VIII . ГИДАЦИЙ И ЗАВОЕВАНИЕ ИСПАНИИ 13 страница

Необходимость в увещеваниях, однако, не исчезала. В одном из своих писем Теодерих обращается ко «всем готам, живущим в Пицене и Сам-нии», приказывая им явиться к нему 6 июня (дело происходило в один из последних годов его царствования) для получения своих субсидий; он требует, чтобы по дороге они не совершали злодеяний, не опустошали посевов и пастбищ италийских землевладельцев⁵. Горе было тем рим­ским хозяйствам, которые оказывались на пути готской армии! Когда гот­ское войско проходило через Коттиевы Альпы в 509 году на пути из Ита­лии в Галлию, ущерб, который они причинили хозяевам земель, лежавших на их пути, был так велик, что Теодериху пришлось освободить эти земли от налогов: местность выглядела, как после сильного паводка, когда вода смывает все на своем пути. В 508 году он посчитал своим долгом выслать одному епископу 1500 solidi для раздачи тем жителям провинции, кото­рые понесли убытки «во время прохождения нашей армии через их дома»⁶. Желание установить этническую гармонию было доминантой всей его внутренней политики⁷. С первого дня царствования до своей смерти в 526 году он боролся за достижение этой благородной цели. Стремление к гармонии между обеими нациями, которое определяло его действия год за годом, десятилетие за десятилетием, делает его выдающимся, уникаль­ным политиком не только VI века, но и многих последующих лет. Но он

шел против ветра и против течения, и то, что ему много лет это удавалось, просто удивительно. Фактор взаимной враждебности готов и италийцев, существовавшей даже в мирное время, нельзя недооценивать, если мы хотим понять историю завоевания Италии византийцами. Нельзя забы­вать, что готы и италийцы отличались друг от друга языком, религией, традициями, обычаями и даже законами.

Когда в 526 году Теодерих умер, его дочь Амаласунта стала регентшей при своем несовершеннолетнем сыне Аталарихе. Одним из первых ее действий стало издание прокламации, в которой она подчеркивала (в духе своего отца) блага этнической гармонии и обещала, что при ней политика в отношении готов и римлян останется прежней⁸. Однако были две при­чины, которые привели к ее ссоре с некоторыми из подданных. Во-пер­вых, она не могла командовать армией во время войны, а с точки зрения многих готов, готский правитель должен был быть храбрым и славным воином. Разве война не была любимейшим занятием варваров? Разве сам Теодерих не говорил, что «для воинственного народа проверить себя в деле — это удовольствие»?⁹ Во-вторых, несмотря на долгие годы мирной политики Теодериха, основная масса готов все еще была настроена весь­ма враждебно по отношению к италийцам, оставаясь при этом буйной и непослушной, а Амаласунта «не давала им осуществить их страстное же­лание нанести италийцам вред». Готов раздражало то, что она вела себя как римлянка, а больше всего им не нравилось то, как она воспитывала своего сына Аталариха, короля. Они не хотели, чтобы ими правил гот, похожий на римлянина, и когда Амаласунта начала обучать сына в рим­ских традициях, многие готы открыто запротестовали. Они хотели, чтобы их королем был мужчина, и такой мужчина, который будет «отважен в бою и славен». Они хотели, чтобы ими управляли более «варварским» способом. Они цитировали Теодериха, который говорил, что «тот, кто в детстве боялся плетки учителя, никогда не сможет хладнокровно проти­востоять мечу и копью». Или, как говорит Гиббон, принц должен «обу­чаться, как подобает отважному готу, в обществе равных себе и в велико­лепном невежестве своих предков». Однажды, когда Амаласунта, застав мальчика за какой-то шалостью в его комнате, наказала его и он в слезах ушел на мужскую половину дворца, это вызвало всеобщее возмущение. Многие, хотя и не все готы были недовольны королевой, и среди недо­вольных была большая часть готской знати.

1. Готские правители ведут переговоры

В конце концов, положение королевы стало настолько неустойчивым, что она начала тайные переговоры с Юстинианом в надежде найти убе­жище в Восточной империи на тот случай, если ей придется бежать из Италии. При этом она предложила привезти с собой фантастическую сум-

Часть вторая. ИТАЛИЯ

VI. Завоевание Италии византийцами: общественное мнение

87

 

му в 2 880 000 solidi\^u Еще до того, как 2 октября 534 года Аталарих умер, его мать совершила удивительный поступок: она предложила Юстиниану отдать ему Италию. Свое предложение она сформулировала ясно и под­робно¹². Ее личная безопасность была для нее более важна, чем независи­мость ее народа. Конечно, с конституционной точки зрения ее предложе­ние было вполне оправданным: она предложила Юстиниану то, что ему и так принадлежало по закону. Тем не менее, по словам Бари, ее предложе­ние было «актом величайшего предательства по отношению к собствен­ному народу»¹³. Когда сын умер, она попыталась упрочить свое положе­ние тем, что передала трон своему двоюродному брату Теодату, сыну сестры Теодериха. Худший выбор сделать было невозможно. Теодат вла­дел обширными имениями в Тоскане и расширял свои владения жестоки­ми и непопулярными средствами. Военные устремления готов ему были безразличны, и в то время, когда он не был занят захватом новых земель, он изучал латинскую литературу и философию Платона. Не случайно ему, единственному из остроготских королей Италии, посвятил свои стихи латинский поэт¹⁴. Словом, он был почти полностью романизированным готом, именно таким человеком, какого готы не хотели видеть своим ко­ролем. Даже сильнее, чем Амаласунта, он стремился договориться с Юстинианом. Еще до смерти Амаласунты он также начал тайные перего­воры с императором, предлагая передать Тоскану правительству Восточ­ной империи при условии, что он проведет остаток своих дней в Визан­тии в качестве сенатора с солидным личным доходом¹⁵.

Нет нужды пересказывать историю о том, как Теодат организовал убий­ство Амаласунты и как Юстиниан использовал это убийство в качестве предлога для нападения на Италию. В июне 535 года началась великая война, через восемнадцать лет закончившаяся гибелью Италии и пораже­нием остроготов. В первый год войны Теодат сделал Юстиниану еще одно предложение: если император предоставит ему имения с доходом в 86400 solidi, то он передаст ему все итальянское королевство¹⁶. Зять Тео-дата пошел тем же путем: стоило Велизарию высадиться в Регии, как этот человек, имя которого было Эбримут, или Эвермут, или же Эбримус, вме­сте со своими подчиненными, которых Теодат послал защищать Мессин-ский пролив, перешел на сторону византийцев. Предателя тут же напра­вили в Константинополь, где он получил щедрые дары и статус патриция. Одним этим шагом он заполучил то, о чем мечтал Теодат, сидя на своем шатающемся троне¹⁷.

В конце 536 года, после потери Далмации, Сицилии и даже Неаполя, Теодат был смещен и убит своими приближенными. На его место они посадили Виттига. Когда Кассиодор восхищается Виттигом, он упомина­ет только его полководческие качества, но ни слова не говорит о каких-либо его культурных достижениях¹⁸. Вероятно, Виттиг не был романизи­рованным готом, любителем поэзии и Платона. Его правление окончилось весной 549 года, после целой серии сокрушительных побед, одержанных

над ним Велизарием. Готы не были довольны правлением Виттига, и при­чиной тому было преследовавшее его чудовищное невезение. Моральное состояние готов было плачевным, и это хорошо видно на примере того, как вели себя гарнизоны двух тосканских городов — Тудеры и Клузия. В середине 538 года, узнав о том, что Велизарий выехал из Рима и дви­жется в их сторону, они не стали дожидаться его. Они сразу сдали оба города, поставив единственное условие — что им сохранят жизнь¹⁹. Ни­чего подобного этой капитуляции никогда не было и не будет вплоть до самых последних месяцев войны, когда стало ясно, что все уже кончено²⁰. В 540 году готы страдали от жестокого голода. Вследствие этого они сде­лали Велизарию неожиданное предложение: они согласны свергнуть Вит­тига и объявить самого Велизария ни много ни мало как императором Западной империи и королем готов. (Заметим, что они намеревались ос­таваться частью Империи; у них не было стремления создать независи­мое королевство, см. с. 69.) Это странное предложение было высказано готскими вождями, пользовавшимися поддержкой самого Виттига²¹. Они страшились того, что, если поражения будут следовать одно за другим, их в конце концов заставят покинуть Италию и поселиться где-нибудь вбли­зи границ Византии — то есть именно того, к чему так стремились Теодат, Амаласунта и подобные им²².

Велизарий дал им понять, что готов принять это предложение, вошел в Равенну (которая иначе оставалась бы практически неприступной) и за­тем уехал в Константинополь в сопровождении Виттига и группы знат­ных готов. Виттиг получил звание патриция и имение вблизи Персии, где он успел прожить два года²³. В годы своего злосчастного правления он не испытывал искушения отдать Италию врагу и в этом было его фундамен­тальное отличие от Амаласунты и Теодата. Однако в конце концов имен­но это он и сделал. При этом он получил то вознаграждение, за которое предыдущие правители готовы были заплатить любую цену. Кроме того, тот факт, что Юстиниан даровал ему звание патриция, скорее всего, озна­чает, что Виттигу даже пришлось сменить арианскую веру на учение Ни-кеи. Виттиг капитулировал один раз, но эта капитуляция была полной²⁴. На этом, однако, война не закончилась. После того как Виттиг сложил оружие, около тысячи его воинов продолжали борьбу. Они удерживали Павию и Верону, а вскоре заняли Лигурию и Венецианскую область. По причинам, которые нам неизвестны, они посчитали себя обязанными при­нять в качестве своего вождя германца из племени ругов (с. 112) по имени Эрарих. Он правил не больше пяти месяцев, но за этот короткий срок успел вступить на уже знакомый нам путь. Эрарих начал тайные перего­воры с Юстинианом, обещая отказаться от власти над остроготами и их союзниками и отдать ту часть Италии, которая находилась под его конт­ролем, в обмен на значительную сумму денег и звание патриция²⁵.

Итак, в течение нескольких лет один готский монарх за другим пред­лагали Юстиниану Италию в обмен на высокое и надежное положение в

Часть вторая. ИТАЛИЯ

VI. Завоевание Италии византийцами: общественное мнение

89

 

восточном римском обществе и солидный доход. Один из правителей, Виттиг, на деле осуществил эту сделку, хотя, как это ни парадоксально, он пошел на это с гораздо меньшей охотой, чем остальные, у которых это не получилось. Своим готским подданным они, конечно, всегда могли объ­яснить (хотя нам не известно о каких-либо объяснениях с их стороны), что ничего противозаконного не происходит. Италия всегда принадлежа­ла римским императорам, это признавали и Одоакр, и Теодерих. Так что их преемники просто предлагали Юстиниану то, на что он имел всеми признанное право. Теперь он, приняв их предложения, будет править Ита­лией напрямую, а не через королей-варваров. Мы мало знаем о взглядах Эрариха, но и Амаласунта, и Теодат (и, несомненно, Матасунта, о кото­рой я ради краткости не говорил) чувствовали отвращение к воинствен­ным и грубым нравам своих подданных и желали стать частью цивилизо­ванного римского общества. Вероятно, для большинства их подданных этот аргумент не был убедительным, но для некоторых или даже для всех членов готской верхушки, в том числе и для Эрариха, римская цивилиза­ция была крайне привлекательной. Латинская литература и философия Платона были им ближе, чем меч и копье. Все дело было в том, что в процессе вхождения в Римскую империю и расселения на римских име­ниях остроготская знать, чей образ жизни уже мало отличался от образа жизни римских землевладельцев, в большой степени романизировалась. До завоевания Италии византийцами и в первые годы войны основная масса остроготов представляла собой диких, воинственных и агрессив­ных варваров, всегда готовых к нападениям и грабежам и враждебных к италийцам, среди которых они жили. У них почти не было своей культу­ры, но они яростно отстаивали свою независимость. Римская цивилиза­ция, прелести римского общества и его достижения не казались им при­влекательными. С другой стороны, многие из вождей ценили удовольствия и комфорт, которые давала римская цивилизация, и мечтали любой ценой навсегда покинуть Италию и получить место в византийском обществе вблизи Константинополя. В то же время именно боязнь того, что им при­дется уйти из Италии и поселиться вблизи Византии, не позволила основ­ной массе остроготов сдаться Велизарию в 540 году²⁶. Таким образом, остроготы вступили в войну уже глубоко разделенным обществом. Знать стремилась к компромиссу и даже была готова продать свой народ в об­мен на возможность стать частью высшего восточноримского общества, конечно, с соответствующим доходом.

2. Готы — солдаты и поселенцы

Неудивительно, что в подробном и обстоятельном описании готской вой­ны Прокопия мы почти не встречаем случаев перехода рядовых готских воинов на сторону Юстиниана. В 540 году в Коттиевых Альпах готы сда-

лись, узнав о том, что их женщины и дети захвачены византийцами, хотя, как ни странно, Велизарий еще до этого получил сообщение о том, что они хотят присоединиться к нему²⁷. Но это было исключением из правила. В це­лом готы сражались упорно и решительно почти до самого конца войны, несмотря на то, что у них много лет не было достойного военачальника, и на то, что они уступали неприятелю в вооружении и тактике (хотя не в численности, по крайней мере до последнего периода войны)²⁸. Например, оборона Ауксима (Осимо) представляет собой поразительный пример их храбрости и стойкости²⁹. Они показали свою верность тем варварским иде­алам, которые так раздражали Амаласунту. Мы знаем о двух случаях капи­туляции готских поселенцев в отдаленных частях королевства — в Далма­ции и в Либурнии в 536 году (хотя войска, находившиеся там, отошли в Равенну), а также в Самнии в том же году, когда Питца и готы, поселивши­еся там, сдали прибрежную часть Самния Велизарию. Это неудивительно, если учесть, что Питца владел обширными землями в этом районе³⁰. Пер­вый серьезный акт предательства со стороны гота — Прокопий не сообща­ет нам его имени и статуса — произошел уже в последние недели суще­ствования остроготского королевства, когда командующий готским флотом у западного побережья Италии передал свои корабли византийцам³¹.

Готы убили Эрариха после пяти месяцев правления, а в сентябре или октябре 541 года назначили на его место Тотилу. (На его монетах его имя передается как Бадуила.) Возможно, они бы передумали, если бы узнали, что именно тогда, когда его избирали, он вел переговоры о сдаче Тарви-зия (Тревизо к северу от Венеции) вместе со всем готским гарнизоном, которым он командовал, византийскому военачальнику, находившемуся в Равенне. Он уже успел договориться о дате капитуляции³². Это был его первый и последний акт измены народу. С того дня, когда он стал коро­лем, и до самой смерти он сражался с византийцами с невиданной решимо­стью и умением. Наконец готы нашли такого вождя, который не собирал­ся их предавать.

3. Перебежчики-византийцы

Обратимся теперь к захватчикам. Византийские войска не проявляли той верности, какая была характерна для рядовых готских воинов. Мы знаем о многочисленных случаях перехода византийцев на сторону готов. Вообще, насколько мне известно, в древней истории больше нет приме­ров такого массового дезертирства. Это происходило даже во время пер­вого срока командования Велизария в Италии (535-540), когда он одер­жал свои самые впечатляющие победы. Еще до первой осады Рима в 536 году двадцать два кавалериста-варвара, служившие в византийской ар­мии, перешли на сторону Виттига и активно помогали ему³³. Показатель­но, что во время первой осады Рима в 536-537 годах Велизарий так опа-

90

Часть вторая. ИТАЛИЯ

VI. Завоевание Италии византийцами: общественное мнение

91

 

сался измены со стороны часовых городских ворот, что дважды в месяц менял все ключи от ворот. Он расставлял часовых на значительном рас­стоянии друг от друга и каждую ночь приставлял к ним новых офицеров. Он боялся, что готские эмиссары могут подобраться к стене и склонить часовых к измене, поэтому каждую ночь высылал за городские стены от­ряды мавров с собаками для перехвата таких людей в том случае, если они появятся³⁴. Так может действовать только тот военачальник, который не доверяет своим солдатам. Действительно, в первые дни осады его пла­ны сразиться с варварами в решительной битве становились известны готам через перебежчиков³⁵. Не случайно, когда к готскому лагерю как-то подошел пьяный гунн, собиравшийся атаковать и выиграть войну в оди­ночку, готы, увидев приближающуюся к ним одинокую фигуру, приняли его за перебежчика. Им бы не пришло это в голову, если бы подобная картина не стала привычной³⁶. Когда готы в 537 году отчаялись взять Рим осадой, они отправили к Велизарию нескольких парламентеров. Один из них был римлянин, занимавший высокое положение среди варваров. К со­жалению, Прокопий не сообщает ни его имени, ни того, почему он связал свою судьбу с неприятелем³⁷. Еще более удивительно то, что из той тыся­чи воинов, которые в 540 году удерживали Павию и Верону (с. 99), решив продолжать борьбу после капитуляции Виттига, не все были готами. Сре­ди них было «столько римских солдат, сколько желали революции»³⁸. Мы не знаем, каково было пропорциональное соотношение численности рим­лян по отношению к готам в этом исторически значимом войске, но Про­копий явно имеет в виду весьма большое количество. Можно сделать вы­вод, что Велизарий, несмотря на свои выдающиеся способности, не мог остановить постоянный поток перебежчиков.

Позднее, после отъезда Велизария из Италии в 540 году и появления там Александра Логофета (discusser, т. е. казначей), ужесточившего фи­нансовую политику, ситуация еще более ухудшилась. Александр не пла­тил солдатам, и именно это стало причиной военной катастрофы, постиг­шей византийцев. Снова и снова мы читаем о том, что солдатам не заплатили, поэтому они отказались сражаться и добывали себе пропита­ние тем, что грабили ту самую местность, которую были призваны защи­щать³⁹. В 540 году, когда Велизарий отплыл в Константинополь, победа византийцев была уже совсем близка, но деятельность Александра и не­компетентность преемников Велизария, постоянно ссорившихся друг с другом по мелочным поводам и отступавших перед готами, — все это привело к тому, что византийцы утрачивали позиции.

В 542 году, после того как Тотила великодушно обошелся с пленника­ми, он «сумел привлечь их на свою сторону, и с тех пор большинство из них воевали против римлян на его стороне»⁴⁰. В 545 году, когда Велиза­рий вернулся в Италию, он, по словам Прокопия, писал императору, что «большинство» его солдат перешло на сторону врага⁴¹. Он жаловался на то, что возвращается в Италию «без людей, без лошадей, без оружия и без

---

Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 22; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!