Но она не понимает. Она потеряла смысл первозданной необходимости, элементы величия, а после неё и все современные народы.
У Франции больше не было детей. Это преступление, из которого проистекают оскорбления и несчастья, которые она терпит на протяжении пятидесяти лет, оно созрело в конце девятнадцатого века и свершилось в начале двадцатого. Это преступление известно нам и другим. Мы давно говорим об этом со спокойствием, почти не замечая презрения, угроз или суровых советов, преподносящихся нам».
Причины всего этого упадка западной цивилизации Рошель видит в упадке культуры, в потребительском культе материализма, в потакании желанию, а не долгу, и что за моральным упадком следует упадок физиологический. Продолжая свои рассуждения в этой же книге:
«Все, о чем вам нужно думать, это интеллектуальная, моральная и телесная реинтеграция.
Внутри либертарной и индустриальной цивилизации, на этой планете, полностью покоренной этой модой, полностью преданной этому пари модерна, мы должны бороться против всего, что нападает на творческий дух, против столь многих новшеств, что вчера еще были прекрасны, а сегодня уже уродливы.
Бесплодие, онанизм, сексуальные извращения суть духовные недуги. Алкоголизм, наркотики – это первая ступень, что ведет к крушению воображения, к этому упадку творческого духа, когда человек предпочитает терпеть, нежели бороться».
А уже позднее в конце первой части романа «Жиль» он продолжает эту же тему:
«Больше никогда, - думалось Жилю, - больше никогда, больше никогда жизненные соки не заструятся в этом народе Франции с его высохшими артериями.
<…>
- Ты и вправду считаешь, что Франция вскоре умрет? – вскричал Жиль.
- Да, конечно же, Франция умирает. Пойдем в деревню, тут рядом я покажу тебе, дом за домом, семья за семьёй, смерть Франции. Пойдем.
<…>
- Вот здесь, погляди, было трое сыновей, они уехали в Париж, стали рабочими. Сын женился, но детей у него нет. Дочь живет в Курбевуа с каким-то прохвостом и вместе с ним умирает… А вот у этих дети были, но все умерли во младенчестве – следствие алкоголизма и сифилиса родителей. У этих двое детей, которым удалось выжить, они вместе с родителями работают на земле.
<…>
Прошли мимо школы.
- Каков здесь учитель?
- О, человек он, в общем, незлой, во всяком случае сам он злым себя не считает. Ту убогую философию, которую ему вбили в голову в Нормальной школе, он еще больше ужал и сузил из-за своей осторожности, а быть может, и скудоумия. Своим ученикам он проповедует нечто вроде «каждый сам за себя, и Бог ни за кого», что ничего нового собой для них не представляет, ибо сей тезис уже давно вошел в их плоть и кровь.
<…>
Старик подвел его к алтарю и указал на могильную плиту. Две исполинские фигуры, мужчина и женщина, владетельные сеньоры Оквиля. Два длинных, вырезанных в камне силуэта.
- Древняя нормандская раса, растворившаяся в безымянной Франции.
- Но ведь после того как эта раса пришла в XIII веке в упадок, произошло значительное её возрождение.
- Да, но повадился кувшин по воду ходить… Заражен самый источник жизни. Ничего не поделаешь, кувшин по воду теперь ходит к беде. У французов осталась только одна страсть – околевать… Молодая крестьянка как-то сказала мне: «Думаете, я буду рожать детей? Зачем?» Видел бы ты, какие у неё были в ту минуту глаза. Бездонная мутность, бельмо небытия. Они все забыли, они больше ничего не знают. Они полностью ушли из животного мира и из мира людей.
- Совсем как парижане.
- Земля ни о чём им больше не говорит. Они не чувствуют больше земли, не любят её. Им стыдно, что они здесь остались. Единственным избавлением в их глазах является то, что они зашибают хорошие деньги.
- И куда все это приведет?
- Они будут поглощены захватчиками. Они уже поглощены ими. Поляками, чехословаками, арабами. Но их порочность пожирает захватчиков.
|
|
|
|
|
|
(с) Пьер Дриё ла Рошель «Жиль» стр. 294-297
Тогда, быть может, эти слова казались чем-то нереальным, но разве не воплотилось это старое пророчество в современности? И разве нам, русским людям, не стоит ли задуматься об этом же? Как и уже сказано было ранее, тенденции Европы доходят до нас с запозданием, но уже сейчас мы видим те же самые корни возникающей проблемы, что тогда описал Рошель. В то время как в русских семьях принято рожать и воспитывать в большинстве случаев одного ребенка, женщины не хотят рожать, воспитывать детей, ряды молодежи редеют, народ старится, но государству необходимо найти новый источник рабочей силы, постепенно наводняя Россию мигрантами из-за рубежа, которые, не смотря на свою бедность, плодятся очень активно. Если в будущем Россия не опомнится, то уже спустя несколько десятилетий, мы повторим путь современной Франции, изнывающей от засилья приезжих, которые не хотят ассимилироваться в культуру Франции, а привозят свою культуру с собой, насаждая её коренным жителям. Таким образом, из-за слабости европейцев, более сильные в своей культуры народы, заменяют более слабых.
|
|
|
В России уже появляются зачатки всех деструктивных для здоровья нации движений, которые отстаивают права исключительно меньшинств, на государствообразующий народ им глубоко плевать. Истинных русских националистов изничтожают политически, зачастую и материально, повесткой о «многонациональном» народе, которая, однако, родственна мультикультурализму в Европе. Современная война на Украине сорвала маски, показав, что может большинство народа и поддерживает Россию в её тяжелые времена, но огромное количество людей, представителей культуры и масс медиа, поспешили унижаться и кается за свою «русскость» пред европейцами и русофобствующими украинцами, в частности. Русских националистов – единственных из оппозиционных сил, что повально поддержали впервые государство, до сих пор не признают и изничтожают. Не говорит ли это о болезни России, когда даже здравый национализм, сходящийся в теперешней точке с государством, поныне считается преступлением? Не это ли всё видел Рошель еще тогда во Франции, когда всё это было лишь в зачатке?
|
|
|
Актуальность Дриё ла Рошель как писателя:
Чем уникален Дриё ла Рошель для французской литературы XX-го века? Первое, что приходит в голову – это его утонченное восприятие реальности и её подноготной. Рошель умел смотреть в корень проблем современного общества, подобно умелому врачу, что определяет источник болезни. Его «журналистский подход», как он сам это называл, заставлял его критически оценивать реальность и возможные её последствия, играться со структурированием и деструктурированием событий, мыслей и идей, разбивая их на осколки и вновь собирая воедино, уже имея пред собою полноценный пейзаж ситуации. Рошель, как и Луи-Фердинанд Селин, не боится показывать себя, не боится критики, агрессивных пассажей, грязи и ужаса, ведь всё это реальность, что должна быть отражена; Селин как-то говорил о нём: «Меня понимает лишь Дриё ла Рошель и никто более». Но, если Селин источался гневом и ненавистью, вываливая всем на голову гниль и источая неприятные газы, всюду тыча лицом в грязь, то Рошель делает это не так грубо, более утонченно и изящно, обличая грязь, показывая её, но при этом, не забывая показать и что-то прекрасно, помимо грязи и разврата. Селин ненавистник во плоти, Рошель же – это любящий жизнь пессимист, декадент, полный обоснованной и четкой двойственности людской натуры, стремящийся всеми силами к преображению мира, но принимающий всецело его неизбежный упадок и смерть.
Родственен Рошель отчасти и Луи Арагону. Луи Арагона считают первым французским соцреалистом, критиковавшим буржуазный образ мысли в цикле романов «Реальный мир», которые схожи в своей тематике с романами Рошеля «Мужчина, увешанный женщинами», «Статус гражданина», «Блуждающий огонёк», «Мечтательная буржуазия» и «Жиль». Луи Арагона страдал идейной предубежденностью, привыкая не замечать ошибок и проблем своей глупости, лишь кричавшего понапрасну: «Франция! Франция!», не замечая её истинную суть и своих проблем. Уже в старости (что особенно подчеркивается в его романе «Гибель всерьез», где он отходит от соцреализма к экспериментальному реализму), он констатирует факт, что он был глупцом, описывая прообраз своего персонажа в романе тем, что тот потерял своё отражение, потерял собственную суть, потерялся в самом себе. По сути, Луи Арагон был тем же самым буржуа, коего он так яро критиковал, он выступал за дело рабочего класса, возвещая об этом из богатых салонов французской богемы. Рошель тоже был из этой среды, но его ужасающая честность, в том числе к самому себе, позволяла критиковать ему буржуазию и её проблемы, критикую самого себя. Даже главный герой одноименного романа Жиль – это мелкий буржуа, это сам Рошель, он показывает и критикует через этого персонажа самого себя, а через себя всю буржуазию. Он не пытается стать глашатаем рабочего класса или кем-то еще, кем он не является и являться не может, открыто говоря себе и всему миру:
«Знаю ли я пролетариат? Я знаю рабочих не лучше, чем крестьян. Но есть ли в них что-то особенное, что можно узнать? Этого я не узнаю никогда. Существуют ли классы? Не думаю. Почему я так не думаю? Потому что я мелкий буржуа. Я принадлежу всем классам и ни одному из них. Я ненавижу и ценю их все. Но, в конце концов, почему я не имею права говорить? Почему я не могу быть прав? Разве в своем срединном положении я не всеобъемлющ? Всеобъемлющ. Я говорю – слушайте меня!».
Ужасающая честность (особенно к самому себе) и критическая объективность – вот, что выделяет Дриё ла Рошеля на фоне других французских писателей XX века. И важная тема его основных работ – это как раз и есть поиск и нахождение своего «Я», его персонажи становятся искренними, сбрасывая с себя маски идей, мнений и осторожности, за которыми они прячутся. Но истина и её осознание непременно связаны со страданием и самоистязанием (тема, пересекающаяся с Достоевским). Еще одной важной темой его романов является самоубийство и то, что толкает человека на это шаг. Особенно в этом плане выделяет роман «Блуждающий огонёк», посвященный другу Рошеля - французскому сюрреалисту Жаку Риго, покончившему с собой. Главный герой всю жизнь проживает в ожидании, в отречении от реальности, в иллюзии, где он не может ничего коснуться, ибо каждый предмет ускользает от него, проходит как песок сквозь пальцы. И лишь перед своей смертью он пробуждает в себе острое чувство жизни, лишь при попытке самоубийства он что-то ощущает, говоря себе:
«Жизнь протекала во мне недостаточно быстро, я подгоняю её. Кривая ослабевала, я выправляю её. Я мужчина. Я хозяин своего тела, я доказываю это.
Дата добавления: 2022-12-03; просмотров: 32; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!