Глава 29. “Oblivion partes” (часть 2).
— Привет, Гарри! Как приятно видеть тебя снова здоровым, — воскликнула Гермиона, обнимая лучшего друга.
— Привет, Герм!
— Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, сегодня меня отпустят.
— А как Драко?
— Извини? — холодно спросил Гарри.
— Драко, Гарри, тот блондин, что лежит на соседней кровати, — рассмеялась девушка, указывая на лежащего юношу.
— А я должен знать об этом? — в свою очередь спросил Поттер.
Гермиона опешила, а потом все же рассмеялась: — Брось, Гарри, расскажи лучше как он? Когда он очнется? Блейз так беспокоится!
— Герм, я не понимаю, почему ты продолжаешь настаивать и доставать меня Малфоем? Я не знаю, как он! Спроси у мадам Помфри.
— Гарри, ты шутишь? — гриффиндорская староста, побледнев, смотрела на брюнета, не зная, то ли ей принять его слова всерьез и забеспокоиться, то ли поддержать его шутку.
— Вот объясни, что на вас всех нашло? С утра Дамблдор и Снейп приставали с вопросами, теперь ты. Можно узнать, что вообще происходит? Да, я помог Малфою найти его отца, но это не значит, что теперь мы друзья. Разве нет?
— О чем ты, Гарри? — девушка остолбенела. — Ты же не можешь говорить это всерьез? — добавила она, интуитивно понимая, что первое ее предположение было верным, и у них есть серьезный повод для беспокойства.
— Да я абсолютно серьезен, — возразил Поттер.
— Ты и в самом деле не помнишь? — охнула Гермиона. — Но вы же с Драко друзья, даже больше, чем друзья!
Гарри неудержимо расхохотался: — Герм, ты в своем уме? Мы с Малфоем друзья? Ты сама себя слышишь? В честь чего мы с ним будем дружить, если столько лет мы только и делали, что оскорбляли друг друга? Он же отвратительный, заносчивый, высокомерный сукин сын! Герм, как ты вообще можешь предполагать что-то подобное?
— Гарри, что произошло? Что случилось в Азкабане? Что они с тобой сделали?
Брюнет обжег ее взглядом и ледяным тоном спросил: — Герм, ты держишь меня за идиота? Думаешь, я позволил бы поймать и пытать себя? Брось уже нести эту ересь про меня и Малфоя. Я слышать о нем не желаю, — гриффиндорец кивнул в сторону соседней кровати.
— Но хоть дополнительные занятия ты помнишь?
— Какие занятия?
— Ты занимался с ним, чтобы подтянуть его в учебе.
— О небо! Нет, я этого не помню.
— НО ЭТОГО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! — закричала девушка, не веря собственным ушам.
Гарри уже был готов рявкнуть в ответ, как из-за ширмы показался мужчина, который, медленно приблизившись, ориентируясь на звук, протянул ему руку и сказал: — Я хотел поблагодарить тебя. Своей жизнью я обязан тебе.
— Не за что, сэр, — ответил юноша, сжимая протянутую ладонь, и вздрагивая, потому что при рукопожатии в мозгу вспыхнула картинка, на которой этот же мужчина ласково обнимал своего сына.
— Все в порядке? — спросил Сайфер, почувствовав, как Гарри вздрогнул и отдернул руку.
— Да, это просто… не важно. Как Вы себя чувствуете? Я вижу, Вы уже поднялись на ноги.
— Да, мадам Помфри сказала, что я даже скоро смогу видеть. Ты даже не представляешь, что ты сделал для меня, вытащив оттуда.
— Представляю, это ужасное место. Я очень рад, что Вам уже лучше.
— Меня накачивают восстанавливающими зельями и еще еда… здесь все так вкусно, что я даже иногда есть не могу, потому что это не прокисло и не провоняло, — сказал мужчина.
— Забудьте. Все теперь будет по-другому. Мадам Помфри мастер своего дела, она в считанные дни приведет Вас в порядок, — улыбаясь, ответил Гарри.
— Спасибо. Вот только я не знаю, как тебя зовут.
— Гарри, сэр, Гарри Поттер.
— Поттер… Я знал одного Поттера. Его звали Джеймс…
— Да, это мой отец.
— Мерлин! Твой отец? Как он?
Гриффиндорец сглотнул внезапно образовавшийся в горле комок и прошептал: — Он умер, сэр. Его и маму убил Волдеморт. Шестнадцать лет назад они пожертвовали своей жизнью, чтобы спасти меня.
— О, прости! Я не знал… Туда доходила только новость о том, что этот сумасшедший был побежден, но кем — я не имею понятия, — грустно прошептал Сайфер.
— Не беспокойтесь, сэр, все нормально.
— Я помню, они были замечательными людьми. Ты, наверное, многое взял от них.
— Так говорят, — ответил Гарри.
— Спасибо тебе, Гарри. Я обязан тебе жизнью.
— Я сделал то, что должен был. Очень приятно видеть Вас на ногах, сэр.
— А уж как я счастлив! Не помню даже, когда последний раз у меня была возможность пойти, куда я хочу.
— Я восхищен Вами, сэр…
— Зови меня, Сайфер, пожалуйста. А то я чувствую себя древним старцем, — рассмеялся мужчина.
— Я восхищен, Сайфер, выдержать столько лет там…
— И благодаря тебе, все закончилось.
Гарри промолчал.
— Я очень рад, что у Драко есть такой друг как ты, — улыбнулся блондин и отошел.
Эти слова взволновали Гарри. Он перевел взгляд на лучшую подругу: — Что происходит, Герм? Почему все считают, что я и Малфой — друзья?
— Потому что так и было до твоего похода в Азкабан. Я не знаю, что там произошло, но ты потерял часть воспоминаний, Гарри, поверь мне.
— Ты знаешь, у меня в голове мелькнуло странное воспоминание о том, как Малфоя обнимал его отец.
— Может, это одно из воспоминаний, которые были потеряны?
— Потеряны? — брюнет схватился за голову.
— Мы все выясним, Гарри.
— Что выясним?
— Как ты относишься к Драко?
— В каком смысле?
— В смысле, что ты чувствуешь?
Юноша порозовел и смутился: — То же, что и всегда: безразличие и презрение.
— Да? А на самом деле все не так. Ты мне признавался, что влюблен в него.
— ЧТО-О? Уверяю тебя, это не так, — замотал головой Гарри.
— А я тебя уверяю в обратном.
— То есть?
— Ты с ума по нему сходил!
— О, Мерлин! — простонал Гарри, чувствуя, что у него голова идет кругом. — Герм, но я же не гей.
— Значит, ты бисексуал!
— О чем ты, Герм? Я стопроцентный натурал!
— Нет, Гарри!
— Может быть, ты позволишь мне самому судить о своих сексуальных предпочтениях? — Завопил брюнет.
— Гарри, поверь мне!
— Нет, этот ты мне поверь! Я влюблен в… в… Чжоу Чанг!
— Да нет же, Гарри! Ну, посмотри, ты же сам себе не веришь. Вы с Чжоу уже больше двух лет просто друзья. Не говоря уже о том, что она закончила Хогвартс в прошлом году.
— Гермиона, шутка хороша один раз, а твоя игра уже затянулась, — вскинулся гриффиндорец, испепеляя подругу взглядом.
— Ты сам все увидишь, когда Драко очнется.
— Уж с этим мерзким слизняком я как-нибудь разберусь.
— Что ты говоришь? — ужаснулась девушка.
— Ты меня совсем не слушала? Я не испытываю к нему ничего! Так что не трать попусту слова: между Малфоем и мной ничего нет и быть не может.
— Гарри, но…
— Никаких «но», Герм. Знаешь, я немного устал и хотел бы передохнуть. Увидимся в башне.
Гермионе осталось только молча кивнуть и покинуть больничное крыло, направляясь к своему парню, чтобы обсудить с ним услышанное.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
— Блейз, в Азкабане с Гарри что-то произошло. Он совсем не помнит о том, что у них было с Драко.
— Что ты имеешь в виду?
— Гарри несколько дней назад признался мне, что влюблен в Драко, а теперь он бежит даже от разговоров о нем, как от чумы.
— Он передумал? — растеряно предположил Блейз.
— Нет, дело не в этом. Когда он говорил о своих чувствах к Драко, он весь светился. Что-то случилось, потому что он словно забыл последние три недели.
— Да, но что и, главное, когда?
— В Азкабане, где же еще?
— Нет, Герм, если бы что-то произошло с ним в подземельях, он бы не смог выйти оттуда. Нет, что-то было еще, но уже после. Возможно, это связано с теми зельями, что он принял. Быть может, это они вызвали такой побочный эффект.
— Но мадам Помфри сказала, что ему была оказана немедленная помощь, — задумчиво прошептала Гермиона.
— Не волнуйся, скоро он все вспомнит.
— Я надеюсь, любовь моя.
— Потерпи, скоро очнется Драко, и уж поверь, он заставит его вспомнить, — лукаво улыбнулся Блейз. — В делах любовных Драко большой спец. Поттер все вспомнит, успокойся, — прошептал слизеринец, целуя девушку за ушком.
— Ты не понимаешь, Блейз. Он хочет избегать Драко любыми способами. Он даже про уроки не помнит.
— Даже так?
— Да, — расстроено кивнула Гермиона.
— Послушай, если тебе станет от этого легче, то я могу с ним поговорить. Если он помнит о нас с тобой, то не может не помнить о Драко. Я расскажу ему про один чудный вечер в Выручай-комнате, когда одна прекрасная гриффиндорка сделала меня самым счастливым парнем в школе, — прошептал он, целуя девушку в уголок губ, и добавил: — Я помню, как она отвечала на мои поцелуи, и то, что в итоге мы оказались на диване на разноцветных подушках.
— Ты правда ему расскажешь об этом? — порозовела Гермиона, не без удовольствия вспоминая произошедшее тогда между ними.
— Конечно, — заулыбался Блейз, нежно погладив любимую по щеке. — Он не мог забыть, как они застали нас там.
Теперь лицо девушки просто пылало.
— Ой, мисс Грейнджер, неужели я смутил Вас?
— Ни в коем случае, любовь моя. Подумаешь, кроме Гарри и Драко на нас тогда смотрел еще и профессор Снейп, — саркастично заметила Гермиона.
Блейз прижал ее к себе и прошептал: — Обожаю, когда ты так меня называешь.
— А мне очень нравится это делать, — пробормотала гриффиндорка и приникла губами к шее юноши.
— О, Мерлин! — выдохнул Блейз. — Малышка, я когда-нибудь говорил, как хорошо тебе удается заводить меня?
— Нет, — ладонь девушки скользнула вдоль спины слизеринца к скульптурным ягодицам, слегка сжала одну, заставив его вздрогнуть от удовольствия.
— Не стоило Вам этого делать, мисс Грейнджер, — жарко прошептал Блейз, прижимая девушку к стене в коридоре, ведущем в подземелья.
— Чего? — голосок Гермионы был сама невинность.
— Провоцировать меня, — ответил брюнет, приникая к розовым губам, которые приглашающе раскрылись в ответ. — Сейчас я утащу Вас в какое-нибудь укромное местечко подальше от любопытных глаз и продемонстрирую, как слизеринцы способны ответить на вызов, — Блейз покрывал легкими, как крылья бабочки, поцелуями лицо и шею девушки.
— Ми… милый… не надо… — простонала гриффиндорка, теряясь в ощущениях. — У нас сейчас… ааах…. — ласковые мужские пальцы скользнули по щеке, по шее и остановились на упругом полушарии груди.
— Домашняя работа по зельям, я знаю. Но боюсь с ней придется немного подождать, — сказал брюнет, лаская и дразня напрягшийся сосок Гермионы через тонкую ткань блузки. — Что скажешь? — спросил он, покусывая нижнюю губу девушки.
— Милый, не здесь, — простонала она.
— Точно, нас могут увидеть, — заулыбался Блейз, отрываясь от нежных губ и прислоняясь лбом ко лбу Гермионы.
— Да, — выдохнула та, и зарылась лицом ему в шею, не в силах оторваться от рук и губ любимого.
— Но зато насколько это возбуждает — целоваться, рискуя быть застигнутыми, да?
— Верно, — пробормотала девушка и снова прижалась губами ко рту слизеринца в страстном поцелуе.
Следующие пять минут в коридоре раздавались лишь стоны и вздохи, прерываемые звуками поцелуев.
Затем раздался чей-то недовольный голос: — Блейз, как ты думаешь, что скажет твой отец, когда я расскажу ему, с кем ты встречаешься?
Гермиона сокрушенно застонала и уткнулась лбом в плечо юноши, обернувшегося к мужчине, голос которого узнал с первых слов.
— Добрый день, мистер Малфой, — спокойно сказал Забини.
— Здравствуй, — ответил Люциус. — Вижу, ты занят.
— Да, я рассказывал Гермионе, насколько она прелестна и сексуальна, — ответил Блейз, выдерживая пристальный взгляд старшего Малфоя. — Вы ведь знакомы с Гемионой Грэйнджер, сэр?
— Конечно, знаком, — ответил Люциус, недовольный таким поворотом разговора.
— Естественно, ведь она лучшая студентка Хогвартса, — продолжал между тем Забини.
— Это спорное утверждение, — парировал мужчина. — И давно ты встречаешься с грязно…
— Достаточно, — перебил его Блейз, не давая закончить.
— Отец знает? — ядовито спросил Малфой, интуитивно чувствуя, что юноша не поспешил оповестить об этом своего родителя.
При этих словах Гермиона конвульсивно стиснула пальцы Блейза.
— Нет, пока, — ответил юноша, — но думаю, Вы об этом позаботитесь.
— По-моему, тебе не помешали бы несколько уроков хороших манер. Думаю, Астор этим займется.
Гермиона испуганно пискнула, а Блейз сказал: — Как всегда, сэр.
— Я думал, что ты поддержишь Драко, но ты, похоже, тратишь свое время на другие дела…
— Извините, сэр, но, по-моему, я не обязан отчитываться перед Вами о том, как я провожу свое свободное время. Драко знает, что всегда может на меня положиться, а в мою личную жизнь он не лезет. И ее я буду обсуждать с отцом, а не с Вами. Думаю, что Вы приехали сюда по своим делам, а не для того, чтобы критиковать мой моральный облик, поэтому мы не смеем Вас задерживать. Да и мы с моей девушкой найдем занятие поинтереснее, чем препираться здесь с Вами, — сказал Блейз и, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел прочь, увлекая за собой потрясенную Гермиону.
Не останавливаясь ни на минуту, парочка домчалась до спальни слизеринских семикурсников.
— Блейз, — пропыхтела девушка, силясь восстановить дыхание.
— Чертов ублюдок! — рявкнул юноша, захлопнув за собой дверь.
— Любовь моя, может, не стоило так с ним разговаривать? — отдышавшись, осторожно начала Гермиона.
— Не стоило?! Мне что же, нужно было стоять и молчать, пока он оскорбляет тебя! — взорвался слизеринец, изо всех сил шарахнув по столбику кровати Гойла, которая от его удара заходила ходуном.
— Я не хотела сказать…
— А что ты хотела? Потому что я не понимаю тебя! — продолжал бушевать Забини.
— Послушай, давай мы поговорим об этом, когда ты успокоишься, — попыталась урезонить его гриффиндорская староста.
— Нет, давай поговорим сейчас! — не успокаивался юноша.
Гермиона посмотрела на него с испугом и некоторой долей раздражения: она никогда не видела Блейза в таком бешенстве. Он был просто вне себя. И в то же время девушка чувствовала, как в ней поднимается желание надавать ему пощечин.
— А теперь выслушай меня, Блейз Забини. Может, ты и привык так общаться со своими друзьями, но со мной этот номер не пройдет.
— Гермиона…
— Помолчи и дай мне сказать! — оборвала его девушка. — Не смей на меня орать из-за того, что Люциус Малфой вывел тебя из себя! Позволю себе заметить, что это была не лучшая идея, ставить его на место. Неизвестно, как поведет себя твой отец после того, как услышит о нас от Люциуса.
— Да я не хотел… — попытался вставить Блейз, осознавая, что его реакция была несколько бурной.
— Я не закончила! — обожгла его взглядом Гермиона. — Я понимаю, что этот человек невыносим, особенно, если учесть, что он даже не настоящий отец Драко, но вести себя подобным образом со мной, словно я тебе враг, это уж слишком. Я знаю, что ты замечательный и особенный, но на сегодня с меня достаточно. Сними, пожалуйста, с двери запирающее заклятие, потому что я хочу уйти.
— Подожди, Гермиона, дай мне объяснить…
— Немедленно! — ледяным тоном приказала гриффиндорка. Бедному слизеринцу пришлось подчиниться.
Гермиона распахнула дверь, но выйти не успела, потому что Блейз догнал ее и обнял сзади за талию.
— Прости, я не хотел тебя обидеть, — покаянно прошептал он. — Прошу тебя, не уходи.
— Мы поговорим с тобой, когда ты успокоишься, а сейчас мне надо уйти, — прерывающимся голосом сказала Гермиона.
— Останься, любовь моя. Я уже успокоился, и мы можем поговорить прямо сейчас. — Не дождавшись ответа, Забини продолжил: — Этот человек всегда вызывает во мне подобные эмоции. Не уходи, малышка, я не хочу, чтобы мы поссорились из-за него. Я так сожалею!
— Я тоже, Блейз, — еле слышно сказала девушка и, не добавив больше не слова, отвела руки Блейза и вышла из комнаты.
В гостиной слизеринцев никого не было, и только на лестнице Гермиона столкнулась с юношей в зеленой мантии, но не обратила на него внимания. Когда тот вошел в спальню семикурсников, то увидел Блейза, на лице которого было написано отчаяние.
— Что, поссорился со своей пассией?
— Отвали, Тео!
— Ничего, переживешь. Я же как-то научился обходиться без Драко, и ты сможешь, — «посочувствовал» Нотт.
— Она меня не бросила, мы просто не сошлись во мнениях, — вскинулся Забини, у которого от одной только мысли о возможном разрыве с Гермионой сжалось сердце.
— Бедненький Блейз, твое нежное сердечко разбито гриффиндоркой, — ехидно пропел сосед.
— Слушай, Тео, оставь меня в покое, пожалуйста, я хочу побыть один, — пробурчал Блейз и, задернув полог на своей кровати, положил конец разговору.
— Как пожелаешь. Я пойду проведаю Драко. Увидимся позже, — сказал Нотт и ушел, оставив несчастного влюбленного, проклинавшего себя за несдержанность, в одиночестве.
— Северус, объясни мне, какого тролля Драко не приходит в себя?
— Все очень просто, Люциус: он в коме.
— А тебе не кажется, что уже достаточно?
— Что за идиотский вопрос? Я откуда могу знать? Да и когда очнется, ему предстоит долгий курс реабилитации: он уже три дня без сознания.
Блондин вполголоса выругался.
— Поясни мне, ты беспокоишься о сыне или о том, что твои планы откладываются? — ядовито спросил Снейп.
— А ты откуда знаешь? — удивился Пожиратель.
— Драко сказал перед несчастным случаем.
— Он безнадежен, ничего доверить нельзя.
— Ошибаешься, я практически вынудил его признаться, когда выяснял, почему он худеет на глазах и плохо учится.
— Только избавь меня от пламенных речей, Северус. Я все решил: Драко станет новым Темным лордом. После того, как он придет в себя и пройдет курс реабилитации, никто и ничто не сможет помешать мне забрать его из школы.
— У меня нет ни малейшего желания попусту сотрясать воздух, Люциус. Скажи только, что по этому поводу думает Нарцисса? Или ты забыл ей сказать о том, что ее единственный сын скоро станет Пожирателем?
Малфой молчал, подтверждая догадку зельевара.
— Ладно, ты хоть ей сказал, что Драко в коме?
— Я скажу ей сегодня вечером!
— Понятно.
— Хватит уже доставать меня своими ехидными вопросами, на которые ты, кстати, прекрасно знаешь ответы.
— Люциус, ради Мерлина! Ты меня порой удивляешь. Она все же его мать и имеет право знать, что происходит с ее сыном, и здоров ли он. Сколько ты будешь скрывать от нее правду? К тому же ты не можешь игнорировать ее мнение относительно инициации Драко.
— Еще как могу! И делаю, как видишь!
— А смысл?
— Прекрати, Северус, здесь нечего обсуждать. К тому же Нарцисса никогда не участвовала в воспитании Драко.
Слизеринский декан нахмурился, но промолчал.
— Ты сообщишь мне, когда он очнется?
— Ты не зайдешь к нему?
— Нет, я спешу.
— Понял. Я извещу тебя, как только Драко придет в себя, — ответил Снейп, хмуро глядя в след блондину, который шагнул в камин и скрылся в зеленых языках пламени.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 215; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!