VIII . ГИДАЦИЙ И ЗАВОЕВАНИЕ ИСПАНИИ 33 страница

216

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

XII. Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

217

 

комментирует это так: «Даже сама Спарта погибла среди общего разру­шения Эллады. Из-за римской эксплуатации (pleonexia) оружие и воины больше не защищали ее, вместо этого она была отдана правителям, кото­рые были предателями и которые ревностно служили удовольствию заво­евателей (то есть римлян) во всем, что привело к нашей общей гибели»⁴⁰. Несчастья, обрушившиеся на один из самых знаменитых городов древне­го мира, были вызваны более глубокими причинами, чем мимолетный набег везеготов. Римское правление не лишило граждан оружия. Оно от­няло у них стремление к победе и волю к жизни.

3. Обращение варваров в христианство

В период между обращением Константина в 312 году и воцарением Юстиниана в 527 году католическая церковь, насколько нам известно, не направляла миссионеров за границу Империи для обращения живших там язычников. Ульфила поселился среди готов за нижним Дунаем для того, чтобы в качестве епископа служить тем христианам, которые уже жили в Готии⁴¹. Палладий был послан Папой в Ирландию в 431 году с тем, чтобы служить «шотландцам, верующим во Христа»⁴². И мы не знаем ни одного императора этого времени, который бы верил, что общая религия может служить мостиком между двумя государствами. Однако в отношении ере­тиков это не совсем верно. Везеготский король Теодорих II, арианин, по­слал Аякса к галисийским свевам в Испанию, и тот обратил этих варва­ров-язычников в арианство (с. 195). В католичестве в IV, V и в начале VI века ничего подобного, пожалуй, не происходило.

Вопрос об обращении германцев в христианство обсуждался много­кратно. Вероятнее всего, до падения в 476 году Западной империи из всех германцев, все еще живших за северной границей Империи, только руги были христианами, но после того, как германцы заняли провинции, ни один народ, кроме англосаксов, не оставался языческим дольше чем на одно-два поколения⁴³. Но как обстояло дело с обращением кочевников?

Около 400 года один или два римских прелата заинтересовались ко­чевниками. Иоанн Хризостом, патриарх Константинополя, примерно в это время направил миссионеров «к кочевникам-скифам, стоявшим лаге­рем вдоль Дуная», хотя «вдоль Дуная» не обязательно означало «за грани­цей Империи»⁴⁴. Однако историк, упомянувший об этом факте, не утверж­дал, что миссионерам удалось обратить кого-либо из кочевников в христианство. Одной из проблем был язык. Очень немногие из римлян знали гуннский язык. Даже в середине V века из всех персонажей негунн­ского происхождения, населяющих страницы сочинений Приска Паний-ского, только двое или трое говорили на гуннском языке. Один из них побывал в плену у гуннов. Другой был переводчиком. Я думаю, что понача­лу он был официальным переводчиком, а затем поселился среди гуннов⁴⁵.

Феотим был епископом города Томы (Констанца на побережье Черно­го моря). Наш автор рассказывает о том, что гунны, жившие на Дунае, были покорены его достоинствами и решили называть его Богом римлян после того, как стали свидетелями творимых им чудес. Однажды он и его спутники увидели, что к ним подъезжает шайка гуннов. Спутники епис­копа начали причитать, опасаясь, что их убьют, но сам епископ просто сошел с лошади и начал молиться. Варвары заявили, что они не видели ни Феотима, ни его спутников, так как все они стали невидимыми. Епископ обычно развлекал гуннов и дарил им подарки, которые смягчали их жес­токие нравы. Один из гуннов сделал вывод, что епископ богат, и решил захватить его в плен. Он попытался накинуть на епископа лассо (гунны, как и подобает настоящим ковбоям, хорошо умели это делать), но, подняв руку, чтобы набросить веревку, он уже не смог ее опустить: его рука за­стыла, как в параличе. По просьбе своих спутников Феотим помолился Богу, и только после этого рука гунна освободилась от невидимых пут⁴⁶.

Конечно, наш автор не ручается за правдивость историй о том, как епископ и его спутники стали невидимыми, или о том, как окаменела рука гунна. Он преподносит эти истории как «сообщения», не более того. Он также ни разу не упоминает о том, что Феотим обратил в христианство хотя бы одного кочевника. Но еще более поразительно то, что, согласно автору, Феотим и не пытался обращать язычников. Епископу, по-видимо­му, не приходило в голову, что он может привлечь на сторону церкви хотя бы одну языческую душу. Мы не знаем, что привело его на берега Дуная, но это не было стремление спасти варваров от Геенны огненной.

Безразличие Феотима к духовной участи варваров представляется очень типичным для клириков IV и V веков. Мы знаем, что в V веке некоторые варвары, служившие в императорской армии, могли быть обращены в хри­стианство. Кроме того, военнопленные могли привлечь на свою сторо­ну несколько душ. Но новообращенных было очень немного.⁴⁷

К концу царствования персидского царя христиан в Персии жестоко пре­следовали. Многие жертвы преследования бежали, и многие находили убе­жище в римских провинциях. Вождь сарацинов Аспебет—язычник, не одоб­рял преследований и не помешал бегству многих христиан. Он был выдан Исдегерду, и ему пришлось самому укрыться в Римской империи. Импер­ские власти сделали его главным вождем арабских племен той местности, где он жил. Затем святой подвижник Ефимий вылечил его сына от паралича, после чего Аспебет и его приближенные приняли католичество. При креще­нии он принял имя Петр, и не позднее 431 года Ювенал Иерусалимский посвятил его в епископы сарацинов⁴⁸. Путь от бедуинского шейха до католи­ческого епископа бьш редкостью. Позже, около 473 года, во времена импера­тора Льва I, арабский вождь по имени Аморсес ушел от персов, добился положения главного вождя сарацинов в своей местности и захватил римский остров Иотабе в Красном море. Он изгнал римских таможенников и обога­тился, собирая римские пошлины. Он пытался договориться с римлянами и

218

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

XII. Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

219

 

получить признание как главный шейх арабов, живших в окрестностях Пет­ры. Лев пригласил его в Константинополь, радушно принимал его, даже раз­решив ему сидеть среди патрициев во время застолья. В благодарность Амор-сес стал христианином! Правда, в этом случае надо заметить, что среди его соплеменников уже были христиане, так как он начал переговоры со Львом через «Петра, епископа своего племени». Если там был епископ, то, видимо, христиан в этой общине было немало⁴⁹.

Новый период начался с воцарением Юстиниана. Он считал, что народ, принявший католическую веру, скорее всего, превратится в союзника като­лической Империи. Он недвусмысленно объяснил это франкам еще в 536 году, убеждая их в том, что франки и византийцы должны сотрудничать, так как придерживаются одной религии⁵⁰. Он также предложил эфиопам и гомери-там объединиться с Восточным Римом в борьбе против Персии «из-за един­ства веры»⁵¹. Прокопий даже утверждает, что ломбарды просили Юстиниана заключить с ними союз против гепидов на том основании, что ломбарды, как и Юстиниан, католики, в то время как гепиды — ариане⁵².

Другой феномен VI века — это приезд в Константинополь отдельных варваров или групп варваров, которые по собственной воле желали при­нять крещение. Некий Грет, король германского племени герулов, приехал в столицу со своей свитой и двенадцатью родственниками и попросил кре­стить его. Юстиниан всех их охотно принял, и они были крещены. Импера­тора особенно должно было порадовать то, что, с радостью возвращаясь на родину, герулы пообещали ему быть его союзниками, когда бы он ни при­звал их к себе на помощь. Но в этом случае инициатива исходила не от Юстиниана, а от самих варваров⁵³. Не всегда обращение в христианство оканчивалось так благополучно, как в случае с Гретом Герулом. Некий Грод, или Гордас, король гуннов, живший около крымского города Боспора, при­ехал в Константинополь и принял крещение. Юстиниан осыпал его подар­ками и отправил назад в Крым с тем, чтобы он охранял тамошние римские владения, особенно город Боспор. Подданные Грода были, конечно, языч­никами и поклонялись идолам. Грод поспешил — как выяснилось, необду­манно — переплавить идолов, сделанных из серебра и золота, и продать их за наличные деньги в Боспоре. Его нетактичные действия привели в ярость языческих жрецов, которые убили Грода и поставили на его место его брата Мугеля. Это был один из тех сравнительно редких случаев, когда прави­тель-варвар принимал христианство, а его подданные не следовали этому примеру. Мы видим, что обращение короля не обязательно влекло за собой обращение всего народа⁵⁴.

Престарелый пресвитер по имени Юлиан из епархии монофизитского патриарха Александрии «имел искреннее духовное желание обратить в хри­стианство кочевые народы, обитающие на восточных окраинах Фив за пре­делами Египта, которые не только не подчиняются власти Римской импе­рии, но получают субсидии с условием, что они не войдут в Египет и не будут разорять его»⁵⁵. Этот Юлиан был еретиком-монофизитом, и, хотя его

поддерживала императрица Феодора, его миссия раздражала Юстиниана, который выслал к набатеям своих собственных миссионеров-католиков. Однако миссия Юлиана оказалась более успешной из двух: он обратил ко­роля и принцев набатеев и даже объяснил им «ошибки» Халкидонского Собора. Преемником Юлиана в этих дальних краях был некто Лонгин, ко­торый от набатеев поехал дальше к алодеям, считавшимся эфиопами, «ибо когда народ алодеев услышал об обращении набатеев, их король послал гонцов к королю набатеев, прося того разрешить епископу, который обучил и крестил тех, приехать и обучить его народ таким же образом»⁵⁶.

Перед нами феномен, подобного которому не было ни в IV, ни в V веке. Во-первых, христианский священник по собственной инициативе решил выехать за пределы Империи только для того, чтобы проповедовать Еван­гелие среди местного языческого народа. Кроме того, правитель языческо­го народа, обитавшего далеко за границами Империи, призвал к себе мис­сионера с единственной целью — обучиться его вере. Очень жаль, что мы ничего не знаем о мотивах, побудивших короля алодеев на этот почти беспрецедентный поступок. Он явно не стремился таким образом заручиться дружбой Юстиниана, так как император был твердым противником экспе­диции Лонгина. Он даже пытался задержать начало миссии Лонгина в тече­ние трех лет⁵⁷. Юлиан подкрепил силу своих теологических аргументов тем, что передал королю набатеев «богатые дары», но, насколько мы знаем, Лонгин не пользовался подобным способом убеждения.

Когда Лонгин добрался до нобадов, он рукоположил нескольких мест­ных священников, обучил их божественной литургии, а также построил для них церковь. Но в царствование Юстиниана был и другой миссионер, проповедовавший среди северных кочевых племен, и был он весьма не­обычным человеком. Его звали Кардутсат, «епископ страны Арран»⁵⁸. Он с семью другими священниками приехал из Албании на территорию гуннов для того, чтобы утешать римских пленников, томившихся там. Он оставал­ся там в течение «недели годов» и обратил многих гуннов (возможно, это были сабиры). Наш автор сообщает интереснейший факт, связанный с его миссией: он и его товарищи перевели несколько книг (Библии?) на гунн­ский язык. Наш автор не утверждает, что именно Кардутсат создал гунн­ский письменный язык, но в то же время нет абсолютно никаких сведений о том, что у гуннов до этого существовала письменность. Наоборот, в сере­дине VI века Прокопий отвлекается от своего повествования, чтобы напом­нить, что большинство гуннов были совершенно неграмотны⁵⁹. Кто же пер­вым создал алфавит для этого народа и записал их язык? Мы этого не знаем: возможно, это был Кардутсат и его семеро друзей, возможно, какой-то за­бытый герой более раннего времени. В любом случае, читающая публика наверняка составляла лишь крохотную часть этого народа и, вероятно, со­стояла только из горстки новообращенных христиан.

Миссия Кардутсата была не напрасной. Его успех так поразил другого епископа, армянина, которого звали, очевидно, Маку, что он также с не-

220

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

XII. Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

221

 

сколькими священниками поехал к гуннам «еще через две недели годов». Захарий Метиленский, наш источник сведений о Маку, пишет, что «он затем построил кирпичную церковь, посадил растения и посеял разные виды семян... и многих крестил». Какова была судьба кочевников, обра­щенных им и Кардутсатом? Об этом нам известно не больше, чем о том, как закончился необычный эксперимент Маку по превращению кочевых пастухов в оседлых земледельцев. Он, несомненно, осознавал, в чем со­стояла основная проблема обращения кочевников в христианство. Немно­гие византийские священники смогли бы — я уже не говорю о том, захо­тели бы они, — вынести тяготы кочевой жизни в степи. Но задача обращения была бы несравнимо более трудной, если бы гунны не испы­тывали на себе постоянного влияния миссионера, жившего среди них. Поэтому Маку пытался отучить их от кочевой жизни и собрать вокруг церкви, которая должна была стать центром общинной жизни. В такой общине они могли жить, не переходя бесконечно от пастбища к пастбищу вслед за зеленой травой, как вынуждены были поступать все кочевники. Если бы у нас было больше информации, мы, возможно, узнали бы и о других попытках обращения кочевников, но из них не многие заслужива­ли успеха больше, чем Маку с его экономическими прозрениями и тот неизвестный ученый, который впервые записал язык «гуннов».

Таким образом, в середине VI века появились некоторые новые фено­мены. До этого отдельные варвары принимали христианство во время службы в римской армии, теперь же целые группы их становились христианами, вступая в императорскую армию. Отдельные люди и даже иногда группы проделывали путь из диких просторов Barb aria в Констан­тинополь с определенной и ясно выраженной целью принять крещение. Новообращенный варвар берет на себя обязательство быть политическим союзником римлян. На южных границах и на краю степи священники (хотя обычно не католические) по своей собственной воле решаются вы­ехать за пределы Империи и проповедовать там Евангелие. Императоры приходят к убеждению, что общая религия — это общая внешняя полити­ка, хотя подобное убеждение не всегда оказывается справедливым. И для франков, и для византийцев их собственные материальные интересы были гораздо важнее, чем тот факт, что и те и другие называли себя католиками. Земля, разбой и власть представляли больший сиюминутный интерес, чем природа Божественной Троицы.

4. Св. Патрик

Тацит был не первым, но и не последним римским автором, который обратил внимание на то, какие военные перспективы заключены в вино­торговле с германцами. «Если вы будете поощрять их несдержанность и дадите им столько, сколько они жаждут иметь, — пишет этот сенатор, — то

они будут так же легко побеждены собственными пороками, как и оружи­ем». Он рассказывает о том, как целая когорта германцев была уничтожена изобретательными гражданами Кельна, которые пригласили их на роскош­ный пир с обильным вином, а когда германцы уснули, заперли двери и подожгли здание⁶⁰. То, что во времена Тацита было интересными размыш­лениями, приняло более конкретную форму в конце четвертого века. «Итак, варвары тоже пьют вино, — пишет св. Амвросий, — римляне охотно поощ­ряют их в этом, чтобы они напились и тогда, ослабевшие, они легко могут быть завоеваны вследствие их собственного опьянения»⁶¹. Так как епископ не высказывает своего отвращения к подобной процедуре, можно сделать вывод, что он ее одобряет. Видимо, ему не приходило в голову, что рекомен­дуемый им способ действий противоречит закону. Продажа вина за границу была в это время запрещена. Святой написал это вскоре после 386 года, то есть всего через несколько лет после того, как в 370-375 годах императоры запретили экспорт вина и растительного масла варварам (с. 14). Императоры сделали это по экономическим и, возможно, военным причинам, но никак не из моральных соображений. Но каковы бы ни были эти причины — эконо­мические, военные или моральные, — Амвросий об этом не заботился.

У св. Амвросия нашелся также подбадривающий совет для ростовщи­ков, торговцев и всех тех, кто занимался торговлей с неримлянами. Ком­ментируя отрывок из книги Второзакония, XXIII, 19-20: «Не отдавай в рост брату своему не серебра, ни хлеба... Иноземцу отдавай в рост...», он пишет следующие незабываемые слова: «Кто был "иноземец" в те време­на, если не амаликитянин или арморитянин, то есть если не враги? Давай им деньги под высокий процент, — говорит он. — Человек, которого ты заслуженно хотел бы убить, человек, против которого не грешно поднять оружие — с него можно законно брать высокий процент. Своими двенад­цатью процентами ты быстро отомстишь тому, кого не можешь легко по­бедить в войне. Давай деньги под проценты тому, кого не преступно убить. Человек, берущий проценты, сражается, но без булата. Тот, кто берет про­центы с врага, мстит врагу без меча. Значит, там, где есть право воевать, есть право брать проценты». Заметим, что святой без всяких условий под­держивает торговлю с врагом, а также предполагает, что варвары живут в таких условиях, где с них можно снять проценты даже в тех случаях, ког­да они не горят желанием их платить⁶². Жаль, что он не оставил нам сво­его комментария того изящно сформулированного закона примерно от 374 года, который обязывал римлян красть все золото, найденное ими у тех, кого римляне называли «варварами»⁶³.

К счастью, были христиане и другого рода, непохожие на св. Амвро­сия, циничного священника из Милана. Одним из таких христиан был бриттон по имени Патрик. Св. Патрик не был совершенством. Как боль­шинство бриттонов, он был лишен чувства юмора. Он жестоко обижался, когда бриттонские священники неодобрительно отзывались о его карье­ре, считая, что он не соответствует своей епископской должности. К кон-

77?

Часть четвертая. ИСПАНИЯ

XII. Варвары — пособники Рима и варвары-христиане

223

 

цу жизни эта обидчивость превратилась у него в нечто вроде мании. Кро­ме того, что он нам рассказал в двух своих небольших книгах, мы еще кое-что о нем знаем. Он прославился в первой половине V века. Он не был первым из епископов, посланных в Ирландию, а был туда направлен, чтобы окормлять тех христиан, которые уже там жили. Решение обратить язычников-ирландцев он принял самостоятельно⁶⁴. Он — единственный писатель, оставивший нам книги, написанные к северу от границы Запад­ной империи, и он — первый миссионер, описавший свою жизнь так, как это делали евангелисты.

Один средневековый писатель советовал своему другу, собиравшему­ся стать миссионером, взять с собой побольше помощников и сотрудни­ков и продемонстрировать язычникам изобилие пищи, одежды и т. п. Языч­ники будут потрясены таким богатством и позволят обратить себя в христианство. Миссионер ни в коем случае не должен брать ничего из того, что у них есть. Если они ему что-нибудь предложат, он должен от­дать им больше, чем получил от них, чтобы они не подумали, что он при­шел к ним ради корысти⁶⁵. Св. Патрик все это понимал несколькими сто­летиями раньше. Он начал с того, что передал подарки вождю того племени, в котором он намеревался вести свое служение, однако что это были за подарки, он не уточняет. Он также платил сыновьям местного вождя и по возможности старался взять их с собой в путешествие, чтобы до некоторой степени обеспечить свою личную безопасность⁶⁶. Он счита­ет, что читателям его «Исповеди» должно быть известно, сколько он по­тратил на взятки «тем, кто осуществляет правосудие во всех тех краях», которые он обычно посещал. Сумма, потраченная только на эти цели, рав­нялась «цене пятнадцати мужчин», и во время написания книги он готов был платить еще и еще⁶⁷. Мы знаем, что цена одного необученного раба в современной Галлии составляла примерно двадцать пять-тридцать solidi, и если цены в Ирландии были сравнимы с галльскими — хотя там их подсчитывали не в solidi, то Патрик потратил на взятки судьям сумму, равную цене шести фунтов золота. Если же он имеет в виду не цену пят­надцати необученных рабов, а цену выкупа за пятнадцать свободных лю­дей, то общая сумма взяток могла быть значительно выше. Миссионерс­кое служение в чужой стране, как оказывается, было делом, требующим серьезной финансовой подпитки. Патрик ничего не говорит об источни­ках своего дохода. Если средства приходили из Британии, то не было нуж­ды упоминать об этом в его «Исповеди», которая написана в основном для бриттонов, и без того знакомых с этими положением вещей. Что каса­ется его другого, менее объемного сочинения «Послание к солдатам Ко-ротика», то его тема была далека от этих вопросов. Трудно поверить, что источником его средств были пожертвования новообращенных и христи­ан, живших в Ирландии к моменту его приезда туда вскоре после 431 года.

---

Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 15; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!