С.А. и Л.Н. Толстые в Ясной Поляне. 24 страница
Уже после смерти Толстого, размышляя о его личности, его учении и наследии, Вернадский записал 9 августа 1911 г.: «Толстовство может существовать лишь на фоне научной работы – и является полезным коррективом для отдельных людей» (там же. С. 265).
В.В. Алексеева
ВЕСЕЛИТСКАЯ-БОЖИДАРОВИЧ Лидия Ивановна (псевд. В. Микулич; 1857-1936) — писательница. В феврале- марте 1891 г. в «Вестнике Европы» Толстой прочитал повесть «Мимочка на водах» за подписью «В. Микулич». Писатель сразу обратил на неё внимание «как на вещь талантливую и написанную, вероятно, женщиной», и просил А.С. Суворина, если тот узнает автора, передать ему восхищение Толстого этой повестью.
Веселитская родилась в Егорьевске Рязанской губ., в дворянской семье, которая вела свою родословную от семейства Божидар из Герцеговины. Дебют писательницы состоялся в 1877 г.: это были сказки и рассказы в детских журналах. Наиболее известным сочинением В. Микулич стали повести о Мимочке (1883-1893). Эта трилогия, состоящая из повестей «Мимочка- невеста», «Мимочка на водах», «Мимочка отравилась», с темой женской судьбы, любви и семьи, вызвала широкий резонанс в обществе. Своеобразие повестей о Мимочке в том, что автор почувствовала основную проблему женщины XIX в. в навязанной ей миром роли: женщина всегда вторична, подчинена, лишена независимой свободной воли. Эта книга переведена на многие европейские языки.
Своё впечатление о повести Толстой высказал в письме к Веселитской 17 ноября 1892 г.: «То, что вам передавал Суворин о моём восхищении перед вашей повестью, наверное только в малой степени выражает то, как она мне нравится. Очень интересно, что вы напишете теперь. <...> Надо, чтобы было очень, очень хорошо, чтобы было не хуже Мимочки».
|
|
|
Завязалась переписка: шесть писем Веселитской к Толстому хранятся в ОР ГМТ. Впервые Веселитская приехала в Ясную Поляну в мае 1893 г. С первого же знакомства возникли дружеские отношения: она горячо полюбила семью Толстого, много раз бывала в Ясной Поляне и в Хамовниках. Толстой характеризовал её как очень умную, серьёзную и чуткую женщину: «Она — хороший, движущийся к свету, живой человек».
Впечатления от общения с Толстым остались в дневниковых записях Веселитской. Для неё важны были мысли о мастерстве писателя: Толстой говорил, «что я должна быть увереннее в себе и идти вперёд не в смысле внешней отделки, а развиваться в глубину. Талант даётся не для щегольства, не для забавы. Надо смотреть, как в колодец, в глубину жизни. Без этого нельзя писать. Писать надо как можно больше, печатать как можно меньше. Для того, чтоб пошла чистая вода, надо, чтобы осел весь осадок» (Микулич В. Тени прошлого. СПб., 1914. С. 100). Толстой предлагал ей темы для будущих произведений, делал исправления в переводах: Веселитская переводила на русский язык произведения Гюго, Мицкевича, Шиллера.
|
|
|
Веселитская глубоко уважала и любила Толстого: «Я люблю Льва Николаевича за то, что он надел крестьянское платье и пахал. Я мечтаю о том, что вслед за ним
113
все князья и графы <...> тоже наденут крестьянское платье и пойдут на тяжёлую честную работу <...> и честным тяжёлым трудом искупят свою вину перед людьми, которые так долго за них и на них работали» (там же. С. 179).
В начале XX в. Веселитская всё реже встречалась с Толстыми. Она видела, что Толстой окружён слишком плотной толпой посетителей, гостей. Человек деликатный, она не хотела мешать и решила попрощаться с Толстыми навсегда. Последний раз она была в Ясной Поляне в 1903 г.
Лит.: Микулич В. Из переписки // Звенья. - М.; Л., 1932. Вып. 1.
Е.Г. Шестакова
ВЕСЕЛОВСКИЙ Алексей Николаевич (1843-1918) — историк литературы, академик, профессор кафедры всеобщей литературы Московского университета. В 1901—1906 гг. председатель Общества любителей российской словесности, с 1906 г. почётный академик. Разносторонний учёный-филолог, обладал обширными знаниями в области западноевропейской литературы. Автор исследований о Дидро, Свифте, Байроне, Мольере, Грибоедове, Пушкине, Гоголе, Герцене и др. Работы Веселовского печатались в «Вестнике Европы», некоторые из них Толстой читал (например, статью «Герцен-писатель», 1908 г.). В личной библиотеке Толстого имеются книга Веселовского «Байрон» (СПб., 1902) с дарственной надписью автора, оттиск его статьи «Очерки и наброски из старой и новой литературы» (Вестник Европы. 1898. Т. 1). Исследования Веселовского предвосхитили идеи сравнительного литературоведения. Учёный был знаком с Толстым с начала 1880-х гг. В книге «История новейшей русской литературы» (М., 1918) касался творчества Толстого.
|
|
|
В трактате «Что такое искусство?» Толстой полемизировал с современными и прошлых времён теориями искусства. Истинное искусство он видел в отсутствии «подражаний», «заимствований», «подделок под искусство». По Толстому, «всякое заимствование целых сюжетов или различных сцен, положений, описаний есть только отражение искусства, подобие его, а не искусство» (30: 116). Средствами «подделки под искусство» являются «заимствования, подражательность». Общие места, «заимствованные из прежних художественных произведений», Толстой называл «поэтичными предметами». Это суть «девы, воины, пастухи, пустынники, ангелы, дьяволы во всех видах, лунный свет, грозы, горы, море, пропасти, цветы, длинные волосы, львы, ягнёнок, голубь, соловей» (30: 113). Не исключено, что это была скрытая полемика с новыми, современными литературными теориями Ф.И. Буслаева и А.Н. Веселовского.
|
|
|
А.Н. Полосина
ВИВЕКАНАНДА Свами (наст, имя Нарендранатх Датта; 1863-1902) – индийский философ, общественный деятель, представитель неоведантизма. Ученик Рамакришны.
С сочинениями Вивекананды Толстой впервые познакомился в 1896 г. Его корреспондент, индус Тод, прислал в Ясную Поляну книгу Вивекананды «Философия йоги». В ответном письме Толстой высоко оценил это сочинение: «Книга очень замечательная, и я много почерпнул из неё. Метафизическая сторона учения, установление того, что есть истинное я человека, превосходна» (69: 146-147). Толстой сразу почувствовал в авторе духовно близкого себе человека и впоследствии всегда интересовался его сочинениями. В 1907 г., узнав от И.Ф. Наживина о книге Вивекананды «Речи и статьи», Толстой просил его прислать в Ясную Поляну это сочинение: «Чтение таких книг больше, чем удовольствие, это расширение души» (77: 151). В марте 1908 г., прочитав речь Вивекананды «Бог и человек», Толстой отметил: «Статья индуса особенно поразила меня. Это необыкновенно хорошо» (56: 483).
В 1908 г. бомбейский корреспондент Толстого С.Р. Читель прислал в Ясную Поляну двухтомник сочинений индийского философа. Толстой заинтересовался книгами. Мысли Вивекананды наталкивали его на собственные рассуждения, отразившиеся на страницах его дневника. Он признавал, что в сочинениях Вивекананды много мыслей для «Круга чтения». Но сборник был к тому времени уже издан, менять что-либо в нём Толстому не хотелось. В книги «На каждый день» (44: 330) и «Путь жизни» (45: 68) он включил фразу из Вивекананды о непознаваемости Бога. Была у него идея издать в «Посреднике» избранные мысли Вивекананды, но осуществить это не удалось.
Имя Вивекананды упоминалось в публицистических статьях Толстого последних лет жизни: «Религия и наука» (37: 361), «О воспитании (ответ на письмо В.Ф. Булгакова)» (38: 68). В «Письме к индусу» Толстой отмечал «весьма интересные сочинения индусского писателя Свами Вивекананды» и поместил в качестве эпиграфа цитату из его труда (37: 259-260).
114
Метафизическая составляющая учения Внвекананды – представление о Божественной природе человеческой души, стремящейся соединиться с Абсолютом, – особенно привлекала внимание Толстого. Однако близость Вивекананды к некоторым традиционным для индуизма религиозным положениям вызывала неприятие писателя, считавшего, что не нужны «новые объяснения и оправдания старых религиозных суеверии, как это делали <...> Внвекананды. Баба-Бхаратн и другие» (37: 271-272). Негативно отозвался Толстой о «Раджа-йоге» -- одном из самых популярных сочинений Внвекананды, содержащем изложение традиционной восьмиступенчатой системы йоги (ЯПЗ. 3. С. 127). Такие элементы индусской религиозной практики, как йогические упражнения, чтение мантр и пр., были чужды Толстому. Несмотря на это, он не мог не восхититься глубиной сочинений Вивекананды, который, как и многие индийские авторы, активно использовал ведическую мудрость. Сравнивая сочинения русских богоискателей (участников сборника «Вехи») и индийских (Рамакришны и Внвекананды), Толстой отдавал предпочтение индусам. Вивекананду Толстой часто называл одним из выдающихся мыслителей Индии (ЯПЗ. 3. С. 404; 4. С. 213).
Толстого и Вивекананду часто сближают как проповедников единства религиозной истины, противников религиозной, расовой и национальной нетерпимости. Вивекананда воспринимал религии как радиусы круга, каждый из которых одинаково ведёт к центру – к познанию Бога. Толстой тоже любил подобную схему, только радиусы круга сравнивал с верующими, которые с разных сторон приходят к осознанию религиозной истины. Мыслители подчёркивали несостоятельность материализма и атеизма, видели спасение общества от бед в религии, полагали необходимым идти по пути нравственного совершенствования, бороться с грехами; считали, что духовное развитие личности неизбежно должно привести к освобождению от оков материальной природы, приблизить к Богу.
Для обоих мыслителей очень важна рационалистическая составляющая в философии, оба отвергали слепое следование традициям. «Позвольте человеку мыслить! <...> Вся слава человека в том, что это – мыслящее существо», - писал Вивекананда (см. Костюченко В.С. Вивекананда. М., 1977. С. 76). Под этими словами мог бы подписаться и Толстой.
Вивекананда пытался примирить религию с данными разума, в т.ч. и с научным знанием. Толстой, также считавший, что религиозная вера не может противоречить разумному осмыслению мира и даже, наоборот, должна основываться на нём, подверг серьёзной критике современную ему науку, далёкую от истинного знания – знания смысла человеческой жизни.
Вивекананда выступал против абсолютизации ритуала, считая ритуал в религии средством, а не целью; Толстой категорически отвергал необходимость религиозного ритуала. И тот и другой отрицали чудеса, считая их «камнями преткновения на пути к истине» (там же. С. 100). Оба негативно относились к креационистской доктрине, т.е. не считали возникновение мира, жизни, человека результатом Божественного творения.
По-разному воспринимали мыслители идею непротивления злу насилием. Вивекананда, высоко оценивавший идеал ненасилия, считал его, в отличие от Толстого, утопичным, далёким от практической жизни.
Большое внимание Толстой и Вивекананда уделяли социальным проблемам, считая, что необходимо преодолеть существующую в мире несправедливость, веря в лучшее будущее человечества, резко критикуя язвы капиталистического строя, защищая интересы крестьян. Вивекананда в Индии осуждал кастовые привилегии, социальное неравенство, призывал помогать бедным, страдающим от голода. Сословные пережитки критиковал в своих работах и Толстой, неоднократно принимавший участие в оказании помощи голодающим крестьянам.
Лит.: Шифман А.И. Лев Толстой и Восток. М., 1971. С. 128-131; Гнатюк-Данильчук А. Толстой и Вивекананда // Индия - Россия: Диалог цивилизаций. М., 2003. С. 77-91.
Ю.В. Прокопчук
ВИТТЕ Сергей Юльевич (1849 — 1915), граф – политический и гос. деятель России, управляющий Министерством путей сообщения (1892), управляющий Министерством финансов (1892-1903), председатель Комитета министров (1903-1905), председатель Совета министров (1905-1906). Под его руководством были реализованы масштабные экономические проекты: сооружена Сибирская железнодорожная магистраль, проведена денежная реформа на основе золотого обращения, введена винная монополия. Противодействовал агрессивной политике Японии на Дальнем Востоке, поддерживал политический курс на сближение с Китаем, возглавлял российскую делегацию, подписавшую Порт-
115
смутский договор с Японией, за что получил титул графа. Автор ряда положений Столыпинской аграрной реформы и Манифеста 17 октября 1905 г., подготовленного по поручению Николая 11 («Манифест об усовершенствовании государственного порядка»).
Письменное общение Толстого и Витте началось в 1896 г., когда у писателя, уже опубликовавшего «В чём моя вера?», «Царство Божие внутри вас» и др. религиозно-философские произведения, сложилось стойкое понимание того, что христианство как учение о любви, смирении и прощении обид несовместимо с государством и насилием власти. Мысль о том, что с помощью гос. насилия невозможно улучшить жизнь людей, стала для Толстого несомненной истиной, что в полной мере проявилось и в его общении с Витте.
29 октября 1896 г. Толстой получил письмо от А.М. Кузминского, сообщившего о желании Витте, в ту пору управляющего Министерством финансов, посетить Ясную Поляну и поговорить с Толстым о введённой в России винной монополии и об устройстве правительственных обществ трезвости. Толстой счёл встречу ненужной. Отвечая Кузминскому 13-15 ноября, он подробно объяснил, почему не видит смысла в этой встрече. «Я думаю, что обращение ко мне г-на Витте и желание моего участия в деле, которым он занят, основано на недоразумении. Во всём, что я пишу в последние года о вопросах социальных, я выражаю, как умею, мысль о том, что главное зло, от которого страдает человечество, и всё неустройство жизни происходит от деятельности правительства. Одна из поразительных иллюстраций этого положения есть не только допускаемые, но неизбежно поощряемые правительством приготовление и распространение губительного яда вина, так как эта продажа даёт одну треть бюджета. По моему мнению, если правительство считает справедливым употреблять насилие для блага граждан, то первое употребление этого насилия должно бы было быть направлено на полное запрещение яда, губящего и физическое и духовное благо миллионов людей. Если правительство считает возможным запретить игорные дома и многое другое, то оно точно так же может запретить водку, как она запрещена во многих штатах Америки. Если же оно пользуется этим доходом и позволяет то, что оно могло бы запретить, то как же оно может желать уменьшить потребление вина. Так что общества трезвости, учреждаемые правительством, не стыдящимся самому продавать через своих чиновников яд, губящий людей, представляются мне или фарисейством, или игрушкой, или недоразумением, или и тем и другим и третьим вместе, которым я поэтому никак не могу сочувствовать. <...> Мы стоим на таких отдалённых друг от друга точках, и думаю, что и направления, по которым мы движемся, до такой степени противоположны, что ничего из этого свидания, кроме потери времени, выйти не может» (69: 205-206).
В 1902 г. возобновился письменный диалог с Витте: поводом стал арест тульского крестьянина М.П. Новикова, подавшего докладную записку о бедственном положении крестьян в тульский комитет Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Толстой остро переживал произошедшее. 27 октября 1902 г. он послал Витте письмо с просьбой помочь Новикову, «человеку, живущему своими трудами, семейному, слабому здоровьем и в высшей степени достойному уважения». В этом письме Толстой предложил Витте задуматься над тем, чем на самом деле занимается созванное по его министерскому распоряжению Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности. «Страшно подумать о том, - писал Толстой, - что сельскохозяйственные комитеты, назначение которых – улучшить положение крестьянства, служат новым орудием извлечения из среды крестьянства всех лучших людей» (73: 314).
Опасаясь, что его письмо не дошло до адресата, Толстой 17 ноября 1902 г. повторно направил Витте письмо с ходатайством об освобождении Новикова из-под ареста. «Может быть, - писал Толстой, - вы не получили моего письма или, если и получили, не нашли нужным отвечать на него, во всяком случае я считаю себя обязанным перед своею совестью сделать всё, что могу, для избавления М. Новикова от совершённого над ним насилия, и потому ещё раз очень прошу вас помочь этому человеку освободиться от тех людей, которые схватили и держат его» (73: 326).
Витте ответил Толстому 22 ноября 1902 г.; он сообщал, что уездные комитеты действуют под наблюдением местных властей и ему не подчинены, что просьба Толстого об освобождении Новикова передана министру внутренних дел. Витте ощущал личную ответственность за события, связанные с заключением Новикова под стражу. Об этом он поведал в воспоминаниях: «Граф Лев Толстой (известный писатель), ходатайствуя об одном крестьянине, подвергнувшемся за свои мнения, высказанные в совещании, аресту и ссылке, не
116
без некоторого основания упрекал меня в провокации» (Витте С.Ю. Воспоминания: В 3 т. М.; Пг., 1923-1924. Т. I. С. 438). В конце декабря 1905 г. Толстой начал работу над «Обращением к русским людям. К правительству, революционерам и народу». В письме В.Г. Черткову 13 февраля 1906 г. он кратко раскрыл историю появления этой статьи: «...статья эта образовалась из написанного мною довольно горячего обращения к правительству, под которым я невольно представлял себе Витте» (89: 35-36). Реалии управления страной и образ Витте I носителя гос. власти были для Толстого прочно связаны между собой.
М.А. Лукацкий
ВЛАСОВЫ
Влас Кириллович (1801-1881) – крестьянин Волконских, затем Толстых. Переведён из деревни Ягодной между 1816—1824 гг. во двор крестьянина Евсея Родионовича как его «приёмуш». Вскоре Влас остался хозяином двора и дал начало роду крестьян с фамилией от его имени. Семья его многочисленная.
Толстой хорошо знал эту огромную семью. Влас послужил прототипом одного из героев романа «Декабристы». Упоминался он и в «Дневнике помещика» 7 июня 1856 г. Толстой собрал для совета нескольких стариков. Пришёл «Влас, болезненный, развратный старик» (5: 254). Упомянут Влас в записной книжке 13 марта 1879 г.: рассмотрение в волостном суде его дела со старшим сыном Аввакумом о дележе имущества. «Влас 80 лет, горбатый, слепой, плюгавый, рыжий, длинные космы». Таким Влас изображён и в «Декабристах».
Прокофий Власиевич (1839-1912) – яснополянский крестьянин; многосемейный, трудолюбивый. Рассуждал обстоятельно и трезво, был справедлив и добр, отзывчив на чужую беду; стойко переносил бесконечные удары судьбы. Один из ближайших друзей Толстого; бывший его ученик в яснополянской школе.
С Толстым Власова связывали дружеские отношения многие десятилетия. Писатель очень ценил его, советовался, в жизни всячески помогал. Перед уходом из Ясной Поляны из деревенских жителей долго беседовал именно с ним.
Власов был человеком деликатным в отношениях с людьми, оптимистом, нравственно здоровым человеком. Толстой писал о нём в статье «Христианство и патриотизм». Участие Власова в беседе о войне с гостем Толстого из Франции навело писателя на глубокие размышления и вывод, что «если бы все были Прокофии, то не было бы войны» (52: 252). Для писателя Власов был олицетворением народа. Вот каким запечатлел его Толстой:«вид шершавого, с трухой в волосах, высохшего от работы, загорелого, всегда усталого и, несмотря на свою огромную грыжу, всегда работающего Прокофия с своими распухшими от работы пальцами, в его спущенных домашних портках, разбитых лаптях, шагающего с огромной навилиной сена на плече той не ленивой, но экономной на движения походкой, которой движется всегда рабочий человек» (39: 51-52).
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 157; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!