Райф и Рэнх в клане Черной выдры

Через пару часов ходьбы по лесу Киуру сказал, что он чувствует тропу, и что можно попробовать выйти на нее здесь, или хотя бы достичь ближайшего перекрестка. Рэнху уже доводилось ходить «быстрыми путями», когда их вел сюда лорд Аронви. С непривычки опять скрутило, но теперь Райф и Рэнх не выпадали с тропы как мешки с костями, а были способны удержаться на ногах, когда мир внезапно собирался в одну точку, а затем выплевывал их в другом месте. Сейчас это оказалась обширная поляна на которой угнездился огромный валун. Поляна имела все признаки караванной стоянки, и на восток от нее уходила широкая тропа.

Сверху дохнуло жаром. Жидкие заросли давали лишь прозрачную кружевную тень. А впереди, на востоке, лес и вовсе заканчивался, а лишь бескрайняя травяная равнина упиралась в горизонт.

- Передохнем пару часов и пойдем дальше, - продолжил Киуру, - Полдня мы уже выиграли, но путь далек. Обычному каравану отсюда до границы со Свитальвхеймом десяток дней пути. Я постараюсь провести вас за пять.

 

Киуру удалось уложить дорогу в четыре дня. Райф возжелал понять, как делают эти «фокусы». Его усилия, похоже, были не напрасны, потому что с его помощью Киуру меньше уставал.

Чем ближе путники подходили они к стойбищу Черной выдры, тем больше волновался Райф. «Что за тень на воде! – с досадой думал он, - Даже перед поединком с лордом Аронви я так не тревожился. Честно вспомнить, даже и не чувствовал ничего, как дерево. Вышел, выстрелил, выжил… А сейчас… Помню, как после поединка Аронви привел меня на поляну, сам сел и меня рядом усадил. А вокруг собрались альвы. Я еще никак не мог запомнить, кто есть кто. Они в человеческом обличье казались мне похожими друг на друга. А когда начинали менять облики, то мне чудилось, что я сплю. А Аронви сказал тогда обо мне: «Вот побратим Лакбера и мой кровный брат». Женщины еду и питье принесли. Огни зажигали: и красные от горящего дерева, и синие – призрачно-болотные, и зеленые - звездные. И пели вокруг, пели все время, пока тризна шла. А кто поет – не разберешь. Аронви иногда говорил – вот жена Лакбера, а вот его дети, а это наша мать. Он тогда встал и поклонился. А она посмотрела на меня, и взгляд ее был как вода, а черные волосы струились до самой земли, посмотрела и ушла, ничего не сказав. Как же я ей расскажу о гибели сына?» Тут Райф отчетливо запаниковал.

- Киуру, - выдавил он шепотом, - а что мать Аронви…

- Она ведь уже знает, - печально ответил Киуру, - не надо бояться, мой господин.

- С чего это я вдруг твой господин? – немедленно взвился Райф, - Сдурел, что ли?

Киуру ехидно ухмыльнулся:

- Вы - вождь и владыка для всего племени, господин. А будете ругаться, так я еще припомню, что по родству Вы мне теперь дядей приходитесь. Так и буду к Вам обращаться – дядюшка.

Райф на несколько секунд утратил дар речи. Но пока голова натужно пыталась осознать внезапно перевернувшийся мир, язык привычно отвечал на колкость ехидной колкостью:

- А я тебя буду звать – племянник! Вот тебе! А других племянников у меня случайно нет?

- Вообще-то довольно много – двоюродных и более дальнего родства. Но прямых теперь уже нет, - ответил Киуру серьезно и печально.

Это «теперь» резануло Райфа по сердцу. Луамелито! Райф сжал зубы от подступившего гнева. «Проклятая война!» - пробормотал он как ругательство, но Киуру услышал.

- Мы обещали вернуться в Дубовую крепость, - мягко сказал он, - Среди наших юношей многие мечтают о подвигах и славе.

 

Райф решил поступить так же, как делал Аронви. Не отвечая на приветствия, он прошел к большой поляне и сел там. Киуру и Рэнх последовали за ним. Постепенно вокруг них собирались альвы Черной выдры. Сначала дети, женщины и молодежь – они останавливались у границы незримого круга, центром которого стал Райф. Затем начали неторопливо подходить мужчины-воины. Эти с достоинством входили в круг и садились лицом к Райфу. Молодому ши казалось, что прошла вечность, и сам он уже превратился в камень, и уже не сможет вымолвить ни слова, даже под угрозой смерти. Последними явились старейшины, и в облике их не было ничего человеческого.

- Пора! – шепнул Киуру. Рэнх взглянул на побледневшего Райфа – куда только делся зеленоватый цвет кожи природного зеленого эльфа! – и дружески пнул приятеля, дескать: «Вставай!» Райф клацнул зубами и вскочил:

- Альвы Черной Выдры! Я принес вам плохую весть – весть о смерти вашего вождя. Но хуже было бы, если бы о его смерти вам поведали не друзья, а враги. Лорд Аронви погиб, и пал вместе с ним его родич Луамелито. Но жизнью своей они заплатили за победу. Против многих сражались они, и многие были повержены ими. И не осталось в той битве врагов, которые не были бы убиты, или не бежали в страхе. Готов я рассказывать и день, и ночь о подвигах лорда Аронви и его родича… - слова лились потоком, и Райф остановился лишь чтобы набрать дыхания, но тут зазвучал голос Киуру:

- Вот я, Киуру, и вы знаете все меня. Вот говорит перед вами лорд Райф, и вы знаете, что назван он кровным братом вождя Лакбера и вождя Аронви. Вот передаю я вам последнюю волю вождя Аронви о том, что брат его Райф станет вождем Черной Выдры после него. Я сказал, а вы услышали.

Наступила тишина, если так можно выразиться, когда речь идет о собрании альвов, потому что продолжала звучать вокруг песня, такая же естественная как шелест листвы или шум дождя. И тогда поднялся один из старейшин и заговорил:

- Мы услышали тебя, лорд Райф, и мы услышали тебя, Киуру. Быть по сему. Воля вождя Аронви будет исполнена.

И поднялся другой старейшина, и когда он заговорил, Райф понял, что это женщина:

- Сейчас время для тризны, и не менее трех дней и ночей продлится она. А через три дня и три ночи выступят в поход воины, и поведет их вождь Райф. Быть по сему.

Молвив эти слова, женщина-старейшина скрыла свое лицо под покрывалом из тумана, и, развернувшись, двинулась прочь из круга.

- Но, почтенная…, - начал было Райф, видя как остальные альвы начинают покидать круг.

Киуру ухватил его за рукав, призывая сесть и не задавать более вопросов. Райф досадливо дернул рукой, и почти прокричал в спины уходящим:

- Но, послушайте! В племени Черной выдры наверняка есть более достойные, чем я! Эта честь слишком велика для меня! Остановитесь, подумайте! Вы совершаете ошибку!

Седой старик с волосами из белых перьев подошел и пристально посмотрел Райфу в лицо своими прозрачными глазами, и Райф осекся на полуслове.

- Нет ошибки, юный вождь. Пророчица видела тебя в своих снах.

Альвы вокруг уже не слушали Райфа, мгновенно утратив интерес к Совету. Приговор уже произнесен. Вскипела легкая суета. Женщины тащили еду и напитки, мужчины вели тихий разговор между собой. Киуру негромко уговаривал Райфа:

- Старейшины сказали свое слово. Не торопись, вождь! Пусть рассказчики поведают тебе о том, что произошло за время нашего отсутствия.

Райф позволил уговорить себя сесть. Рядом уже маячили две фигуры, облаченные в листья ивы. Киуру кивнул им приглашающе, и они опустились напротив Райфа, сразу начав говорить:

- Пусть удача будет с тобой, вождь, - начал первый, - потому что твоя дорога – это дорога всего племени.

- Долго мы ждали, - подхватил второй, - и вот вождь вернулся к нам, чтобы вести в военный поход. Вороны битвы зовут! Бесстрашие воинов, алая кровь, битва героев! Поле славы ожидает нас! Песня сражения на тинге мечей!

- Зовет нас на битву военный вождь, благородный Ульт, яростный, победоносный, воитель с окровавленными руками!

- Славой покроют себя сыновья Черной выдры, выйдя на битву с асами! Не было и нет трусов среди нашего племени! Матери будут гордиться сыновьями, сыновья позавидуют славе отцов!

- Киуру, - одними губами шепнул Райф, продолжая благожелательно кивать бардам, которые, похоже, вошли в транс, и вопили во всю глотку, закатив глаза к небу, - Киуру, о чем это они?

- О древнем пророчестве, - горячим шепотом отвечал Киуру. Глаза его блестели. Чувствовалось, что он с трудом сохраняет самообладание, поддавшись размеренному речетативу волшебного призыва. – Это пророчество о конце мира. Счастлив я, что живу в это время! Нет и не будет ничего более великого, чем битва с асами! В ней погибнет мир, и возродится обновленным.

«Они с ума сошли!» – потрясенно подумал Райф, - «Зачем?»

- Киуру, - процедил он сквозь зубы, - зачем нам разрушать этот мир? Разве он настолько плох, что заслуживает уничтожения?

- Как ты не понимаешь! – возбуждённо прошептал Киуру, - После нашей победы мир возродится лучшим! Мы уничтожим джакийскую заразу! Мир будет чист и прекрасен!

- А если мы проиграем? – Райф резко посмотрел на Киуру, отвернувшись от завывающих бардов.

Его голос и взгляд ненадолго отрезвил Киуру:

- Проиграем? – его голос на мгновение дрогнул, но вскоре воодушевление вновь овладело альвом:

- Мы победим, - горячо произнес он, - Есть пророчество. Очень древнее. А даже если проиграем… Все равно! Это такая честь – сражаться в последней битве! Мы не можем проиграть!

- Все ясно, - вздохнул Райф, - предопределение, пророчество, судьба… Мы ведь никогда не пытались спорить с судьбой?

Ожидание вестей

Через неделю в Дубовую крепость начали приходить вести.

Райф сообщал, что Ульт возглавил войско ши, которое выступило в направлении замка Илмаринена, и воины Черной выдры выступили вместе с ним, а значит и Райф, которому не удалось сложить с себя сан вождя, и его верный друг Рэнх, пойдут с кланом.

Вторая новость была от Альдора. Он известил, что почтовое отделение, куда он накануне сдал письмо для галицийского князя, той же ночью подверглось нападению. Неизвестные убили почтового смотрителя, и сожгли конторку со всей документацией.

Спящий сделался мрачен. Альдору было поручено найти другие способы отправки письма. «Но только тайные», – подчеркнул Спящий. Альдор лишь руками развел.

Обстоятельства налета на почтовое отделение ничего не прояснили. «Это, должно быть, Раушен», - приговаривал Нукума. Но ликантропских следов обнаружено не было. По крайней мере, ни пресса, ни городская стража, ни разозленные халфы о таковых ничего не знали. Версий было две: несчастный случай самовозгорания, - к нему склонялась стража, а вслед за ней и пресса, и, налет «наследников», о чем крайне вызывающе буркнул рослый халф-орк, руководящий разбором пожарища. Памятуя о роли высоких эльфов в создании общества «Наследие», Альдор не решился настаивать на подробностях. «Во избежание лишних смертей», - как выразился он в своем кратком докладе Спящему.

Однако мы ждали и других ответов. От Раушена и из Хурала – ничего. Ликантропский Генштаб готовился к штурму Большого города. Все сформированные войска оборотней спешно уходили на Седьмой, и потому «визит возмездия» в сторону Дубовой крепости постоянно откладывался, чему мы были только рады, спешно штопая прорехи в стене крепости и ожидая прибытия боеприпасов.

Двое тайных агентов Альдора, нанятых им среди людей, были убиты на улицах Города. Слежка за эльфийским посольством стала настолько откровенной, что Альдор в гневе просил Спящего позволить им стрелять из окон по наглым шпикам. Нукума посоветовал Альдору сохранять спокойствие, но стало ясно, что эльфийской посольство ничем не может помочь нам в отправке письма.

Сэр Кай, который покинул Дубовую крепость вскоре после ухода альвов, взялся решить эту, как он выразился, «маленькую проблему». Вскоре он сообщил, что нанял гонца, который никаким образом не связан с Озерным домом. Кай с удовольствием поведал, что обрел посланника, точнее посланницу, когда она пыталась ограбить его собственность. Речь шла о небольшом особнячке, который Кай когда-то завел себе в университетском пригороде, пока он еще вел в университете Большого города школу фехтования. Неизвестно, зачем ему взбрело в голову посетить свой дом в Глючном, но Кай явился как раз во-время, чтобы спасти неудачливую воровку из хитроумной ловушки, одной из многих, которые он расставлял на своих землях из чистой любви к искусству. Договорились они, что Кай не будет сдавать Элину городской страже, если она возьмется доставить письмо галицийскому князю лично в руки, а в награду Кай подарит ей по возвращении свой дом с садом, которые ей так приглянулись. Мне бы задуматься о том, почему Кай с такой легкостью отдал свое человеческое обиталище буквально первой встречной. Но все мы крепки задним умом! Я сочла это всего лишь помощью внуку.

Потекли дни в ожидании ответа из Галиции. Тем временем, ликантропская армия подтягивалась к Глючному, и мы со дня на день готовились узнать о штурме.

Спящий пребывал в дурном расположении духа. Что-то его беспокоило, о чем он не желал говорить со мной. Он перестал есть, много беседовал по каналам. Сон его стал беспокоен. Однажды ночью он вдруг проснулся, сел, резким движением разбудив меня, и уставился в темноту:

- Я видел закат людей, - сказал он после непродолжительного молчания.

- Это был всего лишь сон, - попыталась я его успокоить. Он посмотрел на меня, и я смутилась.

- Конечно нет, и ты это знаешь, - мягко возразил он.

Он выбрался из-под шелковых одеял и прошелся по комнате.

- Это произойдет одновременно – Ульт ударит по Илмаринену, а оборотни начнут штурм Глючного. «Фенрир сорвался с цепи… Время последних дней…»

- Ты вспоминаешь старые альвийские пророчества. Им более пяти тысяч лет. Если они не сбылись за это время, то могут не сбыться и сейчас.

- А куда, как ты думаешь, развернет Ульт свое войско после взятия замка Искусника?

- Э… распустит по домам? - осторожно высказалась я.

Нукума рассмеялся, и его смех был безрадостен:

- Только не Ульт! Он всегда идет до конца. Он хочет уничтожить джаки, и не видит разницы между джаки и людьми. Люди обречены, если на них нападут альвы с одной стороны, и звери с другой. Я не хочу этого.

Он остановился и закрыл лицо руками:

- Моя приемная мать, мои молочные братья – люди. Как я могу… мне придется встать на одну из сторон, и убивать.

Он со стоном опустился на пол, спрятав лицо в ладонях. Я выбралась из постели и обняла его за плечи:

- Из живущих мне всех дороже ты и наш сын. Ты уже сделал выбор, но не хочешь с ним согласиться. А я скажу тебе так: каков бы ни был твой выбор, следует сделать все, чтобы он принес тебе победу.

- Ты понимаешь меня?

- Да.

- Ты оправдываешь меня?

- Да. Потому что я верю тебе, как себе. Потому что я так решила давным-давно. Потому что это мой выбор – в радости и в горе, в победе или в поражении, в жизни и в смерти я буду рядом с тобой.

 

Мы любили друг друга этой ночью, словно в последний раз. Каждое его движение, каждый вздох мне хотелось удержать в ладонях, запомнить, сохранить в памяти навсегда. Горькая и страшная мысль, что эта близость может оказаться последней, потому что он уходил опять, потому что он решил уйти в бой, муж мой, любимый мой, вся стезя которого складывалась от битвы к битве. Он обещал мне вернуться, он всегда обещал вернуться. Все воины обещают это. И я, закрывая глаза, верила его словам, и знала, что его обещания лживы, и надеялась, что они сбудутся. И я собирала драгоценные мгновения в своей памяти. Ведь если случится самое страшное и самое горькое, то память останется единственным моим сокровищем. Но пока есть еще надежда, и мы живы, и любим друг друга.

 

Уход из Дубовой крепости

Утром Спящий созвал военный совет.

- Сведения, перехваченные нашими связистами из ликантропского Генштаба, неутешительны. Завтра в сторону Дубовой крепости должно выйти очередное звериное войско. На этот раз Раушен не стесняется в средствах – два гвардейских и три армейских батальона. По некоторому размышлению я принял решение оставить Дубовую крепость…

Наступила оглушительная тишина. Нукума, нахмурившись, взирал на членов Совета. Взгляд его вопрошал: «Кто посмеет усомниться в моем решении?»

Я с напряженным любопытством скользила взглядом по лицам собравшихся. Тэкиайнен, правая рука Нукумы, выглядел совершенно спокойным. Похоже, вождь предупредил его о своих планах. Каармэ делал вид, что эти планы его не касаются. Правильно, военные действия – не его стезя. А вот Венеанкурэ, лучший среди командиров секторов, не удержался:

- Высокий вождь, разве мы трусы, чтобы бежать перед лицом врага? Не лучше ли встретить их здесь, на своей земле, и умереть, защищая Дом?

Все мы застыли при этих словах, ожидая в какую форму выльется гнев Спящего на того, кто осмелился ему возражать. Реакция Нукумы удивила меня. Он улыбнулся, хищно, одними губами, обнажив клыки:

- Прекрасно, вождь Венеанкурэ! Я почти не сомневался, что именно ты когда-нибудь будешь моим преемником и следующим военным вождем Озерного дома. Однако, пока тебе не хватает стратегической глубины. Поэтому изволь выполнять приказы. Я назначаю тебя вождем этого похода. Завтра, на рассвете, все, кто может держать оружие, должны выступить на юг.

Спящий легким движением вывел для обзора карту:

- Вот наш маршрут. Он займет не более двух недель.

На карте красным пунктиром светился путь через болота.

- Я надеюсь, что у нас не возникнет серьёзных затруднений, - продолжил Нукума, - Дети и женщины будут сопровождать нас на воздушном корабле. Мы покинем Дубовую крепость, но Раушен ее не получит. Я заключил договор с главой клана Звездных волков. Им мы позволим завоевать крепость и наши земли.

Каармэ первым из собравшихся понял смысл сказанного Спящим. Он демонстративно захлопал в ладони:

- Браво! Какой изысканный ход! И что мы получим взамен?

- Волки вернут нам Дубовую крепость в случае успеха моего предприятия. Если же удача отвернется от меня, то они окажут покровительство всем выжившим из Озерного дома и Озерной ветви.

…День прошел в лихорадочных сборах, и ночь не принесла облегчения. Разведчики докладывали, что Звездные волки встали лагерем на побережье в часе ходьбы от крепости. Они пришли, и нам следовало поторопиться. Воздушный корабль вместил в себя всех детей и кормилиц, и тех раненых, что не способны были передвигаться самостоятельно. После продолжительных уговоров Владычицу Сой и ее свиту тоже препроводили туда.

 

…С первыми лучами солнца эльфийское воинство вышло из крепости и двинулось по южной тропе, расчищая и расширяя ее. Когда последний из эльфийских бойцов скрылся в лесной чаще, Спящий-в-листве поднялся в седло. Странно выглядела опустевшая крепость… Здесь оставались лишь кузнец Пью, сварливо отказавшийся покинуть свою драгоценную кузницу, знаменосец Эйнар, и воин Антримэ, который ночью на коленях умолял вождя позволить ему остаться. Вся семья Антримэ покоилась на маленьком кладбище Дубовой крепости: отец, который в отсутствие военного вождя не согласился выполнять решения Совета и принял семя дерева смерти; брат и сестра-разведчица, погибшие в битве у Трех холмов.

- Твоя задача сдать крепость, - очередной раз повторил лорд Нукума, удерживая коня в проеме врат Дубовой крепости, - Через час сюда придут волки. Они предложат сдать крепость, и ты оговоришь условия почетной сдачи с оружием и знаменем. В этом нет позора. Один воин не может защитить крепость против дружины клана. Вы с Эйнаром нагоните нас после сдачи крепости. Это приказ. Повтори.

- Я вызову бойца от Звездных волков, и позволю ему меня убить.

Спящий зашипел как рассерженный змей:

- Ты просил меня о милости, и я был милосердным. Но если ты отказываешься выполнить приказ, то я убью тебя сам. А сдать крепость поручу леди-Матери, - он кивнул на леди Крапиву, которая оглаживала шею своей лошади, - И это покроет позором меня. Этого ты хочешь?

Эльф слегка побледнел и опустил глаза:

- Нет, вождь, я не осмелюсь.

- Антримэ, - мягко заговорил Спящий, - я доверился тебе, и ты доверься мне. Сделай, как я велю, – так нужно для Дома. Не подведи меня.

- Я выполню Ваш приказ, вождь.

…Мы ускакали не оглядываясь. С тяжелым сердцем я покидала Дубовую крепость, в ожидании беды.

 

…Антримэ закрыл ворота и поднялся на башню к Эйнару. Вокруг стояла непривычная тишина. Древесные кроны шелестели под ветерком. Маленькие птицы, во множестве свившие гнезда в ветвях деревьев, стайками перелетали с ветки на ветку и пересвистывались. По небу лениво ползли облака, и солнце потихоньку взбиралось на небосклон.

Антримэ устроился на каменном зубце надвратной башни и начал смотреть на озеро. Ему нравилось смотреть на изменчивую водную гладь, то гневно бурлящую, то спокойную. Сегодня легкие волны игриво толкались в берег, лизали песок пенными языками. За привратной речкой на мысу темнели вытащенные на берег баркасы. «Успеем ли вернуться до осенних штормов?» - внезапно подумалось ему, - «Если нет, то буря разобьет корабли. Жаль.» Мысль пришла и ушла, легкая, как волна. Солнце неторопливо ползло по небу, и начинало припекать.

- Вот они, - подал голос Эйнар, который смотрел в сторону леса. Антримэ обернулся к напарнику. Из заречных лесных зарослей выходили волки, серые хищники, здоровенные, в два раза крупнее обычных. Они выходили и ложились на траву, устремив взгляды в сторону крепости, скалясь, вывалив красные языки. Дикая стая так себя не ведет. Так ведут себя собаки, идущие впереди охотника на крупную дичь.

Эльфы на башне замерли плечом к плечу. Над их головами слегка похлопывало полотнище со штандартом Озерного дома – серебряная крепость над зигзагом серебряной волны на черном поле.

Прошло еще немного времени и из-под сени деревьев на свет выступили хозяева стаи – рослые мускулистые гиганты в плащах из волчьих шкур и в ожерельях из волчьих зубов. Воины клана Звездных волков неторопливо и уверенно шли по дороге к Дубовой крепости, и серые звери поднимались и устремлялись к ним, поскуливая и подвывая.

- Неполная двадцатка, - пересчитал воинов Антримэ, - и еще стая серых братьев. Ах, как уверенно идут эти оборотни! Не так вы уходили отсюда, звери, от стен эльфийской крепости!

Гнев поднял голову в душе Антримэ. Эльф понимал, что не прав, что Звездные волки не участвовали в штурме и в битве, где пали его родичи. Но его захлестнула гордость, гордость эльфийской расы, и обида на то, что он сейчас должен отдать оборотням эльфийскую цитадель, построенную своими руками, воплотившую замыслы сородичей. По приказу вождя он должен отдать все – деревья, выращенные Поющими; волшебный источник, дарованный Вилой; подземную цитадель, вырезанную каменотесами в чреве скалы; не ставшие узорами замыслы; несобранный урожай; погасшие очаги; корабли рыболовов; гнезда грифонов; ткацкие станки женщин; колыбели детей и могилы сородичей, упокоившихся в этой земле. Антримэ испытал страдание. Наверное, так страдает дерево, когда его корни разлучаются с родной землей. Он огладил рукояти мечей внезапно вспотевшими руками.

Тем временем Звездные волки вступили на мост. Эйнар тронул за плечо замершего Антримэ:

- Ты спустишься вниз или будешь говорить отсюда? Моего искусства не хватит, чтобы наколдовать «громкий голос».

- Спущусь, - кивнул Антримэ. Он нырнул в узкий проем лестницы, сбежал по ступенькам, придерживая мечи, и вышел на узкий балкон над воротами. Звездные волки уже ждали.

- Кто вы такие и зачем пришли к воротам эльфийской цитадели? – начал разговор Антримэ ритуальной фразой…

 

…К ночи эльфийское войско остановилось на привал. Мы находились в бывших землях королевства Горелой сосны, отошедших к Озерному дому несколько лет назад, когда Владыка Сухой лист вкупе с Раушеном покарали сепаратистов, уничтожив всех взрослых представителей клана. С тех пор замок Горелой сосны считался музеем, призванным напоминать остальным кланам о судьбе мятежников. Я однажды побывала в замке с тех пор, и Нукума тоже, хотя об этом он никогда не говорил прямо. Мы знали о страже ликантропов в Горелой сосне и соблюдали осторожность.

К ночи те, кому поручено было сдать Дубовую крепость, догнали нас. Тело Антримэ безвольно свисало с седла. Эйнар вел его коня в поводу, уперев в стремя штандарт Озерного дома.

- Проклятый упрямец! – выругался Спящий, завидев Антримэ. Я успокаивающе взяла его за руку.

- Вытащи его, леди, - буркнул он мне, - чтобы я мог его примерно наказать.

Пока под моим руководством Антримэ снимали с лошади, Нукума слушал рассказ Эйнара, слушал, кивал, хмыкал. Он выругался шепотом, когда Эйнар поведал, что Антримэ все-таки вызвал на поединок волчьего бойца, и не остановился ни после первой, своей, крови, ни после второй, волчьей. И только упав на землю, Антримэ успел признать поражение, за мгновение до того, как волчий клинок собирался лишить его жизни.

Эйнар рассказал, как он открыл ворота, как перевязал Антримэ, и потащил его на себе к лесу. Победители не препятствовали. Уже уходя, Эйнар видел, как над Дубовой крепостью взвилось знамя Звездных волков.

 

- Итак, - сказал Спящий-в-листве взволнованным офицерам, которые собрались вокруг него, - мы сделали первый ход в игре против Раушена – мы исчезли с карты. Пусть Ключник поломает голову над этой загадкой. Седой обещал держать его в неведении насколько возможно долго.

- Такой большой отряд, как наш, легко обнаружить с воздуха, не говоря уже о летучем корабле, - подал голос один из командиров секторов.

- Твое опасение понятно, но преждевременно, - ответил Нукума, - Сегодня войско оборотней вышло из столицы, и у них еще нет причины разыскивать нас. Через трое суток они подойдут к границам бывших наших земель, и Звездные волки остановят их. Вот тогда ликантропы начнут нас искать, а мы будем уже в диких землях болот. Что же касается воздушного корабля, то хотя он и не несет на себе вооружения, но создатели предусмотрели на нем защиту, и с завтрашнего дня корабль будет невидим для наблюдателей. Теперь важное…

Спящий-в-листве сделал паузу в своей речи, и, дождавшись всеобщего внимания, продолжил:

- Я оставляю лорда Венеанкурэ военным вождем этого похода. Сам же я, и воины Озерной ветви вместе со мною, вынуждены вас покинуть, потому что иные дела призывают меня, и времени почти не осталось.

В наступившем ропоте Нукума поднял руку, и вновь установилась тишина:

- Я обещаю, что вернусь так быстро, как только смогу. Я надеюсь, что через несколько дней я вновь буду с вами. Но… - он грустно усмехнулся, - «надейся на лучшее, а готовься к худшему», - так, кажется, говорят люди? Поэтому я сейчас ознакомлю вас с боевой задачей, которую вы будете решать, даже если я не вернусь вовремя. Вы должны преодолеть болото по указанному мною маршруту и через стационарный телепорт в окрестностях Храма уйти на Седьмой уровень в город Глючный. Желательно, чтобы ваш уход в телепорт прошел незаметно для оборотней. Если же нет, то вы проложите дорогу силой оружия.

Потрясенные лица офицеров были ответом на его слова.

- Это безумие, - тихо произнес Каармэ, - Глючный сейчас осажден ликантропской армией. Через две недели мы можем оказаться в городе, захваченным зверьми. И зачем нам в человеческий город?

Спящий устало вздохнул:

- Я понимаю, лорд Каармэ, что Вы не сильны в военной стратегии, но Вы же слышали Кая. Ликантропы не возьмут город наскоком, как бы они об этом не мечтали. Сейчас мы, Озерный дом, не ввязываясь в драку сами, ожидаем, пока зверям будет нанесено серьезное поражение. Как только это произойдет, мы вернемся в Дубовую крепость, и будем диктовать условия Раушену. Если же судьба окажется благосклоннее к ликантропам, чем к нам, то мы обоснуемся в галицийских владениях Сухого листа до тех пор, пока не сможем вернуть себе преимущество.

- Вряд ли нам удастся пройти незамеченными рядом с Храмом, - с сомнением покачал головой Железный хвощ, - Магическая невидимость легко вскрывается наблюдателями. А найдя нас, оборотни миром нас не отпустят.

Лорд Нукума сегодня был склонен не гневаться, а уговаривать:

- Задача не так сложна, как кажется. Наше преимущество – внезапность. Ключник не ожидает подобной дерзости. Телепорт расположен в дневном переходе от Храма. Им редко пользуются и его слабо охраняют, потому что все регулярные войска и гвардия отправлены на фронт. Нужно всего лишь блокировать нескольких охранников, и держать оборону, пока клан не пройдет через телепорт. О дальнейших действиях будет знать вождь Венеанкурэ. Совещание закончено, можете быть свободны.

И пока потрясенные офицеры расходились по своим палаткам, лорд Нукума, отведя в сторону Венеанкурэ, длительно и подробно объяснял тому свой план.

 

- Время, время, - как заговоренный шептал Спящий-в-листве, расхаживая передо мною, - Я теряю его. Войско Ульта наверняка уже на Девятом, а ликантропы уже подходят к Серебряной реке. А мне приходится ждать до утра, когда грифоны смогут отправиться в полет! Я хочу воспользоваться стационарным телепортом, а не ставить свой портал, ведь ты знаешь, как ненадежны личные порталы. Смерть даже одного из девятерых моих братьев – слишком высокая цена за своевременность. Но это ожидание приводит меня в бешенство!

- Все, что растет правильно – растет медленно, - меланхолически ответствовала я, кутаясь в одеяло, - Тебе надо вздремнуть, мой вождь. Прошедший день был труден, а тот, что впереди, - еще труднее.

- Усыпи меня, любовь моя, - сказал он, бросившись на ложе навзничь, - Дай мне покой. Пусть твои волшебные руки прогонят мою тревогу. Ты права: лучшее, что я могу сделать сейчас, - это уснуть.

- Немного магии, - хитро улыбнулась я, - Вот, выпей. Это от Каармэ. Я запасла его именно на такой случай.

- А, старый отравитель, - Нукума принял из моих рук бокал с вином, - Надеюсь, что смогу проснуться после его зелья.

- Я буду беречь твой сон, - ответила я, принимая пустой бокал, - и разбужу тебя на рассвете.

- Хочу всегда просыпаться в твоих объятиях, - сонно пробормотал Нукума, опуская голову на подушки.

- Спи, любимый, - продолжала шептать я, гладя его по волосам, скользя пальцами по вискам, щекам, шее, спине. Под моими руками он задышал умиротворенно и размеренно, уходя в глубокий сон, - Спи, любимый. А я буду хранить твой покой, пока есть еще время для отдыха.

 

Утром Спящий вызвал к себе Тэкиайнена и всех воинов Озерной ветви. Они взяли с собой лучшее оружие, которое оставалось у нас. А все, что оставалось, – это три станковых пулемета и по несколько цинков патронов к ним. Они попрощались с нами: женами, матерями, сестрами. Девять их было, всего лишь девять, тех, которые вслед за Спящим собрались встать на Радужном мосту и остановить войско альвов. «Прокляты они будут среди одних народов, и благословенны в песнях других племен,» - думала я.

«Рассыпан в небе звездный свет,

Планета в ночь летит.

Шагаю, будто по траве,

По Млечному Пути

Все позади, и все позабыто,Звездный ветер дует в лицо.Кто-то живой - кто-то убитый, -Вот чепуха, в конце концов…»[3]

Прозрение

Нукума ушел, а я осталась с войском, которое день за днем все дальше углублялось в земли Великого болота Шестого уровня.

Чем дальше мы уходили в болотные земли, тем больше отрывались от привычного нам существования. Ранее я никогда не задумывалась над тем, почему в центре области Шестого уровня лежит огромная территория, не занятая кланами. И только оказавшись здесь, я воочию увидела истинную жизнь болот.

Разведчики прокладывали тропу. Она петляла по лесным островам, обходя трясину. Когда же обойти ее становилось невозможно, то мы мостили гать, и поддерживали ее своей магией, позволяя войску преодолеть препятствие. Лес становился все более низкорослым, и все чаще на нашем пути встречались безлесые моховые поляны, перемежаемые круглыми озерцами, спокойными, отражающими небесную синь, и черными по берегам от болотной жижи, способной без остатка поглотить всадника с конем. Я, как и все маги, принимала участие в строительстве ледяных мостов через трясину.

На второй день пути над редколесьем мы впервые увидели на горизонте Башню Хозяйки смерти. И если раньше на западе мы привыкли видеть «Горелую сосну», вздымавшуюся на огромную высоту, то теперь на востоке, за низким лесом, черным силуэтом виднелась Башня смерти. Разрушенная, после того, как драконы и альвы вырвались из нее, давно покинутая, она продолжала вызывать тревогу. Она словно бросала тень на нас, и я постоянно ощущала ее присутствие, подобное восклицательному знаку в, казалось бы, спокойной речи.

Здесь, на болоте, раньше жили болотные тролли. Их деревни располагались на болотных островах. Если мы находили их заброшенные селения, то останавливались там на ночлег - все лучше, чем ночевать в трясине.

Дни мои проходили в трудах, а ночами я не находила себе места от тревоги. Смутные сны терзали меня, нечто опасное, и в то же время знакомое, клубилось на краю сознания, и я все пыталась обернуться к нему лицом, и раз за разом вспоминала почему-то Ночную тень, ту эльфийку, которая отправила меня в Озерный дом. Она стояла в узком коридоре и усмехалась, а позади нее клубилась тьма. Отчаявшись понять, при чем здесь эльфийка, даже имени которой я так и не узнала, я попыталась оглядеться. Коридор…. Коридор, лестница, узкие окна, через которые льется серый свет, едва озаряющий унылые стены. За окнами раздаются голоса стражников, пока еще спокойные, выжидающие… Это - дом в Глючном, трехэтажный особняк, одна из станций «тайной дороги», по которой ходили эльфийские разведчики в Большом городе, скрываясь от людских законов. Этот дом какое-то время был моим, но я там так и не побывала второй раз, и вообще о нем забыла. Почему я о нем забыла? Я отдала его, и … Резкая боль в руке вспыхнула и пропала. Я вспомнила! Этот дом и мизинец с моей руки забрал некто, не назвавший своего имени, а взамен дал мне нож, которым я должна была убить Нукуму, мою любовь, мое сердце. Как я могла так поступить! Сейчас происшедшее казалось мне уродливым кошмаром. И если бы не Кай, дракон, живущий в девяти временах, который удержал нас в своем сознании…

- Кай! – закричала я сквозь пространство, - Кай! Кто это был?

Я чувствовала, как дракон неторопливо поворачивает голову на мой зов и смотрит на меня внимательными зеленоватыми глазами из-под тяжелых век:

- Пришедший из-за края, - донесся ответ, - Ты вспомнила, что он хотел?

Память билась во мне, яркая и горячая, как будто не было всех этих лет:

- Он все просил: позови и дай, дай и позови… Он обманул меня!

- Это не важно, - дракон говорил со мной терпеливо, как с ребенком, - Вспомни важное. Как ты его назвала?

- Не имеющий имени. Я позвала его! Он пришел, потому что я его позвала?

Дракон поморщился:

- Чтобы он явился, одного зова не достаточно. Были и другие, кроме тебя. Что еще ты сделала для него?

- Клянусь жизнью, что никогда не обращалась к нему больше. Но в тот единственный раз я отдала палец со своей руки и владение неким домом.

- Вот оно. Зов, тело и место. Тьма неуловима. Но ты, призвавшая ее, владеешь возможностью найти ее хозяина. Ты – ключ. Самой тебе с ним не справиться, но ты можешь открыть дорогу к нему.

- Мне нужно в Город….

Я лихорадочно засобиралась:

- Но как я туда попаду? Кай, проведи меня!

- Не я. Я буду охранять тебя. Но пусть Хозяйка проведет.

 

И я позвала ту, к которой не обращалась эти последние годы, мою подругу, мою соперницу:

- Влада, ответь мне!

Мой призыв оживил старую память, и она засочилась сквозь прошедшие годы. Вот мы еще вместе – Спящий и я, Низкая вода и Влада, Кленовый мед, смешные студенты Феликс и Денис – по дороге на Восьмой, в страшном побоище с оборотнями-берсерками. Вот путь по призрачным мостам над разломом между уровнями, сфинкс и его загадки, и снова дорога по пустыням Восьмого уровня. Я вспомнила разговоры у костра, закаты и рассветы, долгие дни пути, и последнюю битву, в которой Спящего и меня взяли в плен и увели мятежные эльфы Озерного дома, предательство Кленового меда, и яростный блеск мечей Низкой воды и Влады, которые пытались прорваться к нам, но не смогли.

- Я слушаю тебя, подруга моя, жена моего друга, - пришел ответ.

Память истекала в меня как кровь из открытой раны. Вот Влада, служительница Хозяйки смерти, скорбно качает головой над павшими в битве. Вот Влада в объятиях Сухого листа, и муж ее, Низкая вода, рыча от ярости, обнажает клинки. Вот Влада упала, пронзенная мечом Низкой воды, и над ее телом воздвигся невидимый саркофаг. Но нет смерти для служителей Хозяйки, кроме как по воле ее. И мы покинули Владу, потому что нас призывали дела живущих.

- Влада! Я вспомнила, я нашла его, того, кто сеет раздор между живущими, кто питается гневом и кровью, кто сталкивает людей и нелюдей.

Не сразу ответила мне Влада, и заметно было, что сомнения одолевают ее:

- Мы находимся сейчас на разных берегах, - печально произнесла она.

- Но мы должны быть на одной стороне! – горячо возразила я, - Нукума поклялся, что он не пустит Ульта к замку Илмаринена. Он сделает это потому, что не желает гибели человеческому племени. Он встал на Радужном мосту и готов остановить Ульта даже ценой своей жизни.

- Его жизнь действительно имеет высокую цену. Я сообщу Хозяйке о его решении.

- Влада! Мне срочно нужно в Город. Я знаю, где логово нашего истинного врага. Если его уничтожить, то не будет войны, не будет битвы! Альвы не будут убивать альвов, и оборотни будут остановлены! Ты можешь провести меня?

Я почувствовала, как Влада улыбается.

- Я сделаю это для тебя, подруга. Ты готова?

 

Приключение Элины

1.

Речной красавец-пароход бодро шлепал лопастями колес по воде, отчего в воздухе висела водяная пыль. Элина с хмурым видом, таким же хмурым, как и это раннее утро, стояла на пассажирской палубе, держа плащ под мышкой и саквояж в руке, готовая немедленно сойти на берег, как только сходни коснутся земли.

С кормы ей послышались оживленные голоса. Элина кинула косой взгляд вдоль палубы. А, это капитан раскланивается с пассажирами. Небось, интересуется самочувствием и прочей чепухой! Элина презрительно отвернулась. Капитан, заметив девушку, помрачнел, и молча обогнул Элину и ее шпагу, стараясь держаться как можно дальше. Элина гордо вздернула нос: «Ненавижу путешествия!», - подумала она, - «Пассажиры – тупые бараны, и капитан – тоже. Ишь, обходит. Вчера пытался заигрывать, да не на ту напал. Я эту мужскую породу насквозь вижу! Фу, мерзость!»

На самом деле Элина лукавила. Нынешнее ее положение «Доверенного лица при исполнении Особо Важного Поручения» ей нравилось. Элина так и лучилась самодовольством, и потому на прочих обитателей мира поглядывала свысока.

Наконец-то ее способности оценены по достоинству! Сэр Кай так и сказал ей: «Мне нужна ловкая особа, чтобы, не привлекая внимания, доставить важное письмо Его превосходительству Галицийскому князю. Судя по тому, что ты, милая, залезла в мой дом, в ловкости и решительности тебе не откажешь.»

Будь при этом разговоре свидетель, он, может, и уловил бы невысказанное Каем вслух «и глупости», но свидетелей не было, а Элина ничего не заметила.

На корабле ударила рында, и в ответ с туманного берега прямо по курсу раздался колокольный звон. В белесом воздухе начали проявляться вдоль берегов черные линии пристаней и складов, аккуратные каменные домики, изгороди и огороды. Корабль снижал ход, готовясь причалить. Утренний туман расползался под лучами восходящего солнца, открывая для обозрения галицийский портовый городок, один из многих, уютно устроившихся на берегах Внутреннего моря.

 

2.

Пристань встречала прибывающих широкой каменной мостовой, арочными навесами, и строгим официальным кордоном, за которым шумел городской рынок. У причала томились два малых парусника, морская баржа неторопливо отчаливала прочь, да вдалеке на рейде угадывались хищные очертания военного крейсера.

Легкая тень накрыла собой пароходик и портовый причал. Элина недоуменно подняла глаза к небу и застыла в изумлении. Посверкивая серебристой шкурой, рассекая облака округлыми бортами, по небу лениво скользила металлическая сигара огромных размеров. Видно было лишь ее днище, все в железных заклепках. Туго натянутые леера и ванты слегка звенели. Чудовищная махина двигалась почти бесшумно. Она уже скрывалась в облаках, когда ушей достигло лепетание хвостового пропеллера.

Пассажиры на палубе хором глазели на летающее диво. Капитан, приосанился, и что-то объяснял показывая вверх.

- Это – галицийский летучий корабль. Да, да, обычный корабль, только воздушный. Здесь они изредка останавливаются. Я как-то перекинулся парой слов с матросом оттуда. Все как у нас – лови себе ветра да течения, и плыви куда вздумается. Техника!

Капитан говорил с такой гордостью, будто сам был владельцем чудесного корабля. Элина пожала плечами – чего только не бывает на свете – и решительно двинулась на берег, гордо топоча высокими сапогами по прогибающимся сходням.

 

3.

На таможне ей пришлось задержаться. Вежливый клерк пожилой мужчина в длинном кафтане с бритой головой, где единственная прядь лихо свисала с макушки, - раскрыл толстую книгу и поднял взгляд на девушку:

- Ваше имя, род занятий и цель прибытия в Галицию?

Элина прикинула, что пора поделиться своей тайной с представителем власти, и, перегнувшись через стол, шепотом сообщила:

- Я везу письмо галицийскому князю.

Клерк заскрипел пером, бормоча: «Занятие – курьер. Цель прибытия – доставка письма.»

- Какому князю?

Элина чуть не ляпнула: «А что, у вас их много?», но в последний момент сдержалась, и после секундного размышления выдала:

- Самому главному!

- Следует говорить – Великому князю, - пробурчал клерк, внося очередную запись в книгу, - Вам выпишут подорожную до столицы. Имеете ли Вы средства для проживания в Галиции?

Элина гордо предъявила тяжелый кошелек, выданный Каем на дорожные расходы. Чиновник кивнул.

- Столик направо – предъявите для опечатывания Ваше оружие. В Галиции чужеземцам запрещено его использование. Столик налево – заплатите таможенный сбор и получите подорожную.

И не слушая возражений девушки, ошарашенной неожиданным посягательством на ее арсенал, прокричал:

- Следующий!

 

4.

Безрезультатно потратив свой пыл на то, чтобы уговорить чиновника не опечатывать ее оружие, Элина сдалась и покинула таможню. Ей предстояло добраться до вокзала, купить билет и сесть на поезд до столицы. Пришлось менять деньги Глючного на местную галицийскую валюту. За этими хлопотами Элина почти безразлично отмечала особенности бытия Галицийского княжества по сравнению с Глючным городом: мужчины в длинных кафтанах, здесь говорили «свитках», а не в камзолах; носят на поясе не мечи, а изогнутые сабли, а если не сабли, то кинжалы; женщины без кринолинов, и юбки покороче – видны лодыжки в аккуратных сапожках; на улицах нет сточных канав, грязи и едкого запаха. Эти нюансы галицийской жизни не вызывали у Элины интереса. Не то что бы она была туповата, но ее слишком занимали собственные дела, чтобы позволить окружающему миру вызвать у нее волнение. «Пусть весь мир подождет», - так могла бы она сформулировать свое кредо, если бы задумалась над этим.

Но добравшись до вокзала Элина испытала потрясение. Мало того, что в этом небольшом, в общем-то, провинциальном, городишке вокзал больше всего напоминал дворец по роскошному фасаду. Выеденный изнутри, он был местообиталищем механического галицийского чуда – поезда. Главный обитатель берлоги – паровоз покоился на железных полозьях под стеклянным сводом. Вереница ладных деревянных вагонов цепочкой цеплялись за него, поблескивая широкими окнами. Элина робкими шагами приблизилась к паровозу. Его колеса вздымались в человеческий рост, черные металлические бока были обвешаны лесенками, трубочками, тросиками, и увенчаны главной трубой, да еще стеклянной кабинкой водителя. Паровоз издавал звуки. Что-то там, в его недрах, булькало, пыхтело, ворочалось. Из главной трубы шел слабый дымок, а из труб поменьше слышалось свистение и сопение. Деловитые слуги паровоза сновали по перрону, заглядывали под брюхо железного монстра, храбро лезли по металлическим лесенкам на его бока, обменивались короткими фразами на своем языке. Элина завороженно созерцала это действо. Экая махина! Нет, здесь говорят – машина. Девушка могла бы еще долго так стоять, но к ней обратился галициец в мундире железнодорожника:

- Мэм, скоро отправление. Не изволите ли проследовать в вагон?

- Да, да, конечно, - согласилась Элина, с трудом отводя взгляд от механического чуда, - Изволю.

 

5.

Позже, в поезде, Элина сидела у окна и смотрела, как мимо проплывают луга и поля, дороги и редкие хутора. Солнце склонялось к закату. В купе было душно, и даже открытая дверь не приносила облегчения. Девушка очередной раз прокляла путешествия, и поклялась, что никогда больше не встрянет в подобную авантюру. Впрочем, лучше уж длительное путешествие по окончании которого Элина надеялась на крупный заработок, чем тюрьма, или, не дай боги, виселица. С пойманными ворами без лицензии городская стража Глючного не церемонилась.

Молодая воровка с досадой повела плечом, отгоняя неприятные картины не случившегося будущего. Повезло. Нет, ну надо же было так попасться! Хитрый старикан небось руки потирал от радости, когда в его сеть залетела такая добыча.

Элина уже не первый раз наведывалась в обширные угодья загородных особнячков, раскинувшиеся между Глючным и Университетом. Этот домик казался таким подходящим – роскошный дом с густым, заросшим садом. Сад она преодолела легко – сказалась материнская кровь зеленых эльфов. Посмеявшись над предосторожностями отсутствующих хозяев, Элина проникла в дом, где и была скручена сторожевой ловушкой. На вторые сутки висения под потолком в абсолютно беспомощном состоянии, исчерпав запасы ругательств, идей и слез, девушка была рада явлению хозяина как родной маме.

 

6.

Впрочем, этот словесный оборот Элиной понимался скорее метафорически. Маму свою она почти не помнила. В частном приюте, где она прела свое раннее детство – платья с оборочками, ах, ах, милые крошки – ее иногда навещала изящная маленькая женщина с зеленоватой кожей. Элине запомнился слишком яркий цвет помады на губах и слишком резкий запах надушенной одежды. Потом мама перестала приходить, и девочку передали из богатого частного в городской приют для детей-сирот. Не было тайной то, что из этих приютов подбирают себе «материал» и Гильдия воров, и Гильдия нищих, и хозяйки «веселых домов». Годы, проведенные в этом приюте, научили Элину надеяться только на себя. Быстрая, юркая и осторожная, Элина с детства научилась красть и прятаться. Вместе со своими сверстниками Элина знакомилась с теневой жизнью городского дна. Однако кое-что глубоко запало девочке в душу – она ни минуты не сомневалась, что такая жизнь не для нее, что она достойна лучшего, и добьётся его во что бы то ни стало.

Взрослея, Элина все чаще замечала на себе заинтересованные взгляды мужчин, и решила этим интересом воспользоваться. Здесь было главное – не продешевить. Элина поклялась, что бордель ее не дождётся. В ее представлении, удачно продать себя – это стать женой состоятельного мужчины, и навсегда покинуть нищие кварталы. В поисках подходящей кандидатуры взгляд ее постоянно возвращался к Университету. Среди студентов встречались молодые люди благородного происхождения и из богатых семей, а свободные нравы давали симпатичной девице шанс не только близко познакомиться, но и довести дело до законного брака. Если бы эти тупицы-студенты знали, сколько нужно денег, чтобы девушке выглядеть нарядной и ухоженной в их веселой компании! Приходилось рисковать, и вот она попалась!

Элина еще раз недовольно повела плечом, отгоняя неприятные мысли. Надо подумать о будущем, и это будущее не так уж и скверно… Итак, двое суток до столицы, там она отдаст письмо и может возвращаться обратно, в Глючный, где ее ожидает совсем другая жизнь – жизнь состоятельной дамы, владелицы собственного особняка.

 

7. Поезд подъезжал к столице ночью… Последние полчаса Элина прилипла к окну, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в кромешном мраке. Сначала редкие фонарики выхватывали из темноты кусочки каменной мостовой, кирпичной стены дома, закрытые двери и темные окна. Затем этих лужиц света стало все больше, и вот уже они мерцают как стая светлячков, и в их мерцании громада города кажется таинственной и загадочной. Взгляд выхватывал из темноты узорчатые лесенки, черные подворотни, официозные колонны, нахлобученные мансарды, и трубы, трубы, от маленьких домовых, до великаньих заводских. Поезд то нырял в городское подбрюшье, протискивался меж каменных его боков, и стены домов проплывали совсем рядом; а то начинал карабкаться вверх. Железным путем возносился поезд над крышами города, мчался по ажурным мостам, а улицы и каналы оставались далеко внизу, так, что даже дух захватывало. Темная вода плескалась в ночных каналах, и в ней на миг отражалось стремительно несущееся механическое чудо. А по ночным улицам неторопливо двигались редкие экипажи под разноцветными фонариками.

Поезд начал снижать ход. Железные пути раздвоились и размножились, за окном замелькали вагоны и паровозы. Над головой взметнулся широкий купол вокзала. Движение становилось все медленней, и вот, наконец, состав дернулся последний раз и затих. Подхватив свой саквояж, Элина направилась к выходу из вагона. Вежливый проводник подал ей руку и поздравил с прибытием.  

 

8.

Стояла глубокая ночь, когда Элина ступила на мостовую столицы Великого княжества Галиции - Столенграда. Девушка вздохнула. Ей следовало слегка отрешиться от личных переживаний и приложить усилия для выполнения своей миссии. Элина пнула сапогом подвернувшийся камушек. «Итак, я в столице», - подумала она, - «Осталось, всего-то мелочь, попасть на прием к Великому князю.»

Извозчики у вокзала радостно приветствовали редкий поток пассажиров с ночного паровоза. Но Элина, сурово взглянув на них, направила свои стопы к одинокому жандарму.

- Я прибыла с дипломатическим посланием для Великого князя, - строго сказала она, потому что именно так, по ее мнению, и должны говорить благородные господа, - как представитель власти, будьте добры обеспечить мою доставку в резиденцию князя.

- Э, мэм, - было видно, что жандарм слегка опешил, - это не входит в компетенцию жандармерии… Но не волнуйтесь, я провожу Вас в участок, и там Вам постараются помочь.

Элина величественно согласилась проследовать в участок. Там расторопный дежурный куда-то позвонил, и через полчаса в комнату, где Элина откровенно скучала, вошел офицер в синем мундире службы Охраны короны. Офицер оказался молодым и симпатичным. Он раскланялся:

- Честь имею, хорунжий Ярослав Михайлов-Галицкий. Вы сообщили, что прибыли с письмом для Великого князя?

«Если офицер предложит мне руку и сердце, то я немедленно соглашусь», - решила Элина. Против переезда в Галицию она ничего не имела.

- Совершенно верно, Ярослав, - ответила девушка, и благосклонно улыбнулась.

- У Вас имеются верительные грамоты посла?

- Я всего лишь гонец. Письмо отправлено из Озерного дома. Содержание мне не известно. Наниматель оговорил передачу письма лично в руки Великому князю.

- Покажите письмо.

Элина достала из поясной сумочки письмо, упакованное в желтую шелковую бумагу, с печатью Озерного дома, и предъявила, не выпуская его из рук.

Офицер еще раз поклонился.

…Дальше последовала езда на служебном экипаже по тихим улочкам ночной столицы. Элина не могла удержаться от зевоты. Повозка остановилась у какого-то здания. Элину провели в кабинет, и попросили подождать, причем вместе со слугами удалился и Ярослав. Элина чуть не уснула в кресле, когда наконец в коридоре послышался топот сапог, и в отворившуюся дверь вошло действительно важное лицо, в мундире, при эполетах и орденах. Сзади маячил Ярослав.

Вопросы повторились: «Есть ли верительные грамоты? Покажите письмо. Ах, вот как! Да, конечно, лично в руки. Сделаем все возможное. Но придется подождать.»

 

9. 

Элина уже приготовилась дремать в кресле до утра. Но внезапно его высокопревосходительство засуетилось и склонилось в поклоне вошедшему молодому человеку. Элина машинально встала. Сидеть в присутствии этого человека было решительно неуместно. Лицо его сперва не показалось ни значительным, ни красивым. Женским глазом она отметила крупный нос и вялый подбородок, но сразу забыла о них, стоило лишь попасть под цепкий взгляд серых глаз.

- Ты привезла письмо от Сухого листа? – спросил он.

- Из Озерного дома, Ваше сиятельство, - поправила она.

Князь протянул руку, и Элина немедленно вложила в нее письмо. Он развернул, шелестнув оберткой, послание, бегло просмотрел его.

- А, сын, - произнес он невнятное, и повернулся к девушке, - Ты из Озерного дома?

- Озерный дом счел необходимым нанять именно меня, - дипломатично высказалась Элина.

- Ну, ну, - князь слегка прищурился, - Ты уполномочена передать мне что-либо на словах?

- Нет, Ваше сиятельство.

- Тогда благодарю тебя, ты свободна.

Князь уже собрался уходить, и Элина поняла, что момент сейчас будет непоправимо упущен.

- Прощения прошу, Великий князь, - произнесла она, - нельзя ли меня отправить в город Глючный как можно скорее?

Тот посмотрел на нее с любопытством:

- Дела? – вопросил он, слегка приподняв бровь.

- Важные дела, - с поклоном согласилась Элина.

- Ну что ж. от союзников нам нечего скрывать. Распорядитесь отправить доверенное лицо Озерного дома вместе с эскадрой. Также жалую тебе именное кольцо с правом помощи и содействия любых галицийских подданных за услуги, оказанные Нам в деле помощи нашим верным союзникам - Озерному дому.

В последних словах Элине послышалась скрытая усмешка, но это ее не заинтересовало. Сложные отношения князя и высоких эльфов были ей глубоко безразличны.

 

10.           

…Девушка думала, что ее посадят на обратный поезд, но хорунжий Ярослав отвез ее в порт, причем в военный порт. Их авто трижды останавливали. Ярослав предъявлял документы, а Элина, несколько рисуясь, пожалованное серебряное кольцо. Наконец они достигли причалов. Ярослав повел ее к сходням небольшого кораблика, уже стоявшего под парами. Кораблик назывался «Ласточка».

- Старший помощник капитана, - отсалютовал пожилой моряк, встретивший их у сходней, - Из-за вас пришлось задержаться. Кроме нас, вся эскадра уже в море.

- Ничего, догоните. Личное распоряжение князя – доставить мадемуазель в Глючный как можно быстрее.

- Куда уж быстрее, - продолжал ворчать старпом, помогая Элине подняться по трапу, - быстрее только с летунами, и все равно мы там первыми будем.

Корабль начал отчаливать.

- Удачи вам! – прокричал Ярослав с берега, - Слава Галиции!

- Слава князю! – откликнулись моряки с борта отходящего корабля.

«Ласточка» оказалась быстроходным судном. Элина немного постояла на палубе, попеременно глядя на уходящие вдаль огни галицийской столицы и любуясь звездным небом. С капитаном, вышедшим приветствовать ее и проводить в каюту, она раскланялась слегка высокомерно, и потом чувствовала угрызения совести, поскольку каюту занял капитанскую. «Ласточка» была не пассажирским судном, и мест на маленьком пакетботе было немного.

 

11.

Следующий день прошел без происшествий. «Ласточка лихо резала серые морские волны Внутреннего моря. Впереди слева и справа двигались громады галицийских военных кораблей: линкоров, крейсеров, эсминцев, десантных катеров.

К обеду Элина решила наладить отношения с капитаном и попросила его составить ей компанию. Обед был подан в капитанской каюте. Элина добросовестно постаралась завести светскую беседу, как она себе это представляла. Капитан – среднего возраста, русоволосый, с обветренным лицом, - был предельно вежлив.

- Вы подбросите меня до самого Глючного?

- Да, мэм, туда и направляемся.

- Когда я уезжала, в городе ходили слухи о ликантропском вторжении. Впрочем, меня это мало интересует. Я не верю, что какие-то варвары смогут захватить Большой город, ведь у нас расположена штаб-квартира Гильдии наемников. Уж они-то точно справятся со зверями.

- Наемникам надо платить, мэм, - флегматично отозвался капитан, - Может быть они смогут защитить себя, но вот город будут защищать, только если им заплатят.

- Ну, это дело Городского совета, зря что-ли они там сидят, толстосумы. Пусть раскошеливаются.

- Вы можете быть спокойны, мэм. Поскольку Великий князь приказал нам защитить город, то жителям уже нечего бояться… оборотней.

Фраза прозвучала слегка двусмысленно. Капитан чуть покраснел. Элина бросилась спасать положение:

- Ах, так значит, вся эта армада идет нам на помощь! – всплеснула руками Элина, искусно изображая восхищение, - Тогда ликантропам не поздоровится!

- Первый военно-морской флот Галиции – наша элита, - в голосе капитана прозвучала гордость. Он приосанился и поправил синий мундир, - У нас – самое новейшее вооружение и самые подготовленные бойцы. Когда заговорят наши пушки, оборотням останется только спасаться бегством, тем, кто выживет… если выживет, - с усмешкой уточнил он.

- А вдруг у ликантропов тоже есть пушки? – притворно забеспокоилась Элина.

- Не смешите меня, мэм, - сами оборотни умеют разве что топоры ковать, да и те кривые. А пушек у них еле-еле десяток дул на всех насчитать можно, да и те – наше старье под каменные ядра. Аргумент для дикарей, но не для Галиции. Право же, мэм, Вам стоит поглядеть на то, как мы разгоним эту звериную орду. А когда Вы увидите наш Воздушный флот…

 

Войско ши

Воинство черных альвов шло по дороге. Шли кланы Змеи, Ворона, Лебедя. Впрочем, Огневеющий лебедь возглавлял шествие, ибо он был кланом Ульта, который предводительствовал в этом походе.

Были альвы в одеяниях из перьев, или из листвы. Были те, кто носил кожаные одежды, с бахромой и искусно сплетенными косичками. Были те, кто облачался в текущую воду, и те, чьи одежды мерцали тьмой. Были у них серые как туман плащи из тончайшего шелка, расшитые мелким речным жемчугом. И были те, кто не носил одежд, предпочитая тела зверей и птиц, или уж вовсе непредставимых чудовищ.

Воины альвов шли вместе, но каждый из них был отдельно, сохраняя вокруг себя собственное пространство. Когда человек смотрит на идущего альва, то часто человеческие глаза начинают слезиться, и хочется сморгнуть, потому что альвы двигаются как вода течет.

Войско шло. Развевались яркие одежды, блестели лезвия секир, топорщились шипы щитов. То тут, то там внезапно раздавались смех, который сменялся музыкой, а музыка - песней. Альвы - средоточие жизни, и военный поход – праздник для них. Барабаны подхватывали ритм, им вторили флейты, ноги дружно ударяли о землю в едином ритме, и вокруг звучало то, что можно было бы назвать танцем военного похода.

Пестрое, разноцветное войско двигалось за Ультом. Как ручейки вливаются в большую реку, так присоединялись к нему все новые и новые отряды. Детей Огненного цветка привел Сурд, и занял место рядом с Ультом, потому, что был одним из славнейших орочьих вождей.

Откликнувшиеся на призыв Ульта, шли горные тролли с серой лоснящейся кожей, вооруженные дубинками, и одетые лишь в меховые повязки вокруг чресел, да плащи из звериных шкур. Земля содрогалась под их огромными ступнями. Баллисты и катапульты везли они с собой, поставив их на колеса, и не менее десятка троллей тянуло каждую из них. Шум этого войска был подобен камнепаду.

Вместе с троллями вышли в поход низкорослые зеленокожие гоблины. Стараются держаться они поближе к горным великанам ради своей безопасности, потому что гоблинов многие недолюбливают за вороватость, бахвальство и бесцеремонность. Демонстрируя свои воинственные намерения щеголяют они кто в чем – у кого-то старая железная кастрюля вместо шлема, у кого сковородка в качестве нагрудника. Их снаряжение могло бы вызвать смех, если б кто не знал, что маленькие зеленые проныры по природе своей случаются гениальными взрывниками. В мирной жизни гоблин опасен как тлеющий порох. Точно знаешь, что рванет, но неизвестно когда. Это – одна из причин, почему их не любят в человеческих землях. Гоблины очень живучи, и там, где человеку верная смерть, то гоблин лишь отряхнется и продолжит свои взрывоопасные опыты.

 

Радужный мост

И вот настала пора, когда войско альвов и их союзников вступило на Радужный мост.

Каков же был этот мост? Нетрудно сказать. Поднимался он от земли до неба, и одним концом упирался он в землю, а другим – в место, где обитали бессмертные, те, которых называли «друзья людей»: и кузнец-искусник Илмаринен, и Одноглазый – Владыка воинов и Хозяин меда, и другой кузнец, Велунд, тот, что однажды вступил в состязание со старым Пью, да так и не смог его победить, и другие менее известные. Поднимался мост на небывалую высоту, мягко светился он всеми цветами радуги, и был прозрачен так, что можно было сквозь него смотреть на землю, и различать леса и реки, горы, дороги и города. Гладким как стекло был этот мост и нежно звенел, когда шло по нему войско альвов.

 

Но на середине моста встали против Ульта те, кого он шел завовевать и победить. Гарцевал под Одноглазым жеребец Слейпнир, нервно перебирая всеми своими восемью ногами. В руке у бога было копье, а за плечами клубилась грозовая туча. Хеймсдалль стоял, опустив меч, и по лезвию меча пробегали огненные всполохи. Атли, бог Грани, был суров и хмур. Малую дружину привел он с собой, но были в ней и орки с огненными бичами, и халф-орки с тяжелыми луками. Хозяйка смерти в темной своей ипостаси, в ожерелье из черепов на темно-синей коже, в каждой из шести своих рук держала свернутые молнии. Страшна была улыбка ее кровавых губ, из под которых скалились белые клыки. Владыка Яма, лучший из мастеров рукопашного боя, сидел, скрестив ноги. Его простую белую рубаху шевелил ветер, а сам мастер, казалось, заснул и обратился в камень. И здесь же стоял Спящий-в-листве. Он был напряжен как струна, как тетива натянутого лука. Он стоял по середине моста, а по краям немигающими железными глазами на альвов смотрели дула пулеметов.

 

В этот момент кто-то дернул его за рукав. Спящий обернулся и увидел Владу, в простом белом платье с платком на плечах..

- Влада! Ты здесь? – Нукума не смог сдержать удивления.

- Слушай. Сейчас Хозяйка скажет.

Хозяйка заговорила громко, но слегка пришептывая. Наверно, ей мешали клыки:

- Смута проникла в мир, ее принес тот, кто не имеет на это права. Пришедш-ш-ший из-за грани! Не имеющ-щ-щий имени!

- Повелитель мух! – прорычал Одноглазый и сплюнул.

- Он вернулся.. – пронеслось гулом среди собравшихся.

- У нас есть ключ к его логову, мы разрушим его чары, и изгоним обратно, за пределы мира – продолжала вещать Хозяйка.

- Ключ – это леди Крапива, - прошептала Спящему Влада. Тот дернулся.

- Нет, нет, - удержала его женщина, - сегодня твоя битва здесь, доверься дракону. Сэр Кай пообещал беречь Крапиву.

- Почему я не могу раздвоиться? – процедил сквозь зубы Спящий.

- Повелитель мух – моя забота, - изрекла Хозяйка Смерти.

- Повелитель мух силен, - пророкотал Одноглазый, - и если это и вправду он, то победа в этой битве и в этой войне не здесь, а там. Я первым выйду против него.

- Я уже изгонял Повелителя мух и знаю его уловки, - вступил в разговор Слепой Сокол, невысокий фальконнер с властными чертами лица, - Я иду с вами.

Хозяйка остановила свой взгляд на Владе.

- Я задержу альвов, Госпожа, - ответила та. Женщина направила свои шаги в сторону остановившегося альвийского войска. Она сняла с плеч белый платок и бросила его на мост.

 

Леди Крапива в Глючном

Я снова стояла перед знакомой дверью. Воспоминания нахлынули мутной волной. Как давно это было! Вместо нарядных жилых домов, которые остались в моей памяти, сейчас передо мной лежал заброшенный безлюдный квартал. Где-то внутри меня стучала нервная дрожь. Мысли замерли. Глаза видели окружающее с болезненной резкостью. Я шагнула в портал из походного шатра на болотах в предрассветный час ночи, а в Большом городе стоял ранний вечер. Судя по лужам, здесь недавно прошел дождь, и сейчас через все небо изогнулась дугой огромная радуга, и грозовые облака клубились за ней. Мне показалось, что одно из них ветер гонит в сторону Глючного быстрее, чем остальные.

Я глубоко вздохнула и толкнула плечом старую дверь. Дверь скрипнула, подалась и застряла, отворившись едва на четверть. Мне потребовалось усилие, чтобы протиснуться внутрь. В темном коридоре пахло сыростью, и тянула мерзким сладковатым запашком тления, как будто в подвале кошка сдохла. Я никогда не жаловалась на свое сумеречное зрение, но эта мгла разъедала контуры. Темнота. Тишина. И еле уловимое присутствие, ощущение настороженного злобного взгляда, такого, что по спине начинают бегать мурашки. Я сжала губы и потянула меч-источник из ножен, из той пустоты, где он пребывал все время, пока не был нужен мне. Оружие в руке придало мне уверенности, хотя рассудком я понимала, что вряд ли он поможет. Я медленно поднялась по лестнице. Здесь было пыльно. Подслеповатые окошки цедили дневной свет, как скряга цедит кружку разбавленного пива. Тишина вокруг ломалась под моими шагами.

«Где же его искать?» – подумалось мне, - «Обшаривать все закоулки особняка, открывать двери и дверцы, заглядывать под кровати, выметать пыль из углов? Неверное решение. Слова были сказаны тогда, словом решится все сейчас».

Я встала посередине лестничной площадки, настороженно держа меч перед собой, и заговорила, стараясь громко произносить слова:

- Не имеющий имени! Я забираю обратно свои дары! Я отрекаюсь от любых договоров между нами! Я изгоняю тебя!

Щупальца тьмы взметнулись из темноты лестницы. Я вскрикнула и взмахнула мечом, стараясь отбить их, и меч засиял, кромсая тьму, нарезая ее пластами. Я на мгновение почувствовала растерянность тьмы, недоумение зверя, который уже поймал добычу, но почему-то не может отправить ее в пасть. Снизу раздался грохот от одновременно распахнувшихся дверей парадного и черного хода, а сверху зазвенело разбитое окно. Тьма взвыла так, что в моей голове зазвенело и внутренний слух отключился. Тьма бросилась наутек, вниз, в подвалы старого дома, и еще ниже. Вслед ей, задев меня мягкими перьями, откуда-то сверху пронесся огромный серый сокол. Я отшатнулась к стене, едва не попав по нему мечом. С того места, где я находилась, мне была видна парадная дверь. Впрочем, двери как таковой уже не было, а проем, где она была, быстро расширялся, вмещая в себя Одноглазого на его бешенном жеребце. Дом содрогался. Кажется, Хозяин Меда пролагал себе путь прямо сквозь стены. Судя по грохоту со стороны черного ходя, тот, кто шел там, делал также. На моих глазах часть лестницы осела вниз, взметнув облако пыли и каменной крошки. Я ухватилась за стену, которую шатало как на корабле в качку. Внизу опять раздался грохот от которого заложило уши, и тут остаток лестничной площадки начал заваливаться внутрь, разумеется вместе со мной.

«Я падаю!» - мелькнула паническая мысль, и в ответ я услышала смешок Кая: «Тогда полетели.» Вокруг меня соткался щит-сфера, и как огромный одуванчик начал медленно подниматься вверх, а подо мною складывался злополучный особняк, и из-под развалин уже протягивались вверх языки багрового пламени. Меня выдуло из рушащегося дома как пушинку и также мягко опустило на мостовую в сотне метров от развалин.

«Вот и все, внучка», - сказал мне голос Кая, - «Повелитель мух изгнан. Хозяйка Смерти, Владыка Меда и Слепой Сокол заплатили своим существованием за его уход. Закончилась целая эпоха. Впрочем, мало кто из людей это заметит. Осталось совершить еще одно, последнее, деяние. На переломе эпох они так легко совершаются. Мне пора. Я уже слышу звон разбитого стекла – меня призывают. Прощай!»

В небо, украшенное огромной сияющей радугой, взметнулся серый вихрь, обретая форму дракона. Чешуя заблестела под лучами солнца. Дракон устремился ввысь, в сторону радуги, стремительно уменьшаясь в размерах.

… К горящему дому уже бежали люди, слышалась приближающаяся сирена пожарного автомобиля. И еще я различала далекие удары грома, которые становились все ближе, надвигаясь со стороны моря. Я посмотрела в ту сторону, но не увидела грозовой тучи.

- Что это, гроза среди ясного неба? – спросила я у какого-то господина, который со скучающим видом созерцал горящий особняк. Тот пожал плечами.

- Купите газету! – заорал неожиданно набежавший мальчишка-газетчик с тяжелой сумкой через плечо, - Галиция пришла на помощь Большому городу! Галицийская эскадра входит в Серебряную реку! Конец звериному нашествию.

Залпы корабельных орудий раздавались все ближе.

 

Сломанная радуга

Райф и Рэнх находились в средней части войска. Когда передние ряды остановились, то Рэнх толкнул друга в бок:

- Пойдем, посмотрим, что там.

Райф кивнул и двинулся вперед. Ловкий альв просачивался сквозь толпу, а вот Рэнху приходилось ее раздвигать. Вежливый тролль не упускал случая сказать «простите», «разрешите», «не соблаговолите ли чуть подвинуться». Его сопровождали смешки, реплики «куда торопишься – все там будем», обиженные возгласы. Несколько раз чуть не вспыхнула драка. Но Рэнх, сохраняя вежливую улыбку на лице, продолжал целеустремленно пробираться вперед. С высоты своего роста он уже видел Ульта, и хмурого Сурда, и группу других вождей, сплотившихся за их плечами. А еще он видел напротив вождей Спящего-в-листве, и за ним воинов Озерной ветви: Репейник и Тис, Остролист и Крепкий дуб, и другие, все они были здесь, и из-за их спин в сторону альвов мрачно глядели пулеметные дула.

К Рэнху вернулся Райф:

- Дальше нас с тобой не пустят, там личная дружина Сурда стоит, сплошь орки. Ну, что там видно?

- Плохо дело. Там лорд Нукума сейчас стоит, как у трех холмов. Только мы с тобой сегодня с другой стороны. Насколько я знаком с Озерной ветвью, то они собрались покрошить нас в мелкий винегрет.

Райф помрачнел.

- Всех покрошить? – Он обвел взглядом альвийскую армию, и в голосе его прозвучало сомнение, - Скорее уж эти самоубийцы решили не тратиться на похороны. Ну зачем он полез сюда?

Рэнх закатил глаза, и демонстративно пожал плечами.

Райф зло сплюнул:

- Да не могу же я стоять сложа руки, когда убивают моего побратима! – проворчал он, и решительно направился в сторону вождей, но Рэнх успел поймать его за плечо.

- Погоди. Там женщина в белом платье что-то говорит Ульту! О! Платье снимает!

- Рэнх, ты что! Здесь сейчас мясорубка начнется, а ты о бабах думаешь.

- Я не думаю! Я тебе говорю, что вижу! Она – блондинка, у нее роскошные волосы, и фигурка тоже хороша.

- Рэнх!!!

- Что «Рэнх»? Вот она к Нукуме подошла. А вот опять к Ульту вернулась. Говорят о чем-то…

- Да что это там творится?

- Ну, молодой ши Райф, чему тебя только в твоем лесу учили! Даже я знаю, что если женщина бросает свой платок между двумя войсками, то битве не бывать. Есть такой старый обычай. А эта с себя даже платье сняла. Вот умница, красавица!

- Женщина, поворачивающая потоки войны? Я думал, что такое только в легендах бывает.

- Ну а мы и есть легенда. Куда уж легендарнее? Идем по Радужному мосту Асгард воевать, как в пророчестве предсказано.

- В пророчестве сказано, что будет битва…

- Тьфу, как накаркал дружище, девица упала, а наши за оружие схватились!

 

Владу била нервная дрожь от ощущения того, что все висит на волоске, от обжигающих взглядов мужчин, скользящих по ее обнаженному телу, от того, что нужно подбирать слова, те самые, единственно верные, способные убедить. Влада играла всем – чувствами, гордостью, похотью, оскорбленным самолюбием, корыстью. Только не страхом. Здесь не было тех, кого можно запугать. Но перед ними можно казаться пугливой. Влада обожала эти танцы на грани. Но сейчас ставки были слишком велики. Нужно быть невероятно искренней. Одно неверное движение, одно сомнение в ее правоте, и лавина сдвинется с места, и пойдет крушить жизни и судьбы. И сейчас Влада искренне любила мрачных воинов, стоящих по обе стороны границы, которую проложила между ними ее белая одежда. Она любила их, сострадала им, и готова была им отдаться. Она висела на хрупкой паутинке мужского соперничества из-за женщины, инстинкта, древнего инстинкта, о котором Хозяйка смерти знает больше чем Подательница жизни. Хотя эти две по сути – одно,

И Влада упивалась этой властью. Высшее, чего может достигнуть самка, встав перед двумя стаями самцов, готовых драться друг с другом. Забудьте свои рассуждения, свои глупые идеи! Смотрите на меня! Вот он – повод для битвы! Я – Приз! И я примирю вас, меня хватит на всех. Я бесконечна как земля, даже если мое слабенькое тело погибнет. Но пока я еще живу, я еще танцую, внемлите мне, следите за моим танцем…

Музыка кончилась внезапно, как будто лопнула струна. Внутренняя сила залила все существо женщины, и превысила возможности человеческого тела. Ноги ее подкосились и Влада упала. В первый раз с ней происходила смена облика. Образы сменяли друг друга: костлявые пальцы и серые волосы, синяя кожа и шесть пар рук, девичий стан и волосы-змеи. Она не могла обуздать эту силу, и отдаваясь ей, последнее, что она услышала, был возглас Сурда:

- Достаточно морочила нас Хозяйка смерти. Закончены разговоры, пришло время битвы!

 

После того, как Хозяйка смерти явила свое истинное обличье, вышел вперед Бальдр и бросил свое копье. И пронзило оно Ульта, и его подругу, стоявшую за ним. Огненный бич Сурда достиг тела Хеймсдаля раньше, чем тот успел поднять свой меч. Тогда вступили в рукопашную орки Сурда и орки Грани. А эльфы Озерной ветви не осмеливались стрелять, чтобы не попасть по своим. Тогда раздался боевой клич альвов, и войско ши пошло вперед. И тогда Спящий-в-листве пропел заклятие, и альвам стало нечем дышать, и руки их слабели, а колени подгибались, но все новые и новые ряды альвов шли на приступ малой дружины союзников лорда Нукумы, перегородивших собой Радужный мост.

 

Райф схватился за горло. Ощущение было такое, как будто оказался на километр под водой. Легкие работали как кузнечные мехи, но воздуха не было.

«Это конец» - подумал Райф, и даже постарался прохрипеть:

- Прощай, друг…

Рэнху приходилось не легче. Он понимал, что на магию следует ответить магией, но подходящего заклятия в голову не приходило, нетвердо усвоенные уроки выдуло из головы, а смерть уже рядом, и легкие горят огнем, и нет времени даже позвать на помощь… Помощь… «Если будет трудно – позови». Склянка… Здесь, на поясе….

Рэнх рванул пузырек как гранату и бросил ее об мост. Склянка разбилась…

- Я здесь – ответил Кай.

Крылья дракона на миг заслонили солнце – и дыхание вернулось к Рэнху. Рядом облегченно вздохнул Райф. Орки и альвы, пошатываясь, поднимались с моста, ища глазами противника. Спящий-в-листве замер, глядя вверх, на то, как дракон закладывает петлю в небе, и разворачивается и устремляется к мосту.

Не было мягкого серого вихря. Драконье тело как таран врезалось в мост. Раздался звон как будто хрустальную вазу разбили на тысячу осколков. Мост содрогнулся и начал рушиться. Нукума закричал и бросился вперед. Он бежал по осколкам моста к телу деда, а дракон проваливался вниз, и падал, падал…

В небе

Резкий холодный ветер, серый вихрь ударил по воинам, стоящим на мосту, как будто бросил их из нежной весны в холодную зиму. Мост как хрупкий лед покрылся сетью черных трещин. То здесь, то там хрустальное покрытие лопалось с громким хлопком. Рэнх видел, как одна из катапульт попала в такой разлом, и провалилась вниз, увлекая с собой троллей, не успевших скинуть ремни. Он видел, как ловкие ши оступались, сталкивались, поскальзывались на гладких сколах, безуспешно пытались удержаться за обломки, и проваливались вниз вместе с ними. Он не успел ужаснуться. Его отвлек Райф, который с громким криком бросился к Нукуме.

В трещинах воздух казался плотным как вода, но осколки хрустального моста не плавали в воздухе, подобно льдинам в реке, - они тонули, сначала медленно, затем все быстрее и быстрее, они устремлялись вниз, к земле. В самой большой такой полынье раскинув широкие кожистые крылья лежал мертвый дракон. И рядом преклонила колени фигура Нукумы, кажущаяся маленькой по сравнению с ящером. Обоих – и эльфа, и дракона, - неотвратимо затягивало вниз.

Рэнх устремился следом за Райфом, перепрыгивая с одной хрустальной льдины на другую. Серая драконья туша проваливалась все глубже и глубже вместе с Нукумой, который то ли впал в транс, то ли потерял сознание.

Райф по-кошачьи прыгнул вперед и повис, вцепившись в одежду неподвижного эльфа. От его прыжка льдины брызнули в стороны, а дракон как тонущий корабль клюнул носом.

Рэнх, отставший от быстроногого напарника, увидел, как голова дракона исчезает под мостом, а мимо скользит серая чешуя туловища постепенно истончающегося в гибкий хвост. Чего было тут больше – отваги или безумия - и сам Рэнх не мог позже сказать, но, с шумом выдохнув воздух, он шагнул в зияющий провал, где невообразимо далеко внизу весело пестрела земля. Ветер взвыл в ушах, перехватило дыхание, а затем тролль грудью поймал драконий хребет. Удар вышиб из легких остатки воздуха, в глазах потемнело. Задохнувшийся полуослепший Рэнх клещом вцепился в драконью чешую. Медлить было нельзя, и он пополз вперед, к голове, протягивая свое тело вдоль шипастого гребня, и каждую минуту рискуя сорваться.

Дракон, застывший в своем посмертии, падал вниз, не кувыркаясь, а снижался как будто огромный планер.

Рэнх успешно преодолел загривок между двумя распахнутыми заиндевевшими крыльями, и наконец увидел шею дракона. И скрипнул зубами. Оба эльфа болтались в воздухе по обе стороны от драконьей шеи как поклажа, и держались лишь на упрямстве Райфа, судорожно вцепившегося в Нукуму.

- Райф! – позвал тролль, - Ты как?

- Рэнх, помоги! – прохрипел молодой ши.

- Сейчас, - забормотал тролль, - я что-нибудь придумаю… ты держись!

«Полезу к ним – сам свалюсь», - лихорадочно размышлял Рэнх, - «зацепочку бы! Эх, была - не была! Прости, Кай. Мне нужно выручать друзей». Он рискнул оторвать правую руку от холодной скользкой чешуи, и, достав нож, резким ударом вогнал его в спину дракона. Клинок плотно вошел между чешуек как в дерево. Держаться стало удобнее. Теперь удалось достать засапожник. Второй нож ушел в тело дракона, и также как в первый раз ни капли крови не пролилось из-под него, ни судороги не прокатилось по телу большого ящера. И только сейчас каменный тролль Рэнх поверил в то, сэр Кай, наемник и насмешник, лорд Горелой пустоши и пепельный дракон, действительно мертв.

Рэнх снял с пояса моток веревки, ловко намотал ее между двух ножей, закрепил. Обоими сапогами зацепился за петлю, и вытянулся во весь свой немаленький рост вдоль драконьей шеи. И не достал. Не хватило пары ладоней, чтобы дотянуться до Райфа.

- Протяни руку!

- Нет, - молодой ши судорожно дернул головой, - не удержу одной рукой!

- Проклятие! Тогда подтянись!

Райф задергался как червяк на крючке, запыхтел. Снизу ударил порыв ветра, приподняв легкого ши достаточно, чтобы Рэнх успел ухватить его за одежду. Этот акробатический трюк чуть не отправил самого тролля в полет. Райф кое-как взобрался на драконью шею, зато тело Нукумы начало сползать вниз.

- Рэнх! – заорал Райф.

- Спокойно, напарник, - пропыхтел тролль, - Я тебя держу.

Не выпуская добычу, тролль начал отползать назад, к загривку дракона, молясь предкам, чтобы не поскользнуться. Обратно по чешуе ползти было легче, чем вперед. Рэнх отползал сам и подтягивал за собой обоих эльфов, как канат выбирал. Наконец последним рывком он втянул тело Нукумы на драконью спину, и с облегчением выдохнул:

- Фух! Все, можешь отпускать.

- Не могу, - как-то очень удивленно откликнулся Райф, чье лицо цветом напоминало молодой салат, - у меня пальцы свело…

- Ты что, испугался что-ли? – с кривой ухмылкой произнес тролль и принялся отковыривать сжатые пальцы от одежды Нукумы.

- Нет! – с вызовом провозгласил молодой ши, - Я не испугался! А просто… просто меня еще никто так нагло не хватал за ноги! – нашел, наконец, слова Райф, и внезапно расхохотался так заразительно, что Рэнх не удержался и тоже захохотал в ответ.

- Ух! – еле выдохнул Рэнх в перерыве между приступами хохота, - тебе не кажется… что чопорность… это не твой стиль?

- А, ерунда, - пропел Райф, вытирая навернувшиеся слезы, - Что будем делать дальше, напарник?

Рэнх огляделся. Мертвый дракон плавно, но неотвратимо приближался к земле.

- Скоро упадем, - сделал вывод обстоятельный как все тролли Рэнх.

- Мне кажется, - подал голос ши Райф, - что если Нукума очнется, то он легко организует нам мягкую посадку. Напарник, ты ведь умеешь колдовать. Можешь привести его в чувство?

- Я всего лишь ученик, - пожал плечами Рэнх, - а Нукума из Высших магов. Если уж он не смог совладать с чем-то, что на него навалилось, то мне и браться не стоит. Я лучше подниму энерго-щиты. При посадке первый удар придет по ним, и может быть нас не расплющит всмятку.

- Про щиты это ты хорошо подумал, - согласился Райф.

Он склонился над Нукумой. Тот выглядел плохо: по телу пробегали судороги, под полуприкрытыми веками беспокойно двигались зрачки, плотно сжатые губы были в крови - то ли прокусил, то ли ударился.

-Рэнх, держи его, чтобы не свалился. Я попробую привести в чувство.

Из-за того, что одной рукой приходилось держаться, с трудом Райф привалил беспамятного эльфа к Рэнху. Молодой ши позвал Нукуму по имени, вслух и мысленно, потряс за плечи, попытался напоить из фляги и обрызгал лицо водой – никакой реакции.

Райф собрался с духом и влепил эльфу звонкую пощечину. Рэнх только головой покачал. Однако, подействовало. Веки опустились, и Нукума пробормотал что-то на старо-эльфийском. Райф уже примерился закатать эльфу вторую пощечину, когда тот внезапно открыл глаза.

- Кто меня бил?

Рэнх фыркнул:

- Вот это настоящий боец! Не успел очнуться, и сразу в драку!

- Ну, я, - с вызовом сказал ши Райф, - могу и еще стукнуть.

- Спасибо, - медленно ответил Нукума, - больше не надо. Где мы?

Было заметно, что разговаривать ему тяжело.

- Седьмой уровень, город Глючный, миля до земли, ожидается жесткая посадка, - вежливо сообщил тролль светским тоном.

Нукума приподнялся. Глаза у него были мутные. Он неуверенным взглядом обвел притихших напарников, а затем взгляд его уперся в спину дракона:

- Это я? – непонятно спросил он, - это неправильно… Кай же ушел? А! Есть еще кто-то, -голос Нукумы обрел некоторую уверенность, - и лучше бы ему остаться на месте! – последние слова были сказаны с угрозой.

- Лорд Нукума, как Вы себя чувствуете? – встревоженно вопросил Райф, решивший, что эльф где-то крепко приложился головой.

Ответ не успел воспоследовать, потому что тролль закричал:

- Смотрите, он исчезает!

На глазах у изумленных наездников тело дракона начало растворяться в воздухе, сквозь широкие крылья просвечивала земля, хвост струился подобно облаку. Альвы застыли, ожидая неизбежного. Сколько времени пройдет до того, как дракон исчезнет, и они начнут свободное падение на землю?

- Я… - среди молчания подал голос Нукума, - сейчас попробую новое колдовство. Не прикасайтесь ко мне, что бы ни произошло! Не зовите меня, особенно мысленно, и лучше – вообще отвернитесь, и ждите, пока я вас не окликну. Выполняйте!

Знакомый командирский тон слегка успокоил Райфа, ведь лорд Нукума всегда знал, что делает.

Тролль Рэнх, не задумываясь, выполнил приказ. Он отвернулся, и принялся меланхолично размышлять о том, что прежде ему не доводилось летать ни на драконе, ни на облаке, в которое этот дракон сейчас превращался. Жаль, что похвастаться, скорее всего, не удастся. Как только дракон исчезнет, ему надо будет держать Райфа. Хотя их вес и будет больше, но можно будет использовать один щит-сферу на двоих, и значит нарастить мощность щита. А лорд Нукума, наверное, ставит еще более совершенные щиты. Может быть, один щит на троих? Надо спросить его об этом… С этой мыслью Рэнх обернулся и остолбенел. На том месте, где находился Спящий-в-листве, никого не было!

 

Леди Крапива в Глючном

Леди Крапива стояла на булыжной мостовой города Глючный и смотрела на радугу в небе. Со стороны Серебряной реки доносился грохот пушек галицийского флота. За ее спиной неторопливо догорал особняк, к которому уже примчались несколько пожарных экипажей, и уже занялись насквозь знакомым делом тушения пожара. В руках леди Крапива держала листок городской газеты, где крупными буквами был распечатан заголовок передовицы: «Галицийские союзники входят в Город! Конец ликантропскому нашествию!»

Солнце склонялось к горизонту. Небо становилось бледно-голубым как чистейший хрусталь. Ни облачка не тревожило его безбрежную прозрачность, и только радуга выгнула спину, блестя разноцветьем в вышине.

Но вот что-то произошло. Женщина ощутила печаль, которая приходит при смерти родича. Пальцы ее скомкали газетный листок, а затем отпустили безвольно. Ненужный бумажный ком упал на мостовую, и пока он падал, радуга в небесах сломалась, в высшей своей точке она поблекла и скоротечно начала таять.

- Кай, о Кай, зачем ты покинул нас! – прошептала Крапива, всматриваясь в исчезающую радугу, - Есть ли цена, которой достаточно, чтобы заплатить за победу? Наверное, нет, пока мы живы… никто не выбирает смерть. Но это – две стороны одной монеты. И если хочешь победить, то будь готов умереть. А выжившим достается жить дальше, как можешь, как умеешь… Думать о будущем, растить детей, строить дом… Может смениться эпоха, но как и прежде мужчины сражаются и погибают, а женщины продолжают жить для будущего. Но, боги, как я устала от смертей!

И в отчаянии она воззвала к самому близкому из живущих:

- Муж мой, любимый мой, слышишь ли ты меня, ответишь ли мне?

И когда она не дождалась ответа, то плечи ее согнулись, и из глаз полились слезы:

- О Нукумасалетьен, жизнь моя и дыхание мое! Я знала, что рано или поздно потеряю тебя, ибо таков был твой путь – от битвы к битве, без мира и покоя. Хотела бы я последовать за тобой, хоть в Поля счастливой охоты, куда уходят ликантропы, хоть в безмолвие Садов Хозяйки смерти, о чем прозреваем мы, эльфы, и страшимся этого, хоть в иное посмертие, о котором нам не ведомо. Но есть надежда, что любящие сердца не расстанутся и после смерти. Но сын твой осиротел, и народ остался без вождя. И какова же буду я, Мать и Владычица, если покину их? Потому возвращусь я к твоему сыну и к твоему народу. И буду плести нить их судьбы, покуда жизнь моя не прервется.

Приняв это решение, леди Крапива направилась вдоль улицы, намереваясь выйти к посольству Озерного дома, не обращая внимания ни на суету пожарных, ни на толпу обывателей, скопившуюся у догорающего особняка, ни на грохот орудий галицийского флота.

 

Падение

…Знакомый командирский тон слегка успокоил Райфа, ведь лорд Нукума всегда знает, что делает. Однако, отводить глаза он не торопился. Уж больно ему не понравились и туманные непонятные слова, напоминающие бред, и то, как Нукума устало закрыл глаза, приникнув всем телом к драконьей спине. Тут Райф удивленно сморгнул. Ему показалось, что его зрение затуманилось, потому что тело Нукумы потеряло резкость черт, пошло волнами, стало прозрачным, а драконья спина, наоборот, начала видеться отчетливой и плотной. Райф с трудом удержался, чтобы не позвать эльфа обратно из его колдовского транса, но, вспомнив приказ, отвернулся от соблазна. Глаза его не подвели. Тело дракона продолжало уплотняться, и Райф бессильно ругался сквозь зубы, запрещая себе думать о цене этого чуда. За спиной раздался удивленный возглас Рэнха:

- Эй, Райф! А лорд Нукума где? Он случайно не свалился за борт, пока мы глазели по сторонам?

Райф обернулся. Тролль нагнулся и заглядывал под драконье крыло, как будто надеялся найти там спрятавшегося эльфа. Молодой ши подавил нервный смешок. Еще кое-что привлекло его внимание:

- Кровь, - сказал Райф, дотронувшись пальцами до ножа, из-под которого сочились густые рубиновые капли, - из него снова течет кровь… кровь дракона… как в твоей склянке, Рэнх, которую ты разбил… и каждая капля драгоценна…

Чешуйчатая шкура заколыхалась, широкие крылья вздрогнули, утратив мертвую неподвижность.

«Держитесь!» - знакомый голос лорда Нукумы прозвучал в сознании по-командирски непререкаемо, - «Держитесь крепче, воины!»

Крылья плавно пошли вверх, и дракон провалился в воздухе разом на десяток метров. Напарников подбросило, а затем приложило к чешуе.

- Осторожнее! – заорал Райф.

«Проклятие! Как же он летает?» - задумчиво отозвался Нукума.

- Высокочтимый лорд! – взмолился тролль, - Вы, пожалуйста, не машите крыльями! Мы до сих пор весьма гладко планировали. Давайте и дальше так. Вы только рулите к месту посадки!

«И как же мне рулить?» - сухо осведомился Нукума по каналу.

- Вам виднее, - нерешительно ответствовал Рэнх, - Наверное, хвостом…

Тролль развел бы руками, если бы в этот момент не держался мертвой хваткой за веревку.

«Каменный тролль Рэнх!» - голос Нукумы звучал крайне недовольно, - «У меня до сих пор не было хвоста! И я не умею им, как ты выражаешься, рулить! Можешь поделиться опытом!»

- Э, - тролль выглядел смущенным, - у каменных троллей нет хвостов. Только у наших лесных родичей. Вот, Райф мог бы рассказать…

- Я эльф, а не тролль, - с негодованием откликнулся молодой ши, - если лет через пятьсот решу стать троллем, то тогда можете обращаться за советом.

«Хватит болтать!» - раздраженно рявкнул Нукума. Из пасти дракона вырвался небольшая молния, - «Не можете помочь – не мешайте!»

Напарники смущенно притихли. После нескольких кульбитов в воздухе под бормотание Спящего-в-листве: «и как же все-таки... а если так?... О! Да. Нет!... Неудачно… Ах, вот как!», Райф рискнул привлечь внимание Нукумы к картине, открывшейся внизу.

- Лорд Нукума! Под нами город Глючный. Я вижу военные корабли, которые поднимаются по Серебряной реке. Большие ведут огонь по ликантропской армии. Малые корабли готовятся высаживать десант. На мосту через Серебряную построены баррикады. Похоже, что люди готовятся их оборонять.

Дракон изогнул шею и некоторое время наблюдал развернувшуюся картину:

«Да, точно. А ликантропская армия уже на подходе по всем трем дорогам. Проклятие! Если они займут Холм висельников, то мост удержать не удастся».

- На чьей мы стороне? – деловито поинтересовался Рэнх.

«Звери не должны захватить Город! Мне нужны мои родичи, мой отряд», – отрезал Нукума, и скомандовал в канал: «Репейник, Дубовый лист, ответьте!»

Рэнх восхитился тем, как лорд Нукума, не напрягаясь, воспользовался многоканальной связью. Он мог слышать все, что Спящий говорил им, но, к сожалению, не мог слышать их ответы.

«Я назначил встречу на Холме висельников», - наконец сообщил Нукума.

- А как они туда доберутся? – поинтересовался Рэнх, озирая небо в поиске других падающих фигур. Небо казалось пустынным, и это было странно. Рэнх точно помнил, что вместе с ним с Радужного моста падало несколько десятков тысяч существ.

«Не удивляйся», - отозвался Нукума, - «Нас разбросало по всем Девяти уровням. Сам я потерял сознание, как только прикоснулся к Каю, но вот Репейник рассказывает, что первое время с моста падали довольно плотно. Мои сородичи последовали за мною, как только смогли собрать всех наших. Но они падали быстрее, чем дракон, и сейчас они гораздо ближе к земле. Что же до того «как они доберутся»… Ты, Рэнх, ученик мага четвертого дана, и ты действительно спрашиваешь это? Я хочу поговорить с твоим учителем. Эта задачка решается еще на третьем курсе при помощи конфигурированных воздушных штормов и энерго-щитов при посадке. До сих пор я был спокоен за судьбу юного Райфа, полагая, что ты его прикроешь. Похоже, я ошибался».

- Нет, нет, магистр, - взволнованно возразил Райф, - Рэнх мне сильно помог. Вообще-то, и Вам тоже. И щиты он собирался ставить на приземление.

Райф постарался связно припомнить последовательность событий для Нукумы. Тот внимательно выслушал и кивнул:

«Как неприятно видеть себя со стороны чужими глазами…» - задумчиво заметил Спящий-в-листве, - «Впрочем, видеть себя со стороны своими глазами гораздо хуже. Это очень расстраивает рассудок. Спасибо, побратим Райф. Я – твой должник, тролль Рэнх».

Верно то, что в эльфийском языке любая форма благодарности несет в себе признание долга перед тем, кого эльф благодарит, а также обязательство выплатить этот долг. Связывать личным долгом вождя, у которого статусный долг перед народом стоит прежде личного, считается невежливым и неудобным.

Рэнх, не знавший особенностей эльфийского этикета, принял благодарственные слова Нукумы, ограничившись вежливым кивком. Райф же почувствовал неловкость, от того, что хоть и невольно, но навязал вождю личную благодарность. А отказаться от благодарности еще хуже, это – личное оскорбление.

Но тут под брюхом дракона замелькали домики городского предместья, и Райф отвлекся от терзаний. Городские жители тыкали пальцами в небо и стремительно разбегались.

«Рэнх, невидимость!» – бросил по каналу Нукума. Рэнх забормотал заклинание. Внезапное исчезновение дракона в небе не прекратило панику, а сделало ее хаотической.

«Рэнх, щиты!»

Тролль снова забормотал, и вокруг скрывшегося в невидимости дракона соткалась призрачная щит-сфера. И вовремя.

Дракон как раз пролетал над северным берегом реки, где готовились к бою отряды Гильдии наемников. Эти не стали паниковать, а сразу окрыли огонь по крупной воздушной цели.

«Невидимость хороша нынче только для обывателей», - посетовал Нукума, закладывая крутой вираж, чтобы уйти от огня.

… Широкая гладь Серебряной реки играла солнечными бликами. Под крыльями дракона промелькнул мост, место, где сходятся три мировые дороги, сооружение, которое числилось одним из чудес света. По реке, пыхтя, поднимались десантные корабли под галицийскими флагами. Чуть дальше величественные линкоры продвигались малым ходом, ведя навесной огонь крупным калибром по ликантропской армии. Снаряды с воем разрывали воздух, и взрывались к югу от реки, там, где по трем дорогам на Город накатывала звериная орда.

«Держитесь!» - прокричал Нукума по каналу, и дракон начал приземление. Альвов окутало серым вихрем, и драконья спина исчезла под ними. Щит вспыхнул, принимая на себя удар, и путешественники покатились по склону холма, вздымая столбы пыли, мелких камушков и вырванной сухой травы.

 

 

Эпиграф http://lubelia.livejournal.com/890119.html

Вот Дракон Сережа, ему восемнадцать, однако, в нашей роте он старше всех -
И седого Ящера без двух пальцев, и Пчелы Марии, забывшей смех,
И тяжелого Сфинкса, и Брата Волка, вечно курящего анашу,
И меня, конечно меня, конечно - я вообще не с ними, я их пишу.

И когда они, задыхаясь, лезут через пули куда-то на горный склон,
Там внизу по камням громыхают танки, у Пчелы Марии - один патрон,
Сфинкс волочит ногу, и кто-то плачет, кто-то - матом, и кто-то - стих,
То Дракон Сережа летит над всеми - прикрывает: своих - от них,

Тех, кто в танках, тех, кто со склонов лупит, тех, кто в небе над ним парит
(А еще от меня, потому что автор этим боем еще не сыт),
Бьет хвостом в облака, проклинает рыком - эхо мечется вниз со скал.
(А еще меня, а еще меня... Хватит. Выбрались. Я сказал.)

Выдыхают, выбрались, живы все. Лапы, ноги и чешуя -
Все на месте, можно глотнуть вина. Чаша - глиняные края,
Что-то плещется в ней, что-то алым бьет, и за светом не видно лиц.
(Я глотнул - на губах моих только пепел, но зато еще пять страниц).

Но зато написал, как сумел: они стали братьями в этот миг...
...А теперь отложить, посмотреть потом. Черновик и есть черновик,
Тот, кто пишет меня, вероятно - лучше, он сюжеты плетет как нить.
Сон есть круглая чаша, и в ней черно. Боже - дай им еще пожить,

Боже, дай нам всем - пережить налет, отразить файербол лучом,
Увернуться от пуль, избежать тюрьмы, заслонить всех своих плечом,
Всех прикрыть крылом, защитить собой, всех избавить от зла и бед....
...Ну и мне, немножко, ну хоть глоток из той чаши, в которой - свет.

Увидеть взгляд звезды, упасть в траву,

Когда на небе высыпали звезды,

Когда в лугах кузнечики орут

И молоком туман струится в воздух,

Увидеть взгляд звезды, упасть в траву

На холме

Первым поднялся Рэнх, его каменная шкура сберегла своего хозяина при ударе о землю. Тролль отряхнулся, привычно проверил окованную железом дубину. Ее и заплечный мешок Рэнх обычно носил за спиной, полагая такой обычай удобным и необременительным и в походе, и на войне. Все было на месте, и тролль завертел головой, выглядывая товарищей.

Чуть выше по склону он заметил Райфа. Молодой ши стоял на четвереньках и мотал головой. Тролль в три прыжка подскочил к напарнику и помог подняться.

- Все нормально, - проскрипел Райф, отплевываясь желтой пылью, - Я в порядке.

Райф сунулся рукой за спину, и на лице эльфа проступило явное огорчение:

- Проклятие, лук сломал! Я-то думал, когда приложился, что кости треснули…

- Сломанный лук лучше, чем сломанная шея, - утешил друга Рэнх.

- Ну, зато «бульдоги» при мне, - ответствовал молодой ши, хлопнув себя по кобурам, - А где лорд Нукума?

- Канал молчит, - встревоженно сообщил Рэнх, озираясь.

Ши и тролль принялись обыскивать холм. Эльфийского вождя они обнаружили довольно быстро. Тело Нукумы в неловкой позе застряло между двух валунов.

- Ох! – расстроенно вздохнул Райф, - ну что за несчастье!

- Спокойно! Он дышит, - пробурчал Рэнх, приподнимая тело эльфа и приваливая его спиной к камню. Под пальцами стало мокро. Рэнх посмотрел на испачканную кровью руку, и перевел взгляд на землю. В том месте, откуда он поднял Нукуму, блестели широкие лезвия его собственных ножей.

- О горы и их прародители! Я его убил, - потрясенно прошептал Рэнх, перед глазами которого пронеслась страшная картина – два отличных троллиных ножа, длинной в две ладони, в спине эльфийского лорда, вогнанные под лопатки справа и слева.  Рэнх прекрасно помнил усилие, которое он приложил, втыкая ножи, и не сомневался, что проткнул бы эльфа насквозь. Ладони вспотели.

- Проклятие, я не хотел! – ругнулся он.

- Чего не хотел? – слабо поинтересовался Нукума, приподнимая веки, - А, это… царапины… Масса и энергия дракона превосходят мои в десятки раз. Я устал как никогда в жизни… и в глаза словно песку насыпало…

- Тебя надо перевязать, - вклинился в беседу Райф.

- Мне надо остановить оборотней! – отрезал Нукума, - Но хорошо бы чего-нибудь бодрящего, или я рискую заснуть прямо здесь. Рэнх, у тебя с собой?

- А то как же! Всегда! – бодро откликнулся тролль, снимая с пояса флягу с еловым самогоном.

Нукума медленно протянул руку, принял, глотнул, закашлялся. Рэнх едва успел подхватить драгоценную емкость.

- Я сейчас встану, - размеренно продиктовал эльф, снова закрывая глаза.

- Спокойно, командир, пятнадцать минут ничего не решают, - пробасил Рэнх, прикладывась к фляге, и затем протягивая ее Райфу. Молодой ши отрицательно покачал головой.

- Пятнадцать минут могут решить все, - пробормотал Нукума, поднимаясь. Его повело в сторону, но Рэнх успел его подхватить.

- Что на холме?

- Пока тихо.

- Идем!

Рэнх перевалил эльфийского вождя на Райфа, и поднял свои ножи – не пропадать же добру! Сегодняшние приключения настроили тролля на воинственный лад, и он начал карабкаться вверх, шепча заклинания невидимости и щитов для себя и своих товарищей.

 

Схватка

В несчастливый для себя момент ликантропский часовой по глупости и недисциплинированности отвернулся, чтобы поглазеть на суету вокруг пушек, и на этом жизнь его закончилась. Тролль  свернул ему шею. Решив, что с маскировкой покончено, Рэнх с боевым кличем бросился дальше, к охране орудий.

Пушки напоминали те, что участвовали в штурме Дубовой крепости, только более длинноствольные. Их недавно вкатили на горку и сейчас разворачивали и наводили на мост. Вокруг суетился почти взвод из обслуги.

«Магов, убивайте магов!» – крикнул лорд Нукума по каналу. В боевой невидимости он бегом устремился в середину отряда ликантропов, не отвлекаясь на боевое охранение орудий. Дюжие оборотни из внешнего охранения проморгали невидимого противника, потому что на них наступал вполне видимый и очень заметный разъяренный тролль. Охранники гурьбой бросились к нему, вздымая секиры. Рэнх в ответ взмахнул дубиной, приветствуя противников.

Бах! Командир ликантропского взвода, отлично разпознаваемый среди рядовых по наличию мундира, упал. Это Райф добрался наконец до вершины холма и сказал свое слово в потасовке.

Злобная зеленая молния ударила сразу троих бойцов, и те отступили, завывая от ожогов. Запахло горелой плотью.

Тролль увернулся от секиры и встретил дубиной первого из набежавших беорнингов. Тот слегка пошатнулся от удара, но его секира вновь пошла в разбег. Рэнх ударил быстрее, в локоть. Кость хрустнула, и медведь заревел. Тычок торцом дубины в подбородок оборвал его рев.

Грохнули револьверы Райфа, почти дуплетом. Бежавший за беорнингами волколак подпрыгнул и завалился навзничь. Кого снял серый ши вторым выстрелом, Рэнх не видел, ему было не до того.

Из-за упряжек послышались крики, видимо лорд Нукума пробрался к сердцу взвода – боевым магам-храмовникам. Грохнуло, хлопнуло, крики усилились.

Рэнх радостно заорал и бросился вперед, навстречу следующему бойцу-беорнингу, который растерянно затоптался на месте, не зная в какую сторону бежать. Боец оказался мастером своего дела. Несколько минут Рэнх был занят, уворачиваясь от его секиры. Он слышал, как Райф вновь стреляет.

Наконец, удача соблаговолила подставить беорнинга под дубину тролля. Рэнх расправился с противником, походя снес второго – молодого и неумелого, а дальше оборотни закончились, то есть закончились желающие нападать. Нераспряженные тавры гневно пофыркивали, но перекидываться не спешили. На вершине холма остались тихо лежать полтора десятка трупов, сбежавшие возвращаться не собирались.

 

- Высота взята. Что дальше? - обратился тролль к Нукуме.

Тот внимательно оглядел южные окрестности холма.

- Будем ее защищать какое-то время. Ликантропы близко, но теперь им нужно время чтобы перегруппироваться, прежде, чем они попытаются отбить этот холм. С другой стороны скоро подойдут галицийцы, – он махнул рукой вдоль северного склона, спускающегося к реке, - Ага, вон галицийский катер причаливает, десантникам до нас минут двадцать бежать. Передадим им холм, и можем уходить.

- Может, вернем ликантропской армии их достояние?- пошутил Райф – развернем упряжки и отправим их с холма вслед убежавшим для придания скорости.

- Неплохой план, – рассеяно отозвался Нукума, вглядываясь в картину боевых действий обоих армий, – сгодится, если нужно будет потянуть время.

- Тихо, ребята, – прикрикнул Райф на заволновавшихся тавров, – Пока отдыхайте. Мы вас отпустим перед приходом галицийцев. Мы же не звери!

Нукума поднял руку, призывая к тишине. Он некоторое время напряженно вслушивался в канал, а затем задумчиво сообщил:

- Репейник докладывает, что мои сородичи приземлились в паре километров от нас ниже по течению. Неприятность в том, что между ними и нами галицийские десантники, и отряды уже вступили в боевое взаимодействие. Потерь пока нет. Но галицийцы пытаются взять их в клещи. Вон там, видите, часть десантуры цепью пошла. Я приказал Репейнику отходить вглубь берега, но там он может столкнуться с передовыми ликантропскими отрядами…

Рэнх тем временем оттаскивал с вершинки трупы ликантропских солдат и сбрасывал их в овраг на западной стороне холма. От оврага он вернулся бегом:

- В овраге десяток человских тел, похоже, что оборотни здесь городскую заставу покрошили…

- Их там не меньше трех десятков, - откликнулся Райф, смотревший совершенно в другую сторону, - Выходят из Оружейной слободы, направляются к нам. Расчетное время подхода – пятнадцать минут.

- Галицийцы замедлили продвижение в сторону холма, - откликнулся со своей стороны Нукума, - Но мы можем сдать холм горожанам.

- Нет, командир, - голос Райфа зазвенел, - Этим – никогда. Это – «наследники».

- А, проклятие! – Нукума метнулся к Райфу, - Рэнх следи за оборотнями! Райф, разворачивай орудия на позицию!

- Цоб-цоб! – весело загорланил Райф, хватаясь за упряжь тавров, - Ребята, вам не на что жаловаться! Вы хотели пострелять по людям, так мы этим сами займемся!

- С ликантропской стороны – пока спокойно! – доложил Рэнх, бросаясь на помощь Райфу. Тот успешно развернул первую упряжку и теперь танцевал вокруг второй, пытаясь не попасть под рога и копыта разъяренных быков. Рэнх ухватил упряжь с другой стороны, толкая быков в нужном направлении, и вторая пушка встала на позицию.

Тем временем у первого орудия лорд Нукума сноровисто орудовал прибойником, загоняя в дуло пыж, картуз с порохом, и наконец, картечный снаряд. Рэнх отодвинул Райфа и взялся за ядро.

- Сначала пыж и порох! – процедил Нукума сквозь зубы, с натугой взваливая снаряд в отверстое жерло своей пушки.

Райф метнулся к запалам, закинул, утрамбовал, и кивнул Рэнху.

- Прицел! – крикнул эльф, бешено вращая шестерни. Дуло орудия поползло вниз.

Взгляд Нукумы стал напряженным, цепким. Он резко выбросил руку в направлении запала и поджег его щелчком пальцев. Орудие грохнуло. Снаряд понесся в направлении отряда, в полете обрастая огненной гривой эльфийского заклятия. Рядом немедленно ударила вторая пушка. Внизу под холмом раздались крики.

 

Передышка

Пороховой дым медленно сносило в сторону реки. Нукума вглядывался в участок дороги из Оружейной слободы, по которой недавно маршировал отряд. Дорога была пуста…

- Ополченцы рассеяны, - констатировал он, - наверх не полезут.

- С такими потерями – вряд ли, - согласился Рэнх, созерцая два десятка распростертых на земле тел.

Райф согласно хмыкнул. Солнце клонилось к закату. От разогретых стволов шел пар.

«Еще один длинный день», - подумал молодой ши, - «утром мы вступали на Радужный мост как герои из легенды. Сейчас я вспоминаю об этом так, будто прошли века, и не со мною это было, и легенда забыта. И разрушение Радужного моста, и падение с него, и полет на драконе – как будто сон вспоминаю, зыбко и неправдоподобно. Фантасмагория какая-то. А сейчас вокруг меня реальность – вечер другого дня, другого века, другой земли. Бронзовые пушки на холме, Серебряная река в предвечерней дымке, а на ней – серые металлические туши галицийских крейсеров.»

- Что дальше делаем, лорд Нукума? – прервал размышления Райфа неугомонный тролль. Рэнх был бодр и весел. Он уже собрал в кучу все ликантропское оружие, оставшееся от предыдущей схватки, - мечи, секиры, ножи, арбалеты, пару кремневых ружей, - и теперь выискивал что-нибудь себе по руке.

- Встречаем Репейника – и домой, - кратко отозвался Нукума. «Репейник, где вы?» – произнес он в канал. Что ответил Репейник, побратимы естественно не услышали, но эльф нахмурился и пошел к западному краю площадки, и несколько минут стоял там, всматриваясь в побережье.

- В группе Репейника есть раненые, они не могут идти быстро. Галицийский десант крепко сел Тэкиайнену на хвост. Пожалуй, мне придется самому забрать моих сородичей.

- Мы с тобой! – немедленно вызвался Райф. И тролль его поддержал, стукнув дубиной о землю.

- Я прошу вас удерживать холм, соратники, - лорд Нукума был по-эльфийски вежлив. Его обращение подразумевало вежливый приказ союзникам, а не подчиненным.

- Мы готовы выполнить Вашу просьбу, лорд, - блеснул Райф знанием эльфийского этикета, основы которого он усердно осваивал в Дубовой крепости.

Нукума еще раз окинул взглядом окрестности холма – ни ликантропов, ни ополченцев не было видно.

- Ждите меня здесь, - окончательно решил он.

 

Райф и Рэнх остались одни. Движения противника, равно как и союзников, вокруг холма не наблюдалось. И даже галицийские орудия замолчали.

Райф хлопнул ладонью разогретый бронзовый ствол:

- Как думаешь, напарник, можно их здесь продать?

- В Глючном можно продать все что угодно – авторитетно заявил тролль, - там вон под холмом – Слобода оружейников. Они бы взяли.

- Может, сбегаем?

- В тебе проснулась хозяйственная жилка, - удивленно заметил Рэнх, - верный признак того, что ты взрослеешь.

Райф не сумел более сохранить серьезный вид, и рассмеялся:

- Я пошутил.

- Значит, не взрослеешь, - невозмутимо ответствовал Рэнх, - Ты, Райф, совсем еще тролленок с такими шутками.

С реки опять загрохотали орудия, и оба приятеля сначала пригнулись, а затем уселись в тени ликантропских пушек. Они понимали, что стреляют не сюда, а вглубь берега, но свист снарядов вызывал желание прижаться к земле.

- «Сделано в Галиции», – прочитал Райф, проведя пальцами по клейму на бронзовом стволе, – Забавно как получается, галицийцы сначала вооружили ликантропов, дождались, пока те обнаглели и полезли в набег, а теперь их расстреливают.

- Это называется экономика, – важно произнес тролль, - Я в Университете слушал лекцию. Нельзя чтобы товар застаивался, иначе прибытка не будет. А вот если ты продал оборотням старую пушку, на полученные деньги построил новую пушку, из новой пушки ликам навалял в хвост и в гриву, и отобрал старую пушку – вот тогда ты в полном прибытке.

- Да, - согласился Райф, - вроде верно. Только откуда у ликантропов деньги, чтобы заплатить за пушки?

- Ну… - хмыкнул Рэнх, - самое простое объяснение - награбили где-нибудь…

Приятели замолчали.

- Слушай, - опять завел беседу Рэнх, - а зачем нам возвращаться на Шестой? Лорд Нукума сказал, что война закончена. Я так понял, что Пришедшего-из-за-края прогнали, ши теперь нескоро соберутся воевать после Радужного моста. Оборотней сейчас будут гнать до их логова, значит, человеческие земли освободят. Лето кончается. В Университете скоро занятия начнутся. Давай осядем в Глючном на год-другой. Ты тоже в Универ поступишь. Ты же любопытный, тебе интересно докапываться до основ. Я заметил, как ты в Дубовой крепости к такткомщикам прицепился. И они тебя хвалили. И даже комендант хвалил. Поселимся у Феликса, будем ему помогать с трактиром. «Наследников» опять же в городе повыведем.

- Да я согласен, - задумчиво произнес Райф, - когда война закончится. Если эльфы с оборотнями замирятся, то в Дубовой крепости нам делать нечего. Но сначала мне нужно вернуться к Черной выдре. Я же военный вождь клана. Ты не забыл, напарник?

- Не забыл, – кивнул Рэнх, - Но ведь военный поход ши закончился?

Рэнх встал размять ноги, прошелся туда-сюда.

- Ну да, – вяло согласился Райф.

Разговор опять затих. Некоторое время приятели молчали.

 

Смерть Рэнха

- Райф, - внезапно позвал тролль совсем другим тоном, - похоже, у нас неприятности.

Молодой ши встряхнулся и подошел к восточному краю вершинки. От Оружейной слободы в сторону холма шли люди с оружием, ополченцы, но не они привлекали внимание. Среди них выделялась мощная фигура, уродливо-человекообразная, с темной кожей и перекрученными узлами мышц на обнаженных руках. Гигант с лысым черепом нес в левой руке маленький круглый щит с белой руной Осала.

- Эйнхерий! – выдохнул Райф.

- Пальнем-ка еще! Ишь, с прошлого раза не поняли, – азартно заявил Рэнх.

Райф кивнул и схватил прибойник. Второй раз снаряжать пушку было сподручнее. Когда дым от выстрела рассеялся, то напарники увидели, что зловещая фигура продолжает двигаться вперед, а вокруг него мерцает полупризрачный щит. Остальные ополченцы рассеялись, были убиты или залегли. Эйнхерий вступил на склон холма.

- Сообщи лорду Нукуме, – напряженным голосом попросил Райф, орудуя прибойником у второй пушки, - мало ли, чем все это закончится.

«Командир, на нас тут вышел эйнхерий», - спешно передал Рэнх по каналу.

«Тот самый, о котором вы рассказывали?»

«Такой же, и точно из «Наследия», - педантично уточнил Рэнх.

«Я хочу его увидеть», - ответил эльфийский лорд, - «наблюдайте за ним, в драку не лезьте, маневрируйте. Я скоро буду», - и закрыл канал.

- «В драку не лезьте», - прорычал тролль, поднимая ядро,- расскажи это моей бабушке! Сейчас я по нему врежу прямой наводкой!

- Рэнх, он уже на склоне! Ствол ниже не опустить!

- Спокойно, напарник! Я приподниму, а ты поджигай!

- С ума сошел, надорвешься!

Тролль ухватился за лафет и дернул вверх, побелев от натуги.

- Вот каменюка упрямая! - проворчал Райф, прицеливаясь и готовясь поджечь фитиль, - Еще ниже!

Рэнх закряхтел, и дуло опустилось еще на несколько сантиметров. Фитиль вспыхнул, порох грохнул, пушка подпрыгнула. Отдачей тролля отнесло на несколько метров. Райф бросился к нему:

- Рэнх, ты живой?

- Что мне сделается… - проскрипел тролль, с трудом поднимаясь на ноги, - вот как-то раз меня так лавиной приложило в горах еще в детстве…  Мы в него попали?

- Должно быть, да. Я все-таки стрелок, – Райф напряженно всматривался в дым, – Должно бы разнести в клочья…

Рэнх подобрал дубину и поковылял вниз по дороге. Райф предостерегающе вскрикнул. В клубах пыли с земли поднималась уродливая фигура. С левого бока сквозь слой запекшегося и кровоточащего мяса проглядывали белые ребра. С головы выстрелом снесло слой кожи, которая теперь болталась как гротескный головной убор. Но плеть-змея все так же бугрилась с правого плеча и рассерженно шипела.

Тролль зарычал и, тяжело топая, побежал к противнику с дубиной наперевес.

- Рэнх, стой! – заорал Райф, разряжая в эйнхерия свои револьверы.

Первая пуля вошла в щит с руной Осала, который эйнхерий успел вскинуть вверх, и раздробила его. Призрачная сфера вокруг воина лопнула. Вторая пуля должна была войти в грудь. Но тот стремительно подставил плечо, и пуля разорвала локтевую кость.

Видимо все же эйнхерий не был ожившим мертвецом, а живым существом, изуродованным при помощи магии, и ему были ведомы и боль, и сомнения. Близость поражения напугала его, прежде непобедимого, и, повернувшись спиной к врагам, он попытался бежать. Здесь и настиг его удар дубины тролля, с жутким хрустом опустившийся на затылок. Громадная фигура пошатнулась и завалилась навзничь. Рэнх обрушил на врага еще один удар, отчего голова эйнхерия смялась, превращаясь в кровавую лепешку.

 

Когда Райф, перезарядив револьверы, осторожно спустился вниз, тролль Рэнх все еще стоял над телом врага:

- Райф, я его убил! Дружище, я его все-таки грохнул!

Райф постарался говорить как можно мягче:

- Да, Рэнх, ты его убил.

При этом ши не забывал оглядываться по сторонам – мало ли кто из ополченцев еще захочет повоевать:

- Напарник, пойдем отсюда, а? Мы здесь – вылитые мишени, по нам сейчас пальнуть могут из любого куста.

Но тролль возбужденно продолжал говорить:

- Их все-таки можно убить! Я отомстил за Лакбера! И за испоганенный «Наследием» Город!

- Все в порядке, успокойся. И давай вернемся на позицию. Скоро лорд Нукума явится.

- Этих «наследничков» всех поубивать надо! Нельзя, чтобы такая пакость по земле ходила. А его хлыст я с собой заберу, - добавил Рэнх, - мощное оружие!

- Да оставь ты эту падаль, - в сердцах бросил Райф, ему показалось, что в кустах кто-то шевельнулся, и он поднял револьвер, - Давай сваливать отсюда!

- Сейчас, я аккуратненько, - пробасил тролль, откладывая дубину и берясь за свой широкий нож.

Райф не видел того момента, когда мертвое змеиное щупальце почувствовало рядом живую кровь и нанесло удар. Трех-хвостный бич метнулся навстречу склонившемуся троллю. Один из хвостов обвил его правую руку, два другие изогнулись и вцепились в бок. Рэнх вскрикнул, нож выпал из его руки.

Райф подпрыгнул от неожиданности, резко развернулся, и в упор выстрелил в то место, откуда из мертвой руки эйнхерия росла чудовищная плеть. Руку оторвало от трупа, но змее-плеть продолжала расти, стремительно обвиваясь вокруг туловища Рэнха подобно лиане-душителю, и кольца ее сжимались. Троллиная шкура продавливалась, с нее сыпались чешуйки и кровь сочилась из-под змее-хвостов, и в этих местах было видно, как они утолщаются и лоснятся.

Рэнх пытался оторвать от себя скользкие упругие жгуты, но не смог. Правую руку он уже не чувствовал. В глазах потемнело от боли в груди, сжатой как в тисках. Тролль начал задыхаться.

«Неужели это все?», - подумал он, - «Как глупо! О горы и их прародитель, помогите мне! Я же камень! Что можно сделать с камнем?»

«Разруш-ш-шить», - шипела змее-плеть, - «убить живого…». Но может быть, Рэнху это почудилось от шума крови в ушах.

«Камень, прими меня», - последнее, что успел подумать Рэнх ускользающим, рушащимся сознанием. Чудовищная плеть перерезала тело тролля пополам, полетели брызги крови и клочья мяса. Останки того, кто был Рэнхом, рухнули на землю, стремительно превращаясь в камень.

Сверху с холма легкими прыжками несся Нукума. Еще на бегу он взмахнул рукой, и зеленая молния ударила в слабо шевелящиеся жгуты среди каменных осколков. У Райфа заложило уши, в воздухе разлился едкий горький запах, и хлопком ушел, оставив на месте поверженного эйнхерия и его жуткого оружия серое выжженное пятно.

Райф застыл как в столбняке. При взгляде на эльфийского вождя он с трудом вымолвил:

- Рэнх мертв?

Эльф кивнул, но не так как отвечают на вопрос, а так как говорят: «Да, я тебя услышал. Подожди.»

Нукума стал очень сосредоточенным, он наклонился над каменными осколками, и вдруг ловко выхватил из самой середины нечто сверкнувшее, поднялся и протянул руку. В руке эльфа сиял совершенный, абсолютно правильный кристалл… алмаз! Каким-то шестым чувством Райф ощутил средоточие магической мощи, возникшей вокруг Нукумы и кристалла, возникшей и схлынувшей.

Нукума устало опустил руки, посмотрел на Райфа, все еще сжимающего револьвер:

- Побереги патроны, ши Райф.

- Что с Рэнхом? – тупо спросил Райф. (Зачем спросил? И так понятно…) - Он мертв?

- В каком-то смысле, да, - рассеянно ответил эльф, протягивая Райфу кристалл, - Он там внутри. Так обычно происходит с умершими. Я сейчас опередил Хозяйку смерти, и его кристалл здесь, а не в Садах.

Райф протянул руку и принял в ладонь кристалл как тлеющий уголек.

- Рэнх?

- Воспользуйся каналом, - устало посоветовал Нукума.

- Я не умею! – зло бросил Райф.

- Что? – эльф резко развернулся и уставился на Райфа с нескрываемым изумлением, - Что ты не умеешь?

- Я не умею ставить канал! – заорал Райф, сжимая кристалл в кулаке, - Да! Я! Не умею!

Он вдруг понял, что сейчас расплачется и уставился вверх, в темнеющее небо. (Сжать зубы, выпятить челюсть, смотреть вверх, чтобы набежавшие слезы не пролились по щекам.)

- Спокойно, воин, - голос Нукумы приобрел командирскую невозмутимость, - Я тебя научу. Ты сможешь поговорить со своим напарником и убедиться, что все в порядке. А сейчас нам пора домой.

С вершины холма по дороге уже спускались эльфы Озерной ветви. Впереди торопился Репейник, за ним поспешали Крепкий дуб, и Тис, и Остролист. Дубовый лист поддерживал Можжевельника.

- Мой вождь, галицийцы уже у вершины.

- Нам пора, – ответил Спящий-в-листве. Он раскинул руки и побежал вниз с холма, и сейчас же серая пыль, необычайно густая, заволокла его фигуру. Из пылевого облака взметнулся дракон, заложил круг в воздухе и приземлился рядом с бойцами.

- Ну, что стоишь? – тронул Райфа за руку молодой Виноград, - Залезай!

 

Леди Крапива в Глючном

Я брела по вечерним улицам города, не обращая внимания на прохожих, вывески, дома, витрины, все, что так нравилось мне раньше. «Мне нужно дойти до посольства Озерного дома, все остальное потом. Сиреневая улица, дом два. Не так уж редко я бывала в Глючном, чтобы не найти улицу и дом». Орудия на реке бухали почти привычно. Горожане спешили по своим делам, как будто город не штурмовали ликантропские орды, а неизвестно с чего вдруг опомнившиеся галицийцы внезапно решили этому воспрепятствовать. «Во время разгрома южных баронств они молчали, а сейчас вдруг явились», - неприязненно подумала я о неожиданных защитниках. Впрочем, еще большее раздражение у меня вызывали горожане. «Гнилое все-таки место этот Город», - размышляла я проходя мимо кабака, из которого доносился шум гульбы, - «Они не верят, что город можно захватить, поработить, и в конце концов уничтожить. И они не готовы защищаться всерьез. Сегодня им повезло. А завтра все может сложиться по-другому.»

За этими размышлениями я незаметно вышла к эльфийскому посольству. Все также пребывая в задумчивости, я прошла сквозь запертые парадные ворота (замок тихо щелкнул, пропуская Высокую эльфийскую леди). В сгустившихся сумерках под моими башмачками проскрипел песок подъездной дорожки. Я опомнилась только перед высокими парадными дверьми под колоннадой. К порогу ветром нанесло сухих листьев, было заметно, что сюда никто не входил уже больше года.

Я дотронулась до медной дверной рукояти, понимая бессмысленность этого действия, но дверь неожиданно легко подалась внутрь, и на пороге возник Альдор с горящим подсвечником в руке.

- Леди, - он укоризненно покачал головой, - Я едва успел Вас встретить. Мы ведь могли прислать Вам карету.

- Ах, оставь, Альдор. После всего, что произошло, мне нужно было побыть одной.

- Накрыть стол в малом зале? Ваши апартаменты будут готовы через полчаса.

- Мне нужно вернуться на Шестой. Разрешаю сопроводить меня к порталу.

Альдор вежливо, но решительно воспротивился:

- Куда? В заброшенный Озерный замок? В Дубовую крепость к волкам? Одна? Без охраны? Вам совершенно необходимо принять ванну и сменить одежду.

В его словах был здравый смысл. Я принюхалась, и поняла, что моя полевая куртка благоухает гарью, а походная юбка испачкана и разодрана.

- А еще Вам необходимо подкрепиться. Ванна уже готова. Одежду доставят с минуты на минуту. Ужин будет сервирован в малом зале.

Я сдалась перед этим напором.

- Наверное ты прав, Альдор, спешить больше некуда…

 

За ужином эльф взялся осторожно расспрашивать о последних событиях. Лорд Нукума предупреждал, что Дубовую крепость мы отдаем Звездным волкам, и что об этом никто не должен знать, и почту Озерного дома пока отправлять не следует. Дословно выполняя приказ вождя, Альдор не сообщил об этом остальным сотрудникам посольства, и не пригласил их к ужину, намереваясь узнать от меня подробности. Также нашему послу был дан приказ в течение двух недель найти место, где разместится клан Озерного дома в количестве полутора тысяч лиц.

Альдор доложил мне, что приобрел для Озерного дома бывший замок Черных меченосцев, который несколько лет как уже стоит без хозяина, в двух днях пути на север от Глючного. Я прекрасно помнила этот замок еще по экспедиции к началу мировых дорог. Тогда наш отряд под командованием Нукумы выбил остатки черных меченосцев, потеряв нескольких бойцов, и там же я впервые встретила Кая. Кай… говорить об этом не хотелось, но нашему послу следовало знать все.

- Лорд Кай погиб, - тихо сказала я.

Альдор слегка растерялся, не уловив связи.

- Если уж говорить, то все сразу, - продолжила я, - Лорд Нукумасалетьен тоже погиб.

Эльф замер на несколько минут, видимо открывая канал, а затем участливо посмотрел на меня:

- Леди, Вы ошибаетесь, - мягко сказал он, - военный вождь жив. Он не ответил на мой вызов, возможно, он занят. Но его канал не мертв. Вы можете сами в этом убедиться.

Я ухватилась за стол побелевшими пальцами и послала вызов такой силы, что у меня закружилась голова: «Нукума! Жив!», и в ответ услышала знакомый голос: «Да, да, любимая, тише, все хорошо. Прости, я сейчас не могу говорить. Позже.» Умолкший было канал Нукумы сменился вызовом от Остролиста:

«Великой матери Озерной ветви, леди Крапиве мое почтение», - лорд Остролист был всегда неколебимо вежлив, - «Военный вождь приносит свои извинения и интересуется Вашим самочувствием».

«Благодарю Вас, у меня все в порядке. Я в посольстве в Глючном. Не ранен ли лорд Нукума? Все ли живы? Если Вас не затруднит ответить…»

«Спешу вас успокоить, леди Крапива, вождь не ранен, и все наши сородичи живы, а легкие ранения не в счет. В настоящее время мы направляемся на Шестой уровень. В связи с тем, что ликантропы потерпели поражение при штурме Города, - а судя по тому, что я видел, это свершившийся факт, - я надеюсь, что война между Озерным домом и Протекторатом завершится, как только лорд Нукума переговорит с преподобным Раушеном. Из неприятных новостей – пепельный дракон Кай прервал свой жизненный путь. Мы все скорбим», – эльф сделал соответствующую паузу, и продолжил, - «Также, насколько я могу судить, погиб вождь Ульт – предводитель Огневеющего лебедя, и еще какое-то число знатных альвов и асов. Если это возможно, не могли бы Вы поведать, чем закончилось изгнание Пришедшего-из-за-края?»

«Что я могу знать о Высокой доске, лорд Остролист? Я видела, как явились Одноглазый и Слепой сокол, и кто-то еще из богов. Они преследовали Повелителя мух, и Кай, который вынес меня из битвы, сказал, что они победили, что кончилась эпоха и началась новая, и покинул меня. Это все, что я знаю.»

«Немногие знают больше, леди. Вождь просит вас оставаться в посольстве, пока клан не вернется в Дубовую крепость. Он лично свяжется с Вами при первой же возможности. Благодарю Вас за беседу, Высокая леди. Мое почтение.»

Связь завершилась. Я кратко пересказала Альдору последние новости. В голове у меня вертелась какая-то беспокойная мысль, которую я никак не могла поймать, что-то странное, непривычное….

Мой собеседник отвлек меня:

- Значит замок меченосцев нам не пригодится? Жаль тех усилий, что я затратил на его приобретение. Это было непросто. Это ведь баронское владение, знаете ли….

- Да ты – виртуоз, уважаемый, - восхитилась я, оценив размер проблемы, - действительно, купить баронское владение считается невозможным. Хотя как-то же оно существовало без барона все эти годы….

- Формально мы купили только замок, - уточнил эльф, и было видно, что мое восхищение ему приятно, - что же касается остальных баронских земель, то здесь надо разобраться на месте. Но послать туда мне не кого, – тут он с сожалением развел руками.

- Я помню, что севернее по дороге стоит военный отряд Озерного дома. Может быть,

- Что Вы, леди Крапива! – Альдор возмутился, - О ком Вы вспомнили? Об этих отступниках! Они же отказались вернуться в Озерный замок на Большой совет!

- На Кровавый совет не пришли многие, - мрачно ответила я, - Но эту страницу мы перевернули и закрыли.

- Лорд Нукумасалетьен назвал предателями и изменниками всех, кто отказался выполнить его приказ. Нельзя нарушить его слово!

- Я лично буду просить Вождя о прощении для тех, кто признает свою вину! – с горячностью воскликнула я, - Впрочем, мы зря спорим сейчас об этом, уважаемый. Пусть сперва они решат. Дайте мне координаты их командира, я хочу лично услышать, что он скажет.

Всем своим видом эльф выражал глубочайшее сомнение:

- Вы нарушаете правила, леди Крапива. Военный командир не будет разговаривать с женщиной, а тем более подчиняться ее приказам. Вы даже не запросили полномочий у вождя!

- Ну, ну, Альдор, не волнуйся. Под мою личную ответственность. Вождь поручил мне вести внешние дела Озерного дома, пока он ведет войну. Лорд Нукума сейчас занят. И я не собираюсь никому приказывать, а только провести предварительные дипломатические переговоры.

- Это не «внешнее» дело! – с нажимом произнес Альдор.

Все еще выказывая глубокое недовольство, посол передал мне канальные координаты командира военного подразделения, оставленного в свое время Озерным домом для охраны участка Красной дороги севернее Глючного.

Я послала вызов. Я ожидала чего угодно – что канал за давностью лет окажется недействующим, что командир, в соответствие с мрачными прогнозами Альдора откажется со мною говорить, и тому подобное. Я ожидала чего угодно, но не того, что произошло.

Канал открылся резко, полно. Слух и зрение моего собеседника хлынули в мое сознание: свист пуль, всполохи взрывов, тарахтение пулеметов, гулкие залпы орудий, от которых содрогается земля.

«Кто бы ты ни был, услышавший меня, заклинаю всем, что тебе дорого, передай Озерному дому, что мы погибли, две сотни отряда пограничной стражи, округ Виноградной горки, я командир роты Эльтар. Кто со мною говорит?»

«Я, леди Крапива, говорю с тобою от имени Озерного дома. Чем мы можем помочь?»

«А, супруга Спящего-в-листве. Ничем, леди. Отомстите за нас.»

«Эльтар, дай картину, и я смогу поставить на тебя Высокий щит. Кто на вас нападает?»

«Не надо щита, леди. Мне не хотелось бы остаться в живых, потеряв всех моих бойцов. Важно! Это галицийцы! У них форма галицийская, знамена галицийские, расовые люди, подошли на закате, ударили без предупреждения, использовали тяжелую артиллерию, нам нечем было ответить.»

«Почему не отошли, Эльтар?»

«Куда нам было отходить?»

(Взрыв снаряда ненадолго оглушил леди Крапиву.)

«Эльтар!»

«Еще жив… пока… ненадолго… близко…»

«Уходите! Поднимите знамя Озерного дома!»

«Поздно, женщина. Я рад, что успел…(Взрыв, связь оборвалась и канал помертвел.)

Я пришла в себя в малом зале, меня била дрожь, пот стекал по спине. Напротив, нависая над столом, застыл Альдор, впившись глазами в мое лицо.

- Он убит, - выдавила я непослушными губами, - Они все убиты. Наверное…

Я вскочила и заметалась по залу. Эльф же, наоборот, опустился в кресло и застыл в неподвижности.

- Альдор, надо что-то делать! У тебя есть еще каналы этого подразделения?

- Я знал кое-кого оттуда… Я вызываю – а они мертвы. Леди! Даже если бы у нас была Серебряная бригада, даже они не успели бы!

- Телепорт?

- Ну какой в этом медвежьем углу телепорт…

- Верстовые столбы Озерного дома! Эльфийская паутина Сухого листа! Карта, которую составил Спящий-в-листве!

Альдор задумался:

- Вы правы, леди, если бы не одно «но»… Ко всему этому нужен маг, умеющий ставить порталы. Правда, мага-специалиста можно нанять в городе… но воспользоваться эльфийскими порталами Озерного дома может только эльф Озерного дома. В моем штате такого специалиста нет. А даже если бы и был… Кого мы туда пошлем, и что там теперь уже делать?

Я рухнула на стул:

- Почему галицийцы? Почему без объявления войны?

Альдор продолжал также медленно цедить слова:

- Да, на галицийцев непохоже… Они всегда так церемонны… Но если они объявили войну Озерному дому, то послали бы письмо в Дубовую крепость. Предположим, посланец достиг Дубовой крепости вчера. И что же он видит?

- Дубовая крепость занята Звездными волками, а эльфы Озерного дома со своим вождем неизвестно где. И даже если галицийцы воспользуются халф-орочьей почтой…

- то послание все равно безнадежно опоздает…

- Следует немедленно поставить в известность вождя. Через Остролиста. Я сама сделаю это, все-таки я с ним беседовала.

Я сосредоточилась и послала канальный вызов:

«Лорд Остролист, срочное сообщение. Контингент Озерного дома в составе двух сотен бойцов, располагавшийся на северном участке дороги, в районе Виноградной горки, предположительно уничтожен, предположительно галицийскими войсками. Возможно, что Галиция объявила войну Озерному дому. Я имела личную канальную беседу с командиром подразделения вплоть до его смерти. Прошу сообщить военному вождю.»

«Благодарю, леди Крапива, немедленно передам.» Через несколько минут Остролист вновь появился в канале и осторожно спросил: «Вы ведь говорите о том подразделении, которое не приняло присягу лорду Нукумасалетьену?»

«Да,» - кратко ответила я, сдерживая рвущийся наружу гнев.

«Тогда мы не можем считать эти действия нападением на Озерный дом».

Я горько усмехнулась: «Вы очень логичны, лорд Остролист. Я же полагаю, что мы можем считать так, как захотим. И я полагаю, что наказание или прощение виновных перед Озерным домом – это внутреннее дело Озерного дома! Но Вы правы в том, что галицийцы не будут считать эту бойню агрессией против Озерного дома, если они знают об отказе от присяги. Только вот вопрос – откуда они об этом знают?»

 

Полет дракона

Кто сказал, что полет на драконе это прекрасное романтическое приключение? Плюньте ему в глаза. Скорее всего он сам никогда на драконе не летал.

Эльфы Озерной ветви приветствовали ши Райфа, но тот видел особенность нынешней встречи. Высокие эльфы склонны демонстрировать невозмутимость, особенно в ситуации, когда они чего-то не понимают. Вот и сейчас лица воинов Озерной ветви были отрешенно спокойны, движения совершались экономные и точные, не звучало посторонних разговоров, не было ни проблеска эмоций на лицах. Даже Можжевельник, весельчак и балагур, получивший небольшое ранение в перестрелке с галицийцами, и тот молчал как убитый.

Райф сначала напрягся, восприняв это как угрозу на свой счет, а потом заметил, как каменеют их лица, когда лорд Нукума оборачивается драконом. Райф понял, что эльфы озадачены той новой формой, которую приобрел их вождь и командир, то есть не просто озадачены, а буквально в панике. А когда высокий эльф не знает, что делать, то он следует этикету, ну или хотя бы уставу.

Дракон казался огромным, но когда на его спину взгромоздился десяток эльфийских бойцов в полном обмундировании, в доспехах, с мечами, с винтовками ДВК, то места на драконьей спине оказалось на удивление мало. Репейник ловко натянул что-то типа лееров. Дракон буркнул: «Ну, захребетники, полетели», - с совершенно каевскими интонациями. Райф немедленно задумался о том, насколько смена облика будет отражаться на характере лорда Нукумы, и пришел к выводу, что будет – в сторону большей язвительности.

Дракон прянул в воздух. Райфа вдавило в чешую, его поддержали. Земля уходила вниз с головокружительной быстротой. Серебряная река блеснула широкой лентой и осталась позади. Теплый вечерний воздух сменился свистом ледяного ветра.

- Долго нам лететь? – рискнул поинтересоваться Райф.

Тэкиайнен, чье имя на человеческий переводилось не иначе как Репейник, пожал плечами:

- Отсюда до Дубовой крепости грифону добираться три световых дня. Если предположить, что дракон летает вдвое быстрее, да еще как днем, так и ночью, то мы в полете должны провести около двенадцати часов. Всех наших щитов не хватит на полное время полета.

- А как же вы летаете на грифонах?

- Там другое. Грифон как бы мерцает в пространстве при дальних перелетах. Только в бою грифон собран в одном месте целиком. Это сложно объяснить. Попробуешь – сам поймешь.

«Я сам поставлю вам щит, чтобы не привезти в клан мороженое мясо! Тэкиайнен, почему не сообщил о проблеме?» - буркнул дракон по каналу.

«Моя вина, вождь».

Дракон ухнул в воздушную яму. Желудок Райфа подпрыгнул до глотки.

«Проклятие! Не отвлекайте меня по пустякам!»

«Есть, командир!» Эльфы опять застыли как замороженные.

«Остролист! Свяжись с леди Крапивой, узнай, как она себя чувствует. И скажи, что я пока не могу… разговаривать. И обо мне пока ничего не рассказывай!»

…

Райф крепче ухватился за веревку и стал смотреть вниз. Страха высоты у него никогда не было, а было любопытство. Ночная земля казалась уютной и ласковой. Проплывали маленькие речки, в которых так славно купаться в сумерках, когда поют цикады. В круглых озерцах иногда отражалась неполная луна. Леса курчавились темным облаком, легшим на землю. Изредка внизу возникали теплые желтые огоньки, наверное, караванщики жгут костры на своем длинном пути. Белесый туман поднимался из низин, и глаза Райфа поневоле начали слипаться.

Шутка ли! Предыдущий день был переполнен яростью, битвой и потерями. Райф ругал себя за слабость, но поделать ничего не мог. Все тело налилось усталостью, веки неудержимо закрывались. 

-Не свалиться бы, - пробормотал он.

Чьи-то руки ухватили его за пояс, навязали веревку. Райф благодарно улыбнулся и провалился в сон.

Проснулся он от того, что замерз и отсидел задницу на ребристой драконьей чешуе. Все тело затекло.

Ночь шла на убыль. Под брюхом дракона скользило огромное и унылое болото в сером клочковатом тумане.

Несмотря на то что лорд Нукума не падал в обморок, не забывал махать крыльями, и старался делать это аккуратно (!), и не покрывался наледью, все же Райф возблагодарил судьбу, когда в предрассветных сумерках дракон пошел на снижение.

Дракон снижался. Райф завертел головой, прогоняя сонную одурь, ухитрился извернуться так, чтобы посмотреть вперед. Там прямо по курсу на земле, на холмах болотных островов, светились костры. Три костра образовали треугольник, и дракон нацелился в его центр.

«Держитесь», - раздался знакомый голос, и Райф, памятуя предыдущее приземление, вцепился в веревку. Но вместо удара о твердую землю последовало что-то типа «шмяк» и «плюх», и наездников окатило волной холодной воды с тиной пополам. Дракон яростно взревел. Райф легко перевел с драконьего на человеческий ругательства и проклятия, которыми Нукума осыпал «мягкую» посадку. В эльфийском языке таких слов не было.

 

Разговор с Раушеном

Раннее утро застало отряд Спящего-в-листве в походном лагере Озерного дома. Сидя у костра, лорд Нукума обсуждал с Венеанкурэ и Каармэ дальнейший план похода. Под глазами у него залегли синие тени от бессонной ночи и нечеловеческого напряжения сил. Он был резок в словах:

- Пора возвращаться в Дубовую крепость. Раушен должен выполнить наши требования. После поражения ликантропской армии под Глючным осторожный политик Раушен, разумеется, склонится к миру с нами. А если нет… У меня нет времени гадать… Ключнику придется ответить мне прямо сейчас!

Лорд Нукума хлебнул обжигающего травяного отвара, встал, обернулся в ту сторону, где невидимы за лесом, располагался Храм, и открыл канал:

«Лорд Раушен!» - позвал он.

«Мне не до Вас, лорд Нукума. Я переговорю с Вами позже.»

«Это не займет много времени. Вы готовы выполнить наши условия и заключить мир с Озерным домом?»

«Ваши условия… заключить мир…» - Ключник тянул слова, как будто забыл их значение, - «Так это был ты! Это ты спустил с цепи галицийцев! Маленький грязный скунс! Как тебе удалось?» - теперь первосвященник кричал в канал, задыхаясь от ярости, - «Ты! Ты! Властолюбивый ублюдок! И ты надеешься теперь выйти сухим из воды, вывернуться из этого дерьма так, чтобы твои нежные ручки остались незапятнанными! Это была бойня! Цвет наших воинов был уничтожен бесславно, беспощадно! Ни один не смог скрестить меча с врагом! Реки крови! Долины, заваленные горелым мясом! Ты это видел? Нет, ты отсиживался в кустах, пока галицийские пушки делали свою работу. Твой эльфийский нос слишком высоко задран, чтобы видеть последствия своих дел. То же было с твоим папашей. Верно, что яблоко от яблони недалеко падает. Отец твой был ублюдком, ты – урод, и весь ваш род проклят!»

«Вы с ума сошли, Раушен,» - сумел наконец выдавить Нукума, оторопевший под таким потоком оскорблений, - «Теперь я могу только убить Вас. Вы оскорбили меня, моего отца, мой род и мою расу…»

Но Ключник не дал ему продолжить:

«Ты обратился ко мне, рассчитывая, что я тебя прощу? Да что я! Ты надеялся, что ликантропский народ простит тебе, твоему роду и твоему клану? Хочешь, чтобы мы сделали вид, что ничего не было? Не выйдет! Я плюю на твои предложения! Весь народ поднимется в священной ярости и вырежет горстку эльфов, возомнивших себя вершителями судеб! Всех, всех уничтожат, чтобы и памяти о вашей проклятой расе не осталось! О, как я рад, что смерть твоя неизбежна! До сих пор ты слишком быстро бегал, но покойный Владыка собирался положить этому предел. Жаль, что не успел. Ты и здесь оказался слишком быстрым сукиным сыном! Отцеубийца!»

Нукума, у которого вся кровь отлила от лица, закричал в голос:

- Заткни свой лживый рот, подлец! Эти слова я запихну тебе в глотку вместе со сталью!

От крика Нукумы земля покрылась инеем, и по трясине прокатилась волна как под порывом ветра.

«Хочешь убить меня?» - рассмеялся Раушен, - «А силенок-то хватит? Хотел бы я бросить тебе в лицо заказ на тебя в Гильдию убийц, подписанный Сухим листом! Но нет! Его я храню в надежном месте. Мне не о чем больше с тобой разговаривать, Нукума», - Ключник стремительно обретал хладнокровие, - «Впрочем, вот мое предложение – сдайся, и сдай мне сокровища Сухого листа, и тогда я обещаю оставить в живых всю твою эльфийскую банду, включая и твоих близких родичей».

Нукума зарычал. В этом рыке не было уже ничего от вождя эльфийского клана. Это был рев разъяренного дракона, в которого Спящий-в-листве превращался стремительно, не контролируя себя, ведомый лишь одной целью – уничтожить врага.

 

Венеанкурэ и Тэкиайнен наблюдали за беседой лорда Нукумы от костра. Когда вождь закричал, то оба, не сговариваясь, бросились уводить людей с холма:

- Отходите! Освободите холм! Будьте готовы ставить щиты!

- Если ударит, то щиты все равно не выдержат!

- Один – два удара может и выдержат!

Пригибаясь под ветром, который дул во все стороны разом, готовясь поднять щиты для защиты от лорда Нукумасалетьена, боевого мага девятого дана, находящегося в боевом безумии, эльфы смотрели, как вихрь скрывает фигуру их вождя, и из смерча, сам как смерч, в небо взмывает дракон.

- О, тысяча лет живущих! Куда его понесло? – процедил сквозь зубы Тэкиайнен.

- К Раушену, не иначе, - сумрачно откликнулся Венеанкурэ, снимая щит, и скомандовал: - Грифонов к вылету!

- Я полечу стрелком, - с нажимом произнес Репейник, - Прошу не возражать.

- Вам очень сложно возражать, уважаемый, - усмехнулся Венеанкурэ, - Вы возглавите летучий отряд, а я останусь здесь. Прошу регулярно докладывать обстановку!

 

Смерть Раушена

- Р-р-раушен! – рычание рвалось из груди. Дракон несся подобный грозе, и молнии сверкали в его зрачках. Ярость захлестнула все существо Нукумы, и он, не он, а дракон, нес с собой ураганный ветер, комкал белое оперение облаков, гнал за собой отряды черных туч. Трава и деревья сгибались под гнетом летящей бури. Нукума, нет, не он, а дракон, забыл все, подчинившись единственному обжигающему стремлению – уничтожить врага. Имя ненависти – Раушен!

- Угрожать мне! Р-р-разорву-у-у, р-р-разрушу, - выла буря.

Дракон мчался по небу, неся с собой грозовой фронт как войско, идущее на приступ вражеской крепости. Из-за низкого леса поднималась твердыня Храма. Ветер с разгона ударил в ее каменные стены, но камень не шелохнулся. Буря отыгралась, вздыбив, сломав и подняв в воздух жалкие хижины, гнездившиеся у крепостной стены.

- Р-р-разрушу-у-у! – протрубил дракон.

Яростная белая молния прочертила пол-неба и ударила в купол Храма. Звон осыпающихся стекол не был слышан за ревом ветра и раскатами грома. Дракон заложил круг над Храмом и вслед за ним ураганный ветер закружился смерчем, снося защитников со стен, руша дома внутри храмовой ограды.

- Раушен! – снова взвыл дракон, - Я пришел!

 

…«Где он, где эта храмовая мышь, этот растолстевший потомок Великого сокола? Прости, Крис, но есть вещи, за которые можно только убивать! Где ты, Раушен?»

И приходит ответ:

«Я жду тебя в Храме, мой родич и враг. Иди ко мне!»

«Иду!»

Вверх к каменному куполу, вдоль великолепных колонн, к окнам, слишком высоким и узким, чтобы сквозь них вместилось драконье тело. Но впереди крыльев – буря и разрушение, а то что не смогла разрушить магия, то можно сломать, ударив грудью!

Рушатся колонны, покрытые изысканным цветочным орнаментом, работы эльфийских мастеров Озерного дома. Купол содрогается от удара. Дракон врывается внутрь и смотрит вниз, в зал собраний.

Огромный зал почти пуст. Лишь у алтаря стоит невысокий фальконнер в окружении своих телохранителей, и в полумраке светятся драгоценные камни и золотая вышивка на его ритуальных одеждах, и блестит оружие храмовой стражи. За их спинами вздымаются статуи богов: Хийси с луком, Вила с колосьями в руке, и сокол, сидящий на плече у Хийси. Гигантские изваяния, и у их ног – маленькие фигурки.

Широкие ноздри дракона раздуваются. Он чует память, эльфийскую больную память родича, оставленную здесь для него. Сейчас зал почти пуст, а тогда он был полон, когда выносили приговор, и в полумраке светились глаза зверей, голодные и ожидающие. Чужие мысли, чужие воспоминания…

- Раушен! - шипит дракон, и низвергает вниз молнию, но предстоятель вскидывает руки, и молния ударяется о призрачный щит, рассыпая по залу огненные брызги.

Телохранители замерли вокруг Правителя-священника, кто с обнаженным клинком наизготовку, кто со взведенным арбалетом. Четверо магов Храма, преклонив колени перед ним, и тихо поют заклинание, замкнув ладони в круг. Под их пальцами наливается силой огненная «сфера мощи». Раушен стряхивает щит с пальцев, выхватывает из рук храмовников налитый огнем шар, и бросает его в дракона.

На мгновение летящий огненный шар отражается в драконьих глазах. С неожиданной ловкостью огромная крылатая ящерица бежит по стене, помогая себе крыльями, ускользает с того места, куда секундой позже врезается снаряд. Стены содрогаются, осколки камней летят вниз.

«Ты собираешься обрушить Храм, Раушен?» - смеется Нукума-дракон.

Раушен пожимает плечами:

- Подойди поближе, убийца. Спускайся сюда, Нукума, мне тяжело задирать голову! – кричит Раушен.

Зал настолько велик, что драконьим крыльям есть, где развернуться. Дракон устремляется вниз.

- Если хочешь убить меня, - кричит Раушен, - уважь обычай твоего и моего племени, сделай это с мечом в руке. Перед лицом богов я готов вступить с тобой в поединок.

Он сбрасывает с плеч роскошный храмовый плащ и принимает меч, который ему подносит телохранитель.

Ярость Нукумы рвется из его души как меч из ножен. Вихрь скрадывает драконью оболочку, превращая чудовище в разъяренного эльфа, чьи ладони уже нащупали рукояти мечей, чьи ноги уже отмеряют шаги до цели, чьи глаза видят лишь врага, имя которому Раушен.

Телохранители Правителя с боевым кличем устремляются вперед. Эльф оделся в щит, и парные клинки его работают скупо и точно, попадая в просветы мерцающего щита, заставляя стражников отступить.

- Нукумасалетьен! – гремит голос первосвященника, - Не сопротивляйся, сдайся, умри!

Раушен пропел эти слова на языке власти! И эльф чувствует, как оцепенение охватывает его тело и разум. Шаги его замедляются, каждое движение дается с трудом. Раушен продолжает заклинать, уже не слова, а чистая воля изливается на Нукуму. Воля Раушена опутывает эльфа как сеть, связывает как путы.

Храмовая стража с удвоенным пылом атакует замершего эльфа. Раушен продолжает сгибать Нукуму, не давая ему поднять руку, отвлечься. Щит вокруг Спящего-в-листве прогибается под ударами боевых топоров.

Ярость, чистая незамутненная ярость вскипает в груди Нукумы и рвется наружу. Эльф смертен. Вот уже клинки оборотней проходят в щели между щитом и щитом, между вздохом и вздохом, вот уже тело Нукумы вздрагивет, чувствуя вонзающуюся в плоть сталь. А дракон смеется:

«Это вызов! Мне посмели послать вызов! Кто вы, мелкие, пытающиеся ужалить меня? Моя воля бесконечна! Все в моей власти! Боги, вы ли выйдете против меня? Я освобожу вас – сражайтесь или уходите! Мертвый эльф или мертвый сокол – две жизни, две смерти будут брошены на чашу весов!»

«Ты исполнил обещание Кая, ради которого я помогла твоему народу. Я уйду,» - говорит Вила.

«Мне нечего защищать здесь. Я уйду,» - говорит Хийси.

«Это мой народ», - говорит Крис-Сокол, - «Я достаточно силен, чтобы сохранить вождя своему народу, того или другого. Выбирай, битва или договор?»

«Я!» - смеется дракон, вздергивая поникшее тело эльфа в сумеречный шторм, - «Я выбрал себя, выбрал договор!»

Дракон возвращает себе тело стремительным броском, и под ударом его тела гибнут, покалечены, или отброшены прочь стражники-ликантропы. Дракон поворачивается к Раушену и посылает вперед шторм. Раушен вскинул руки в защитном заклятии. Но поздно, поздно…

Изваяния богов покрываются трещинами. Вила усмехается своим каменным лицом. Хийси отбрасывает с плеча ненужный лук, и тот тяжелой грудой сыплется на пол залы. Слепой сокол срывается с высоты. Тяжелая каменная фигура рушится вниз и накрывает своими широкими крыльями преподобного Раушена, Великого Ключника Храма Государства народов Шестого уровня. Во все стороны летят осколки, пыль вздымается и опадает, и в Храме наступает тишина.

 

Солнечные лучи прочертили свои дорожки, проникли сквозь окна в полуразрушенный зал собраний. Дракон лежал, прикрыв глаза, раскинув крылья, придавленные камнями разрушенной колоннады, и смотрел на солнечные лучи. Сначала он услышал шорох, затем уловил движение, но не шевельнулся.

И вскоре у его морды склонились двое оборотней в одеждах служителей Храма:

- Величайший, мы в твоей власти!

«Что им нужно? Зачем они? Здесь? Сейчас? Кто это? Кто я?» - последний вопрос был беспокоящим.

- Величайший, мы все видели. Мы видели, как Слепой сокол покарал Раушена. Воистину, божественный суд! Твоя правда угодна Великому Крису. Правь нами, умоляем тебя!

«О боги, больно! Как я устал, я же сейчас и соломину не подниму. Убраться отсюда! Сейчас же, пока они не поняли, как я слаб. Ну же, Нукума, соберись! Игра должна быть закончена! Через «не могу»! Потом можешь помереть в болоте, но не сейчас.»

Дракон вздрогнул крыльями, разбрасывая камни.

- Вы – мои служители отныне, - рявкнул он, - Я запомнил вас. Принесите весть народу и ожидайте меня.

Нукума подавил стон от боли в израненном теле и заставил себя взмыть в воздух. В глазах плавали разноцветные круги. Он едва нашел пролом, через который проник внутрь. Прочь, прочь отсюда. Только бы удержаться в воздухе пока Храм не скроется из виду, а там можно рухнуть в мокрую траву, и ничего не делать, ни говорить, не решать, заснуть.

 

 

Оглавление

Приключение Крапивы (Часть 8 Время битв, 2009 год по времени Опорного) 1

Дневник леди Крапивы.. 1

Уход Хауки. 2

Военный Совет. Нота в Храм. Письмо в Галицию. 4

Размышления о войне людей. 6

Райф и Рэнх покидают Дубовую крепость. 9

Райф и Рэнх в клане Черной выдры.. 11

Ожидание вестей. 13

Уход из Дубовой крепости. 14

Прозрение. 18

Приключение Элины.. 20

Войско ши. 25

Радужный мост. 25

Леди Крапива в Глючном.. 26

Сломанная радуга. 27

В небе. 29

Леди Крапива в Глючном.. 31

Падение. 31

На холме. 35

Схватка. 35

Передышка. 37

Смерть Рэнха. 38

Леди Крапива в Глючном.. 40

Полет дракона. 43

Разговор с Раушеном.. 44

Смерть Раушена. 45

 

 

[1] ГНШ – Государство Народов Шестого уровня, где проживают оборотни. И здесь же расположены земли единственного ныне существующего эльфийского клана – Высокого Озерного Дома (в служении которому находится сыновний эльфийский клан Озерной ветви).

[2] Dein&Woj Arms Corporation – дварфийская компания, крупнейший изготовитель маготехнологического оружия.

[3] «Солдатская», автор Владимир Капгер

---

Дата добавления: 2018-09-22; просмотров: 142; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!