Но история Таймс Бич пусть остаётся там, где мы сразу определили ей место – в финале этого очерка. А пока вернёмся к Осинской проблеме.
Если у местных инстанций сегодня нет ресурса, чтобы мониторить диоксины, то кому под силу этим заняться?
– Думаю, во всей стране счёт лабораторий, которые располагают нужным ресурсом, идёт на единицы. Изучив список из 50 лабораторий федерального уровня, навскидку я увидел в нём только одну, способную (на мой взгляд) посодействовать местным активистам. Это лаборатория аналитической токсикологии, созданная в 1993 году (ещё по распоряжению Президиума академии наук СССР). Изначально она создавалась, чтобы изучать последствия химической войны во Вьетнаме.
7. Если для контроля уровня диоксинов нужно такое особенное оборудование – тогда на чём основаны Ваши собственные выкладки по возможному уровню загрязнения территорий вокруг полигона? Ведь у Вас этого оборудования тоже нет под рукой…
– В своём желании «прощупать» масштабы возможного бедствия я пользовался методами и формулами аналитической оценки. Конечно, в сравнении с результатами приборного анализа эти показатели достаточно условны. Тем не менее – они однозначно взяты не с потолка.
Например, принцип примерного определения диоксинов в фильтрате по количеству твёрдой фракции отходов – содержится в рекомендации международного экологического сообщества при ООН.
Дальше я приведу некоторые выкладки в виде тезисов:
I. Сравним с Европой
Есть показатели старых полигонов Западной Европы, полученные в ходе многолетних замеров. Там из 1 тонны отходов выходило 0,1-0,2 кубометра фильтрата. По проекту на Осинский полигон планируют вывозить 4100 тонн отходов в сутки. Значит, «по старой западной мерке» здесь должно появляться не менее 149 650 кубометров фильтрата в год. В 22 раза больше, чем предусмотрено Осинским проектом!
|
|
|
Но уточню сразу: близость морей (больше осадков) и более тёплый климат (быстрее процессы разложения) оказывали огромное влияние на параметры работы европейских полигонов. Скажу больше: даже состав «продуктовой корзины» европейца влиял на эти параметры очень существенно (остатки фруктов, зелени и овощей дают особую фракцию интенсивно гниющей органики).
Поэтому расчёт «по западной мерке» я делал, заведомо понимая, что реальной картины для нашей местности она не отражает.
Для полноты картины добавлю, что и сам Запад от этой «мерки» стремительно уходит на наших глазах. К примеру, в Германии завоз необработанных отходов на полигоны уже запрещён законом (только зола после сжигания ряда фракций + шлак + малозагрязнённый грунт). Такой полигонный массив образует значительно меньше фильтрата, – тем более сверху его закрывают плёнкой, чтобы не промачивать толщу дождями и снегом.
|
|
|
II. Сравним с Подмосковьем
Данные по «выхлопам» подмосковных свалок – также получены по итогам многолетних наблюдений и замеров. Один их отправных показателей – среднегодовое выпадение осадков (557 миллиметров водяного столба на квадратный сантиметр). Площадь водосбора Осинского полигона – непосредственно его «мусорной части» – составляет 13 га. Среднемноголетнее поступление влаги из атмосферы на такую площадь = 72 410 кубометров/год.
По приборным измерениям, с полигона в Московской области 39 % влаги в итоге испаряется, 25 % – уходит на полное насыщение тела полигона водой и 36 % – на образование фильтрата. Примем во внимание, что из-за разницы годовых температур испаряемость с земли в Московской области побольше, чем у нас на Вятке (а влаги поменьше). После всего можем уверенно прогнозировать, что на образование фильтрата в Осинцах поступит 40 % атмосферной влаги, и ежегодно будет образовываться 28 964 кубометра фильтрата. Это уже не «в 22 раза больше», как при сравнении с европейским Западом. И это, тем не менее – в 4,3 раза больше, чем предусмотрено Осинским проектом.
III. «С поправкой на возгорание»
В Кировской области практика показывает, что самовозгорание массива бытовых отходов – вопрос времени. При пожаре на свалке:
|
|
|
а) в атмосферу уходит около 1 миллиграмма диоксинов из тонны сгоревших отходов,
б) ещё около 0,6 миллиграмма яда остаются в теле полигона.
Учтём, что тушение пожара (согласно официальным сообщениям) занимает несколько дней, а горение внутри толщи отходов прекращается только в период дождей и зимой. Местное возгорание отходов в теле полигона ведёт к провалам глубиной до 2-3 метров и открытому сгоранию отходов – в объёме примерно 100 тонн за один пожар.
Получается, что один «среднестатистический» пожар на любом окрестном полигоне ТКО поставляет в атмосферу 0,1 грамма диоксинов (ещё 0,06 грамма останутся в теле полигона, чтобы в ходе последующих процессов оказаться в составе фильтрата).
При факельном сжигании полигонного биогаза образуется до 25 микрограммов диоксинов на тонну газа – это если газ сжигается без очистки (очищенный газ даёт 8 микрограммов с тонны сгоревших отходов).
Сразу уточняю: в Осинском проекте предусмотрен пока только первый вариант – сжигание биогаза без очистки. При факельном сжигании биогаза полигон будет выбрасывать в атмосферу около 1,1-1,3 грамма диоксинов в год. Для сравнения и понимания: чтобы попасть в мировой регистр источников загрязнения, объекту достаточно произвести лишь 1 грамм диоксинового «выхлопа» за год.
IV. Вернёмся к фильтрату
К приведённым выше 1,1-1,3 грамма от сжигания биогаза добавится диоксиновый «выхлоп», который произойдёт от разливания фильтрата по телу полигона (для тушения и охлаждения мусорной толщи).
Рассматривая эти процедуры, как сопоставимые со «сжиганием фильтрата на открытом воздухе», можно ждать от них поступания в атмосферу ещё 1,5 грамма диоксинов.
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 168; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!