поднимем знамя похода в сторону Щахрухии, около (гирд) которой сидят опоясанные поясом вражды [к 'Абдаллах-хану] Дустум-султан 210, Мухаммад-Му'мин-султан 211 и другие. Возможно, его величество ['Абдаллах-хан], узнав о нашем походе, откажется от [дальнейшей] осады крепости Сабран и натянет поводья, чтобы [направиться] против нас, а жители крепости благодаря этому будут освобождены из тесной и темной крепости, из теснин трудностей и забот выйдут на просторы довольства».
[Баба-султан] одобрил это предложение и, [охваченный] сильным ужасом и беспредельным страхом, направился в Туркестан.
Кто обнажил меч против облака,
Тот шел с мечом к пасти льва.
Этот беглец [т. е. Баба-султан], сказав «убежище» 212, предпочел бегство стойкости, пошел стопами бегства в сторону [Туркестанского] вилайета, видя в этом спасение из пучины гибели. Он не ведал того, что посланник смерти взял его за воротник и гнал его поспешно, [чтобы поставить] под меч, что пехотинец судьбы и рока зацепился за [его] пояс и тащит его под чертоги небытия. Маснави...
|358а| После того, как [Баба-султан] совершил много переходов, оставил позади пустыню и степь и прошел Сыгнак, он остановился немного в стороне от этого вилайета.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 135; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!