Совесть-воспоминание у Ахматовой как архетип культурного осознаваемого
Концепты и символически воспринятые образы приходят в поэзию как продукты коллективной работы культурного сознания. Они становятся частью поэтического мира данного автора только в случае глубокого внедрения в сознание индивидуальное. Некое внеличностное знание – постоянно присутствующие и повторяемые в мировой литературе представления, образы, мифы, сюжеты ныне принято связывать с понятием архетипа.
Архетип в современном литературоведении предстаёт во множестве вариантов нестрогого употребления в качестве синонимов «темы», «образа», «символа», «мифа» и т. п. Первоначальное значение термина, введённого К. Г. Юнгом, было иным, хотя тоже не совсем строго очерченным. Психолог понимал под ним некие изначальные схемы сознания, порождённые общностью человеческих инстинктов (отсюда представление об архетипе как феномене коллективного бессознательного). Эти чисто формальные структуры Юнг полагал неизменными, но способными к бесконечному варьированию в конкретных снах, мифах, символах.
Для литературоведения такое понимание термина не всегда продуктивно: часто оно становится предлогом для упрощения и схематизации, приводит к потере уникальной образной и смысловой специфики произведений. С. С. Аверинцев заметил: «Но много ли, собственно, я узнаю о Гёте и Сент-Экзюпери, если мне сообщат, что Эвфорион и Маленький Принц – варианты одного и того же архетипа дитяти?» [4, с. 142]. Сам Юнг в работе «Аналитическая психология и поэтико-художественное творчество» подчёркивал необходимость разграничения психологии и эстетики: «…только та часть искусства, которая охватывает процесс художественного образотворчества, может являться предметом психологии, но никак не та, которая составляет собственную сущность искусства. Эта вторая его часть вместе с вопросом о том, что такое искусство само по себе, может выступать как предмет лишь эстетическо-художественного, но не психологического способа рассмотрения» [697, с. 67].
|
|
|
Тем не менее, понятие архетипа оказалось востребованным в эстетике и литературоведении как, по мнению С. С. Аверинцева, противоречивая, но небесплодная «попытка расшифровать психологический смысл словечка “сверхличный”» [4, с. 140]. Применительно к литературоведческим задачам понятие требовало переосмысления. Поскольку представление о «коллективном бессознательном» открыто «интериндивидуальным контактам» и общепризнанно соотносится с социальностью [4, с. 140], то вполне естественно, что современные исследователи предпочитают для определения архетипа опираться на систему координат, предоставляемую культурой: «Содержание культурных архетипов составляет типическое в культуре, и в этом отношении культурные архетипы объективны и трансперсональны. Формирование культурного архетипа происходит на уровне культуры всего человечества и культуры крупных исторических общностей в процессе систематизации и схематизации культурного опыта» [201, с. 38].
|
|
|
Культурные архетипы как базисные элементы культуры имеют весьма широкий спектр значений и воплощений. Представляет несомненный интерес формирование таковых в процессе развития литературы. Не вдаваясь в теоретическую полемику, рассмотрим один из ключевых ахматовских образов в проекции на традиции российской и европейской литературы.
Известно преклонение Ахматовой перед именем Пушкина. Как уже говорилось, для неё речь ни в коем случае не шла о подражании. Однако впечатление пушкинского присутствия в ахматовской поэзии возникло у читателей и исследователей очень рано и оказалось прочным. Сходство нередко чувствуется в случаях, когда лексических совпадений нет или они столь ничтожны, что разговоры об интертекстуальных связях выглядят насилием над текстами. Всё это придаёт особую актуальность вопросу о возможности наличия неких архетипов, объединяющих творчество этих поэтов. Для начала обратимся к стихотворению Ахматовой «Одни глядятся в ласковые взоры…»
Дата добавления: 2019-02-13; просмотров: 222; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!