В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ 23 страница
Критикуя подобные воззрения (особенно выводы для практической политики, к которым подводила теория), Сталин говорил на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) 5 августа 1927 г., что Ленин призывал к развитию национальной культуры в национальных облас-vnx и республиках на основе Советов, а Зиновьев «думает теперь пере-нернуть все это, объявляя войну национальной культуре. И эта колонизаторская болтовня по национальному вопросу называется у него ленинизмом!». А для пущей важности добавлял: «То, что здесь наболит Зиновьев о национальной культуре, следовало бы увековечить иди того, чтобы партия знала, что Зиновьев является противником развития национальной культуры народов СССР на советской осно-не, что он является на деле сторонником колонизаторства».
Особенность национальной политики 20-х годов заключалась в том, чк) она была полностью свободна от всего, что хотя бы отдаленно напоминало о политике, направленной на создание условий свободы развития и «расцвета» русской национальной культуры, о защите национальных интересов русского народа. Да и трудно было ожидать
169
такой политики от руководства страной, в котором после смерти Ленина среди четырех первых лиц (Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сталин) не было ни одного русского.
Адепты мировой республики неустанно раздавали обещания о помощи всем «угнетенным» народам. Начиналось это до революции. «Когда будем правительством, — писал Ленин в 1916 г., — мы все усилия приложим, чтобы с монголами, персами, индийцами, египтянами сблизиться и слиться, мы считаем своим долгом и своим интересом сделать это, ибо иначе социализм в Европе будет непрочен. Мы постараемся оказать этим отсталым и угнетенным, более чем мы, народам "бескорыстную культурную помощь"... помочь им перейти к употреблению машин, к облегчению труда, к демократии, к социа- лизму». В 1921 г. при конкретизации таких обещаний применительно к России было сформулировано одно из центральных положений всей послеоктябрьской советской национальной политики: «Суть национального вопроса в РСФСР состоит в том, чтобы уничтожить ту фак- тическую отсталость (хозяйственную, политическую и культурную) некоторых наций, которую они унаследовали от прошлого, чтобы дать возможность отсталым народам догнать центральную Россию и в государственном, и в культурном, и в хозяйственном отношениях».
|
|
Но каким образом отставший народ может догнать ушедший вперед? Для этого, по смыслу выработанной на X съезде РКП(б) резолюции, отставшим народам надо было полностью использовать право на свободное национальное развитие. Иначе говоря, развиваться быстрее ушедших вперед за счет большего напряжения усилий и более эффективного использования всех внутренних ресурсов национального развития, опираясь при этом на опыт передовых народов.
|
|
Партия обязывалась помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперед центральную Россию, помочь им: «а) развить и укрепить у себя советскую государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов;
б) развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, ад
министрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из
людей местных, знающих быт и психологию местного населения;
в) развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще куль
турно-просветительные учреждения на родном языке; г) поставить и
развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так
и профессионально-технического характера на родном языке для ус
коренной подготовки туземных кадров квалифицированных рабочих
и советско-партийных работников по всем областям управления и
прежде всего в области просвещения».
Однако советами и организацией ударной работы «отсталых народов» партия не ограничилась. На всеобщее понимание и добровольность в таком деле (уничтожение фактического неравенства народов) рассчитывать было трудно. Приходилось не только призывать, но и
|
|
170
приказывать. В докладе на X съезде РКЛ(б) об очередных задачах партии и национальном вопросе прямо говорилось, что только «одна нация, именно великорусская, оказалась более развитой... Отсюда фактическое неравенство... которое должно быть изжито путем оказания хозяйственной, политической и культурной помощи отсталым нациям и народностям». Не проявлявшие должным образом готовности помо-i ить представители более развитой нации рисковали быть обвиненными в великорусском национализме или в уклоне к нему. Не желавшие перестраиваться на социалистический лад с помощью партии и центральной России попадали в разряд местных националистов. Особенно наглядно такая перспектива обнаружилась в конце 1922 г.
Великорусский шовинизм усматривался во многом: в постановке вопроса о возможности «строительства социализма в одной стране», в «непонимании» необходимости всякого рода уступок «националам» и возмещения им исторической несправедливости со стороны великороссов, в несогласии видеть в дореволюционной отечественной истории одни только «великие погромы, ряды виселиц, застенки, великие голодовки и великое раболепие перед попами, царями и капиталистами». Огромная роль в формировании такого отношения к русскому народу принадлежит Ленину. Благодаря личному авторитету и значимости его высказываний, приобретавших для партии характер руководящих указаний, положено начало целенаправленной политике игнорирования национальных интересов русского народа.
|
|
Союзный центр с момента образования СССР опасался, что в случае появления полноправных органов власти в РСФСР он не сможет сохранить полноту власти в своих руках, использовать республику как полигон для различных социальных и национальных экспериментов. Именно для подавления недовольства неравноправным положением Российской Федерации в Советском Союзе был выдвинут лозунг «борьбы с великодержавным русским шовинизмом». Неравноправие русского народа в системе межнациональных отношений приходилось в дальнейшем (в 30-е и последующие годы) по необходимости исправлять и компенсировать разного рода уступками национальному чувству и различными приемами национальной лести.
Таким образом, с первых лет Советской власти политика сводилась к использованию ресурсов русского народа и России в целом для провоцирования мировой революции в других странах мира — везде, где усматривалась малейшая возможность для этого. Безуспешность попыток раздуть мировой пожар заставила большевиков сосредоточиться на строительстве социализма в своей стране, с тем чтобы, опираясь на ее мощь, помочь мировому пролетариату осуществить в будущем предначертанную марксистской теорией миссию.
Осенью 1924 г. «романтик революции» Л. Д. Троцкий все еще пытался воодушевить массы перспективой открытой Гражданской войны в переходную эпоху к социализму в предстоящие 20-50 лет и раз-
171
решением национального вопроса возможностью «ничем не стесненного приобщения к мировой культуре — на том языке, который данная нация считает своим родным языком». 17 декабря того же года Сталин, опираясь на «закон о неравномерности экономического и политического развития капитализма», предложил положить в основу дальнейшей политики концепцию строительства социализма в одной стране. В ожесточенной борьбе за выбор политического курса победу одержали сталинцы. Троцкисты не преминули обвинить их в национал-большевизме — националистическом ограничении социализма рамками одной страны. Борьба заняла довольно длительное время, ее открытая фаза завершилась лишь с оттеснением Троцкого от власти (конец 1927) и изгнанием его из страны в 1929 г. По сути дела к этому времени в СССР сформировались основы своеобразного национального большевизма, под которым некоторые историки имеют в виду «воплощение русской государственной идеи в новой советской или большевистской форме» (В. А. Шишкин).
Между тем официальная идеология вплоть до конца 20-х годов исходила из тотального осуждения дореволюционной истории страны. Русскому народу навязывалась мьюль, что до революции у него не было и не могло быть своего отечества: Россия именовалась не иначе, как тюрьмой народов, русские — эксплуататорами, колонизаторами и тюремщиками, нещадно угнетавшими другие российские народы. Патриотизм как таковой приравнивался к национализму — свойству эксплуататоров и мелкой буржуазии. В национализме усматривалась угроза пролетарской солидарности и социалистической перестройке общества. Руководство страны призывало искоренить национализм в любой его ипостаси. Главная опасность виделась в великодержавном (великорусском) национализме, местный национализм до некоторой степени оправдывался. Осознание явной «непрактичности» подобных теорий, по сути исключавших достижение единства идеологов и народа, ускорялось возникновением и нарастанием угрозы Советскому Союзу как с Запада, так и с Востока.
С утверждением у власти Сталина как единоличного политического лидера его представления о процессах в национальной сфере жизни общества и способах регулирования этих процессов приобретали все большее значение. С его именем связывалось классическое определение нации, представления о новых, советских нациях, развивающихся на базе старых буржуазных, после свержения капитализма в России. Общечеловеческая культура, к которой идет социализм, изображалась им как пролетарская по содержанию и национальная по форме. Переход к общечеловеческой культуре мыслился происходящим и порядке одновременного развития у национальностей СССР культуры национальной (по форме) и общечеловеческой (по содержанию). Сталин внес успокоение в национальную среду дискредитацией теоретического положения о том, что уже за период социалистического
172
строительства в нашей стране и до победы социализма в других странах в СССР исчезнут нации. (Такие взгляды действительно были в большей мере характерны для поверженных политических противников.) Особенно воодушевляющей для «националов» стала установка, согласно которой период победы социализма в одной стране будет зтапом роста и расцвета ранее угнетенных наций, их культур и языков; утверждения равноправия наций; ликвидации взаимного национального недоверия; налаживания и укрепления интернациональных связей между нациями.
Некоторым диссонансом с такими безоблачными перспективами звучало сталинское замечание о том, что процесс усиления и развития целого ряда «живых и развивающихся наций» не исключает противоположного процесса — ассимиляции национальностей. Настораживать могло еще и то, что в отдаленной перспективе («на втором >тапе периода всемирной диктатуры пролетариата») предусматривалось появление неких зональных групп наций со своими национальными и общим межнациональным языком, которые впоследствии должны были объединиться в единую общность с одним для всех наций языком. Однако свои, наиболее детализированные, прогнозы (в частности статью «Национальный вопрос и ленинизм», написанную в марте 1929) Сталин долгое время не предавал огласке (статья впервые опубликована в 1949). Видимо, он полагал, что некоторые положения этой статьи (особенно в отношении межнационального языка) могут быть актуализированы в СССР не в столь отдаленном будущем.
В наиболее общем виде диалектика национального вопроса представлена Сталиным 27 июня 1930 г. в политическом отчете ЦК XVI съезду партии: «Надо дать национальным культурам развиться и развернуться, выявив все свои потенции, чтобы создать условия для слияния их в одну общую культуру с одним общим языком в период победы социализма во всем мире. Расцвет национальных по форме и социалистических по содержанию культур в условиях диктатуры пролетариата в одной стране для слияния их в одну общую социалистическую (и по форме и по содержанию) культуру с одним общим языком, когда пролетариат победит во всем мире и социализм войдет в быт, — в этом именно и состоит диалектичность ленинской постановки вопроса о национальной культуре». Таким образом, выходило, что в обозримой исторической перспективе национальным культурам не угрожало ничего, кроме «расцвета». Всю совокупность сталинских теоретических новшеств, как и национальную политику второй половины 20-х годов, можно расценить как очередную и серьезную уступку «националам».
Обретение народами бывшей Российской империи государственности и автономии вело к пробуждению чувств национальной общности, росту национальных и националистических настроений. Полигика коренизации (вовлечение представителей всех национальностей"
173
в состав руководящего аппарата, интеллигенции, рабочего класса) вела не только к позитивным сдвигам в структуре коренного населения, но и к оформлению местных элит с присущей им национальной спецификой, попытками обретения бесконтрольной самостоятельности, уклонами к местному национализму и сепаратизму.
Государство уделяло много внимания помощи отсталым в прошлом народам, но в то же время превентивными ударами пыталось обезопасить себя от национал-уклонизма и сепаратизма. Результатом стали растущие потери народов от необоснованных репрессий. Однако это не означает, что национальная политика в СССР представляла собой возврат к политике великорусского национализма и восстановлению бывшей империи. С этим не согласуется отсутствие у русских в СССР своего внутрисоюзного образования — метрополии, каких-либо привилегий, признаков господства над «порабощенными» народами. Эксплуатация русскими объединенных с ними народов была напрочь исключена. Русские области РСФСР начиная с 1917 г. вынуждены были постоянно больше отдавать, чем получать от других народов, имевших свои национальные образования. Русский народ, как и до революции, оставался главной опорой, государствообразующей нацией и во многом обеспечивал выживание и модернизацию всех советских республик.
§ 6. Преобразование культуры
Составной частью плана перехода от капитализма к социализму была так называемая «культурная революция», под которой подразумевались переворот в духовной жизни общества, преобразование общественного сознания на основе марксистско-ленинской идеологии, формирование у советских людей некоторого стандартного, одинакового для всех, способа понимания окружающих явлений бытия, их жизни. Предстояла грандиозная работа по перевоспитанию старшего и воспитанию подрастающих поколений в духе коммунистической идейности и нравственности, интернационализма и патриотизма, коллективистской психологии. Революция не мыслилась без подавления всякого рода носителей антисоветского и антикоммунистического сознания. Она нацеливалась на создание культуры принципиально нового типа — социалистической по содержанию, интернациональной по природе (состоящей из лучших элементов всех национальных культур), национальной по форме. Придавая громадное значение предстоящему перевороту в культурной сфере, Ленин в своем «Завещании» подчеркивал: «Для нас достаточно теперь этой культурной революции для того, чтобы оказаться вполне социалистической страной».
Важнейшее место в государственном управлении культурой занимал Народный комиссариат просвещения РСФСР, призванный руководить не только просвещением, но и внешкольным образовани-
174
ем, литературой, театрами, изобразительным искусством, музыкой. Для этого в Наркомпросе был создан Отдел просвещения национальных меньшинств. Местные Советы имели отделы народного образования, которым подчинялись все (и общественные, и частные) учреждения культуры. Партийное руководство культурой осуществлял созданный в 1920 г. Агитационно-пропагандистский отдел ЦК РКП(б). Помимо него при ЦК работали постоянные комиссии практически по всем отраслям культуры: антирелигиозная, по самообразованию, библиотечная, клубная, школьная, художественная, радиокомиссия, кинокомиссия. В 1922 г. в составе Наркомпроса созданы Главное управление по делам литературы и издательств, на которое возлагались функции цензуры, и Главный репертуарный комитет, ведавший цензурой театрально-кониертной деятельности. Координация руководства культурой во всесоюзном масштабе осуществлялась Совещанием наркомов просвещения республик.
Переход к мирному строительству после Гражданской войны выявил огромный недостаток в образованных кадрах для создания государственного аппарата, управления народным хозяйством, армией, собственно культурой. Провозглашена была политика привлечения интеллигенции к сотрудничеству с Советской властью с последующим ее перевоспитанием в советском духе или заменой новыми кадрами специалистов.
Значительная часть старой интеллигенции, руководствуясь идеей служения своему народу, пошла на сотрудничество с новой властью, часть заняла выжидательную позицию. Переход к нэпу был воспринят ею как начало эволюции Советской власти в направлении демократии и породил такое яапение, как «сменовеховство». Название произошло от сборника «Смена вех», изданного в Праге в 1921 г. Стремясь расширить в условиях нэпа социальную опору в непролетарских массах, Советская власть разрешила издание в стране ряда журналов различных направлений, в том числе сменовеховских. Наиболее яркими выразителями сменовеховских идей были в зарубежье Ю. В. Ключников и Н. В. Устрялов {возвратившиеся в Россию соответственно в 1922 и 1935 и погибшие в условиях необоснованных репрессий 1937—1938), в СССР — литератор И. Г. Лежнев, редактировавший в 1922—1926 гг. сменовеховский журнал «Новая Россия».
Суть этого идейного движения сводилась к признанию Советской власти — как сумевшей спасти государственность в России и введением нэпа найти выход из революционной «смуты». Призывы «сменовеховцев» к сотрудничеству с ней основывались на том, что жизнь сама заставит большевиков пойти по пути возрождения и разумного устройства страны, вопреки всей их революционной риторике. Переход к нэпу и сменовеховство способствовали возвращению эмигрантов на родину. За 1921 — 1931 гг. в Россию вернулось 181 432 эмигранта, из них 121 843 (две трети) — в 1921-м. Советская власть допустила также
175
свободное соревнование различных группировок в литературе и искусстве, ставшее основой для образования группы писателей, названных «попутчиками». Автором такого определения, широко вошедшего в практику после 1923 г., был Л. Д. Троцкий. К ним относили писателей непролетарского происхождения, которые принимали Советскую власть, сотрудничали с ней, но в политическом отношении хотели оставаться нейтральными.
Однако классовый подход оставался главным принципом выстраивания властной политики в отношении интеллигенции. При малейшем подозрении в противодействии власть немедленно прибегала к репрессиям. В 1921 г. более 200 человек были арестованы по делу так называемой Петроградской боевой организации во главе с В. Н. Таган-цевым (профессор географии, секретарь Сапропелевого комитета Академии наук). Среди них оказались многие представители научной и творческой интеллигенции. По решению Петроградской ЧК от 24 августа, 61 из арестованных, включая выдающегося русского поэта Н. С. Гумилева, были расстреляны.
В июне 1921 г. Ф. Э. Дзержинский направил в Политбюро ЦК РКП(б)
подготовленную особоуполномоченным ГПУ Я. С. Аграновым доклад
ную записку об антисоветских организациях среди интеллигенции, из
которой следовало, что нэп создает опасность объединения и консо-
лидации сил буржуазных и мелкобуржуазных групп. Особое внимание
обращалось на деятельность антисоветской профессуры в вузах (преж-
де всего в Московском высшем техническом училище и университе-
те), различных научных обществах. Непримиримых противников Со-
ветской власти обнаружили вокруг журналов «Экономист», «Эконо-
мическое возрождение», «Летопись Дома литераторов», вестника
Пироговского общества врачей, а также частных издательств. Отмеча-
лось, что вокруг издательства «Задруга» группировались члены партии
энесов, а издательства «Берег» — преимущественно члены ЦК партии кадетов; издательство «Книга» находится в руках ЦК меньшевиков.
Антисоветская интеллигенция использовала для проведения решений,
противоречащих политике Советской власти, различные съезды и все
российские совещания спецов, устраиваемые различными наркома
тами, а также кооперацию, тресты, торговые учреждения и объеди
нения. В записке подчеркивалась «необходимость решительного про
ведения ряда мероприятий, могущих предотвратить возможные
политические осложнения».
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 267; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!