Сверхъестественная любовь 20 страница
Она просто кивнула Кайлу, как часто делал он сам, и рассказ продолжился.
— Она, не стыдясь, призналась ему и всем собравшимся, — спокойно говорил Кайл. — И отважилась заявить отцу, что ее нельзя порицать, потому что «любовь всегда права».
— Справедливо, — сказала Катрина, возвращаясь на свое место. — Так и есть. Только благодаря любви я способна сохранять здравомыслие, когда Николай говорит о таком, что уму непостижимо. Но не думаю, чтобы твой отец благожелательно воспринял ее речи.
Нарочитое преуменьшение рассмешило Кайла.
— Нет, — покачал он головой, не отрывая глаз от темного сада. — Нет, благожелательно не воспринял. Он ее убил. То есть приказал сделать это Кихирину. Прямо у меня на глазах. Меня удерживали в смертном теле — запечатали в нем силой, превосходящей мою. Чтобы обуздать меня и не выпускать из тела, потребовалась сила семерых и еще отец помогал. Я не мог даже приблизиться к ней, когда Кихирин высасывал из нее жизнь. Воплощенный в теле смертного, он перерезал ей горло косой. Пока он готовился расправиться с Кэтрин, она не сводила с меня глаз, говорила, что любит меня и ни о чем не жалеет. Они отпустили меня, когда она была на последнем вздохе. Я тут же бросился к ней.
Голос Кайла вновь ему изменил, и Катрине опять захотелось его обнять, но она не посмела. У Кайла не было ничего общего с Николаем — его никто не мог и не стал бы успокаивать, целуя и обнимая.
|
|
|
— И она знала, что ты с ней? — прошептала Картина, ибо понимала, что чуткий Кайл непременно ее услышит.
— Да, — тихо ответил он, — знала. Они не собирались позволить нам быть вместе. Они хотели остановить нас любым путем, а я сглупил, считая себя незаменимым. Не думал о последствиях слов, которые отец хотел меня вынудить произнести. Я признался ей и сказал то, что должен был сказать: «Я люблю тебя» — так я сказал Кэтрин. Она улыбнулась и просила пообещать, что я запомню день, который мы провели вместе, святой день церковного праздника, и я пообещал ей никогда о нем не забывать. Она умерла у меня на руках, а я не мог ничего сделать, только смотрел. Когда душа покинула тело, я попытался ее остановить. Но лишенный прежней силы, я стал беспомощен, как смертный.
Катрина пыталась сдержать слезы, но не смогла.
Кайл обернулся и взглянул на нее, а она торопливо вытерла глаза. Он подошел к столу, за которым сидела Катрина, достал из верхнего кармана пиджака носовой платок и протянул ей.
— Ш-ш, — тихо успокаивал он, когда женщина нерешительно брала платок.
Мимолетным предостережением у нее мелькнула мысль о том, что не нужно брать ничего, предложенного демоном, но платок все-таки взяла. Ведь раньше Кайл помогал им с Ником. Но почему он решил их поддержать? Разве демоны делают что-нибудь бескорыстно?
|
|
|
Она задумалась так глубоко, что чуть не прослушала, как Кайл сказал:
— Если Николай вернется и увидит, что ты плакала, никогда больше не пустит меня в ваш дом, а ведь ты так старалась заманить меня сюда.
Катрина улыбнулась, вытерла глаза и высморкалась.
— Значит, она умерла.
— Да, — тихо подтвердил Кайл. — Из-за любви ко мне на нее обрушилась беда. Потому что она на самом деле меня любила. Поэтому, миледи Катрина, я решил жить «в одиночестве», как ты изволила выразиться.
— Но ведь ты признал любовь к ней, как они и хотели. — Катрина смотрела на него, и в ее глазах застыла мука. Она еще раз высморкалась и утерла нос платком. — Если... если ты подчинился, ее не должны были убивать!
Кайл просто смотрел на нее, и Катрина съежилась от глупости того, что только что сморозила. Тогда как раз было бы как в кино. А Люцифер — парень не слишком честный.
— Что случилось потом? — спросила она главным образом для того, чтобы замять свою дурацкую фразу.
— Я стал человеком, — пожав плечами, ответил Кайл. — Хотя об этом не догадывался ни я сам, ни те, кто стоял рядом. Демон не может любить, никогда! Если он находит свое сердце и открыто признается, что любит, он становится смертным. Человеком. Когда я признался Кэтрин в любви, я стал человеком. В теле того смертного, в которого я вселился, слились две души — его и моя. Две души не могут населять одно тело, они соединяются. Душа смертного была уже проклята из-за его жизни, а мою дал мне отец, Люцифер, но, поскольку она принадлежала ему, он забрал ее обратно, оставив меня...
|
|
|
— Телом без души, — вместе с Кайлом вслух проговорила Катрина.
— Да, — подтвердил Кайл. — Так он и сказал: «Будешь жить за счет крови тех, ради кого меня предал». Хуже того, я предал его ради любви смертной — этого он не мог вынести и забрал у меня то, что прежде дал, хотя права на то не имел. Оглядываясь назад и вспоминая прошлое, я понимаю, что должен был отдать свою душу и сердце Кэтрин.
Кайл наклонился и посмотрел Катрине прямо в глаза.
— Помни об этом, Катрина, — тихо проговорил он. — Когда не будешь знать, что делать с Николаем, с Советом и Дестрати, с бессмертными, с душами. Когда ты устанешь от Войны Меж Сторон, помни, что все сводится к одному — к любви. Любовь послужила началом и когда-нибудь положит конец. Помни!
Катрина кивнула и всхлипнула, вытерла глаза рукой. Ее улыбка говорила собеседнику о том, что он прав.
|
|
|
Кайл взял ее руку и поднес к губам.
— Спасибо за то, что согласилась стать моим исповедником, — проговорил он и отпустил ее руку. — Прошу прощения за то, что не смогу дождаться возвращения Николая, ибо мне пора заняться делами.
Он поклонился и исчез, а Катрина вернулась за стол и стала ждать мужа.
Она глубоко задумалась над тем, что ей поведал Кайл. Нельзя никому рассказывать об услышанном — исповедники обязаны хранить тайну исповеди вне зависимости от того, насколько страшно и ужасно признание. По крайней мере, она может мысленно придумать вопросы к Николаю. А их было великое множество.
Кайл улыбнулся, почувствовав дома знакомое присутствие.
— Если бы я знал, что ты намерена злоупотреблять данной тебе привилегией свободно появляться у меня дома, я бы ее аннулировал, — такими словами он приветствовал Катрину. — Очень неосмотрительно с моей стороны.
— Так почему ты до сих пор не внес поправки? — невинно спросила Катрина.
— Потому что я ошибочно полагал, что Николаю хватит ума с уважением отнестись к моему желанию остаться одному, что он не станет отправлять супругу сюда всякий раз, когда ей наскучит ее роль, — отвечал Кайл, прихлебывая из бокала. — К тому же ты всегда являешься во время обеда. Вряд ли ты совершенно случайно нарушаешь мое одиночество и мешаешь питаться.
Катрина расслышала в его голосе радостные и задорные нотки, которые он пытался скрыть, и улыбнулась ему.
— Мы ожидали тебя на Хэллоуин, — мягко упрекнула она. — Мне нужно было лично доставить выгравированное приглашение? Или писанное на пергаменте и разукрашенное лентами, в четырех конвертах?
— Ты намекаешь на мою претенциозность? — в свою очередь спросил Кайл. — Или упрекаешь в невоспитанности?
Катрина решила, что пусть лучше за нее говорят тишина и невинное выражение лица.
Кайл скрыл улыбку.
— Глупый праздник смертных, — пробормотал он. — Не имеющий никакого отношения к уже позабытым первопричинам его возникновения. Я вовсе не собирался играть «в вампира» и пугать детишек — если они в этот день в самом деле испугаются моих «настоящих клыков» — ради вашего развлечения.
— Кайл, этот прием был организован в благотворительных целях, — попыталась его урезонить Катрина.
— Я передал благотворительное пожертвование во славу твою, — отвечал Кайл, передразнивая ее интонации. — Не думаю, чтобы мое присутствие требовалось еще для чего-нибудь.
— Что ж, ничего не поделаешь, — ровным голосом проговорила Катрина и умолкла ненадолго. — Та церковь, о которой ты мне говорил, церковь Кэтрин, все еще существует?
— Да, — ответил Кайл. — Почему тебя это интересует?
— Можем мы туда отправиться? То есть я хочу сказать, не будешь ли ты так любезен мне ее показать? — попросила Катрина.
— Тебе там не понравится. От нее остался лишь церковный двор.
— Просто возьми меня туда, ладно? Я хочу посмотреть.
— Нет. Я не Николай, — напомнил он ей. — Ты не имеешь права врываться сюда незваной, приказывать мне и ожидать, что все будет по-твоему. Ты не можешь и приставать ко мне с ласками, которыми награждаешь его.
Катрина нахмурилась.
Кайл посмотрел на нее и вздохнул:
— Ох уж эти люди! Тебе нужно увидеть, чтобы поверить? Так и быть.
Не успела Катрина ему ответить, как они оказались на месте. Было темно и холодно. Ветер, хоть и не сильный, продувал ее насквозь. Да, она, бессмертная, страдала от холода. А жаль. Пришлось мысленно пожурить себя. Чего еще ждать в ноябре?
Церковный двор припорошило снегом. Самое то для съемок фильма Тима Бёртона.
— Я же говорил, что здесь ничего не осталось, только церковный двор, — сказал Кайл.
Одежду и длинные каштановые волосы трепал ветер. Он-то был одет по погоде. Кайл сотворил для Катрины длинное шерстяное пальто, и она признательно улыбнулась.
— Ты сказал «церковный двор», а не «кладбище», — заметила она. — Где церковь?
Кайл улыбнулся.
— В те времена умерших хоронили в пределах церковной ограды, — сказал он. — Сам храм давно разрушен. Я очень обрадовался, когда его секуляризировали. Это означало, что я могу войти.
Катрина тоже улыбнулась и мотнула головой в сторону могил.
— Давай навестим, — предложила она.
Кайл привел ее к каменному памятнику, где сидел Страж Надежд и Мечтаний, и посмотрел на место упокоения Кэтрин.
— Здорово, — тихо проговорила Катрина, указывая рукой на огромную горгулью, служившую могильным камнем утраченной любви Кайла. — Изысканно.
— Сарказм тебе не к лицу, — так же тихо заметил Кайл. — Если тебе известно назначение горгульи, тебя не должно удивлять, почему я избрал для Кэтрин именно этот памятник.
— Говорят, они отпугивают злых духов, — отвечала Катрина. — Но такой я никогда не встречала. Почему она на цепи?
— Страж Надежд и Мечтаний по гроб жизни прикован цепью к подножию судьбы, — тихо отвечал Кайл. — Так говорило описание, когда я его отыскал. Этот памятник символичен и повествует о мечтаниях, за которые мы должны держаться и которые, — Кайл жестом указал на землю под памятником, — мы должны отпустить.
Утешая Кайла, Катрина накрыла его руку своей, но, услышав хохот, резко ее отдернула.
— Столько лет, — донесся из-за могилы мрачный голос, — в мире смертных и в аду я следил за тобой и ждал, когда ты найдешь другую, Кэйлкирил'рон.
Кто-то вышел из-за фонтана.
— По-прежнему шпионишь, Кихирин? — скучающим тоном констатировал Кайл. — Чему удивляться. В конце концов, думать самостоятельно так тягостно.
— Ну, теперь я делаю это по собственной инициативе, — отвечал Кихирин. — До тебя никому нет дела. Ты смешон. Никто в тебе не нуждается, как я погляжу, разве что... Что за малышка с тобой? Она тоже жаждет умереть за тебя? Ты времени даром не теряешь, Кэйлкирил'рон.
— Ты по-прежнему глуп, — со зловещей ухмылкой заметил Кайл. — Несмотря на вечное шпионство, так ничего и не понял.
— У тебя в руках жена правителя Дестрати, — сказал Кихирин. — Знаешь, сколько стоит ее душа? Если отдаешь ее, отец вернет тебе твою...
Катрина в ужасе смотрела на то, как Кайл схватил смертное обличье демона за шею и принялся душить. Она попятилась и, больно ударившись, упала на постамент памятника с горгульей. Вскрикнула, когда от запястья до локтя рассекла руку об острый угол. Да, она была бессмертной, но боль все равно ее терзала.
— Ты, девочка, даже не представляешь себе, как может быть больно в аду, — прохрипел Кихирин, обеими руками пытаясь оторвать от горла пальцы Кайла. — А ты, Предатель, имеешь об этом представление? Если отступишься от нее, сможешь все себе вернуть. Помнишь, кем ты был? Помнишь подвластные тебе легионы? Помнишь, как повелевал ими? Сейчас ими командует Андроник, но по сравнению с тобой он никто. Ты во всем превосходил его стократ. Тебе подвластны двадцать тысяч легионов, лорд-генерал. Беспрекословное подчинение. А твоя мастерская манера обращаться с душами! Никто лучше тебя не может пытать их — как смертных, так и бессмертных. Помнишь звуки дома? Как часто ты медленно убивал невинного младенца только ради того, чтобы вновь услышать эти звуки? Помнишь, как твой пес...
— Помню и службу мою, и слепую покорность, — мрачно отвечал Кайл.
Он отпустил Кихирина и легко отшвырнул его прочь, к фонтану. Демон упал и чуть не шлепнулся в воду.
— Ты можешь вернуть себе все это, — не унимался Кихирин. — Стоит только...
— Отдать тебе то, что мне не принадлежит и принадлежать никогда не будет?! — рявкнул Кайл. — Ты позаботился об этом, когда выпустил ее душу, — презрительно хмыкнул он. — Я был лордом-генералом. Первородным. Я не просто слепо следую приказам, как все остальные. Отцу следовало больше верить мне, — добавил Кайл.
Кихирин рассмеялся:
— Ты намекаешь на то, что отдал бы ее душу, если бы тебя попросили, а не приказали?
Демон медленно полез в карман пиджака и что-то оттуда вытащил. Когда он разжал пальцы, у него на ладони показался слабо светящийся белый шар, испещренный усиками черных трещин, отчетливо видимых на его ясной поверхности.
— Нет! — тихо, практически выдохнув, прошептал Кайл. И впился взглядом в Кихирина. — Она была невинна. Ее душа вознеслась. Не думай, что я не знаю, как далеко ты можешь зайти в своих фальсификациях, Кихирин!
Катрине оставалось только в ужасе взирать на происходящее. Неужели она в самом деле видит перед собой душу? Но она представляла ее совсем другой. Светящийся шар на ладони демона был довольно-таки мал и с виду вполне обычный. Он казался таким горестным и ранимым.
— После всех пыток она уже не столь чиста. Могу понять, отчего ты хотел ее себе, — проговорил Кихирин и снова расхохотался, — почему скрыл от отца. Тебе всегда было сложно повиноваться без достаточной личной заинтересованности. Когда ты вернулся после неудачной попытки... ты, лорд-генерал... — Кихирин поцокап языком и покачал головой, затем протянул светящийся шарик Кайлу. — Все это время я хранил ее для тебя, чтобы в тот миг, когда ты одумаешься и вспомнишь о долге, смог бы передать ее отцу и вернуть себе все. Уверяю, это именно ее душа!
Катрина услышала жалобный вопль, похожий на визг плохо натертого канифолью смычка по туго натянутым струнам скрипки. Этот вопль поверг Кайла на колени.
— Кэтрин... — выдавил он, поперхнувшись именем.
Кихирин присел рядом с ним на корточки.
— Возвращайся со мной, — уговаривал он Кайла. — Предстанешь перед отцом и покажешь ему вот это, как делал раньше. Повинишься перед ним, может, он даже позволит тебе искупить то, что ты попользовался ею...
Кайл неистово бросился на Кихирина и саданул его о памятник с фонтаном. Тот выпустил душу, которая с ладони скатилась к подножию могилы Кэтрин.
Смертные глаза Кихирина расширились. Над ним возвышался Кайл и беспощадно взирал на него. Будучи пропащей душой, он был таким демоном, каким Кихирин не надеялся стать даже в мечтах.
Кайл прорычал что-то нечленораздельное и прогнал Кихирина, запретив впредь здесь появляться. Потом опустился на колени возле скатившейся наземь души. Но не успел он ее коснуться, как шарик видоизменился и превратился в прозрачную тень.
Катрина увидела, как тень прикоснулась к лицу Кайла, прежде чем исчезнуть. Катрина изо всех сил пыталась сдержать рвущиеся из горла рыдания, но не смогла, чем невольно привлекла внимание Кайла.
Кайл взглянул на Катрину. Когда он подошел к ней и помог встать, ее щеки были мокрыми от слез. Он взял ее руку, и Катрина снова вскрикнула, вспомнив о ране. Одной рукой Кайл держал ее запястье, другой — провел по ране, которая тут же затянулась.
— Ты в порядке?
Впервые за долгое время Катрина услышала в голосе Кайла доброту и подлинную сердечность. Она чуть отошла назад, чтобы взглянуть на него. Даже лишенный души, Кайл потрясал своим грозным присутствием. Каково же было, когда он являлся единым целым?
— Это была она, да? — тихо спросила Катрина. — Он тебе не лгал. Все это время он владел ею.
Кайл рассеянно кивнул и перевел взгляд на пустоту, где на миг появилась душа Кэтрин.
— Теперь она освободилась и может вернуться к тебе. — Глаза Катрины сверкали. — Воистину, она родится вновь, и ты должен ее разыскать. Она вернется к тебе, я знаю! Не будь таким несчастным — это же прекрасно!
Кайл поднял глаза к небесам. Потом склонил голову набок и медленно повернулся, глядя на Катрину. Он чувствовал, как ей хочется задать вопрос. И постарался спрятать улыбку.
Катрину вдруг бросило в жар — и виной тому было явно не зимнее пальто.
— Кайл, э-э-э, ты не... — она посмотрела ему в лицо, встречая взгляд светлых неземных глаз, — не отдал бы душу твоей умершей Кэтрин...
Кайл пальцем поднял ее подбородок.
—...если бы он попросил?
Он чуть улыбнулся.
—...ведь нет?
Охвативший шею жар становился невыносим. Она распахнула пальто и обтерла шею, пытаясь хоть немного ее остудить: было такое чувство, что ее медленно душат.
Кайл не отвечал. Он просто смотрел на нее, глубоко заглядывал ей в глаза.
Она улыбнулась, ожидая ответа, но он так ничего и не сказал. На лице Кайла не было ни тени улыбки, даже не дрогнула, насмешливо выгибаясь, бровь.
Но потом Кайл улыбнулся и отвесил ей изящный полупоклон.
Катрина знала, что не дождется другого ответа. Она посмеялась над собой за то, что могла подумать, будто он смог бы...
Отдал бы?
Она вновь поспешно взглянула в глаза цвета морской волны. Теперь она видела в них больше.
«Тот, кто украл однажды, остается вором на всю жизнь», — любила говорить мать Катрин. Когда Кайл взял ее за руку и перенес их обоих к ней домой, Катрина пыталась заглушить звучащее в голове мамино предостережение.
«Тот, кто однажды был демоном, останется демоном на всю жизнь!»
МАРИЯ СНАЙДЕР
Ночное зрение
София завела свой кроссовый мотоцикл «Хонда 250Х». Рев двигателя взорвал тишину. Превосходная ночь для того, чтобы погонять в свое удовольствие. В воздухе пахнет еще не увядшей сентябрьской листвой. Безветрие. Луны не видно.
Девушка забросила за спину рюкзак, надела шлем и проверила защиту на локтях и коленях. Затем натянула кожаные перчатки и опустилась в седло.
«Куда бы отправиться?»
София оглядела густой лес, окружавший ее дом. Она жила неподалеку от Больших Дымных гор, в самом отдаленном районе штата Северная Каролина. Можно сказать, у черта на рогах. Ни одной живой души на многие мили вокруг. И это ее вполне устраивало. Никаких соседей и дурацких расспросов. Никаких огней.
Она решила съездить к горе Стоящий Индеец, возле самой границы с Джорджией. Со времени ее последнего визита в те края прошло несколько месяцев. Заброшенный планерный аэродром у подножия горы — подходящее место для полуночного пикника.
Девушка надавила на сцепление, и мотоцикл рванул вперед. Ехать по узкой тропе было не слишком удобно. Ветки деревьев хлестали по лицевому щитку, а под более крупные сучья приходилось подныривать. Она петляла между деревьями, проскакивала через ручьи, поднимая тучу брызг, взбиралась на крутые подъемы. Сердце гнало по венам чистый адреналин, а мотоцикл уверенно пожирал милю за милей.
Взлетая над последним холмом, София издала победный клич. Мотоцикл приземлился с тяжелым стуком. Она нажала на тормоз, остановилась на самом краю взлетной полосы и поправила шлем.
Девушка сразу обратила внимание на четкие отпечатки колес на земле и скошенную траву под ногами. Аэродром больше не производил впечатление заброшенного, однако ни самолетов, ни планеров видно не было.
Неподалеку отсюда находился ветхий, пустующий двухэтажный дом. София решила проверить, по-прежнему ли там никто не живет, и подъехала ближе. Все ясно: далеко за полночь, но в окне горел свет, а возле дома стоял голубой микроавтобус «Форд F150» с номерами штата Виргиния.
Слишком дальняя дорога, чтобы просто провести здесь уикэнд. Скорее всего, дом приобрели любители планерного спорта.
Яркий свет из окон резал глаза. София повернулась и направилась назад к мотоциклу. Однако звук хрустящих под колесами камней заставил ее остановиться. Девушка пригнулась и затаилась, пообещав себе, что уйдет, как только увидит хозяев. В конце концов, надо знать в лицо ближайших соседей.
«Только взгляни на них, София, и все. С тех пор как умер отец, в твоей жизни было так мало событий».
Приближающийся по подъездной дороге «лендровер» подпрыгивал на ухабах... Нет, пожалуй, это трудно назвать дорогой. Облако пыли тянулось следом. Девушка прикрыла глаза рукой от яркого света фар, а машина, проскрежетав по камням, остановилась возле дома.
Из автомобиля выбрались двое мужчин. Один из них — громадный, мускулистый, чем-то похожий на тяжелый танк — подошел к двери и громко постучал:
— Эй, Рик! Полюбуйся, какую рыбу мы поймали!
Из дома вышел еще один мужчина, а водитель в это время открыл заднюю дверцу салона.
— Ну и что это за карась? — поинтересовался Рик.
— Этот парень из самого ФБР, — объяснил Танк. — Познакомься: специальный агент Митчелл Вульф.
Холодок пробежал по спине Софии. Вспомнилась поговорка про кошку, которую сгубило любопытство.
— Вот дерьмо! — расстроился Рик. — И много ему известно?
— Он знает о том, что мы собираем драгоценности, но понятия не имеет о месте погрузки, — успокоил его водитель.
— Тогда за каким чертом вы его сюда притащили?
— Мы не знали, что делать. Он ведь ничего не успел сообщить федералам.
Отвечая, водитель резко дернул рукой, так что в кармане у него звякнули ключи.
— А почему вы решили, что он не успел?
— Сам разболтал. Стоило только объяснить, что мы можем сделать с его драгоценностью, и он расплакался как ребенок.
— У вас все получилось?
— Да. — Здоровяк вытащил с заднего сиденья «лендровера» большой сетчатый мешок.
— Заноси в дом. — Рик указал пальцем на дверь и раздраженно добавил: — Будем ждать Гленна. Без него не обойтись.
Жить у черта на рогах удобно во всех отношениях, кроме одного: никакой полиции в радиусе полусотни миль. И не вызовешь — сотовая связь здесь не работает.
В ожидании сообщника мужчины обсуждали свои планы. София расслышала отдельные слова: «в четыре часа утра», «три драгоценности». Наконец появился Гленн.
— Дела идут лучше некуда, — заявил он.
— Не совсем, — возразил Рик и объяснил, в чем загвоздка.
— Тоже мне проблема! — махнул рукой Гленн. — Кто станет искать его в этой дыре?
Он достал из заднего кармана пистолет и прицелился.
София рванулась было вперед, но... Что она собирается делать? Кричать? Звать на помощь?
Рик оттолкнул руку Гленна в сторону:
— Не в машине, идиот! Даже после чистки следы крови останутся. Ты никогда не видел, как полиция осматривает подозрительные тачки?
— Ну, делай как знаешь, — пожал плечами Гленн.
— Проедем десять миль и шлепнем его в лесу. А тело оставим на съедение шакалам. Эд, заводи!
Водитель захлопнул заднюю дверцу и сел за руль. Гленн плюхнулся сзади.
Пока «лендровер» разворачивался, София лихорадочно обдумывала свои действия. Она должна вмешаться, это несомненно. Но Гленн вооружен, а у нее, кроме аварийного набора инструментов, нет никакого оружия. Она ведь приехала на пикник, а не на охоту.
Зато у нее есть «хонда» с двигателем в двести пятьдесят кубиков, способная угнаться за любой машиной. А еще... еще есть ее особый талант — на самый крайний случай. Девушка добежала до мотоцикла, надела шлем и завела мотор.
Свет фар «лендровера» разрезал темноту, помогая Софии держать верное направление. Сама она никаких огней не включала, так что люди в машине не догадывались о ее присутствии.
Пропрыгав полчаса по узкой кочковатой дороге, автомобиль свернул в сторону, высветив участок густого подлеска. София заглушила двигатель и остановилась поодаль. Поставила мотоцикл на подножку и подкралась поближе. Мужчины вышли из машины, оставив мотор работать на холостом ходу.
— Отличное местечко, — заявил Гленн. — Парень, похоже, вот-вот очухается. Тащите его в те кусты.
Эд вытащил пленника из машины. Агент едва стоял на ногах, так что водителю пришлось его поддерживать. Руки несчастного были сцеплены за спиной наручниками. Лицо исполосовали порезы, а под заплывшим правым глазом красовался багровый синяк. Казалось, пленник до сих пор остается в полубессознательном состоянии, но, когда Гленн вскинул пистолет, агент окончательно пришел в себя.
— Не дергайся, Митч, — сказал Эд. — Мы просто оставим тебя здесь, чтобы ты сам нашел дорогу домой.
— Ясное дело, — саркастически усмехнулся пленник.
— Давай шевелись! — Эд подтолкнул его к зарослям шиповника.
Сердце в груди Софии запрыгало, словно решило заняться гимнастикой. Внезапно девушка стала невидимой для окружающих, теперь лучи света огибали ее тело и возвращались на положенное место у нее за спиной. София подкралась к передним колесам машины, продолжая следить за преступниками, но стараясь уберечь глаза от обжигающего сияния автомобильных фар. Однако стоило мужчинам войти в полосу света, как она перестала их видеть.
«У тебя только один шанс!»
София осторожно открыла переднюю дверцу машины и выключила фары. Преступники и жертва оказались в полной темноте. Все-таки у жизни «в этой дыре» есть свои преимущества.
Митч воспользовался моментом и пнул стоявшего рядом Эдда под коленку. Тот рухнул на землю, скорчившись от боли.
— Пристрели его! — вопил бедняга.
— Идиот! Я же ничего не вижу, — ответил Гленн, нащупывая ручку дверцы «лендровера».
Агент ФБР пригнулся и рванул в лес, но зацепился за что-то в темноте и упал. София возвратилась в видимое состояние и метнулась к нему. Но пока она добежала, Митч сам поднялся на ноги.
— Я помогу вам, — прошептала девушка.
Он вздрогнул от неожиданности, но, к счастью, промолчал.
— Идите за мной. Я хорошо вижу в темноте. — Она взяла агента за локоть и повела к тропинке. — Быстрее!
Когда они добрались до мотоцикла, фары «лендровера» снова осветили лес. Мысленно порадовавшись тому, что у «хонды» электрический стартер, София уселась в седло.
— Смотрите, вон там! — закричал Эд. — Что за чертовщина?!
Раздался выстрел.
— Садитесь скорей! — скомандовала девушка и закусила губу, чтобы не поддаться панике.
Мотоцикл ощутимо просел под весом Митча. Из-за наручников агент не мог ухватиться за нее руками.
В воздухе прогрохотал второй выстрел. Митч вполголоса выругался.
— Прижмитесь ко мне! — Она включила зажигание, вырулила на дорогу и понеслась прочь от «лендровера», чувствуя спиной грудь и живот мужчины.
Хлопнули дверцы машины, и колеса заскрипели по гравию.
— Они нас догонят, — обреченно пробормотал Митч.
«Ясновидец нашелся!»
Сердце Софии от прыжков перешло к вольным упражнениям. Девушка задумалась, как поступить. С пассажиром, который едва держится в седле, она не сможет ехать по бездорожью. Фары «лендровера», освещая участок дороги перед мотоциклом, только мешали ей ориентироваться. Можно было бы повторить фокус с невидимостью, но он не работает, когда яркий свет направлен прямо на нее.
София круто развернулась. Митч плотно прижался к ней.
«А он не в первый раз едет на мотоцикле. Может, все-таки получится рвануть прямиком через горы и уйти от погони».
Она внимательно оглядывала обочины, ища удобный съезд с дороги. Заметив впереди узкую тропку, девушка повернула голову, чтобы Митч смог расслышать ее слова:
— Сейчас поедем по бездорожью. Постарайтесь подстроиться под мои движения.
— Да вы с ума сошли! У вас ведь даже фары не включены!
— Может, лучше остановиться?
— Нет.
Перед поворотом она почти вдвое сбросила скорость, чтобы пассажир не вылетел из седла. За спиной раздались яростные рутательства и еще несколько пистолетных выстрелов. Она полностью сосредоточилась на дороге, изо всех сил вцепившись в руль.
— Кажется, мы оторвались, — заметил Митч.
Когда София наконец остановилась, ее руки тряслись от усталости. Агент слез с мотоцикла и тяжело опустился на землю.
— Обошлось, — сказал он. — Вы спасли мне жизнь. Но я все равно не понимаю, как вы оказались в этом лесу.
Она попыталась снять шлем, но волосы зацепились за ремень. Пот щипал глаза и насквозь пропитал футболку под защитным жилетом.
— Я просто ехала мимо и увидела, что вам нужна помощь.
— Ночью? По проселочной дороге? За много миль от человеческого жилья? — недоверчиво спросил он. — В полной темноте?
— Я же вам говорила, что у меня отличное ночное зрение. К тому же я выросла в этих краях и знаю окрестности так же хорошо, как летучая мышь свою пещеру.
— Должно быть, вы дочь Бэтмена?
— Нет, дочь Супермена. Мой самолет-невидимка сейчас в ремонте, так что пришлось воспользоваться супермотоциклом.
Он немного расслабился:
— Простите. Сегодня у меня был ужасный день. Я — Митч Вульф, агент ФБР, и мне придется еще раз попросить у вас помощи.
— София Дэниэлс. Я сделаю все, что в моих силах.
— В первую очередь я хотел бы избавиться от наручников.
Дата добавления: 2015-12-20; просмотров: 111; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!