Я: Когда самый страшный момент в жизни пациента? 4 страница
Он долго не отвечал, но затем вновь постучал.
— У меня нет женской одежды, но думаю, вот это подойдет на ночь.
Я приоткрыла дверь, прячась за ней, и его огромная рука просунулась в щелку. В его руке была белая рубашка. Поблагодарив его, я ее взяла. Я надела ее и застегнула пуговки. Все это навеяло грусть. Когда-то у меня были изгибы, которые могли прекрасно заполнить рубашку. Она была похожа на простыню на мне. Я посмотрела вниз на свои ноги и задалась вопросом, почему я думала, что тот излишек веса, который раньше у меня был, казался тогда неправильным. Было очень печально видеть, как торчат коленки под бледной кожей.
Я чувствовала себя безобразной.
Когда я выдохнула и выпрямилась, то практически проглотила язык. Мои крошечные груди дерзко торчали, и соски были видны сквозь тонкий материал.
Ох, черт, нет.
Я посмотрела вниз и заметила, что темный треугольничек тоже был виден между моими бедрами.
Ум... дважды черт.
Я подошла к двери и тихо позвала его:
— Прости, Лев?
Через секунду он был тут как тут.
— Проблема?
— Я вот тут хотела поинтересоваться, а нет ли у тебя рубашки потемнее?
Он помолчал с секунду, а потом выдал:
— У тебя есть цветовые предпочтения?
Сегодня — да, черт подери.
Я осознала, что слишком требовательна, но не хотела, чтобы он видел меня такой.
— Прости, все нормально. Я что-нибудь придумаю сама, — и отчаянно добавила: — Прости.
Схватившись за голову, я мысленно толкнула себе подбадривающую речь.
|
|
«Этот мужчина был чрезмерно добр к тебе сегодня, Мина. За несколько часов он дал тебе то, о чем ты могла лишь мечтать. Не будь неблагодарной».
Послышался тихий стук в дверь, затем она приоткрылась на несколько сантиметров. Его рука просунулась в щелку, держа что-то темное. Я взяла это и дверь закрылась. Я приподняла вещь.
Это была черная рубашка.
Напряжение, которое я и не знала, сводило мои внутренности, испарилось, когда я от облегчения тихонько засмеялась. Я крикнула:
— Спасибо
Он тихо ответил:
— Всегда пожалуйста, мышка.
Я переоделась, взяв в руку белую рубашку, когда вышла из ванной. Свет был выключен, но Лев включил пару светильников: один возле дивана, который сейчас был расправлен и превращен в кровать, и второй на столике рядом с кроватью.
Мои глаза расширились, когда я увидела Льва, который стоял спиной ко мне.
Своей обнаженной спиной ко мне.
Ох, боже мой. Какая у него мускулистая обнаженная спина.
Он повернулся на мой вздох. Несмотря на то, что на нем еще были штаны, он снял ботинки и носки, оставляя свои огромные стопы обнаженными. Опустив пылающее лицо, я рванула к кровати и легла на нее, накрыв себя по грудь тяжелымодеялом.
|
|
Он внимательно наблюдал за мной, рассматривая мое лицо. Его глаза будто разбирали меня частичка за частичкой, и это нервировало. Неловкость вынудила меня избегать зрительного контакта с ним. Тишина окружала нас, но затем он начал тихо говорить:
— Тебе не нравится, когда люди видят тебя.
Я встретилась с ним взглядом.
— Прости... что?
Его взгляд всматривался в мое посвежевшее лицо.
— Ты не можешь спрятаться за макияжем. Можешь, конечно, попытаться, но тебе не удастся. Не со мной, — он помолчал, а затем добавил: — Я вижу тебя.
Это было не совсем то, что сказал бы обычный человек. Это было безжалостно и расчетливо и очень похоже, будто он не понимал, что его слова ставили меня в неловкое положение. Или как будто ему было плевать.
Но я видела, что это было не так. Он сказал это достаточно осторожно, чтобы не напугать меня. Он сказал то, что видел, вот и всё.
Я внимательно подобрала слова, и медленно произнесла:
— На улице любая маска хороша.
Мужчина сел на диван-кровать, подвинувшись и вытянув ноги перед собой. Скрестил руки на своей широкой груди.
— Маски не подходят людям с твоим лицом.
— Моим лицом? — нахмурившись, спросила я. Я знала, что не была ослепительно красивой, но все же считала, что не была отталкивающей.
|
|
Лев начал объяснять, и мое сердце пропустило удар:
— Такое лицо, как у тебя, сбивает мужчин с ног, — он наклонил голову набок, чтобы посмотреть на меня с нового угла. — Такое лицо, как у тебя, вырезают в статуе, на века запечатлев в камне, чтобы мир видел его через года. — Он глубоко вдохнул, а затем медленно выдохнул: — Ты... воплощение искусства.
По моей коже побежали мурашки, а румянец прокрался вверх по шее. Мои губы приоткрылись, а уши начали гореть.
Что он, черт побери, только что сказал?
— Я бы хотел побольше узнать о тебе, Мина, но уже поздно, а у меня рано утром назначена встреча.
Мне стало интересно, оставит ли он меня одну в доме или возьмет с собой.
Лев забрался под покрывало и выключил свою лампу. Я услышала шелест и поняла, что он ждал, когда укроется, чтобы снять свои штаны, которые упали с глухим шуршанием на пол. Я была уверена, что это было сделано больше для меня, чем для него самого. В конце концов, он без проблем снял рубашку передо мной.
Такой маленький жест изменил мое поведение. Часть моей напряженности испарилась. Он на самом деле казался милым парнем. Но все же я не знала этого человека, и после всего, что он сделал для меня, мой разум предостерегал меня на его счет. Как ни крути, ни один человек не мог быть таким бескорыстным.
|
|
Найдя переключатель, я выключила лампу возле кровати и удобнее устроилась на ней. Она была такой теплой и удобной, что я хотела зарыдать. У меня не было кровати много месяцев.
Мои веки начали тяжелеть, и я медленно моргнула. И каким-то образом слова без позволения выскользнули из моего рта:
— Лев? — Он сонно буркнул в ответ. — Если ты попытаешь пробраться ночью ко мне в постель, я буду кричать, а кричу я очень громко.
Казалось, его это позабавило, и он ответил:
— Ага, но Мина... — он выдержал паузу для пущего эффекта. — Кто тебя здесь услышит?
***
Наступило утро и, как почти каждый день, я проснулась с восходом солнца.
Я не спала так хорошо, с тех пор как... ну... да никогда. Я чувствовала себя отдохнувшей и обновленной. Я, казалось, не могла найти в себе силы, чтобы покинуть теплую постель, но уборная так и призывала меня к себе. Я подумала о том, чтобы разбудить Льва и спросить, где у него туалет, поскольку в ванной смежной со спальней, его не было, но решила не делать этого. Я не хотела доставлять проблем.
Я бесшумно стянула с себя одеяло, выскользнула из кровати и на носочках прошла к двери. Нажала на ручку, но она не дернулась. Нахмурившись, я посмотрела вниз и увидела ключ.
Почему эта дверь заперта изнутри?
У меня не было времени, чтобы обдумать это. Я осторожно повернула ключ и услышала щелчок, и к счастью дверь открылась без скрипа. Я незаметно выбралась наружу.
Тихонько прошла дальше по коридору, пробуя открыть по дороге двери. Первые две были заперты. На третьей мне повезло. Комната оказалась как раз нужной мне, и я не торопясь сделала свои дела, наслаждаясь одиночеством.
Во время проживания на улице, я привыкла к одиночеству. И казалось странным находиться рядом с людьми. Я решила, что быстро привыкну к этому, поскольку иду работать в баре, подавать людям напитки. Бармены должны быть общительными, и я мысленно поклялась, что постараюсь изо всех мил не быть нелепой.
Я смыла, помыла руки и затем открыла дверь, и взвизгнула. Громко.
Там стоял Лев лишь в паре серых боксеров, облокотившись на стену, и сонно моргал глазами.
Схватившись за сердце, я выдохнула:
— Мне нужно было в туалет.
Его голос был хриплым ото сна, он пробормотал:
— Ясно.
Мои щеки начали пылать.
— Ты не показал мне вчера вечером, где туалет.
Он вновь моргнул.
— Это я уже понял.
Мои ладони начали потеть. Выпучив глаза, я выпалила:
— Я ничего не украла.
Его взгляд бродил по моему одетую в одну лишь рубашку телу.
— Ага, как видно ты ничего не взяла.
Затем мне показалось, что стоит ему напомнить:
— Я оставила твои часы на столешнице в ванной.
Он дернул подбородком в сторону своего запястья... на котором были надеты и крепко застегнуты часы.
— Хорошо, — прошептала я облегченно. Я сглотнула с трудом, затем кивнула. — Хорошо.
Отодвигаясь от стены, он медленно и так по-кошачьи потянулся. Я подметила, как мышцы его живота восхитительно напряглись. Мой взгляд притянула крошечная дорожка волос, которая была проложена от его пупка и ниже.
И затем-то я осознала, что пялилась на его покрытый тканью пах. Тихонько ахнув, я подняла свое лицо и уставилась в его грудь.
Он легонько почесал щетину на подбородке.
— Нам надо бы одеться на завтрак.
«Да!» — прокричал мой разум. — «Одежда — это так хорошо!»
Я последовала за ним в спальню и увидела, что моя одежда лежит на тумбочке. Он, наверное, вытащил ее из сушилки посреди ночи.
Стопочка была крошечной. Я просмотрела ее, нахмурив брови в смятении.
— А где остальная одежда?
Зайдя в гардеробную, он спокойно ответил:
— Там, где ей и положено быть. В мусорке.
Гнев вспыхнул во мне, но я тоже спокойно ответила:
— Но это все, что у меня было.
— Знаю.
Раздраженная, я натянула единственную пару трусиков под рубашку. Затем черные джинсы и повернувшись спиной к шкафу, выскользнула из рубашки, чтобы натянуть свою белую футболку. Я посмотрела вниз и тихо буркнула.
Мои соски показались, чтобы поздороваться.
— Где мой бюстгальтер?
Он вышел из гардеробной, по-прежнему в боксерах, и, делая свои дела и даже не взглянув в мою сторону, пробормотал:
— Я уже сказал. В мусорке.
Приподняв черную рубашку, чтобы прикрыть свою грудь, я, опешив, ахнула, прежде чем прошипела:
— Это был мой единственный лифчик!
— Он был изношенный
— Ну, он справлялся со своей работой, — ответила я, впадая в истерику.
Услышав мой писк, он повернулся ко мне лицом, посмотрел на меня, затем на мою грудь и приподнял бровь.
— Тебе не нужен бюстгальтер.
Мое лицо запылало. Я крепко обняла себя руками, стараясь не свернуться в клубок.
Ну, это было просто грубо. Ему можно было просто сказать, что мои сиськи крошечные, и мне нужно снять штаны и трусы, чтобы доказать, что я на самом деле женщина.
Блин, этот мужчина вытворял фокусы с моей самооценкой.
— Мне нужно в душ, — сказал он. — А ты подождешь меня прямо здесь.
Мой мрачный ответ: «Да, сэр, есть, сэр» был перебит дверью в ванную, которая закрылась за ним.
Чудесно. Просто чудесно.
Я послушно ждала на краю кровати и молча задавалась вопросом, было ли это хорошей идей, так легко поверить незнакомому человеку.
Глава
Мина
После того как Лев принял душ и оделся в серый костюм-тройку и белую рубашку, он повел меня с черного хода и вниз по живописной дорожке к дому, который был еще больше.
Мы шли в полной тишине, но когда приблизились к входной двери, он тихо приказал:
— Молчи.
Поправив гигантский кашемировый свитер, который он дал мне, я кивнула и позволила ему взять меня за руку, и провести в практически копию его собственной прихожей и затем направо, в столовую. Поднос с фруктами стоял посреди стола между двух ваз с разными цветами. Мужчина сидел за длинным столом в прекрасно освещенной комнате, читая газету, лодыжка одной ноги покоилась на колене другой. Он был также одет в костюм, но в отличие ото Льва, выглядел как-то пугающе.
Я моментально его узнала. Это был мужчина, у которого я украла кошелек. Он был братом Льва.
— Саша, — сказал Лев вместо приветствия, когда мы вошли в комнату. Я попыталась вытащить свою руку из его, но он крепко держал ее. Я попыталась еще пару раз потянуть, и, наконец, пойдя на компромисс, он положил мою руку на сгиб своего локтя.
Мужчина, Саша, не отрывал взгляд от газеты.
— Доброе утро, — он поднял чашку с кофе и сделал глоток. По-прежнему читая, нахмурил брови. — Куда ты пропал вчера? И где нашел мой кошелек? Я даже не понял, что выронил его, пока Аника не вернула его мне.
— Ты не выронил его, — ответил Лев. — Мина украла его.
И тут мое сердце остановилось.
Что за хрень, Лев?
О, господи. Я по уши в дерьме.
— Кто, мать твою, эта Мина? — пробормотал Саша, затем поднял голову. Заметив меня, осмотрел меня сверху вниз, прежде чем повернулся ко Льву. — И по какой причине мы обсуждаем это перед... да, а кто это, черт возьми?
Лев пояснил:
— Это и есть Мина.
Мои ладони начали потеть. Я практически грохнулась в обморок, но вцепилась ногтями в руку Льва, чтобы удержаться.
— Ах, ясно, — Саша вновь сделал глоток кофе, прежде чем ухмыльнулся мне. — Присаживайся. Пожалуйста.
Его «пожалуйста» не звучало как просьба, больше как команда, и все же он говорил спокойно.
Мой лоб внезапно покрылся потом. Я посмотрела на Льва, выпучив глаза, прошептала:
— Это было подстроено?
Посмотрев вниз на меня, он погладил мою руку, впившуюся в его локоть, затем выдвинул стул и помог мне сесть.
— Расслабься. Мы просто поговорим.
Саша сложил газету и положил ее перед собой на стол.
— Итак, Мина... красть кошельки — твоя привычка?
— Нет, — прошептала я тихо, сквозь сжавшуюся глотку.
Затем вступил Лев:
— В твоем кошельке лежало семьсот баксов.
Саша уставился на брата.
— Ага, я в курсе этого.
Лев дотянулся до тарелки полной фруктов, которая стояла в центре стола, осторожно взял пару виноградин и закинул одну в рот. Прожевав, он кивнул в мою сторону.
— Она взяла одну сотку. — Он закинул еще одну виноградинку в рот. — А остальные оставила на месте.
Саша приподнял бровь так же, как я уже видела, делал его брат. Он уставился на меня.
— Не очень-то хорошая воровка.
Лев наклонил голову так, чтобы посмотреть на меня.
— Она совсем не воровка.
— Вижу, — пробормотал Саша, рассеяно почесывая подбородок. — Ладно, так почему она здесь?
Я нахмурилась. Мне не нравилось, когда обо мне говорили, будто меня здесь и не было.
— Она останется со мной, пока не встанет на ноги. Я нанял ее. Она новая барменша. И с ее прошлым, я думаю, она сможет приметить проблему до того, как она случится. Она будет моей ассистенткой. — Лев посмотрела на брата и все выложил ему: — Мина бездомная. Она взяла деньги, потому что была голодная.
— Понимаю. — Но Саша выглядел, будто ничего и не понимал. Даже больше этого, он смотрел на меня так, будто я была таракашкой, которую надо было раздавить. Он разговаривал только со Львом. — Ты отвечаешь за нее. Она облажается, это на твоей шкуре, moy brat.
Лев взглянул на меня.
— Она не облажается. Ей есть что терять.
Я хотела поспорить. Хотела сказать, что человеку, у которого ничего нет, — нечего терять. Но я все же промолчала. Этот разговор было обо мне, а не со мной. Ясно понятно.
И вот тогда-то Саша заговорил со мной:
— Думаю, ты уже догадалась, что меня зовут Саша. И хотя Лев следит за залом в «Сердцеедках», я босс, — приподняв вилку, он указал ею на меня. — Не будет никаких «три промаха, и ты выбываешь», крошка. Один раз облажаешься — и ты уволена. Никаких вторых шансов.
Я не ответила, просто потому, что не хотела говорить ему взять и засунуть эту вилку в задницу. Но в затянувшейся тишине осознала, что мой ответ необходим.
— Поняла.
Саша улыбнулся, и я смогла увидеть, насколько красив он был.
— Я рад. Добро пожаловать в команду.
Они со Львом были похожи. Только Лев был слегка выше, но Саша был накачаннее. Оба были брюнеты, аккуратно уложены. У обоих были глаза цвета коньяка и полные губы, и оба были одеты в костюмы.
И с этого момент Саша решил игнорировать меня. Но он, однако, говорил со Львом.
— Ты мне нужен сегодня. Можешь найти время после обеда?
Лев закинул еще одну виноградинку, и мой рот заполнился слюной.
— Да. Ты уделил внимание курсу оказания первой помощи, который я показал?
Я не ела фруктов уже очень давно. Я хотела глотнуть свежего сока, чтобы ощутить, остался ли вкус таким, каким я его помню.
Саша ответил:
— Ага. Мы воспользуемся этим. Все официанты и бармены пройдут его. Поскольку смены у них меняются, они могут выбрать день и прослушать курс, а затем им возместят потраченное время. — Он выдержал паузу, а затем: — И Лев? Покорми своего гребаного питомца, пока она не померла.
Вперившись взглядом в Сашу, я помчалась на спасение Льва.
— Я нисколько не голодна.
Не успела я закончить фразу, как мой живот очень громко заурчал. И это урчание, казалось, было длиной в пару дней.
Я повернулась ко Льву, от стыда мои щеки покрыл румянец.
— Я в порядке, правда.
Но одним взглядом он заставил меня замолчать, казалось, ему было стыдно за самого себя. Он наклонился ко мне и сказал в мое ухо:
— Прости.
Я прошептала в ответ:
— Не извиняйся. Ты был так добр, Лев. — Я вытянула свою руку и сжала его ладонь. — Я не смогу отблагодарить тебя.
Он опустил брови и тихо пробормотал:
— Я был бы рад, если бы ты сказала, что голодна. Я не очень хорошо понимаю людей, Мина.
Как ситуация могла так быстро повернуться? Почему я чувствовала, будто сделала что-то неправильно?
Жалея его, я извинилась. Ему, очевидно, было стыдно.
— Прости. Ты был так мил со мной, и я не хотела казаться неблагодарной. В следующий раз, как буду голодна — скажу тебе, обещаю.
Он кивнул и в этот момент пухленькая, седовласая женщина в очках, одетая во все черное, вошла в комнату, держа в руках тарелку с яйцами и беконом, обжаренном в масле с грибами. Блюдо пахло отменно. Она поставила его перед Сашей и затем улыбнулась Льву.
— Доброе утро, мистер Леоков. Что хотите на завтрак?
Лев улыбнулся уголком губы.
— Доброе утро, Ада. Я буду овсянку, пожалуйста. А Мина будет... — они все втроем уставились на меня. Лев терпеливо ждал, пока Ада подбадривающе улыбалась. А Саша следил за мной как ястреб.
— Ох, — начала я, от этого внимания мне было не по себе. — Я непривередливая. Все, что угодно подойдет, правда.
Ада хихикнула.
— Все что угодно — это не еда, дорогая, — она улыбнулась. — Я могу сделать яйца с беконом или панкейки, тосты, вафли, овсянку или хлопья, или у меня есть свежеиспеченные черничные маффины. Что выберешь?
Я улыбнулась этой милой женщине,
— Яйца с беконом — было бы просто отлично. У меня слюнки текли от вида Сашиной тарелки.
— Яичницу-болтунью?
Я кивнула.
— Да.
Она подмигнула.
— Вернусь через пару минуток.
Меня не просто удивить, но то, что случилось дальше, буквально ошеломило меня. Саша встал вместе с тарелкой, обошел стол и поставил ее передо мной. Он вернулся к своему стулу, сел и проделал все это без слов.
Я посмотрела вниз на тарелку, прежде чем подняла на него взгляд. Он смотрел на меня, его взгляд был таким резким, что я задалась вопросом, на самом ли деле этот мужчина такой суровый, или он просто хотел, чтобы люди верили в это.
— Спасибо, — искренне сказала я.
Он разорвал зрительный контакт, поднял газету так, чтобы я не могла видеть его, и продолжи читать.
— Не за что.
Я ела медленно, смакуя каждый кусочек яичницы, грибов и хрустящего бекона, приправленные чесночком. Это было идеально вкусно, и я втайне хотела встать со стула, пойти в кухню и крепко обнять Аду.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 314; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!