Некоторые релевантные теории. 28 страница
Е.С. Жорняк
Нарративная психотерапия
Из того, что мне — или всем — кажется, что это так, не следует, что это так и есть.
Л. Витгенштейн'
Действительность второго порядка, являющаяся не чем иным, как нашим мировоззрением, мыслями, чувствами, решениями и поступками, порождается в результате, так сказать, наложения нами некоторого определенного порядка на калейдоскоп и фантасмагорическое многообразие мироздания; таким образом, она не является результатом постижения какого-то «действительного» мира, а сама конструирует совершенно определенный мир (один из миров). Конструирование осуществляется бессознательно, мы же наивно полагаем, что его продукт существует независимо от нас.
П. Вацпавик
j> Нарративная терапия: интерпретация авторов
В Далвич-центре (the Dulwich Center), директорами которого являются основатели нарративной терапии2, было сформулировано следующие описание этого подхода.
1 Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. I. M: Гнозис, 1994 с. 2.
2 Нарративную терапию создали и до сих пор развивают австралийские психотерапевты Майкл Уайт (Michael White) и Дэвид Эпстон (David Epston). Даже в их исполнении за последние 20 лет она претерпела значительные изменения. За это время нарративная терапия превратилась в признанный и довольно влиятельный подход в Европе и Америке. Однако разные терапевты восприняли нарративную метафору по-разному и внутри подхода существуют значительные различия — одни терапевты заняты исследованием постмодернистского влияния на психотерапевтическую беседу; других больше интересуют постструктуралистские идеи; третьи стали называть себя дискурсивными терапевтами. Соответственно большие различия существуют и в том, как разные терапевты воплощают свои идеи в практику. Однако, учитывая общее для всех любителей нарративной метафоры релятивистское отношение к действительности, такое расхождение рассматривается ими как хороший повод для интереса друг к другу и ресурс для новых описаний психотерапии.
|
|
|
Современные подходы в системной семейной терапии 271
/Ss
Основная предпосылка нарративной терапии — это идея о том, что жизни и отношения людей формируются:
О знаниями и историями, которые были созданы сообществами людей и привлекаются этими людьми для осмысления и описания их опыта и
О определенными практиками «Я» и отношений, в которых способы жизни связываются с этими знаниями и историями.
Нарративная терапия помогает людям разрешить их проблемы:
О позволяя им отделить их жизнь и отношения от тех знаний и историй, которые, по их мнению, уже себя исчерпали;
О помогая им бросить вызов тем способам жизни, которые они воспринимают как доминирующие, подчиняющие
|
|
|
О и поощряя людей переписать их истории жизни в соответствии с альтернативными, предпочитаемыми (самими людьми) историями их идентичности и в соответствии с предпочтительными (для самих людей) способами жизни3.
Х> Краткое описание подхода
В самом широком смысле нарративная терапия является беседой, в процессе которой люди перерассказывают, то есть рассказывают по-иному истории своей жизни. Для нарративных терапевтов «история» — это некие события, увязанные в определенные последовательности на некотором временном промежутке и приведенные таким образом в состояние наделенного смыслом сюжета.
Люди — существа интерпретирующие4. Постоянно переживая нескончаемую вереницу событий, они стремятся увидеть их взаимосвязанными и объяснимыми, то есть осмысленными. Нарратив подобен нити, сплетающей разнообразные, разбросанные во времени и пространстве события в историю.
3 Определение взято с официального сайта Далвич-центра: www.dulwichcentre.com.au
4 Это высказывание является основанной на самой себе интерпретацией. Тем не менее, многие нарративные терапевты в своих рассуждениях используют его как аксиому.
|
|
|
272
Часть 3
Все мы состоим из множества историй: о том, кем мы являемся и кем не являемся, то есть о наших «Я», о наших способностях и достижениях, о неудачах и поражениях, об интересах и намерениях, о работе и карьере, об отношениях и связях, о поступках, желаниях, планах и т.д. Какими именно будут эти истории, зависит от того, на какие события мы обратили внимание, как связали их между собой и какой смысл им придали.
Жизнь любого человека состоит из значительно большего количества событий, чем те, которые он отбирает для своих историй. То, какие из вновь возникающих событий будут включаться в истории, определяется уже сконструированными доминирующими историями данного человека.
Например, кто-то может иметь доминирующую историю о том, что он альтруист. Эта история сложилась из множества эпизодов его прошлого, где он вел себя, чувствовал и думал в соответствии с принятым в его обществе и разделяемым им описанием альтруистического поведения и установки. Он мог перевести старушку через дорогу, помочь отстающему ученику в классе, испытывать сострадание к убитому таракану, присоединиться к движению в защиту редких видов животных и пр.
Каждый такой поступок или событие делало его историю о том, что он альтруист, более насыщенной и плотной. По мере уплотнения истории не совпадающие с ней или противоречащие события — например, человек сам убил этого таракана или оставил явно недееспособную старушку на другой стороне улицы, потому что вести ее домой было уже слишком сложно, — начинают рассматриваться как несущественные, случайные или вовсе игнорироваться.
|
|
|
Истории никогда не создаются вне множественных контекстов окружающего мира. Из этих контекстов — семьи, друзей, коллег, транслирующих культуру средств массовой информации и текстов, — человек узнает, какой смысл следует приписать тому или иному событию, а также насколько это событие и этот смысл одобряемы и рекомендуемы. То есть доминирующие нарративы нашей жизни, доминирующие нарративы всех сообществ, в которые мы включены, и доминирующие нарративы нашей культуры — все находятся в тесной взаимосвязи.
Личная история «Я — альтруист» связана, например, с существующей в культуре историей «Альтруизм лучше, чем эгоизм», с семейной историей «Васенька-то какой заботливый — весь в деда,
Современные подходы в системной семейной терапии
273
слава Богу», с профессиональной историей «В нашем деле все только на энтузиастах-альтруистах и держится» и т.п.
Истории прошлого и настоящего формируют истории будущего: увидев тонущего человека, человек, знающий, что он альтруист, пойдет его спасать и спокойно впишет этот эпизод в свою доминирующую историю. Более того, такой человек даже будет искать ситуаций, в которых сможет проявиться как альтруист. Так же, как человек, в чьей истории говорится, что он склонен к семейной жизни, будет искать ситуаций, которые постепенно приведут его к созданию семьи.
В действительности наши жизни мультиисторичны. Каждый момент содержит пространство для существования многих историй, и одни и те же события в зависимости от приписываемых им смыслов и характеров связей могут сложиться в разные наррати-вы. Любая история не лишена некоторой степени неопределенности и противоречивости. И ни одна история не может вместить все жизненные обстоятельства.
Если бы маленькая разбойница из «Снежной королевы» обнаружила себя переводящей старушку через дорогу или герой-мафиози из фильма «Анализируй это» — плачущим над мертвым тараканом, они бы постарались приписать этому событию статус случайности. А если бы такие эпизоды участились до такой степени или приобрели бы такую выразительность, что их стало бы сложно игнорировать, то это, возможно, дало бы начало развитию альтернативных историй.
Не вписывающиеся в наши доминирующие истории события, интерпретации других людей или наши собственные интерпретации — все это может послужить толчком к рождению нового нар-ратива. Пережив нашествие насекомых на свою квартиру и планомерно уничтожив их всех, «альтруист», может решить, что он «эгоист, бесчувственный человек и вообще убийца по природе». А расстроившийся из-за таракана мафиози — начать описывать себя как «конченного слабака без будущего и надежды».
На какое-то время в зависимости от многих факторов, условий и окружения эти альтернативные истории могут обрести силу, стать доминирующими, и люди будут проживать их. При этом ни одна из историй (ни «Я — альтруист», ни «Я — эгоист») не будет свободна от противоречивости и заложенной в ней возможности множества интерпретаций.
К тому же любая «большая история» человека, то есть история его жизни или просто его жизнь, всегда состоит из множества
274
Часть 3
более мелких существующих одновременно и взаимосвязанных историй — о его прошлом, настоящем и будущем, о нем как члене различных сообществ, о его семье, его культуре и обществе. И каждое новое событие будет проинтерпретировано в соответствии с тем смыслом, который во всем этом многообразии историй доминирует в данный момент.
С этой точки зрения в каждый момент нашей жизни, каждым своим жизненным актом мы осуществляем взаимодействие между нашими доминирующими и альтернативными историями, вновь и вновь придавая смысл нашему опыту.
Итак, нарративные терапевты думают в терминах историй и сюжетов — доминирующих и альтернативных. Рассуждая в рамках нарративной метафоры, можно сказать, что люди приходят в терапию, когда доминирующие истории (личные и/или культурные) не позволяют им прожить свои собственные предпочтительные нарративы. Или когда человек активно участвует в воплощении историй, которые он находит бесполезными. Или когда, как в случае с мафиози, человек больше не может найти ресурсов для поддержания выбранной им истории, новые события интерпретируются им таким образом, что это угрожает старому предпочитаемому нарративу, а зарождающийся новый ему совсем не по душе.
В любом случае, работая в рамках нарративного подхода, терапевт встречается с обратившимися за его услугами людьми, для того чтобы объединить с ними усилия по исследованию историй их жизней и отношений, смыслов и влияний этих историй, а также контекстов, в которых они были «написаны» и приняты как свои.
Некоторые самые общие характеристики нарративной терапии:
О Нарртивная терапия — это подход к консультированию и социальной работе, в котором люди рассматриваются как эксперты в собственных жизнях, а профессиональная позиция предполагает уважительное, необвиняющее и заинтересованное отношение к любым человеческим историям.
О Этот подход предполагает, что проблемы отделены от людей, а сами люди достаточно компетентны, дееспособны и обладают большим количеством способностей и умений, которые могут помочь им изменить неудовлетворительные отношения с проблемой.
Современные подходы в системной семейной терапии
275
О Важными принципами работы в этом подходе являются неподдельное любопытство со стороны терапевта и его искреннее желание задавать вопросы, на которые он действительно не знает ответа, а, следовательно, готов услышать и принять любой.
О Терапевтическая беседа может принять любое направление, всегда существует множество возможных путей (нет какого-то одного «правильного» хода беседы, известного терапевту как эксперту).
<> Человек, консультирующийся у терапевта, играет существенную роль в определении хода терапевтического процесса.
Теоретические контексты нарративной терапии и нарративные практики
Нарративная терапия возникла и существует в определенных контекстах — постмодернизме, конструктивизме, постструктурализме, социальном конструктивизме.
Реализуемая прямо в данный момент в этом тексте, идея неотделимости любого феномена от контекстов, в которых он пребывает или видится, — постструктуралистская.
В постсруктурализме (изначально — методе анализа текстов, пришедшем на смену структурализму) есть несколько взаимосвязанных идей, используемых нарративными терапевтами.
Идея интертекстуальности — то есть существования текста в пространстве других текстов. Текст может отсылать к тем текстам, о которых в нем даже формально не упоминается. Все, что автор прочитал до написания своего текста, прорывается в его собственном произведении даже помимо его воли и сознания.
Идея о бесконечной интерпретации текста — сколько читателей, столько интерпретаций (отсюда следует невозможность наличия эксперта, критика, конечного интерпретатора).
И, наконец, обобщающая эти две идеи концепция неотделимости текста от контекста, где контекст понимается как точка отсчета, относительно которой совершается интерпретация событий, действий и т.д. В зависимости от контекста один и тот же
>
276
Часть 3
текст (поведение, действие, мысли, слово, теория) может оцениваться по-разному.
Таким образом, и нарративную терапию, разделяющую эти идеи, мы будем рассматривать в единстве с контекстами ее существования.
Нарративные терапевты в большинстве своем соглашаются, что их подход постмодернистский5 и отсылает к множеству теорий и историй, определяющих себя как постмодернистские. Поэтому, говоря о том или ином аспекте нарративной терапии, мы будем прежде всего указывать на ссылки и границы, делающие этот подход не модернистским, или постмодернистским.
О конструктивизме, радикальном и социальном, подробно будет сказано ниже. В самом общем виде в обоих случаях это междисциплинарный дискурс, основное положение которого сводится к тому, что так называемая объективная реальность является продуктом человеческого общения и что знание не обретается пассивным образом, а активно конструируется познающим субъектом.
Теперь посмотрим на различные измерения контекстуального пространства, в котором существует нарративная терапия и, соответственно, на нее саму.
^> 1. Время
Модернизм6:установка на линейность времени.
Наука: времени нет.
Ньютон: Детерминизм и обратимость во времени — между предсказанием будущего и восстановлением прошлого нет никакого различия.
Постмодернизм — «многозначный и динамичный подвижный в зависимости от исторического, социального и национального контекста комплекс философских, эпистемологических, научно-теоретических и эмоционально-эстетических представлений. Прежде всего, постмодернизм выступает как характеристика определенного менталитета, специфического способа мировосприятия, мироощущения и оценки как познавательных возможностей человека, так и его места и роли в окружающем мире» (Ильин И.П. Постмодернизм: словарь терминов. М., 2001, с. 206). Здесь и далее в разделы модернизм или постмодернизм могут попадать идеи, люди и цитаты, не укладывающиеся во временные границы, приписываемые этим явлениям.
Современные подходы в системной семейной терапии
277
Пригожим: «В традиционном понимании законы природы были законами, описывающими замкнутую, детерминистическую Вселенную, прошлое и будущее которой считались эквивалентными» (Пригожий, 1994: с.11).
В литературе: высокий модернизм — зацикленность у Джойса, у Пруста — время — вещь данная. Интерес к утопии (антиутопии), конечной цели, одному исходу.
В архитектуре: все существующее фадостроительство должно быть разрушено для создания великолепных утилитарных городов с прямыми линиями и домами-ячейками.
В психотерапии: аналитический и бихевиоральный подходы. Поиск объективных причин и предсказуемых поведенческих схем. Если нам дано будущее, мы можем «рассчитать» прошлое, и наоборот.
Постмодернизм:нелинейность, взаимозависимость и непредсказуемость. Отказ от идеи професса.
Наука: теория хаоса. Согласно одному теоретику, «там, где начитается хаос, заканчивается классическая наука» (Gleick, 1987, р. 57). Появление квантовой теории, «теории неопределенности, недетерминизма и тайны» ввело новое мировоззрение. Теория хаоса, имеющая отношение к нелинейности, взаимозависимости и непредсказуемости динамических систем, выражает это новое мировоззрение. Пригожий: «Теперь мы понимаем, что детерминистические, симметричные во времени законы соответствуют только весьма частным случаям. Они верны только для устойчивых классических и квантовых систем, т.е. для весьма офаниченного класса физических систем. Что же касается несводимых вероятностных законов, то они приводят к картине «открытого» мира, в котором в каждый момент в ифу вступают все новые возможности» (Пригожий, 1994, с. 11.).
Радиальный конструктивизм.
Матурана: «Осознание того, что идея времени возникает как абстракция, происходящая из согласованности опытов наблюдателя, которую он или она использует как объяснительный принцип, — само по себе не проблема. Вот что действительно становится проблемой в длительной перспективе, так это неосознанное принятие идеи времени как объясни-
278
Часть 3
тельного принципа, который воспринимается как порядок вещей и придает времени трансцендентный онтологический статус».7
Литература: Гипертекст. Картасар. Эко. Борхес «Сад расходящихся тропок».
Равноправное многообразие ходов в каждой точке истории. Сюжет не линейный, а развертывающийся, с бесконечной возможностью выбора. Это отменяет идею о конечной блистательной цели.
Время открывается шаг за шагом. Каждый, кто движется во времени, обживает его по-своему и метит на карте времени то, что важно для него.
Борхес. Внутренние диалоги.
«Иногда тропки этого лабиринта пересекаются: вы, например, явились ко мне, но в каком-то из возможных вариантов прошлого вы — мой враг, а в ином — друг. [...]
В отличие от Ньютона и Шопенгауэра ваш предок не верил в единое, абсолютное время. Он верил в бесчисленность временных рядов, в растущую, головокружительную сеть расходящихся, сходящихся и параллельных времен. И эта канва времен, которые сближаются, ветвятся, перекрещиваются или век за веком так и не соприкасаются, заключает в себе все мыслимые возможности. В большинстве этих времен мы с вами не существуем; в каких-то существуете вы, а я — нет; в других есть я, но нет вас; в иных существуем мы оба. В одном из них, когда счастливый случай выпал мне, вы явились в мой дом; в другом — вы, проходя по саду, нашли меня мертвым; в третьем — я произношу эти же слова, но сам я — мираж, призрак. [...]
«Не в любом, — с улыбкой пробормотал он, — вечно разветвляясь, время ведет к неисчислимым вариантам будущего. В одном из них я — ваш враг...» (Борхес. Сад расходящихся тропок).
«И все же, и все же... Отрицание временной последовательности, отрицание себя, отрицание астрономической Вселенной —
7 Maturana, Humberto R. The Nature of time. November 27,1995.
http://www.intecQcl/biology/nature.htm — Chilean School of Biology of Cognition // The Web Page of Humberto Maturana.
Современные подходы в системной семейной терапии
279
все это акты отчаяния и тайного сожаления... Время — это субстанция, из которой я состою. Время — это река, уносящая меня, но я сам река; это тигр, пожирающий меня, но я сам тигр; это огонь, поглощающий меня, но я сам огонь. Мир, к сожалению реален; я, к сожалению, Борхес». (Борхес Х.Л. Новое опровержение времени; цит. по: Пригожий, 1994, с. 260.)
Архитектура — это кров с украшением. Нет бессмысленных элементов архитектурного декора. Равноправие утилитарного и символического уровней.
Психотерапия. Время, необратимое время, с полным возможностей прошлым, настоящим и будущим, впервые появляется в конструктивистских подходах^— в SFBT (solution focused brief therapy by Steve de Shazer) и нарративной терапии. В обеих школах терапевт с помощью вопросов, ориентированных на время, может предложить клиенту8 переместиться в будущее, поливариативное будущее, где клиент может выбрать для себя предпочтительный для него вариант/варианты, оттуда взглянуть на настоящее и/или прошлое и переописать их таким образом, чтобы они способствовали наступлению этого желательного будущего. Возможен обратный вариант, когда с помощью уникальных эпизодов терапевт помогает клиенту увидеть в его прошлом предпочтительный для этого клиента (семьи) опыт и распространить его на настоящее и будущее.
Дата добавления: 2018-08-06; просмотров: 199; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!