Глава 4: Весь фокус в том, чтобы не дышать
Воздух
«Воздушные замки – в них так легко укрыться. И их так легко построить»
…
Он резко выпрямился, задыхаясь и кашляя, легкие и горло горели огнем от прикладываемых усилий сделать вдох и выдох. Маг в диком порыве хватался за что-то – кого-то, кого просто больше не было.
Гермиона!
Снейпу показалось, что он кричал, но все, что он услышал, были громкие, влажные, скрипучие звуки, подозрительно походившие на последнее отчаянное бульканье умирающего.
И вдруг он услышал вскрик. Женский вскрик.
Гермиона?
- Великий Мерлин! – услышал мужчина чей-то возглас. – О, мое сердце! Северус! О! О! Ты… очнулся!
Снейп несколько раз моргнул и попытался усилием воли сфокусировать свой взгляд на новой обстановке вокруг него, которая в основном была стерильно белой и, в конце концов, не такой уж и новой. Он сидел на кровати в больничном крыле Хогвартса. Затем Северус сосредоточился на обладательнице изумленного голоса: Поппи Помфри схватилась за грудь и уставилась на него так, словно у него выросла вторая голова.
Что за –
Ее умелые руки принялись спокойными уверенными движениями ощупывать его лоб, нащупывать пульс, проводя пальцами по его шее.
- Прекрати! – приказал он, уворачиваясь от этих движений. - Я в порядке!
- В порядке? В порядке?! – медиковедьма вгляделась в его лицо. – Мой дорогой друг, ты имел честь быть ближе к смерти, чем любой другой пациент, которого я когда-либо имела честь лечить. И почему ты весь мокрый? – она коснулась его рукава. – Снова началась лихорадка?
|
|
|
Волшебник нетерпеливо покачал головой.
- Это сейчас не важно. Послушай меня. Гермиона… где она?
- Что? – мадам Помфри нахмурилась.
- Гермиона Грейнджер, - он говорил громко и четко. Неужели, эта женщина оглохла? – Где она? С ней все в порядке?
- Мисс Грейнджер? Северус…
Ему хотелось запрокинуть голову и завыть от отчаяния.
- Она была ранена. Она истекает кровью.
Поппи положила руку ему на лоб, потом на щеку. Мужчина подавил вдруг непонятно откуда взявшееся желание повернуть голову и сильно ее укусить.
- А откуда ты это знаешь? – она уперла руки в бока и склонила голову набок.
- Что ты имеешь в виду? Я знаю, дьявольская ты женщина, потому что я сам доставил ее сюда, не так ли? То есть, если я здесь, то значит и она должна быть… - он замолчал, пытаясь взять себя в руки и успокоиться. – Кто вытащил нас из озера?
- Из озера?
Желание закричать стало нестерпимым. Он прямо чувствовал, как оно нарастает в глубине его грудной клетки, готовое вот-вот прорваться.
- Северус, - медленно произнесла Поппи, выглядя при этом довольно встревоженной, - ты не сходил с этого места в течение последних шести недель. – Она указала пальцем на его кровать.
|
|
|
На какой-то момент Снейп забыл, как дышать.
- Но…
- Гермиона Грейнджер доставила тебя сюда из Визжащей хижины после того, как на тебя напала эта ужасная змея. Сказать, по правде, и мне стыдно в этом признаваться, но я считала твой случай безнадежным… Столько крови, ох. Но… оказалось, ее действия все-таки спасли тебе жизнь.
При слове «кровь» мужчина вздрогнул и перебил ее, слова застревали у него в горле.
- Она ранена, Поппи. Я… я нес ее… мы… мы упали в озеро… - словно со стороны он услышал свой лепет.
- Северус, теперь мне придется настоять на том, чтобы ты сейчас же лег в постель, - строго сказала Поппи, озабоченно нахмурив брови. – Ты и близко не подходил к озеру, в этом я могу тебя заверить на все сто процентов. А мисс Грейнджер, я полагаю, в данный момент делает то, что она делала в течение последних шести недель, а именно помогает в восстановлении Хогвартса.
- Что?
- Многие студенты остались… после, - просто ответила медиковедьма. – Столько всего нужно было сделать, починить, рассортировать и организовать. Весь этот ущерб. Одни только теплицы, Боже мой! ... А многие студенты… Ну, - она пожала плечами, - многим из них больше некуда было идти, – затем мадам Помфри улыбнулась. – Я уверена, что Гермиона будет рада услышать, что ты, наконец, пришел в себя. Она была очень обеспокоена.
|
|
|
- Но… она была… присматривала за мной… неделями. Зелья… травы… она влезла на дерево…
- Ну, что ж, большое спасибо, - проговорила Поппи, делая вид, что обиделась. - Я, конечно, не лазала по деревьям, но тоже присматривала за тобой. Я давала тебе лекарство, сидела с тобой в период той ужасной лихорадки, меняла постельное белье…
Северус подавил стон и закрыл лицо руками.
- Я имею в виду… - довольно ворчливо продолжила Поппи, - я признаю, что это мисс Грейнджер предложила использовать большой коровяк, но…
- Значит она была здесь, - медленно проговорил зельевар сквозь пальцы. Он никак не мог осознать, что это за причудливый поворот реальности. В этом не было никакого смысла.
- Да, время от времени она заглядывала, чтобы проверить, как идут дела. Вначале она была совершенно непреклонна в отношении курса твоего лечения. Мы довольно долго спорили об этом! – Поппи цыкнула. – В конце концов, она отступила, когда увидела, что мое лечение, по крайней мере, помогает тебе не умереть. Она может быть очень упрямой, эта девушка.
|
|
|
- Совершенно верно, - прошептал Снейп, все еще не оправившись от потрясения. Он вскинул голову. – Тогда я должен ее поблагодарить. Я должен поблагодарить ее. Где она?
- Я уверена, что она чем-то занята – снисходительно сказала Поппи. – Но сейчас тебе не стоит об этом беспокоиться. Тебе нужно отдохнуть.
Она попыталась уложить его обратно на кровать, но Северус сопротивлялся.
- Как ты сама сказала, я отдыхал в течение шести недель. Я чертовски хорошо отдохнул. Я прекрасно себя чувствую, – у него не было сил бороться с нарастающей паникой, которая, казалось, извивалась у него под ребрами. Что-то было не так. Ужасно неправильно. Он не мог нафантазировать себе всего этого. Он не мог этого сделать.
Жизнь не может быть такой жестокой.
Или может?
Ведь он, в конце концов, говорил о своей жизни.
К вящему ужасу Поппи, волшебник свесил с кровати свои босые ноги.
- Северус! Не вынуждай меня применять к тебе чары!
- Ну, сколько раз тебе повторять… - начал он, вставая. А затем его ноги подкосились, и он резко упал.
О, черт.
- Упрямый человек! – Поппи порхала над ним и кудахтала, как сбесившаяся курица. Снейп застонал, прижавшись щекой к холодному полу. Угрюмым взглядом он смотрел в темноту под кроватью, когда увидел ее.
Небольшая кучка ткани. До боли знакомой ткани. Он протянул руку и дрожащими пальцами дотронулся до нее, а следующую секунду уже вытащил из-под кровати.
Ее сумка.
С помощью Поппи зельевар принял сидячее положение, прислонившись спиной к кровати и положив сумку на колени. Он открыл ее и заглянул внутрь. Ее книги. Ее чашка. Ее маленький котел. Глина. Спички. Горстка листьев календулы и корней. Буквица лекарственная.
Также является афродизиаком. Или ты не знала?
И вдруг он начал смеяться и, судя по выражению лица мадам Помфри, довольно истерично.
- Это сумка мисс Грейнджер, - сказала она, когда поняла, что именно он прижимает к груди. – Должно быть, она оставила ее, когда была здесь в последний раз.
- Я так и знал! Это был не сон! Она действительно влезла на дерево! Я так и знал! – воскликнул мужчина сквозь смех, который быстро перешел в слезы, и последнее, что он помнил, были широко раскрытые и испуганные глаза Поппи, ее палочка, вспышка света, а затем весь мир вокруг него поглотила тьма.
…
Он проснулся несколько часов спустя, когда солнце уже клонилось к закату, а на стенах и полу его последние лучи отбрасывали длинные тени. Снейп скорее почувствовал, чем увидел, что за ним наблюдают. Он осмотрелся и обнаружил возле своей кровати крайне неприятную себе личность.
Северус закрыл глаза. Затем снова открыл их.
Поттер. Он и не собирался исчезать.
- Что вам от меня нужно? – прорычал Снейп сквозь стиснутые челюсти.
- Вы… живы.
Ты идиот.
С минуту они прожигали друг друга взглядом. Затем зельевар вздохнул.
- Выкладывайте, Поттер, что у вас?
- Я хотел… извиниться за… ну, вообще-то, за многое, - Гарри откашлялся.
«Великий Мерлин, - подумал мужчина, - неужели он собирается заплакать?»
Тем временем, Поттер, запинаясь, продолжил:
- Многие хотят… поговорить с вами, - неуверенно закончил он.
- Правда? Как ни странно, я не хочу ни с кем разговаривать.
Ну, или почти ни с кем.
- Заходила профессор МакГонагалл. И профессор Флитвик. Несколько студентов. Я… мы… все ошибались на счет вас, - снова заговорил невыносимый мальчишка – ну, не совсем уже мальчишка, признался Снейп сам себе.
- Не все, - поправил он, и сердце его сжалось.
Гарри внимательно смотрел на профессора. Казалось, он хотел сказать что-то еще, но почему-то сдерживался. Но, наконец:
- Есть ли… что-то такое, что я могу… для вас сделать, профессор?
Снейп что есть силы прикусил кончик языка, ненавидя себя за то, что приходится о чем-то просить Поттера, но на самом деле, какой у него был выбор в данный момент?
Он сделал глубокий вдох, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее.
- Да, Поттер. Хоть раз в жизни сделайте что-нибудь полезное. Приведите ко мне Гермиону Грейнджер.
…
О, Мерлин, неужто мальчишка заблудился? Или провалился в яму? Или остановился, чтобы решить, какую из своих многочисленных пылких поклонниц ему поцеловать?
Час спустя, в больничное крыло с раскрасневшимся от быстрого бега лицом влетел Гарри и обнаружил профессора, сидящим в своей кровати и комкающим пальцами влажную от пота простыню. Снейп вытянул шею, ища ее лицо. Его сердце глухо застучало.
Поттер был один.
- Ну? – рявкнул зельевар
- Я не могу ее найти, сэр.
Снейп угрожающе прищурился.
- Я просил вас сделать всего одну вещь! Одну простую вещь. Проклятье!
- Ну, видите ли, - Гарри прервался, пытаясь восстановить прерывистое дыхание. От быстрого бега, позже понял Северус. От бега или… от страха. – Никто не может ее найти.
- Что значит: никто не может ее найти? – зарычал профессор, вновь почувствовав себя в кабинете зельеварения, окруженный полнейшими идиотами. Но, осмотревшись, он понял, что теперь перед ним стояли, помимо Поттера, еще пять человек.
Все это казалось таким знакомым.
На этот раз в кабинете зельеварения появились озабоченные лица Минервы МакГонагалл, Помоны Спраут и Поппи, а также Поттера, младшего из сыновей Уизли (куда уж без него) и его не менее раздражающей сестры.
На лице Минервы все еще было забавное выражение удивления и недоверия: то же самое, что было на нем с тех пор, как она вошла и обнаружила его настороженным и отдающим распоряжения голосом, похожим на собачий лай. А потом она обняла его. И он позволил ей.
- Когда ее видели в последний раз? Думайте!
- Она была вчера на ужине, - подсказал Рон. Снейп его проигнорировал.
- После ужина она заходила в теплицы, - вспомнила Помона. – Время было где-то около семи вечера. Я подумала, что она пришла помочь пересадить прыгающие луковицы, но она задержалась лишь на короткое время. Я не знаю, куда потом пошла мисс Грейнджер.
Отлично.
- Вчера вечером Гермиона была в общей гостиной, - продолжила Джинни. – Но около девяти вечера она куда-то ушла и не возвращалась к тому моменту, когда я ложилась спать. А когда я проснулась сегодня утром, ее не было.
Хорошо. Теперь они хоть немного сдвинулись с мертвой точки.
- Она была сегодня утром за завтраком?
- Нет.
- Она была на обеде?
- Нет.
- Сейчас 5:40 вечера. Я правильно понимаю, никто не видел мисс Грейнджер с девяти вечера вчерашнего дня?
Поттер мрачно поджал губы. А Уизли, казалось, даже слегка позеленел.
- Мы все были так… заняты, - послышался неуверенный голос Джинни в наступившей тишине.
- Ну-ну, - оживилась Минерва. - Скорее всего, она прячется в библиотеке или в подземельях. За последние несколько недель Гермиона, определенно, провела там достаточно много времени.
- Мы должны найти ее, - тихо, очень тихо сказал Северус. – Ее нужно найти до того, как… - Он не смог закончить.
- Как вы… - начал было Уизли, широко раскрыв глаза.
- Вряд ли это имеет сейчас значение, не так ли? Ищите ее везде и обо всем сообщайте мне. Найдите ее!
Трое друзей мисс Грейнджер изумленно уставились на него.
- Ну? – взревел зельевар. - Чего вы ждете? Идите!
Они ушли.
- Северус, - мягко сказала Минерва после напряженной паузы, - вы прошли через ужасное испытание. Никто этого не отрицает. Но возможно…
Снейп устало закрыл глаза.
- Я пережил больше, чем вы можете себе представить.
- Я считаю, что твое восприятие реальности было нарушено вследствие полученных травм, - прямо сказала Поппи. – Не обижайся, Северус, но до сегодняшнего утра я считала тебя мертвым.
- Я тронут, - его губы скривились в горькой усмешке. - Но Герм… мисс Грейнджер помогла мне. А теперь и ей нужна моя помощь.
Три женщины обменялись между собой скептическими взглядами.
- У меня нет готового объяснения твоему внезапному и… - Поппи задумчиво подняла бровь, - чудесному выздоровлению. Но, уверяю тебя, мисс Грейнджер не имела к этому никакого отношения.
«Ты ошибаешься, - подумал мужчина, отворачиваясь от них. - Все это было связано именно с ней».
…
Тишина, ожидание, беспомощность, неведение – все это было больше, чем он мог вынести.
Мы обыскали библиотеку, но ее там нет. В подземельях ее тоже нет. Хагрид помог нам прочесать Запретный лес – никаких следов мисс Грейнджер.
Он перевернул сумку Гермионы и высыпал ее содержимое на кровать. При виде ее вещей, что рассыпались к его ногам, таких до боли знакомых, у Снейпа защипало в горле, и он тяжело моргнул.
Северус отодвинул в сторону корни и листья, скользнул дрожащими пальцами по глине. Он взял в руки одну из ее книг и подумал о тех часах, которые она провела, держа ее, о том, что ее пальцы находились там же, где сейчас были и его.
Должна же быть какая-то зацепка, что-то, что могло помочь. Что угодно. Зельевар закрыл глаза и попытался вспомнить все, что она ему говорила, когда сидела возле него, залечивая раны и исцеляя душу.
Вы здесь.
Вы не мертвы.
Обычные правила здесь не действуют.
«Приходи ко мне во сне, и тогда днем я снова буду здоров».
- Вы думаете, что спите?
- Да.
- Тогда, возможно, так оно и есть.
- А вы тоже спите?
- Может быть.
Мужчина резко открыл глаза.
- Подожди минутку.
Что еще? Думай, Северус.
- Календула, как известно, вызывает осознанные сновидения. Вы это знаете.
Он шумно втянул воздух через плотно стиснутые зубы.
Неужели это все? Может ли это быть…
Волшебник открыл книгу, которую держал в руках. На странице 34, потрепанной, грязной и измятой, были описаны все свойства календулы лекарственной. Он просмотрел их раз, другой. Все было именно так, как он помнил: она не предназначалась для внутреннего употребления. Грейнджер использовала ее в припарке для его шеи. Неужели, она изменила рецепт? Могла ли она сварить из нее зелье? Нет, нет. Она не могла. Принимать это растение внутрь было невероятно опасно.
Снейп склонился над книгой, вглядываясь в ее крошечные пометки на полях. Его сердце глухо забилось. Она все изменила. Он недоверчиво качал головой, пока его мозг отмечал все измененные ингредиенты зелья.
Если это то, что она сделала, что она сделала, чтобы… быть со мной…
И тут же маг заметил последнюю вещь, выпавшую из сумки мисс Грейнджер. Маленький листок бумаги, сложенный в несколько раз, почти не заметный, смешавшись с остальным содержимым сумки. Он взял его дрожащими пальцами и аккуратно развернул. Внутри были десятки черных волокон, длиной не более дюйма. Мужчина наклонился ближе и ткнул в них пальцем.
Великий Мерлин!
Волосы.
Его волосы.
Борясь с подступающей истерикой и чувством тошноты, он резкими движениями запихнул все обратно в сумку и вскочил с кровати.
…
Северус не знал девушку, которая подошла ко входу в гриффиндорскую гостиную, но она, по-видимому, его узнала.
- Разве вы не… - пролепетала она благоговейным приглушенным голосом, но Северус громко и настойчиво пролаял свою просьбу-приказ.
Девушка уставилась на него, затем громко рассмеялась и повернулась к студентам, которые подошли и встали позади нее.
- А у Гермионы Грейнджер вообще есть расческа?
…
Благополучно устроившись в кабинете зельеварения, Снейп еще раз изучил ее заметки, стремясь точно следовать ее указаниям, отчаянно стараясь не пропустить ни единого шага.
Последними он добавил крошечные прядки ее волос.
Сработает ли это? Хорошо ли он прокипятил зелье? Достаточно ли высокая концентрация? Что если она изменила его еще больше и не подумала о том, чтобы записать?
Дрожащими руками Северус налил бледно-желтое, пахнущее лесом зелье в чашку, ту самую, которая несчетное число раз прикасалась к его губам, возвращая из огненного ада, и выпил. Эффект был почти мгновенным – нарастающая темнота в глазах, слабость и головокружение – и все, что он мог сделать, это прислониться к стене и скользнуть вниз. Мужчина закрыл глаза, прижал к груди ее сумку и мысленно представил ее лицо.
Когда он снова открыл глаза, то увидел, что уже наступила ночь, и он снова стоял перед хижиной.
Их хижиной. Он шагнул в дверной проем и еще до того, как его глаза полностью привыкли к полумраку, увидел ее.
…
Девушка лежала у стены, свернувшись калачиком и положив голову на согнутую в локте руку. Ее влажные волосы прилипли к щекам, а свитер, что был на ней, насквозь пропитался кровью. Чувство сильного облегчения от того, что он снова увидел ее, расцвело в груди Снейпа, от чего вдруг стало невероятно тепло. Какое-то время он просто стоял и дверном проеме и внимательно изучал ее такую неподвижную фигуру.
Неужели она…
Затем Северус опустился на колени и коснулся ее головы. Гермиона посмотрела на него и слабо улыбнулась, а зельевар в этот момент подумал, что его сердце разорвется на тысячи кусочков. Он хотел обнять ее, но отчаянно боялся, что причинит ей боль.
- Интересное развитие событий, - сказала гриффиндорка. - Что ты здесь делаешь?
- Мне нужно было поговорить с тобой, - Снейп попытался улыбнуться.
- Как… Как ты…
- Твои книги, твои записи, - он приподнял бровь. - Твои волосы.
- О, - она выглядела лишь слегка смущенной. - Ты нашел мою сумку, - сказала Грейнджер, кивая. – Как раз ее я и искала.
- Гермиона, - Северус старался говорить, как можно спокойнее. – Тебя ищет много людей. И мы нигде не можем… найти тебя, - он сглотнул.
- Но… я ведь здесь, - нахмурившись, ответила девушка. - А разве нет?
- Да. Но где ты была до того, как оказалась здесь?
Гермиона на минуту задумалась.
- Ну, я была с тобой, не так ли?
На мгновение зельевар прикрыл глаза.
- После… после того, как ты была со мной… И до того, как вновь вернулась сюда.
- Я так устала, - она прижала руки к животу. – Я плохо себя чувствую.
- Ты ранена, - напомнил ей мужчина. - И… тебе требуется помощь. Ты… больна.
- Больна?
- Ты отравилась, глупая девчонка.
- Ну, что ж, – Грейнджер фыркнула, - это не совсем так. На самом деле во всем виноват гигантский паук.
Паук?
Может, она бредит?
- О чем ты говоришь?
Она вздохнула.
- Со временем мой организм начал привыкать к календуле и становился все более невосприимчивым. И необходимо было увеличивать дозу, чтобы достичь того же эффекта. Мне нужно было продолжать получать больше. Но в последний раз, когда я туда ходила…
- Куда? Где ты ее достаешь? Тебе нужно… ты должна сказать мне, где ты, - когда Снейп заговорил, его голос дрогнул: - Ты понимаешь? Где ты сейчас?
Гермиона закрыла глаза. Казалось, сознание покидает ее.
- Гермиона, быстро – скажи мне, где ты!
Девушка медленно подняла на него глаза.
- Я в Запретном лесу. Я хожу туда, чтобы пополнить свои запасы. Видишь ли, из теплиц я могу достать не так много, так как они были сильно повреждены.
Северус закрыл глаза.
- Мы искали там, - ответил он дрожащим голосом.
- В… пещере, - уточнила гриффиндорка, как будто это было чем-то очевидным. - Я… сумела заползти туда… после… - Она взглянула на него. - После того, как мне пришлось уйти.
Понимание отразилось на лице зельевара.
- Я пыталась быть храброй, - добавила Грейнджер.
- Я знаю. И ты очень долго была такой храброй, – он погладил ее по волосам. – Но есть много людей, которые ждут тебя, беспокоятся. Пришло время, чтобы кто-то позаботился и о тебе, для разнообразия.
Гермиона медленно подняла веки и посмотрела прямо в глаза своего профессора. Она взяла его за руку и еле заметно кивнула. Он поднялся на ноги, собираясь уходить.
- Нет, - в ее взгляде отразилась паника.
- Мы очень скоро снова увидимся.
- Обещаешь?
- Да.
Она снова вздохнула.
- Куда ты собираешься идти?
- Я собираюсь найти тебя.
…
Еще никогда в жизни он не бегал так быстро. Ветви деревьев и кустарников царапали его лицо, цеплялись за полы мантии. Он мчался сквозь густую листву в кромешной темноте. Бешеный стук собственного сердца отдавался где-то в ушах.
Снейп знал только одну пещеру в Запретном лесу, которая находилась рядом с охотничьими угодьями акромантулов. И если ее там нет...
Нет. Он не будет думать об этом. Не сейчас.
Впереди Северус увидел черный зияющий вход в пещеру. Не сбавляя скорость, он метнулся внутрь, отчаянно всматриваясь в абсолютную темноту.
Она лежала там, прямо у входа, свернувшись калачиком, в той же позе, в какой зельевар нашел ее в хижине. Ее рука сжимала пустой флакон, а под ней была лужица крови. Он дотронулся до нее.
Гермиона была такой неподвижной, но все еще такой теплой. Девушка тут же открыла глаза и вымученно улыбнулась.
- Ты нашел меня, - пробормотала она тихим голосом.
- Пойдем, Гермиона, - отозвался Снейп, обнимая ее. – Пора возвращаться домой.
…
Девушка сделала глубокий вдох, пошевелила рукой, потом головой. Затем открыла глаза. И улыбнулась. Все, кто собрался вокруг ее кровати, улыбнулись одновременно с ней – Гарри, Рон и Джинни, мистер и миссис Уизли, Хагрид, Минерва и Помона, Флитвик, Спраут и Вектор. Северус остался стоять на месте возле выхода, прислонившись спиной к стене и крепко сцепив руки за спиной, словно не решаясь подойти ближе.
Никто и внимания не обратил на высокую, мрачную фигуру в черном, стоящую несколько поодаль ото всех. Он даже не был уверен, заметит ли его Гермиона, находившаяся сейчас в окружении всех этих людей. Казалось, никто, кроме Поппи, даже не смотрел в его сторону. Медиковедьма наблюдала за ним со странным выражением лица, как будто спрашивая его: «Как ты узнал? Как? Как?»
Снейп ухмыльнулся. Взгляд его стал жестким, а глаза, казалось, потемнели еще больше. Когда он снова посмотрел на Гермиону, его губы скривились в подобие улыбки.
В общем переполохе слышались обрывки радостных восклицаний, слезы от счастья, что она, наконец, пришла в себя. Рон заключил ее в крепкие объятия, и Грейнджер обняла его в ответ. Последнее, что увидел мужчина перед тем, как развернуться и стремительно удалиться прочь, было то, как Уизли целует в губы Гермиону Грейнджер, а она отвечает на его поцелуй.
…
Спустя несколько недель Гермиона нашла его одного в ставших для нее уже такими родными подземельях. Точнее в день импровизированной вечеринки «С возвращением», устроенной в ее честь директором МакГонагалл при содействии остальных профессоров Хогвартса.
Он обещал Минерве, что придет. Он солгал.
Грейнджер стояла в дверях, молча наблюдая за ним.
- Мисс Грейнджер, - сказал, наконец, Снейп, обеспокоенный ее молчанием. В ее лице было что-то обвиняющее, но он не хотел выяснять, с чем именно это связано. – Что вы здесь делаете? Здесь нет торта с вашим именем.
Гермиона пропустила колкость мимо ушей.
- Там слишком много людей… Слишком много шума… Мне было трудно дышать, – она сделала паузу, словно собираясь с мыслями. – И тебя там не было.
- Действительно, не было.
Она по-прежнему не двигалась.
- Ты… ты не пришел в больничное крыло, чтобы навестить меня, - продолжила девушка и, как она ни старалась, не смогла скрыть обиды в своем голосе.
- Мне казалось, что там ты не испытывала недостатка в общении, - ответил зельевар. - Ты ни на минуту не оставалась одна.
«Может, разве что, ночью», - хотел добавить он, но вовремя успел себя одернуть. Северус приходил к ней по ночам, когда было темно и тихо. И даже тогда не проводил у ее постели много времени. Все, что ему было необходимо – это лишь убедиться, что она все еще дышит. Он считал один, два, три, четыре, пять ровных и спокойных вдохов, прежде чем развернуться и уйти.
Мужчина никогда к ней не прикасался.
Наконец, Грейнджер медленно вошла в комнату, не сводя глаз с его лица. Он, определенно, был чем-то раздражен.
Волшебник скрестил руки на груди и одарил ее взглядом в лучших традициях профессора Снейпа.
- Ну, раз уж вы здесь, может, расскажете, как вы догадались?
- Что?
- Все это. Осознанные сновидения. Способность общаться таким образом. Все это.
Ведьма пожала плечами.
- Знаешь, весь прошлый год я не просто сидела на заднице и читала Сказки барда, чертова, Бидля.
Что?
- Я провела много исследований в области жертв комы и телепатии, когда поняла, что есть вероятность того, что Гарри в какой-то момент может лишиться своего разума. А после того, как в Годриковой впадине на нас напала змея, я стала добавлять в свои исследования различные яды и противоядия от них. Мне нужен был способ общаться с ним, если до этого дойдет.
- Но ты так и не воспользовалась своими исследованиями.
- Нет.
- До тех пор, пока…
- Пока я не увидела возможность применить их на практике. Я имею в виду, что мадам Помфри, конечно, достаточно опытна, - ведьма фыркнула, - но она следовала традиционному курсу лечения, который был абсолютно бесполезен в данном случае. Голубая вербена? Я сразу поняла, что это не сработает. Так…
Снейпу вмиг показалось, что сердце замерло в груди.
- Так… вот кем я был? Подопытным? Проектом?
Гермиона вздернула подбородок; она ясно увидела всю ту боль, что отразилась на его лице, но инстинкты подсказывали ей, что честность в данном случае наилучший для нее выход.
- Может быть, - тихо сказала девушка, - в самом начале. Я… хотела проверить свою теорию. Но также я хотела спасти тебя. Очень сильно хотела.
- Что ж, поздравляю. Вы определенно превзошли все мои ожидания.
Северус заметил, как она нахмурилась, услышав его насквозь пропитанный ядом тон.
- Ты ведешь себя грубо.
- Вовсе нет.
- Чем ты тут занимаешься?? – спросила гриффиндорка, делая неуверенный шаг ближе.
Он напрягся.
- Мисс Грейнджер, что вам нужно? – Снейп швырнул книгу на пол с большей силой, чем намеревался. Он не хотел, чтобы она видела, как само ее присутствие влияет на него.
- Что мне нужно? – она моргнула.
- Да. Прошу, просветите меня?
Она стиснула зубы и скрестила руки на груди, и попыталась успокоить дрожь в пальцах. Когда это ей хоть немного удалось, ведьма ответила в тон зельевару:
- Прямо сейчас я хочу, чтобы вы пошли со мной на вечеринку.
Мужчина отрицательно покачал головой.
- Я не это имел в виду.
- Тогда вам следовало бы уточнить.
- Вы точно понимаете, что я имел в виду.
- Ну, хорошо. Я хочу…
- Что? – выдавил он.
- Я хочу, чтобы все было как прежде, – слова вырывались в спешке. – Все изменилось!
- Конечно, все изменилось, - холодно передразнил Снейп и увидел, что ее лицо стало заливаться румянцем.
И тем не менее она продолжала:
- Здесь все по-другому, и я ненавижу это. Я хочу…
Она закусила губу, будто размышляя, стоило ли ей продолжать. Когда Грейнджер заговорила снова, ее голос был таким тихим, что мужчина едва слышал ее.
- Я хочу, чтобы вы снова называли меня Гермионой. Я хочу… Я хочу, чтобы вы опять поцеловали меня.
Его сердце, казалось, совершило кульбит, и волшебник почти непроизвольно сделал движение по направлению к ней. Но затем вдруг резко остановился и изобразил на лице горькую усмешку.
- Глупая девчонка, это так же далеко за гранью возможного, как и то, что вы станете Мастером зельеварения.
- Почему?
- Почему? Вы что спятили? Я думаю, что злоупотребление день за днем высоких концентраций календулы отрицательно сказалось на ваших мыслительных способностях.
- Но ведь это сработало, не так ли? – воскликнула, наконец, гриффиндорка, сжав руки в кулаки и уперев их в бока. – Так какая вам разница?
Какая ему разница? Неужели она слепа? Неужели она и правда ничего не видит?
- Вы глупая эгоистичная девчонка. Вы чуть не умерли. Дважды, – при воспоминании о ее безжизненном теле в своих руках, о звуке трескающегося льда, Северус с трудом сглотнул подступающий к горлу ком.
- Но я не умерла.
- Я знаю! Может, вы и не заметили, но я был там! И спас вам жизнь!
- Как и я спасла вашу. Или вы уже забыли?
Тяжело дыша, они прожигали друг друга взглядами.
Забыл? Да это единственное, о чем он, черт возьми, думал каждую секунду каждого дня, с тех пор как очнулся на больничной койке.
- Вероятно, это вы довольно быстро все забыли, – кажется, что стоило ему лишь закрыть глаза, перед глазами мужчины все еще стояла нелицеприятная картина, как ее губы встречаются с губами Уизли в торопливом поцелуе, а ее пальцы зарываются в его рыжую шевелюру.
- Что это значит? – спросила Гермиона.
Снейп вдруг почувствовал себя невероятно уставшим.
- Это больше не имеет значения.
- Это имеет значение. Это важно.
- Не для меня, - солгал он.
- Так, значит, на этом все? Будем считать, что мы квиты и просто… двинемся дальше? – подбородок ведьмы предательски задрожал.
- А что вы предлагаете? Что нам следует пойти на свидание? Что мы найдем где-нибудь укромный уголок и будем целоваться? – он с силой бросил на стол другую книгу. Звук получился громким, но это было приятно.
- Вы мой должник, - внезапно сказала девушка.
- Что?
- Я дала вам еще один шанс.
- Шанс на что?
- Шанс на жизнь, неблагодарный болван!
- Жизнь, - очень тихо повторил Северус. - Нет. Нет, вы дали мне кое-что гораздо худшее. Вы дали мне надежду на то, чего никогда не будет. Потому что это невозможно.
- О чем вы? – Грейнджер придвинулась ближе. – Невозможно что?
Снейп смотрел на нее не отрываясь. Гриффиндорка слышала, как он шумно вздохнул. Она придвинулась еще ближе.
- Северус?
- Не называйте меня так! – прошипел он так яростно, что Гермиона тут же отпрянула от него. - Должен ли я напоминать вам, что эти правила здесь не действуют?
- Не дразните меня, - тихо проговорила Гермиона. - Там, в том, другом мире, вы были добрее.
- Но мы больше не там, если вы не заметили. А в этом мире мы будем посмешищем.
- Это неправда, - ведьма как никогда была близка к тому, чтобы расплакаться прямо перед ним.
- Неправда? Тогда идите и сообщите мистеру Поттеру, - ядовито ухмыльнулся зельевар, - расскажите вашим подружкам, хихикающим в гостиной Гриффиндора, идите скажите мистеру Уизли, что вы… запали… на меня, - он выплюнул это слово, и Гермиона вздрогнула.
- Так я и думал. Нет. В конце концов, вы выйдете замуж за этого шута, родите ему детей и проведете годы, убирая его дом, стирая его белье, раздвигая перед ним ноги…
- Прекратите! – воскликнула Грейнджер. – Прекратите немедленно!
«А ты заставь меня!» - чуть было не выплюнул волшебник в порыве затаенной обиды, которую отчаянно пытался замаскировать под ярость, но вовремя стог себя остановить.
Казалось, что комната пошла искрами от их гнева, а вязкую от напряжения атмосферу между мужчиной и девушкой можно было резать ножом.
- Мисс Грейнджер, - сказал Северус как можно спокойнее, стараясь не обращать внимания на бешено колотящееся в груди сердце и едва заметную дрожь в голосе, - здесь наши с вами дороги расходятся.
- Я поняла, - сказала гриффиндорка таким же спокойным тоном, по крайней мере, она надеялась, что голос не выдает всего того, что она в этот момент чувствовала. – Значит, мы сделаем вид, что ничего этого никогда не было, а когда я увижу вас на уроке, я просто…
- Нет, - коротко бросил Снейп.
- Что простите?
- Я сказал «нет», потому что на уроках вы меня больше не увидите. Я покидаю Хогвартс немедленно.
- Что? – потрясенно повторила Гермиона, неверяще уставившись на него. - Но профессор МакГонагалл сказала, что предложила вам на осень место преподавателя, какое бы вы не выбрали.
- И я решил отказаться. Я больше не хочу преподавать. Мне больше нечему учить студентов.
- Это очень эгоистично с вашей стороны, - тихо сказала девушка.
- А вы ведете себя невыносимо, невозможно глупо.
- Северус…
Она вновь двинулась к нему навстречу, протягивая руку, словно в попытке прикоснуться. За долю секунды до того, как рука Грейнджер коснулась его, Снейп понял, что не сможет этого вынести. Потому что если он позволит ей до себя дотронуться, то просто прижмет ее к себе так сильно, как это возможно и никогда больше не отпустит.
- Убирайтесь! – он повысил голос, не в силах более сдерживать эмоции, бушевавшие в груди. – Убирайтесь и не смейте возвращаться. Я больше не хочу вас видеть.
Гермиона отшатнулась от него так, будто он ударил ее, развернулась и пошла к выходу. Она была уже на полпути к двери, когда зельевар снова заговорил:
- Мисс Грейнджер…
Девушка обернулась.
- В этом году освежите свои знания по зельеварению. Листья и корни голубой вербены являются ценным альтернативным лекарством и помогли бы моему выздоровлению гораздо эффективнее, чем, скажем, репейник или Древесная Бетония.
Снейп видел, как заблестели ее глаза и дрогнули губы. Она развернулась и убежала прочь.
Я женщину изящную знавал…
Он окинул комнату вокруг себя невидящим взглядом. Мужчина был ослеплен яростью, тоской и болью такой сильной, что действие любого яда меркнет в сравнении с ней. Схватив со стола банку, Северус с силой швырнул ее в стену перед собой. Она со звоном разбилась, от чего он на короткий миг почувствовал себя лучше. Он схватил еще одну и бросил вслед за первой. Потом еще и еще, и еще, и еще. Мужчина безумно крушил вокруг себя все, даже отдаленно хрупкое, что могло оставить глубокий вязкий след на любой поверхности.
Когда зельевар закончил крушить все вокруг себя, он тяжело дышал и был весь мокрый от пота и слез.
«Если бы только я мог умереть, - подумал он, обхватив голову руками, - просто лечь где-нибудь и умереть, и тогда все было бы в порядке».
Но жизнь, в конце концов, слишком жестока, и его легкие продолжали предательски втягивать воздух, не давая ему желанного.
Глава 5: Тоньше света
Эфир
«Нет пространства без эфира, и нет эфира, который не занимал бы пространство»
…
Эфир, так же известный как пятый элемент, изначально был олицетворением верхних слоев атмосферы, неба и космоса. Согласно теории относительности Эйнштейна, частицы могут двигаться быстрее света и телепатически общаться через эфирную среду.
…
Она продолжала ему сниться – факт, который Снейп находил одновременно утешительным и бесконечно удручающим. Достаточно близко, чтобы прикоснуться, почувствовать ее запах, поцеловать, если он того пожелает – но он этого не сделает – Гермиона всегда была рядом, ждала, когда он ложился спать, такая теплая и знакомая. А затем Северус погружался в сон, слишком реальный сон, который неотступно следовал за ним уже довольно продолжительное время.
Это были всего лишь сны, убеждал он себя. Потому что он спал, а когда просыпался, то был совершенно один, в своей постели, в своей комнате, в своем доме, далеко от всего того, что, хотя бы отдаленно, напоминало бы ему о Гермионе Грейнджер.
Иногда зельевар видел, что Грейнджер ждет его в хижине, улыбаясь и приветствуя, иногда у дерева Красной Бузины, а иногда в лесу, где он когда-то держал ее в своих руках, дрожащую и раненую. Рассуждая сам с собой, он сделал вывод, что эти эпизоды, эти встречи не похожи на те, что были до. Они были другими. Его подсознание просто систематизировало все интенсивные переживания, удерживая их в памяти, и теперь повторяло их сцена за сценой снова и снова во сне. Потому что, как бы отчаянно он ни пытался забыть ведьму и время, проведенное с ней, он не мог убежать от этого, особенно во сне.
- И снова здравствуй, - сказала Гермиона из сна, шагая рядом с ним. В сегодняшнем сне они прогуливались по берегу ручья, который был теперь более полноводным и быстрым, чем в прошлый раз, когда они были здесь. В тот прошлый раз, когда она вошла в ледяную воду по колено, подняв руку и убирая от лица непослушные волосы. Светило солнце, и легкий теплый ветерок шевелил листья над ними.
- Здравствуй, - ответил мужчина, изучая ее профиль. Он протянул руку и заправил выбившуюся прядь волос ей за ухо.
- Здесь очень мило, правда? – сказала Грейнджер через какое-то время.
- Очень.
- И вы ведете себя мило, - продолжила она.
Он решил, что девушка его дразнит, и не ответил.
Все это было очень милым, и впервые в жизни он поймал себя на том, что с нетерпением ждет своих снов.
…
Дорогой ПРОФЕССОР СНЕЙП,
Надеюсь, вам будет приятно узнать, что я не страдаю от длительных болезненных последствий чрезмерного употребления календулы. Я знаю, что больше всего вы беспокоились о моем благополучии, когда мы виделись в последний раз.
Я помню, как вы сказали, что не хотите больше меня видеть, но вы ничего не говорили о письмах, а я, как известно, приверженец мелких деталей.
Учеба занимает меня больше, чем когда-либо, и, несмотря на ваши опасения, я снова получаю высшие баллы по зельям. Я уверена, что эта новость вас потрясет.
Вы скучаете по преподаванию? Должно быть, странно не преподавать здесь после стольких лет. Конечно, странно, что вас больше здесь нет. Я очень хотела бы добавить, что так говорят все, не только я.
Надеюсь, это письмо застанет вас в добром здравии, и вы сможете ответить, если у вас есть что-нибудь интересное. Или, если вы просто захотите сообщить мне, что вы живы, я тоже хотела бы знать об этом.
Я полагаю, что так и есть.
С нетерпением жду вашего ответа.
А пока все.
МИСС ГРЕЙНДЖЕР.
…
В первый день, когда в Хогвартсе возобновились занятия, он действительно почувствовал странную тягу, почти физический рывок, во всем теле, в душе.
Стоя в своей гостиной, наполовину заполненной коробками и сундуками, стоящими там и сям, с зажатым в руке письмом от Гермионы, Северус размышлял, правильное ли решение он принял. Он и представить себе не мог, что будет так сильно скучать по преподаванию.
И уж точно никогда бы не подумал, что будет так сильно скучать по ней.
…
Во сне они сидели в хижине и смотрели на огонь, весело потрескивающий в очаге перед ними. Гермиона сидела, положив подбородок на колени, и бросала в него мелкий хворост.
- Вы чем-нибудь занимаетесь? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более бесстрастно.
- Простите?
- Ну, я хотела сказать, раз уж в этом году вы не преподаете, мне просто стало интересно, что вы делаете со всем этим свободным временем. Вы читаете? Вы занимаетесь исследованиями? Я имею в виду, - поддразнила она, - определенно, вы ничего не пишите, не так ли?
Она бросила в огонь еще одну палку, наблюдая за тем, как она вспыхивает и исчезает в пламени.
- Что?
Снейп посмотрел на нее, но в мерцающем свете так и не смог разглядеть ее глаза.
…
Дорогой ПРОФЕССОР СНЕЙП,
Я вижу, вы решили не отвечать на мое последнее письмо, но не волнуйтесь – меня не так-то легко остановить.
Жизнь здесь насыщенная, но рутинная, что является наиболее эффективным способом игнорировать те насущные проблемы, о которых я не осмеливаюсь задумываться слишком глубоко. Я уверена, вы понимаете, что я имею в виду.
У меня нет ничего особенно выдающегося, чтобы сообщить. Мне просто захотелось написать вам письмо, и вот оно.
Я чувствую себя довольно подавленной, если вы, конечно, хотите знать. Подавленной, уставшей и одинокой.
Как вы проводите время? Вы можете рассказать мне об этом в своем письме, если захотите. Когда будете писать ответ.
Я бы хотела написать вам, что студенты скучают, но я не совсем уверена, что это так. Однако я по вам очень скучаю.
МИСС ГРЕЙНДЖЕР.
…
Они шли по тропинке из леса к ручью в обоюдном молчании.
- Это все кажется очень… знакомым, - заметил он.
- Ну, мы ведь уже делали это раньше.
Он посмотрел на нее.
- Значит вы все-таки помните.
Гермиона из сна подняла на него взгляд.
- Конечно. А почему я не должна помнить?
- Ну, - начал он, нахмурив брови, - это ведь мой сон, не так ли? Я, естественно, не ожидал, что вы будете знать подробности об этом… месте.
- Глупый, - ответила Грейнджер, - я знаю об этом месте все. Например, вон там вы меня поцеловали! – и она указала пальцем в сторону дерева.
Северус в замешательстве уставился на нее.
- Вы не добавляли в чай календулу в последнее время?
- Нет. Я же говорила вам, что нет.
- Когда?
- В моем первом письме.
Они смотрели друг на друга. Не зная, что сказать.
- Простите?
- Мои письма, что вы проигнорировали, - девушка остановилась. - Только если вы не хотите мне сказать, что не получали их. Чертовы совы.
- Это сон, - вдруг сказал Снейп, отступая на шаг и качая головой. - Не так ли?
Гермиона пожала плечами, вытянув руки перед собой в просящем жесте.
- Если это так, то я думаю, что мне снится такой же сон.
Он сделал глубокий вдох.
- Я бы хотела написать вам, что студенты скучают, но я не совсем уверена, что это так. Однако я по вам очень скучаю, - произнес он с легкой усмешкой. Девушка изумленно уставилась на него. – Я имею в виду, что нет никакой необходимости становиться сентиментальным, вы не находите?
- Минуту, подождите одну чертову минуту, - сказала гриффиндорка, уперев руки в бока и грозно посмотрев на мужчину перед собой. – Что здесь происходит? И где, черт возьми, моя расческа для волос?
…
УВАЖАЕМЫЙ ПРОФЕССОР СНЕЙП,
Да, я даю вам еще один шанс поступить достойно и все-таки написать мне ответ.
Я не уверена в том, что именно происходит, но была бы признательна за ваш вклад, даже минимальный. Не нужно становиться сентиментальным. Хотите верьте, хотите нет, но в данный момент меня интересует исключительно ваш неординарный ум.
Адрес вы знаете.
МИСС ГРЕЙНДЖЕР.
…
По правде говоря, он и сам не понимал, что именно происходит. Неужели его помутившийся от любви разум сыграл с ним злую шутку?
У него поврежден мозг?
Возможно.
У нее тоже поврежден мозг?
Более вероятно.
Хотя это все казалось вполне вероятным, но он все еще не был полностью убежден.
Были ли они оба как-то… связаны?
Ох, Мерлин!
Эта мысль заставляла его ворочаться по ночам, сжимая виски, сдерживая неизбежные сны о ней.
…
- Что у вас с рукой? – как-то раз неожиданно спросил он. Они сидели, прислонившись спиной к дереву Красной Бузины, и слушали завывания ветра над головой. Она лениво играла с влажной глиной, позволяя ей просачиваться сквозь пальцы, когда он заметил красный след на ее бледной коже. Он взял ее за руку. На тонкой коже запястья виднелся наполовину заживший неприятный рубец. Ему вдруг захотелось наклониться и прижаться к нему губами.
- Это ожог. Я получила его на зельях, - коротко ответила Гермиона. – Слушайте, неужели вам ни капельки не интересно, что же здесь происходит?
- Не понимаю, о чем вы.
- Понимаете, - она обвела рукой окрестности, - мы снова здесь, и все же это не похоже на то, что было до. Это совсем другое. И на этот раз я ничего не делаю. Это все происходит само по себе.
Снейп отвернулся от нее.
- Почему ты не хочешь об этом говорить?
Почему? Потому что разговор об этом приведет к тому, что они проанализируют эту ситуацию, что в свою очередь приведет к ее тщательному изучению, и тогда, конечно, все изменится, что неизбежно приведет к…
...концу всего этого.
- Очевидно, в реальном мире вы меня избегаете и все же позволяете этим снам продолжаться. – Она сделала паузу. – Почему вы не отвечаете на мои письма?
- В них не было ничего, на что стоило бы ответить! – выплюнул он. - Бессмысленная болтовня! «Надеюсь, у вас все хорошо», - передразнил зельевар.
- С меня хватит, - вдруг сказала гриффиндорка. - Мне нужно с вами увидеться. Когда мы оба будем бодрствовать.
- Не думаю, что это целесообразно, - он поднялся и встал у дерева, сжав кулаки и уперев руки в бока. Она тоже поднялась и твердо встала перед ним, скрестив руки на груди.
- А мне все равно, что вы думаете, - сказала Грейнджер сквозь стиснутые зубы. – Какое завтра число? 24 декабря. Я должна… быть в Норе завтра. Я зайду к вам после.
- Вы не знаете, где я живу, - в отчаянии сказал Северус. Этого не должно случиться. Он этого не допустит.
- У меня есть адрес. Я найду.
- Я буду ждать, затаив дыхание, - проворчал волшебник, закатывая глаза. – С полыхающим камином и горячим чаем.
- Хорошо, - ответила девушка. - Должен идти снег.
…
Он не должен был удивляться, когда следующим вечером, ровно в 9:30 раздался стук в дверь. Но тем не менее, когда Снейп услышал его – три резких стука – он вздрогнул так сильно, что выронил на пол книгу, которую читал, и его сердце, казалось, замедлило свой галоп в груди. Несколько мгновений он сидел неподвижно, гадая, не померещился ли ему звук, когда тот раздался снова.
Тук – тук – тук.
С трудом сглотнув подкативший к горлу ком, Северус подошел к двери и, вопреки здравому смыслу, распахнул ее, надеясь, что выражение его лица было одновременно мрачно-угрожающим и в то же время абсолютно отстраненным.
- Мисс Грейнджер, - машинально произнес он, едва шевеля губами. Она была здесь. Она пришла. Они стояли в дверях лицом друг к другу, не двигаясь ни вперед, ни назад. Настороженно, они смотрели друг на друга. – Сегодня сочельник. Что вы здесь делаете? – наконец спросил зельевар.
Снег падал ей на волосы. На ресницах и щеках тоже были снежинки.
- Я же говорила, что найду вас, - сказала Гермиона и добавила: - Рон думает, что я вернулась домой, а мои родители думают, что я остановилась в Норе.
При упоминании имени ненавистного Уизли Снейпу показалось, что его сердце на мгновение остановилось.
«Коварная мышца», - подумал он. Но, внешне никак не показав того, что на самом деле чувствовал, он лишь ухмыльнулся, наиболее эффектно скривив губы.
- А что бы они сказали, если бы узнали, где вы на самом деле?
Ведьма расправила плечи.
- Мне все равно.
- Правда? – протянул Северус, все еще не сдвинувшись ни на дюйм, чтобы она смогла войти. – И все же вы решили не говорить им. Интересно.
Она стиснула зубы. Он подавил в себе очень сильное желание смахнуть с ее макушки снег.
- Как вы вообще сюда попали?
- Я вполне способна самостоятельно передвигаться по городу, - фыркнула гриффиндорка. Затем натянуто спросила: - Могу я войти?
- Если вам это необходимо, - сказал Снейп без тени любезности в голосе, удивляясь, как из-за огромного горячего кома в горле смог вообще произнести что-то членораздельное. Он отступил в сторону, и ведьма прошла мимо него, расстегивая по пути пальто и громко топая ногами, стряхивая с них снег.
- Я ведь вам не помешала, правда? Я хочу сказать, что думала, что вы будете… один, - сказала она, озираясь вокруг, чтобы убедиться в правоте собственных слов. – Не обижайтесь.
Никто и не думал обижаться. На самом деле, обычно Северус проводил вечер 24 декабря – и большую часть дня 25 декабря – безбожно надираясь огневиски и читая Рождественскую песнь в 345-й раз.
Да, что и говорить, он был очень одинок.
- Присаживайтесь, - сказал зельевар и увидел, что она уже села в его любимое кресло. Он тяжело вздохнул и сел напротив нее, выпрямив спину и скрестив ноги. Теперь, когда она была здесь, по-настоящему здесь, он понял, что не может отвести от нее взгляда.
- Почему здесь так темно? – спросила Грейнджер, снимая пальто.
- Но ведь сейчас ночь.
- Почему бы вам не включить побольше света?
- Это освещение отлично отображает мое настроение, - отрезал мужчина. – Может быть, вы перейдете прямо к делу, мисс Грейнджер?
Ведьма посмотрела на него.
- Зачем вы здесь?
- Я же говорила вам, зачем, - ответила Гермиона и замолчала.
После небольшой паузы она продолжила:
- Вчера вечером, когда мы… разговаривали? – в ее голосе внезапно прозвучали нотки неуверенности, и Снейп не нашелся, что ответить. После недолгих раздумий он решил, что играть в дурака – лучшая самозащита.
- Я не понимаю, о чем вы.
Он старался сохранять невозмутимое выражение лица, глядя на нее так же властно, как и на любого другого дерзкого студента. Однако Северус не мог не заметить, что снежинки, что были в ее ресницах, растаяли, отчего те слиплись, делая глаза похожими на большие темные звезды. Он с трудом сглотнул.
- О, - разочарованно протянула девушка, - понимаю.
Она опустила голову, изучая свои руки, сложенные на коленях. Когда она снова посмотрела на волшебника, сидящего перед ней, он увидел, что ее глаза мокрые от слез.
- В чем дело? – спросил Северус с тревогой в голосе.
- Ничего страшного, - покачала головой Гермиона, смахнув одинокую слезинку, скатившуюся по щеке. – Это все Рон… он сделал мне предложение, - хрипло произнесла, наконец, она.
Ох.
В этот момент Снейпу показалось, что он распался на тысячи частиц, что пол под ним провалился, и он падает в огромную черную зияющую пропасть, в которой не на что было опереться. Хотя на самом деле он не сдвинулся со своего места ни на дюйм. Он закрыл глаза, пытаясь восстановить контроль над своими чувствами. Девушка пристально смотрела на него глазами, полными слез.
- Ясно, - выдавил, наконец, маг. – А это, - он дрожащей рукой указал на ее глаза, - слезы неподдельной радости, я полагаю?
Ведьма медленно покачала головой.
- Я…
- Прекрасно, - перебил Снейп, резко встав и направляясь к буфету. Достав из буфета два стакана, он щедро плеснул огневиски в оба и протянул один ей, пролив немного янтарной жидкости ей на колени. – Как мило, что вы зашли и лично дали мне знать. Мои поздравления! Скажите мне, когда же наступит сей великий день?
Грейнджер взяла стакан, но пить не стала.
- Он не наступит, - глухо ответила она. - Я… не согласилась.
Бокал Снейпа глухо ударился о потертый ковер, заставив его отскочить.
- Вы не согласились? – спросил он. Его голос понизился до шепота.
- Это ведь полное безумие! – выдохнула гриффиндорка. – О чем он только думает? Свадьба? Мы ведь еще слишком молоды. А как же моя учеба? Мои планы? Работа, путешествия и, возможно, дальнейшее образование. Я так много хочу сделать, прежде чем смогу даже подумать о замужестве… Я не стану рожать детей ради какого-то мальчишки, который понятия не имеет о том, чего я хочу.
С большим трудом взяв себя в руки, Снейп с помощью Эванеско очистил ковер от разлитого напитка и поставил свой стакан на стол. Затем снова опустился в кресло, опасаясь, что от дрожи у него в любой момент подкосятся ноги.
- Женщины, как известно, могут заниматься и работой, и рождением потомства, - мягко сказал он. – А война, если вы еще не поняли, оказывает на людей такое странное… воздействие. Они вынуждены осознать, как коротка, как драгоценна жизнь. Они хотят ускорить определенные события, - он сделал глубокий вдох. - Они не хотят отпускать тех, кто для них важнее всего.
Ведьма изумленно уставилась на него.
- Вы… потворствуете этому, этому безумию?
Зельевар пожал плечами, отчаянно пытаясь держать себя в руках.
- Я предвидел это, если вы помните. Не могу поверить, что вы и правда удивлены. Самые необдуманные поступки совершаются влюбленными.
Гермиона изо всех сил пыталась найти слова, чтобы высказать все, что было у нее на душе.
- Но… я не люблю его, - сказала она наконец почти шепотом.
Глаза Снейпа расширились, прежде чем он успел взять себя в руки. Он прикрыл веки и смахнул с брюк невидимую соринку.
- Правда? – ухмыльнулся волшебник.
- Нет… не так, - ответила гриффиндорка.
- И теперь жалкий мистер Уизли тоже это знает?
Она слегка пожала плечами, вертя в руках стакан.
- Я… честно говоря, не знала, что сказать. Я была слишком потрясена, чтобы вообще что-либо говорить. Я, кажется, рассмеялась. Я не очень хорошо это помню. Но я определенно не сказала «да», – Гермиона сделала паузу. – Мне кажется, он знает, что я об этом думаю.
Ох.
- Но вы… приняли решение? – как будто со стороны он слышал свой голос, в котором звучала надежда, и со всей силы прикусил язык до тех пор, пока не почувствовал вкус крови. Как этой девушке удается оказывать на него такое колоссальное воздействие, да еще и в его собственном доме?
Грейнджер кивнула и посмотрела на зельевара. Он быстро отвел взгляд, потому как увидел в ее глазах слишком много эмоций, болезненных и ничем не прикрытых.
- Отлично, - снисходительно проговорил Снейп, - значит, вы отвергли предложение бедного мистера Уизли. Я уверен, что в ближайшие годы вы получите много других, которые будут гораздо больше соответствовать вашему взыскательному вкусу. – Его пальцы яростно впились в бедра. – Но мой вопрос так и остался открытым. Почему вы здесь? Зачем вы прервали мой абсолютно спокойный вечер? Зачем вы рассказываете мне все это? Неужели вы думаете, что мне есть дело до того, когда и за кого вы выйдете замуж?
Его голос постепенно повышался, пока в итоге не сорвался на крик, от чего стакан на столе задрожал.
- Мне… нужно было с кем-то поговорить.
- Как старый маяк во время шторма, - пробормотал Северус.
- Что?
- Ничего.
Гермиона вздохнула и обвела глазами тускло освещенную комнату, отчаянно стараясь найти новую тему для разговора.
- Вы… еще не распаковывали вещи?
- Я собираю вещи. Я уезжаю на следующей неделе. Я отправляюсь в путешествие на полгода.
Девушка вновь посмотрела на собеседника.
- Правда? – она кивнула, открыла рот, и в этот момент он понял, что у нее есть тысяча вопросов, но Грейнджер только сказала: - Значит, я все-таки вас отвлекаю.
- Мне кажется, я и так уже ясно дал это понять.
Тем не менее, никто из них не двинулся с места.
- Однако мой вопрос тоже остался открытым, - тихо проговорила ведьма. – Если нам с вами не… - она сделала неуверенную паузу. - Если нам не суждено быть вместе…
При этих словах Снейп напрягся.
- Тогда почему мы все еще встречаемся в том… другом… мире? – быстро, словно боясь сбиться с мысли, заговорила Гермиона. – Между нами все еще существует какая-то… связь. Вы не можете этого отрицать.
Нет, не может. И все же он это сделает, потому что какая польза может быть от признания этой связи?
Нет.
- Сила внушения. Совпадение. Галлюцинация. Ничего больше.
- Галлюцинация? – гриффиндорка пристально посмотрела на волшебника, а затем резко рассмеялась: – Почему вы не хотите признать, что что-то происходит?
- Почему вы не можете оставить меня в покое? – рявкнул профессор.
С нечитаемым лицом она пожала плечами.
- Мне нужно знать, - сказала ведьма. - После всего, через что вы – мы – прошли, после всей той невыносимой боли, которую вы терпели на моих глазах, я почувствовала…
- А, - перебил ее Северус, - так вы меня жалеете. Так я и думал.
Гермиона сердито смотрела на зельевара. Он так же сердито смотрел в ответ.
- Вы так думаете?
- Я знаю это. И мне не нужна ваша жалость, мисс Грейнджер.
Гермиона встала и нетвердой походкой направилась к нему, сжимая в руках бокал так крепко, что Снейп испугался, как бы тот не разбился. Она подошла к нему так близко, что их колени почти соприкасались. Он никогда не видел ее лицо таким сердитым, даже в кабинете зельеварения прошлым летом, когда он сделал довольно грубое замечание о ее сексуальных наклонностях.
- У вас есть мое глубокое уважение, профессор, бесконечное восхищение, моя преданность и мое сердце, - прошипела она. - Но у вас никогда не было и не будет моей жалости.
Он ошеломленно уставился на нее, приоткрыв рот.
Подожди. Что это была за четвертая вещь, о чем она говорила?
- И не просите меня повторять. Я знаю, что вы прекрасно меня слышали.
Северус с трудом сглотнул. Грейнджер не отрываясь смотрела на дно стакана, погруженная в свои мысли.
- Рон… не понимает меня. Он думает, что он меня знает, но он не знает и никогда не узнает. После… после того, что произошло между вами и мной… Я не могла сказать ему, – она снова посмотрела на мужчину. – Я никому не говорила.
- Я тоже, - резко ответил Снейп. - Мисс Грейнджер, мы разделили очень… трудный, необычный опыт, который, могу добавить, был не моей заслугой. Я находился полностью в вашей власти. У меня не было права голоса в вашем эксперименте.
- Не начинайте снова, - предупредила ведьма. – Я спасала вашу жизнь.
Северус поднял руку в предостерегающем жесте.
- Не начинайте снова.
- Вам нужно перестать себя жалеть.
Он глубоко вздохнул и, показалось, как будто даже сдулся.
- То время, которое мы… провели вместе, - внезапно перебил зельевар, пытаясь облечь в слова то, о чем до сих пор не осмеливался говорить даже наедине с собой и едва позволял себе думать. – Оно… имело для меня значение. Оно повлияло на меня…
- Вы думаете, что для меня оно не имело значения? – Гермиона выудила из-под джемпера серебряный медальон, который он раньше никогда не видел, и щелкнула по нему кончиком ногтя. Внутри надежно спрятанные и все еще отливающие ярко-желтым были листочки Кислицы Обыкновенной.
- Oxalis stricta, - ответил Снейп. - Листочки клевера, по форме напоминающие сердце.
- Да, - отозвалась Гермиона.
Повинуясь какому-то внезапному порыву, он наклонился вперед, импульсивно сорвал его и протянул девушке.
- Вот, - пробормотал зельевар.
Гриффиндорка приняла цветок, не сказав ни слова, и уставилась на него, потрясенная этим жестом до глубины души. Когда она подняла взгляд на мужчину, сидевшего рядом, ее глаза стали влажными от слез.
Его сердце дрогнуло.
О, этого он, определенно, не ожидал.
Она сохранила его.
- Я… - пробормотал мужчина.
- Вы думаете, что время, проведенное там, в другом мире, не повлияло на меня?
Гриффиндорка подняла край джемпера, обнажив молочно-бледную кожу живота, на которой отчетливо виднелись две круглые отметины сбоку, уже зажившие, но все еще красноватые по краям и сморщенные в центре.
- Ну, - слабо произнес Северус, одновременно почувствовав дикое возбуждение и легкую тошноту. – У нас обоих есть свои шрамы, не так ли?
Гермиона только покачала головой.
- О чем вы думали, когда направлялись сюда? – Снейп вдруг разозлился без, казалось бы, видимой на то причины. - Прошлым летом я, кажется, совершенно ясно дал вам понять, что не хочу больше вас видеть.
- Во сне… все казалось другим, таким, как было… раньше, - жалобно отозвалась девушка. – Я подумала, что вы, возможно, будете рады видеть меня сейчас.
- И вы подумали неправильно, а теперь расстроились. А чего вы, в конце концов, ожидали? – рявкнул зельевар, крепко сцепив руки на груди.
- Не знаю, - призналась гриффиндорка, закусив губу. Она вдруг поднесла стакан ко рту и одним быстрым глотком проглотила его содержимое. Смахнув слезы, выступившие на глаза от того, как Огденское обожгло горло, Гермиона посмотрела прямо на зельевара: – Я ничего из этого не ожидала.
- Чего именно вы не ожидали, мисс Грейнджер?
- Я не ожидала, что это сработает. Я не ожидала, что вы будете таким милым… Я не ожидала, что… с нетерпением буду ждать того момента… когда снова окажусь там, в том мире. Я не ожидала, что буду так сильно скучать по тому миру… И уж конечно я совсем не ожидала… - у Гермионы вдруг внезапно перехватило горло, и она сделала глубокий вдох, - влюбиться в вас.
Однажды, когда Северус был еще ребенком, его отец выстрелил из пистолета в подвале их дома. Сейчас ему показалось, что он услышал нечто похожее. Внезапный, короткий, резкий выстрел, громкий взрыв и бесконечный звук тишины после него, почему-то еще громче, чем сам взрыв. Вот, на что это было похоже. Он отдавался эхом в ушах. И больше мужчина ничего не слышал.
- Не лгите мне, - очень медленно проговорил он наконец, после раздумий. – И, что еще важнее, не лгите себе. Поверьте мне, это не тот путь, чтобы жить дальше.
- Вы смеете предполагать, будто знаете, что я чувствую? Вы думаете, что я лгу?
- Я думаю, что вы еще слишком молоды, чтобы…
- А вы, верно, слишком стары?
- Возможно, - сказал Снейп, задыхаясь от отвращения к самому себе.
Затем он поспешно добавил:
- Зачем вообще я вам сдался? Я же только отталкиваю вас.
Грейнджер выглядела так, словно он ее ударил. Ее глаза расширились, а рот приоткрылся.
- Вы… Вы так думаете? Что вы меня… отталкиваете?
Зельевар не ответил. Он вообще не сдвинулся с места. Не моргнул и глазом. Он слышал ее слабое поверхностное дыхание, видел, как она смотрит на него сверху вниз, ее волосы сияли, как нимб, в свете лампы позади нее.
Время будто замедлилось, а окружающие их звуки стали странным образом усиливаться. Северус отчетливо услышал легкий звон стекла, когда Гермиона поставила бокал на стол. Затем она очень-очень медленно приблизилась нему. Она наклонилась и положила руки на его колени. Очень мягким движением, но в то же время твердо она заставила его откинуться на спинку кресла. Девушка колебалась всего секунду, и прежде чем волшебник понял, что она собирается сделать, и смог выразить свое неодобрение, она оседлала его бедра, расположив колени по краям сиденья кресла, с обеих сторон от его бедер.
- Мисс Грейнджер, - прошептал мужчина. Он всем сердцем хотел, чтобы это послужило предупреждением, но, к его ужасу, короткая фраза прозвучала скорее, как приглашение.
- Профессор Снейп, - отозвалась ведьма. Ее голос прозвучал как будто издалека, но в то же время прочно засел в мозгу. Он зачарованно смотрел на ее шею, вид на которую открывался в вороте свитера. Она сделала глубокий вдох, склонила голову и легким движением прижалась губами к его нижней челюсти, в том месте, где она соединялась с мочкой уха. Губы у нее были теплые, но кожа лица все еще оставалась холодной, несмотря на яркий румянец. Гермиона замерла, словно ожидая его реакции, что он грубо оттолкнет ее и с криком выскочит из комнаты. Северус чувствовал ее теплое дыхание на своей шее, от которого по коже прошел озноб.
- Мисс Грейнджер, - слабо повторил он внезапно севшим голосом. Его руки были все еще крепко скрещены на груди. Пальцы зельевара так сильно вцепились в ткань рубашки, словно он боялся, что они смогут сделать, если он осмелится их расцепить. Они начнут жить своей собственной жизнью, и тогда действительно начнется хаос. – Что вы делаете? Вы же ученица.
- Да, - согласилась ведьма, касаясь губами его кожи. - Но я больше не ваша ученица.
Что ж, это была чистая правда. В этом девушка была абсолютно права.
Затем он глубоко вздохнул, когда, будто осмелев, ее губы медленно, осторожно обвели его лицо, касаясь скул, лба, линии волос, подбородка, век, так легко, как воздух. Ее все еще влажные волосы чувственно тянулись за ее спиной. Руки девушки – совсем не холодные, с интересом отметил Снейп – поднялись и легли ему на плечи, затем неуверенно скользнули вверх по его шее и обхватили его лицо. Он мимолетно увидел бледную кожу ее запястья и не до конца заживший рубец от ожога, похожий на порез. Но волшебник не стал задумываться над тем, что это значит, потому что ее губы продолжали находить новые места для поцелуев.
Его макушка.
Кончик носа.
Ямка над верхней губой.
Уголок его рта.
И с другой стороны – для симметрии.
Мужчину била мелкая дрожь.
Никто никогда не целовал его так, никогда.
Никто.
Но вдруг, просто потому что он был Снейпом, и потому что жизнь была жестока…
- Откуда мне знать, что это правда?
Гермиона остановилась и задумалась. Затем схватила его за руку, вырвав ткань рубашки из ее мертвой хватки, и положила ладонью на свое сердце, чуть ниже округлости ее груди. Он почувствовал его там, ее сердце, под кожей, под ребрами. Словно какое-то дикое существо, пытающееся вырваться на свободу, даже когда оно поддерживало ее жизнь, держало ее там, с ним.
- Это кажется настоящим, - сказала Грейнджер, и у нее внезапно перехватило дыхание. – Мне кажется это реальным. Это должно быть реальным, верно?
Не дожидаясь ответа, ее руки неуклюже обвились вокруг его пояса, а затем скользнули вниз, в то время как ее губы искали его и…
- Гермиона, - выдохнул Северус, давая, наконец, свободу своим рукам и скользя ими по ее талии, под свитером, по невероятно гладкой коже и невероятно ужасным шрамам, задерживаясь, чтобы осторожно провести по ним пальцами. Она снова опустила голову, ее губы нашли его, и девушка поцеловала его по-настоящему. Это походило на неистовое столкновение губ, зубов, языков, с настойчивостью, которая пугала и радовала его одновременно.
Девушка отстранилась только тогда, когда воздуха в легких стало катастрофически не хватать, обхватив его голову руками и дрожа от напряжения. Он крепко обнимал ее за талию, впиваясь пальцами в спину. Комната наполнилась звуками их прерывистого, тяжелого дыхания.
- И что теперь? – уткнувшись ей в шею, спросил Снейп, испуганный и, в то же время, счастливый.
…
Она вернулась в школу, вот что она сделала. И Северус провел бесконечно долгую неделю между Рождеством и Новым годом, балансируя между приступами слепой эйфории и такой же слепой паники.
Но ни то, ни другое не пошло на пользу его сердцу.
Однако она вернулась за день до того, как Снейп должен был уехать, и они стояли неподвижно, как солдаты, осторожно глядя друг на друга с противоположных сторон комнаты.
- Ты могла бы… продолжать писать мне, если захочешь, - сказал он. Было начало января, и в окно проникал тусклый дневной свет. Гермиона выглядела очень бледной и нервно кусала внутреннюю сторону щеки.
- Может быть, - сказала она. - А ты правда ответишь?
- Может быть, - повторил зельевар. – Если ты напишешь что-нибудь, на что стоить отвечать.
Они оба ухмыльнулись.
- В любом случае письма нам не понадобятся, - небрежно заметила Грейнджер. – Мы ведь… увидимся, да?
При этой мысли его сердце сделало медленный, ленивый кувырок. Она шагнула ближе.
- Когда ты вернешься?
Он шумно выдохнул через нос.
- Похоже, ты теперь знаешь, где я живу.
Она кивнула и сделала еще шаг навстречу.
- Тогда я… вернусь.
Еще шаг и еще, пока девушка не подошла к нему вплотную и прижалась губами к его губам.
- Я буду скучать по тебе, - сказала ведьма, прежде чем развернуться и оставить его наедине с книгами, одеждой и мыслями, которые бешено крутились вокруг двух разных и в то же время таких похожих вопросов:
Я не знаю, что я делаю.
И,
Во что я вляпался?
…
- Гермиона, тебе посылка, - в один из дней февраля сказала Джинни и наклонилась ближе, чтобы посмотреть, как та будет ее разворачивать.
Гермиона узнала этот почерк. Дрожащими руками она стянула обертку и села, уставившись на содержимое, не в силах вымолвить ни слова.
- Ну, это немного грубо, - заметила Джинни. – Кто бы мог прислать тебе расческу?
…
Март и неистовая метель, которая стучала в окна и двери школы, сотрясая, казалось, само ее основание. Целыми днями свирепствовали ветры, снега было так много, что школа превратилась в большой снежный сугроб, и в окна почти не проникал уличный свет.
Студенты впали в режим зимнего анабиоза.
Ничего не делать, только спать.
И мечтать.
…
А в апреле:
Дорогой С, снег тает. Скоро весна. Я это чувствую.
Г
…
Также в апреле неделю спустя:
Гермиона, я тоже по тебе скучаю.
…
Май и трава, зеленеющая под ногами, нежный ветерок и самое голубое небо, какое только можно себе вообразить, такое голубое, что больно глазам.
- В этом году ты получаешь много писем, - небрежно заметила Джинни. – Это кто-то, о ком я должна знать?
Она скосила глаза в сторону.
- Может быть, - сказала Гермиона, неторопливо шагая рядом с подругой. – Скоро.
- Знаешь, это очень плохо, - сказала Джинни, откидывая с лица свои яркие волосы, которые подхватывал и яростно трепал весенний ветер. – Мне бы хотелось иметь сестру.
Июнь и коллекция открыток из Севильи и Лейпцига, из замка Шенбрунн и галереи Уффици.
Грейнджер держала их в руках, эти глянцевые изображения далеких мест, скользя по ним пальцами, читая его описания снова и снова, пока не запомнила каждое слово. Она просматривала их опять и опять, представляла его там, бродящего по этим улицам, смотрящего на эти места, представляла, как он думает о ней, поскольку выбрал именно то, что нужно.
Ведьма прижала их к себе и улыбнулась своим мыслям.
Июнь.
Время почти пришло.
…
Северус уже расставлял книги по полкам, когда услышал, как щелкнул замок и дверь медленно распахнулась. Он замер, сжав в руках свой экземпляр «Европа по карману», не в силах ни пошевелиться, ни заговорить.
- Привет, - услышал волшебник голос девушки.
Ее голос.
Он зажмурил глаза, а когда снова их открыл, она все еще стояла в дверях, освещенная июньским солнцем и согретая его теплом. На ней была блузка с короткими рукавами. Она стояла и смотрела, как он держит книгу.
- Ты вернулась, - только и смог вымолвить Снейп.
Гермиона нахмурила брови и бросила сумку к ногам.
- Конечно, я так и сделала, - ни один из них не двинулся с места. – Школа закончилась два дня назад. Мы же… говорили об этом.
Она стояла в дверном проеме, изучая его.
- Что? Ты же не думал… ты думал, что я не приду?
Теперь, когда девушка была здесь, казалось глупым произносить это вслух, поэтому зельевар лишь небрежно пожал плечами. Но выглядел он бледнее, чем обычно, а под воротником нервно поднималось и опускалось адамово яблоко.
Он поставил книгу на полку в отведенное ей место и опустил руки.
Конечно, он думал, что она не придет. Глупая девчонка.
В конце концов, речь шла о его жизни.
Медленно Грейнджер сделала глубокий неуверенный вдох.
- Ты… ты не хочешь, чтобы я была здесь?
О, великий Мерлин!
Он оказался перед ней в одно мгновение, властно заключая ее в свои объятия, чувствуя ее, теплую, твердую и настоящую. Его губы касались ее волос, а ее руки обнимали его, и она смеялась, уткнувшись ему в грудь. Смеялась так, будто никогда не остановится.
…
А позже…
Я женщину изящную знавал…*
Он не мог закрыть глаза, не мог отвести взгляд, боясь пропустить хоть одно движение, вздох, дрожь, улыбку.
Зерну пасть в ниву, сеяно – пожать.
Я – мученик не своего движенья. *
Это был огонь и земля, это была вода и воздух и что-то большее, что-то более легкое, чем все это.
На что свобода? Вечность постигать.
Клянусь, она – мой камушек на шее. *
Это была и страсть, и прикосновения, и слезы, и вздохи, и невыразимая красота дрожащего изгиба ее шеи, когда она извивалась под ним, их волосы, спутанные на подушке, темные и светлые…
Но вечность кто сочтет по дням?
Ее блужданья впрок моим костям. *
Это были ее губы на его губах, и ее руки, ласкающие его тело, и ее рот, что шептал его имя, снова и снова…
(Волненье тела – время для меня).
Северус отчаянно уткнулся лицом в сладкую впадину между ее ключицей и шеей, ощутил гладкий выступ ключицы своими губами, попробовал на вкус капли блестящего соленого пота, почувствовал, как двигались руки Гермионы, перемещаясь на его шею, спину, ребра. И когда он двигался ей навстречу, единственная мысль билась в его голове в такт его движениям снова и снова…
Я хочу остаться здесь.
Я хочу остаться здесь навсегда.
____________
*Теодор Рётке, «Я женщину изящную знавал…»
Я женщину изящную знавал,
чей вздох был птичий нежен и крылат;
ах, каждый жест её был словно бал:
сколь теней жило в светлости палат!
О добродетелях её богам судить,
иль Донну, Спенсеру (я не с одним
из них ещё спою в пылу седин).
Она желала! трогая, меня
она учила оборотам, стойкам,
касаньям, кожей белою маня;
я ел с руки её, по крохам только;
она всё жала - я же следом грёб
бедняк, трудясь для корысти её
(но всё ж косили славно мы вдвоём).
Влюблённый князь идёт в огонь и в грязь:
заслышав фальшь, она вздувала губы;
она играла в это, в таясь;
мои глаза - к её коленям: «тубо!»
Она замрёт для отдыха порой,
а нос с бедром отринули покой
(круги в кругах - таков её покрой).
Зерну пасть в ниву, сеяно - пожать.
Я - мученик не своего движенья.
На что свобода? Вечность постигать.
Клянусь, она - мой камушек на шее.
Но вечность кто сочтёт по дням?
Её блужданья впрок моим костям...
(Волненье тела - время для меня).
перевод с английского Терджимана Кырымлы
I Knew a Woman
I knew a woman, lovely in her bones,
When small birds sighed, she would sigh back at them;
Ah, when she moved, she moved more ways than one:
The shapes a bright container can contain!
Of her choice virtues only gods should speak,
Or English poets who grew up on Greek
(I'd have them sing in chorus, cheek to cheek.)
How well her wishes went! She stroked my chin,
She taught me Turn, and Counter-turn, and stand;
She taught me Touch, that undulant white skin:
I nibbled meekly from her proffered hand;
She was the sickle; I, poor I, the rake,
Coming behind her for her pretty sake
(But what prodigious mowing did we make.)
Love likes a gander, and adores a goose:
Her full lips pursed, the errant note to seize;
She played it quick, she played it light and loose;
My eyes, they dazzled at her flowing knees;
Her several parts could keep a pure repose,
Or one hip quiver with a mobile nose
(She moved in circles, and those circles moved.)
Let seed be grass, and grass turn into hay:
I'm martyr to a motion not my own;
What's freedom for? To know eternity.
I swear she cast a shadow white as stone.
But who would count eternity in days?
These old bones live to learn her wanton ways:
(I measure time by how a body sways.)
Theodore Roethke
Конец
Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 16; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!