Стилистические ресурсы русского языка как предмет исследования лингвистической стилистики 7 страница

О важности стилистики как теоретической основы культуры речи неоднократно говорили В.В. Виноградов и Г.О. Винокур, заложившие основы научной культуры речи, опирающейся именно на функциональный подход. Напомним слова В.В. Ви­ноградова о том, что стилистика «является своего рода верши­ной исследования языка, теоретической основой раз­вития национальной речевой культуры» (разрядка наша. — М.К.). Известные современные теоретические (как и практические) разработки проблем культуры речи, например Л.И. Скворпова, В.Г. Костомарова, А.А. Леонтьева, А.Н. Васильевой и др., имеют, несомненно, функционально-стилистическую направленность.

До сравнительно недавнего времени не была еще развита те­ория и практика редактирования (нехудожественной литерату­ры) на научной основе. Так, редакторы специальной (научной) литературы нередко ориентировались либо на норму художе­ственной речи, либо на какие-то усредненные нормативы, не учитывающие специфику речи в конкретных типах текстов. Формированию самой этой отрасли — редактирования специ­альной литературы — во многом способствовало развитие фун­кциональной стилистики.

На данные стилистики опирается и вузовская дисциплина «Лингвистический анализ художественного текста», поскольку одним из принципов анализа является учет специфики того или иного функционального стиля, к которому относится изучае­мый текст, так как этот фактор влияет на отбор и организацию языковых средств.

О значимости и эффективности функционального подхода в преподавании языка говорил еще И.А. Бодуэн де Куртенэ, подчер­кивая необходимость отражения в учебной литературе «живого» материала, «грамматических тонкостей». Основы функцио­нального подхода в методике обучения языку были, как известно, представлены и в работах Л.В. Щербы. Однако, к сожалению, принципы эти с большим трудом и весьма медленно проникали в школьную практику. Но теперь именно в связи с развитием лингвостилистики ученые и методисты ясно осознали необхо­димость введения функционально-стилистических принципов в методику преподавания языка.

Подробнее о значении стилистики для методики преподава­ния языка см. далее (§ 63). Здесь лишь приведем высказывание К.А. Долинина в этом плане: «Стилистика — это не роскошь, а лингвистическая дисциплина, изучающая важную и неотъемле­мую часть системы языка, без знания которой нельзя и думать о том, чтобы успешно преподавать его» (Стилистика французско­го языка. J1., 1978. С. 52). И о значение функциональной стили­стики для ее последующего развития см. §§ 68—70.

Таким образом, стилистика как раздел языкознания имеет большое значение для развития и теории языка и ряда приклад­ных дисциплин, в частности методики преподавания языка.

5 Заказ 23

I. ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ, КАТЕГОРИИ И ПРОБЛЕМЫ СТИЛИСТИКИ

О некоторых понятиях стилистики: стилистических коннотациях (значениях, окрасках), стилистических средствах и других.

О парадигматике и синтагматике в стилистике

§ 23. В лингвистической и собственно стилистической лите­ратуре широко употребляются указанные в названии главы сло­ва-понятия, хотя не все из них получили пока общепринятые определения. Все они теснейшим образом взаимосвязаны и представляют обычно собственно системный, внеконтекстуаль- ный аспект языка.

Как известно, в языке, в частности в его словарном составе, выделяется обычно план содержания, внутренней стороны (закрепленной в материальных, звуковых комплексах), иначе — значения. Значение (семантический состав слова) рассмат­ривается как особая форма отображе ния предмета дей- ствительности (явления, качества, процесса и т.д.) в со­знании, как отношение, по выражению Д.Н. Шмелева, «между звуковым комплексом и понятием и как отнесенность звуково­го комплекса к явлениям действительности» (ср. основное на­значение слов — называть предметы и явления окружающей действительности). В целом такое определение акцентирует по­нята йно-логическую трактовку языка (его отражательную, по­знавательную, абстрактно-логическую способность). Согласно этой трактовке в значении слова, помимо предметной инфор­мации, понятийно-логического компонента, выделяются кон­нотации— дополнительные значения, т.е., по определению

О.С. Ахмановой в «Словаре лингвистических терминов», «со­путствующие семантические или стилистические оттенки... для выражения разного рода экспрессивно-эмоционально-оценоч­ных обертонов» (С. 203—204). Примерно в этом же смысле ис­пользуются термины: окраска (стилистическая, экспрессивно- эмоциональная, функционально-стилистическая), стилисти­ческая маркированность (-овка). Ср.: «...окраска — то же, что коннотация» (Там же, с. 285).

Итак, стилистической коннотацией языковой единицы являются те дополнительные к выражению предмет­но-логического и грамматического значений экспрессивные или функциональные свойства (компоненты значений), кото­рые ограничивают возможности употребления этой единицы определенными сферами и условиями общения и тем самым не­сут стилистическую информацию.

Эти стилистические признаки имеют постоянный характер и воспроизводимость в определенных условиях. По выражению Д.Н. Шмелева, «значимым в слове является не только его "пред­метное" значение (понятийное содержание), но и его экспрес- сивно-стилистическая окраска в широком смысле» (Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973. С. 254).

Стилистическая коннотация — одно из центральных понятий стилистики. В современной лингвистической литературе этот термин обычно употребляется в качестве синонима не только к стилистическому значению, но и к стилистической окраске, мар­кировке, поскольку под ним разумеется часть семантической структуры языковой единицы. Поэтому здесь используется этот более широкий термин. (Это в какой-то степени перекликается с употреблением Е.Ф. Петрищевой также одного термина — окрас­ка, со ссылкой на неразличение в литературе терминов стили­стическое значение и окраска) (Петрищева Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка. М., 1984. С. 17.)

5*

§ 24. Следует сказать, что вопрос о стилистических значени­ях и окрасках, а также принципах их классификации весьма сложен и не нашел еще, к сожалению, в литературе общеприня-

67

того и удовлетворительною решения. Прежде всего не определе­ны различия и даже соотношения понятий: значение — окраска (стилистические), семантическое — стилистическое, хотя изве­стны попытки решения этих вопросов (Т.Г. Винокур, Н.М. Ра- зинкина, В.И. Шаховский). Это не случайно, поскольку на­званные понятия теснейшим образом взаимосвязаны, а сами явления, вероятно, нерасчленимы (стилистический феномен обычно связан с семантической нюансировкой), если, конечно, не сводить семантику лишь к соотнесенности единиц с денота­том, к сугубо предметному и понятийному аспекту. Последнее, однако, свидетельствовало бы об узком, обедненном понима­нии не только языка, но и мышления и познания (сведение их лишь к логико-понятийной стороне), что было бы неверно. Ср. справедливое и симптоматичное в аспекте затронутой проблемы высказывание Д.Н. Шмелева: «Сказать, что, например, глаголы грясти и шествовать... имеют такие-то значения без определе­ния их стилистической роли, это значит, по существу, отказаться именно от их семантического определения, подменив его приблизительной формулой предметно-понятий­ных сопоставлений» (разрядка наша. — М.К.) (Очерки по сема­сиологии. С. 111).

В связи со сказанным позитивны те подходы к решению указанной проблемы, при которых семантическое и денотатив­ное трактуются шире, чем собственно предметная отнесенность слова, и когда в семантику включаются и коннотативные ком­поненты. (Тенденцию к совмещению, а не противопоставлению семантики и прагматики находим у ряда авторов теоретических работ.) Отсюда справедливо, например, мнение В.И. Шахов­ского о том, что экспрессия и оценка — это элементы денотации, что эмотивный компонент участвует в номинации, что денота­тивные и коннотативные компоненты в слове взаимодействуют и потенциально равноправны (Шаховский В.И. Эмотив­ный компонент значения и методы его описания. Волгоград, 1983. С. 16—29). Последнее утверждение особенно важно и весьма правомерно при учете, в частности, того, что согласно данным гносеологии и психологии осознание неотделимо от оценки, от выражения отношения к воспринимаемому предме­ту, явлению.

Пока что нерешенным оказывается и вопрос соотношения понятий: стилистическое, экспрессивное, эмоциональное, оце­ночное; большей частью в первое включаются три следующих. Гак, наличие у языковых средств оценки (впрочем, как и эксп­рессии, эмоциональности) позволяет многим исследователям отнести их к стилистически окрашенным. Напри­мер, в работе Е.Ф. Петрищевой в стилистически окрашенной лексике совмещаются единицы эмоциональные, экспрессив­ные и оценочные. Однако В. И. Шаховский стремится разли­чать эмотивные компоненты, с одной стороны (называя лишь и х коннотативными), а экспрессивные и оценочные (как дено­тативные) — с другой.

Все это, конечно, сказывается на попытках систематизации со­ответствующих коннотаций и стилистически окрашенных средств, выражается в отсутствии единообразной классификации.

Очевидно, одним из конструктивных путей решения этого сложного вопроса является различение функционального (ре­чевого) и системно-структурного аспектов языка. Т.Г. Винокур, например, стилистическое значение рассматривала примени­тельно к узусу, к употреблению.

§ 25. Думается, в аспекте функциональной стилистики можно было бы предложить следующее определение функциональ­но-стилистического значения: это тот компонент смысловой стороны языковой единицы, который способен реа­лизовать свои функционально-стилистические потенции при употреблении этой единицы, делая последнюю стилеобразую- щей в речевой системе другихстилеобразующихсредств данной речевой разновидности (например, настоя­щее вневременное в контексте научной речи или настоящее долженствования в деловой оказываются функционально-сти­листически значимыми).

А вообще, если исходить из предмета стилистики, то в самом общем смысле стилистически значимыми в языке и речи следует считать все те языковые средства и способы их употреб­ления, которые способствуют достижению выразительности речи, эффективной реализации коммуникативных задач в той или иной сфере и стилевой специфике последней. Это достига­ется как стилистически маркированными в системе языка (вне- контекстуальными), так и другими языковыми единицами. С этих позиций любая маркировка языковой единицы и закономерно­сти ее использования, отвечающие указанным задачам, являют­ся стилистически отмеченными, т.е. признаком стиля. В связи с этим стилистической оказывается не только отнесен­ность средств к определенной сфере (как полагают некоторые), но и эмоциональность, экспрессивность, оценочность. Однако поскольку не ко всем этим случаям применим термин значение (в строгом лексикологическом и семантическом смысле), то, вероятно, правомернее пользоваться обозначением окраска. Та­ким образом, допустимо синонимичное употребление обоих терминов (стилистические значения и окраски), что соответству­ет сложившейся традиции, либо объединение того и другого бо­лее общим словом — коннотация.

§ 26. Стилистические коннотации по природе своей (по происхождению и функционированию) неоднородны. Можно говорить о трех их разновидностях.

1. Оценка, отношение к содержанию языковой единицы за­ключены в самом ее значении (сюда можно отнес­ти и случаи переноса и «ввод» этой оценочности через аф­фиксальные элементы), например: губошлеп, забулдыга, кляча, мешанина, книжонка, дуб (о человеке), тряпка (о мужчине). Здесь как бы опредмечивается и именуется само отношение к называемому предмету (в широком смысле слова) и само зна­чение по природе своей коннотагивно. Назовем такие конно­тации собственно эмоционально-экспрессивными.

2. В самом логико-понятийном значении непосредственно не заключены оценка или отношение к предмету, но они как бы сопутствуют ему (в этом смысле выступают как созначения) благодаря тому, что языковая единица употребляется (либо употреблялась раньше, традиционно) в контекстах, сферах употребления оценочной значимости: большей частью — высоких, торжественных либо сниженных. Например: гря­дущий, стяг, стезя, очи и т.п.; назовем их условно традици- онно-экспрессивными.

Заметим, что резкой грани между этими двумя разновидностя­ми нет: традиционно-экспрессивная коннотация может нередко осознаваться как эмоционально-экспрессивная либо «перехо­дить» в нее. Ср. ставший хрестоматийным пример: У Ули не глаза, а очи, где подчеркивается оценочный момент. В связи с этим на­помним о мнении Д.Н. Шмелева, согласно которому стилистичес­кое значение может влиять на понятийное содержание, во всяком случае, оно всегда окрашивает восприятие смысла слова.

3. Коннотации заключаются не в оценочное™ и выражении от­ношения к называемым предметам, а в отнесенности к о б ы ч- н о й для языковой единицы сфере употребления, функциональной разновидности языка. В данном случае можно говорить, что это — коннотации собственно функцио­нальные: исходящий, дебет, истец; лабиализованный, гносео­логия, синхрофазотрон; коммюнике, репортаж и т.д. Это сред­ства функционально-стилистически окрашенные.

Итак, первые две разновидности коннотаций относятся к экспрессивно-эмоциональным и экспрессивно-оценочным, третья — к функционально-стилистическим. Эти две группы различаются между собой по степени окраски: весьма яркой — в первой группе (двух первых разновидностях, взятых вместе) и менее определенно и отчетливо выраженной — во второй, именно потому, что первая связана с выражением оценочно- с т и, отношения, а вторая обычно лишь указывает на сфе­ру употребления, сигнализирует о ней. Эмоционально-экспрес- сивная окраска как бы органически присуща языковой единице в отличие от функциональной, которая обусловлена лишь пре­имущественным употреблением языковой единицы в той или иной сфере.

В классификации Е.Ф. Петрищевой стилистически окрашен­ная лексика представлена следующими тремя группами:

1) сообщающая о сфере употребления (книжная, разговорная, соотносительная с тем или иным функциональным стилем);

2) сообщающая об отношении говорящего к предмету речи (разно­го рода эмоционально, экспрессивно окрашенная и оценочная);

3) характеризующая говорящего (нелитературная, просторечная, сленг, диалектная и т.д.).

Таким образом, и здесь в собственно литературном языке выделяются те же группы (третья относится к нелитературному языку).

Итак, в одном случае — неотделимость окраски от значения языковой единицы (взятой внеконтекстуально), в другом — преимущественная роль условий ее употребления в определен­ной сфере. Правда, нельзя сказать, что во втором случае нет связи с основным значением единицы. Наблюдения показыва­ют, что существует строгая зависимость между семантико-сти- листической стороной языковой единицы и преимущественной сферой ее употребления. В результате то или иное значение полу­чает определенную стилистическую квалификацию и окрашен­ность. Ср., например, входящие и исходящие (бумаги), ходатай­ство, клиент, пациент. Ср. также случаи окраски грамматического значения, например так называемое настоящее долженствова­ния, характерное для официально-деловой речи: Капитальный ремонт лежи т на нанимателе (в смысле: «должен лежать, осуществляться»). Данное грамматическое значение оказывается функционально-стилистически окрашенным. (Весьма возмож­но, что само появление в языке именно такого значения обус­ловлено коммуникативными нуждами соответствующей сферы общения. Правда, степень яркости этой окраски обычно слабее, чем эмоционально-экспрессивной.)

Таким образом, и функциональная стилистическая окраска может быть органически присуща языковой единице; при этом функциональная окраска особенно заметна в конкретном выс­казывании. К тому же в процессе употребления (и в зависимости от специфики сферы общения, функциональной разновиднос­ти) функциональная окраска может нередко совмещаться с оценочной. Это характерно для многих слов деловой (в частно­сти, канцелярской), публицистической (одним из признаков которой является открытая оценочность) и разговорно-обиход­ной речи.

Следует сказать также, что те или иные экспрессивные окрас­ки и соответствующие языковые единицы имеют тенденцию упот­ребляться в определенной, конкретной сфере общения. Именно поэтому языковые единицы обладают одновременно двумя разновидностями окраски — экспрессивной и собственно функ­циональной, что и помечается в словарях посредством наличия у одного слова двух, а то и трех стилистических помет. Напри­мер, публицистические средства языка (аспект функциональных стилей) обладают в то же время торжественными, поэтическими, риторическими или, напротив, уничижительными оттенками. Ср. отечество, вояж, вития, вещать. Поскольку в большинстве случаев экспрессивная окраска совмещается с функциональ­ной, одни и те же окраски нередко относятся различными авто­рами к разным стилистическим аспектам. Например, по наблю­дению Е.Ф. Петрищевой, возвышенную лексику (экспрессивный аспект) некоторые ученые относят к одной из разновидностей лексики книжной (функциональный аспект). Некоторые груп­пы функционально окрашенных средств, например канцеля­ризмы, как отмечает Т. Г Винокур, одновременно «всегда стили­стически самодостаточны, и экспрессивно-смысловая их нагрузка очень велика» (разрядка наша. — М.К.).

Вместе с тем другие функционально-стилистические сред­ства, по мнению ряда авторов, вообще лишены какой-либо сти­листической окраски. Обычно при этом имеются в виду термины. По-видимому, отсутствие экспрессивной окраски, сопутствую­щей функциональной, принимается за отсутствие стилистиче­ской окраски вообще. Вернее, однако, считать, что термин (в особенности узкого специального употребления) наделен опре­деленной функционально-стилистической окраской: он несет на себе печать научного стиля и привносит ее в той или иной степени в контекст, в котором используется.

§ 27. Обычно стилистические коннотации и средства, их не­сущие, выделяются на фоне нейтральных. При этом стилисти­чески нейтральными называются такие языковые еди­ницы, которые могут использоваться в различных сферах и условиях общения, не привнося в высказывание какого-то осо­бого стилистического признака. Это, например, такие обще­употребительные слова, как дом, рука, человек, гора, читать, го­ворить, красный, легкий и т.д. Именно на фоне этих языковых единиц выделяются средства со стилистическими коннотация­ми. Таким образом, это своеобразный нулевой (стилистически) уровень, причем в аспекте системы языка, внеконтекстуальном. Но и этот нуль по-своему тоже стилистически значим.

В живом употреблении, в контексте — особенно в речи раз­говорной, публицистической, в художественных произведениях — нейтральные единицы способны приобретать особые стилисти­ческие окраски, что следует учитывать при анализе текста.

В узусе может происходить как нейтрализация стилистичес­ких окрасок, так и их видоизменение и стилистическое обога­щение при «столкновении» единиц разных стилистических (в том числе нейтральных) окрасок. Подробно этот вопрос осве­щен в книге Т.Г. Винокур «Закономерности стилистического использования языковых единиц» (М., 1980).

При всем своеобразии видов стилистической окраски следует учитывать, что резких границ между ними в процессе употреб­ления обычно не наблюдается. Среди единиц, имеющих соб­ственную стилистическую окраску, обнаруживается постоянное взаимодействие, а особенности их использования могут видо­изменять характер окраски: окраска ласкательное™ и одобре­ния может переходить в ироническую и т.д. Например: Опять спорят! Вот будет к и и о! (нейтральное с экспрессивной конно­тацией); Замарашка ты моя милая! (переход общеязыковой неодобрительной коннотации в ласкательную); Опять разгла­гольствует, прямо вития какой-то! (высокое, устарелое в зна­чении неодобрительного, сниженного). Ср. стилистическое столкновение изначально противоположных окрасок: «Гряду­щий хам» (высокое, торжественное и низкое, просторечное).

---

Дата добавления: 2019-03-09; просмотров: 552; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!