Сказ как особый вид повествования от лица персонажа
До сих пор мы рассматривали, как передается мысль и речь персонажей, не являющихся повествователями. Перейдем теперь к стилистическим закономерностям повествования от лица персонажа (тип. II.2) и от лица подставного автора (тип. II.1).
Повествование от лица персонажа формально представляет собой прямую речь — устный рассказ или письменный текст (дневник, мемуары и т.п.), в котором повествователь говорит от своего лица. В синтаксическом плане такое повествование действительно подчиняется нормам прямой речи — говорящий или пишущий субъект обозначается местоимением первого лица (хотя бывают и исключения, когда повествование от персонажа как бы маскируется под безличное 36). Однако в плане стилистическом повествование типа II.2 (по крайней мере, во французской литературе), как правило, ближе к авторскому слову, чем к диалогам персонажей: речь рассказчика, даже если она мотивируется как устный рассказ, передается еще более условно, чем диалоги действующих лиц. По выражению В.В. Виноградова, «диалог крепче скован узами бытового правдоподобия» 37, чем речь вымышленного рассказчика.
В литературоведении и в стилистике художественной речи широко распространен термин «сказ». Под сказом понимается «особый тип повествования, строящегося как рассказ некоего отдаленного от автора лица (конкретно поименованного или подразумеваемого), обладающего собственной речевой манерой» 38. Этот термин применяется главным образом к повествованию, имитирующему «непрофессиональный», в первую очередь устный рассказ. Таким образом, сказ в первом, широком смысле слова — это не что иное, как наше повествование типа II. 2, в котором точка зрения повествователя определяет не только «оптику», но и стиль.
|
|
|
В каком бы из двух смыслов, широком или узком, мы ни брали это понятие, между русской и французской литературой в использовании сказового повествования обнаруживается значительное различие: в русской литературе сказ возникает раньше и имеет более разнообразные формы и значительно более широкое распространение, чем во французской. Уже в первой половине XIX в. русская литература знает такие образцы сказа, как «Капитанская дочка» Пушкина, «Бэла» Лермонтова и некоторые ранние новеллы Гоголя, где и манера повествования, и стиль обусловлены социально и характеристически: Пушкин тонко и ненавязчиво имитирует мемуарный слог XVIII в., в котором отражается одновременно и личность героя-повествователя — «среднего разума дворянина Петра Гринева» 39, Лермонтов создает убедительный образ речи скромного армейского штабс-капитана, обусловленный социально и психологически, а у Гоголя отчетливо звучит голос «простонародного» рассказчика — «дьячка ***ской церкви», которому приписывается повествование в «Вечере накануне Ивана Купала», «Пропавшей грамоте» и «Заколдованном месте».
|
|
|
Во французской литературе XIX в. до начала 80-х гг. ничего подобного нет. Повествование от лица фиктивного рассказчика достаточно распространенный прием; однако в подавляющем большинстве построенных таким образом текстов личность повествователя, его точка зрения в лучшем случае определяет отбор материала и его освещение, но не стиль: адвокат Дервиль (рассказчик в «Гобсеке») изъясняется тем же слогом, что и сам Бальзак; Октав, герой и повествователь в «Исповеди сына века» — «стилистический двойник» самого Мюссе; лишена стилистического своеобразия речь рассказчика во «Взятии редута» Мериме, а слог приговоренного к казни у Гюго («Le dernier jour d'un condamné») настолько лишен социальной определенности (впрочем, не только слог), что о герое решительно ничего нельзя сказать, кроме того, что это человек крайне чувствительный. Малоубедительны в стилистическом плане «демократические» рассказчики у Доде (в таких его новеллах, как «Битва на кладбище Пер-Лашез» и «Монолог на корабле»). Даже бесчисленные повествователи у Мопассана в той мере, в какой они принадлежат к тому же социальному кругу, что и автор, не отличаются по стилю друг от друга и лишь минимально — от автора. Однако у Мопассана же имеются образцы и подлинного сказа, имитирующего устную речь людей из народа. В совершенно ином ключе выдержано сказовое повествование в форме дневника героя, ученого-палеографа, в романе Анатоля Франса «Преступление Сильвестра Боннара», вышедшем в свет примерно в то же время, в начале 80-х гг. Но одним из первых, если не самым первым, был Мериме, который за сорок лет до этого дал в «Кармен» очень интересный и тонкий, хотя и весьма условный, «портрет» речи дона Хосе. Некоторые из этих образцов сказа мы рассмотрим в следующем параграфе.
|
|
|
Дата добавления: 2022-07-16; просмотров: 30; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!