Текст воспроизведен по изданию: Материалы по истории казахских ханств XV-XVIII веков. (Извлечения из персидских и тюркских сочинений). Алма-Ата. Наука. 1969 3 страница
На следующий день он ушел оттуда, и Иш-Кули 45 , местность очень приятная, и красивая [и] хорошая, от блеска стоянки его величества ['Абдаллах-хана] стала предметом зависти рая.
В понедельник хан находился там же. В этот день неожиданно пришел человек от Шахим-бия и Джултай-бия и сказал так: «Казахские султаны действительно погибли мученической смертью от руки Баба-султана». [Этот человек] привел с собой и того человека, который убежал от казахов и знал [об этом]. Его величество ['Абдаллах-хан] позвал его и расспросил об этом событии. Тот человек сказал: «Дело произошло следующим образом. Когда Баба-султан потерял надежду [на заключение мира] с его величеством, он направился в Туркестан. Из-за крайней растерянности он послал Джан-Кули-бия к Джалим-султану, который был отцом его жены, и [просил] его прибыть с огромным войском (джам’ийат) в одно из селений Туркестана. Они встретятся, и тогда, избрав путь совещаний, во всем великолепии поведут войско в эту сторону».
Джан-Кули-бий направился к ним [т. е. к казахам] и доставил послание (пайгам) Баба-султана.
Джалим-султан, Хакк-Назар-хан и некоторые [другие] казахские султаны прибегли к хитрости и обману и пришли к следующему решению. Они убьют его [т. е. Баба-султана] посла, а Джалим-султан и /301б/ некоторые другие совершат нападение на Баба-султана [и] покончат [с ним]. Они пришли к единому мнению [254] и договорились убить мечом мести Джан-Кули-бия. Поскольку судьба не была согласна с их решением, то человек, который должен был убить названного эмира, сжалился над ним и не совершил [убийства]. Так что он [т. е. Джан-кули-бий] с быстротой молнии и ветра убежал оттуда, пришел к Баба-султану и рассказал обо всем услышанном.
|
|
|
Что касается Джалим-султана, то он, ничего не зная обо всем этом, вместе с двумя своими сыновьями и двумя сыновьями Хакк-Назар-хана с огромной толпой людей подошел к Баба-султану. Встреча произошла на берегу реки Шараб-хане. Посоветовавшись, они пришли к такому решению. Баба-султан вместе с ним пойдет к Хакк-Назар-султану и как прикажет он [т. е. Хакк-Назар], так они и поступят. Когда, договорившись об этом, они вложили ноги в стремена и [сели] на коней, Баба-султан взялся рукой за поводья коня Джалим-султана и приказал, чтобы храбрецы, подобные крокодилам, напали на Джалим-султана и на четырех юношей.
Не успели еще [люди] этого отряда, страшного, [как] бедствие, вытащить руки из ножен смелости, как их уже убили беспощадным мечом. Поверхность этой степи окрасилась кровью их, [точно была усеяна] тюльпанами. [Стихи….]
[Баба-судтан] приказал Бузахуру отправиться в поход, чтобы настичь Хакк-Назар-хана, и если сможет, прикончить его смертоносным мечом. Хотя в это время Баба-султан и не обладал такой силой, чтобы подобное дело могло исходить от него, однако по воле судьбы и из-за силы счастья государя – покорителя мира ['Абдаллах-хана] свершилось такое дело: с тех пор, как Баба-султан ради собственного спасения отдал Туркестанский вилайет той толпе [казахов], подобной йаджуджам, его величество ['Абдаллах-хан] в дни своего правления из-за этого сильно беспокоился.
|
|
|
Словом, когда это событие действительно случилось, хан, обладатель счастливого сочетания светил, в понедельник 11-го [числа] 46 упомянутого месяца вызвал [к себе] Арслан-аталыка. Он осчастливил [его], позволив облобызать [свои] ноги. Из-за высочайшего благородства и крайней милости, которыми обладал ['Абдаллах-хан] при устройстве важных дел подданных, и из-за усердия в делах государства и страны в связи с достоверными известиями [об убийстве казахских султанов] он в приятных выражениях заговорил о мире языком, рассыпающим жемчуг. Он изволил изречь: «Скажи Баба-султану: «Мы очень обрадовались тому, что убиты казахи, давние наши и его враги. Однако, если он хочет, чтобы надолго, на многие годы полностью укрепились [255] основы дружбы (карабат), [чтобы] Ташкентский вилайет со всеми подвластными [ему] землями оставался во владении его [т. е. Баба-султана], ему следует связать арканом судьбы Бузахура, который является нашим вторым врагом. Если [Баба-султан] сможет, пусть схватит его и убьет. Если мы поступим иначе [букв. «если он пойдет против этого»], мы по мере возможности будем стараться уничтожить его [т. е. Баба-султана] и ни в коем случае не прикроем его проступки завесой прощения».
|
|
|
Вместе [с послом Баба-султана 'Абдаллах-хан] отправил Нурим-мирахура и сказал [ему]: «Следует вам вернуться обратно через десять дней, потому что мы будем ждать [вас] в этих же местах (навахи)».
Маснави….
|302б| Сам ['Абдаллах-хан] во вторник вложил ногу в победное стремя и [отправился в путь]. Он остановился в куруке 47 , в местности Кабул, и поднял знамя своей ставки. На следующий день счастливый государь пребывал на том же месте.
В четверг он вложил ноги в стремена, подобные новой луне, и тронул гнедого коня победы и славы. Счастливый и радостный [хан] для того, чтобы отдохнуть, положил голову на подушку покоя на берегу реки, от которой ответвлялся Ата-Ариги.
В пятницу 15-го [числа] 48 его величество оставался в этой местности, похожей на рай.
|
|
|
В субботу 16-го [числа] 49 он подобрал поводья, подобные метеору, и вновь расположился на берегу реки Келес, где были чудесные селения и прекрасные места [букв. «убежище»].
В течение нескольких дней [хан] ездил и охотился в этой местности. [Стихи…]
В среду 20-го раби I 50 к повелевающему, как Александр [Македонский], Ибадаллах-султану пришел от Тахир-султана его степенство, сейидское достоинство, благословенный 'Усман-ходжа-сайид Атаи 51 , который был прославлен через целый ряд предков. Он встретился с Хасан-ходжей, [являющимся] местом накибского убежища, и снискал [его] покровительство для приближения [к султану]. Через посредство упомянутого [Хасан-ходжи] он установил связь с его высочеством султаном ['Ибадаллахом]. Он вцепился рукой смирения в подол бессилия.
На следующий день Нурим-мирахур, Арслан-аталык, Ходжа-шах-бий направились от Баба-султана ко двору, подобному Сатурну. Эмиры тотчас же посадили послов на подобающие и достойные [их] места.
В эту же ночь могущественный эмир Кул-Баба-кукалташ пришел к подобному небу царскому двору [и] доложил о посланиях [256] послов. Содержание [послания] следующее. Баба-султан сказал: «Из-за своего отвратительного характера [и] глупой вражды [к хану] я с давних пор проявлял усердие в бунте злосчастных и мятежных людей и до такой степени сконфужен и пристыжен 52 , что перо сможет описать лишь один [проступок] из тысячи, немногое из огромного числа [случаев], благоухающее перо с помощью чернил в чернильнице сумеет записать лишь немногое из [всего] этого. И я никоим образом не смею просить прощения. Однако /303а/ я уповаю на то, что его величество по царской милости простит мои недавние проступки [и] прибавит еще одну милость к тем, которые он оказал [мне]. Впредь ни на йоту я не сойду с пути повиновения [и] ни на одну секунду не выпущу из рук поводья учтивости, уважения и покорности». [Стихи…]
С необычайным волнением он вспомнил суровую и строгую клятву из писания Хазрата Промыслителя. Он полностью подкрепил клятву уверениями в том, что ни под каким видом он не вынет голову из ярма подчинения и по мере возможности не сойдет с пути повиновения.
Когда Бузахур-султан узнал об [изъявленной] им (т. е. Баба-султаном) покорности ['Абдаллах-хану], он избрал путь отступления и пустился в бегство. Со своей стороны Баба-султан в погоню за ним послал Дустум-бия, сына Бултурук-бия, вместе с некоторыми другими людьми.
Неожиданно они настигли тот отряд (фарик) войска Буза-[хур]-султана, который, захватив имущество и скот Хакк-Назар-хана, преследовал последнего.
Леопарды сражения устроили битву и побоище. С обеих сторон многие люди получили ранения. На той стороне [т. е. на стороне Бузахур-султана] был убит брат 'Абдаллах-мирзы мангыта. Баба-султан изволил сказать: «Пусть его величество подождет еще десять дней. Когда Аллах захочет, [то я] поспешно отправлюсь в погоню за ним (т. е. Бузахур-султаном), найду, поймаю его и отправлю [к хану] или отрублю ему голову. Смысл всего сказанного [мною] выше в том, что я, опоясав душу поясом повиновения и преданности, буду сидеть в стороне от пути ослушания».
Его величество 'Абдаллах-хан приказал отпустить послов.
|308б| ….В тот же день [26 раби II] 53 пришло известие и от казахов о том, что Шигай-хан заглазно опоясался поясом повиновения счастливому хазрату ['Абдаллах-хану] [и] надел ярмо преданности [ему]. Чтобы доказать [свою] преданность его величеству и выразить единодушие [с ним], он выступил в поход для искоренения Баба-султана и его рода (ханидан). Исполненный сильной жажды мести, он настиг эту мятежную толпу на берегу Таласа [257] (Талаш-бойи). Когда дело дошло до сражения, битвы [и] побоища, то по воле судьбы [Шигай-хан] от [натиска] его [т. е. Баба-султана] подобрал поводья отступления. Расстроенный и рассеянный [войсками Баба-султана], он поспешно направился по пути бегства. По обращении их в бегство с поля битвы, Баба, подобно леопарду, тотчас же устроил нападение на них. Он захватил у них агрук (агрукха) 54 и весь скот, который он обнаружил в этих краях (хаваши), и вернулся обратно.
Баба-султан приблизился к городу (маузи’) Сайраму и стал ждать самаркандское войско; он надеялся, что эта толпа подобных дьяволу людей повернет поводья по направлению к нему. И тогда Баба-султан и они (т. е. самаркандские султаны) огромной толпой отправятся против победоносных войск ['Абдаллах-хана] для освобождения жителей Хисара.
[В начале джумада I 989 г.] 55 местность Кара-Тал от сияния расположения [в ней] счастливого войска ['Абдаллах-хана] стала беспредельно счастливой и благословенной.
Шигай-хан, который в течение многих лет был повелителем (фарманфарма) степей и пустынь (дашт ва биабан) и с давних пор проявлял себя как сторонник (хавахах) его величества государя ['Абдаллах-хана], вместе со своими сыновьями Таваккул-султаном 56 и другими прибыл ко двору ['Абдаллах-хана], подобного чертогу Сатурна. Через посредство некоторых столпов государства и вельмож ['Абдаллах-хана] он удостоился чести встретиться со справедливым ханом. Его величество со свойственным ему милостью и великодушием усердствовал в проявлении почтения и уважения к [Шигай-хану]. Оказав [Шигай-хану] |321б| исключительный почет и всякого рода милости, ['Абдаллах-хан] отдал ему в качестве икта 57 земли Ходженда. Он обнадежил [Шигай-]хана приятными наставлениями и [обещаниями] верной помощи [и] устроил царский пир.
Каждую минуту, каждый час хан Дашта [Шигай] языком обстоятельств пел такие слова.
Кыт’а
Я оказался под сенью солнца султанства,
Теперь я и не думаю о солнце востока,
С движением светил неба я не вступлю в ссору,
Да будет мне помощником в этом деле справедливость шаха.
В этой местности победоносное войско ['Абдаллах-хана], которое было послано для оказания помощи андижанцам, не достигнув цели и [не выполнив] возложенной на него задачи, [258]вернулось обратно. [Случилось это по следующей причине]. Было решено, что перед тем, как победоносное войско ['Абдаллах-хана] отправится в поход в Исфара 58 и Маргинан 59, оно пойдет туда [т. е. в Андижан] и соизволит оказать помощь султанам Андижана.
[Когда] Музаффар-султан 60 [и] 'Абд ас-Саттар-султан с огромной толпой войск из пустынь и степей (дашт ва биабан) достигли Исфары, [то] они освободили 'Абд ал-Гаффар-султана из темницы этой хорошо укрепленной местности и вернулось обратно. Поэтому великое могущественное войско ['Абдаллах-султана] вернулось обратно и направилось ко двору хазрата, обладателя счастливого сочетания светил, и нашло покой под сенью знамен, простирающихся до девятого неба.
В этой местности [к ним] пришло достоверное сведение о том, что Баба-султан, услышав о походе подобного небу войска ['Абдаллах-хана], ушел из Ташкента и бежал по направлению к Дашту и [городу] Туркестану. 'Абд ас-Саттар-султан [и] Бузахур-султан вместе с отрядом великих эмиров собрали [свои] кочевые племена и войска (аймак ва ахшам) в окраинах [Аркука и Кугана]. Растерявшись в этой лютой степи, они сбросили [с себя] одежды стойкости.
В связи с этим могущественный хазрат ['Абдаллах-хан] послал вперед победоносных султанов: Асфандийар-султана, сыновей Дустум-султана и Суйунч-Мухаммад-султана, Йар-Мухаммад-султана [и] Шах-Мухаммад-султана вместе со своими столпами государства, вельможами, ишик-агами [в составе] войска Султан 'Ибадаллах-султана, повелевающего, как Рустам. [Хан приказал], чтобы привыкшее к победам и торжествам войско с быстротой урагана выступило в поход, отыскало и настигло злонравных врагов. Пусть [воины] схватят их руками смелости и храбрости [и] ключом мужества и отваги откроют ворота победы и триумфа.
Вслед [за ними хан] величественный, как Кайкавус 61 , могущественный, как гора, с великолепным войском (джам’ийат) изволил выступить в поход.
Султан, славный, как Фаридун, могущественный, как Александр [Македонский], 'Ибадаллах-султан, на челе которого были видны признаки шахского достоинства и дарованного богом счастья, сел на коня в движении [красивого], как луна, похожего на небо небес, которое ни на час не перестает двигаться. Он натянул поводья, простирающиеся до девятого неба, бразды, покоряющие мир. Со своей поспешностью и чрезвычайной быстротой, точно по воле рока, он направился к врагам. Он пошел шагами [259] старания и усердия, чтобы настичь мятежников. Стихи… Его султанское величество ['Ибадаллах] назначил в качестве йараула 62 у стремени его султанского достоинства Абу-Наср-Асфандийар-султана и Суйунч-Мухаммад-султана таких эмиров ['Абдаллах-]хана, как Джултай-бий, Бики-бий, Ходжам-Кули-кушбеги, Худайберды-ясаула, и всех караульных и послал их вперед. [Он приказал им] отправиться вперед и получить достоверные сведения о положении дел у врагов; если они настигнут их [т. е. врагов пусть] сочтут долгом вступить с ними в бой и не пожалеют меча для битвы с ними и не выронят из рук соблюдения осторожности и предсмотрительности.
Победоносные султаны со всем [возглавляемым ими] войском, которому бог оказывает помощь, выступили вперед. Они натянули поводья [и отправились] с такой быстротой, что проворный вестник воображения не обнаружил бы даже пылинки позади кого-нибудь из них.
Двигаясь днем и ночью по страшной и трудной [для похода] пустыне, они дошли до того места, где услышали лай собак и воинственные крики даштийцев.
Его величество небовидный ['Абдаллах-хан] прибыл туда с отрядом крайне незначительным, в котором было, [а возможно] и не было, пятидесяти человек.
Остальное войско [хана] от того, что проходило по назначенным [ханом] местам, оказалось далеко [от него]. Поэтому [хан] остановился в этом опасном месте, в местности дикой и страшной. Люди [его], соблюдая правила осторожности и предусмотрительности, завязали рты коням.
Что касается счастливого, благословенного султана августейшего 'Ибадаллах-султана, то он, проехав весь день, дошел до Кугана и ничего не узнал о врагах.
Когда прошла одна стража ночи, он приказал высокопоставленному эмирзаде Мухаммад-Баки-бий дурману, чтобы тот взял [с собой] всех своих ишик-ага и поспешно пошел на поиски [тех, кто отправился] в поход раньше. И где бы он их не встретил, пусть он уцепится за поводья скакунов и, натянув поводья возвращения, поднимет руку возвращения. Пусть [Мухаммад-Баки-бий] твердо запомнит [букв. «знает»], если он, добравшись до них, не заставит их вернуться обратно, не передаст [им] наши слова, |322б| то, если случится что-нибудь с нашими братьями, я буду думать, что [это произошло] из-за него [т. е. Мухаммад-Баки-бия].
Повинуясь высокому повелению, названный эмирзаде с небольшим отрядом воинов, прославленных мужеством, такими, как Халман-мирза, Алла-Берди-мирза и другие, вышел в поход [260] в эту темную ночь. К концу ночи он прибыл к счастливым султанам, т. е. августейшим султанам и довел до благословенного слуха их повеление его султанского высочества [’Ибадаллах-султана].
На следующий день пришли [сюда] и некоторые славные султаны ['Абдаллах-хана], как-то: Джан-Келди-бий, Джан-Даулат-бий и другие, также посланные его султанским высочеством ['Ибадаллах-султаном за отрядом, ранее отправившимся в поход]. Здесь султан [Асфандийар], подобный Хосрову [Ануширвану], тотчас же [призвал] войско придти к единому мнению [по вопросу о возвращении назад] и вступил на путь обмена мнениями. После долгих бесед и [разговоров о сложившихся] обстоятельствах все пришли к следующему единодушному решению. Поскольку Мухаммад-Баки-бий доставил от его высочества ['Ибадаллах-султана] приказ вернуться назад, то как решил [Мухаммад-Баки-бий], так и нужно будет поступать, и нужно будет [нам] решиться на это, приведет ли это к добру или злу.
Мухаммад-Баки-бий изволил сказать: «Хотя приказ его султанского высочества ['Ибадаллах-султана] таков, однако воля обладателя счастливого сочетания светил ['Абдаллах-хана] противоположна этому, потому что [хан] не счел за благо вернуться назад. Уповая на творца всего сущего, он пошел вперед». [Стихи…]
Поскольку [хан] из-за незначительности, [находящегося при нем] войска и малочисленности [этого] отряда не счел возможным дать знать [о том, что он находится] на этой полной опасностей стоянке, враги, не зная об этом, отправили [букв. «бросили»] вперед куранков 63 и вышли в путь. Они прошли Аркук и дошли до Ак-Кургана. Поэтому ['Абдаллах-хан] счел за благо [предпринять] там следующее. Всадник ристалища храбрости с караульными осведомятся о врагах. [Хан] велел им проявить быстроту, взять у них [т. е. у врагов] немного припасов и добычи.
По той причине, что [при хане] было мало людей, он остановился и послал человека [к своему войску, находившемуся в Узгенде], чтобы сообщить о положении дел и поднять завесу с истинной картины [своего положения].
Когда из рассказа [того человека] содержание этого сообщения дошли до мстительного войска в Узгенде, [воины], заимствовав скорость у ветра, устремили вперед боевых коней и подняли руки храбрости и смелости.
В этой местности грязь в лесу и проходах была такой, что в узких местах мог проехать лишь всадник. |323а| Если [кому-нибудь] случалось отклонить в какую-либо сторону от настоящей дороги и от прямого пути, в большинстве случаев погибали и [261] конь и человек. [Здесь] выпало из люлек в грязь такое количество детей куранков и [столько, числом подобных] муравьям, лошадей и верблюдов, что благословенное перо не сумеет описать этого.
Короче говоря, это войско ['Абдаллах-хана], ласковое к друзьям, сжигающее врагов, за одни сутки прошло по трупам эту узкую дорогу, этот трудный, темный путь и перешло сквозь теснины (мазик). Оставив позади эту страшную местность, несколько дней оно двигалось по степям и пустыням. Пройдя Ала-Таг 64 , [воины] услышали, что враги находятся поблизости. Сидя на конях, они привели овеянное славой войско ['Абдаллах-хана] и присоединили [букв. «доставили»] к войску (маукаб) победоносных султанов. Поскольку они все еще полагали, что Бузахур-султан [и] 'Абд ас-Саттар-султан окажутся в составе [этих] отрядов (ахшам), они сошли с коней и вооружились. С ног до головы они облачились [букв. «погрузились»] в кольчуги и выступили против куранков. Когда произошла их встреча [в бою], с той стороны [т. е. со стороны куранков], отряд людей, которые были начальниками (саркарде) аймаков и тюрков, вооруженный и оснащенный, вышел воевать и сражаться. Больших боев и сражений не было. Та толпа [врагов], от многочисленности которой приходили в изумление степи и горы, повернула назад. С ристалища храбрости и смелости они поспешили в пустыню бегства. Счастливое войско ['Абдаллах-хана] ворвалось в их [ряды] и вступило в долину грабежа. [Воины] протянули руки для захвата военной добычи, оружия [и] скота.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 154; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!