II. Предтечи: новобританский вариант. 15 страница
П р о х о р о в подходит к А л е х е и слегка дает ему "по шеям".
Г у р е в и ч. Боже! Они опять все перепутали!.. Ну, да ладно. Скажите-ка мне лучше, вы, готовые к подвигу: а кто из вас любит французиков?
В с е. Все!
Г у р е в и ч (саркастично). Все?
В с е (опомнившись). Никто!
Г у р е в и ч. Ну, то-то же. Тут уж слишком обильный криминал: и правый бок Багратиона, и живот Александра Пушкина, и левый глаз Кутузова, и...
К о л я (пьяненький). Но это же турки!.. глаз у Кутузова...
П р о х о р о в. Причем здесь турки? Какие еще турки?! Всех турок уже давно перестрелял из ружья наш болгарский товарищ Антонов, на площади святого Петра в Риме. А я - лично, видел хорошую картину: на ней изображен Кутузов, и он въезжает на коне не помню куда, но с двумя глазами...
Г у р е в и ч. В том-то все и дело. Русский не должен быть одноглазым. Вот они - они могут себе позволить эту роскошь, все эти адмиралы Нельсоны-Рокфеллеры. А мы - нет, мы не можем. Тревожная обстановка во Вселенной обязывает нас глядеть в оба. Да. (Аплодисменты.)
К о л я. Но... Лиссабон... наш такой красивый Лиссабон!..
П р о х о р о в. А это еще что за Лиссабон? Что такое вообще - Лиссабон? Облить его водой со всех сторон и никого не выпускать! Вот так. Или - поджечь его со всех сторон и никого не выпускать!..
Г у р е в и ч. Одно только слово "Лиссабон" - мне уже противно слушать. У меня разливается желчь, когда при мне говорят "Лиссабон". А разве должна разливаться желчь у человека? Нет, она разливаться не должна... Значит, и Лиссабона быть не должно! (Аплодисменты.) Тебе, Коля, нужен Лиссабон?
К о л я. Не-а...
Г у р е в и ч. А тебе, Витя?
В и т я. Нисколечко.
Г у р е в и ч. Вот видите: на свете существуют вещи, решительно никому не нужные, - цветут, благоухают и существуют. Тогда как человеку не хватает самого насущного. Короче, Лиссабона не будет... Но при этом - могу я рассчитывать на своих стратегических союзников?
В с е (вразнобой). Можешь, можешь, Гуревич! Давай еще шлепнем по маленькой!..
Г у р е в и ч. Самое время! (Шлепают по маленькой).
С е р е ж а. Добрый день, быть может вечер, я знать, конечно, не могу, привет от чистого сердечка я передать тебе спешу. Здравствуй, покойная мама, с приветом к тебе твой сын Федя. (И вдруг захохотал - необычайно - ведь его никто не видел даже улыбающимся. Похохотав и закрутившись волчком, падает на пол, бьется в странных пароксизмах.)
|
|
|
В с е на время немеют. Музыка.
Г у р е в и ч (нахмурившись). Ну, что ж... Мама оказалась жива - и он от этого оказался мертв... В истории уже бывали случаи смерти от внезапно доставленного радостного известия. Мишель Монтень.
С т а с и к (сбрасывает с себя позу мавзолейного часового и снова начинает пульсировать из угла в угол палаты). Рожденные под знаком качества пути не помнят своего. Но мы - отребье человечества - забыть не в силах! Расслабьтесь, люди, потрясите кистями. И, пожалуйства, не убивайте друг друга, - это доставит мне огорчение. Бог мудрее человеков! Держитесь за ризу Христову! (И снова окаменевает: на этот раз в коленопреклоненной и молитвенной позе.)
Г у р е в и ч (вдохновенно продолжает). А если нет Лиссабона - понятное дело, остальные континенты проваливаются сами собой... Начиная с азиатского Востока. Это пагубное и зловещее скопление нечистот - не имеет права быть! Вот вам восточная надпись на камне, надгробная, - и ведь Евангельских времен! - "Всеобщий любимец, он был полон очарования. Не щадя никого, истреблял он всех без остатка". (Смех в зале.) Ну, что прикажете делать с такими народами? А ничего не делать! Они издохнут сами по себе. У них то и дело грохочут демографические взрывы, фурункулезы, хиросимы, напалмы, нагасаки, и вообще жрать нечего. Сами по себе - тихо вымрут, для очищения земли и небес! А все остальное довершит клещевой энцефалит, грызня марксистских диктатур и манчжурская лихорадка. Близятся сроки Воздания! Выпьем по махонькой, дорогие собратья, чтобы приблизить эти строки!..
А л е х а. Я, например, - за манчжурскую лихорадку! (Первым выпивает, крякает и пробует возобновить представление.)
|
|
|
Пум-пум-пум-пум.
Пум-пум-пум-пум.
Вот он, вот он, конец света!
Завтра встанем в неглиже,
Встанем-вскочим: свету нету,
Правды нету,
Денег нету,
Ничего святого нету, -
Рейган в Сирии уже!
|
|
|
Х о р (уже успевших выпить и прокрякаться).
Ничего на свете нету, -
Рейган в Вологде уже!
П р о х о р о в (зычно).
Этот день победы!!
Х о р.
Прохором пропа-ах!
Это счастье с беленою на устах!
Это радость с пятаками на глазах!
День победы!..
Г у р е в и ч. Ша! Пьяная бестолочь! вы, оказывается, ничего не поняли из моих вдохновенных прозрений! вы все перенапутали...
П р о х о р о в. Мы все отлично поняли, Гуревич. Но только ты забыл про то, что он есть ООН и Перес де Куэльяр... И когда начнут проваливаться континенты...
Г у р е в и ч. Ха-ха! Перес де Куэльяр, конечно, схватится за свою перуанскую голову. Вы видели когда-нибудь людей с перуанскими головами? А вот у него - перуанская голова, и он-таки за нее схватится. Ну, и пусть. Все равно ведь, никто за нас не будет спасать зачумленный мир! И вы, все, - пируя, не забывайте о чуме! Пир - это хорошо, но есть вещи поважнее, чем пир. Генерал Хейг. И веруйте в конечное русское торжество, поскольку с ними - крестная сила, и ничего больше. С нами - все остальное!..
|
|
|
Звук вначале непонятный. Будто кто-то с размаху затворил за собою дверь на щеколду. Все поворачиваются. А это - В о в а. А это - Вовин рот, раскрытый в продолжение всякого акта, - захлопывается навсегда. Почти в это же время обрываются храпы комсорга Е р е м и н а под белой простыней. За сценой - "Липа вековая".
К о л я (шатаясь, подходит к В о в е и прикладывает ухо к его сердцу). Вова! Дядя Вова! Куда ты уходишь?!. Не уходи. В лесу-то ведь сейчас: как хорошо! и дух такой духовитый... (по-ребячески плачет) ...гамбузии плещутся в пруду... расцвели медуницы...
В о в а не откликается.
П р о х о р о в. Ну, почему бы действительно не отпустить человека в деревню?.. Ведь просился же, каждый день просился, - и всякий раз отказывали. Вот и зачах человек от тоски по лесным пространствам...
Г у р е в и ч. За упокой...
Четверо оставшихся, под все длящуюся "Липу вековую", выпивают за упокой.
П р о х о р о в (в упор смотрит на Г у р е в и ч а).И чем же все-таки кончится?.. Вся эта серия наших побед над зачумленным миром?
Г у р е в и ч. О! Вначале - конечно - русская нация будет чувствовать себя счастливо и триумфально. Как у Антихриста за пазухою. Но потом... Подцепив у побежденных все их недуги, они захиреют, и ничего не останется от их былого исполинства, они рассеются пылью по лицу земли. Вернее, их будет заносить - муссонами со стороны Яффы - их будет заносить все дальше и дальше на север, в сторону безжизненных просторов... все дальше на север, где дни еще облачнее, еще короче и, следовательно, где умирать еще безболезненнее и легче. Франческа Петрарка. И вот - пока русские летят в назначенную им бездну - народ Иеговы...
П р о х о р о в. Наконец-то! Народ Иеговы! Мы с Алехой уже занимаем произраильские позиции. То есть единственно разумные. То есть предварительно даже выбивая из этих позиций самих израильтян!..
Г у р е в и ч. Лихо!.. Бахрейн, Кувейт и Эмираты, известное дело, обрекут нас на нефтяной голод...
П р о х о р о в. Но ведь их к тому времени не будет: ни Бахрейна, ни Кувейта...
Г у р е в и ч. Ну так что ж, что не будет. Ты плохо знаешь арабов. Даже когда их самих уже и нет, - их упорствующий фанатизм и бестолковость все равно - остаются. Так вот, они обрекают нас на нефтяной голод. А нам - наплевать. Зачем она, собственно, нам нужна, эта нефть? Может, тебе, Витя, она нужна?
В и т я. В гробу я ее видал.
Г у р е в и ч. Даже Вите она не нужна. Мы ее заменим чем-нибудь, эту поганую нефть. Вермутом, например, правда, Коля?..
К о л я продолжает плакать, все тише, тише, и не отвечает ничего. "Липа вековая" продолжается.
Г у р е в и ч. Итак, я поведу вас тропою грома и мечты! и шестиконечная звезда Давида будет нам путеводительной и судьбоносной!.. Говорят, звезда его беспутного сыночка Соломона была уже пятиконечной. Это нам не годится, Соломон Давидыч, имея восемьсот штук наложниц и...
П р о х о р о в. Вот ведь до какой степени можно изблядоваться: пятиконечная звезда!
Г у р е в и ч (одушевляясь все более). Да здравствует Эрец Израиль до самого Евфрата.
П р о х о р о в.
Зачем сужать? От Нила до Евфрата!
Г у р е в и ч.
Чего мельчать: От Нила до Евфрата -
Все это хорошо, но мелковато,
А от Евфрата - на восток, восток... -
И вплоть до Нила!..
А л е х а. От Синайского полуострова - до Кольского!..
Г у р е в и ч. А если кто косо взглянет на нас - если еще будет кому глядеть на нас косо - будет как в Талмуде: Бен-Зама взглянул - и потерял рассудок. Бен-Азай взглянул - и умер. И да испепелит их Провидение! И да разметет их Господь божественной Метлою Своею!.. Итак, выпьем за союз сердец, покорных высшему жребию!
П р о х о р о в. За союз сердец, связующий Россию и Израиль!..
Г у р е в и ч. За здоровье Ромена Роллана!.. сейчас, я вспомню, почему мне пришло в голову выпить за этого лысого черта... Да, да, вспомнил. "И будь во всем Израиле хоть один праведный, говорю я вам, вы не имели бы права осуждать весь Израиль!" Роллан, письмо к Верхарну. И столицей мира будет - что бы вы думали? Иерусалим? Ничего подобного! Кана Галилейская - вот что будет столицей мира! Ха!
А л е х а (басит). И бу-удешь ты столицей ми-и-и-и... (Не закончив, оседает на койку.)
Г у р е в и ч. Распростертие крыльев наших будет во всю ширину земли твоей, Эммануил! Не лишайте себя предрассветных чувств! Где твоя труба, лучший трубач Советского Союза Тимофей Докшицер?! Свистать всех наверх! Еще по бокалу! За солнечное сплетение обстоятельств!..
А л е х а (голосам хриплым и павшим). Ура..
В и т я выпив, тоже оседает на койку, рядом с А л е х о й. Его начинает неудержимо рвать, рвать даже шахматными пешками и костяшками домино. Сотрясаясь рвотою, делает несколько конвульсивных движений ногами - падает на постель, бездыханный. Г у р е в и ч и П р о х о р о в загадочно смотрят друг на друга. Свет в палате - неизвестно почему - начинает меркнуть.
С т а с и к (встает с колен. Забегал в последний раз). Что с вами, люди? Кто первый и кто последний в очереди на Токтогульскую ГЭС? Отчего это безлюдно стало на Золотых пляжах Апшерона? Для кого я сажал цветы? Почему?.. Почему в 1970 году ЮНЕСКО не отметило 2 тысячи лет со дня кончины египетской царицы Клеопатры?! (И снова замирает, на этот раз со склоненной головою и скрестивши руки на груди, а-ля-Буонапарте в канун своего последнего Ватерлоо. И так остается до предстоящего через несколько минут вторжения медперсонала.)
П р о х о р о в. Алеха!..
А л е х а (тяжко дышит). Да... я тут...
П р о х о р о в (тормошит). Алеха!
А л е х а. Да... я тут... прощай, мама... твоя дочь Любка... уходит... в сырую землю... (Запрокидывается и хрипит)... мой пепел... разбросайте над Гангом... (Хрипы обрываются.)
П р о х о р о в. Так что же это... Слушай, Гуревич, я видеть начинаю плохо... А тебе - ничего?.. (уже исподлобья).
Г у р е в и ч. Да видеть-то я вижу. Просто в палате потемнело. И дышать все тяжелее... Ты понимаешь: я сразу заметил, что мы хлещем чего-то не то...
П р о х о р о в. Я тоже - почти сразу заметил... А ты, если сразу заметил, - почему не сказал? принуждал почему?..
Г у р е в и ч. Да кто же принуждал? Мне просто показалось...
П р о х о р о в. Что тебе показалось?.. А когда уже передохла половина палаты, тебе все еще казалось?.. (Злобно). Ум-мы-сел у тебя был. Ум-мысел. Вы же не можете... без ум-мысла...
Г у р е в и ч. Да, умысел был: разобщенных - сблизить. Злобствующих - умиротворить... приобщить их к маленькой радости... внести рассвет в сумерки этих душ, зарешеченных здесь до конца дней... Другого умысла - не было...
П р о х о р о в. Врешь, ползучая тварь... Врешь... Я знаю, чего ты замыслил... Всех - на тот свет, всех - под корень... Я с самого начала тебя раскусил... Ренедекарт... Сссучара... (Пробует подняться с кровати и с растопыренными уже руками надвигается на спокойно сидящего Г у р е в и ч а. Но уже не в силах -что-то отбрасывает его назад, в постель). Сссученок...
Г у р е в и ч. Выражайся достойнее, староста... Что проку говорить теперь об этом? Поздно. Я уже после Вовиной смерти - понял, что поздно. Оставалось только продолжать. Заметить-то я сразу заметил. А вот убедился - когда уже поздно...
П р о х о р о в. Ты мне просто скажи - смертельную дозу... мы уже перевалили?..
Г у р е в и ч. По-моему, да. И давно уже.
Обмениваются взглядами, полными бездонного смысла. Продолжает темнеть.
П р о х о р о в. Пиздец, значит... Ну, тогда... Там еще чуть-чуть плещется на дне... Ты слушай: прости, что я в сердцах на тебя нашипел... На тебе нет никакой вины... Налей, Гуревич, весь остаток - пополам. Ты готов?
Г у р е в и ч (совершенно спокойно). Готов. Но только здесь умирать - противонатурально. Меж крутых бережков - пожалуйста. Меж высоких хлебов - хоть сейчас... Но здесь!.. (Чокаются кружками. Дышат еще тяжелее прежнего.) И потом - мне предстоит вначале большое дело... один обещанный визит... (П р о х о р о в, ухватившись за горло и сердце, - клонится и клонится к подушке.)
Г у р е в и ч (машинально продолжает долбить). Они там маевничают... У них шампанское льется со стерлядями... У них райская жизнь, у нас - самурайская... Они .. бальные, мы - погребальные... Но мы люди дальнего следования... Сейчас мы встанем... Изверг естества... неужели с ней? Уже несколько часов - с ней?.. А я-то: о Кане Галилейской. ..."Гуревич, милый, все будет хорошо..." - так она сказала. Сейчас мы посмотрим, до какой степени все будет хорошо... Сейчас, сейчас... (Вскакивает и опять обрушивается на стул.)
За сценой - или изнутри стен - упадочническая песня Надежды Обуховой: "Ой, ты, ночка, ночка тем-омная..." etc.
Г у р е в и ч. Ты звал меня на ужин, Мордоворот, так я - к завтраку... Чудотворная девка! Натали!.. Пока я тут сижу и приобретаю модальные оттенки, они в это время... Господи, не мучай... они в это время... (Роняет голову на тумбочку и вцепляется в волосы.)
Г о л о с с в е р х у (голос, в котором не столько императива, сколько насморочного металла). Владимир Сергеич! Владимир Сергеич! На работу, на работу, на работу, на хуй, на хуй, на хуй, на хуй.
Г у р е в и ч (подымает голову и глядит на птицу с недоумением безмерным). Боже милосердный! Это еще что? И почти ничего не вижу... Библию мне и посох - и маленького поводыря... За малое даяние пойду по свету - благовестить. Теперь я знаю, что и о чем - благовестить...
Г о л о с с в е р х у. Влади-и-мир Сергеич! Владимир Сергеич! На работу, на работу, на работу (ускоренно) на хуй - на хуй - на хуй - на хуй...
Г у р е в и ч (с тяжким трудом приподымается со стула, вцепившись в тумбочку всей душою - только б не упасть, только б не упасть). Пока еще хоть немножко осталось зрения - я доберусь до тебя, я приду на завтрак... Ссскот... (отрывается от тумбочки. Качнувшись, делает первый шаг, второй).
Г у р е в и ч. Ничего, я дойду. (Третий шаг. Четвертый. Спотыкаясь в темноте о труп контр-адмирала - падает. Медленно, ухватившись за спинку чьей-то кровати - встает.) Я дойду. Ощупью, ощупью, потихоньку. Все-таки дотянусь до этого горла... Ведь не может же быть, Натали, чтобы все так и оставалось. (Почти совсем темно. Пятый шаг. Шестой. Седьмой.)
Г у р е в и ч. Боже, не дай до конца ослепнуть... Прежде исполнения возмездия. (И снова падает, рассекая голову о край следующей кровати. Две минуты беспомощных и трясущихся, громких рыданий.)
Г у р е в и ч. Дойду. Доползу... (Как ему это удается? - снова встает во весь рост. Руками обшаривая перед собою пространство, делает еще пять шагов - и он уже у дверного косяка): Сейчас... чуть передохну - и по коридору, по стенке, по стенке...
П р о х о р о в, до того лежавший спокойно, приподымает голову - и издает крик - всполошивший все палаты, всех спящих и неспящих медсестер и медбратьев в дальней ординаторской и в докторском кабинете. Так в этом мире не кричат. Взбудораженные, полусонные, поддавшие постовые, с Р а н и н с о н о м во главе, - по освещенному коридору приближаются к 3-й палате поступью Фортинбрасов. Первое, что им предстает, - едва дышащий Г у р е в и ч, уже совсем слепой, с синим и окровавленным лицом. Б о р е н ь к а - Мордоворот пинком отшвыривает его от входа в палату. Все врываются.
Р а н и н с о н (перекрывая разноголосицу и гвалт). Срочно к телефону!! На центральный и в морг!!
П о с т о в ы е м е д с е с т р ы (вразнобой). "А один-то! Один умер стоя! скрестивши руки!., и до сих пор не падает, к стене привалился" - "Весь запас метилового - подчистую!" - "Нет, один, по-моему, еще дышит..." - "Кто же так кричал?" И пр. И пр.
К у ч а с а н и т а р о в (толстых с носилками). Сколько я помню, никогда такого урожая не случалось. (Начинается вынос трупов, поочередно. Конец финала второй симфонии Сибелиуса.)
Б о р е н ь к а. Наташа, где твои ключи?!.
Н а т а л и (ополоумев, даже не плачет). Ой, не знаю... Ничего не знаю...
О д н а и з м е д с е с т е р. А Колю-то, Колю зачем понесли? Он ведь будто немножко дышит...
Р а н и н с о н (язвительно). Ничего! Тоже - в морг! Вскрытие покажет, имеем ли мы дело с клинической смертью или клиническим слабоумием!..
Б о р е н ь к а (поддевая ногой раненую голову Г у р е в и ч а). А с этим - что делать?
Р а н и н с о н. Пронаблюдайте за ним. А я - к телефону. Трезвону сегодня не оберешься.
Б о р е н ь к а (за ноги втаскивает Г у р е в и ч а в середину палаты. Слепцу и зрителю почти ничего не видно. Б о р е н ь к е видно все). Ну, как поживаем, гнида?.. Тоскуем по крематорию?.. Вонючее ваше племя!.. (Серия ударов в бок или в голову тяжелым ботинком.) Мало вам было крематориев!.. Всех ведь опоил, сссрань еврейская. Всех!
Г у р е в и ч (хрипло). Я же - ничего не знал... (Еще удар)... Я же слепой... Я ничего не вижу... (Удар).
Н а т а л и (из полутьмы). Что же теперь будет-то? Что же теперь будет-то? Мама!.. (Толчкообразно всхлипывает. Плачет, как девочка.)
Б о р е н ь к а (при каждой его реплике Сибелиус на время отступает, и вторгается музыка, которая, если переложить ее на язык обоняний, - отдает протухшей поросятиной, псиной и паленой шерстью). Ослеп, говоришь? сссучье вымя!.. раньше ты жил как в Раю: кто в морду влепит - все видать. А теперь - хуй чего увидишь! (Влепляет еще, потом опять в голову.)
Н а т а л и (истерично). Борька! Переста-ань! Перестань! Ведь это с ума сойти!.. Переста-а-ань же! (Закатывается в клокочущих рыданиях.)
Б о р е н ь к а (со все возрастающим остервенением). Душегубки вам строить надо, скотское ваше племя! (Серия ударов в почки, рычание слепого и сопение Медбрата.) Пидор гнойный! Тварь ебучая! Ссскотобаза!..
Занавес уже закрыт, и можно, в сущности, расходиться. Но там - по ту сторону занавеса - продолжается все то же, и без милосердия. Рык Г у р е в и ч а становится все смертельнее. Оттуда - из палаты - сквозь занавес - вылетает к зрителям куль с постельным бельем; следом тумбочка, и рассыпается вдребезги. Потом - клетка с уже околевшим ото всего этого попугаем.
Никаких аплодисментов.
Ранней весной 85 г.
Дата добавления: 2018-06-01; просмотров: 264; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!