В УСЛОВИЯХ НОВОЙ ЭКОНОМИЧЕСКОЙ 18 страница
Сталин и в этом случае был вынужден согласиться с критикой. В записке членам Политбюро он отметил, что считает поправки Троцкого «неоспоримыми и целиком совпадающими с основным тоном» тезисов. И предложил «еще больше подчеркнуть» в резолюции XII съезда особый вред «уклона к русской великодержавности». Разумеется, это было сделано.
При обсуждении национальных проблем на съезде Бухарин по
считал нужным прямо и открыто признать неравноправное положе
ние русского народа. «Мы, — говорил он, — в качестве бывшей вели
кодержавной нации должны... поставить себя в неравное положение а
смысле еще больших уступок национальным течениям. Только... когда
мы себя искусственно поставим в положение, более низкое по сравне
нию с другими, только этой ценой мы сможем купить себе настоящее
доверие прежде угнетенных наций». Несмотря на оговорки, что анало
гичный ленинский «оборот речи» не следует превращать «в целый ло
зунг» и создавать из него «новую теорию», съезд по сути дела закрепил
в развернутом виде «ленинское» положение об «интернационализме I
большой нации» в своей резолюции по национальному вопросу.
Воодушевленные поддержкой Троцкого и якобы самого Ленина представители «независимцев» на съезде вновь пытались провести предложение о реорганизации СССР в пользу своих республик. Раков- ский прямо заявил, что «союзное строительство пошло неправильным путем... Нужно отнять от союзных комиссариатов девять десятых изих прав и передать их национальным республикам». Фрунзе предлагал «пересмотреть существующие федеральные объединения, превратить I ряд новых республик в независимые». Н. А. Скрыпник предлагал закре- пить отход от русского великодержавничества принятием для партии
|
|
134 '
наименования Коммунистическая партия СССР вместо РКП(б). «Только тот, кто в душе великодержавен, только тот может цепляться за )го старое название», — утверждал он.
Наиболее радикальными были вновь прозвучавшие предложения о создании вместо РСФСР и ЗСФСР целого ряда независимых национальных республик, включая русскую, их объединении в Союзе ССР ил равных началах. Однако эти, казалось бы, вполне оправданные предложения явно расходились с общей русофобской атмосферой сьезда и были отвергнуты. Сталин с явным раздражением недальновидностью «национал-уклонистов» возмущался, что Мдивани требует «ни больше, ни меньше», как немедленного перехода к разложению РСФСР на составные части и превращению их в независимые республики, Султан-Галиев, «должно быть по поручению» Мдивани, гонорит: «Образуй немедленно русскую республику». Изобразив себя последовательным борцом «против всяких привилегий, особенно русских», он призвал не торопиться с ломкой только что созданного федеративного сооружения; «Посмотрим год-два, как пойдет дело, если практика покажет, что надо дробить РСФСР, — раздробим, а нечего забегать вперед». А. И. Микоян отвергал идею «распыления РСФСР» как «по сути реакционную» и могущую «привести к подрыву советской власти и бесконечным конфликтам между отдельными народами на окраинах».
|
|
Не получила поддержки съезда и атака на принципы построения СССР, предпринятая Султан-Галиевым с других направлений. Он считал, что доклад Сталина «не разрешает национального вопроса» в силу своей нелогичности и неясности исходных позиций. В частности, обращалось внимание на отсутствие определения того, какие национальности «доросли» до предоставления им автономий, а какие нет. Он удивлялся нападкам на грузинских уклонистов за их несогласие на образование Закавказской федерации и в то же время отсутствию законных оснований для объединения в федерации родственных наро-цов Северного Кавказа, народов Поволжья, народов Средней Азии.
|
|
Однако делегаты съезда не стали углубляться в разбирательство нелогичностей, целиком полагаясь на способность руководства партии обеспечивать должную централизацию Союза ССР. В разъяснениях li. Д. Троцкого на съезде это прозвучало следующим образом: «Национальность вообще не логичное явление, ее трудно перевести на юридический язык», поэтому необходимо, чтобы над аппаратом, регулирующим национальные отношения, «стояла в качестве хорошего суфлера партия, которая будет через этот аппарат прощупывать, где что делается, где у кого что болит. Если будут очень острые конфликты по по просу о финансах и т.д., то, в конце концов, в качестве сулерар-йигра будет выступать партия». «Всякий понимает, — заявил Г. Е. Зи-ионьев на очередном съезде партии, — что наше Политбюро есть основной орган государства».
135
Все это целиком соответствовало установке VIII съезда партии (март 1919) на то, что существование особых советских республик «отнюдь не значит, что РКП должна, в свою очередь, сорганизоваться на основе федерации самостоятельных коммунистических партий... Необходимо существование единой централизованной Коммунистической партии с единым ЦК Все решения РКП и ее руководящих учреждений безусловно обязательны для всех частей партии, независимо от национального их состава. Центральные комитеты украинских, латышских, литовских коммунистов пользуются правами областных комитетов партии и целиком подчинены ЦК РКП». Как показали дальнейшие события, унитаризм конфедеративного СССР (по признаку свободы выхода республик из союза) определялся особой, по сути диктаторской ролью в государстве коммунистической партии и ее лидеров.
|
|
Централизатоская роль партии проявилась уже вскоре после завершения съезда и выразилась в дальнейшем оттеснении от власти наиболее влиятельных «национал-уклонистов», в ряде случаев оказавшихся невольными пособниками «великорусского национализма». Уже 4 мая 1923 г. партколлегия ЦКК РКП(б) заслушала дело члена коллегии Наркомнаца М. X. Султан-Галиева. Он был исключен из РКП(б) «как антипартийный и антисоветский элемент», снят со всех партийных, советских постов и вскоре арестован. Активный участник Октябрьской революции в Татарии, председатель Центральной Мусульманской военной коллегии при Наркомате по военным делам РСФСР, председатель Центрального бюро коммунистических организаций народов Востока при ЦК РКП(б) в 1918—1919 гг. был ревностным сторонником неудавшегося проекта образования Татаро-Башкирской республики. Предполагалось, что она могла бы революционизировать весь мусульманский Восток и в ней происходила бы политическая, культурная ассимиляция татарами башкир, казахов и других «отсталых» мусульманских национальностей. Протесты русского населения, насильно включаемого в проектируемую республику, Султан-Галиев считал проявлением «русского шовинизма», с которым призывал «беспощадным образом бороться», рассчитывая при этом на полное понимание и помощь «русских товарищей коммунистов».
Конкретные обвинения Султан-Галиева в контрреволюционной деятельности основывались на перехваченных ГПУ письмах руководящим работникам Башкирии, Татарии и Крыма, разделявшим его взгляды. В одном из них с шифрованным текстом он просил наркома просвещения Башкирии А. К. Адигамова установить негласную связь с А.-З. Валидовьш (глава правительства и вооруженных сил созданной в 1917 г. автономной Башкирии; в январе 1919-го перешел на сторону Советской власти, стал председателем ВРК Башкирской Советской республики; летом 1920-го в знак протеста против Центра, ограничившего права Башкирии, вместе с некоторыми членами правитель-
136
г i на перешел в ряды борцов против Советской власти; с сентября 1')20 по март 1923 г. участвовал в антисоветском басмаческом движении в Средней Азии, позднее находился в эмиграции). Подозрительным казалось также упрочение связей Султан-Галиева с председателем ('ПК Туркестанской АССР Т. Рыскуловым, выдвигавшим в недавнем прошлом идею «мусульманского социализма» — превращения Турке-с шнекой АССР в Великий Туран, куда могли бы войти татары, башкиры, чуваши, якуты, хакасы, тувинцы, тюркские народности Кавказа.
Султан-Галиев опровергал обвинения, объясняя, что призывал iтронников активнее выступать с изложением позиций по проблемам национальных отношений лишь с тем, чтобы убедить руководило страны в правоте своих взглядов на решение национального вопроса. Идея создания Туркестанской федерации с предоставлением ей «элементарнейших основ государственности» рассматривалась как фактор, способствующий ускоренному развитию производительных сил региона и привлечению трудящихся местных национальностей к сопетскому строительству, а также пробуждения революционной ак-лшности трудящихся зарубежного Востока. В этой связи рассматривалась возможность образования независимой Республики Туран с включением в нее тюркских территорий Киргизии, Кашгарии, Хивы, Бухары, тюркских частей Афганистана и Персии. А также — организация «Колониального Интернационала».
Оптимальный вариант включения тюркских народов в социалистическое строительство предполагал, как писал Султан-Галиев по-чднее, создание «четырех крупных национально-советских массивов на советском Востоке, которые должны быть включены в Советский Союз на равных совершенно с Украиной правах»: Федерации Урало-Иолжских республик (Башкирии, Татарии, Чувашии), Марийской и Ногской областей; Обшекавказской федерации с включением всех иииреспублик Закавказья, Северного Кавказа, Дагестана, Калмыкии И Кубано-Черноморья в целом; Казахстана как союзной единицы; Среднеазиатской, или собственно Туранской, республики в составе Узбекистана, Туркмении, Киргизии и Таджикистана — как равноправных в федерации единиц. Попытки установить связь с Валидовым оправдывались стремлением воздействовать на него, аналогично тому, кик это было во время переговоров о переходе башкирских формиро-ианий на сторону Советской власти.
Все это было свидетельством утопизма и наивного революциона-ричма в смеси с татарским национализмом. Опасным, скорее всего, представлялось бесстрашие в низвержении «ленинских» принципов, пи основе которых до сих пор строился СССР. Сам Султан-Галиев ничего предосудительного во всех действиях «с точки зрения интереса международной социальной революции» не видел. Напротив, подчеркивал он в письме, адресованном Сталину, Троцкому и членам ЦКК РКП(б) 14 июня 1923 т., «это страшно для русского национапиз-
137
ма, это страшно для западно-европейского капитализма, а для революции это не страшно». Группа руководящих работников Татарской АССР в своем письме секретарям и видным членам ЦК от 8 мая расценила арест Султан-Галиева как «недоразумение» и просила «об отмене всякой репрессии» по отношению к нему.
14 июня по предложению начальника Особого и Секретно-политического отделов ВЧК В. Р. Менжинского Политбюро ЦК приняло решение освободить Султан-Галиева из-под стражи. Ходатайство о его восстановлении в партии было отклонено. Вместе с тем, стремясь не допустить даже малейших сомнений в незыблемости освященных именем Ленина принципов устройства СССР, Политбюро решило изложить дело Султан-Галиева на специальном «совещании из националов окраинных областей» и показать, «куда неизбежно заводит логика тайной и направленной против партии работы».
Четвертое совещание ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик и областей состоялось 9-12 июня 1923 г. (первым считается I съезд мусульман-коммунистов в ноябре 1918, вторым — П Всероссийский съезд коммунистических организаций народов Востока в ноябре—декабре 1919, третьим — совещание коммунистов тюркских народов РСФСР в январе 1921). Официально это совещание созывалось для выработки практических мер по проведению в жизнь резолюции XII съезда партии по национальному вопросу. На нем присутствовали члены и кандидаты в члены ЦК, члены ЦКК и 58 делегатов от национальных республик и областей. Докладчиком по основному вопросу совещания был И. В. Сталин. С докладами о положении дел на местах выступили представители 20 партийных организаций национальных республик и областей. Они были солидарны в том, что коммунистические организации на окраинах, в республиках и областях могут окрепнуть, сделаться настоящими, марксистскими, интернационалистскими только в том случае, если преодолеют национализм.
Большое значение имел представленный на совещании от имени Центральной контрольной комиссии доклад В. В. Куйбышева о деле Султан-Галиева. Отмечалось, что султан-галиевщина получила наиболее широкое распространение в восточных республиках, особенно в Башкирии и Татарии. Совещание расценило действия Султан-Галиева как самое уродливое выражение уклона к местному национализму, ставящее его «вне рядов коммунистической партии». От Рыскуло-ва требовали, чтобы он «решительно и без оговорок» отмежевался от султан-галиевщины. Самого Султан-Галиева некоторые участники совещания предлагали предать суду и расстрелять. Но Сталин, как и Куйбышев, считал возможным ограничиться исключением из партии, предлагая использовать его на советской работе наряду с буржуазными специалистами.
Одновременно в резолюции совещания отмечалось, что уклон к местному национализму «является реакцией против великорусского
138
шовинизма, который нашел свое выражение в целом ряде ошибок русских товарищей на местах и борьба с которым составляет одну из важнейших очередных задач партии». На совещании раздавались призывы - (аткнуть глотку» чудишу великодержавничества (Н, А. Скрыпник), «вытравить его окончательно, прижечь каленым железом» (Г. Е. Зиновьев), настраиваться на длительную борьбу, поскольку «великорусский шо-нимизм будет, пока будет крестьянство» (А. И. Микоян).
Участники совещания констатировали наличие правых и левых элементов в партийных организациях национальных республик и областей. Различались они по следующим основаниям. Правые своей уступчивостью национализму затрудняли идейный рост партийных кадров, «марксистского авангарда на окраинах». Левые допускали упрощенчество и скоропалительность в проведении «коммунистических» мероприятий в республиках, не хотели считаться со своеобразием условий, не умели проявить достаточную гибкость, чтобы привлекать в государственные учреждения «все сколько-нибудь лояльные национальные элементы». В борьбе с национализмом они готовы были игнорировать все национальное, мешали привлечению большинства населения на сторону компартии, фактически содействовали оживлению и укреплению местного национализма.
Совещание наметило целую систему мер по вовлечению трудовых элементов местного населения в партийное и советское строительство. Предусматривались чистка государственно-партийного аппарата от националистических элементов (имелись в виду «в первую голову русские, а также антирусские и иные националисты»); неуклонная работа «по национализации государственных и партийных учреждений в республиках и областях в смысле постепенного ввода в делопроизводство местных языков, с обязательством ответственных работников изучать местные языки»; вовлечение национальных элементов в профессиональное и кооперативное строительство. Признано было необходимым допускать некоторые отступления от принятых норм, способные облегчить вступление в партию и выдвижение в ее руководящие органы «местных элементов».
Резолюция совещания предусматривала также развитие прессы и мы пуска марксистской литературы на национальных языках, открытие школ политграмоты, усиление работы в комсомольских органи-шпиях и среди женщин, создание культурно-просветительных учреждений, расширение сети учебных заведений всех ступеней и рабфаков, организацию обществ распространения грамотности, включение и общегосударственный бюджет начальных школ отсталых национальностей.
Большое место в тематике этого совещания заняли проблемы Конституции СССР. В итоге их обсуждения было решено учредить в соста-ис ЦИК СССР две палаты, первую из них назвав Союзным Советом, и вторую Советом Национальностей; установив равенство прав обеих
139
с сохранением за каждой права законодательной инициативы и соблюдением условия, при котором ни один законопроект, внесенный на рассмотрение первой или второй, не может быть превращен в закон без согласия на то обеих палат. Конфликтные вопросы предлагалось разрешать в порядке их сдачи в согласительную комиссию, и в случае, если исправленный законопроект не соберет большинства в обеих палатах, передавать разрешение съезду Советов. В решениях было записано, что во второй палате автономные и независимые республики будут иметь одинаковое представительство (4 человека или более), а каждая национальная область — по одному представителю.
Установлено было также, что палаты формируют единый Президиум ЦИК. Предложение X. Г. Раковского о создании двух президиумов с законодательными функциями было отклонено. Согласно постановлению, это означало бы «раздвоение верховной власти, что неминуемо создает большие затруднения в работе». Сталин в этой связи высказывался еще определеннее: «Украинцы навязывают нам конфедерацию»; «мы создаем не конфедерацию, а федерацию республик, одно союзное государство»; отсутствие единого Президиума ЦИК сводило бы «союзную власть к фикции».
Закрепление сталинской линии в решении национального вопроса после совещания выразилось в проведении чистки рядов от «буржуазных националистов» во всех партийных организациях Востока. Наиболее влиятельный уклонист X. Г. Раковский был смещен с поста главы правительства Украины и направлен на дипломатическую работу. Председателем Совнаркома УССР и одновременно заместителем Председателя СНК СССР был назначен В. Я. Чубарь.
Таким образом, успех в борьбе с национал-уклонизм ом на 4-м совещании ЦК РКП(б) с ответственными работниками национальных республик и областей наиболее явно выразился в оттеснении от власти представителей наиболее крупных нерусских этнических групп, способных реально препятствовать дальнейшему укреплению единства СССР
Конституционное оформление СССР. Этот процесс занял больше года. Приступая к выполнению заданий ЦИК от 31 января 1922 г. о разработке Положений о наркоматах СССР, СНК, Совете Труда и Обороны, ЦИК и его членах, проектах о флаге и гербе СССР, Прези диум ЦИК 10 января 1923 г. утвердил шесть комиссий. На первом же заседании комиссии по разработке положений о СНК, СТО и нарко матах СССР была создана подкомиссия, которая приступила к обсуждению проекта Конституции, подготовленного по поручению ок тябрьского (1922) пленума ЦК. 24 февраля ЦК партии сформировал свою комиссию по выработке проекта Конституции СССР, а 27 апре ля начала работу Расширенная комиссия Президиума ЦИК Союза и t представителей ЦИК союзных республик (25 человек во главе е М. И. Калининым). В республиках, в свою очередь, стали действовап, свои конституционные комиссии.
140
Главным результатом этой работы были предложения о создании н ЦИК наряду с палатой классового представительства второй — национального представительства, а также об объединении принятых на I съезде Декларации и Договора в один документ под названием Конституция (Основной Закон) СССР и отклонении конфедералист-( ких предложений X. Г. Раковского — создавать не Конституцию, а норабатывать Союзный договор.
Проект Конституции совершенствовался в основном на пленарных заседаниях Комиссии ЦИК 8—16 июня, которые проходили прак-тчески в одно время с 4-м совещанием ЦК с ответственными работниками национальных республик и областей (9—12 июня 1923). Обсуждавшиеся проблемы и принятые резолюции имели большое значение для завершения работы над конституционным проектом. На иключительном заседании Комиссии 16 июня была принята формулировка, закрепленная в окончательном тексте Основного Закона: «Декларация об образовании СССР и Договор об образовании СССР составляют Основной Закон (Конституцию) СССР».
Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 228; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!