Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII веков. (Извлечения из персидских и тюркских сочинений). Алма-Ата. Наука. 1969 6 страница
В это самое время Таваккул-султан, Джултай-бий и Ходжам-Кули-кушбеги вместе с другими эмирами и вельможами ['Абдаллах-хана] возвратились [из похода] и пригнали к [ханскому] войску, подобному звезде, много лошадей, коров [и] огромное число верблюдов и овец. Благодаря их стараниям трудность сменилась наслаждением, бедность — довольством.
В связи с этим из-за щедрости его величества засияло над их головами солнце милости его величества [хана].
В пятницу 5-го [числа] упомянутого месяца 141 прославленный храбростью государь ['Абдаллах-хан] с необычайно отважным войском находился в Сарайли и Турайли.
В субботу 6-го [числа этого] месяца 142 [хан] остановился около (навахи) Сарай перед мазаром Джучи-хана.
В воскресенье 7-го [числа 143 хан] с сердцем, свободным от печали, в этих же землях (хавали) поднял счастливое знамя до зенита желто-зеленого неба.
В понедельник 8-го [раби' II] 144 те же земли были местом восхода полумесяца знамени победы и торжества ['Абдаллах-хана].
В этот день хан отдыхал и не ушел отсюда.
[Хану] доподлинно стало известно, что Баба-султан и Бузахур-султан были в Улуг-Таге и, услышав о походе его величества счастливого ['Абдаллах-хана], прочли стих из Корана «бегство» 145 и пошли по пути бегства.
В связи с этим августейший ['Абдаллах-] хан оставил в этой местности в качестве начальника агрука счастливого шахзаде 'Абд ал-Му'мин-султана вместе с бодрствующим накибом 146 Хасан-Ходжа-накибом, Кучик-огланом и Джан-Келди-бием. Сам он собственной благороднейшей персоной выступил в поход под [278] счастливой звездой, в доброе время и поднял полумесяц победного знамени до высшей точки голубого неба, до созвездия Близнецов.
|
|
|
Стихи
Когда узнал победоносный государь,
Что враги избрали путь бегства,
[Что] Баба натянул поводья на пути бегства,
Который при всем желании не [мог] дать сражение,
[Хан] больше не беспокоился об агруке.
На этой остановке (манзил) он отделил его
Вместе с султаном в золотом венце,
Он оставил Хасан-ходжу — убежище веры
И отряд для охраны агрука.
Владыка семи поясов земли ['Абдаллах-хан] вместе с остальным войском ночью дошел до середины (мийаи:) Улуг-Тага, который является самой лучшей местностью в Дашт-и Кипчаке. Здесь во время намаза, совершаемого перед сном, [хан] услышал, что авангард [его] войска подошел близко к Баба-султану и Бузахур-султану; [но] по причине того, что врагов было много, а их мало, он не продвинулся дальше.
В эту же ночь его величество ['Абдаллах-хан] послал султана Асфандийара, наделенного свойствами Хосрова [Ануширвана], со всем войском левого крыла для нападения на них [т. е. на врагов]. На следующий день [хан] пошел вслед за войском, дошел до Ийланджука и остановился. В этой местности, подобной раю, пришли [к 'Абдаллах-хану] Шигай-хан и остальные султаны. Они взялись за поводья пересекающего пустыни коня его величества [хана], могущественного, как Александр [Македонский], и сказали: «Хотя лужайка упований и надежд наших преданных [вам] людей орошается и зеленеет благодаря каплям из облака [вашей] милости, великого и могущественного государя, но пока хоть один из нас будет жив, может ли разум допустить, чтобы победоносный повелитель направил [свои] благословенные стопы в опасное место и обременил себя всеми этими трудностями похода?»
|
|
|
Его величество изволил сказать: «Умные люди пользуются удобным случаем [и сообразуются с изречением]: «Они воспользовались удобным случаем и прошла печаль». Опытные люди говорят: «Удобный случай 'проходит, как облако, и уходит [так же быстро, как] комета».
Мудрецы просверлили жемчуг мудрости, [сказав]: «Умными можно считать и тех [людей], которые вступают на стезю покорности, если видят, что веет ветер могущества врагов». [279]
Всякий, кто найдет разорванным знамя счастья врагов, не упустит удобного случая [для нападения на них]. При управлении [государством] недопустимы две вещи — проявлять усердие в плотских наслаждениях и упускать удобный случай. В рассказах ученых говорится, что величие государей, помимо их самих, [заключается] в превосходстве их высокой природы, что проявляется в пяти признаках: первый — милость /341б/ по отношению к подданным, второй — справедливость при защите страны, третий — внушительность, не допускающая гнета тиранов над смиренными, четвертый — ум, который помогает раскрывать вероломство врагов, пятый — дальновидность, чтобы считать удобный случай за добычу. [Стихи...]
|
|
|
Цель всего сказанного выше в следующем. Столь сильный враг в настоящее время так слаб и беспомощен, что от страха перед силой государя пустился в бегство, не зная ни покоя, ни отдыха. Поэтому [нам] следует отправиться в погоню за ним, ни в коем случае не упускать удобного случая и стараться настичь его. Не следует скрывать от очей мудрости пути старания и усердия.
Наконец, по настоятельной просьбе [Шигай-]хана, победоносных султанов, столпов государства и вельмож ['Абдаллах-хан] натянул поводья возвращения. ['Абдаллах-хан] вернулся в Улуг-Таг потому, что не возвратилось посланное [им] в рейд (илгар) победоносное войско й для того, чтобы откормить истощенных коней, верблюдов и мулов.
|
|
|
На следующий день [хан] сел на ветроногого коня и с огромной толпой людей отправился посмотреть на эти горы.
В этой бескрайней степи, где через высокие вершены с трудом пролетала птица, где ветер был бессилен [объять] просторы равнин, [хан] увидел гору, которая возвышала свою вершину до зенита высочайшего неба, заметил такую глыбу из гранита (харайи), которая рвала покрывало на лике небес.
Маснави...
Воображение не смело и мечтать взобраться на ее башни (бурудж), мысль считала бесполезной представить себе счастье подняться на них. Середина ее [т. е. торы] украшена камнями, сияющими, как мерцающие звезды в созвездии Близнецов. Вершину ее [украшает] блестящий венец из разноцветных камней. У подножия ее [простираются] долины, в долинах живительные источники, многочисленные реки, деревья без числа и всюду исключительно красивые лужайки, чрезвычайно приятные луга, напоминающие прелестный райский сад, бесчисленные, как листья деревьев, всевозможные распустившиеся цветы.
Маснави... [280]
|342а| Повелитель ['Абдаллах-хан], величественный, как небо, поднялся на вершину той горы и окинул взором бескрайний простор, длину и ширину которого знает [только] господь. [Хан] стоял [здесь] в тот день до полуденного намаза и направил свои помыслы на то, чтобы воины собрали много камней и построили в этой высокой величественной местности высокую мечеть, чтобы на страницах времени запечатлелась память о высоких деяниях и славных делах того могущественного падишаха, подобно тому, как государь, чье место в раю, полюс мира и веры Эмир Тимур-курэкан, милость и благословение над ним, во время похода против Тохтамыша-хана дошел до Улуг-Тага, в течение одного дня на вершине его поднимал знамя стоянки и приказал славному войску собрать много камней с окраин и воздвигнуть сооружение, напоминающее минарет. Каменотесы начертали [на нем] дату пребывания его величества в этой местности 147. [Стихи...]
В это время в благословенном сердце могущественного государя возникло желание насладиться охотой. Хакан, властный, как небо, охраняемый милостью и помощью творца, отправился на охоту... 148
|343а| Короче говоря, в этих степях было убито [букв, «собрано»] столько дичи, что мусульманское войско при скудности пищи отобрало только жирную, оставив нежирную. Среди разных видов газелей [воины] обнаружили [здесь] таких газелей, которые ростом больше буйвола. Монголы (могул) называют их кандагай, а жители Дашта именуют булан [т. е. лось]. Победоносное войско получило большое удовольствие от мяса дичи.
Пишущий [эти] строки услышал от его величества ['Абдаллах-хана], что в этой степи по ночам выходят из нор мыши и поют, как соловьи.
Словом, когда сияющие, как солнце, мысли счастливого государя ['Абдаллах-хана] освободились от занятия охотой, он позвал красноречивца, красиво излагающего [свои] мысли, Маулана Хайдар-Мухаммада 149 и обратил тень [своего] внимания на изложение вестей о победе. Он отдал знаменитые письма, сообщающие о [его] славных победах, таваджию и отправил его в Бухару. Он приказал [таваджию] прибыть в Халадж-Карасман и кликнуть клич, чтобы победоносные войска отправились в поход для осады крепости Туркестан 150 и окружили ее, [и] пусть они, соблюдая осторожность и осмотрительность, приложат все усилия для захвата ее.
Сам ['Абдаллах-хан] вместе с отрядом воинов, которые постоянно присутствовали на [его] высоких собраниях и совещаниях, захотел развлечься в этой подобной раю местности, где [281]утренний ветерок походил на райский ветер, а чистые воды напоминали источник живой воды. От счастья, [вызванного] победой, в течение нескольких дней [хан] наслаждался и веселился в этой местности, где находилась столица Джучи-хана и славных его сыновей.
Султан, подобный Хосрову [Анупгирвану], Асфандийар-султан с огромным войском был отправлен в погоню за врагами. В течение трех дней, совершив переходы, проехав по разным землям и [ничего] не узнав о врагах, он по просьбе эмиров подобрал поводья, подобные метеору, и отправился к войску августейшего ['Абдаллах-хана]. Победоносный султан Таваккул-султан и всадник ристалища храбрости Дуст-мирза-чухра-агаси с отрядом (фарик) смелых ханских войск, с такими [людьми], как эмир-заде Надр-курчи, Мухаммад-'Али-Зардча, Халкман-мирза и другие, отделились от наибов Асфандийар-султана. По дороге воины, находившиеся при Асфандийар-султане, увидели большой отряд и пошли вслед за [ним]; они думали: «Не окажутся ли среди этих людей Баба-султан и Бузахур-султан?» Идя [вслед за ними] в течение шести-семи суток, они настигли отряд бегущих [врагов] на берегу реки Саук 151. Они остановились здесь и [ждали] до тех пор, пока все онзи [т. е . враги] не переправились через реку.
|343б| Затем [воины Асфандийар-султана] вплавь перешли через реку и отправились на врагов. [Дуст-мирза]чухра-агаси сказал его высочеству [Асфандийар-султану]: «Представляется правильным раньше вас нам вступить в бой с врагами. Как известно, они больше боятся и чувствуют страх перед победоносными войсками [султана]. Если вы выступите раньше [нас], как бы ке задумали казахи смело вступить в бой. Тогда все они дружно возьмутся за блестящие мечи и выпустят кровожадные стрелы, тогда если покрывало скромности скроет [букв, «отстранит»] картину победы и торжества от военачальника (пишрау), то, возможно, после многих затруднений и безмерных трудностей, выступишь [букв, «пойдешь»] ты». После принятия этого решения, с одного направления первым забил в барабан чухра-агаси и вместе с ханскими храбрецами обрушился на оврагов. Как разъяренные львы и тигры пустыни, они набросились на людей, подобных лисе. Все люди этого отряда (гурух) разящим мечом и смертоносным копьем стерли их [т. е. врагов] с лица земли.
Что касается войска врагов, то они некоторое время стояли на ногах важности в центре твердого решения. Взявшись рукой за стрелы и луки, они показали высокое мастерство в стрельбе из лука (шиба).
В это время с другого направления тронул коня, [сеющего] [282] смуту, Таваккул-султан вместе со своим личным войском (хассе) и при первом же нападении уничтожил людей [противника].
Маснави
В то время было убито столько врагов,
Что всюду образовались холмы из трупов.
Когда атаки воинов [Асфандййар-султана] последовали одна за другой и забушевали волны моря бедствия, такое сильное войско [противника], бесчисленное, как капли дождя и как листья деревьев, было рассеяно немногочисленным войском [Асфандийар-султана], походившим по малочисленности на осенние листья [на деревьях] и на капли весеннего дождя.
Маснави
Все эти храбрецы убежали,
Точно стая газелей от рыкающего льва.
Воины Асфандийар-султана не жалели мечей, чтобы убить всякого, кого они настигали из них [врагов].
Когда из места дуновения ветра милости господней на победные знамена войск шаханшаха ['Абдаллах-хана] повеял ветер победы и торжества, победоносное войско с триумфом и торжеством, с огромной добычей, всякого рода захваченными] вещами, охраняемое защитой всепрощающего господа, вернулось обратно. {(Воины] прибыли в Улуг-Таг и пришли к высокому лагерю (урду) шаханшаха стран. Каждый из них удостоился милостивого и одобрительного взгляда ['Абдаллах-хана].
/344а/ Назначенное им жалованье (марсум) в тот день было увеличено во много раз.
Когда посланные в рейд отряды [воинов, сидящих] на конях, подобных вихрю, достигнув цели [и исполнив возложенные на них] задачи, один за другим вернулись из разных концов страны (атраф ва джаваниб), они удостоились чести заявить ['Абдаллах-хану]: «Достоверно выяснилось, что часть вражеского войска поспешно отступила, уподобившись полету стрелы 152. Баба-султан и Бузахур-султан натянули поводья бегства [и направились] к мангытам. Мухаммад-бий благополучно с добычей направил по дороге к мангытам предводителя (башлисг) аймаков и кочевников Туркестана, и тот нашел покровительство (панах) в этой стране».
Его величество обласкал дорогими подарками и приятными обещаниями царевичей, эмиров и бахадуров согласно их сану и степени. [283]
Чтобы найти кочевников Туркестана и поймать Баба-султана и Бузахур-султана, ['Абдаллах-хан] отправил к мангьгтам Ходжам-Куличкушбеги с отрядом преданных слуг [своего] высокого порога, как, например, Баба-Ходжа-сайид Атаи, Ак-Сайид-караул, Келдиш-бахадур маджар, который по воле судьбы вновь был удостоенчести облобызать ноги его величества счастливого [хана], а [также] Гулбад-бахадур, Мухаммад-Мурад-диван, Айбаш найман, Ибрахим кенегес.
Сам ['Абдаллах-хан], уповая на помощь и надеясь на поддержку великого и славного господа, величественно поднял солнцеподобное знамя до высоты солнца и луны. [Хан], единственный во всех сияющих горизонтах, обладатель ума, яркого, как сверкающее солнце, забил в барабан отъезда из Улуг-Тага.
В четверг 25-го [числа] 153 упомянутого месяца победоносный и торжествующий [хан] направился по дороге к Мийар-Билавати 154 .
О ВЫСТУПЛЕНИИ ПОБЕДОНОСНЫХ ВОЙСК [АБДАЛЛАХ-ХАНА] ИЗ ХАЛАДЖ-КАРАСМАНА ДЛЯ ОСАДЫ ТУРКЕСТАНА И ПОРАЖЕНИИ, НАНЕСЕННОМ [ИМИ] ВРАГАМ-МЯТЕЖНИКАМ
Упомянутое событие произошло следующим образом. В те дни, когда обладатель счастья хакан ['Абдаллах-хан] с победоносным войском находился в Улуг-Таге, который является прекраснейшим местом на земле [букв, «в горизонтах»], он послал человека в агрук и соизволил приказать: «Если победоносное войско, [находящееся при агруке], сможет, пусть окружит крепость Йассы и, сердцем уповая на милость бога и на безграничную [его] помощь, пойдет [на осаду] тропой осторожности и осмотрительности».
Согласно этому [приказу] храбрые войска поспешно [отправились] в поход и 6-го джумада I 155, вооруженные и оснащенные, выступили из Халадж-Карасмана. Они пришли в Сури, известную подвластную Туркестану землю (таваби'), и расположились [здесь] лагерем.
Перо уже описало преступление того низкого человека, каковым является кази законов шариата Ибн Кази-Фаридун, который ранее, в дни победы [войск 'Абдаллах-хана] под Ташкентом, был приговорен к смерти от меча. [Он убежал], но в конце концов, подверженный (всякого рода мучениям, он погибнет от бродяжнической жизни, и [перо] с покорностью и с удовлетворением сообщит о злополучии торжества его дел. Его злосчастная судьба предначертала, чтобы он выступил из Йассы вместе с жителями [284] и поднял голову сопротивления. Он выставил пеших и конных .[воинов], великолепно выстроенных [и вооруженных] бесчисленным оружием, для оказания сопротивления победоносным войскам [' Абдаллах-хана].
Когда враги встретились благодаря стараниям счастливых эмиров ['Абдаллах-хана], войска [его], мстительные, как Бахрам, окружили неприятеля, уподобив [его] гнезду в перстне для драгоценного камня, так что ни с какой стороны не осталось [для него] выхода.
В течение всего этого дня то одна, то другая сторона совершали наступление и отступление. Когда настала ночь, победоносные войска ['Абдаллах-хана] взялись руками за мечи, шашки и стрелы, обрушились на неприятеля и показали образцы храбрости и смелости. Наконец, от удара подобных небу войск ['Абдаллах-хана] сердцами и мыслями [воинов] вражеского войска овладел такой беспредельный страх и ужас, что из-за крайнего испуга и сильной боязни они вложили ноги опасения в стремена бегства, бразды воли вложили в длань безвыходного положения и, вновь спрятав руки непоколебимости и важности под подол смирения, начали отступать. Поскольку они не нашли выхода, то многие из них упали на землю. [Воинами 'Абдаллах-хана] было убито около четырехсот человек конных и пеших... Маснави...
На следующий день все люди из этого отряда мятежного войска без зазрения совести и самоотверженно [выступили] против победоносного войска [Абдаллах-хана] и отчаянно и самозабвенно устроили сражение.
Воины подобного небу войска ['Абдаллах-хана] после совещания [и] обмена мнениями разделились на три отряда (фарик). Подняв на грудь оружие, надев шлемы (худ ва мигфар), они направили коней мести и битвы на этот бессовестный народ (ра'иййат) против злосчастной толпы (гурух).
Первым [выступил] Ходжа /345а/ Сайид-Хади. Уповая на милость господа, возлагая надежду на помощь его степенства Ходжи Накшбанди, он свалил на землю стрелой из лука нескольких юношей и стариков, которые были позади войска этого коварного отряда, [пуская] разящие стрелы, он удерживал других [врагов] на месте, на расстоянии полета стрелы, точно муравьев, прилипших к смоле... Маснави...
Аким-хаджи также, опираясь на безграничную, бесподобную помощь [бога] и на увеличивающееся с каждым днем счастье ['Абдаллах-хана], тронул коня храбрости. Он вынул из-за пояса меч, [подобный] крокодилу моря битв и сражений, блестящий, как вода, сверкающий, как огонь, и напал на них [т. е. врагов]. [285]
Хуши-ясаул со своей стороны, укрепив свое сердце [надеждой на] всевышнего бога и на величие обладателя счастливого сочетания светил ['Абдаллах-хана], вступил на поле битвы стопами смелости. Он вытащил лук могущества из колчана жертвоприношения и пробил брешь в жилище жизни многих из них [т. е. врагов].
Другой отряд, [отряд] балхского войска, пришел в движение и волнение стремительно, как поток, разбивающий гранит, как волнующее море. [Воины его], подняв разящие мечи и подобные дракону копья, напали на врагов. Маснави...
В тот день испытанные храбрецы [войска 'Абдаллах-хана], воины — покорители врагов, завоеватели мира, усердствовали [в бою] до такой степени, что утаивали слезы терпения в сердце храбрости.
Однако некоторые эмиры ['Абдаллах-хана], которые были в состоянии охранять агрук, сильно пренебрегли осмотрительностью и осторожностью, тем, что является необходимым условием при предводительствовании войсками. Они забыли о том, что пренебрежительное отношение к неприятелю и умаление [его достоинств] приводит к раскаянию, причиняет вред и огорчение. Поэтому враги вновь встали на ноги стойкости и важности и засучили рукава для битв и сражений. На щеках судьбы счастливого войска ['Абдаллах-хана] появились признаки слабости, бессилия и смирения. Враги, став отважными и смелыми, протянули |345б| руки для грабежа и хищения. Они взяли некоторое количество скота из окраин (хаваши) агрука и, считая это военной добычей, ввели его в крепость. Хотя внешне и казалось, что [произошло] поражение войск ['Абдаллах-хана], на самом деле это был лишь беспорядок вьющихся локонов красавицы, которая этим беспорядком похищает [сердце] возлюбленного.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 150; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!