Подземелье, ад, костры, котлы.
Черти в котлах помешивают варево. Баба спускается к первому ряду зрителей. Баба Яга на метле летит по сцене. Следом зп ней Соколик.
БАБА.
Но что же там в страшном аду?
БАБА ЯГА.
Бабка Ёжка схватила метлу
и летит вниз, к центру земли,
туда, где огонь развели
черти с чертенятами
рогатыми, патлатыми.
СОКОЛИК.
Ясный сокол несётся вдогонку!
БАБА ЯГА.
Старушка приметила гонку
да стрелой калёной помчалась.
И с кем бы она ни встречалась
на своём мимолётном пути,
успевала всем бошки снести!
(баба Яга на метле подлетает к Чертям и ругается: машет руками, плюёт в котлы)
Наконец, у котла приземлилась,
долго в костёр материлась,
чёрта звала лохматого.
И его, конечно же, матами!
Появляется Чёрт.
ЧЁРТ.
Вышел Чёрт да спрашивает:
чего ты не накрашена?
Баба Яга убегает со сцены и тут же вбегает обратно в нарядном сарафане.
БАБА ЯГА.
Спохватилась тут Ягуся,
обернулась девкой Дусей.
Так лучше?
ЧЁРТ.
Глазик чуток скашивает.
Да, вечность нас изнашивает.
Плохой ты, бабушка, актёр.
Тебя чего принёс то чёрт?
БАБА ЯГА
Да сама я прискакала.
Я без силушки осталась,
дай мне силушку, дружок!
Чёрт открывает в груди замок, вынимает оттуда маленький голубой мешочек и подаёт его Бабе Яге.
ЧЁРТ.
Евдокиюшке б я дал
даже сердце и себя.
Бери силу, вон пошла!
|
|
|
Баба Яга хватает голубой мешочек, прячет его в своей груди. Баба Яга начинает раздуваться, как шарик.
БАБА ЯГА.
Дуська силушку схватила,
на себя вмиг нацепила
и давай расти, расти —
выросла аж из земли
и стала могучей,
как грозная туча.
Тут мне стало тяжко —
палец распух у бедняжки,
на который кольцо надела Алешкино.
Баба Яга достаёт ножницы, отрезает свой длинный ноготь, снимает с пальца Алешино кольцо, кидает его на пол; потом опять становится тощей; сгибается в три погибели и бежит со сцены прочь.
БАБА.
Топнула Дусенька ножками,
нож достала булатный,
отрезала палец и сразу
в бабушку превратилась,
в маленькую такую. Забилась
под ракитов кусток.
СОКОЛОК.
потому как соколок
уже клевал её в темечко.
А после подобрал колечко
и к хозяйке полетел.
Хоть Алешка кольцо и хотел,
но сокол знал лишь Настасью.
Чего тут уж сделаешь? Здрасьте!
БАБА ЯГА.
Ну а бабушка Яга
тихо в дом к себе пошла
новые козни обдумывать,
чинить баньку, подкарауливать
новых русских богатырей.
БАБА.
А кот-коточек, котофей
сбежал от бабкиных костей
прямо в лес, лес, лес, лес —
ловить мышей да там их есть.
(идёт за кулисы и опять выкатывает на сцену большое волшебное зеркальце, но уже без покрывала)
|
|
|
Ну вот, соколик-соколок
колечко лихо доволок,
опустился на окно.
СОКОЛОК.
(голос из-за кулис)
Тук-тук! В горенке темно,
хозяйка плачет и рыдает,
своего мужа поминает.
Ты не плачь, не горюй, жена,
жив, здоров твой муж! На, проверь сама.
НАСТАСЬЯ ПЕТРОВИЧНА.
(голос из-за кулис)
Кинул на пол соколик колечко.
Покатилось оно за печку.
Полезла Настя его доставать,
а там блюдечко. Надо брать.
Схватила девонька блюдце,
протёрла тряпочкой. Тут-то
и показало оно Алешку.
Жив, здоров, с друзьями и кошкой
бредут по лесу куда-то.
Лошадей потеряли. Ай, ладно!
Картина седьмая
Лесная дорога, лес, полянка, кусты. Костёр, над которым висит котёл с похлёбкой.
Бредут семь уставших богатырей. Перед ними появляется Старик Лесовик. Баба сидит на ступеньках сцены.
СТАРИК ЛЕСОВИК.
Ах, вы сильные могучие богатыри!
Недалеко ль до горя, беды.
Куда путь держите, на кого рассчитываете,
кому хвалу-похвальбу поёте,
о чём думу думаете,
почему пешие, а не конные?
ЧУРИЛО ПЛЕНКОВИЧ.
(кланяется и бессовестно врёт)
Бились мы со многими народами!
|
|
|
А посему, потеряли подводу.
И теперь мы не конные, а пешие.
Не смейся над героями, леший.
Богатыри кланяются Старику Лесовику.
СТАРИК ЛЕСОВИК.
Знаю, знаю я горе, беду.
Подводу вашу ведут
баба Яга с сотоварищами
на старое, древнее кладбище.
Там коней ваших спустит в ад
и пойдут на них скакать
бабы Яги приятели черти.
ЧУРИЛО ПЛЕНКОВИЧ.
Не видать лошадям смерти!
Что там ещё за сотоварищи?
Выколем мы им глазищи.
СТАРИК ЛЕСОВИК.
Кыш, Хлыщ и Малыш ростом с гору.
Я вам покажу дорогу.
БАБА.
Разозлились богатырешки и вдогонку!
Только пыль забилась под иконку
у старичка лесовичка,
да и то, не на века!
Богатыри бегут по сцене. Старичок Лесовичок вздыхает им вслед, садится на пенёк и протирает иконку.
СТАРИЧОК ЛЕСОВИЧОК.
Волен мужик, не волен,
а богатырь тем более.
Бежит дружина вперёд,
а куда - и чёрт не поймёт!
ГОЛОС БАБЫ.
Бабу Ягу проклинают,
московских князей вспоминают
недобрым словом.
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ.
Обяжут ль князья нас пловом?
Богатыри, сделав по сцене круг, идут к полянке, /свет в области поляны гаснет, потом включается/, на полянке появляются пирующие Разбойники с котелками, а рядом вся богатырская снедь и нарисованные лошади.
|
|
|
БАБА.
Дошли, наконец, до полянки,
где разбойничье гульбище-пьянка.
РАЗБОЙНИКИ.
Кыш, Хлыщ и Малыш ростом с гору
едят, пьют день который:
замочки с харчей богатырских скинули,
с вином бочоночки выпили,
и жуткие песни поют.
Илья Муромец тормозит дружину.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ.
Погодь, не спеши, уснут.
Спящих с земельки сдвинем
и прямо в жерло их кинем,
то бишь, опустим в ад.
Богатыри ждут за кустами, невдалеке от Разбойников.
БАБА.
Час прошёл, а воры спят.
БАБА ЯГА.
Лишь баба Яга у костра
сидит, сторожит сама.
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ.
Но с бабой проклятой тягаться —
каково это, знают братцы.
Прибегает Кот.
КОТ.
Тут кот-коточек, котофей
вдруг прыгнул к бабке.
Мне налей,
хозяйка, чарочку вина;
сбежал я от богатыря,
устал, замучился совсем,
он бил меня; налей скорей!
Баба Яга радуется, как ребёнок, гладит Кота.
БАБА ЯГА.
Черныш нашёлся! Иди ко мне.
Видать, счастье не в вине.
Попей, лохматенький, попей,
да горе ты моё залей.
Баба Яга подносит Коту чарку. Кот лакает вино и плюёт в еду ядовитой слюной. Баба Яга ест эту еду и плачется коту.
БАБА ЯГА.
Ты поешь, попей, мой хороший.
Это невыносимо сложно
тягаться с духом мужицким!
Напущу на них чёрта побиться.
Баба Яга засыпает. Кот подбегает к богатырям.
КОТ.
Берите воров, былинные!
Спят разбойники. Сдвинете?
Богатыри радуются Коту и с гиканьем выкидывают разбойников со сцены. Кот укладывается спать.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ.
Богатыри, богатыри, богатыречочки,
нет, не хилы мы, як мужичочки!
СВЯТОГОР.
И у нас хорошо так вышло:
берем мы спящих за дышло,
раскручиваем да под землю кидаем
прямо в котлы, где варят
черти грешников лютых.
АЛЕША ПОПОВИЧ.
Пущай и эти уснут тут!
Илья Муромец хватает бабу Ягу и кидает её вверх.
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ.
А Муромец бабу Ягу
берёт и сжимает в дугу.
Да расправив плечи былинные,
размяв свои ручки аршинные,
закинул ведьму на Луну.
Там и жить ей посему.
(богатыри идут к нарисованным лошадям, гладят их, целуют, снаряжают в дорогу; Микула Селянович направляется к еде, садится и ест)
БАБА.
Устремились воины к коням!
МИКУЛА СЕЛЯНОВИЧ.
Лишь Селянович Микула прямиком к харчам
и к бочоночкам своим винным,
потрогал, пощупал и вынул
чарочку, выпил остатки.
Микула Селянович засыпает на траве сладким сном; Баба бежит за кулисы и выкатывает оттуда большое волшебное зеркальце, закрытое покрывалом; срывает покрывало; и зрители видят: нарисованную пашню, плуг, оротая и ещё одного богатыря рядышком.
БАБА.
Наземь упал да уснул сладко-сладко.
И приснилась ему родная деревня
с полями, пашнями, с селью
да кобыла своя соловая
и соха любимая, кленовая.
Будто идёт он, пашет,
народ ему издали машет.
Ой и кудри у Микулы качаются,
земля под сапогами прогибается.
Навстречу ему богатырь идёт
оборотень Вольга, меч булатен несёт.
Тормозит возле пашни да спрашивает.
ВОЛЬГА СВЯТОСЛАВОВИЧ.
(голос из-за кулис)
Зачем муравушку скашиваешь?
Эй ты, мерзкое оротаюшко,
пошто пашешь от края до краюшка
нашу Русь такую раздольную?
Ты мужицкую душу привольную
не паши, оротай, не распахивай,
ты сохою своей не размахивай,
дай пожить нам пока на воле,
погулять на конях в чистом поле!
БАБА.
Вздохнул Микулушка тяжко,
пот холодный утёр бедняжка,
кивает башкой аршинной.
МИКУЛА СЕЛЯНОВИЧ.
(говорит во сне)
Эх, богатырь былинный,
пока ты на коне катаешься,
шляешься да прохлаждаешься,
плачет земля, загибается,
без мужика задыхается!
БАБА.
И дальше пошёл пахать
от края до края Русь-мать.
А оборотень Вольга задумался.
ВОЛЬГА СВЯТОСЛАВОВИЧ.
Землю нужно пахать, но не думал я,
что от края до края надо её испохабить.
Ах, ты пахарь похабник!
БАБА.
И пошёл мечом на оротая.
Осталась лишь горка крутая
от нашего оротаюшки.
Так пахать или не пахать, как вы считаете?
Микула Селянович вздрагивает, просыпается злой, задумывается.
МИКУЛА СЕЛЯНОВИЧ.
Ах, насолил ты мне крепко,
порубаю тебя, чи репку,
сын змеиный Вольга Святославович!
СВЯТОГОР.
Ты чего расселся там, Селянович?
Махать тебе уж устала дружина.
Собирайся, в дороженьку двинем!
Богатыри спохватываются и начинают махать Микуле Селяновичу руками. Микула Селянович кряхтит, идёт к дружине. Богатыри отправляются снова в поход по сцене. Кони покачиваются — как бы идут рядом. Кот проснулся и бежит следом.
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ.
Запрягли коней богатыри,
кота с собой взяли, пошли.
Идут, о подвигах богатырских гутарят,
о Москве-красавице мечтают.
Богатыри судачат, Баба держит паузу, /свет гаснет, зажигается вновь,/ на полянке у костра появляется Вольга Святославович и Сестра Вольги.
БАБА.
Вдруг кони фыркают, останавливаются.
Войску нашему сие, ой, не нравится.
А там, в ракитовых кустах,
на змеиных тех холмах
отдыхает, кашу варит, веселится
Вольга со змеёй сестрицей.
Та ругает вольную волю.
СЕСТРА ВОЛЬГИ.
Обещаю спалить все сёла
да великие грады! А церкви
в пепел-дым обращу! На вертел
стариков надену, жён и их деток,
а мужей полоню да в клетку!
Сестра Вольги машет руками, ругается, грозит в пространство.
МИКУЛА СЕЛЯНОВИЧ.
Ой да раздулись ноздри богатырские.
Микула Селянович фыркнул,
меч булатен достал и с размаху
отрубил башку змеище сразу!
Микула Селянович достаёт меч и как бы отрубает голову Сестре Вольги, та падает.
ВОЛЬГА СВЯТОСЛАВОВИЧ.
Покатилась голова в костёр-кострище.
Озверел тут Вольга, матерится
на Селяновича лютым матом.
Не мужик ты, не казак, а чёрт горбатый!
Вольга и Микула Селянович вступают друг с другом в бой на мечах, на копьях и так далее. Остальные богатыри и Кот садятся, едят, пьют, наблюдают за дракой.
БАБА.
Закипела кровушка богатырская
у обоих разом, и битися
они пошли друг на друга.
У лошадок стонала подпруга.
Ой как бились они, махались,
три дня и три ночи дрались,
три дня и три ночи не спавши,
не одно копьё поломавши,
три дня и три ночи не евши
секлись, рубились похудевши.
Устали дружиннички ждать,
чья победит тут стать?
Плюнул тут Добрыня, поднялся.
Встаёт Добрыня Никитич, подходит к драчунам.
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ.
Давно я, братцы, не дрался
в боях кулачных, перекрёстных —
забаву помню на пирах почёстных.
Добрыня Никитич подмял под себя Вольгу Святославовича, тот взмолился.
ВОЛЬГА СВЯТОСЛАВОВИЧ.
Отпусти, Добрыня, Святославовича!
Обещаю, что славить буду,
твоё имя святое по селениям,
по градам, по весям. А со временем
я породу змеиную забуду,
киевским богатырём отныне буду,
в дальние походы ходить стану.
Хошь луну? А и её достану!
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ.
Ты не трогай луну, дружище,
там Яга корявая томится,
пущай она там и будет.
А породу твою забудем.
Так и быть по сему, будь нам братом.
МИКУЛА СЕЛЯНОВИЧ.
Ладно, посмотрим на его поведение.
Наберусь побольше терпения.
Богатыри опять идут в поход кругами по сцене. Кот следом.
ВОЛЬГА СВЯТОСЛАВОВИЧ.
И попыхтели богатыри все рядом.
Маленьким, но могучим отрядом
богатыри на Московию двинули.
ЧУРИЛО ПЛЕНКОВИЧ.
Кота Вольге за пазуху кинули:
пущай оборотень добреет!
БАБА.
Месяц на небе звереет,
красно солнышко умирает,
дружина на Кремль шагает.
А в Кремле ёлки и ели
на века, кажись, засели
и вылазить не хотят,
греют пихтой медвежат.
Картина восьмая
Древняя Москва заросшая лесом. Где-то там, из-под хвойных виднеется Кремль. Несколько картонных ёлок на переднем плане.
Мужики с пилами и топорами сидят на бревне, ждут чего-то. На сцену выходит Баба. За ней появляются богатыри. Мужики, как могут, изображают радость.
БАБА.
Пришла дружина на место.
Встали, ждут.
ВОЛЬГА СВЯТОСЛАВОВИЧ.
(раздумывая)
Может, зреет тесто?
Что же делать, куда плыть?
МУЖИКИ.
Нужно елочки пилить.
Тащат пилы мужики.
Айда, былиннички, руби!
Мужики подают богатырям пилы и топоры. Богатыри отказываются их брать.
ЁЛКА.
Но злые ёлки, ели
заговор узрели,
кличут ряженых баб.
Надо киевских брать!
На сцене появляются Ряженые Бабы, поют, пляшут, завлекают богатырей.
РЯЖЕНЫЕ БАБЫ.
А бабы ряжены,
рты напомажены,
в могучий выстроились ряд,
гутарят песни все подряд
да поговорки приговаривают,
дружинничков привораживают.
Вперёд выходит одна из Ряженых Баб, подходит к Чуриле Пленковичу.
БАБА.
Вот дева красна выходит вперёд
да грудью на Чурилу прёт,
говорит слова каверзные,
а сама самостью, самостью.
РЯЖЕНЫЕ БАБЫ.
Ты не привык отступать,
ты не привык сдаваться,
тебе и с бабой подраться
не скучно,
но лучше
всё же на князя ехать,
руками махать и брехать,
мол, один ты на свете воин!
Я и не спорю,
поезжай хоть на князя.
Всё меньше в округе заразы!
Но до меня доехать всё-таки надо,
я буду рада
копью твоему и булату,
а также малым ребятам
и может быть, твоей маме,
дай бог, жить она будет не с нами.
Чурило Пленкович обнимает Ряженую Бабу, и они вдвоём уходят со сцены.
ЧУРИЛО ПЛЕНКОВИЧ.
Чурило на девушку засмотрелся,
в пол-рубахи уже разделся,
кудри жёлтые подправил,
губы пухлые расправил
и к невестушке идёт
да котомочку несёт.
БАБА.
Глядь, они вдвоём ушли
в далеки, чужи дворы,
и их боле не видали.
Ходят слухи, нарожали
они шестьсот мальчишек.
МУЖИКИ.
Не, ну это лишек!
БАБА.
Остальные воины
с войском ряженым спорили.
АЛЕША ПОПОВИЧ.
Уходите отсель, бабы,
мы припёрлись не для свадеб.
Ай да ладно, на одну —
Добрыню сватать за княжну,
девицу очень знатную.
Расступитесь, чернавки, отвратные!
Глядя на то, как легко редеет их войско, богатыри серчают и прогоняют Ряженых Баб прочь, те с визгом убегают со сцены. Богатыри берут у Мужиков пилы, топоры и идут рубить лес. Мужики садятся на бревно, щёлкают семечки и наблюдают за работающими богатырями.
БАБА.
А после наши попёрли на лес.
МИХАИЛ ПОТЫК.
Есть у нас тут интерес!
Ай да бились мы да махались,
ёлки пилили, старались.
Три года и три дня воевали.
БАБА.
Сколько ж елей тогда полегло? Узнаем
мы, наверно, нескоро,
потому что сжёг амбарну книгу снова
царь русский последний да нонешний.
МУЖИКИ.
Ну а покуда шёл тот бой, без совести
мужик по России шлялся
и над Муромцем изгалялся:
на лесоповале великан наш батюшка,
вот куда былинну силу тратит то!
БАБА.
Подтрунивал народ
над подвигами смелыми.
ВОЛЬГА СВЯТОСЛАВОВИЧ.
И смеялись по сей день бы, но сумели мы
отодвинуть, оттеснить те ёлки, ели.
Из леса, рыдая, выходят Медведи.
МЕДВЕДИ.
И казалось бы уж всё! Но захотели
отстоять свои права медведи,
вылезли из бурелома и навстречу
нашим воинам идут, ревут да плачут.
Пожалейте вы нас, сирых. С нашей властью
всё в природе было справедливо.
На снегу следы лежат красиво:
где мужик пройдёт,
где зверь лесной. Всё видно.
А и задерёшь кого — то не обидно.
Богатыри прогоняют медведей прочь.
ВОЛЬГА СВЯТОСЛАВОВИЧ..
Рассвирепели вдруг богатыри,
вытащили штырь земной оси…
БАБА.
У-у, сколько же тогда медведей
полегло при ярком свете
у стен кремлёвских могучих!
Бог устал считать их туши с тучи.
Из Кремля выходит Медведь, в его лапах царская корона.
МЕДВЕДИ.
Ой вы сирого меня простите,
люди добрые и отпустите!
Я не ел ваших детушек малых
и не трогал хлопцев удалых,
девы красной не обидел,
а на троне сидел и видел,
как крестьян бояре топтали.
Бояр сечь, рубить! Они, де, твари.
Прибегают Бояре, забирают у медведя корону и дерутся из-за неё между собой. Богатыри плюют и уходят.
БАБА.
Тут бояре гуртом сбежались,
отобрали корону, и дрались
за неё тридцать лет и три года.
Ишь! Потом на трон взошла порода
с простой фамилией Романовы.
О таких не слыхали вы?
Картина девятая
Дата добавления: 2018-09-20; просмотров: 186; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!