ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Андрей Дмитриевич Константинов
Тульский – Токарев. Часть 2
Тульский – Токарев – 2
Текст предоставлен правообладателем http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=119295
«Тульский – Токарев. Часть 2 / Андрей Константинов»: Издательский Дом «Нева»; Москва; 2007
ISBN 978‑5‑9725‑1004‑7
Аннотация
Артур Тульский с малых лет мотался со шпаной, и его воспитывал вор по прозвищу Варшава. Тульский подсознательно был готов выковать авторитет в криминальной среде.
Артем Токарев рос с отцом, работавшим в уголовном розыске, и мечтал стать опером.
Но жизнь смешала все планы…
Артем в случайной драке заработал судимость и лишил себя возможности попасть в органы. Артур, на собственном опыте познав цену блатной романтики, пошел служить в уголовный розыск.
Их судьбы переплелись, несмотря на различия характеров и воспитания. И когда в их жизни появляется тень серийного убийцы, они принимают решение найти его…
Последствия будут необратимы…
Андрей Константинов
Тульский – Токарев. Часть 2. Девяностые
© А. Константинов, 2007
© ООО «Астрель‑СПб», 2012
* * *
…В начале последнего десятилетия XX века в Питере окончательно пробудилось дремавшее Лихо. А когда Лихо просыпается – наступает, как известно, пора лихолетья. Собственно говоря, пора лихая наступила не только в Ленинграде, но и во всей некогда могучей империи, доживавшей свои последние месяцы. Однако то, что происходило в Питере, имело особый смысл для всей страны. Москва, она, понятное дело, всегда жила на особицу от России. Провинция и не пыталась понять странный и выморочный столичный уклад, а потому и не тянулась за Белокаменной. Ленинград же, как ни странно, был любимее и социально ближе для остальных советских городов. Поэтому, когда кровавая карусель бандитско‑уголовного беспредела начала раскручиваться в Городе трех революций – стало ясно, что по питерскому примеру в самом скором времени кровушкой умоется и вся страна…
|
|
|
Уже в самом начале девяностых, когда бандиты еще ездили на стрелки с часто отказывавшими ППШ времен Отечественной войны, – стрельба из огнестрельного оружия перестала быть чем‑то чрезвычайным. Стремительно росло число убитых в странной, никем не объявленной войне за собственность – а на любой войне люди постепенно привыкают к смерти и перестают на нее реагировать так, как реагировали в мирное время. И многие, очень многие тогда ошиблись, полагая, что главная цель в новых условиях – это выжить, выжить любой ценой – и физически и социально. Многие решили, что это – самое важное и трудное, кто справится с этой задачей (не стесняясь в средствах) – тот и герой… (не стесняясь в средствах). И лишь спустя почти десятилетие в стране, с трудом избавлявшейся от угара всеобщего остервенения, начали осторожно говорить о том, что подлинный героизм проявляли те, кто изо всех сил пытался остаться нормальным человеком, несмотря даже на то, что и их Судьба подтаскивала к кровавой мясорубке, работе которой, казалось, не будет конца…
|
|
|
Тульский
7 апреля 1990 г.
Ленинград, Васильевский остров
Старший лейтенант милиции Артур Тульский пребывал в неплохом настроении, поскольку имел приятные планы на вечер. Он закинул ноги на свой рабочий стол, закурил и только было собрался предаться мечтаниям, как в кабинет к нему влетел злой как черт Витя Ткачевский – с недавнего времени зам. по УР начальника 16‑го отделения милиции.
– Тульский! – заорал Витя.
– Й‑й‑я! – бодро откликнулся Артур, не меняя позы.
– Тульский! – угрожающе продолжил Ткачевский. – Я тебе сколько раз говорил, чтобы ты с макаровскими жуликами вопрос решил?!
– Много раз, – скорбно признал Артур и со вздохом опустил нижние конечности на пол.
– Ну так решай, наконец!!! – заверещал Ткачевский. – От терпил отбою нет – твоя же земля, между прочим! Бери кого‑нибудь, да хоть Харламова, – и дуйте в магазин, вправляйте мозги! Чтоб границу, твари, не переходили. У нас своего говна под подбородок! Понятно?
|
|
|
Понять «боевой приказ» было немудрено. Территория, обслуживаемая Тульским, заканчивалась Съездовской и Первой линией. Чуть дальше – уже на земле 30‑го отделения, на набережной Макарова, – располагался магазин «Внешпосылторг», в простонародье – «чековая Березка». Конкурировать с этим магазином по престижности и ассортименту могли только валютные «Березки» да знаменитый «Альбатрос», где отоваривались советские моряки на так называемые боны. В магазине же «Внешпосылторга» разные импортные дефицитные товары можно было купить за странные деньги – за чеки этого самого «Внешпосылторга». Схему советское государство придумало довольно мудреную: если гражданин СССР умудрялся пробиться за рубеж и выполнял там мирный или военный «интернациональный долг», зарабатывал иностранную валюту, то вся она шла не на руки гражданину, а на счет во «Внешторгбанке». Там эта валюта пересчитывалась в некие виртуальные «инвалютные рубли», которых никто никогда не видел, но которые после определенного пересчета можно было получить в виде чеков «Внешпосылторга». А уж на эти чеки и можно было скупать дефицит в специальном магазине. По официальным правилам и инструкциям отовариваться в магазинах «Внешпосылторга» могли лишь люди, честно заработавшие свои чеки. Однако… Ежу понятно, что коль скоро в обычных советских магазинах джинсы и приличные кроссовки было не достать, то очень быстро появилась устойчивая прослойка паразитов (будущих коммерсантов), которые принялись скупать чеки у законных владельцев по цене 1: 2, приобретать на них дефицит и перепродавать его втридорога. Дело в том, что официально советский специалист, потрудившийся за рубежом, мог обменять свои чеки на обычные деревянные рубли лишь в неинтересном соотношении 1: 1. В общем, паразиты копошились вокруг магазина на Макарова целыми днями и довольно скоро спелись с персоналом, который тоже не собирался вкалывать за сто двадцать деревянных в месяц. Дальше – больше: через некоторое время была частично скуплена и местная легавка, то есть 30‑е отделение милиции, в котором раз в полгода разражались дикие скандалы после служебных проверок по поводу нездоровых связей. Местный отдел и городское управление БХСС перевербовали всех скупщиков и общими усилиями отгоняли от магазина заезжих гастролеров, желавших также нажиться на замечательной кормушке. В общем, сначала всем было хорошо – менты, перекупщики, продавцы и приезжие из загранки общались в любви и согласии, «тихо и богобоязненно», и жалоб никуда ни от кого не поступало.
|
|
|
Но человеку сколько ни дай – все мало! И перекупщики со временем открыли для себя новую золотую жилу, когда доперли, что законных владельцев чеков можно кидать – и практически безнаказанно. Дело в том, что на чеке имелось государственное клеймо: «продаже не подлежит» – то есть обменять его можно было лишь один к одному, а все прочее автоматически становилось спекуляцией! И тут же возле магазина появились кидалы, умело манипулировавшие языком и пальцами, – и вернувшийся из загранки народец стал частенько при неформальном обмене получать за чек не два рубля, а рубль – ну прямо как от государства! Естественно, потерпевшие с воем бросались в 30‑е отделение, где местные опера им говорили:
– Обождите, обождите, чек стоит рубль?
– Рубль, – кивали облапошенные.
– Вам сей рубль уплачен?
– Уплачен…
– Так что ж вы тогда уголовный розыск тревожите?! Вот если вам куклу втюхают или всунут за тысячу чеков сто рублей мелкими купюрами – тогда и приходите! Мы тогда этих супостатов в Сибирь законопатим… Да, кстати, а где вы работаете? Ах, в институте «Гипроникель»… И что, много в вашем институте желающих слетать на Кубу, чтобы подзаработать?
– Ох, много.
– Ну так и идите… к себе в институт! А то зашлем вашему руководству представление о том, как вы пытались спекуляцией заниматься… Чек‑то продаже не подлежит.
Обманутые выходили из 30‑го отделения, как после ледяного душа. А тамошние опера и вовсе оборзели вскорости – посоветовали ломщикам отводить лохов на предмет развода за двести метров от магазина, туда, где уже не их земля, – чтоб можно было, вообще не морочась, терпил в шестнадцатое отфутболивать. Конечно, не все сотрудники занимали такую позицию ради корысти – но у них была четкая установка на «отбой» заявлений, да и формально сделка «один‑один» действительно была честной…
Знавшие все эти нюансы скупщики и кидалы жирели и наглели, по магазину ходили вальяжно, нехотя отвечая на вопросы жаждущих поменять чеки, – то есть как бы уже они делали одолжение. Артур Тульский мало вникал в процессы на набережной Макарова, опыта и наглости оперов «тридцатки» у него не было, поэтому, когда в 16‑е повалили заявители, он поначалу встал на их сторону. Но Витя Ткачевский очень быстро объяснил ему, что их отделению весь этот геморрой, портящий показатели, – не нужен, и потребовал решительно разобраться с мошенниками, нарушающими границу, – мол, пусть «тридцатка» сама свое говно расхлебывает. А у Артура все руки не доходили… А Витя все требовал…
На этот раз Тульский понял, что начальник дошел до «критической точки кипения», вздохнул и кликнул себе в подмогу Степу Харламова. Харламов Степа, недавно перешедший в милицию из внутренних войск, характером обладал добродушным. Он мог подолгу терпеть насмешки и ор вокруг себя, но после определенной фразы тягуче, по‑зэковски плевал себе под ноги и говорил: «О как!» – это был уже нехороший сигнал, после которого те, кто не был знаком со Степой, очень сожалели о своем неправильном поведении.
…В магазине на Макарова Артура и Степу в лицо никто не знал. Оперативники быстренько огляделись, сориентировались в расстановке фигур и выбрали самых отожравшихся – а ими оказались известные кидалы Саша Лерп и Юра Швед.
– Выйдем‑ка на воздух, разговор есть! – похлопал по плечу Лерпа Тульский. Дважды судимый за мошенничество кидала лениво потянулся и ответил несколько свысока:
– А шо ты за фрукт, чтобы я терял на тебя время?
– Розыск шестнадцатого. Выходим‑выходим! – подбодрил его Артур, научившийся уже не вести специальные профилактические беседы при посторонних, которые потом неожиданно могут стать свидетелями.
– Я ничего не потерял, сынок! – отмахнулся Лерп.
Тульский аж задрожал внутри. Обращение «сынок» он воспринимал только от Варшавы и уважительно терпел от Токарева‑старшего. Не задумываясь, он каблуком саданул по стопе Лерпа и тут же добавил коленом ему в промежность – мошенник стал заглатывать жабрами воздух, выпучивая глаза:
– Ты… ы‑ы‑х… эт‑то… ы‑ы…
– Глаз высосу, перхоть барыжная, – очень тихо сказал ему на ухо Артур. Между тем Харламов выдернул кушак из моднейшего белоснежного плаща Шведа (того даже развернуло) и гаркнул, показывая, что два года в конвойных войсках не прошли даром:
– Шнурки, ремень – долой! Металлические пуговицы отодрать! Подбородок прижать, руки на загривок! Не оборачиваться! Первый – на выход! При выходе из магазина – на корточки – баулы перед собой! Овчарками затравлю, суки!
Швед впал в ступор, а Лерп, мгновенно учуявший запах костра на лесоповале лагпункта № 15 под Костромой, наоборот, сразу засеменил к выходу. Глаза у него засветились заискивающей покорностью, руки автоматически сомкнулись за спиной:
– Начальник, все путем, не зверей!
Швед, еле увернувшийся от пенделя, последовал за ним:
– Командир, командир – нет проблем!
– Командиры все в следственных изоляторах остались, а здесь – начальники! – поправил его Степа. – Понял?!
– Понял, понял, господи ты боже мой!
– Сегодня ВОХРа злая – даешь образцовую высадку на этапе!!!
Покупатели и продавцы с благоговейным ужасом смотрели на не на шутку расходившегося Харламова – уж очень его задели лоснящиеся рожи жуликов.
При выходе из магазина «великолепная четверка» столкнулась с еще одним известным мошенником – Костей по прозвищу Могилев. Костя не совсем понял ситуацию и добродушно спросил:
– И куда это вы так копытом роете?
– Куда‑куда… тащить верблюда! Хошь – горб вырастет? Мы это – мигом! – рявкнул в ответ Тульский и влепил‑таки Шведу придающий ускорение пендель.
Костя отшатнулся и, широко распахнув глаза, спросил шепотом у перекупщика Морозова, специализировавшегося, в основном, на телевизорах и радиотоварах:
– Кто это?
– Спецгруппа какая‑то, – ответил Морозов. – Надо свалить на время от греха…
Тем временем Тульский вывел свою «спецгруппу» через дорогу прямо на набережную, где Лерп на свежем ветерке начал приходить в себя:
– Между прочим, я не рассмотрел удостоверение!
– Я тоже! – гавкнул Артур, а Харламов тут же подхватил, продолжая «кошмарить» – постучав кулаком по гранитному парапету, он зарычал:
– Все из карманов сюда! Документы! Резких движений не делать! Смехуечки закончились в «Столыпине»! Первому, кто спилит ель, – приварок к пайке!
– Господи, да в чем же дело?! – заблажили мошенники, нервно, но шустро вытряхивая барахло из карманов.
На граните быстро выросли две кучки из ключей, документов на машины, носовых платков, пачек денег, чеков, импортных зажигалок и редких по советским временам сигарет. Тульский подмигнул Степе, и тот выкинул сигареты за борт в весеннюю мутную воду:
– Курить в ШИЗО запрещено!
Швед открыл рот в беззвучном крике.
– Зажигалки содержат газ, то есть сильнодействующее отравляющее вещество!
Зажигалки «Ронсон» полетели вслед за сигаретами.
– Начальник, помилосердствуй! – взмолился Лерп. – Ежели кого из твоих родственников обидели – так возместим!
– Я сирота! – отрезал Харламов, выкидывая в реку записную книжку с переплетом из дорогой кожи. – Судимый? Статья, срок?!
– Осужденный Лерп Александр Павлович, 1958 года рождения, статья 147 часть три!.. – решил вроде как подхохмить Лерп, но Степа перебил его без улыбки:
– Тогда должен знать, что обиженных – ебут!
Первым капитулировал Швед, увидев, что Тульский взялся за его права и техпаспорт на машину:
– Хорош, хорош, начальник! Были неправы! Признаем! Подскажи, как встать на путь исправления!
– А вот теперь и польется у нас незатейливая, можно сказать, товарищеская беседа! – удовлетворенно хмыкнул Артур.
– Слушаем и повинуемся! – Лерп еще пытался юморить, но было видно, что ему не очень смешно.
– Видите ли вы угол Первой линии и набережной Макарова, дети мои? – с благостной интонацией сельского попа спросил Тульский.
– Отчетливо, Ваше Преосвященство!
– А знаете ли вы, на чьей земле Первая линия?
Лерп со Шведом переглянулись:
– Грамоте не обучены, просветите!
Артур вздохнул с укоризной:
– И‑эх, яхонтовые вы мои! А земля эта старшего оперуполномоченного по особо важным делам подполковника Тульского! Представляете ли вы себе перспективы вашего не столь уж отдаленного будущего, если кто‑нибудь из вашей шайки переступит эту черту и кинет лоха на его земле? Отвечать, рожи немытые!
– Боюсь, что представляем! – медленно кивнул Лерп.
– А я боюсь, что нет, – цыкнул зубом Артур. – Боюсь, что подполковник Тульский гулять в Африку вас пустит не то что голыми и без денег, но и без кожи… Верите ли вы мне, богобоязненные чада?
– Верим, – закивали жулики. – А кто такой этот Тульский? Расскажи, надоумь, как язык с ним общий найти?
– Мы же не хотели его об… – Швед сам себя хлопнул ладонью по губам, – в смысле огорчить его не хотели!
– Если бы хотели – то уже в КПЗ с сержантом о куреве договаривались! – хмыкнул Харламов.
– Неужто такой зверь? – ужаснулся Лерп.
– О‑о‑о! – протянул Артур, как будто сам боялся, и добавил доверительно: – Нас‑то он послал, как стажеров… Сам‑то не пошел – не хочет при первой встрече кровушку пить… А повадки у него такие: домик у него под Сосново – ма‑ахонький, но жена там хряков разводит… и когда время забоя приходит, так его от стакана с теплой свиной кровью – не оторвешь!
Лерп и Швед не только поверили, но и живо представили себе эту картину. Интеллигентного Шведа, окончившего в свое время философский факультет ЛГУ, затошнило.
– В общем – с Богом, непутевые вы мои! – закруглил разговор Артур. – Не доводите Тульского до греха. Я его сам побаиваюсь, честно говоря.
Оставив жуликов переживать и бояться, Тульский и Харламов с чувством исполненного долга взяли курс «на базу». В отделении они натолкнулись на Ткачевского, который на ходу поинтересовался:
– Ну как, нашли со злодеями общий язык?
Тульский улыбнулся и бодро отрапортовал:
– Никак нет – мы просто сразу жало с корнем вырвали!
Витя, зная характер обоих своих подчиненных, вздернул было недоуменно брови, но потом махнул рукой и уточнять подробности не стал…
(…Чуть позже агентура проинформировала, что в тот же день жулье с Макарова устроило сходняк, на котором Лерп в красках рассказал всему коллективу о ситуации на «приграничье». Костя Могилев покачал головой:
– Если этих отморозков переведут в «тридцатку» работать – я пойду устраиваться таксистом. Во, обмороки!
Спекулянт Морозов осторожно промямлил:
– А может, жалобу на них накатать?
– Коллективную, еби твою мать!!! – обрушились на него всем хуралом.
– Ты, если надумаешь в прокуратуру обращаться, – предупреди, я от тебя письменно открещусь! – заверещал Лерп. – За такие дела против нас и опера из «тридцатки» встанут. А мы будем из Невы свои документы вылавливать. А там течение и вода холодная!
В результате совещания было решено твердо – при работе с клиентурой контрольную полосу не пересекать и ближе, чем на пятьдесят метров, к угловому дому на Первой линии не подходить. На всех очень угнетающе подействовал рассказ Лерпа и Шведа о страшном вурдалаке Тульском – «важняке‑подполковнике», потому как бог его знает, чего ждать от зверюги, любящего теплой кровушкой лакомиться!)
ТОЛЬКО ЛИЧНО
Подпись: Конев
14 декабря 1997 г.
ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Секретно экз. № 1
УПРАВЛЕНИЕ по Санкт‑Петербургу и Ленинградской области
«13» декабря 1997 г.
исх. № 0286/97
г. Санкт‑Петербург
Начальнику службы разведки УФСБ РФ по Санкт‑Петербургу и Ленинградской области полковнику
ТЕРЕБИЛОВУ М. Т.
В ходе проведения ОРМ по линии борьбы с организованными преступными группировками получена оперативная информация о том, что близкой связью активного члена так называемой великолукской ОПТ Сергеева является гражданин США (бывший гражданин СССР) – г‑н Лерп Александр Павлович, 13.01.1958 г.р., уроженец г. Выборга Ленинградской области, по прозвищу Ося Шура, в настоящее время проживающий в США, в городе Нью‑Йорке. Имеющаяся достоверная оперативная информация позволяет сделать вывод, что г‑н Лерп находится в США на легальном положении и ведет активный рекламный бизнес в СМИ Нью‑Йорка благодаря первоначальному капиталу, заработанному на аферах, и своей удачной женитьбе на гражданке США, являющейся дочерью крупного предпринимателя Фила Лортингаха. Серьезные суммы были потрачены Лерпом на изменение имиджа для восприятия его в деловых кругах Нью‑Йорка как респектабельного бизнесмена.
Г‑н Лерп по оперучетам проверен. В результате проверки установлено, что г‑н Лерп в 1984 г. и в 1991 г. был осужден по ст. ст. 147, 196 УК РФ (копия приговоров прилагается). В 1987 г. являлся объектом проверки ДОУ «Аллигаторы» (заведенного УКГБ СССР по Ленинграду и Ленобласти) с квалифицирующим признаком – незаконные валютные операции (материалы, касающиеся Лерпа, прилагаются).
В 1990 г. являлся объектом проверки ДОР «Ценители» (заведенного УВХСС ГУВД г. Ленинграда) с квалифицирующим признаком – контрабанда (материалы прилагаются).
С учетом изложенного, прошу Вашего указания рассмотреть вопрос о целесообразности проведения комплекса ОРМ в отношении г‑на Лерпа с целью установления с ним ложного оперативного контакта[1].
Приложение: на 174 л., 12 фотографий
Начальник службы контрразведки УФСБ РФ по Санкт‑Петербургу и Ленинградской области полковник
КОНЕВ О. А.
Дата добавления: 2018-09-23; просмотров: 160; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!